Я стою на краю. Ветер дует снизу, развевая волос и поднимая его кверху, отчего у меня смешной и растрепанный вид. Шаг - и скала исчезает из-под ног, мимо меня проносится серый камень. Равнина внизу приближается, становятся видны уже отдельные деревья в лесах, видимая слезящимися глазами область сужается до размеров маленькой поляны в лесу под обрывом, набегающий поток воздуха не дает выдохнуть, и я поворачиваю голову набок, ветер ревет в ухе, и радостное ощущение конца переполняет меня. Наконец-то! Наконец-то закончиться моя никчемная земная жизнь... Вдохнув, я снова смотрю вперед, зрение внезапно обостряется, и я вижу все вокруг так отчетливо, так ярко, я вбираю в себя звуки и краски мира, запахи листвы и деревьев, свет предзакатного солнца, извивы рек...
Ожидаемая боль ломает тело, туманит сознание, и мои крылья ложатся на ставший вдруг плотным воздух. Я выбрасываю голову на длинной чешуйчатой шее вперед, поджимаю лапы и выхожу из пике, костяная шишка на хвосте хлещет по вершинам деревьев, треск и хруст сопровождают меня, и я поднимаю хвост выше. Он теперь мой, и незачем ему ломать деревья просто так. Я планирую над лесом, наслаждаясь переполняющей мое бронированное тело магией, все внутри меня звенит и поет, и мне так хорошо, как не было никогда до того. Я лечу. Песня драконов переполняет меня и вырывается сквозь горло и пасть, потому что нет ничего прекраснее свободного полета. Крылья несут меня над землей, я взмахиваю ими, меня подбрасывает вверх, еще и еще, я врываюсь в облака, а потом взлетаю выше них, оставив за собой туманный след. Тут холодно, но мне всё равно, я вижу солнце. Я могу смотреть на него, не закрывая глаз, и я лечу к нему. Я летаю, пока усталость не заставляет меня вернуться на ту же скалу, оттуда я прыгнул. Ветер от крыльев сметает мелкие камешки со скального карниза, я цепляюсь задними лапами, когти врезаются в камень, и я без сил падаю, сложив крылья, на каменную постель. Меня ждет завтра, и еще раз завтра, и еще много раз, заполненные полетами, радостью и солнцем над облаками.
...Я вспоминал свой первый полет уже тысячу раз. Какой я был тогда наивный, новоиспеченный драконий перевертыш. Радость быстро прошла. Полеты стали рутиной, а выживание главной проблемой. Чистокровные драконы ненавидели таких, как я, а люди ненавидели нас всех. Я воровал овец, я охотился в лесу из засады на кабанов, я пытался избегать стычек с людьми, все-таки я был когда-то человеком. Но иногда мне приходилось их убивать. И есть. Зачем пропадать мясу, мне оно нужно постоянно и много. Я был неудачником среди людей, и среди драконов мне везло не больше.
И вот я снова лечу. Мне не дали выбора. Я нагружен боеприпасами и людьми в доспехах и с мечами. Мы летим атаковать крепость, которая мне не нужна. Но я не могу не повиноваться воле мага, который меня контролирует. Слева и справа, сверху и снизу, в воздухе везде драконы, каждый из них несет отряд, и каждый из них несвободен. Маг служит очередному королю, желающему расширить владения, а замком владеет непокорный лорд, и мы должны его устрашить. Какое жуткое чувство - не владеть своим телом. Мне сказали лететь, и я лечу. Мне сказали есть - я ем. Мое сознание бьется внутри, не в силах справиться с колдовством, чья магия вытеснила мою. Мое тело - всего лишь машина, одно из осадных орудий, готовое к бою. Я не могу даже заскрежетать зубами от злости, потому что не было команды. Я вижу, как впереди внизу, в осажденном замке, люди лихорадочно суетятся, готовят что-то, и, повинуясь команде, начинаю снижаться. Все начинают снижаться. Повинуясь чужому слову, во мне разгорается огонь, и я готов выплюнуть его, куда мне скажут. И тут мне повезло. Последний раз в обеих моих жизнях. То, что люди готовили внизу, оказалось противодраконьим орудием, и именно в меня прилетела первая его стрела. И последняя. Я не мог увернуться без команды, и тяжелое, окованное железом копье со стальным зазубренным наконечником ударило меня в грудь и вышло между лопаток. Боль пронзила меня, я судорожно дернулся. Дернулся! Сам! Я дернулся! Боль разрывала меня, но я снова был свободен, и я сделал то, что оставалось. Весь запас своего огня, всю злобу на мага, на все дни своей жизни я вложил в последний подарок драконам. Я выдохнул струю огня и она ударила в того, кто летел рядом, в фиолетового красавца, истинного дракона, рожденного из огня северных гор. И огонь прожег его броню и опалил его крылья. Ярость и боль его глазах вдруг сменились пониманием и он отвернулся от меня, ища другого. И я сложил крылья. Воздух снова стал бесплотным и каменистая земля рванула мне навстречу. Люди на спине орали что-то и стучали по чешуе мечами, но мне уже было все равно. Я вышел из камня, был огнем, и снова стал камнем. Земля приблизилась и ударила меня.
Люди в замке потрясенно смотрели в небо. Потерявшие надежду, вышедшие в последний бой против драконов, они смотрели, как в небе полыхают огни, как падают оттуда, оставляя дымный след, разноцветные звери, их губы шептали молитвы богам, благодаря их за спасение. Один за одним падали драконы, разбиваясь оземь, и люди смотрели на это. И последний из драконов пронесся, зацепив телом стенные зубцы, над стеной. Едкий смрад драконьего огня и вонь горелой плоти пронеслась следом и упала на дворе замка, вслед за драконом, который, ломая остатки крыльев, прокатился по утоптанной земле, и замер опаленной кучей голубой чешуи, лент и рогов. Люди замка опасаясь подойти, стояли в молчании, и тогда голубой дракон взревел. Драконий огонь взметнулся выше башен замка, его струя вознеслась и опала. Передние лапы, одна за одной вцеплялись в землю, таща изувеченное тело к копьям, которые метала машина. Левая лапа захватила наконец одно из них, и дракон, взревев еще раз поставил его древком оземь. Заточенное острие торчало вверх, блики играли на его гранях. Шея взметнула узкую голову со светящимися глазами вверх, и обрушила ее вниз. На копье. Сделанное людьми, направленное драконом, копье пробило шкуру дракона, его горло, и вошло в мозг. Оно не смогло проломить свод черепа и осталось торчать из горла. Древко его от удара вошло в землю, и дракон так и остался, как будто живой, с приподнятой головой. Люди поначалу с опаской обходили его, потом, когда поняли что он мертв, осмелели. В конце концов, от всех драконов остался только череп с намертво засевшим в нем копьем. Владельцы замка хвастались, показывая его гостям, и говорили, что их дед или прадед убили это чудовище, те восхищались, а череп смотрел на них пустыми глазницами, не в силах возразить.