Я живу в одной квартире с монстром. Никто не знает об этом, кроме меня, потому что только я сплю, то есть не сплю, рядом с ним ночами. Я лежу и слушаю, как монстр храпит, и я точно знаю, что когда я засну, он поднимет свою уродливую голову и посмотрит на меня своими блеклыми пустыми глазницами, в которых в свете луны из окна вдруг что-то блеснет, там, в их глубине. А затем он он поднимет свою мерзкую и противную руку (лапу) и проведет по моему телу, от шеи по груди и животу, дойдет до бедра, оставляя страшную слизь с черными комками и издаст своим жутким горлом невнятный хрип. Я боюсь засыпать рядом с ним. Потом он встает и уходит, я не знаю куда, а утром он снова здесь, со мной в одной постели, и нет на мне и нем никакой слизи, и выглядит он снова как все люди - волосы, глаза, нормальная голова, две руки, по пять пальцев на каждой. Он идет завтракать, а я, едва сдерживаясь, чтобы не побежать иду в ванную, и там под горячим душем душем тру свое тело, сдирая кожу, я хочу смыть это ощущение мерзости там где он прикоснулся ко мне, эта слизь, она все еще лежит на мне, ее не видно никому, даже мне, но я ее чувствую!!!
Уходя на работу (я даже не знаю, где может работать монстр) он гладит моих детей по головам, прощаясь, а я прокусываю себе губы, чтобы не закричать, чтобы не оттолкнуть его от них, я же вижу как с его рук стекают слизистые капли и попадают в волосы моих детей. А они спокойно льнут к нему, зовут его папой, играют с ним, а я вонзаю ногти себе в ладони и пытаюсь удержать в голове одну мысль "это не так, он мой муж, он хороший, мы живем на его деньги, он любит меня", и вздрагиваю, когда он подходит ко мне чтобы поцеловать на прощание. Я закрываю глаза, чтобы не видеть и задерживаю дыхание чтобы не чувствовать его запаха, но все равно запах сырой и гнилостный проникает в ноздри и заставляет меня морщится, а он уже отвернулся и ушел, а я стою, держась за дверной косяк и не могу больше ни о чем думать, кроме того, что вечером он вернется и снова все повторится.
Я так больше не могу. Меня тошнит целыми днями, я не могу есть, я постоянно бегаю в туалет и часами стою на коленям перед унитазом, выплевывая в него желчь, и мне кажется, что вот сейчас я выплюну и свой желудок. Я встаю и смотрю в зеркало, там нет меня, там кто-то другой, а за зеркальной дверцей в шкафу, я точно знаю, там лежит опасная бритва, нет, не из тех, что были когда-то, не из тех, что правились на ремне и которыми брили парикмахеры, а просто держатель куда вставляется половинка бритвенного лезвия, но все равно я беру его и несу, осторожно, как будто он тоже вымазан этой слизью, и кладу его под подушку. Под свою подушку.
...Сегодня посмотрим, кто из нас пойдет ночью гулять.