Кандалинцев Виталий Геннадьевич : другие произведения.

Глава 2. Учение о смирении

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  Смирение - это путь к Богу. Таково краткое определение понимания Оптинскими старцами сущности смирения. Поскольку путь к Богу лежит через всецелое исполнение воли Божией, то учение о смирении является существенной частью учения Оптинских старцев о познании и исполнении воли Божией. Вместе с тем смирение - это надлежащий образ жизни христианина, в котором достигаются ее цели, независимо от того, протекает ли данная жизнь в монастыре или в миру. Поэтому тема смирения может рассматриваться относительно самостоятельно.
  
  2.1. ПУТЬ К БОГУ
  
  Смирение - это путь к Богу. Оптинские старцы многократно повторяли данное положение и всесторонне раскрывали его смысл. Первый Оптинский старец преп. Лев говорил так:
  
  ...Нам, ищущим спасения, при исполнении заповедей Божиих самонужнейшее есть смирение, которое привлекает к нам Божию благодать и освящает все наши действия, а без оного никакие подвиги и труды не могут нам доставить многожеланного мира, который даровал нам Премилосердый Создатель, глаголя апостолам: мир Мой даю вам, мир Мой оставляю вам (Ин.14,27), и о всем приносите Богу благодарение, а паче, воспоминая великия Его к вам благодеяния и милости [2, т.2, с.346].
  
  Человек, ищущий спасения и предпринимающий усилия для исполнения заповедей Божиих, не может не видеть, что его действия в этом направлении несовершенны. Все, что делается на земле, делается нескоро и негладко, и часто не приносит желаемого результата или далеко не достигает поставленных целей. Само отсутствие значимого результата обычно является источником душевного дискомфорта человека. Но в данном случае речь идет о большем. Насколько несовершенные, а порой и попросту неудачные действия в исполнении заповедей, согласуются с волей Божией, благой и совершенной?
  
  Старец Лев разъясняет этот вопрос, говоря по сути вот о чем. Смирение начинается с видения и признания своей немощи в надлежащем исполнении заповедей, и терпеливом ожидании восполняющей эту немощь милости Божией. Коль скоро душа человека приняла таковое расположение, Господь ее не оставляет, посылая человеку благодать и освящение его действий. Благодать устраняет беспокойство в душе и наполняет ее миром, дает ей внутреннюю силу и дальше стремиться к исполнения заповедей. Освящение действий человека придает им богоугодный характер, хотя они сами по себе и несовершенны.
  
  Благодать многожеланного мира в душе - это не только отрадное успокоение среди забот и огорчений мира сего. Прежде всего, это свидетельство человеку, что он не просто ищет спасения, но идет путем спасения, и идет правильно. Или, говоря непосредственно словами Священного Писания, благодать свидетельствует человеку, что он один из "силою Божиею через веру соблюдаемых ко спасению" (Пет 1, 1:5). Ради обретения спасительной благодати человек готов понести труды и даже подвиги, неизбежно связанные с исполнением заповедей.
  
  Старец Лев, однако, вновь акцентирует, что спасение совершается не делами как таковыми, и благодать даруется не по одним трудам и подвигам, но по вере прежде всего. Смирение в этом смысле и есть проявление веры в то, что не сам человек своими действиями, но Господь своей силой совершает спасение и подает помощь человеку в выполнении заповедей. Ибо смирение - это признание своей немощи и ожидание милости Божией. Потому-то без смирения никак не обрести многожеланный мир в душе.
  
  И вот, чтобы обрести и не потерять мир в душе, нужно обо всем приносить Богу благодарение, особенно вспоминая великие Его к нам милости и благодеяния. Благодарение Богу - это своего рода свет смиренной души, возжигаемый в ней милостью Божией. Этот свет рассеивает страсти и омрачения, не дает тьме поглотить мир, пребывающий в душе.
  
  Преп. Лев продолжает:
  
  ...Когда не имеете спокойствия, знайте, что не имеете в себе смирения. Это Господь явил следующими словами, кои вместе с тем показывают, где искать спокойствия. Он сказал: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим (Мф. 11,29) [2, т.2, с.348].
  
  Спокойствие - это то, в чем являет себя смирение. Неспокойная душа неспокойна страстями и неправедными желаниями, которые ей не удалось усмирить. Сами по себе страсти не стихают, и если на них не найти узду, то они начинают терзать и мучить человека, толкая его к тому, чтобы он стал рабом своего греха, ибо страсть находит свое удовлетворение в грехе.
  
  Преп. Антоний говорит об этом на редкость выразительно:
  
  Отчего несть мира в костех наших, в душе нашей и в сердце нашем? От грехов наших! От того, что нисколько не поучаемся в смирении, оттого, что любим очень спорить и доказывать, что мы более других все знаем, оттого, что мы не оставляем разговора с помыслами своими, которые вместо палачей непрестанно мучат нас [2, т.2, с. 334].
  
  В противоположность этому, смирение есть спокойствие в добродетели. Добродетель не терзает душу человека, она дает ей спокойствие от исполнения должного. Должное же - от Господа, в его заповедях. И посему должное, как исходящее от Бога, есть одновременно и благодатное, несущее успокоение душе.
  
  И вот, преп. Макарий раскрывает, каким способом в человеке достигается должное и благодатное:
  
  Святые отцы... при всей их святости считали себя хуже всех и под всею тварию, и нас учат сему; и явственно показали, что где только учинилось падение, тамо предварила гордость... [2, т.2, с.323].
  
  Преп. Макарий формулирует важнейшее положение учения Оптинских старцев о смирении. По этому учению, нет подлинного смирения в человеке, если он не в состоянии считать себя хуже всех. Почему так жестко? Назовем, по крайней мере, три причины, почему это именно так, а не иначе.
  
  Первая причина - необходимость борьбы с помыслом о своей исключительности или о своем превосходстве над другими людьми. Этот помысл ставит нас в крайне невыгодное и опасное положение. По сути, с таким помыслом мы начинаем преувеличивать греховность других людей в отношении нас лично, и преуменьшать - до слепоты - греховность нашу собственную в отношении других людей.
  
  Но получаем-то мы воздаяние не за чужие, а за свои грехи. Причем грехи эти оказываются весьма большими, а воздаяние за них, с нашей точки зрения, непомерно тяжелым. Помысл о нашем превосходстве над другими людьми есть то оружие, с помощью которого наш враг желает скрыть ожидающее нас возмездие за греховность, и подтолкнуть на грехи еще большей тяжести. Для чего? - с тем чтобы сделать возмездие еще более тяжелым, доведя его до точки невыносимости, до той ситуации, когда человек ломается и терпит духовное поражение, отступая от веры.
  
  Так вот, для того, чтобы это не произошло, нужно радикально изменить направление своего зрения, ориентировать его исключительно на наши собственные, а не чужие, грехи. Нам нужна достоверная информация о том, что с нами происходит. Но мы не сумеем рассмотреть наши грехи, если будем пребывать в иллюзии нашей исключительности, и не сумеем избежать падения, которое следует за всяким самопревозношением - ибо "где только учинилось падение, там предварила гордость", и там, где учинилась гордость, всегда воспоследует падение.
  
  2.2. СЧИТАТЬ СЕБЯ ХУЖЕ ВСЕХ
  
  Через отношение к себе как худшему из людей мы и получаем доступ к видению всего того худшего, что в нас действительно есть. Столкновение с этой реальной картиной нашей греховности очень болезненно, но полезно. Полезно, прежде всего, потому, что рождает в нас настоящее покаяние, объемлющее все наши грехи. И рождает желание отмаливать эти грехи, не считаясь ни с чем. Подлинное зрение нашей греховности дает нам понимание, что отмаливать свои грехи нужно годами терпеливой молитвы, что положение слишком серьезно, что скорби и испытания на этом пути неизбежны - но сам этот путь безальтернативен.
  
  Вторая причина - это необходимость научиться принимать волю Божию в отношении себя лично, какой бы она ни была. Мы не ведаем, что думает о нас Бог, и не знаем, какое место Он предопределил нам в этом мире. Смирение, как его определяют Оптинские старцы, есть готовность, если Господь изволит, занять худшее место среди людей, и даже среди всей твари. Это понимание доносит до людей очень простую мысль: если люди серьезно задумываются о своей духовной судьбе, то они должны понять безальтернативность воли Божией в отношении себя лично. И уметь быть благодарными, если Бог им определил, по их мнению, худшую долю. Потому что эта доля всегда лучше той, которую человек измыслил для себя, но которая никогда не состоится, ибо без воли Бога не состоится ничего.
  
  Третья причина, по которой нужно смиряться - это понимание того, что смирение исходит от самого Бога, что это Его качество, и что по первоначальному смыслу человеческого существования как жизни по образу и подобию Божию человек должен идти путем смирения. Научиться от Господа, ибо Он кроток и смирен сердцем ... . В этих евангельских словах заключено очень многое. Прежде всего то, что здесь Господь Сам о Себе говорит как о кротком и смиренном Боге. И при надлежащем размышлении мы не можем не увидеть, что сила этого смирения велика. Ибо Господь, являя нам свое долготерпение и готовность прощать наши самые тяжкие грехи, тем самым являет и свое смирение перед своим творением.
  
  Если коротко резюмировать сказанное, то мы придем к следующему: смирение достигается в духе и жизни через поставление себя худшим из всех, благодаря чему достигаются три цели: (1) отражается губительный помысл о нашем превосходстве над другим ради того, чтобы (2) склониться перед волей Бога, какой бы она ни была в отношении нас лично и (3) тем самым последовать примеру той жизни, которой Господь Сам живет ради нас.
  
  Поэтому смирение действительно состоит в том, чтобы искренне считать себя ниже всех людей и даже всей твари. И тот, кто однажды испытал такое настоящее, подлинное смирение, и имел силу духа, несмотря на всю тягость его, до конца своей земной жизни пребывать в нем, тот и явил послушание воле Божией. Ибо Господь, и только Господь, определяет каждому, где ему быть в веке сем и будущем. И потому любое место, которое определит Бог смиренному человеку - и в веке сем, и в веке будущем - будет принято им как законное. Потому что это закон для человека - принять волю Бога, какая бы она ни была. Как и сам Господь воплотился и смирился до крестной, самой худшей, смерти, ибо такова была воля Бога. Считать себя наихудшим, для нас грешных, - это и есть готовность принять волю Бога во всем возможном ее диапазоне, обращенном к человеку.
  
  Нужно подчеркнуть: учение Оптинских старцев о смирении во всем основано на Священном Писании и Священном Предании. В данном случае, можно указать на следующую притчу Иисуса Христа:
  
  ... когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: уступи ему место; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: друг! Пересядь выше; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится [Лк. 14: 8-11].
  
  Здесь Господь как бы говорит всем нам, Его последователям и служителям: будучи избраны к служению, не задавайтесь целью определить место и значение вашего служения среди ваших духовных братьев и сестер. Ибо по греховности вашей вы всегда будете склонны преувеличивать роль и трудов, и молитв ваших. И потому вам не избежать разочарований, когда место, определенное вам Богом в этой жизни, выявится окончательно. Вот и надлежит смиряться, чтобы занять место, уготованное Богом, и не тратить время на бесплодные усилия к обретению незаслуженного нами.
  
  Но принять волю Бога означает встать на путь спасения. И преп. Антоний замечает:
  
  ...Без смирения в духе спастися невозможно, а смирению от одних слов научиться нельзя - потребна практика, чтобы кто трепал нас, и мял, и выколачивал кострику <жесткая кора растений>, без чего и в Царствие Божие попасть нелегко, которое многими скорбями обретается [2, т.2, с. 335].
  
  Без смирения спастись невозможно, но ему нужно учиться. Оптинские старцы говорят не только о том, что смирение - это путь к Богу, но и том, что идти к Богу возможно, если умеешь ходить. Т.е. речь идет о том, чтобы не только декларировать свое стремление к смирению, не только признавать таковое в качестве нравственной основы своей жизни, но и уметь на деле быть смиренным. "На деле" же означает необходимость опытной проверки способности человека к смирению, т.е. требует его пребывания в реальных ситуациях, в т.ч. и тяжелых, в которых нужно проявить смирение.
  
  В ходе подобных проверок скорбями и напастями, когда кто-то нас "треплет, мнет и выколачивает кострику", мы обыкновенно и познаем меру нашего смирения или, вернее сказать, меру нашего несмирения. Из чего и выявляется необходимость учиться смирению.
  
  Смирение - не искусственный прием, имеющий целью успокоить человека. Оно есть способ увидеть свое реальное положение, и принять то неизбежное, что из него вытекает. Причем принять как должное. При таком подходе поведение человека становится адекватным: он не ропщет, не злится на кого-то, не осуждает окружающих и не пытается переложить свою вину на кого бы то ни было. Вот это-та способность видеть ситуацию такой, какая она есть, а также думать и действовать в соответствии с ней, и является началом пути к Богу.
  
  Поэтому учиться смирению означает для человека учиться жить настоящей, а не иллюзорной жизнью. Этот прорыв к реальности, к духовному видению мира, легко не дается. Нам сложно мыслить о себе как об обычных, ординарных, непримечательных людях. Проблема, однако, в том, что мы такие и есть. И в той в мере, в какой мы полагаем себя одаренными или особыми, мы удаляемся от знания себя такими, какие мы есть.
  
  Нельзя быть по-настоящему одаренным, не пройдя путь смирения. Ибо закон гласит: "всякий дар приемлет смиренная душа от Бога, несмиренная же должна приять от Него смирение". Путь к одаренности лежит через понимание обыденности своего бытия и обыкновенности своего "я" - и их непредпочтительности перед другими. А путь к особой одаренности - полагание себя худшим из всех, ибо в этом заключено совершенное смирение.
  
  2.3. ТРИ СТЕПЕНИ СМИРЕНИЯ
  
  Преп. Амвросий показал три степени смирения и, соответственно, три стадии обучения смирению:
  
  Ведати подобает, яко три суть совершенного смирения степени. Первая степень - покорятися старейшине, не превозноситися же над равными. Вторая степень - покорятися равным, не превозноситися над меньшими. Третья степень - покорятися и меньшим, и вменяти себя в ничтоже быти, яко единому от скотов, недостойну сопребывания человеческого[2, т.2, с.351].
  
  Смирение начинается с принятия социальной нормы отношений между людьми. Что может быть естественнее утверждения, что мы должны подчиняться превосходящим нас по опыту, знаниям, нравственной силе, духовному или служебному положению, и не ставить себя выше тех, кто объективно равен нам во всех этих отношениях? Вследствие самоочевидности данной ситуации редко кто открыто оспаривает первую степень смирения. Да и сама жизнь нас заставляет признавать законность и целесообразность подобного положения: невозможно работать в организации, если мы не будем выполнять указаний начальников, невозможно жить, если мы не будем подчиняться требованиям закона и т.д.
  
  Первая степень смирения в своей простоте и доступности для всех раскрывает важный смысл смирения: оно необходимо ради осуществимости разумного порядка жизни людей, в котором каждый может достигать своих целей, не препятствуя другим в том же. Не личная наша воля должна формировать отношения между людьми, как полагают люди несмиренные, а возможность следовать свому жизненному пути, не противопоставляя его законным интересам других.
  
  Поэтому обучение смирению начинается с простой дисциплинированности и законопослушности (не только юридическому, но и нравственному, духовному закону). Проявлять старание в исполнении указаний тех, кто имеет право давать нам указания, внимательно и непредвзято относиться к аргументам или пожеланием наших коллег или друзей, уметь принять точку зрения правого, а не свою, когда сам оказался не прав - все это смирение. Трудно человеку, не имеющему таких обычных качеств, обосновать свои претензии на особо высокую духовность или даже святость.
  
  Соответственно, недовольство начальниками, стычки с коллегами, неразумное навязывание своего взгляда на ту или иную проблему служат нам признаками нашей несмиренности и доказательствами того, что всем нам нужно учиться смирению. Только соответствуя вышеназванной социальной норме, можно с известной осторожностью предположить, что мы готовы делать первые шаги на пути к смирению, которое, как определяли Оптинские старцы, есть путь к Богу.
  
  Опытно владея навыками поведения на первой степени смирения, человек способен понять смысл второй степени смирения. В самом деле, почему нужно подчиняться равным и не ставить себя выше тех, кто ниже? Здесь мы сталкиваемся с ограниченностью социальной нормы, которая не предполагает действий, соответствующих второй степени смирения. Ибо вторая степень - это уже степень главным образом духовная, находящая свое обоснование не в социальной практике людей, а в их подчиненности духовному закону.
  
  При переходе ко второй степени человек обозначает свое движение в сторону истинного смирения, "поставления себя хуже всех и даже ниже всей твари". Основой такого движения является вера в Бога, внутреннего же основания для этого движения в социальном порядке людей нет. Но на второй степени смирения человек сообразуется со своими силами и не ставит цели сразу достичь совершенного смирения. Он просто выявляет смысл второй степени и стремится сделать ее достоянием своей души в качестве основы для последующего движения к совершенному смирению.
  
  Полагание себя ниже равного и равным низшему есть, по сути, "смягченный" или посильный для данных обстоятельств и уровня развития данной личности вариант совершенного смирения. Поэтому все то, что относится к задачам совершенного смирения (нейтрализация помысла о своем превосходстве, прниятия воли Бога в отношении себя такой, какая она есть, последования примеру смирения Самого Господа) присутствует и здесь. Но присутствует в посильном объеме.
  
  Подчиняясь равному, человек учится сознавать свою непредпочтительность перед такими же, как он сам. Он также учится верить, что действиями других людей руководит Бог, а потому, подчиняясь равным, он подчиняется воле Бога и, возможно, тому уроку, который Господь преподаст всем участникам той или иной жизненной ситуации. Держась вровень с низшими, человек памятует о том, что и он сам может оказаться среди них. С другой стороны, он помнит и о том, что все люди сотворены по образу и подобию Божиему, и потому это духовное равенство людей должно признаваться и осуществляться им со всеми людьми без исключений.
  
  Насколько формально это разделение смирения на степени, и нельзя ли перейти сразу к высшему смирению, минуя предшествующие стадии? Трезвомыслящие люди справедливо полагают, что путь духовного совершенствования есть длительный и трудный путь. Легко впасть в самообман, и принять свои мечтания о смирении за само смирение, легко мечтать о великой ноше, ленясь понести и малую. Тщательное рассмотрение даже первых степеней смирения покажет, что и их выполнить весьма нелегко, что и здесь требуется большая работа ума и приучение к дисциплине чувств и поступков. Нельзя построить здание совершенного смирения на песке, ему нужен крепкий фундамент в виде навыка жить по первым степеням.
  
  Да и сам-то путь смирения означает познание глубокой нашей немощи во всем, в том числе и в способности к смирению. Поэтому преп. Амвросий говорит о степенях смирения еще и в другом смысле:
  
  ...Сердечно желаю тебе духовного восхождения приличными и законными степенями, от них же первая и самая главная есть познание глубокой нашей немощи душевной и телесной. Вторая законная степень есть самоукорение, т.е. во всяком неприятном и прискорбном случае обвинение себя, а не других. Третья степень - благодарное терпение встречающихся и постигающих нас скорбных искушений. От сих трех степеней порождается четвертая - начало смирения, если первые три были растворяемы верою и молитвенным расположением и обращением ко Господу, по предписанным правилам Церкви Православной и наставлениям святых отцев, которые опытом прошли духовную жизнь и показали нам стези спасения. Впрочем, скажу проще - когда по ступеням, когда просто, по ровному или неровному пространству, а всегда надо стараться ходить во смирении, согласно заповедям Господним [2, т.2, с.356].
  
  Если имеем немощь во всем, то должны ее видеть; если видим, то должны и самоукорять себя за неделание должного и делание недолжного; самоукоряем, значит, и виним себя, а не других; коль скоро виноваты мы, то и скорбные искушения должны принимать с благодарностью, как лекарство, производящее в нас исцеляющее действие. И лишь от всего перечисленного рождается начало смирения, его первые и еще слабые ростки, которые нужно развить и укрепить.
  
  Преп. Амвросий говорит еще и о парадоксальной вещи, о смирении перед своей неспособностью надлежаще смиряться. Он говорит, что надо стараться ходить во смирении, даже если не получается научиться ему по степеням, а приходится идти по ровному или неровному пространству наших жизненных обстоятельств.
  
  Поэтому обучение смирению состоит в единстве двух процессов: (1) движения по степеням отношений с другими людьми, (2) движение по степеням осознания своей немощи и умения правильно реагировать на немощь. В этой двойственности и кроется замысловатость пути людей к смирению. Когда мы подходим к делу односторонне, допустим, учимся смиряться перед людьми и доходим, кажется, до признания себя худшими из всех, мы нередко упускаем из виду свою большую немощь в способности смиряться. Проходит некоторое время, и наш опыт неожиданно доказывает, что от смирения мы легко переходим и к крайним степеням самомнения и раздражения, которые, как известно, есть весьма греховные состояния.
  
  Преп. Никон помогает нам понять и решить эту проблему:
  
  Смиренно считая себя всегда, до самой смерти, способным ко всякому греху, к малому и большому (по нашему пониманию), надо усердно молиться Господу о помощи, "да не внидем в напасть". Самомнение не заботится о хранении себя и бывает причиной великих падений; соблазны берут верх и низлагают человека [2, т.2, с.343].
  
  Итак, смирение в решающей степени дается человеку Господом, а не его собственными усилиями. Уповающий на свои собственные усилия и увлекающийся ими посрамляется своей немощью, принимающий свое желание за смирение низлагается соблазнами. Наверное, путь к смирению нам дастся легче, если мы просто примем как неизбежное нашу неспособность надлежаще смиряться, и будем уделять больше внимания смирению на самых первых его степенях, не забегая вперед и постоянно моля Бога о помощи в этом важном для нас деле. При этом нужно всегда помнить, что хотя от смирения до несмирения - рукой подать, но смиряющийся человек всегда пройдет больший путь, чем несмиряющийся.
  
  2.4. СМИРЕНИЕ В МИРСКОЙ ЖИЗНИ
  
  Особенностью Оптинского старчества была его большая забота о жизни мирян. И если старцы придавали столь большое значение смирению, то они наставляли в нем, естественно, не только монахов. Сегодня представляет особый интерес именно приложение старческого учения о смирения к обстоятельствам повседневной жизни в миру. Мирские люди живут в динамичном, сложном мире, в котором свои проблемы и свои правила. Поэтому путь смирения здесь должен быть осмыслен несколько иначе, чем в монастыре.
  
  Нужно принять во внимание различия в содержании монашеского и мирского путей. Монашеский путь - это путь экстремальный, построенный на сугубой молитве, аскезе и подвиге. Поэтому этот путь есть удел немногих избранных. Он духовно выше мирского пути, поскольку представляет, собственно говоря, концентрацию на духовной жизни, ради которой и оставляется мир. Через молитву, смирение и подвиг здесь стяжается благодать и духовные дары, недоступные в миру. Через благодать и духовные дары монах служит людям (особенно мирским), восполняя в них нехватку молитвенности, смирения и покаяния.
  
  Мирской путь верующего - это нормальный, обычный путь. Здесь нет ухода из мира ради всецелой сосредоточенности на духовном, но нет и оставления духовности; мирской путь есть синтез духовного и материального. Ориентация на подвижничество здесь уступает стремлению к полноте земного бытия, аскеза сменяется умеренностью. Мирской путь духовно ниже монашеского, но в нем больше возможностей для творческой реализации личности и больше свободы для избрания стиля жизни. Это - массовый путь, доступный и приемлемый для большинства людей.
  
  С церковной точки зрения, оба пути необходимы и дополняют друг друга. Монашеский путь необходим для решения непростых задач спасения многих людей, мирской путь нужен для продления человеческого рода и создания достойных условий существования на земле. В каком - то смысле сочетание двух путей может быть раскрыто через образ креста, в котором монашеский путь образует вертикальную, а мирской горизонтальную стороны.
  
  Специфика православного взгляда на оба названных пути заключается в том, что монашеский путь признается более значимым, хотя мирской путь, разумеется, не отвергается и благословляется. Это связано с тем, что монашеская традиция в Православии развита существенно сильнее, чем мирская, и наибольшие духовные достижения здесь показали именно монахи, особенно старцы. Есть и другая причина - известная нехватка у православных богословов и в целом у православных христиан интереса к мирской жизни, которая часто разумеется как слишком серая и скучная.
  
  В результате православные миряне имеют определенную раздвоенность сознания. Они живут в миру и вынуждены выполнять мирские обязанности, однако их идеалом является монашеский, а не мирской, путь. Поэтому в глубине души у православного всегда живет тяга к монастырю, порой отчетливая, а временами смутная надежда, что обстоятельства жизни переменятся, и мирское платье сменит мантия.
  
  Но годы идут, а надежды не сбываются. Люди не могут попасть в монастырь, но и довольно безучастно относятся к своим мирским делам - не хотят становиться хорошими профессионалами в какой-нибудь области, не стремятся к достатку, стыдятся обычных проявлений мирской жизни - например, интереса к эротике, рок-музыке и т.д. Если указанный конфликт сознания достигает большой напряженности, то он может спровоцировать распад семьи, разлад с друзьями и появления общего ощущения неудачной жизни.
  
  Как быть в этой ситуации с точки зрения учения Оптинских старцев о смирении? Первая степень смирения - признание своей глубокой немощи. Мирянин должен честно признаться себе, что он немощен избрать тесный монашеский путь, и даже более жестко - недостоин этого пути. И отказаться от иллюзий, что мирская жизнь есть всего лишь подготовка к иночеству.
  
  Вторая сторона такого решения - столь же смиренно принять мирской путь как естественный и объективно наиболее приемлемый (т.е. посильный и желательный) для себя. А потому и относиться к мирскому пути как к сфере своих интересов и достижений, и что еще важнее, как к сфере, в которой надлежит придать своей жизни богоугодный характер.
  
  По учению Оптинских старцев, обстоятельства жизни не складываются случайным образом - их предопределяет Бог. И потому, если в жизни устойчиво складывается мирская ситуация (хорошая семья, работа и т.д.), а уйти в монастырь все не складывается да не складывается, то нужно хорошо подумать над тем, а призваны ли мы к монашеской жизни? Неужели мы думаем преуспеть в том, чего Бог нам не дал, ценой пренебрежения тем, что Он нам дал? Конечно, я говорю не о тех, кто рано или поздно уйдет в монастырь, а о тех, кто не уйдет.
  
  Принятие мирской жизни как своего пути не есть поражение в борьбе за более высокий идеал и замена этого идеала каким-то суррогатом. Просто каждый хорош на своем месте, и найти в жизни свое место означает найти в ней и место осуществления своего личного идеала. Если православный христианин мысленно пребывает в иноческой обители, а живет в миру и выполняет мирские обязанности, то он живет противоречиво и неоптимально.
  
  Первый результат смиренного принятия своей стези заключается в устранении такой противоречивости и обретения внутренней целостности. Мысль обращается на непосредственные задачи человека - работу, семью и другие области социального бытия. Эти сферы перестают быть временными и малозначимыми, становятся областями постоянного интереса, в которых надлежит решать важнейшие жизненные задачи. Более того, мирской путь постепенно начинает осознаваться как наиболее приемлемый для данного человека способ реализации его духовных интересов.
  
  В ситуации, когда человек не может (немощен) избрать вариант предельной духовной самоотдачи и аскетического ограничения своих естественных потребностей, он поневоле ищет более умеренные, сбалансированные варианты организации своей жизни. Данная сбалансированность естественным образом проявляется в более или менее равномерном распределении интересов, времени, сил и других ресурсов на обеспечение всего спектра духовных, душевных и телесных потребностей.
  
  В обычном случае это означает, что ни одна из составляющих жизни мирянина не получает безусловного доминирования над другой. Есть молитва и чтение Евангелия для духа, но есть также семья, работа, друзья и увлечения для души и тела. В то время как отсутствие концентрации на духовном не дает мирянину возможности достигать значительных результатов, например, в молитве, оно же (отсутствие концентрации) одновременно исключает и непосильную аскетическую нагрузку (пост, бдение, уединение, безмолвие и др.).
  
  И все же посильность задач не является единственным плюсом обстоятельств жизни мирянина. По сути, эту жизнь можно и даже целесообразно организовать на основе другого (неаскетического) подхода, а именно на основе стремления к полноте земного бытия. Принцип полноты земного бытия означает, что в человеке подлежит развитию не только его духовное начало, но также душевные и телесные формы его жизнедеятельности на земле.
  
  В отличие от монаха, который призван всемерно ограничивать душевно-телесные аспекты своей жизни, сводя их до возможного минимума, мирянин таковые аспекты должен не ограничивать, а развивать. Спектр естественных, а потому и непредосудительных потребностей мирянина довольно широк: потребность в продолжении рода, супружеская жизнь с полноценным эротическим содержанием, труд и работа, творческие устремления, эстетические запросы (тяга к искусству, литературе и т.д.), социальные потребности (общение с друзьями), познавательные интересы в широком смысле (наука, путешествия и т. д.), физкультура, спорт, увлечения и прочее.
  
  Под развитием естественных аспектов мирской жизни здесь понимается отведение им определенного места в жизни человека, достаточного с точки зрения личности для ее полноценного существования и самореализации. При этом само названное развитие должно быть упорядоченным.
  
  2.5. СРЕДИННЫЙ И МАЛЫЙ ПУТЬ
  
  Упорядоченность достигается за счет установления приоритетов и умеренности. Для верующего мирянина приоритетной всегда остается духовная область, а потому вере и церковной жизни отводится главенствующее место. Затем идут базовые формы земного бытия - семья и работа, затем и другие. Умеренность нужна для того, чтобы какие-то аспекты не получили гипертрофированного развития (например, увлечения не сказались негативно на семейной жизни) или не нарушили приоритетности задач личности (театр не заменил бы храм).
  
  С точки зрения соотношения между духовным и материальным мирской путь есть срединный путь, с точки зрения духовной иерархии он есть малый путь. Привлекательность срединного пути для обычного человека заключается в том, что он исключает крайние, экстремальные условия жизни, является общедоступным и даже комфортным. Но и малость пути имеет существенные плюсы и привлекательность. И вот почему.
  
  Малый (в духовном смысле) путь человека заключается в том, что человек преимущественно предоставлен самому себе, несет ответственность, прежде всего, за себя и свои действия, и имеет возможность выбирать образ жизни в соответствии с задачами развития своей личности. Духовная ответственность за других тоже есть, но она актуализируется лишь в той степени, в какой человек научился быть ответственным за себя. Поэтому человек на малом пути сосредоточен на своих духовных и материальных нуждах, а его духовные руководители - земные и небесные - обеспечивают ему возможность удовлетворить эти нужды и решить задачи развития конкретно его личности.
  
  Практически это означает, что мирской человек выбирает интересующие его сферы жизни и осуществляет свободный синтез этих сфер, определяя место каждой из них и характер их сочетания на своем жизненном пути. Т.е. человек свободно решает, сколько ему молиться, сколько проповедовать, сколько совершать паломнических поездок, сколько читать духовных книг, сколько благотворить и т.д. Это относится к его духовной жизни.
  
  Но и в социальной жизни и материальных вопросах действует тот же самый принцип. Человек столь же свободно должен определить, где и как ему работать, сколько денег зарабатывать и какой достаток иметь, сколько детей родить в браке, какой досуг избирать и какими вопросами интересоваться (политикой, искусством, спортом или чем-нибудь другим).
  
  Осуществляя выбор своих духовных и материальных интересов, сочетая их сообразно особенностям своей личности, мирской человек приходит к определенному образу или стилю жизни, который в наибольшей степени соответствует его представлениям о том, что конкретно ему или ей нужно в этой земной жизни. Но верующий мирянин (мирянка) при этом обеспечивает главенство духовной стороны жизни, и это означает, что он или она осуществляют синтез различных сторон своей жизни на основе веры и духовного мировоззрения, в данном случае, на основе православной веры и православного мировоззрения.
  
  В свою очередь, это предопределяет понимание того, что есть этот самый свободный синтез различных сторон жизни в его внутреннем смысле. Данный опыт многообразной и нелишенной приятных черт жизни нужен мирским людям для того, чтобы опытно пережить и осознать, что жизнь есть бесценный дар Божий, и утвердиться в своей вере в Творца их жизни и их самих.
  
  Сама по себе мирская жизни непредосудительна, даже в том случае, когда ее духовные аспекты занимают сравнительно скромное место, а социальные и материальные - достаточно большое. Но нужно помнить, что мирская жизнь должна быть не просто непредосудительной, а еще и богоугодной. И богоугодной она становится через смирение, которое, как не раз подчеркивали Оптинские старцы, освящает нашу жизнь.
  
  Нужно смиренно принять нашу неспособность (немощь) молиться до плача за всех, нести слово Божие всем, кого мы встретим на своем пути, помогать людям всегда и творить заповеди Божии во всем, забывать о себе ради всего только что перечисленного. И нужно смиренно принять нашу нужду в материальном достатке и наше стремление получить обычные радости жизни, нашу склонность желать спокойствия и избегать слишком трудных испытаний.
  
  "Смирение есть без труда спасение" - так говорили святые Отцы и их слова хорошо подходят для обстоятельств мирской жизни. Впрочем, эти слова не следует понимать в том смысле, что мирской путь состоит в минимизации трудностей и упрощении жизненных задач. Своеобразие жизни мирянина в том и заключается, что его занятия довольно многообразны и пересекаются с деятельностью подчас большого количества людей. Это объективно требует хорошей организованности, целеустремленности и обязательности.
  
  Организованность и целеустремленность являются мирскими эквивалентами монашеской аскезы и монашеского подвига. В миру нужно уметь ставить перед собой позитивные цели и достигать их на основе хорошей организации своей жизни. Под хорошей организацией жизни здесь понимается не только наличие в ней некоего плана, распорядка и контроля. В большой степени речь идет и об относительно беспрепятственной и своевременной реализации значимых черт личности: интуиции, инновационности, системности, широты подхода, мобилизованности, гармоничности, трудолюбия, творческой яркости, традиционности, информированности, продуктивности, энергичности и т.д.
  
  Организованность личности также достигается на основе смирения. Прежде всего, смиренный человек избегает ставить перед собой амбициозные и невыполнимые задачи, и не рассматривает такие вещи как славу, деньги, влиятельность в качестве самостоятельных и самодостаточных ценностей. Смиренный человек стремится к нравственности и реализации базовых ценностей - получить образование, найти занятие по душе, образовать семью и т.д.
  
  Т.е. смирение в данном случае заключается в том, чтобы не приносить естественный и оптимальный порядок жизни человека в жертву страстным вожделениям роскоши, известности или непрерывных удовольствий. Вместо этого избирается серьезный подход и большое внимание к созданию семьи, получению необходимых знаний, поиску сферы проявления творческого потенциала.
  
  Смиренный мирянин стремится делать в жизни все необходимое, но не стремится предопределить окончательный результат своих действий, отдавая его воле Божией. Поэтому, например, прежде чем вступить в брак, верующие мирские люди проведут внутреннюю нравственную работу, чтобы выработать в себе устойчивую ориентацию на супружескую верность и любовь, а встретив соответствующего кандидата, обстоятельно поговорят о семейной жизни и не забудут обсудить интимные детали таковой. Но при этом все-таки будут молиться о даровании мужа или жены, и сердцем искать в потенциальном избраннике или избраннице знак благословения свыше.
  
  В данном разделении сферы своих усилий и личной ответственности, и сферы действия воли Божией заключается сильная сторона смирения, которая и делает его эффективнее стимулов, построенных на личных амбициях. Смиренный человек вверяет себя воле Божией, и верует, что основные события его жизни, как и общий ход ее, определяется Господом. А потому как бы ни была скромна и неприметна его жизнь, все же ее значимые результаты будут всегда больше тех, которые могли бы быть достигнуты за счет всех более или менее эгоистических мотиваций.
  
  Эту мысль можно выразить немного иначе. Смирение является оптимальным режимом развития личности, в котором она не втягивается тщеславием или жаждой чего-то вроде больших денег в неосуществимые проекты с одной стороны, а с другой - не ленится использовать свои ресурсы (знания, склонности и т.д.) для реализации посильных задач. Сутью смиренного подхода является ожидание, что Бог даст человеку все, что ему нужно, и в той мере, в какой нужно.
  
  Возвращаясь к данному выше определению мирского пути как полноты земного бытия, нужно заметить следующее. Человек должен пройти через простые формы жизни и познать радость их. Он должен убедиться в том, что жизнь есть бесценный дар Божий, который остается таковым лишь при условии, что сама жизнь организуется на основе заповедей Божиих. Там, где мы грешим, и особенно тяжко грешим, там жизнь превращается в наказание.
  
  В идеале мирской путь состоит в последовательном прохождении объективно необходимых человеку стадий: сначала эти стадии связаны преимущественно с решением его личных задач, устроением его личной жизни и познанием радости ее, от чего происходит духовное возмужание человека; затем, по мере духовного роста, приходит и осознание необходимости служения Богу и людям во всем. Как отражение постепенного перехода человека к более духовным задачам, в его личном синтезе многообразных сторон жизни начнет наблюдаться усиление духовных элементов (молитвы, проповеди, помощи и т.д.) и ослабление гедонистических (веселых застолий, увлечений и прочего).
  
  Такое понимание мирской жизни подводит к выводу, который в православной традиции глубоко не изучался. А именно: мирская жизни может быть дорогой к святости, реализацией того высокого духовного идеала, которым столь славно монашество. Со временем задачу достижения святости через смирение Церковь перед мирянами неизбежно поставит.
  
  Реальное поведение православных христиан в обществе далеко не всегда можно рассматривать как смиренное. От этого и возникают многочисленные проблемы и недоразумения. Еще раз: смирение освящает нашу жизнь и дает благодать многоценного мира. Оно же есть и путь к Богу. Поэтому нужно смиряться везде и всегда: в общественной деятельности, браке, церковной жизни и т.д.
  
  Смирение является золотым правилом, которое не позволяет нам стать препятствием в осуществлении законных прав людей иного, чем мы, мировоззрения, в ситуациях, которые мы не до конца понимаем в силу естественных ограничений, которые имеем: по знаниям, по уму, по доброжелательности, наконец.
  
  С другой стороны, смирение ориентирует на действительные задачи подавляющего большинства из нас: хорошо работать в миру, терпеливо доносить Евангелие и святоотеческое Предание хотя бы до нескольких друзей или родственников, молиться о них и помогать им по мере наших возможностей.
  
  Очень важно принять людей такими, какие они есть, и выстраивать с ними нормальные человеческие отношения. И помнить о том, что люди имеют Богоданную свободу, которую нужно уметь уважать. Проявляется же такое уважение в отказе от навязывания другим своего образа мыслей и своего образа жизни, в умении быть внимательным и доброжелательным ко всем людям без исключения. Это означает, что нужно не отмахиваться от религиозного, политического и культурного плюрализма современного общества, и не воспринимать его как совокупность различных заблуждений, а относиться к нему как естественному и неизбежному пути общественного развития, в котором каждый решает сам, и имеет право решать сам, какую ему или ей веру исповедовать, каких политических идеалов придерживаться, с какой культурой себя идентифицировать.
  
  Смирение не дается легко, но существует своего рода "технология" смирения. Как раскрыл преп. Амвросий, к смирению можно продвигаться по степеням смирения.
  
  В отношениях с людьми необходимо поставлять себя на место худшего, и тем самым избежать соблазна гордости. Именно через гордость к нам приходит обольщение, что мы все понимаем правильно и лучше других, что наша роль - быть руководителями других людей, а роль других - соглашаться с нами. Когда же жизнь не подтверждает эти иллюзии, а смирения нет, наступает черед движения по степеням гордости, которая, увы, всегда предваряет падение.
  
  В отношении событий нашей жизни нужно памятовать о нашей немощи и греховности, и потому отдавать течение жизни воле Божией. Смирение не есть пассивность - оно есть способ надлежаще выполнить задачи, поставленные перед нами Богом. Несмирение окрашивает простую жизнь в скучные, серые тона, из нее несмиренному человеку хочется убежать туда, где его будут хвалить, где он будет пользоваться влиянием и ощущать себя центром внимания. И жизнь превращается в бег на месте, когда, сколько ни беги, этой цели не достигнуть.
  
  А ведь она, эта цель, рядом. Нетленная красота кроткого и смиренного духа, это ли не обитель нашей подлинной жизни?
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"