Душевным голодом томим,
В пустыне жизни я влачился,
Вдруг шестикрылый серафим
Из подворотни, блин, явился.

Вопил он, словно двадцать коз,
Когда хозяйка спит в запое,
Я чуть не получил невроз,
Как он спросил меня - такое...

"Камо грядеши!" он кричал, 
"Аз есьмь!" и что-то в этом роде
Во рту последний зуб торчал,
Воняло - как на спиртзаводе,

Висели крылья - как тряпье,
Что бабки сушат на заборе...
Он осудил мое житье,
Сказал, что в ад пойду я вскоре,

Блажил - "мою вы пьете кровь,
Мое ядите тело, гады,
Транжирите мою любовь - 
Мне ж - никакой с того награды!"

Вопил он... Впрочем, все равно
Я прожевал его, приятель.
На вкус, конечно же, гавно - 
Как старый, жесткий пестрый дятел...