История эта началась в Голландии. На ферме старика Ганса, который выращивал розы. Ганс был единственным цветоводом, за всю жизнь не потерявшим ни единого цветка. Розы его выглядели великолепно: одна к одной, крупные, гладкие, с прочными лепестками и листьями, точно не выращенные в оранжерее, а выпущенные на фабрике по производству искусственных цветов.
Соседи завидовали Гансу и во всём старались ему подражать. Так, например, в один год Ганс засадил розовыми кустами всю территорию, в ущерб даже знаменитым голландским тюльпанам, которые зацветали очень рано и всегда отлично продавались. Другие цветоводы крутили пальцами у висков: вот, мол, дурак-то! Что он будет со всеми этими розами делать? Кому продавать? Таким количеством можно завалить пол-Европы!
Но случился в тот год тюльпанный неурожай: налетела с овощных теплиц мельчайшая, словно пыль, мошкара и попортила все соцветия. Тогда торговые компании, скупив уцелевшие тюльпаны, спешно кинулись приобретать розы. Ганс невиданно разбогател! Его соседи, точно сговорившись, на следующий год утыкали розовыми кустами всё пространство, но спрос на цветы оказался невелик, и розы распродавались за бесценок.
Среди цветоводов поползли упорные слухи о возможной связи Ганса с дьяволом, и если бы бедолага жил в средние века, то не миновать бы ему знакомства с инквизицией.
Каждое лето к Гансу приезжали из Амстердама внуки - Грета и Андерс. Грета была старше брата на год и слыла мечтательницей, Андерс же, напротив, любил шумные игры и драки, занимался борьбой и доставлял сестре немало хлопот. Она опекала брата, как могла, но когда Андерсу минуло десять лет, он сам стал за неё заступаться.
У старого Ганса существовало незыблемое правило: с наступлением темноты все в доме укладывались спать, и как ни тяжело детям было с этим смириться (после Амстердама-то с его ночной жизнью, спутниковым телевиденьем да Интернетом!), старик оставался непоколебимым.
Ночи стояли жаркие и душистые из-за обилия цветов, заключающих ферму в ароматический кокон. Детям стелили на крытой веранде, освещаемой лишь тусклыми дворовыми фонарями да ровной жемчужиной-Луной. Ганс как обычно спустился с мансарды, чтобы пожелать внукам доброй ночи. Он заботливо поправил лёгкие одеяла и, пробормотав под нос только ему одному понятную молитву, собрался уходить, как вдруг Грета попросила:
- Дедушка, расскажи про Ангела Роз.
Старик хмыкнул в седые усы.
- Ты не забыла?
- Как можно! - девочка тотчас уселась в кровати. - Раньше ты часто рассказывал об Ангеле Роз, когда Андерс был маленьким, и всегда он под эту сказку засыпал.
- Какой ещё Ангел Роз? - удивился мальчик. - Почему я не помню?
- Ты спал, - терпеливо повторила сестра. - А правда, что Ангел Роз помогает тебе, дедушка, выращивать лучшие в мире цветы?
- Глупости, - снова хмыкнул старик.
- Как это "глупости"! - возмутился Андерс. - Все говорят о том, что ты всегда садишь столько кустов, сколько можешь продать и поэтому не терпишь убытков!
- Просто я не тороплюсь, - помедлив, признался дед, - и прежде чем принять важное решение ровно три дня размышляю в уединении. Вот тогда-то ко мне и приходит понимание, сколько розовых кустов нужно посадить. Это называется "интуицией". Ангел Роз здесь ни при чём.
- Но как же! - девочка заволновалась. - Я ведь помню... Ангел Роз - он ухаживает за каждым цветком, у него ясные зелёные глаза и снежно-белая кожа. Одежда его соткана из разноцветных розовых лепестков, а волосы покрыты чудной росой, умывшись которой человек становится невероятно красивым.
Ганс изумлённо уставился на внучку.
- Ты это помнишь? Да как же! Тебе ведь было...
- Ах, помню, дедушка! - смеясь, воскликнула девочка и указала на Андерса: - Смотри, а он снова спит!
Ганс отодвинул одеяло и присел на краешек кровати внука. Казалось, старик глубоко задумался. Девочка затаила дыхание, боясь, что он передумает с ней разговаривать, но, вздохнув, Ганс произнёс:
- Ангел Роз действительно наблюдает за моими розами, чтобы они вырастали здоровыми, но не потому, что я какой-то особенный цветовод, просто в моём саду он выращивает Неувядающую Розу.
Глаза Греты расширились.
- Неувядающая Роза! Разве такое бывает, дедушка?
Ганс промолчал.
- Ты меня не разыгрываешь? Я ведь уже большая!
- Неувядающую Розу невозможно отличить от остальных роз, - негромко продолжил старик. - Единственный её признак - совершенство. Она абсолютно здорова: стебель ровный и гладкий, тёмно-зелёный, шипы твёрдые и острые, но они не причинят боли тому человеку, для которого Ангел Роз вырастил цветок. Остальные люди хоть и будут укалываться о шипы, но у них не останется ран, а вот злые люди с очень плохими сердцами не смогут даже взять розу. Ну а совсем скверные и испорченные, у которых руки залиты чужими слезами и кровью, не смогут увидеть розу, потому что глаза у них закрыты на истинную красоту. Ангел Роз особенным ножом срезает Неувядающую Розу в момент, когда она уже не бутон, но ещё и не вполне раскрывшийся цветок. Рост её останавливается, но и увядание не наступает, так как роза невидимыми корнями по-прежнему произрастает из вечности. Это только с виду она находится на земле...
- Как такое может быть, дедушка? - не выдержав, воскликнула девочка.
Старик сощурился.
- А ты вспомни расцветший жезл Аарона.
- Да, - выдохнула Грета, - это убедительно... Но для какого человека выращивает Ангел Роз Неувядающую Розу?
- Никому неизвестно. Одно несомненно: этот человек её достоин.
- А сам-то ты видел Неувядающую Розу?
Ганс покачал головой.
- Я очень надеялся, что когда-нибудь её получу, но Ангел Роз сказал, что довольно с меня того, что через возрастание Неувядающей Розы на моей ферме благословляются остальные растения.
- Значит, ты недостоин, дедушка, - тихо заметила девочка.
- Укладывайся спать, уже поздно, - Ганс, кряхтя, поднялся и направился к выходу.
- Я всё равно люблю тебя, - из-под одеяла призналась Грета. - Ты для меня самый достойный дедушка на свете!
- Спасибо, Гретхен, - полуобернулся старик, - и ты у меня особенная девочка, только не рассказывай никому про Неувядающую Розу. Люди бывают очень злы и непременно захотят ею обладать. Для этого они могут уничтожить все розы... чтобы отыскать Неувядающую. Ангел Роз покинет тогда это место, и нас постигнет разорение.
- Я понимаю, дедушка, - поспешно заверила внучка, - и клянусь, что лучше мне умереть, чем погубить Неувядающую Розу и того человека, которому она достанется!
- Вот и хорошо, - старик улыбнулся. - Доброй ночи!
Когда шаги Ганса стихли, Грета снова уселась в кровати. Стояла такая тишина, что молчали даже далёкие лягушки, сверчки и ночные птицы. Грета глубоко вдохнула цветочный аромат.
- Как бы я хотела хоть одним глазком посмотреть на Неувядающую Розу! - вслух пожелала девочка и подивилась необычно прозвучавшему в полной тишине голосу.
- Ангел Роз! - шепотом позвала она и примолкла.
- Ты меня слышишь? - в ответ не раздалось ни шороха.
- Ах, Ангел Роз, я знаю, что ты есть, и, пожалуйста, - девочка переместилась на колени, - пускай Неувядающая Роза достанется тому человеку, который её достоин!
Она склонила голову набок, прислушиваясь. Затем довольно улыбнулась и забралась под одеяло.
- Спасибо тебе, Ангел роз, - прошептала уже засыпая...
Над Гретой склонилась огромная с длинными серебристыми волосами фигура. Воздух напитался цветочными ароматами так, что его можно было пощупать, и после этого на пальцах остались бы маслянистые следы, как от сочных розовых лепестков. Фигура потрясла волосами, и на спящую девочку хлынул поток тёплой звездной росы. Касаясь лица и тела Греты, роса тут же исчезала...
Девочке в это время снилось, как в далёкой России под проливным дождём бредет одинокий поэт. Одежда на нём вымокла настолько, что можно было уже никуда не торопиться. Поэт шёл по тротуару, не обращая внимания на спешащих и ещё полусухих под плащами и зонтами прохожих. Он слушал дождь и, возможно, в голове у него складывались стихи...
Возле "Цветов" остановился микроавтобус, из которого выскочила дама - хозяйка магазина. Отодвинув боковую дверцу, дама сгребла в охапку цветы - голландские розы, недавно доставленные в Россию самолётом. Внезапно налетел порыв ветра с мокрой бумагой, разноцветными пакетами и прозрачными пластиковыми бутылками и сбил женщину с ног. На подмогу хозяйке из магазина выбежали продавцы и спешно кинулись подбирать рассыпавшиеся розы. Однако хулиганистый ветер не угомонился, а, подхватив один цветок, бережно перенёс его через дорогу на другой тротуар. Молоденькая продавщица отважно кинулась вдогонку, но тут же с головы до ног её окатила грязной водой проезжающая машина.
- Да Бог с ней, с этой розой! - закричала хозяйка. - Сейчас же ступай в магазин, а то простудишься!
... на тротуаре под дождём лежала красная роза. Вид её был совершенен. Без единого недостатка или червоточинки, листья и лепестки - словно выточенные искусным мастером. Потемневший от воды тротуар казался блестящим мрамором, а дождевая пыль (к этому времени ливень перешёл в морось) обильно покрывала цветок, отчего он подернулся прозрачным серебром...
Поэт остановился. Редкие прохожие на мгновение замирали перед цветком и на губах у них появлялась непроизвольная улыбка, как будто возвращавшая их в полузабытое детство, затем они осторожно обходили розу, не решаясь через неё переступить, и устремлялись дальше. А некоторые шагали, даже не замечая свершенной красоты, словно глаза их были закрыты.
- Ну, здравствуйте, Роза, - без тени улыбки произнёс поэт. - Вот мы с вами и встретились... Не кажется ли вам, дорогая Роза, что мы ужасно похожи?.. Давайте жить вместе, а?
Прошли годы, и поэт из сна девочки сделался известным, ведь Неувядающая Роза приносит славу и богатство тому, кто этого достоин. Грета же стала невиданной красавицей, достигнув возраста, когда девушка уже не ребёнок, но ещё не женщина и похожа на полураскрывшийся розовый бутон. Они встретились - поэт и девушка, и неважно где - в Голландии или России. В руках поэта была Неувядающая Роза.
- Точно такие цветы выращивает мой дедушка! - воскликнула красавица.
- Тогда она ваша, - поэт протянул ей розу.
- Но вы заплатили за неё деньги, - смутилась девушка.
- Я нашёл её на тротуаре под дождём, - признался поэт. - И с тех пор она ничуть не изменилась... Самое лучшее в этом мире не имеет цены, вы не находите?
Неувядающая Роза наделила поэта необыкновенной мудростью.
Девушка взяла у него цветок.
- Вы только что забрали моё сердце, - не шутя, заметил поэт.
- Знаю, - ответила красавица. - Я видела во сне, как вы разговаривали с Неувядающей Розой, - девушка склонила голову набок. - "Вот мы с вами и встретились..."
Сирень и Ландыш
Возле калитки впервые зацвёл куст сирени. Распустилась лишь одна веточка, но до чего же она была хороша! Душистая, вся из крохотных цветочков, напоминающих малюсенькие кулачки или растопыренные пальчики-лепесточки.
Выбегая из дачного домика, хозяйский мальчик, прежде чем выйти за калитку, неизменно обнюхивал сиреневую веточку. Мальчик был худенький и высокий, кареглазый и темноволосый.
- Какая ты красивая! - всякий раз говорил он Сирени, и она становилась день ото дня всё краше.
К дачному домику примыкал лес, в который вела нахоженная тропинка, а вдоль тропинки раскинулись остролистые плантации ландыша. Обычно ландыши стараются не показываться на глаза людям, но один из них вырос настолько большим, что ему стало тесно под укрытием тёмно-зелёного листа-опекуна, и ландыш высунулся наружу. Он был великолепен и размером походил, скорее, на колокольчик. Колпачки ландыша ярко белели на зелёном покрывале и хорошо просматривались с высоты сирени. Она долго не решалась обратиться к красавцу-ландышу, но однажды всё-таки прошелестела приветствие. Ландыш его проигнорировал. Сирень немного обиделась, но вскоре повторила:
- Привет!
На этот раз у Ландыша было хорошее настроение (вероятно из-за светлого росистого утра).
- Ну, здравствуй.
- Как поживаешь?
- Лучше всех.
Сирень замялась: о чём бы ещё спросить? Она опасалась показаться назойливой.
- Хорошо тебе там, в лесу?
- Сносно, - нехотя ответил Ландыш. - Не так, конечно, как в вашем саду, но ведь нам много и не надо.
- Ты потрясающ! - не выдержала Сирень. - Намного красивей других ландышей. Поверь, с моей высоты это особенно заметно.
- Знаю, - снисходительно улыбнулся Ландыш, - и не нахожу ничего плохого в том, чтобы это признавать. Я не такой как остальные ландыши, а гораздо выше, и вижу дальше, чем они.
- Ах, ты такой замечательный! - восхитилась Сирень. Будучи первоцветом, она не знала о том, что гордость и самолюбование не позволили очень многим цветам дожить до естественного увядания. Так вышло и на этот раз. Возвращавшийся из леса мальчик наткнулся на Ландыша и, не долго думая, выдернул его из объятий листа-опекуна.
- Смотри, какой огромный! - радостно закричал он матери, возившейся в саду. - Я поставлю его у себя в комнате.
Сирень сильно расстроилась, лишившись возможности любоваться гордым собеседником. На другое утро мальчик по привычке ткнулся носом в ее соцветия.
- Что с тобой? - удивился он. - Ты вянешь?.. Ничего, я поставлю тебя в воду в моей комнате, и тебе станет лучше!
Сирень радостно зашелестела и даже не дрогнула, пока мальчик отламывал её от родного куста. Ещё бы! Ведь скоро она встретится с красавцем-Ландышем.
К великому счастью Сирени мальчик поленился поискать для неё отдельный сосуд и воткнул в вазу к одиноко стоявшему Ландышу.
- Привет! - выдохнула обрадованная Сирень.
- Как ужасно ты пахнешь, - поморщился Ландыш. - На твоём плебейском фоне мой изысканный аромат совсем исчез.
- Но мальчик всегда восхищался мною, - растерянно пролепетала Сирень.
- Что он понимает! - презрительно фыркнул Ландыш. - Мальчик ещё слишком мал, чтоб оценить настоящий запах. Поэтому постарайся сдерживаться и не распространяй своё... э, благоухание далее этой вазы.
Огорчённая Сирень весь день и всю ночь изо всех сил сдерживала в соцветиях свои ароматы, не давая им распространяться, а наутро совсем обессилела и завяла.
Проснувшись, мальчик подошел к вазе.
- Мамочка! - со слезами позвал он. - Мама! Мамочка!
На крик прибежала мать.
- Что случилось?
Всхлипывая, мальчик указал на поникшую Сирень.
- Ах, это, - мать облегчённо вздохнула, видя, что с сыном всё в порядке. - Ничего удивительного. Сирень и ландыш нельзя ставить рядом: запах ландыша убивает сирень. И хотя цветы распускаются одновременно и обладают сильными ароматами, их надо размещать подальше друг от друга... Ничего, не расстраивайся, - мать потрепала сына по волосам, - пускай это будет твоим первым уроком ботаники.
Мать вынула Сирень из вазы и вынесла из комнаты.
Ландыш горделиво расправил белые колпачки. Теперь он безраздельно занимал целую вазу...
- Ты злой! - неожиданно выкрикнул мальчик и смял цветок в кулаке. - Это из-за тебя погибла Сирень! Ты убил её, я не хочу, чтобы ты стоял в моей комнате!
Мальчик выбросил Ландыш в кучу компоста, где уже лежала Сирень, и общая гниющая масса поглотила их ароматы.
Тайна Птичьего Двора
Однажды поздним вечером Мама Утка укладывала своих утят спать. Трое из них уснули быстро, а двое всё копошились да копошились под тёплыми мамиными крыльями. Утята спорили о великом Гадком Утёнке, что когда-то давным-давно покинул их Птичий Двор и превратился в прекрасного лебедя. Один утёнок доказывал, что Гадкий Утёнок смог стать лебедем лишь потому, что вылупился из лебединого яйца, невесть каким образом оказавшегося в утином гнезде, другой утверждал, что любой селезень может стать лебедем, независимо от происхождения, если только приложит все силы к тому, чтобы мечта его осуществилась.
Утята раскрякались так громко, что Мама Утка была вынуждена вмешаться в их спор.
- А вы знаете, что Гадкий Утёнок на старости лет вернулся на Птичий Двор и даже написал мемуары?
- Не может быть! - воскликнул Первый утёнок, а его братец высунулся из-под маминого крыла.
- Тогда почему никто об этом не знает?
Мама Утка клювом затолкала спорщика обратно под крыло.
- Это тайна Птичьего Двора. Она передается из поколения в поколение от матери к детям.
- Ты откроешь нам эту тайну, мама? - пискнул Первый утёнок.
- А вдруг это никакая ни тайна, а очередная сказка, которую рассказывают взрослые детям? - усомнился Второй.
- В архиве Птичьего Двора хранится пожелтевший от времени свиток, написанный пером самого Гадкого Утёнка.
- Свиток можно увидеть? - спросил Второй.
- Конечно. Всякая мама-утка когда-нибудь пересказывает содержание свитка своим утятам.
- Зачем Гадкий Утёнок вернулся на Птичий Двор? - поинтересовался Второй. - Разве он не ужился с лебедями?
- Птицам свойственно возвращаться в родные места, - вздохнула Мама Утка, - каких бы благородных кровей птица ни была, место, где она вылупилась на свет, имеет значение. Даже если птица его ненавидит и старается забыть.
- Ближе к свитку, мама, - нетерпеливо заёрзал Первый.
- Я всё-таки не понимаю, отчего из этой истории сделали тайну? - насупился Второй.
- Всякая сказка, милый, обязана хорошо заканчиваться, чтобы оставалась вера в чудо. Однако никто не знает, что на самом деле сталось с Дюймовочкой, выросшей вне эльфийского двора, или с раненным сердцем Кая, когда он вернулся к Герде, или как сложилась судьба принцессы, родословную которой заменила простая горошина.
- Выходит, всё было не так, как написано о Гадком Утёнке?
- Так, милый, так. Но лишь до того момента, когда Гадкий Утёнок встретился с прекрасными лебедями.
- А дальше?
- Сначала лебеди приняли Гадкого Утёнка за своего, но стоило ему поведать свою печальную историю, как один из лебедей выразил сомнение в принадлежности Гадкого Утёнка к благородному роду: "Может ли настоящий лебедь вылететь из Птичьего Двора?" После чего и другие лебеди увидели в Гадком Утёнке множество недостатков: и оперение у него недостаточное для истинного лебедя, и размах крыльев не тот, и белизна подводит: нашли какие-то тёмные пятнышки. И то, на что у обычного лебедя закрыли бы глаза, у Гадкого Утёнка сочли вопиюще уродливым.
- Из-за того, что он родился в утином гнезде? - пискнул Первый.
Мама Утка кивнула.
- Всю жизнь Гадкий Утёнок был вынужден доказывать своё родство с лебедями.
- Доказал?
- Нет. Его так и не приняли в стаю. Ни одна барышня-лебедь не согласилась выйти за него замуж, и Гадкий Утёнок остался совсем один.
- А когда он вернулся на Птичий Двор? Его приняли обратно?
- На Птичьем Дворе он не искал понимания. На месте своего старого гнезда Гадкий Утёнок выстроил новое и жил в нём до самой смерти.
- Выходит, для того, чтобы стать лебедем, мало вылупиться из лебединого яйца, - вздохнул Первый утёнок.
- И утке никогда не стать лебедем! - всхлипнул Второй.
Мама Утка ласково погладила малышей клювом.
- Разве нам известны имена тех благородных лебедей, которые не приняли Гадкого Утёнка в свою стаю? А о нём рассказывают всем детям в мире, и будут ещё рассказывать.
- Так, значит, он стал всё-таки прекрасным лебедем? - восторженно пискнул Первый.
- Глупый! Он просто остался самим собой - единственным и неповторимым Гадким Утёнком! - хмыкнул Второй.
- Всё верно, - Мама Утка затолкала разговорчивых утят под крыло, - неважно кто ты - лебедь или селезень, не нужно пытаться быть тем, кем ты на самом деле не являешься.
- А как узнать, кто ты есть? - послышался из-под крыла сонный голосок кого-то из утят.
- На этот вопрос только ты сам можешь себе ответить, - сказала Мама Утка, но малыши уже сладко спали.
Ло
Memento mori
На планете По живут Ло.
Я не под кайфом, и прекрасно знаю, что планеты в звёздных системах имеют в названии номер своего светила и собственный порядковый (по мере удаления от светила) номер. Но мне нравится всему давать названия. А как ещё можно назвать место обитания Ло?
На Земле не прижился ни один вид органических инопланетных существ, кроме Ло. Мало того, что они прижились, так оказалось, что Ло забирают у людей все их болезни! Но один Ло на одного человека. Поясняю: как только Ло прибывает на Землю, и за него отвалят немалые деньги, он поступает из герметичного контейнера прямо в руки хозяина-покупателя. И всё! С этой минуты Ло связан со своим хозяином невидимыми нитями, по которым он вбирает в себя всё плохое: болезни, стрессы, депрессии... Ло живёт ровно столько, сколько его хозяин, и может погибнуть лишь в том случае, если болезнь хозяина оказывается смертельной. Тогда человек приобретает нового Ло, если, конечно, позволяют сбережения.
Планета По населена исключительно одними Ло. Никто не знает, чем они питаются и откуда появляются. Возникают как будто из атмосферы, и белыми облаками окутывают безжизненную планету. На По Ло не умирают, во всяком случае со времени обнаружения По не было зафиксировано ни одного случая смерти или исчезновения Ло. Тысячелетиями (если не более) эти загадочные пушистые шарики обитали на своей маленькой планете, пока их не обнаружили люди. Это случилось, когда на По совершил аварийную посадку космический лепрозорий. Как это ни странно, но даже в наш весьма просвещённый век время от времени появляются люди, поражённые проказой. Это несмотря на то, что их сразу выявляют и отправляют на борт лепрозория. Но вирус проказы, похоже, содержится в генах человечества, и чтобы против него ни придумывали, успешно мутирует, с завидной регулярностью проявляясь в каждом поколении и поражая не менее миллиона человек в год. Проказу разносят микробактерии, и мне всегда представлялось, что лепра является в наш мир прямо из преисподней.
Для космического лепрозория Ло оказались воистину чудодейственной находкой! За время починки двигателя от проказы избавилось всё население корабля. Миллионы погибших Ло выкинули обратно на планету, а космолёт загрузили новой партией пушистых шариков и с триумфом вернулись на Землю.
Впервые я познакомилась с Ло, когда смертельно заболела моя Люси. У неё в мозгу обнаружили стремительно прогрессирующую опухоль. Надежды на выздоровление не было никакой. Рак. В отчаянии я распродала всё, что имела. Оставила престижную работу стюардессы межгалактических пассажирских лайнеров. Практически разорила отца Люси - капитана военного звездолёта. Всё ради того, чтобы приобрести для дочери Ло.
И вот, наконец, в руках у меня оказался долгожданный контейнер. Я привезла его малышке в больницу. Люси трое суток лежала без сознания, аппараты показывали, что опухоль заняла уже четверть черепной коробки. Жизнь в теле Люси поддерживалась искусственно.
Я раскрыла над моей девочкой контейнер, и Ло плавно опустился ей на грудь. Какое-то время он лежал неподвижно, затем, неуловимо перебирая длинными ниточками-пушинками, переместился к голове Люси и окопался в её белокурых локонах. Спустя час малышка раскрыла глаза и попросила воды. Опухоль на экране уменьшилась вдвое. От счастья я сдавленно рыдала в коридоре и благодарила Бога.
На другой день Люси сама извлекла из волос Ло. Он был почти горячим.
- Мама, это же Ло! - изумлённо воскликнула Люси. - Я про него видела рекламу: "Если у тебя бо-бо, то тебе поможет Ло!"
Я усмехнулась. Век от века реклама не изменяется: чем она глупее, тем успешней.
- Ах, Лошенька, - Люси прижалась щекой к пушистому комочку. - Я назову тебя Пушистиком... или Белушкой? Мама, это он или она?
- Ло не имеют пола, - улыбаясь во весь рот, пояснила я. - Никто не знает, как они размножаются. Более того, предполагают, что Ло - это скорее растения, чем животные. Даже не так! Ло - промежуточное звено между органической материей и неорганической. Они способны существовать практически в любой среде, даже в вакууме.
- А мне кажется он живой, - прошептала Люси, оглаживая Ло, - просто он не такой, как другие формы жизни.
Брови мои поползли вверх: умная у меня доченька!
С каждым днём Люси становилась всё веселее, опухоль уменьшалась до тех пор, пока совсем не исчезла.
В день выписки я застала мою девочку в слезах.
На подушке лежал мёртвый Ло. Вернее лежал полый пупырчатый панцирь, похожий на панцирь морского ежа, а возле него - длинные опавшие ворсинки-ниточки.
- Он умер, мама! Пушистик умер! - горю моей девочки не было предела.
- Я куплю тебе ещё Ло. Хочешь?
Люси покачала головой.
- Нет, мама, нет! Он умер, потому что хотел, чтобы жила я!
- Ло не могут хотеть, они неразумные...
- Ты не понимаешь! Они очень разумные, гораздо разумнее, чем мы, просто... они другие. Вот люди никогда бы не умерли ради инопланетян, а Ло умирают, потому что они лучше нас!
Прошло много лет, и моя девочка выросла. Она стала профессором космобиологии. Люсинда Арнольдовна! Её имя красуется в Межгалактической Книге Почёта, и в свое время именно Люси удалось остановить повальное истребление Ло на планете По. Их чуть было всех не вывезли, но Люси настояла на том, чтобы Ло дали время для размножения, и спустя всего несколько лет планета По вновь покрылась белыми облаками из Ло. Одного из них Люси подарила мне. Это был единственный Ло, вывезенный ею на Землю.
Я постарела, и болезни атаковали меня повсеместно. Вернее сказать на мне не было места, которое бы не болело. Не хватило бы целого листа, чтобы всё перечислить! Я умоляла Бога о смерти, однако она не шла ко мне. Но однажды я проснулась с удивительной ясностью в мыслях и чётко увидела возле кровати Люси. Уже много лет у меня не было такого ясного зрения из-за катаракты.
Моя девочка выглядела неплохо: в звездолётах время идёт медленнее, чем на Земле.
- Наконец-то у меня ничего не болит! - выдохнула я. Люси отчего-то заплакала. Тут я увидела Ло. Он уютно расположился у меня на груди, и в такт моему дыханию колыхались его ворсинки.
Я догадалась, отчего плакала Люси. Ло мог излечить меня от любой болезни, но не от приближающейся смерти.
- Не плачь, моя девочка, - стараясь выглядеть бодро, сказала я. - Ты сделала хорошо! И теперь мне не страшно ожидать моего конца, ведь со мною Ло, а, значит, не будет боли. Ты же знаешь, что люди боятся не столько смерти, сколько боли, её сопровождающей.
Люси кивнула. Она ещё немного поговорила со мной, в основном о своей работе, и ушла. Я погладила Ло, он был нежный и тёплый.
Мой маленький белый ангел, ты поведёшь меня долиною смертной тени.
Люси, безусловно, права, ты лучшее существо, чем человек, потому что способен отдать свою жизнь за другое существо, менее достойное. Высшая форма? Возможно. А может быть твой собрат по имени Пушистик, вернувший жизнь моей девочке, изменил её сердце так, что она тоже отдала его на служение другим?
Я назову тебя Посохом.
Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня.
Ты выведешь меня из страны тени смертной.
Девочка и Звезда
...Луна, притворяющаяся фигуркой нэцкэ,
И морской вечер, настоявшийся коньяком, там,
Где девочка листает на полу детской
Мир,
редуцированный до альбомного экспромта.
Финн
Как-то глубокой ночью в распахнутое окно, выходящее на морской залив, смотрела Девочка. В воде тускло поблёскивали огоньки уснувшего города, а над водой висела красноватая луна. Ярко светили звёзды. Девочка грустила.