Аннотация: Любящая ведьма не может причинить зло тому, кого любит. Это - закон.
Противоядие
Часть 1. Её звали Весна
Дождливая осенняя ночь начала 90-х, Кёнигсберг.
Зыбкое пламя свечи и шёпот любящей женщины: "Мальчик мой, только мой!"
Мягкие длинные волосы, пахнущие чем-то цветочным, падают мне на лоб, и мягкие губы пробегаются по лицу.
"Мальчик мой" - эхом звучит в ушах.
На мою щеку тихо и неожиданно падают две женские слезинки.
Скоро, очень скоро мы расстанемся.
Навсегда.
И я больше никогда её не увижу.
Партийная кличка у неё была Весна. Почему Весна? Да потому что в веснушках. Задорная, задиристая задавака. Студентка, комсомолка и просто красавица, хоть и старше меня на 6 лет.
Когда она шла по улице этого старинного восточнопрусского города в мини-юбке, цокая каблучками - то строй военно-морских курсантов неизменно оборачивался ей вслед. Жила она с родителями и младшей сестрой в шикарной по тем временам трёхкомнатной квартире, а я - скромный студент, ютился в общаге-девятиэтажке, что возле постамента с танком Т-34.
У общаги была партийная кличка: "Слава КПСС", потому что эта надпись большими буквами загоралась каждый вечер у неё на крыше.
Мы познакомились, когда я был в сильно растрёпанных чувствах: шутка ли - меня бросила первая в жизни женщина, да не просто бросила - а с мордобоем! Синячина меня под глазом отливал дивным перламутром, а её губы (которые я так недавно целовал)превратились в два распухших вареника.
Ходили слухи, что Весна была маленько ведьмой. А может - и не ведьмой, я у неё удостоверения не спрашивал, но глазищи у неё были зовущие и зелёные, да и на картах она гадала весьма профессионально. Нежданно-негаданно нагадала мне такого, что потом понасбывалось с ужасающим постоянством. Но меня почему-то всегда подсознательно тянуло ко всяким добрым колдуньям, поэтому мы стали дружить. Вы не поверите, но мы действительно просто дружили. Как потенциальный объект для траха я её тогда совершенно не воспринимал, а она, как потом оказалось, меня на этот высокий пост воспринимала очень даже. Но я об этом, разумеется, осведомлён не был. Зато прекрасно знал, что мужская часть населения называет её стервой. Вот так, с придыхом, качая головой вслед её бёдрам: "Стервааааа!".
Дискотека, посвящённая дню юрфака, гремела на всю общагу и её окрестности. Под потолком крутились сполохи стробоскопов, моргали фонари цветомузыки, а из колонок лилась жутко модная тогда диско-музыка. Я, как водится, восседал за пультом, а хитрая Весна, которой уже донесли о разрыве моего романа во всех ужасающих подробностях, распустила слух о том, что она подобрала парашютиста и, накручивая на палец свою длинную цепочку, лукаво поблёскивала глазами в темноте. Мой "фонарь" она чуть раньше заботливо зашпаклевала тональным кремом типа "Балет".
Бывшая подруга, которой, разумеется, тоже донесли о появлении Весны на горизонте, замазала губы тонаком с тем же названием (потому что советская промышленность другого крема не производила), навела боевую раскраску и примчалась на дискач, но прорваться ко мне так и не смогла, так как блатное место возле ди-джея было уже плотно оккупировано плутовкой с веснушками.
Весна оказалась мастерицей на интриги: взгромоздившись ко мне на коленки, она выключила настольную лампу, и, пока гремел медляк,так искусно изобразила обжиманцы за пультом, что поверили даже мои однокурсники, которые потом долго хлопали меня по плечу и восклицали: "Ай да Пушкин, ай да сукин сын! Охомутал таки её". На самом же деле мы хихикали, уткнувшись друг другу в плечо, и наблюдали за бесновавшейся в отдалении бывшей. В общем - вечер удался.
После окончания дискотеки я принялся таскать аппаратуру и колонки к себе на этаж общаги. Весна стянула с меня рубашку, повязала её поверх своего вечернего платья а-ля Ким Бэссинджер в "9 1/2 недель" и в этом ковбойском наряде не спеша процокала мимо обалдевшей публики в мою пустую комнату, надёжно закрепив успех. Бывшая, пройдя мимо, испепелила её взглядом. Но в ту ночь между мной и чаровницей не произошло ровным счётом ничегохоньки. Да-да, такие были времена. Мы протрепались всю ночь на всевозможные темы, а наутро уснули, обессиленные, по разным койкам.
Вот так нежданно-негаданно я приобрёл единственного за всю жизнь друга-женщину.
Разрыв отношений с бывшей я ещё какое-то время сильно переживал. Штырило меня не на шутку, болтало, как самолётик в грозу. Шёл по приборам, но всё же выгреб за облака. Однажды мне стало настолько хреново, что я пришёл домой к Весне, сел в изнеможении на табуретку, а она подошла, по-бабьи обняла меня стоя, и, ни слова не говоря, стала гладить по голове, а я, как кутёнок, уткнулся в вырез её фланелевого халата. До сих пор помню этот момент, в котором не было абсолютно никакой эротики, хотя под халатом у неё не было совершенно ничего. Она просто стояла и молча гладила меня, а я, закрыв глаза, чувствовал, как силы возвращаются ко мне, а уверенность разгоняется по венам, как глюкоза из шприца.
Всё-таки было в этой женщине что-то сверхъестественное. Всё-таки что-то было. Но что она тогда во нашла во мне, худеньком и взъерошенном, как воробушек, студенте?
Соблазнила меня, конечно, она. В те далёкие времена я ровным счётом ни хрена не смыслил в женщинах и наши отношения не зашли бы дальше дружбы. Поэтому Весна, улучив момент на майском празднике, уволокла меня к себе в пустую хату, где на следующее утро я проснулся в широченной двуспальной кровати её родителей. Весна с невозмутимым видом светской львицы, накинув полупрозрачную ночнушку, довольно зыркала на меня своими зелёными глазищами и медленно расчёсывала волосы перед трюмо, а я, красный от смущения, лихорадочно натянул на себя под одеялом трусы и не знал, что делать дальше. Как казалось, я был у неё вторым мужчиной, как и она стала моей второй женщиной и одновременно Верховной Учительницей.
Женщине на сеновале много не нужно. Они, как кошки, тянутся к ласке: ну погладь меня, погладь!
И слова ласковые на ушко пошепчи! И за ушко покусай!
И довольно мурчат, постукивая коготочками по животу в меру упитанного мужчины.
Женское тело - всего лишь инструмент. Кто-то извлекает из него божественную Песнь песней, а кто-то способен проиграть всего лишь жалкий Собачий вальс. Мне же посчастливилось высечь её первый в жизни оргазм.
Может быть - именно это привело в действие какие-то её скрытые механизмы, а может - и что-то другое, но именно Весна сделала из меня того коварного, но доброго обольстителя, кто не мог сказать даме "Нет". Повинуясь какому-то своему тайному замыслу, она стала потихоньку, день за днём обучать меня тайнам и премудростям женской сущности, пытаясь разъяснить алгоритм ответа на вопрос: "Чего же хотят женщины?", предоставляя себя в качестве ядерного полигона для моих испытаний. Я залезал в такие потаённые уголки обмена дыханием, что порой становилось страшно.
Однажды я наивно спросил её: "Весна, а за что тебя мужики стервой называют?". Она горько рассмеялась: "Милый мой мальчик, стерв в природе не бывает, это - сказочный персонаж. Просто они чуют, что им меня не трахнуть".
То, что было рассказано ведьмой - передать другим невозможно. Это въедается только в подсознание адресата. Я пытался, но пальцы не слушаются. Набирал текст, потом стирал его и снова набирал. Никак. Поэтому никаких громких сенсаций и разоблачений не будет.
Ибо тьма не позволит.
Часть 2. Атлант расправил плечи
Весна неслышно соскользнула с дивана и упруго потянулась всем своим молодым телом, привстав на одну ногу и подняв вверх правую руку. Такой она мне навсегда и запомнилась: стройная фигурка в сияющем нимбе лучей утреннего солнышка.
Наш роман развивался по самой что ни есть классической схеме: любовь-морковь, безудержный секс и розовые очки. Её родители отнеслись ко мне весьма хорошо. Отец, отставной военный моряк с облегчением вздохнул, что дочка наконец-то взялась за ум, а мать, завуч одной из школ, хоть и прощупывала меня иногда пронизывающим взглядом, но, по всей видимости, её проверку на профпригодность я прошёл, потому что она была со мной вежлива и по-матерински заботлива. Меня впустили в семью.
Однажды ярким солнечным летом, когда у меня не было денег на приличный букет цветов, я подарил ей ржавую обезвреженную 82-мм миномётную мину времён Великой Отечественной. Весна, любившая всякие железяки, тут же поставила её на трюмо, где эта мина стояла среди всяких помад, духов и лаков для волос.
Добрая ведьма таскала меня по театрам и кинотеатрам, прививая культуру. В те благословенные времена, когда Кафедральный собор ещё лежал в руинах - летним душным вечером она отвела меня на могилу Иммнуила Канта, прочитав мне лекцию о нём, а к очередным переходным экзаменам я готовился вообще в объятьях Весны в её постели, голом виде, посреди разбросанных учебников по уголовному процессу и криминалистике. В общем - я впитывал полученные от неё знания, как губка.
Но затем наступили трудовые будни: закончив юрфак, Весна пошла служить следователем в райотдел внутренних дел, и вот тут-то я познал всю "прелесть" бытия: всю неделю она пахала, как проклятая, долбя по клавишам пишущей машинки и раскатывая по городу на дежурствах, а выходные - отсыпалась без задних ног. Она была одной из двух моих женщин, которым за всю свою жизнь я прощал курение. Ни одна из моих жён не курила и не курит до сих пор, и за всю долгую службу в МВД у меня не было ни одного служебного романа.
Она легко ввинтилась в наш общаговский блок из четырёх комнат, именуемый "коммуной": легонько поведя глазами, заставила соседей считаться с её присутствием даже в душе и умывалке, когда оставалась у меня на ночь. Вахтёрши закрывали глаза и пропускали её ко мне в общагу в любое время дня или ночи без документов, мужики дико мне завидовали, а скептики пророчили нам быстрое расставание, но отношения длились и им не было видно ни конца, ни края. У меня появился хищный блеск в глазах и уверенность в себе.
Если Весна не заставала меня в общаге, то писала нежные и трогательные записочки на бланках милицейских повесток, втыкала их в мою дверь и никто из соседей ни разу не посмел вытащить их и прочитать. Обоюдное всепоглощающее чувство захлестнуло нас обоих с головой и казалось, что ничего не предвещает беды, которая явилась в образе милой стройной кучеряшки с княжеским именем, моей будущей первой жены.
Мужчина на подсознательном уровне выбирает себе в жёны ту, которая сможет родить ему здоровых детей. Я не был исключением и поставил Весне категорическое условие: не женюсь на ней, пока она не бросит курить. Она так и не смогла это сделать, несмотря на все мужественные попытки, поэтому мои чувства к ней стали помаленьку охладевать.
И это правильно, ведь здоровый мужской организм требовал разрядки и секса, а вскоре мы стали видеться всё реже и реже. Проклятая работа затянула молоденькую лейтенантшу в омут с головой и времени на меня ей стало катастрофически не хватать.
Что мне оставалось делать? Искать утешение с другими девушками, что я, собственно, и делал, всё больше отдаляясь от зеленоглазой ведьмы, быстро терявшей надо мной контроль.
Несколько месяцев я даже спал с ними двумя по очереди, вкусив прелесть многожёнства, а потом, не придумав ничего лучше, просто познакомил милую кучеряшку с Весной прямо у себя в комнате, предоставив им делёжку себя между собой.
После недолгой словесной перепалки Весна не выдержала первой, и в слезах убежала, а поле битвы осталось за милой кучеряшкой, которая вошла в мою жизнь на долгих десять лет. На её стороне были молодость, красота, отсутствие вредных привычек и (что немаловажно) - верность. Зеленоглазая ведьма ломала ногти в бессильной ярости, но ничего не могла сделать, потому что - помните тот закон? А ведь ученик уже научился противостоять её чарам. Воронёнок подрос и выпорхнул их гнезда, атлант расправил плечи.
После некоторого тайм-аута, сырым февральским вечером я был вызван в квартиру к Весне на переговоры. Вёл себя спокойно, даже нагловато. Потерявшая самообладание Весна выдвинула условия: или замуж или разбегаемся. Не медля ни секунды я ответил: разбегаемся.
Мораль: всегда уходите только на заранее подготовленные позиции. Не отступайте в пустоту!
Мне-то было куда уйти, а Весне - нет. Она вложила в меня слишком много сил и потерпела сокрушительное поражение, от которого так и не смогла оправиться. После разрыва отношений мы больше не виделись. По разрозненным слухам я узнал, что Весна уволилась из милиции и пошла то ли в адвокаты, то ли в частные юристы. Затем я утратил к Весне всякий интерес и перестал следить за её судьбой, но по-прежнему, проезжая на автобусе мимо её дома на Большом Острове, всегда вставал, отдавая ей честь незримого уважения.
Часть 3. Прозрение
Прошло много лет. Я успел неоднократно жениться и неоднократно развестись, стал платить алименты на детей, а потом убыл в командировку на Кавказ, где в гулкой вечерней тишине стал собирать камни своего тёмного прошлого. Не найдя Весну в социальных сетях, я стал подозревать только самое нехорошее, но оставалась ещё слабенькая надежда, что она, будучи замужней дамой с детьми, просто не в ладах с Интернетом.
Прилетев осенью 2011 года отпуск в Калининград, я остановился в гостинице в тихом районе города. Не торопясь, распаковал рюкзак, выложил вещи, подключил ноутбук к Интернету, включил какой-то фильм и как-то тихо и незаметно задремал.
Проснулся я от знакомого щелчка сбрасываемого пепла с сигареты. В номере явственно ощущался запах табачного дыма, хотя дверь была по-прежнему заперта, а окно закрыто. Соседние номера вообще не были заселены. Кто ещё, кроме призрака далёкого прошлого, мог так напомнить о себе?
Чёрный аппарат городского телефона манил своей доступностью. Обладая превосходной памятью на цифры, я прекрасно помнил номер её телефона. За много лет нумерация поменялась, но я помнил и её домашний адрес, и данные её родителей, поэтому через 10 минут вежливая телефонистка сообщила мне новый номер. Трубку сняла мама, которая, несмотря на огромный разрыв во времени, узнала меня, горько усмехнулась и сообщила ту новость, которую я надеялся услышать меньше всего.
Разрыв отношений погубил Весну. Добрая ведьма отдала мне всю себя и потухла, как свечной огарок. Влилась в меня и растворилась. И так же бездыханно вышла.
С моим уходом исчез тот хрупкий мостик, тот буфер между ней и её мамой, которым был я, сглаживавший постоянные конфликты между матерью, желавшей только добра, и упрямой дочерью, не желавшей её слушать. Весна в пух и прах разругалась с родителями, подала на них в суд на раздел квартиры и родители на свои скромные деньги были вынуждены купить ей комнату в коммуналке, куда Весна переселилась и стремительно покатилась вниз по лестнице жизни. Стала пить, её внешность, когда-то сводившая мужчин с ума, поблёкла, задорный огонёк в зелёных глазах потух. На автомате ходила по судебным процессам, зарабатывая деньги на гражданско-правовой юридической практике и лишь иногда, сидя на подоконнике и затягиваясь сигаретой и вглядываясь в чёрную пустоту одиночества, давала волю слезам.
Гордость не позволяла искать ей встречи со мной, увлечённым другими женщинами и полным юношеских надежд, да и чувствовала она, что ничего, кроме жалости, во мне не смогла бы уже вызвать когда-то уверенная в себе львица.
Но сколько я не пытался выведать у её подруг сейчас, по прошествии такого количества времени - все как одна пожимали плечами и говорили, что больше никого из мужиков она к себе не подпускала. Вроде бы пытался за ней ухаживать какой-то паренёк, но серьёзных результатов он так и не добился. А бронепоезд моей жизни тогда пошёл по другому пути, громыхая на стыках рельсов и гремя музыкой свадебных маршей. Встретиться с женщиной, бывшей когда-то дорогой моему сердцу, я даже не пытался, да и зачем она была тогда мне, уверенно смотрящему в будущее и широко шагающему по жизни? Для меня играли краски дня, ослепительные красавицы дарили свои любовь и тело, и не было совершенно никакой надобности в брошенном сгоревшем свечном огарке прошлого, давшего мне всё то, чем теперь совершенно беззастенчиво пользовались другие женщины.
Потерялась при переезде и подаренная ей когда-то фотография с наивной надписью: "Солнышку от Весны", к которой была приклеена прядь её волос.
Весна была убита в своей квартире в далёком 2002 году. Убийцу так и не нашли. Было известно только, что она явно была знакома с убийцей, потому что дверь не была взломана, не было и следов борьбы в комнате. По слухам - она ввязалась в какие-то рейдерские разборки. Сначала ей мягко намекнули не лезть в суд, а потом - устранили как нежелательного юриста, способного добиться справедливости. Но это - лишь версия, а об истинных причинах её смерти остаётся только догадываться. Расследование резонансного когда-то убийства тихо заглохло, и уголовное дело, как водится, свалено в архив.
Голос её отца предательски дрожал в телефонной трубке. Он через силу сослался на кучу всяких неотложных ветеранских дел, но я прекрасно понимал, почему он это говорит. Зачем встречаться с осколком того далёкого прошлого, когда Весна ещё была молодой и красивой, лишний раз бередить душу судьбой заблудшей дочери?
Я улетел из Калининграда с тяжёлым сердцем. Как-то размышлял на досуге: а ведь если бы я остался - нас бы двоих грохнули. Она делилась со мной всем и меня бы однозначно устранили, как нежелательного свидетеля.
Она знала, что всё так будет. Знала. И всё равно отпустила меня, покорившись судьбе. Любящая ведьма ведь не может причинить зло тому, кого любит - это закон.
Может быть - не зря? Долго ли бы мы тогда смогли бы прожить в браке? Не разбежались бы с шумом и грохотом? Смогла бы Весна родить мне детей? Или она предпочла уступить дорогу той, кто сильнее её, не ввязываясь ни во что, а тихо уйдя?
Кто знает, кто знает...
Сердце предательски стучит, как будто её прохладные ладошки до сих пор гладят по моей груди.
"Мальчик мой" - звучит в ушах шорохом опавших листьев. Дождинки слёз беззвучно капают с её ресниц.