Сегодня я хочу рассказать вам о моем деде - Моисее Исааковиче Каплане...
Он родился в далеком уже 1894 году в еврейском местечке под Вологдой, в зажиточной крестьянской семье. Дед с гордостью говорил, что у них было две лошади и три коровы. И я тоже горжусь тем, что мои предки сумели нажить это добро (все зло от безделья, пьянства и нищеты).
Он не воевал в красной армии, хотя евреев там было много (давайте не будем забывать, что в царской России была и черта оседлости, и черносотенные еврейские погромы). Как они там прятались от "комиссаров в красных тужурках" - не знаю, но места в Вологодчине дремучие и глухие - это видел сам.
Однако, когда началась Великая Отечественная война, дед, которому было уже под пятьдесят, добровольцем пошел на ленинградский фронт. И его младший брат - Захар Исаакович тоже пошел. Деда по возрасту определили по хозяйственной части, но в штабах, как видно, он не отсиживался - был тяжело ранен в ногу на передовой. Снаряд взорвался рядом с полевой кухней.
Детские вопросы
Когда я приставал к деду с дурацким мальчишеским вопросом - много ли он убил немцев, дед хитро улыбался и говорил "стрелять - стрелял, а попал, или нет, не знаю". Мне было обидно, хотя теперь я понимаю, что кормить вовремя солдат под огнем - может быть, было более важно, чем убивать фашистов.
Дед так и умер с осколком в колене, когда была ненастная погода нога мучительно болела. Операцию врачи делать не советовали - мог стать инвалидом.
Дед был очень добрым и веселым человеком. Когда в нашей большой коммунальной квартире на канале Грибоедова разгорались кухонные страсти (конфорок было гораздо меньше, чем семей), бабы бежали к "Моисейке". И он всех мирил.
Говорят, что евреи - жадные. Так вот - мой дед, грешным делом, даже поколачивал бабушку, когда ему казалось что она жадничает. Больше всего дед не любил выкрестов, хотя сам в синагогу не ходил. Веру менять нельзя - это я запомнил навсегда.
Когда дед очень хотел убедить собеседника, он говорил "клянусь честью". И честь у этого человека с образованием в три класса церковно - приходской школы, несомненно была. Такая вот нехитрая, незамысловатая, но очень крепкая честь.
Кстати, дед был кооператором, да - да, именно - кооператором. При Сталине, и при Хрущове.
Когда дед умер в 1970 году, мне было всего 17 лет, но я до сих пор его помню и люблю. И буду помнить до конца.