- Что за... - Олег крутнул руль - избежать столкновения. В груди колотились по меньшей мере два сердца. Испугаешься тут, когда невесть откуда возникает перед тобой псина...
В свете фар Олег едва ли не каждую шерстинку ее разглядел. Еще говорят, время течет одинаково.
- Сбил? - шепотом спросила Маринка, прижав к горлу ладонь.
- Вроде нет... удара не было. Здоровая зверюга...
- Пошли, посмотрим...
Они выбрались из машины. Кузнечик только высунул голову, провожая их взглядом.
Парень и девушка обошли кругом автомобиль, удивленно переглянулись.
- Ну, убежала, наверное.
- Или почудилось?
- Двоим сразу? Вряд ли.
- Белая такая, лохматая?
- Ну да... больше овчарки.
- Мы тут ночевать останемся? - буркнул Кузнечик. - Или поедем?
- Видел? - спросила его Маринка. - Пса?
- Делать мне больше нечего, глюки ловить, - сказал тот, позевывая. Он единственный из троих был спокойным, как дохлый слон.
Небо, чистое, угольно-черное, усыпали звезды. Полная луна покачивалась на единственном облаке, будто на надувном матрасе. Путешественники осмотрелись. Рядом с дорогой топорщился невысокий кустарник, справа за ним виднелись деревья вроде кленов, насколько можно было судить в темноте, дальше тянулись к небу шеренги сосен.
С этой стороны гора довольно круто поднималась вверх, с другой - склон полого уходил вниз... и метров через десять обрывался.
- Ого... полетели бы... птичкой, - сказал Олег.
- Смотри, - откликнулась Маринка.
Позади них, у самого склона, белел памятник. Густые тени плясали на прямоугольном камне и подле него, танец белых и черных пятен вызывал неприятное чувство.
- Поехали отсюда, нафиг, - Олег забрался в машину.
Маринка застегнула кофточку на все пуговицы, и руки сунула в рукава, чувствуя, что ее начинает бить озноб. Машина завелась, громкий звук испугал Маринку - казалось, тишина должна царить тут безраздельно.
Но автомобиль тронулся, и страх понемногу прошел.
Здесь, на северном море, острова были как близнецы - высокие, скалистые, поросшие темным ельником и мощными соснами. Кузнечик, двоюродный брат Маринки, родился и вырос на одном из таких островов, Олег жил на севере уже восемь лет, а сама девушка недавно приехала из земель куда более южных.
Сюда их притащил Кузнечик - показать причудливую скалу в форме раскрытой ладони.
Маринка опасалась - тут не продохнуть будет от туристов, таких же любителей работы моря и ветра, но местечко оказалось довольно глухим.
Гостевой домик уютом не поражал - две крохотных комнаты, диван и стулья, обтянутые красной шерстью, холодильник и радио. До ближайшего телефона идти с полкилометра. Зато люди приветливые, и, как на подбор - темнолицые, крепкие, будто постоянный ветер и штормы добавили им сил и умения твердо стоять на земле.
Кузнечик в первый же день потащил друзей на ту самую скалу. Она в самом деле оказалась весьма похожей на руку, причем левую. Над ней кружили крачки и чайки, вопили пронзительно. Кузнечик порывался забраться на причудливый, обточенный ветром утес, но его ждало разочарование - между скалой и берегом обнаружился довольно широкий пролив, а море вело себя неспокойно.
- В прошлый раз тут не было столько воды, - ворчал неудавшийся скалолаз на обратной дороге.
Маринке же не давал покоя вчерашний памятник. Все-таки... Сами вчера едва не погибли на том же месте.
- Поедем, посмотрим! - затеребила она Олега.
- Я на эту чертову дорогу больше не сунусь!
- Так днем же.
- Какая разница! Ты что, памятников не видела?
- У тебя склонность к некрофилии? - радостно подключился Кузнечик. Маринка отвесила братцу подзатыльник. Она старше, ей можно...
Днем дорога выглядела безобидной. Неожиданных поворотов, осыпей - ничего этого не было. Два автомобиля могли разойтись свободно - Олег на своем веку встречал куда более опасные трассы. Он пожалел, что поддался на уговоры Маринки - в самом деле, ну что за детсад?
А собака... бывает. Никто не пострадал, и хватит об этом.
Памятник днем тоже не таил в себе ничего зловещего. К нему, видно, давно не приходили, на фотографиях были потеки грязи, тропка - всего пара шагов длиной - заросла кострецом и репейником.
Два лица улыбались с черно-белой керамики. Мужчина и женщина, обоим по тридцать, фамилия одинаковая.
- Семейная пара, - сказал Олег.
- Мда... - даже Кузнечика проняло. Он был слишком живым, чтобы думать о смерти, и все, что о ней напоминало, давило тяжелым грузом.
Повар, готовящий для гостевых домиков, чистил рыбу - и с руками, облепленными чешуей, трубкой в углу рта и темным, будто просмоленным лицом смахивал скорее на морского капитана. Маринка рассказала ему про событие давешнее возле обрыва, и он важно кивал, в такт взблескам ножа:
- Нехорошая дорога, опасная. Там часто бьются.
- Мы видели памятник.
- Да... Ну, не всегда насмерть... но бывает, бывает. Раз в год, может, или вроде того - кто-нибудь обязательно угробится. Вот же местечко...
- Что ж вы не примете мер? - недоуменно спросил Олег.
- А как? Денег нет, хорошее ограждение ставить. А прутиками отгородить - ничем не поможет. Знак висит, только по темноте на него и не смотрят...
- А те, кому памятник... вы их помните? Всего три года прошло, - спросила Маринка.
- Самих-то я и не знал никогда. Не успел. А случай - помню, само собой.
- У них не было... пса? - в груди замерло, неожиданно для самой девушки.
- Оппа... - тот прищурился, посмотрел на молодых людей очень внимательно. - Видели, значит, собачку?
- Э... да, - растерялся Олег. - То есть, это нам не почудилось?
- Кто ж его знает... - голос повара стал медленным, чуть протяжным, будто старик пробовал слова на вкус. - Только не вам одним...
Полицейский участок располагался на другом конце острова, и Олег не хотел тащиться туда - привык, что блюстители порядка не больно-то разговорчивы, а зачастую совсем не дружелюбно настроены. Но ошибся - полицейский попался просто душа человек.
Водя узловатым темным пальцем по журналу происшествий, вслух считал случаи, когда водители попадали в беду на искомом участке пути.
На этой дороге всегда было довольно спокойно. А последний десяток лет - будто судьба с цепи сорвалась, одна-две аварии в месяц, восемь упавших с обрыва машин. И погибшие...
- Вот тебе и дорога, вот тебе и собачка, - пробормотал Кузнечик, когда возвращались домой.
Домик, поначалу не впечатливший, успел стать родным и уютным. Кружевные занавески на окнах, пучок душицы - Маринка насобирала, радио мурлычет эстрадные песенки...
Кузнечик прихлебывал чай - сразу с огня; как он ухитрялся глотать кипяток, ни Олег, ни Маринка понять не могли. Чай очень крепкий, заваренный с мятой, щепотью имбиря и перцем - вдыхать его аромат было приятно, пить - боязно: как желудок воспримет такую смесь?
- Я думаю, кто-то несколько лет назад сбил эту собаку.
- И что же, теперь пес мстит окружающим за свою смерть?
- Почему бы и нет? Если, конечно, это не мираж на дороге. Ну, свет так падает, от скалы отражается... Олег, ты заметил - когда мы приехали, полнолуние было. Мало ли какие выкрутасы зрения возможны.
- Хорошенький мираж! Я чуть не каждую шерстинку у него разглядел!
Все трое неожиданно для себя сошлись на том, что на дороге, несомненно, был пес. А не "собака женского пола".
Жители поселка на расспросы пожимали плечами и травить байки особо не стремились. Маринка так и не поняла, опасаются или просто все люди занятые, пустые слухи не любят. Повар над ней сжалился, указал нужного человека:
- Про пса Анге знает. Она сюда за молоком приезжает каждое утро, у нее у самой зверюга - в пол-вашего роста. Я на этот край острова перебрался не так давно, а она мне рассказывала...
Знакомство с Анге началось со звонка велосипеда. Он так заливисто тренькнул, что Маринка заранее почувствовала симпатию к неведомой женщине, и поспешила к дороге, чтобы увидеть ее. Картина взору предстала неожиданная: мальчик-подросток лихо крутил педали, на голове красовалась алая кепка назад козырьком, глаза прикрывали огромные солнцезащитные очки. Рядом с велосипедом бежал огромный серый волкодав с жесткой даже на вид шерстью и добродушной мордой.
- Анге! - окликнула подростка молочница, и Маринка чуть не протерла глаза: это - женщина??
Именно женщиной велосипедист и оказался. Лет тридцати уже, худенькая, коротко стриженная. Дружелюбная, как все на острове, и разговорчивая.
Маринка, после нескольких общих фраз, в лоб задала ей вопрос про пса. Про дорогу умолчала на всякий случай, издалека зашла - так, мол, интересуемся, не помните ли эдакую животину...
- Ну, конечно, - женщина улыбнулась. - Я его помню. Всегда любила больших собак.
Маринка невольно перевела взгляд на полянку, где бегал огромный волкодав.
- И что это был за пес?
- Беспородный, похож на пиренейскую горную. Красивый, ухоженный зверь... Девушка души в нем не чаяла.
- Девушка? - у Маринки разве что уши торчком не стали.
- Да. Около пятнадцати лет назад она сорвалась со скалы... С ее псом тоже произошло несчастье, кажется. Хотя в этом я не уверена - понимаете, если погиб человек, мало кому есть дело до собаки...
Маринка сидела на траве, обхватив колени руками, и слушала Анге. Та по-мальчишечьи устроилась на козлах для пиления дров, ногой придерживала и покачивала велосипед.
- Они приехали вчетвером - родители, сын и дочь, эта девочка. Я запомнила ее из-за собаки... Не помню, как девушку звали, мы толком не познакомились, хотя были почти ровесницами. Она все больше молчала, бродила по лесам в одиночестве, не считая пса.
- Родители отпускали?
- С таким зверем ничего не страшно, - Анге улыбнулась.
- Но девушка-то погибла.
- Это несчастный случай... видимо, оступилась, и сорвалась. Не со скалы, с обрыва, скорее. С другой-то стороны там сносный подъем.
- Тело нашли?
- Нет. Клочок ткани зацепился за камень, когда она падала, да разорванную нитку бус выбросило на берег ...
- Где это было?
Ответ ее не удивил...
- А призрака на дороге - люди встречали? - почти прошептала Маринка.
- Призрак белого пса, - медленно сказала Анге. Посмотрела на собеседницу - и кивнула.
На сей раз Кузнечик превзошел себя самого - в кипяток он накидал сосновых игл, а после всыпал полную горсть чайной заварки. Ершился, доказывал, что чай с хвоей продлевает жизнь на добрый десяток лет. Маринка с Олегом вежливо отказались пробовать его пойло.
Маринка все не могла выбросить из головы разговор с Анге. Ей представлялась неведомая девушка. Наверное, симпатичная, скорее всего, светловолосая... Здесь, на севере, у многих женщин светлые волосы.
- Красивая бы вышла легенда, - заявил Кузнечик. - Надо поставить памятник на скале - девушка и пес! Вот была бы для туристов приманка!
- Дурак ты, что ли?
- А чего? - он возмущенно привстал. - Не знаешь, как люди валом валят в места, где что-нибудь эдакое произошло? Да вся мировая литература - о том, как кто-то красиво умер! Ну, половина... Тристан и Изольда, Ромео и Джульетта, Принц и Русалочка...А истории разных замков? Это уже не личные драмы, это - культурное достояние!
- Все же дурак, - отметил Олег. Кузнечик надулся.
- Ребята, сказки, конечно, сказками, только собаку-то видят. И машины бьются...
- Его хозяйка здесь погибла... Этого он не может простить? - предположил Кузнечик, вновь преисполнившись азарта.
- Похоже на то...
Олег потер лоб:
- Мы ненормальные. Обсуждаем привидений на полном серьезе!
- Хорошенькое привидение, машина с ним едва не столкнулась!
- Так не столкнулась же! Удара не было!
- А отчего остальные машины слетали с дороги? Там туша - килограммов семьдесят...
- Думаешь, от удара? Или все-таки не справлялись с управлением?
- Кто его знает... Но ты сам статистику видел. Как раз, по годам подходит.
- А если старик наврал? Выдумал байку о призраке, а вы ухи развесили! - ухмыльнулся Кузнечик.
- И Анге?
- А почему нет? Он на нее и навел...
- Надо поспрашивать других местных. Эти, как партизаны...
- А если у них круговая порука? Туристов за нос водить? Одним - одно рассказали, другим - другое...
- Там видно будет, - Олег поднялся.
Два следующих дня они старательно расспрашивали здешних жителей. Особенно усердствовали Маринка и Кузнечик, Олег же чувствовал себя полным кретином.
- Итак, подведем итоги, - вечером, после ужина, Кузнечик разложил на столе записи. - Четверо у меня, трое у Маринки, у Олега один. И один сомневается. С разных сторон острова. Не самый плохой улов... говорят все одно и то же. Белый, очень большой пес... и видят его только водители. И не только ночью.
- Похоже, собака в самом деле погибла под колесами, - грустно сказала Маринка.
- Вот что неясно, - вмешался Олег. - Допустим, мы не сошли с ума. Есть одна мелочь. Пес бежал наперерез, ровно через дорогу. И, кажется, очень быстро. Куда он бежал? Вверх по склону? Там заросли и камни! С чего нормальная собака понесется на гору, как ненормальная?
- Нехило загнул... может, и впрямь бешеная?
- Вспомни, что говорила Анге! Сам ты бешеный, - Маринке стало обидно за неведомого пса.
За домиком повара девушка обнаружила сооружение, похожее на собачью будку, но с отверстием в крыше. Со стены будки свисал бронзовый колокольчик, позеленевший от времени.
- Это от прежнего владельца осталось, - сообщил повар. - Чудной был мужик... сгинул невесть где.
- Чудной?
- Полоумный. Ходил, сам с собой бормотал, иногда озирался, будто кто за ним следует, иногда палку возьмет - и давай отмахиваться невесть от кого. Кричать начинал... Но если под руку не лезть, никого не обижал вроде.
- А он куда делся?
- Сгинул, похоже, - старик выдохнул плотный клуб дыма. - Ушел и не вернулся. Он порой пропадал на несколько дней, только являлся домой рано или поздно. А в тот раз - с концами. Вроде башмак его нашли на скале, может, полез и сорвался...
- На какой скале?
- Там, - махнул рукой повар. - Недалеко от места, где вы пса повстречали...
- А когда он пропал? - замерев, спросила Маринка.
- Помнить бы... лет десять точно прошло, а то и больше. В наши-то годы время летит, а не тянется...
В полицейский участок Маринка ворвалась, будто за ней гнался табун маньяков. На ее счастье, блюститель порядка был тот же самый - не пришлось улыбаться и говорить о погоде, налаживая взаимное понимание.
- Скажите, та девушка, упавшая со скалы четырнадцать лет назад... Это ведь был несчастный случай?
- Видимо, так.
- Когда? Зимой, весной, летом?
- В начале лета, кажется... - он долго рылся в записях, наконец утвердительно мотнул головой: - В июне.
- А человек, которого звали... - Маринка порылась в сумке и положила на стол перед полицейским записку: - Вот так.
- Вроде был такой... припоминаю. Местный сумасшедший, или типа того.
- Когда его в последний раз видели?
- Да кто ж тебе это скажет, девушка? У него, помнится, старшая сестрица была... К ней бы вам съездить. Она брата и не искала... сразу переехала в другую часть острова, только уверились, что он не вернется. Адресок... сейчас.
Маринка ожидала увидеть женщину средних лет, со странностями, немного смахивающую на ведьму. Но высокая старуха с волосами, в которых почти не было седых нитей, больше походила на прокурора - настолько был у нее суровый взгляд и гордая осанка.
- Брат мой пропал четырнадцать лет назад. Говорить я о нем не собираюсь, понятно? Крови он мне довольно попортил. Вечно ему враги мерещились, раз меня порывался убить... Довольно с меня, помнить не хочу. Всю молодость мою испоганил...
- Чем? - испуганно спросила Маринка. В присутствии этой старухи хотелось стоять навытяжку.
- На твоих бы женихов - с палкой! А я красивой была... Говорили - мухи он не обидит... как же! Когда мозги набекрень вставали совсем, лучше не стоять на пути... Все, ступайте, некогда мне, - женщина повернулась к ним спиной.
- Скажите только месяц, когда его последний раз видели!
Старуха бросила небрежно:
- Июнь.
Олег задумчиво разглядывал верхушки сосен. Вниз смотреть не хотелось - высота была метров сорок, если не больше, и волны внизу пенились, кружась водоворотами среди камней.
- Думаешь, это он скинул девушку?
- Может быть...
- А сам куда делся?
- Ну, со скалы прыгнул - испугался, чего натворил. А может, просто сорвался, полез, куда не стоило.
- Ага. Он же того... двинутый был. Надо в полиции рассказать, - отметил Кузнечик.
- Надо. Пусть разбираются.
- Вряд ли кто станет... дело давно закрыто. Вообще неизвестно, жива ли ее семья.
- Хоть имена ее родных выяснить, написать...
- Зачем снова? Больно же будет. Они свое пережили...
- Ты не понимаешь, Маринка. Если это убийство, о нем должны знать.
- Экий ты... правильный! Убийцы все равно нет в живых! И он, между прочим, тоже упал со скалы!
- Равновесие, - пробормотал Кузнечик. - А пес продолжает мстить людям...
Маринка вскочила, дернувшись, будто ее шишкой по голове ударило.
- Да какие же вы... Это никакая не месть, - выдохнула, сжав руки. - Понимаете... он четырнадцать лет слышит зов. Днем и ночью. Отчаянный голос хозяйки. И бежит на помощь, не видя вокруг ничего... Под колеса... Это не месть, это любовь, понимаете?
Олег и Кузнечик не отозвались, лишь переглянулись. Потом Кузнечик озадаченно присвистнул, поднял камешек и запустил его с обрыва.
Катер опоздал, и почти стемнело.
- Доберемся, тут недалеко, - улыбнулся усатый капитан судна. - Темно, светло - мореходу опытному без разницы.
Уезжать не хотелось - всего месяц прошел, а будто много-много месяцев прожили, каждая травинка родная.
- Грустно как-то, - сказал Кузнечик. - Я даже поверил в это все... будто видел их, что ли. Сам. Но все бессмысленно. Приехали, придумали себе сказку... И кому от этого толк?
- Я всего лишь человек, - сказала Маринка. - Мы все... человеки. Не больше. Но, может... если подтвердится вся эта история, пес добежит?
- Куда? Добежит и прыгнет с обрыва? И как расследовать, даже если полиция нам поверит - тела-то за четырнадцать лет превратились в морскую воду...
- Не знаю, - сникла Маринка. - Но вдруг... Что же, он так и будет всегда... кидаться на зов и погибать под колесами? Это нечестно!
- Жизнь вообще штука нечестная. Погибшая девушка могла бы тебе рассказать.
Катер покачивался на слабых волнах, отходя дальше и дальше. Обогнул остров - и пошел мимо скалы, на которую когда-то пытался успеть белый пес.
Луна ярко высветила вершину. Всем троим показалось на миг, что над обрывом возникли два силуэта - женщины и собаки. Женская фигура помахала рукой.