Однажды к Ларду Танцору пришел человек по имени Му Раи. Он остановился, уперев посох в траву зеленой поляны, где любил проводить время юный бог, и сказал:
- Слава тебе, о Танцор! Много дней и ночей шел я, чтобы достичь твоей сокрытой обители, со многими мудрецами беседовал, чтобы понять, как узнать тебя, встретив в людском обличьи, и вот я здесь, перед тобой, и хочу одного - соперничать с тобой в искусстве.
- Ты в самом деле многое прошел, чтобы достичь этого места, - отвечал Лард. - Твое искусство и впрямь велико, но зачем тебе сравнивать его с моим?
- Мне, как и тебе, известна суть мастерства, - сказал Му Раи. - В моем танце - капля Океана, и среди людей нет мне равных. Кто станет моим соперником, если не сам бог?
- Что же, человек, покажи свое искусство, - сказал Лард, улыбнувшись.
И Му Раи танцевал. Мир замер, видя танец мастера, и звери и птицы собрались вокруг поляны, застыв в восторге среди травы и ветвей, и солнце померкло перед великолепием искусства, и звезда упала с неба, сверкнув ярче пламени, словно слеза Океана.
Когда Му Раи закончил, Лард заплакал, поднялся и глубоко поклонился человеку.
- Велико твое искусство, - сказал он, - иди, человек, и танцуй - нет предела моей радости оттого, что это чудо возникло в моем мире.
- Но разве ты не станешь танцевать? - спросил Му Раи. - Разве честно так поступать со мной?
- Победа или поражение - все одно, - ответил бог, - твой путь лишится смысла, узнай ты вкус того или другого. Так ли хочешь ты этого?
Му Раи опустил взгляд, и, когда поднял его, в глазах блеснул Океан.
- Но разве не заслужил я взглянуть на твое славное искусство, о Танцор? - спросил он.
- Это правда, - печально ответил Лард, - Не откажу тебе в этой просьбе, пусть и известен мне истинный ее смысл.
И Лард танцевал. И мир канул в бездну перед глазами Му Раи, и тысячи других рождались прямо перед ним; безумие охватило его, и ни одна мысль не могла отразить непревзойденное мастерство Танцора, и, когда последним взмахом руки Лард вернул на место небо и землю, в сумерках зажглись сотни новых звезд - то сияли миры, рожденные из пылинок с его одежд и подошв.
Лард подошел к лежащему Му Раи и положил ладонь на остановившееся сердце; открыл глаза человек, и во взгляде его Лард увидел зависть и ненависть. Му Раи поднялся и набросил плащ. Танцор вздохнул и сказал:
- Будь ты менее велик, ты любил бы меня и не просил соперничать в искусстве. Будь ты истинно велик, ты никогда не пришел бы ко мне; страсть поселилась в твоей душе вместе с Океаном, и своим танцем я только снова открыл ее для него. И не могу я изменить этого, дав тебе забыть о твоем поиске, так как над яростной силой Океана нет прямой власти. Что же делать с тобой, человек?
- Если мое искусство - предел для человека, то я не хочу быть им, - отвечал Му Раи. - Убей меня, чтобы мой позор исчез из памяти времени.
- И этой власти нет у меня более, - сказал Лард. - Но не спеши, уйдя, лишать себя жизни, как хочешь сделать - новые силы дал тебе в милости и коварстве Океан, и жизнь твоя ныне продлится много больше человеческой, а искусство перейдет границы, положенные моим созданиям. Иди и учись; о, как бы я хотел, чтобы ты не вернулся...
И Му Раи ушел прочь, а Лард покачал головой и ушел в чащу леса.
Прошли десятки и сотни лет, и Му Раи вернулся к Ларду.
Гордым и статным ступил он на поляну, глаза его сверкали силой, сравнимой лишь с силой демонов Океана; лишь искусство удержало его от страшного безумия проклятых, и, таясь в горах и лесах от людских глаз, он довел его до совершенства.
- Слава тебе, Танцор, - сузив острый взгляд, сказал он все так же сидевшему с улыбкой Ларду, - как видишь, твое желание не сбылось. Людские грани не значат более ничего для меня; я пришел к тебе, чтобы соперничать в мастерстве.
Он сбросил с плеч плащ и стоял, прекраснее любого из людского рода, в спокойствии великого мастера; бог же поднялся и поклонился, сказав затем:
- Что же, снова ты прошел многое, чтобы прийти ко мне таким, каким я вижу тебя ныне перед собой; скажи мне, возможно, ты откажешься от своей цели? Я признаю твое искусство великим. Но оно слишком велико для этой земли; и я прошу тебя умерить жар страсти в своей груди.
- Нет, Танцор, - ответил Му Раи, нахмурившись, - Нет больше надо мной твоей власти; так сказал ты сам. Я не успокоюсь, пока не сойдусь с тобой в новом поединке!
- Что же, несчастный, покажи свое искусство, - вздохнув, ответил Лард.
И Му Раи танцевал. Мир задрожал и обрушился тысячами осколков, солнце спрятало лучи, а все звери и птицы упали замертво, сраженные прекрасным и яростным танцем; едва Му Раи закончил, Лард, побледнев, прыжком поднялся на ноги.
- Велико твое искусство, - проговорил он, - но нет ему более места здесь.
И Лард танцевал, а Му Раи стоял неподвижно, смотря, как поднимаются мертвые, разгорается солнце и светлеет, оживая, мир Танцора, и цветы распускаются у его босых ног; его глаза ширились, и ширился Океан в них, полня душу яркой многоцветной тьмой.
- Ты сильнее меня, - сказал Му Раи, когда Лард, закончив танец, встал против него, - но теперь я знаю, что однажды смогу превзойти тебя.
- Ты уже не человек, хотя и все еще не демон, - сказал ему Танцор. - Не хватит этого мира, чтобы держать тебя здесь. Запреты мои не властны над тобой, а уничтожить либо заточить тебя я не могу - ведь я сам причиной твоему пути, а искусство твое восхищает меня, хотя и принадлежит уже не тебе, а Океану... Заклинаю: остановись! Пойми, не зря имеет границы моя власть над Океаном, не зря и во мне самом - лишь малая часть его силы; я открываю тебе дверь к нему - иди и твори, могущества твоего хватит, чтобы стать одним из богов, обитающих в нем; но остуди свой пыл и не стремись более к победе надо мной.
- Неужели сам древний Танцор боится, что кто-то наконец станет выше его? - насмешливо вопросил Му Раи, набрасывая плащ. - Поистине нет причин восторгаться тобой!
- Боги не имеют соперников, - сказал печально Лард и взмахнул рукой, разорвав незримую ткань, разделяющую людей и Океан. Призрачное безумие хлынуло в мир, рождая демонов и причудливо изменяя все сущее; Му Раи замер на мгновение, пораженный, и зажмурился, пытаясь унять жгущие лицо слезы, но тут же шагнул вперед и исчез в неизвестном.
Долго еще танцевал Лард, изгоняя чуждую силу со своей поляны, а затем устало опустился на траву и уснул под звездами, мерцающими в темноте ночного неба.
Миры рождались и умирали. Океан менялся, оставаясь неизменным, и покоился в непрерывном движении; но мир Ларда все так же существовал, один из многих, осененный его любовью, и однажды Му Раи снова пришел к Танцору, появившись на поляне и резким пассом закрыв на нее ход Океану.
Его лицо украшали черные полосы, оставленные слезами человеческих глаз, умирающих при виде Океана; его кожа блестела сталью, а зеленый наряд, пышный и великолепный, ничуть не стеснял свободы невероятного тела. Высокая корона из белого металла венчала неподвижную маску лица, расходясь лучами во все стороны, и величием безупречности веяло от малейшего его движения.
- Я вернулся, Лард, - сказал Му Раи, едва шевеля губами.
- Я слышал, ты не просил Океан о новом имени, - сказал Лард, вставая и кланяясь.
- Я решил взять твое, когда станет ясно, кто из нас более достоин зваться Танцором, - ответил Му Раи, и от холода его слов покрылись инеем трава и листья на деревьях.
- Твое искусство истинно велико, - сказал Лард, не сдержав вздоха. - Я вижу, ты стал сильнее; ты - бог, ты равен мне, но я остерегаю тебя...
Му Раи сбросил плащ, и Танцор умолк, и искренний восторг смешался в его взгляде с болью и волнением.
- Не надо слов, - сказал Му Раи. - Кто ты, чтобы остерегать меня? Я презираю тебя. Смотри же, старый бог! Новое искусство родилось, чтобы заменить и превзойти твое собственное; все, что было во мне от тебя, я отбросил прочь, как ты ни старался сдержать и обмануть меня! Сам Океан дрожит передо мной; пусть не имеет он границ, но не имеет их и мое мастерство!
И Му Раи танцевал.
Вмиг исчезло все, кроме него и его единственного зрителя, и Му Раи сыпал новыми мирами, мирами-отражениями, мирами-пылающими звездами, мирами пустыми в холодной красоте и полными многообразием жизни; каждый поворот его тела посылал могучие волны в Океан, и боги вдалеке не могли удержаться на ногах, падая на колени; и сам Лард упал на одно колено перед силой, неостановимо льющейся в танец Му Раи из бесконечности Океана.
- Довольно! - крикнул он, но сил противостоять чудовищному натиску не хватало и на то, чтобы поднять голос, и Му Раи танцевал, все полнее сливаясь с хаосом вокруг него.
Далеко в глубинах достигли волны летящих сквозь Океан драконов, и содрогнулись они от невиданного потрясения, и обернулись туда, откуда шло оно, разом замерев на местах; не в силах были и райя лететь против пронзившего Океан движения.
А Лард, не отрываясь, смотрел на волшебный танец, который не могли бы описать и десять тысяч богов, сойдясь вместе; ничего человеческого не осталось в Му Раи, только корона так же сверкала над очертаниями невозможного в своем мастерстве тела, с каждым движением обретавшего все высшую красоту - и терявшего последние остатки прежнего существа с его именем.
И когда Лард, не выдержав, закрыл глаза, чтобы не видеть того, что запредельно для самих богов, все вдруг замерло, и сгладились, затихая, волны... Медленно поднял веки Танцор и сел на траву, сложив руки и глядя в чистое вечернее небо - словно и не было всесильного мастера, который сравнился с Океаном, вернувшись в него тем же, чем был изначально.
Только белая корона, лежащая среди поляны, напоминала о случившемся, и только великий Лард Танцор, смотря на нее редкими вечерами, один из всех богов помнил историю честолюбивого Му Раи; кроме нее да кругов, разошедшихся в Океане, словно от упавшей в него его же малой капли, в одиноком стремлении к превосходству тот не успел оставить о себе никакой памяти.
Му Раи растворился в Океане, так и не попытавшись узнать своего истинного имени - да и попытайся он, сумел бы одолеть страсть и тщеславие? Ведь, закрыв глаза и прислушавшись, он услышал бы прежнее: "Му Раи"...
И, как любой из богов Океана, понял бы тут же, что значит оно - "Упавшая Слеза".