Давай-ка, реально посмотрим на жизнь,
Давай-ка, и сверим с тобой наши взгляды,
Давай отдадим с тобой вечности жизнь,
Искусством, отравленным ядом.

Искусно отравленных с тобой наших дней,
Искусно отравленных нашим началом.
Ты знаешь, скучаю с тобою всё время по ней,
Мне матушки родины мало.

Мне мало и канувших в пропасть тех лет,
Что в пропасть кануть и не смели.
Я есть для России и чудо и свет,
Как вы провожу свою жизнь в постели.

Как вы на печи точно также лежу,
Как и вы на печи я жму бабу,
Просто несколько дальше с печи я гляжу,
Бывает, что вижу болотную жабу.

Поэт уподобится разве халтуре,
Поэт уподобится разве рабу.
Вы что все с ума по сходили в натуре
И рожи я вижу чьи-то в гробу.

И души, анфасы и профили тоже,
Я вижу всё это в гробу.
Кто скажет, что я ошибаюсь, быть может,
Тот уподобится сам же рабу.

Тот уподобится бездарем лысым,
Тот уподобится даже говном.
Мне бы не быть прагматично корыстным,
Мне б не бродить и по крыше котом.

Мне б не бродить и по строкам тетрадным,
Мне б не бродить и по скорбной душе.
Мне бы ходить по подъездам парадным
В брюках по моде - клише.

Клише или клёш, не важно - по моде.
Не важен и времени старый обряд,
По схожести старой традиции вроде,
По юности старый наряд.

По юности волосы, по самые плечи,
По юности старый обряд,
Когда и ленивый поднимется с печи,
Юности, вспомнив заряд.

Вспомнит, тряхнув стариною своею,
Вспомнит, тряхнув и седой бородой.
И даже я автор, от строк этих млею,
Своею тоскливой порой.

Своею тоскливой писательской жизни,
Где страсть этой жизни порок.
Где слышишь во времени зовы отчизны
И помнится первый урок.

И вспомнится Ленин на борту ледокола
И мама, и рама и первый букварь.
И главное помнится первая школа,
Во время канувшей в старь.

Какая там к чёрту жизнь старуха,
Какая там к чёрту старуха с клюкой,
Когда все слова не зависят от уха,
Когда и от слов не зависит немой.

Когда не зависят слова и от текста,
Когда не зависимы эти слова,
Когда ты был слеплен из старого теста,
Когда и бросал в огонь те же дрова.

Когда и бывало, огонь колебался -
Не жарко горел он в печи.
А чем же я сам на печи занимался
При свете мерцанья свечи?

При свете терзал, чью-то душу и тело,
При свечи кого-то в ночи надрывал.
Бывало, стесняясь и как-то не смело,
Бывало, в шкалу измерял я и бал.

И бал измерял и даже систему,
Я тоже измерил на бал,
Как не измерь, попадаешь под схему,
Как с корабля вдруг на бал.

И тут же пороги и водные спады,
И тут же преграды всегда на пути.
Так, где же былые страны той оклады
И как же по броду пройти.

Так, где же оформить кредиты на вещи,
За что же те вещи купить.
Сплошные метафоры крепкие клещи,
Сплошная железная нить.

Сплошной вереницей в пустыне верблюды,
Сплошной той страны караван.
Сплошь рядом в пути попадались Иуды
И линий сюжетных - роман.
12.06.05.