Никогда и ни прикаких обстоятельствах не кричите на своих домочадцев. Последствия от этого могут быть самыми неожиданными. Не распускайте руки - старайтесь выслушать и понять каждого...
К этим выводам я пришёл недавно, но до этого злость и нервы выплёскивал на близких.
Раздражение от бесконечных дрязг на работе искало выхода. Граница между холодной войной и ограниченным военным конфликтом в собственном доме всегда очень тонка. После работы я всегда орал на жену из-за каждого повода. Затем занимался "воспитанием" детей, проверил их тетради и книги, залепил Диме затрещину за двойку, полученную по математике. Вытряхнул сумку Сандры - моей дочки, заставил выбросить многочисленные записки от её одноклассников. Я загнал детей в комнату и запретил им играть на компьютере; долго орал на них, обозвав неблагодарными бездельниками, метался по квартире, словно умалишенный. Я знал, что был не прав, но никак не мог остановиться. Словно машина злости, мне очень важно было нанести кому-нибудь вред, поделиться той кипящей яростью, пузырившейся внутри меня, словно в адском котле. Только после того, как я выпускал эту злость, усаживался перед телевизором и щёлкал пультом, бездумно перескакивая с канала на канал.
Когда это произошло? Точно не помню... Однажды проснулся от ощущения, что кто-то ходит по дому. Я обошёл весь дом, спустился на первый этаж. Прислушался. Шаги стихли. Ещё раз обследовал все комнаты. Дети безмятежно спали, жена переместилась на диван в другом конце дома, в комнату для гостей. Только я поднялся к себе, как мне показалось, что кто-то ходит внизу, на кухне... Послышалось даже, что открылся холодильник. Спустился вниз. Никого.
Вся ночь пролетела в погоне за обладателем вкрадчивых шагов. На следущий день я с трудом отработал до конца дня. Засыпал стоя. Вернувшись домой, вяло кивнул жене, хлопотавшей на кухне, и уселся перед телевизором. Переключил с одного канала на другой. Через некоторое время вдруг обнаружил, что пульта в моей руке нет. Я в испуге отдёрнул руку. Пульт исчез. Только что он был и вдруг исчез. Стал шарить вокруг себя, ведь не сошёл же я с ума. Я думал, что дети подшутили надо мной. Но дети были заняты уроками. Обыскал весь дом, но пульта не нашёл. Накричал на Сандру, а Димке залепил затрещину. Жене тоже досталось. Она вступилась за детей, и я оттолкнул её. Жена ударилась о косяк двери. Больно, наверное, ударилась, потому что заплакала и ушла в комнату для гостей. Напоследок предупредила, чтобы свои неприятности на работе оставлял бы при себе и не выливал бы злость на неё и на детей. Эту ночь я спал, словно убитый. Сквозь сон мне казалось, что на меня кто-то смотрит. Несколько раз просыпался от ощущения яркого света, словно в лицо светили фонариком. Пробуждение было тяжким. Жена не спала, готовила завтрак детям. Быстро поев, я выскочил на улицу, чтобы поехать на работу. И тут меня словно молотком стукнуло: нет машины! Вчера была, а сегодня исчезла. Хуже всего, что я не успел её застраховать, вечером мой страховой агент уже не был в конторе. Заявив в полицию, я долго бесновался, даже заплакал. Но изменить что-либо не мог. Теплилась слабая надежда, что полиция найдёт машину. Если же нет, плакали мои пятнадцать штук баксов! Пришлось ехать на работу на автобусе. Получив очередной нагоняй от начальника, я только раздвинул губы, чтобы выдавить некое подобие улыбки. Добравшись вечером домой, я понял, что творится нечто неладное. Дети были в своей комнате, шушукались между собой. Я вначале не понял, в чём дело. А потом догадался.
Жены не было.
- Где ваша мама? - спросил я.
А они молчали, только стреляли своими глазёнками. Они выглядели напуганными, и мне стало не по себе. Жалко мне их стало.
- Ну в чём дело? Рассказывайте!
- Мама ушла, - сказал Дима.
- Как это ушла? - тупо переспросил я. - Мне не до шуток и не до ваших игр сейчас! Вы всё знаете, так расскажите!
- Это всё Алик! - сказала Сандра. - Он из другого измерения. Ты кричал так сильно на нас и своими криками дырку сделал в пространстве. Алик на тебя очень рассердился. Он твою машину тоже забрал. Она ему понравилась.
- Мама к нему перешла. Он добрый и никогда не кричит. Сказал, что кричать опасно, повреждает структуру пространства. Да и вообще, он против того, чтобы бить детей. Говорит, что все мы когда-то были детьми, поэтому нас необходимо понимать и помогать нам делать уроки, - сказал Дима.
Я с изумлением смотрел на своих детей, не шутят ли они. Но лица их были серьёзны.
Я загнал их в детскую и закрыл на ключ. Конечное, я им не поверил. А вы поверили бы?
Перерыв все блокноты в поисках телефонов, я стал обзванивать знакомых и друзей. Начал с подружек жены. Никто из них не знал, где она. Но судя по тону их разговора было понятно, что жена уже жаловалась на меня. Друзья разговаривали со мной очень сухо. Ну ещё бы, разбойник в доме, а не муж. Наверняка жена скрывается у них.
Я уселся в кресло. Потянулся по привычке, чтобы включить телевизор, но потом вспомнил про пульт и взвыл. Ну за что мне такое наказание?
Направился в детскую. Хотел порасспросить про Алика. Не очень-то верилось, что он существует на самом деле. Дети любят фантазировать, выдают желанное за действительность.
Я открыл запертую дверь и с ужасом обнаружил, что детей в комнате нет. Я позвал их, но мне никто не ответил. Я посмотрел под кроватью, залез в шкаф, но детей нигде не было.
Вытирая выступивший пот, я лихорадочно соображал, куда же они делись. Окно было наглухо заперто. Кто же этот Алик? У нас не было знакомых с таким именем. Я направился к телефону, чтобы заявить о пропаже жены и детей в полицию.
Я набрал номер. На другом конце провода ответил сердитый женский голос. Стал рассказывать ей о происшедшем; когда дошёл до пропажи детей в запертой комнате, полицейская мне не поверила.
- От вас ушла жена и забрала детей, - сказала она. - Если до завтра не объявится, позвоните снова.
После часа беспрерывных поисков я решился позвонить к тёще, но, конечно, не собирался рассказывать о пропаже Людки. Тёща человек советского нрава. Ещё не так поймёт. Я представил, как разъяренная тёща врывается ко мне домой, и мне поплохело.
Я позвонил к тёще. Решился всё-таки и позвонил. Конечно, не стал рассказывать, что Людки и детей нет дома. Вежливо спросил, что поделывает моя любимейшая супруга, и не собирается ли она домой?
Валерия Сигизмундовна вылила на меня ванну ледяного пренебрежительного тона. Я - отвратительный муж, если не знаю, где находится моя жена. Я поймал себя на том, что мямлю в трубку и без перерыва извиняюсь.
Я аккуратно положил телефонную трубку. Из двух зол: встречу с обожаемой тёщей и просиживание на тюремных нарах - я бы выбрал бы последнее.
Я просидел в столбняке до самого вечера. А что если это правда? Если на самом деле это возможно? Если предположить, что существуют миры, соприкасающиеся друг с другом, и звуковые колебания действительно могут создавать дыры в тех местах, где они соприкасаются между собой? Когда стемнело, вернулся в детскую комнату и тихонечко позвал:
- Сандра, Дима, где вы? Я не буду на вас больше кричать.
Мне показалось, в комнате произошло какое-то шевеление воздуха. В середине комнаты вдруг возник листок бумаги, медленно спланировавший на пол. Я поднёс листок к глазам:
" Папа, не беспокойся, нам здесь хорошо. Дядя Алик угощает нас конфетами и берёт нас в здешний зоопарк. Мама с нами. Сандра и Дима"
Всё вокруг помутнело перед глазами, и я чуть не упал. Только сейчас я понял, что , возможно, никогда не увижу своих близких. Ощущение одиночества и никчемности охватили меня. Чего я стою без семьи? Да, ничего.
Я сел на стул. Мысль о том, что какой-то Алик ухаживает за моей женой и детьми, не давала мне покоя.
- Я никогда больше не буду кричать на вас! - громко сказал я. - Да если я ещё раз повышу голос...
Никакого ответа не последовало.
- Простите меня, - продолжил я. - И вы, Алик, меня тоже простите. Я не буду больше беспокоить вас своими криками...
Все три дня я прогонял ему на полной громкости существующие у меня концерты тяжёлого рока, бился об стенки и уверял, что больше не буду кричать и мучать своих домочадцев. На четвёртый день в комнате возникли мои дети и жена. Они появились, махая руками в прощании кому-то невидимому.
- Какой же он милый! - громко сказала жена.
Я глубоко вздохнул, но не сказал ей ни слова.
Жизнь постепенно стала возвращаться в свою череду, я ходил с детьми в городской парк, вместе с ними делал домашние уроки. С женой я перестал ссориться, и мы с ней помирились. В скором времени появились новые хлопоты, ожидалось прибавление семейства. Даже Валерия Сигизмундовна немного смягчилась и пригласила к себе на обед...
Рядом с нами вселились в дом новые соседи. Сосед оказался шумным, всё время кричал на детей и на жену. Однажды я не выдержал и притормозил на своей "Тойоте", вернутой Аликом спустя несколько дней возвращения домой близких...
- Вы меня простите, милейший, - осторожно начал я. - Я, конечно, не должен вмешиваться. Но у вас могут быть крупные неприятности, если вы будете продолжать так кричать у себя дома...
Через некоторое время крики у соседей затихли. Сосед несколько раз приближался ко мне, пытаясь о чём-то спросить. Уже целый день в его доме царит тишина, и нигде не видно его близких. Со стоянки исчез его новенький джип. А я избегал своего соседа. У меня до сих пор болит подбитый им глаз.
Грубиян! Не хотел меня выслушать. Что ж, я его предупреждал.