Ты же знаешь, мне трудно. Когда-то я был деревом, ну ты помнишь это время. Так тяжело было прижиться и пустить корни, но ты помогла мне. После того времени я даже подрос на десяток сантиметров вверх. Ты росла рядом, мы вместе распускали новые листья, вместе сбрасывали старые осенью. Мои желтые, твои красные. Я тоже хотел красные, но мои почему-то желтели. Ты помнишь, как мы мерзли в конце каждого ноября, как мы радовались первому снегу, как засыпали первого января. Ты всегда просыпалась первой, будила меня, мол "Глянь, у меня уже почки набухли, а ты все еще спишь". Помнишь, как школьники приколачивали к нам скворечники, как нам было больно. Глупые птицы все равно не жили в них, а еще более глупые люди считают, что творят добро, пробивая наши тела гвоздями. А как на мне вырос паразит, ты помнишь? Ты смеялась, а я жутко переживал. Осенью он отвалился, но почти все лето доставал меня.
Мои садовники были добрыми людьми, они всегда ухаживали за мной, ты помнишь. Я думал, что той весной они просто обкапывали меня, как всегда, но летом они уже не просто обкапывали, а откапывали, так аккуратно, медленно.
Я бы никогда не предположил, но ты уже знала тогда... Садовник пришел с топором, я еще спал. Первый удар доставил самую большую боль, она разлилась по всем нервным нитям, от корней до самых листьев. Ты сказала, что меня пересадят, что ты уже видела такое. Это была не проблема, можно было просить ветер доставлять наши письма на листьях. Мы попрощались, я обещал писать.
Меня увезли далеко, поставили рядом с огромным аквариумом, а потом и бросили в тот аквариум. Они сказали: "Расти плавники", "привыкай" мол.