Константин с удовлетворением откинулся на спинку стула и стал разминать пальцы, затекшие от долгого набора на клавиатуре. Лицо его расплылось в широкой улыбке. Константин был доволен собой, причем имел для этого все основания. Только что он завершил свою очередную книгу, которая обещала иметь невиданный успех у его читателей. Он встал и подошел к своему бару, в котором хранил коллекцию изысканных вин. Для того чтобы отметить такое событие требовалось что-нибудь особенное. Поколебавшись, некоторое время, он откупорил бутылку отличного выдержанного вина, купленного им во время отдыха во Франции. Эту бутылку он берег для особенного случая, блестящее завершение его книги, пожалуй, было подходящим поводом. Может, кому-то показалось бы и неуместным пить в одиночку такое изысканное вино, но Константин давно не считался с подобными предрассудками.
Сделав из хрустального бокала небольшой глоток, и по достоинству оценив букет, Константин раскурил длинную кубинскую сигару. После этого он посмотрел на часы. Было уже половина пятого утра. Как всегда, когда на него находило вдохновение, он не замечал хода времени, казалось, еще совсем недавно на улице было светло. Отпив еще маленький глоток, Константин снова улыбнулся. Он был уверен, что его жизнь удалась.
Константин начал писать довольно давно, печататься стал еще на младших курсах мединститута. Тогда это не приносило ему денег, и вместо изысканных вин он пил портвейн или медицинский спирт с соседями по студенческому общежитию. Да и жил он тогда в провинции, а не в столице. Мединститут он так и не закончил. На последнем курсе Константин, всегда считавшийся способным студентом, вдруг совершенно забросил учебу, за что и был отчислен. Этим он удивил всех, особенно своих родителей, но, не особенно расстроившись, поехал в Москву, с тем, чтобы остаться в ней навсегда.
Тогда, в первое время после переезда ему жилось очень тяжело. У него была малооплачиваемая работа в литературном журнале и непомерные (как казалось многим) амбиции. Были нервные срывы, депрессии и тягостные мысли о самоубийстве. Константин тряхнул головой. Он не любил эти воспоминания. Но как-то незаметно к нему пришел успех. Нет, он не проснулся в одно прекрасное утро богатым и знаменитым, но именно таким он и был теперь. У него была уютная, со вкусом обставленная квартира в хорошем районе и земельный участок в Подмосковье, где он никак не мог начать строительство, была неплохая машина, некоторые сбережения. Была у него известность, были читатели и почитатели его таланта, были надоедливые поклонницы, было несчетное количество розданных автографов, раскрученный сайт в Сети и даже научные (или скорее псевдонаучные) работы, посвященные его творчеству. Всего этого он достиг спустя пятнадцать лет после отчисления из института.
Впрочем, это было еще не все. Был контракт с издательством, которому он регулярно должен был поставлять новые произведения. В этот раз он справился намного раньше назначенного срока, что было для него нехарактерно. Константин терпеть не мог работать по графику и обычно сдавал свои произведения в самый последний момент. Но в этот раз вдохновение посещало его необыкновенно часто и надолго. Константин был доволен своим романом (что тоже бывало редко, обычно он был крайне самокритичен). Но в этот раз роман действительно удался.
Константин был из тех писателей, которых принято называть мистиками. Проще говоря, он писал о всякой чертовщине. Писал убедительно, так, словно сам пережил все то, что изображал на страницах своих книг. От его книг часто "стыла кровь в жилах" (по утверждениям литературных критиков) и "бегали холодные мурашки". Те же критики часто сравнивали его то с Булгаковым, то со Стивеном Кингом, что было для него весьма лестно, хотя сам он утверждал, что терпеть не может сравнений. "Не нужно ставить мое творчество и меня самого в один ряд с кем бы то ни было. И вообще не надо выстраивать эти ряды" - так говорил он на пресс- конференциях. Некоторые критики, правда, утверждали, что до Михаила Афанасьевича Булгакова ему далеко, - мол, не настолько содержательны его книги, так - ширпотреб. Константин принимал к сведению эти упреки и своим последним романом надеялся всем доказать, что он действительно Мастер Слова.
"Как все-таки хорошо, что есть еще куда стремиться, еще нужно что-то доказывать" - подумал Константин, смакуя вино. Он знал достаточно много талантливых (и не очень) людей, которые, достигнув успеха, оказывались неспособными брать новые вершины. Какое-то время они могли неплохо жить за счет своего имени (иногда даже до конца жизни), но все равно их оттесняли в сторону. Те, кто был голоден до побед, а иногда и в прямом смысле голоден...
Константин любил писать в стиле "фэнтези" (именно так он определял свой жанр). Любил за то, что полет его фантазии ничто не сдерживало. Даже если бы он писал, предположим, в жанре научной фантастики, ему бы пришлось соблюдать многие условности, скажем, заставить соблюдать своих героев законы физики. В своих же книгах он мог запросто перенести одного из демонов или оборотней хоть на Луну, без всякого скафандра. Константин любил наделять своих героев сверхъестественными способностями. Обыденная реальность казалась ему слишком скучной и серой. По настоящему свободным Константин бывал лишь тогда когда писал свои книги. Его мысль парила где-то в заоблачных далях, для нее не было никаких границ, и тогда слова сами собой складывались в предложения, а сюжет причудливо заплетался. Константин давно заметил, что его произведения и персонажи живут самостоятельной жизнью. Как бы хорошо он ни старался продумать все сюжетные линии, создать строгую схему будущего романа, в финале все оказывалось не так, как он предполагал. Случалось так, что его любимые герои вдруг умирали к середине романа, а закоренелые негодяи оставались жить и становились даже весьма симпатичными. Как это получалось, Константин и сам не мог объяснить. Из-за этого у него нередко случались споры с издателями, которым он сдавал свои произведения по частям, а получали они не всегда то, что ожидали увидеть. Впрочем, в последнее время его издатели уже с этим смирились.
Была, пожалуй, и еще одна причина успеха его книг (во всяком случае, как полагал сам писатель). Печататься Константин стал в начале реформ, а по настоящему известным стал в конце девяностых. Как это уже не раз бывало в российском обществе, в эпоху перемен, мистицизм оказался востребованным. Потеряв привычные ориентиры, люди устремились к новоявленным гадалкам, ведьмам и колдунам, вступали в религиозные секты, потянулись в церкви вместо райкомов... В конце девяностых людей еще и завораживало наступление нового тысячелетия - почему-то от него ждали чего-то необыкновенного. Сейчас интерес читательской аудитории ко всему непознанному был по прежнему велик - одни попытки воскрешения мертвых детей чего стоят...
Константин обвел взглядом свои книжные полки. Чего только на них не было. Книги по оккультизму, магии Вуду, культурологии и философии, социологии религии, Священные книги. Константин не раз подумывал написать диссертацию по социальной антропологии, но решил, что это ему просто не нужно.
Закупорив бутылку изысканного вина, Константин достал коньяк. Он решил не ложиться сегодня спать и с утра лично отвезти свой роман в издательство.
Отпив коньяка, Константин поставил бокал на стол и взял в руки распечатки. Здесь был его Труд. Писателю казалось, что он держит в руках некую сферу, в которой свой таинственный мир. Он видел фигурки своих героев, их разговоры. Слышал роковой финальный выстрел и видел брызнувшую ярко-алую кровь. Чувствовал запах гари и видел блики пламени. На миг Константин вообразил себя Творцом, которому под силу одним росчерком пера перевернуть все вверх тормашками в этом, созданном им мире, но это казалось ему кощунственным. Этот мир был по-своему гармоничен.
Из динамиков лилась приглушённая музыка. Константин прибавил громкость. Играла одна из любимых его песен, так подходившая под теперешнее настроение. Высокий чистый голос пел, выводя припев.
- Тот, кто даёт нам свет,
Тот, кто даёт нам тьму.
И никогда не даст нам ответ
На простой вопрос: "Почему?"
Тот, кто даёт нам жизнь
Тот, кто даёт нам смерть.
Кто написал во всех красках рассказ
И заклеил в белый конверт.
- Душевная песня, - подумал Константин. В руках дымилась сигара, во рту был приятный вкус коньяка. За окном робко пробивался рассвет.
2.
Константин сидел в издательстве, за массивным, заваленным бумагами столом. Перед ним стояла чашка кофе, в руках дымилась сигарета. Ни кофе, ни никотин не бодрили, глаза все равно слипались. Бессонная ночь и напряжение последних дней давали о себе знать.
- А Вы не перестаете меня удивлять, Константин Александрович. Хотя мне конечно приятно, что Вы заглянули к нам в столь ранний час, - сказал сидевший напротив писателя Иосиф Аронович.
Иосиф Аронович был глубоко интеллигентный человек... в прошлом. Выпуск второсортных детективов и прочего развлекательного чтива превратили его по собственному признанию в "полуинтеллигента". Его чуточку насмешливые глаза внимательно смотрели из-под очков на Константина.
- Писатель ведь и должен удивлять, - ответил Константин. Он очень скверно себя чувствовал. Алкоголь, который бодрил его до утра, теперь усыплял. Завтрак, который он себе приготовил, комом стоял в желудке. Он хотел приехать в издательство, потому что ему нравилась здешняя атмосфера, но сейчас она подавляла его. Музыка, которая приглушенно играла (кажется, это был авангардный джаз) раздражала его.
- Что ж, пожалуй, Вы правы, - ответил Иосиф Аронович.
Они обменялись еще парой ничего не значащих фраз, обсудили кое-какие детали романа, предстоящую презентацию новой книги. Константину не терпелось вернуться домой, лечь в теплую постель, а потому ничего конкретного по поводу презентации они не решили.
Константин стоял у входа в издательство на Звездном бульваре, вдыхал холодный осенний воздух и с каким-то удивлением смотрел на все, что его окружало. Небо было серым, лица людей вокруг мрачными. Бросались в глаза трещины на асфальте, облупившаяся краска на стенах домов. Отрешение и усталость, которые приходили к нему каждый раз, когда он заканчивал книгу навалились как-то уж совсем внезапно. Мимо него прошла девушка, затянутая в черную кожу. На голове у нее был ирокез, выкрашенный в ярко-рыжий цвет. В ушах целая гроздь сережек.
- Чокнутая, - устало подумал Константин.
3.
Презентация прошла как обычно. Были критики, которые, правда, хвалили его больше обычного, были журналисты, задававшие давно надоевшие вопросы. Почти все вопросы на презентациях были одинаковыми. Они повторялись так же как вопросы на собеседовании при приеме на работу, как вопросы в посольстве при получении визы, как вопросы Президенту на ежегодных пресс-конференциях. "И эти журналисты еще упрекают нас писателей, в отсутствии свежих идей", - думал Константин. Как всегда его спросили о творческих планах на будущее. Константин ответил, что собирается написать тетралогию. Одна молодая журналистка спросила его: "Согласны ли Вы с утверждением, что краткость - сестра таланта?" - да, - весело ответил Константин. - Краткость - сестра таланта, а размах - его старший брат.
Неожиданностью для Константина стала короткая беседа с Игорем Богучаровым, который пригласил его к себе домой. Богучаров был известным писателем, сценаристом, поэтом, художником... В последнее время о нем как-то не было слышно, он уже больше года не представлял публике своих творений, хотя раньше отличался необычайной плодовитостью. Константин был шапочно с ним знаком; им приходилось бывать вместе на различных мероприятиях. Он хорошо знал творчество Богучарова (тот работал примерно в том же жанре, что и Константин), о его личной жизни знал больше по слухам.
Слухов об этой неординарной личности ходило много. Говорили, в частности, что он ведет затворнический образ жизни в своем загородном доме, в котором не принимает никого из журналистов. Поговаривали, что он был не один раз женат, и что одна из его жен проходила лечение в психиатрической клинике, а последняя покончила жизнь самоубийством. Константину давно хотелось поближе познакомиться со столь талантливым человеком, каким, несомненно, был Богучаров и он сразу же откликнулся на приглашение.
Первое, что приходило Константину в голову при воспоминании о творчестве этого писателя - это могильный холод, которым веяло со страниц его книг в кульминационные моменты. Он считал Богучарова непревзойденным мастером "ужастиков" и считал, что у того есть чему поучиться.
Сейчас они ехали в "Хаммере" Богучарова в его загородный дом. Машина у писателя была что надо, куда дороже "Ауди" Константина. За рулем был Володя - водитель Богучарова и, кажется по совместительству охранник. За всю дорогу Володя не произнес ни слова.
- Я читал ваш "Выбор", - прервал молчание Игорь, расположившийся рядом с Константином на заднем сиденье. - Это очень глубокое произведение, пожалуй, лучшее, что из того вы написали.
- Рад, что вы оценили мою книгу, - ответил Константин. Знаете, раньше мне хотелось научиться писать так же правдоподобно как вы...
- Не надо сейчас говорить о моем творчестве, вдруг оборвал его Богучаров. - Сейчас я отношусь к нему совершенно по другому.
- Что же произошло? - Константин не мог сдержать удивления.
- Скоро поймете, я вам все объясню.
Остаток пути в машине царило напряжённое молчание. Неожиданно быстро они подъехали к загородной резиденции писателя. Автоматические ворота распахнулись, и они въехали во двор. Навстречу машине бросились два огромных добермана. Богучаров вышел из машины, ласково потрепал собак и предложил Константину пройти с ним в дом.
Гостиная в доме писателя оказалась просто потрясающая. Антикварная мебель и атмосфера, царившая в ней, в ней порождали ассоциации с замком графа Дракулы. Но первое, что бросалось в глаза - это, прежде всего картины, которые были развешаны на стенах.
Одно из полотен, написанное маслом, почему-то особенно привлекло Константина. Он приблизился к нему поближе, чтобы внимательно рассмотреть его. Трудно было сразу сказать, что изображено на этой картине. Разноцветные, большей частью темные, пятна были, казалось, беспорядочно разбросаны на холсте. Константин вовсе не считал себя знатоком абстрактной живописи, но смотрел как зачарованный. В этом хаотичном нагромождении пятен он разглядел строгий порядок и увидел странное лицо, походившее скорее на хищный оскал. Сначала он заметил лишь очертания этого лица, но чем дольше всматривался, тем отчетливей проступали перед ним самые мелкие детали.
Константин видел в оригинале "Черный квадрат" Малевича. Он слышал, что многие люди рассказывают о некоей энергии, которая исходит от этого полотна. Тогда он долгое время простоял перед картиной, но так ничего и не почувствовал. Может, он неправильно настроился тогда на восприятие этого произведения Малевича, но он считал, что в той картине просто не было ничего необычного, просто не было никого, кто воскликнул бы: "А король-то голый!" От этой же картины энергия казалось, исходила волнами. Константин чувствовал, что что-то обжигает его лицо, он не мог сказать, жар это был или холод.
- Вижу, вам понравилось моё творение. - Константин услышал голос, словно откуда-то из другого мира и почувствовал тяжелую руку на своем плече. Он сделал глубокий вдох и с усилием отвернулся от картины.
- Это просто бесподобно. У меня нет слов. - Константин слышал свой хриплый голос так, словно он был чужой. Сколько же времени он простоял здесь, возле этого полотна?
- Если у такого известного писателя нет слов, значит моя картина и вправду хороша, - с тенью улыбки произнес хозяин. Присаживайтесь. - Художник широким жестом предложил ему сесть за массивный стол из красного дерева. На столе уже стояла бутылка дорогого коньяка наполненные бокалы и закуска. - Вы ведь не откажетесь выпить со мной?
- С удовольствием. - Константин присел на высокий деревянный стул с резной спинкой и взял в руки бокал. Богучаров сидел напротив. На спинке его стула была вырезана огромная волчья морда, на подлокотниках хищные волчьи лапы.
- Предлагаю перейти на "ты", - сказал Игорь. Константин молча кивнул, они чокнулись бокалами. Золотистая жидкость приятно освежила пересохшее горло.
- Я никогда не видел ничего подобного, - сказал Константин. К нему постепенно возвращалась ясность мыслей. Ты ведь, кажется, не выставлял эту картину?
- К счастью нет, - ответил Игорь. Лицо его вдруг стало мрачным. Он взял бутылку и вновь наполнил бокалы.
- Почему? - недоуменно спросил Константин, после того как они снова выпили.
- Сейчас сам поймешь. Знаешь, я ведь даже завидую тебе. Я пригласил тебя сюда, чтобы рассказать, чего мне стоил мой успех, и, надеюсь предостеречь тебя.
- Предостеречь? От чего? - Константин был в полном недоумении.
Игорь повертел в руках свой бокал, затем, аккуратно поставив его на стол, заговорил.
- Писать картины маслом я начал сравнительно недавно. Начинал же свой творческий путь как писатель. Начинал очень тяжело. У меня были идеи, но у меня не получалось донести их до читателя. Меня совершенно не хотели печатать. Я очень тяжело переживал этот период. Дошло до того, что мне не хотелось жить.
Константин понимающе кивнул. Он и сам прошел через все это. Тут Игорь встал из-за стола и принялся небольшими шагами прохаживаться по гостиной. Он был очень высоким и плотного телосложения. - В народе про таких говорят: "пахать на них надо" вдруг совершенно не к месту подумал Константин. Сам он был худощавым и среднего роста.
- И вот, когда я был уже совершенно на грани самоубийства и писал предсмертную записку, - продолжал Игорь - передо мной предстал Он.
- Кто, он? - Спросил Константин, чувствуя, как у него снова пересыхает во рту.
- Он. - Ответил Игорь и кивнул на свою картину, которую пять минут, назад рассматривал его гость. Константин, вдруг внезапно почувствовал, что по спине у него пробежала струйка холодного пота. Вот значит, кто изображен на этом полотне!
- Он предложил мне сделку - продолжал Игорь после небольшой паузы, в течение которой внимательно наблюдал за изменениями в лице гостя. Он дает мне талант, с которым, я могу стать непревзойденным мастером в своем жанре, если соглашусь отдать взамен сущую безделицу.
- Что же? - насторожившись, спросил Константин.
- Свою бессмертную душу, разумеется.
Константин откинулся на спинку стула. Его разум отказывался в это верить. Константин сам описывал в своих книгах самые невероятные истории, но не верил ни во что из того, что писал.
- И как же он выглядел? - спросил Константин. - Может не зря говорят, что все гении ненормальные? - Подумал он про себя.
- Так как я представлял его себе, как описывал в своих произведениях. В точности таким же, до самой мелкой черточки. Это невероятное сходство мне показалось тогда отчего-то неправдоподобным. Я полагал, что это разыгралось мое больное воображение. Я отказывался верить, так же как и ты, сейчас. - Тут Константин почувствовал легкое смущение. - Неужели у него все написано на лице?
- К тому же я все равно решился покончить с собой, и мне тогда казалось, что я ничего не теряю, или это он убедил меня в этом? Я до сих пор не знаю ответа. Он предложил мне подписать контракт.
- Кровью? - уточнил Константин, стараясь, чтобы его голос не звучал насмешливо.
- Да, кровью. Я не верил тогда, что все происходящее реально, это казалось мне слишком невероятным и в чем-то даже смешным, и я согласился, почти не раздумывая. Полчаса спустя лишь порез на моей ладони напоминал мне, что все произошедшее мне не приснилось.
- А что было потом?
- А потом я сел за стол и начал писать. Мне тогда было уже почти тридцать лет, и почти десять из них я безуспешно пытался написать что-нибудь стоящее. Я писал очень много, упорно работал, но количество никак не желало переходить в качество. Однако в ту ночь мне писалось так легко как никогда прежде. За ночь я написал рассказ "Ночь в лесу", который мне сразу же удалось напечатать; с первой попытки и без всяких исправлений. Тогда мне казалось, что в придачу к своему таланту я получил ещё и невероятное везение, что это Он мне помогает. Потом я понял, что, скорее всего дело в другом. Везет тому, кто везет.
Константин тем временем молча обдумывал услышанное. Сейчас Богучарову было сорок пять лет, следовательно, это было лет пятнадцать назад. Тогда же вышел его первый сборник рассказов, с которого начался отсчет его известности.
- Вскоре я осознал смысл выражения "Талантливый человек талантлив во всем", - продолжал Игорь. Я понял, что мой талант многогранен, и я могу одновременно работать во множестве направлений. Я стал писать стихи, тексты для песен.
- Не знал, что ты писал тексты, - удивился Константин.
- Об этом мало кто знает. Я писал тексты для рок-группы, которая была популярна в свое время. Авторство они присваивали себе, я осознанно пошел на это. Талантливые ребята, жаль слишком увлеклись наркотиками. Побыл я и сценаристом, тогда мне это казалось жутко интересным. Года три назад я понял, что могу писать картины. Сначала было интересно творить, устраивать выставки... до тех пор, пока я не изобразил Его. Тогда я и решил остановиться.
Коньяк приятно согревал пищевод. У Константина кругом шла голова.
- Кроме того, я задумался, чего я достиг? Большая часть жизни позади. Семьи у меня нет, последняя моя жена покончила с собой, близких друзей у меня, пожалуй, никогда не было, даже прислуга и то подолгу не задерживается, хотя плачу я им очень хорошо. Никто не может со мной ужиться, всем в определенный момент становится страшно. Кроме того, я слишком хорошо представляю себе, что ждет мою душу потом.
- Ты бы мог попробовать заняться чем-то другим, попробовать себя в другом жанре, без всякой мистики.
- Думаешь, я не пробовал! - внезапно повысив голос, почти закричал Игорь. - Все, что я ни пробовал бы написать, выходило жалко и убого. Я не мог без слез перечитывать написанное мной. Или же, что выходило еще чаще, по ходу дела я неожиданно увлекался, и смотришь, в трогательную жизненную историю вдруг вкралась чертовщина. Поэтому я и завидую тебе. Завидую, что твой талант как самородок. В нашем жанре не так-то просто писать. Это раньше людей брала оторопь, когда они читали про свиные рыла. Сейчас, чтобы чем-то испугать читателя нужно изощряться не на шутку. Когда я вижу на форумах в Сети ники с числами "666" или "13", я думаю, что лет сто назад и представить было нельзя, чтобы молодой человек с легкостью примерял к себе адские числа. Но тебе удается писать убедительно. Твой последний роман "Выбор" держит в напряжении от начала и до конца. Но это недобрый роман, в отличие от всего того, что ты писал раньше. Выбор, который делает главный герой, не принесет добра никому.
- Я чувствую, что скоро умру, - отпив коньяка, продолжал Игорь. - Нет, со здоровьем у меня все в порядке, но это чувство гложет меня. Я больше не стану писать, поэтому я больше не нужен Ему. Все последние годы у меня что-то жгло в груди, требовало выхода, звало творить. Но с этим покончено. Я и так принес достаточно зла.
- Ты ведь обеспеченный человек, - подал голос Константин. Мог бы заняться благотворительностью, помогать людям.
- Я пробовал, - с тоской в голосе произнес Игорь. - Но это не доставляло мне облегчения. Нельзя купить индульгенцию. Мою душу не выкупить обратно.
- В голове у Константина был полный беспорядок. "Верить - значит отказываться понимать" - по мнению Константина, этой фразой Поль Бурже очень четко провел границу между реальностью и иррациональным. Поэтому он не мог поверить тому, что сейчас слышал. Но сбоку от него висела картина, от которой бежали мурашки по коже, стоило скосить на нее глаза. Когда-то давно, на заре его литературной карьеры с Константином бывали странные случаи, которые можно было бы счесть мистическими, но, не находя им разумного объяснения, он просто не придавал им значения.
- Поэтому я и хочу предостеречь тебя, - сказал Игорь, разливая по бокалам вторую бутылку коньяка. - Остановись, пока не поздно, то, чему ты не придаешь значения очень важно для окружающих. Не надо нести в этот мир зло, его и так достаточно.
Ничего не понимая, Константин снова выпил. Страшно хотелось курить.
- Как насчет кальяна? - спросил хозяин, извлекая из старинного шкафа огромный, причудливого вида кальян, и совершая необходимые приготовления.
- Он что мысли читает, что ли? - устало подумал Константин. - Кальян, конечно не сигары, но очень неплохо по-своему.
Они курили душистый табак, пили ещё коньяк и ещё... Игорь что-то доказывал гостю, но мозг Константина уже отказывался, что бы то ни было воспринимать.
4
С большим трудом Константин разлепил веки и огляделся вокруг. Первое время он не мог понять, где он находится и что он здесь делает. Потом до воспаленного сознания дошло - он в гостях у Игоря Богучарова и так напился, что, по-видимому, остался ночевать, прямо в гостиной на узком кожаном диване, заботливо накрытый пледом. Вчера они говорили о каких-то высоких материях, или, наоборот, о чем-то низменном... Константин повернул голову и увидел на стене картину, ту самую, что привела его вчера в такое смятение, и застонал. В голове, бывшей в первую минуту после пробуждения такой чистой вдруг что-то завертелось, сдавило обручами так, что стало совсем невмоготу. Тут он увидел входившего в дверь хозяина дома. В каждой руке он держал по бутылке пива. Сделав над собой усилие, Константин присел на диване. Богучаров присел рядом в кресле.
- Возьми, поправь здоровье. - Игорь протянул ему бутылку.
Константину очень хотелось послать заботливого хозяина куда подальше, но тут он разглядел этикетку. Его любимый сорт чешского пива! Чертыхнувшись про себя, он покорно взял бутылку и сделал несколько глотков. Оторвавшись от горлышка, он почувствовал заметное облегчение.
- Что, полегчало? - Константин посмотрел в глаза Богучарову и не увидел и тени насмешки. Зато, судя по его лицу, он в эту ночь не ложился спать вовсе.
- Мне надо ехать домой. - Заторопился гость. - У меня ещё уйма дел. Спасибо за гостеприимство...
- Конечно - широко развел руками хозяин. - Только не забывай, о чём мы вчера с тобой говорили, помни об этом всегда.
Недовольно поморщившись, Константин встал с дивана. Ему хотелось, как можно быстрей покинуть этот дом.
На пути домой (Богучаров поручил своему водителю отвезти его), Константин прокручивал в голове их вчерашний разговор. Он помнил всё до последнего слова. При свете дня вера в правдивость услышанного таяла. И таяла она тем сильней, чем дальше они удалялись от дома Богучарова. Голова почти прояснилась и работала довольно чётко. Константину вспомнился один американский мультфильм, в котором сатана был изображён пассивным гомосексуалистом, и ему стало смешно. - Что же он не явился к создателям этого мультфильма? - подумал Константин.
Не проронив за всю дорогу ни слова, Володя подвёз его к дому. Пробормотав благодарность, Константин заторопился в свою квартиру. На пороге его встретил недовольным мяуканьем голодный кот. Извинившись перед котом, Константин насыпал ему полную миску еды. Почувствовал, что головная боль возвращается. Константин машинально посмотрел на заполненный бар, но решил не продолжать похмелье и просто лечь спать.
Поспать, как следует, ему не удалось. Ложась спать, Константин забыл отключить телефон, как он обычно это делал. Его разбудил деловой звонок. Речь шла об экранизации его последнего романа. Константин не придал этому большого значения, поскольку уже успел продать права на экранизацию нескольких своих произведений, но не знал, сможет ли когда-нибудь дожить до осуществления этих проектов. Деловую встречу назначили на завтра, на вторую половину дня. Константин не пользовался услугами литературных агентов, предпочитая договариваться обо всем самостоятельно. Остаток дня Константин промаялся с головной болью, причём чувствовал, что его гложет что-то, но что именно, он никак не мог понять. Ночью он долго не мог уснуть, о работе не хотелось даже думать.
5
- Поверьте Константин Александрович, это всё совершенно серьезно. У нас есть всё для осуществления этого проекта, дело только за Вами.
Константин внимательно изучал собеседника. Тот выглядел и, правда, серьёзно. Может быть, ему и правда удастся осуществить свое давнее заветное желание?
Предложение было действительно интересным. Фильм с одноимённым названием "Выбор" должен был снимать Таймураз Бехаметов - известный мастер блокбастеров, который сидел здесь же. Он же должен был стать его, Константина, соавтором сценария. Бюджет будущей картины вызывал больше чем уважение. Продюсер тем временем продолжал расписывать перспективы.
- Вы же сами, понимаете, как должен подняться спрос на Ваши книги после выхода фильма. Таймураз - тут он кивнул головой в сторону режиссёра - умеет увеличивать тиражи.
Константин слушал разглагольствования продюсера вполуха. Он и сам прекрасно всё понимал. Мировой вождь пролетариата ничуть не преувеличивал роль кинематографа. В нынешний век эта роль только возрастала. Вот она настоящая известность!
Впрочем, речь шла не только об экранизации "Выбора". Предполагалось, как можно активней заняться его продвижением. Перевод романа на несколько иностранных языков (тут Константин недовольно поморщился). Его, разумеется, манили подобные перспективы, но он всегда относился с недоверием к переводам своих книг, да и к переводам художественных текстов вообще. Для того чтобы самостоятельно переводить свои книги, он, потратив немало времени и усилий, в совершенстве изучил английский язык, и, после того, как стал читать англоязычную литературу в оригинале, еще больше усомнился в возможности качественного перевода. Также планировалось ещё и продвижение контента романа, то есть всего, что его окружает. Продюсер с жаром рассказывал о выпуске всевозможных сувениров, проведения экскурсий по местам, описанным в книге, внедрении особого стиля, как это было с романами "Властелин колец" и "Гарри Поттер". Константин слушал с интересом. Он давно мечтал о таком продвижении своих книг, но до сих пор не было реальной возможности осуществить это.
Продюсер, тем временем, выложил на скатерть ресторанного столика документы. В этот момент у Константина пошли перед глазами какие-то цветные пятна. Он закрыл на миг глаза и вдруг увидел хищный оскал, который вдруг завертелся и пришел в движение. Очнулся он от толчка в плечо.
- Константин Александрович, с вами всё в порядке? - донеслось до него, словно из другой комнаты.
Константин открыл глаза. Ничего не изменилось. Он всё так же сидит в ресторане за столиком с белоснежной скатертью, а напротив него обеспокоенный продюсер. А то, что он сейчас видел, было изображено на картине, которую он рассматривал позавчера. Во рту было очень сухо, и он взял бокал вина, заметив, что его рука сильно дрожит.
- Да всё хорошо. - Услышал он свой голос, словно со стороны. Был он какой-то незнакомый. - Я возьму документы, с тем, чтобы изучить их со своим юристом и дам ответ в ближайшее время. Сейчас мне нужно выйти на улицу.
Собрав документы, он поспешно выбрался из-за стола и, не успев выслушать до конца все напутствия, вышел из ресторана. С ним творилось что-то неладное, и нужно было прийти в себя, чтобы обдумать всё как следует.
Приняв дома контрастный душ, и выпив крепкого кофе, Константин стал размышлять, что же с ним такое случилось. Услышав столь интересное предложение, он был готов тут же принять его, но, увидев перед глазами картину Богучарова, и вспомнив его предостережения, едва не отказался. Что же на него так сильно подействовало? Константин решил выбросить из головы всякую чертовщину, которую ему рассказывал Богучаров. По преданию, художник Гойя был душевнобольным и изображал тех демонов, которых видел, отчего ему становилось легче. Видимо, таким был и талантливый Богучаров. Но почему он должен сходить с ума?
Константину пришла было в голову мысль обратиться к психотерапевту, но он её тут же отбросил. Во-первых, он не доверял всем представителям психологических наук. Учась в мединституте, Константин некоторое время близко общался со старшекурсниками, учащимися по специальности "Клиническая психология". Тогда он заметил, что у всех будущих специалистов искаженное восприятие людей и действительности вообще. Во всём - в жестах, позах, манере разговора, цвете рубашки они искали какой-то тайный смысл, полагая, что во всём обязательно есть подтекст, корни которого нужно искать где-то в раннем детстве. Константин пришел к выводу, что байки о психиатрах, "заразившимися" психическими расстройствами от своих пациентов берутся не просто так. Ведь не бывает дыма без огня... Константин, правда не привык равнять всех под одну гребёнку, и полагал, что мог бы найти хорошего специалиста, но вовсе не строил иллюзий о неприкосновенности медицинской тайны. Читать о себе в желтой прессе, что он лечится от душевных болезней, Константину очень не хотелось. В любом случае у него не было причин отказываться от столь выгодного предложения.
Остановившись на этой мысли, Константин оторвался от созерцания узора на линолеуме и поднял глаза. Тут он вздрогнул. В углу кухни, возле окна тихо стоял человек. Константин сразу понял, что знает его, хотя сам не смог бы объяснить, как он пришел к такому выводу. Человек этот был немного выше среднего роста, худощав, с бородкой, убелённой сединой. Его глаза сразу обращали на себя внимание и притягивали к себе. А от всей фигуры исходило лёгкое сияние, Константин готов был поклясться, что не только видел его, но и чувствовал кожей.
- Здравствуй, Константин, - негромко произнес гость. Голос его был необыкновенно чистый и располагающий к доверию.
- Здравствуй, - неожиданно хрипло ответил Константин. - Как мне обращаться к тебе? Иешуа? Иисус?
- Это не столь важно. Главное, чтобы ты понял, что я хочу тебе сказать. Я давно наблюдаю за тобой, Константин. В последнее время ты огорчаешь меня. Ты достиг если не вершин мастерства, то близко подобрался к ним. Я хочу, чтобы ты одумался. Как ты используешь свой талант? Что несёшь ты людям?
- О чём ты? Я не понимаю тебя.
- Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. Ты Мастер Слова. Слово, особенно если оно сказано в нужный момент, может утешить человека, подвигнуть его на благие дела, а может подтолкнуть к Мраку, повергнуть в уныние, подбить на грешные дела.
- Господи, ты преувеличиваешь моё влияние на людей! - в сердцах вскричал Константин. - Неужели так много людей читают мои книги, а из тех, кто читает, близко воспринимают их? Да и не может слово оказывать такое уж сильное влияние. Дай мне прочесть "Фауста" в подлиннике, я же не пойму ни слова! Самый близкий и дорогой мне человек - тот, с которым можно просто помолчать, не говоря ни слова, потому что словами всего не объяснишь!
Гость легко покачал головой. На губах его была улыбка.
- Твой "Выбор" может стать одним из самых заметных произведений человечества за всю его историю. Я нисколько не преувеличиваю, это ты недооцениваешь свои способности. Сама по себе книга не произведёт переворота в умах, но если ты согласишься на продвижение своего романа, на создание фильма... Люди накопили немалый опыт в том, чтобы прививать другим свои убеждения, обращать в свою веру. Этот фильм может открыть новую страницу не только в истории твоей популярности, но и в истории человечества вообще. Множество людей может отвернуться от истинных ценностей и встать на порочный путь стяжательства, удовлетворения своих низменных потребностей. Более всего это коснётся подрастающего поколения, ещё не утвердившемся в своих идеалах. Откажись от этого предложения. Ты можешь обратить свой талант на благие дела.
- Боже мой, да о чём ты говоришь! Почему же мир вокруг так жесток? Неужели ты не можешь сделать его лучше, чище? Как же ты допускаешь столько насилия? Разве это я во всём виноват? - Константин кричал в голос. У него появилась возможность высказать всё наболевшее. Его бабушка, пережившая ужас блокады Ленинграда, говорила, что если бы Бог был, то он не допустил бы войны.
- Потому что у всех людей, включая тебя, есть свобода воли - Так же негромко ответил гость. - Вам дан этот мир, вы вправе распоряжаться им. Вмешательство будет только в том случае, если миру будет грозить опасность уничтожения. Но и в этом случае выбор останется за людьми. Ты слышал, что я тебе сказал. Прошу тебя всё обдумать и принять правильное решение.
Константин, снова вперивший глаза в пол, поднял голову, обдумывая, что сказать, но гостя в его углу уже не было. Была какая-то лёгкая рябь, расходившееся сияние, приятный запах, распространявшийся по кухне. Константин схватил со стола кружку с остатками кофе и швырнул в стену. Та разлетелась на мелкие осколки, оставив на кафельной плитке грязные бурые потёки. Константин обхватил руками голову. Он не знал, что ему делать.
6
Константин сидел в огромном зале, набитом людьми, собравшимися со всех концов света. Сам он, как и все мужчины здесь был в смокинге. Смокинг сидел на нём необыкновенно хорошо, так что хотелось им любоваться. Но вокруг и без того было на что посмотреть. Здесь собрался бомонд, высший свет кинематографического искусства. Его окружали известнейшие режиссёры, мэтры кино, убелённые сединами. То тут, то там взгляд натыкался на звёздных актёров, которых раньше он видел только на экране. Были голливудские красотки в невероятных платьях, сверкавшие драгоценностями, стоившими не один миллион. И все их взгляды были прикованы к сцене, на которой находились двое ведущих. Ведущие были хороши собой, постоянно шутили и держали в напряжении всех собравшихся здесь людей, когда выдерживали томительную паузу, перед тем как вскрыть белый конверт и огласить имя очередного счастливчика. Уже поднимался на эту сцену актёр, сыгравший в его, Константина, фильме главную роль. Невероятный успех для российского кино! Их совместный с Голливудом проект наделал немало шума и был представлен на множество номинаций самой престижной кинопремии мира. Константин вытянул шею, весь обратился во внимание, хотел прочитать на лицах ведущих очередную фамилию раньше, чем они её огласят. И вот, в номинации на лучший сценарий побеждает... Константин Бессонов, фильм "Выбор"! Не помня себя, Константин устремился на сцену, сопровождаемый овациями, не узнавая фрагментов его фильма, которые проносились на огромном экране за спинами ведущих. Он взял в руки золоченую статуэтку, потрясал ею в воздухе, что-то торжественно кричал в микрофон, забыв обо всём на свете. Вдруг статуэтка высвободилась из его рук и стала расти на глазах, преображаясь в нечто чудовищное. Прямо перед Константином вырос огромного роста монстр, стоявший на двух ногах, заканчивающихся копытами, помахивающий стреловидным хвостом. В смятении, отходя назад, Константин повернул голову, чтобы посмотреть на ведущих, желая найти поддержку в их лице. Мужчина был занят тем, что счищал со своего плеча какую-то невидимую пылинку, его соведущая вытирала платком набежавшую слезинку и любопытно смотрела в сторону Константина. Чудовище, тем временем, нагнувшись, вдруг словно отворило какую-то дверцу в полу прямо посреди сцены. Краем глаза обомлевший Константин заметил каменную лестницу, уходившую вниз. Жестом фокусника монстр выдернул из-за спины красную ковровую дорожку и одним взмахом расстелил её по этой лестнице. Оказавшись в следующее мгновение возле Константина, он подтолкнул его к проёму и тут Константин рассмотрел то, что было на месте лица у этого чудовища. В то же мгновение он понял, что это тот самый оскал, который он видел на картине Богучарова. Отведя глаза, несчастный Константин хотел, было посмотреть в зал, но всё смешалось перед его глазами, он видел лишь отдельные цветные пятна в черном море смокингов. Тут его голову самым бесцеремонным образом наклонили вниз, и Константин почувствовал, что его лицо обдало то ли невыносимым жаром, то ли леденящим холодом. Но хуже того было то, что он увидел внизу...
Издав хриплый крик, Константин наполовину вскочил с постели. Через несколько секунд, он понял, что ему сейчас приснился кошмар, невероятно реалистичный по содержанию и оттого особенно страшный. По спине Константина сбегали струйки пота, сам он был, словно в ознобе у него мелкой дробью стучали зубы. Его чёрный кот соскочил с постели, где любил спать в ногах и недоумённо смотрел с пола на своего хозяина. Ещё некоторое время он сидел на кровати, пытаясь успокоиться, потом поднялся и потащился в ванную.
Ополоснув лицо холодной водой, Константин посмотрел на себя в зеркало. На него смотрели словно чужие глаза. Взгляд был безумен.
- У меня явно не в порядке нервы - Подумал Константин. - Пора уже принимать какое-то решение, пока я не сошел с ума.
С того времени как у него побывал необычный гость (или ему казалось, что побывал) прошло уже десять дней. Всё это время Константин маялся и не знал, куда себя деть. Его постоянно запрашивали о согласии на экранизацию фильма и раскрутку книги, Константин откладывал принятие решения и просил ещё времени на раздумья. Кроме того его зазывали на радио и телевидение, просили интервью печатные издания... В последнее время Константину надоело такое повышенное внимание к своей скромной персоне, и он просто отключил все свои телефоны.
- Всё, надо, наконец, соглашаться и приниматься за работу. - Подумал Константин. - Стоит окунуться в работу и сразу пройдёт вся чертовщина.
Он посмотрел на часы. Четыре часа утра. Сна не было ни в одном глазу, и Константин решил, что раз он решил вернуться к нормальной жизни, то стоит проверить электронную почту, которую он не просматривал уже несколько дней. Его стремление отгородиться от реальности, похоже, стало паранойидальным, он даже телевизор вчера не включал.
Закурив, Константин включил компьютер и вышел в Интернет. Ему сразу же бросилась в глаза заметка о Богучарове. Почувствовав, как что-то внутри сжалось, Константин быстро пробежал её глазами, затем прочёл еще раз более внимательно, смачно выругался и отправился на кухню. Коньяка не было, и он налил себе солидную порцию водки, выпил стоя, прислонился спиной к стене и вцепился руками в волосы. Из груди его вырвался стон.
Игорь Богучаров - известный писатель, художник и прочее погиб в автокатастрофе. Среди ночи в самом центре Москвы на одном из перекрестков в его джип на огромной скорости влетела "Феррари", набитая представителями "золотой молодёжи". Обе машины взорвались, как это бывает в голливудских боевиках. Богучаров сумел выскочить из горящей машины, но от множественных ожогов скончался, не приходя в сознание.
Помимо того, что это сама по себе была ужасная смерть, Константина в большей степени терзало другое. Богучаров действительно знал о своей скорой смерти! Означает ли это и то, что всё остальное, рассказанное им было правдой? Или это лишь домыслы его расстроенной психики, готовой усмотреть зловещее предзнаменование в простом совпадении? Константин не знал ответа на этот вопрос. Но в нём снова зашевелился червь сомнения. Сначала он даже хотел отказаться от всех выгодных предложений, и, пожалуй, так бы и поступил. Но позвонить среди ночи, Константин просто не мог. Он сидел на кухне, цедил алкоголь и напряжённо думал. Так он встретил рассвет, несколько успокоившись, позавтракал, посмотрел еще новости в Интернете, проверил почту... и просидел на кухне всё утро. В итоге Константин снова не смог ни на что решиться, ни на согласие, ни на отказ.
Остаток дня прошел как-то бестолково. Он пытался спать, но ему не спалось, пить больше не хотелось. В шесть часов вечера, когда Константин совершенно не знал, куда себя деть раздался неожиданный звонок в дверь. Это пришёл его знакомый - Андрей Симоненко, весьма обеспеченный человек, подавшийся зачем-то в литературу. Пришёл он совершенно неожиданно, однако Константин ему даже обрадовался, думая, что наконец-то можно будет отвлечься. Андрей принёс бутылку очень хорошего коньяку, которую они немедленно открыли. Сейчас они сидели на кухне и беседовали. Кроме коньяка Андрей подарил ещё и экземпляр своей книги. Это было некое псевдофилософское произведение под названием "Glamour message", разошедшееся большим тиражом и наделавшее шума. Андрей внёс оживление в квартиру Константина, много и шумно говорил, развязно жестикулировал, мерил шагами кухню. Константин слушал вполуха.
- Старик, ты даже не представляешь, как я тебе благодарен, ведь именно благодаря тебе я смог выбраться из творческого кризиса, найти новые идеи...
- Благодаря мне? Что же я такого сделал? - удивился Константин. Он почувствовал, что захмелел, впервые за этот день и чувствовал приятную расслабленность.
- Как? Помнишь, меньше года тому назад, я жаловался тебе, что совершенно не знаю о чём писать, что всё уже давно написано. А ты мне тогда сказал, то, что запало мне в душу. Ты, хлопнув меня по плечу, сказал тогда: "В русском языке десятки тысяч слов. И почти каждое из них имеет несколько значений. Всегда можно найти подходящую тему, и расписать её так, как никто до тебя не делал... Господи, это же на самом деле так просто!" - Андрей хотел сказать ещё что-то, но, увидев перекошенное злобой лицо Константина, вдруг замолчал.
- Ты не понял ничего! - выкрикнул ему в лицо Константин. Он был вне себя, сам не зная почему. Гость вскоре ушёл, действительно ничего не поняв, а Константин вновь остался наедине со своими мыслями, невероятно раздражённый. Он прошёлся несколько раз по квартире, пнул подвернувшегося под ноги кота, покурил, допил принесённый коньяк и немного успокоился. Проголодавшись, он решил выйти из дома, надеясь, что сможет освежиться окончательно, успокоиться и придти, в конце концов, к какому-то решению.
Константин направился в бар в центре города, в котором никогда раньше не бывал. Там он хорошо провёл время до полуночи и, в первом часу ночи направился к выходу с длинноногой крашеной блондинкой, с которой только что познакомился. Они собирались пойти в какое-нибудь другое заведение, хотя Константин предпочёл бы прямо сейчас отправиться с ней домой.
Выйдя на улицу, Константин огляделся. Всё вроде бы было обычным - люди, дорогие машины, припаркованные рядом, но в то же время какая-то неоправданная тревога заскребла где-то в груди. Константин посмотрел на "Хаммер", выделявшийся среди прочих приземистых машин. В него садился низенький плотный человек, с короткой стрижкой и начисто лишённый шеи, словно вышедший из криминального телесериала про бандитов 90-х. Вдруг перед глазами Константина сверкнула ослепительно яркая вспышка, взрывом его немного отбросило назад, а в шею воткнулось что-то нестерпимо острое, но, что это было, Константин так и не понял, поскольку тут же потерял сознание. Блондинка, также упавшая на асфальт, привстала, и, посмотрев на своего спутника, закрыла лицо руками и дико заголосила - громче сигнализаций иномарок, сработавших после взрыва. Через минуту к телу Константина бросился какой-то человек средних лет, по видимому медик, и попытался зажать артерию, но вскоре оставил бесполезное занятие и только махнул рукой, не обращая внимания на залитый кровью собственный костюм.
Эпилог
Настал, наконец, момент вынесения приговора. Константин, вернее то, чем он сейчас являлся, не знал, сколько времени он его дожидался. Ему говорили, что прошло около четырёх лет, но сам он давно потерял счёт времени. Все дни в этом унылом месте слились для него в один. Здесь не было сна, который в прежней жизни отделял один день от другого, не было приёмов пищи, которые также разделяли промежутки времени. Была лишь тоска. Тоска непрекращающаяся, оживляемая лишь новыми душевными страданиями, которые изредка ему утончённо преподносились. Сейчас он стоял перед повелителем здешних мест, - тем самым кого он видел на картине Богучарова и в своём собственном сне.
- Что ж Константин, - произнёс тот свои необыкновенно хриплым голосом, в котором, казалось, слышался треск пламени. - Если бы истина существовала, то я бы сказал, что для тебя настал момент истины. Тут дух Константина поднял голову и, как ему это ни было тяжело, посмотрел прямо в лицо своему нынешнему хозяину. - Фильм "Выбор" вышел в прокат. - После томительной паузы, говоривший продолжал. - Этот фильм стал очередным провалом кинематографа. Эти бездарности переврали сюжет, и не смогли и на сотую долю оправдать моих ожиданий. Твоя книга останется лишь одним из заметных произведений, но уже никогда не станет по настоящему знаменитой. Потому приговор в отношении тебя необыкновенно мягок. Каких-нибудь пять сотен лет тебе придётся провести в руках, твоего давнего знакомого, - тут говоривший, казалось, подмигнул, - а затем ты будешь переведён в общество мёртвых поэтов, тихую обитель, где и пробудешь Вечность.
Не дав сказать ни слова, повелитель подземного царства взмахнул рукой, и душа Константина тут же перенеслась в какое-то незнакомое место, где в воздухе стояло едкое облако серы, буйствовал огонь, и кипела вода. Тут к нему подошел хозяин здешних мест - огромный, чёрный как смоль и до боли знакомый.
- Ну что же, Константин, ты не послушал моего совета, в той земной жизни, иначе мог бы быть сейчас совершенно в другом месте. Тебе ещё не раз придётся пожалеть об этом, уж я то постараюсь.
Ответом повелителю преисподней был лишь преисполненный отчаяния нескончаемый крик, наполненный ужасом.
В повести использован фрагмент из песни гр. "Наутилус Помпилиус".