Аннотация: будни и проза: dance...dance...dance...
Сайгон - танец Войны!
Я выхожу на чужое поле и начинаю свой танец.
Белое решение... и красная пелена - красивое контрастное сочетание. В чем разница между "розовыми очками" и красной пеленой? Только в интенсивности цвета...
Позволить себе "уронить планку" не легкое решение и мгновенное.
Я сидела на белом кухонном табурете, тихо урчала облегчающая быт техника. Она говорила, плакала - я слушала. И четко осознавала, если не разберусь сейчас сама, то ходить по моему родному городу так уверенно больше не буду никогда. Под этим небом, которое накрывало головы моих предков, я стану изгоем. Сама назначила цену - нужно платить. Потом уже, когда сжатые кулаки моих друзей, били себя в широкие груди, я поняла, почему никого не позвала с собой. Одна половина из них, свела бы ситуацию к горлопанству. А крик... во-первых: не люблю крика; во-вторых: он легко заменяет дело. Мне не нужен был крик, мне нужна кровь и я ее получу свежей, теперь и сама. В этом крылся отказ от других, тех, кто не кричит. Они бы не пустили меня. Женщине не пристало выполнять мужскую работу.
Месть - напиток Богов! Я написала записку: куда, за чем и восколько иду. Если не вернусь, уж точно, это поле перепашут. Пусть тогда мужчины выполняют работу, которую не пристало, которую не сумела сделать женщина. Переоделась. Шелковый, романтический сарафан неудобная одежда на войне в контакт. Джинсы-"бананы", рубашка и, к сожалению кроссовки! Мягкая для удара обувь, не эффективно, учитывая мой вес и навыки. Расчесала волосы, перехватила резинкой в "хвост" и пошла. Не очень-то смахивает на состояние аффекта? Преднамеренное...
Улица улыбалась, она обычно так делает. С кем-то здоровалась. Пришла. Вот он мой Халхин-Гол. И открытие: Я не помню его! Как охотничья собака вздернулась на команду "ищи". Зверь рядом! Рядом моя добыча! Надо найти след! Металась между рядами! Ты мне нужен, сука! Я найду!
Опаньки! Декорации похожи! Залыбилась! Почти счастливо!
- Эй! Помнишь меня?
- Э... не... - мотает башкой. Или чует и боится, или не тот...
- Вчера у тебя купили джинсы, не мне... - в разгоряченную голову врывается мысль-помошница. Достаю из кармана деньги. Удачливая росомаха! Дурная привычка распихивать по карманам деньги "про запас" не раз меня выручала. Протягиваю "пятихатку", улыбаюсь искренне, счастливо... Нашла!
- Дай мне такие. Еще! Хочу два купить! - Традиционная ошибка тех, кто разговаривает с иноязычным.
И жадность его ошибка! Есть! Он! Цвет, размер! Не отвлекаясь на мимическую мускулатуру, то есть, без сведенных бровей и скривленных губ, не прекращая улыбаться. Не убирая руки с купюрой, всаживаю колено в пах, стремясь достать до желудка. "Помнишь меня, сука!" Удивляюсь: "какой легкий". Еще успеваю рукой с приманкой въехать в голову. Цель - висок! Промахнулась! Он падает быстрее и вкатываю чуть выше! Не эффективно! Учту! И больше успела... На руке повисла женщина-азиатка, откинула ее на лоток кажется с мужскими рубашками. Потом воспоминания пошли кадрами. Один из них - рассыпанные мужские рубашки. Белые, в целлофане, на грязном полу... Завертело! Голоса, руки... А Рыцарь все-таки нашелся. Как он понял меня, не сформировавшую ни защитной речи, ни призыва на помощь, рычащую сквозь зубы, в гвалте толпы? Охранник. В прошлом милицейская служба, теперь на вольных хлебах. Из фраз, которые помню: с досадой "Бить не умею!"
- Ничего! Я умею! - он легко удерживает мою добычу с подломленными коленями. И спасибо, внятно за меня объясняет подоспевшему администратору, суть дела. Тот вполне сносно по-русски, обращается ко мне:
- Поймите, это не национальный вопрос! - видимо он сделал выводы из немногих моих слов. - Мы понимаем! Мы с ним сами разберемся!
Что-то "тянькает" по-своему жертве. Ловлю выражение эмоций! Гнев и угроза, тихая, надежная угроза и страх! Что ж... Пусть
Алексей спрашивает?
- Смотреть будешь?
-Да.
После администратор протягивает мне замызганный рулончик купюр!
- Возьмите. Мы должны...
- Квиты, - у меня нет сил на какие- то эмоции.
Алексей, я, единственному здесь, ему верю, говорит:
- Бери.
-Отнесите их в церковь. Я получила то, за чем пришла, - не хочу даже дотрагиваться до этих денег.
Мы едем вместе. Администратор, Алексей и я. Найти открытую днем, между службами, церковь удалось с третьего раза. Походим к служителю, Алексей протягивает ему деньги. Поднимаю глаза на иконы. Его печальный, карий взгляд. Прости меня. Уже после понимаю, вернулось обоняние, первый запах, который помню - ладан...