Критика либерализма в России достигла такого градуса, что даже его сторонники, в своем большинстве, притихли, видимо, побаиваясь оказаться совсем уж белыми воронами. Да и аргументов у наших либералов, которыми они могли бы убедительно укладывать на лопатки своих оппонентов перед публикой, похоже, не хватает. Основной из них: о свободе и правах человека как высшей жизненной ценности - большинство населения явно не воспринимает, предпочитая жить при хорошем хозяине, который обеспечил бы им "элементарный порядок": безопасное существование, работу, оплачиваемую так, чтобы "хватало на жизнь" и "уверенность в завтрашнем дне". В общем, с коммунизмом что-то не заладилось, ну и Бог с ним (точнее, Он теперь с нами), а социализм, все-таки, надо бы восстановить. Тем более, что развалился он, в основном, из-за неумелого, а то и предательского руководства страной. Так думает, по моим наблюдениям, большинство из тех соотечественников, кто вообще об этом думает.
Не стану здесь рассуждать о причинах крушения марксистско-ленинского социализма, хотя считаю их осознание теперь уже неотъемлемой частью самогО "всесильного учения", некритическое отношение к которому привело к миллионам убиенных и утрате адекватного мировосприятия у миллионов из уцелевших. Скажу только, что все попытки власти заполнить идеологический вакуум в сегодняшнем российском эфире, по-моему, не достигнут успеха (не сумеют РЕАЛЬНО ПРИМИРИТЬ ЖЕЛАЕМОЕ с ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬЮ в головах большинства россиян), пока власть, признавшая и поддержавшая свершившиеся в России антисоциалистические перемены, не выскажет перед населением свою членораздельную позицию по этому поводу.
Однако здесь хотелось бы поговорить "всего лишь" об определениях, о которых, как известно, необходимо договориться, чтобы споры имели смысл. Складывается впечатление, что спорам о либерализме в России как раз и не достает главного определения: что такое либерализм.
В чем основной грех либерализма с точки зрения его нынешних российских противников? Ответ очевиден - во ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ, которой пользуются, всяческие недобропорядочные субъекты из различных слоев общества, как "элитных", так и "маргинальных": воры, бандиты, коррумпированные чиновники, алчные олигархи и капиталисты рангом пониже, равно как и прочие "сорняки" со своего и чужого огорода. Все это действительно имеет место, тут спорить не о чем. Но кто сказал, что либерализм отождествляет свободу с вседозволенностью? Утверждать так не менее опрометчиво, чем отождествлять полномочия государства на насилие как средство против вседозволенности с полномочиями на насилие вообще.
"Все политические идеологии можно рассматривать как динамические процессы в том смысле, что постоянно приходится отстаивать или пересматривать в свете меняющихся условий присущие таким идеологиям конкретные ценности. Это служит одной из причин того, что в рамках самого либерализма не существует общепринятой концепции свободы." (Политика. Толковый словарь. Изд. "Весь мир", г. Москва, 2001 г.). Воспользуюсь этим утверждением специалистов и попытаюсь предложить некое понимание свободы "в свете меняющихся ценностей". (На всякий случай замечу, что вполне допускаю симметричные попытки корректировать и теорию социализма, который пока готов критиковать лишь в известном на сегодня исполнении).
Итак, действительно ли либеральная идея, декларируя свободу как наивысшую ценность личности, на самом деле, всего лишь провоцирует в обществе перераспределение свобод, в результате которого меньшинство населения (власть имущие, богатые, блатные, хитрые, ушлые, пусть даже и наиболее талантливые) расширяют свои личные свободы и благосостояние за счет снижения свобод и состояний большинства населения? Ответ, мне кажется, зависит, от той конкретной парадигмы либерализма, которая сегодня у нас отсутствует.
Я, например, считаю бесперспективным рассматривать центральным моментом либеральной идеи ЛИЧНОСТУЮ СВОБОДУ. Ведь объектом любой политической концепции всегда является не личность как таковая, а ВЗАИМООТНОШЕНИЕ ЛИЧНОСТЕЙ В ОБЩЕСТВЕ. И если свобода одной личности позволяет ей ущемлять свободу другой (с теми же правами на свободу), то подобный "либерализм" не обнаруживает различий с законом джунглей.
Выход из этого либерального методологического тупика мне видится в том, что во главу угла либерализма должна быть положена не личностная, а СОВОКУПНАЯ СВОБОДА внутри данного общества. Разумеется она столь же количественно неизмерима, как и свобода личности и как любая фундаментальная общественная характеристика. Тем не менее, концептуально она представляется гораздо более общественно-значимой, чем количественные статистические характеристики, типа ВВП и даже средней зарплаты.
Если придерживаться предложенной трактовки свободы, многие концептуальные противоречия внутри либеральной теории представляются разрешимыми. Например, свободу становится невозможным полагать причиной насилия: они становятся чистыми противоположностями, подобно добру и злу. Увеличение свободы означает уменьшение насилия и наоборот. Если же насилие применяется против насилия, оно увеличивает свободу и, следовательно, насилием (в рамках предлагаемой парадигмы) не является. Тогда и полномочия государства на насилие обретают вполне понятный либеральный смысл и критерий, по которому можно судить насколько оно ему соответствует.
Для дополнительной иллюстрации к сказанному воспользуюсь дорогим мне сравнением общества с организмом. Известны сведения о том, что клетки организма обладают определенной самостоятельностью, то есть, свободой выбора. Вместе с тем, трудно себе представить, чтобы здоровые клетки, сознающие свою принадлежность организму, стали бы совершать насилие над другими своими здоровыми сородичами. Скорее всего, насилие в здоровом организме совершается только над клетками - насильниками (естественное отмирание клеток в область нашего рассмотрения не попадает). Таким образом ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА ОБЩЕСТВЕННОГО ОРГАНИЗМА СОСТОИТ В ИДЕНТИФИКАЦИИ НАСИЛИЯ.
А дальше-то что? - резонно спросит прагматичный читатель, не способный, подобно мольеровскому Журдену, порадоваться уже тому, что узнал что-то новое, например, что разговаривает прозой. А читатель, для которого свобода, даже и личная, дело десятое, может спросить, подобно герою более позднего автора: "А на фига?" Пока на оба вопроса отвечу коротко.
1. "Дальше": от бесконечных возмущений, взаимных обвинений и поисков противоположно направленных путей развития отечества (при том, что все "желают стране и соотечественникам добра", и при отсутствии хоть какой-то общей печки, от которой следует танцевать) можно будет переходить к всенародному обсуждению ОДНОГО ВОПРОСА: ЧТО ЕСТЬ НАСИЛИЕ? Нет сомнений, что и по нему можно спорить до посинения. Но будет обретен фундаментальный предмет спора, общая площадка, на которой далее можно будет строить и общий дом. ИМХО.
2. Убежден, что если принять предлагаемую парадигму свободы, то десятой она может стать только у мазохистов, ибо ни по одному критерию, кроме приятности от насилия над собой, она ни какой другой политической парадигме уступить не должна. ИМХО. При всем том, что и мазохисты имеют право голоса.