Буриданов Михаил Иорданович : другие произведения.

Снова о Змее Горыныче

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Комментарий в продолжение темы о "Змее Горыныче" (бренд Анатолия Кима), начатой в моем тексте "У себя в плену", адресованный О.Л.Чернорицкой, коей его с благодарностью как вдохновительнице посвящаю. Письмо является фрагментом диалога с Ольгой Леонидовной, размещенного в коммах к ее работе "Государство и общество:свобода и необходимость".
  Снова о Змее Горыныче. Письмо-комментарий О.Л.Чернорицкой.
  
  Не дай мне Бог, явиться, как Вы предположили, "очередным разоблачителем искусства и ВСЯЧЕСКИХ теорий", но не могу не признавать различий (если их вижу) между иллюзиями и реальностью. Для меня это абсолютно равносильно "позиции страуса" при всем понимании "вдохновенных и воодушевляющих сил", которые иллюзии способны оказывать на народ, особенно в России, - об этом, по-моему, еще академик Павлов писал.
  В то же время предлагаю увидеть разницу между идеализмом и иллюзией, между, как Вы пишите, "складывающимися столетиями идеалистичными ценностными системами" и утопическими идеями. В первом случае, насколько я понимаю, подразумевается противопоставление материализму (у которого, вряд ли, больше, чем у идеализма прав на реальность). А во втором - противопоставление именно реальности. Кстати, по-моему, Шарден "не любил метафизику" не в смысле ее противопоставления физике (по отличию предмета исследования), а (подобно Ф.Хайеку!) в смысле оценочного, а не "фактического" отношения к изучению действительности, которое (оценочное) он ей приписывал. Этим-то (отличием факта от его оценки) мне оба автора и дороги, "не считая" потрясающей степени убедительных для меня (не противоречащих "фактам") обобщений, которых им удалось достигнуть в своих размышлениях.
  Все, что Вы сами называете "утопической, но не дававшей нам уснуть" советской национальной идеей было "жизненной силой" лишь настолько (А. Качалову я тоже об этом писал), насколько ею является наркотик, помогающий наркоману поддерживать в себе ощущение даже и "радостной" жизни, - известно, чем заканчивающейся, что советская идея и продемонстрировала. Идея рухнула именно в силу своей иллюзорности, а отнюдь не потому, что иллюзию кто-то изъял из обращения. Иллюзия - это всегда неосознанная ложь, чем она и отличается от всевозможных сказок, фантазий и мечт, в отношении которых я ничего против не имею. Одно дело оптимизм, - когда вера в собственные силы действительно помогает человеку достичь без этой веры недостижимого. И совсем другое дело - вера в иллюзию, которая неизбежно в качестве таковой обнаружится, изуродовав сущность в нее верующего.
  Именно поэтому идею, основанную на иллюзии, я не могу признать нравственной. Думаю, что и "настоящее" искусство с иллюзией не совместимо, если не допускать, что оно может нравственной идее противоречить. Но пора, наверное, это понятие попытаться как-то обозначить, коли я, вслед за Вами, его употребляю.
  Я не специалист в вопросах этики (чего уж там - ни в чем не специалист) и, к тому же, стараясь быть перед собою честным, не могу, даже и без особой рефлексии, считать себя нравственнее кого бы то ни было. В первом приближении область нравственности находится для меня где-то между невыпущением из себя во "внешнюю среду" зла (лучше, конечно, его в себе и вовсе не допускать) и Любовью в христианском смысле этого слова. Но и "простые" понятия "добра и зла" и даже Любви, вряд ли, имеют точный вербальный смысл, чтобы его можно было бы обсуждать рационально. Легче и иногда полезнее в подобных рассуждениях обнаруживать фальшь, как это делал Сократ в своих диалогах, и, думаю, не для того, чтобы опровергать "всяческие" теории, а для того, чтобы уберечь людей от теорий ложных.
  Я не считаю, что диссиденты стремились внедрить в наше сознание нравственность, основанную на утопии. Вполне очевидно, что все наоборот - они всячески стремились избавить нас ото лжи, защищаемой "советским репрессивным аппаратом" (все никак не найду звена в цепочке Ваших суждений, проясняющего путь от "превосходной" своей нравственностью советской идеи к, очевидно безнравственному, раз Вы поддерживаете преследуемых им диссидентов, советскому репрессивному аппарату).
  В силу сказанного, я не разделяю Вашего, весьма расхожего беспокойства по поводу утраты нами "ценностей", послужившей причиной и утраты "жизненной силы". По уже понятной причине - иллюзорности утраченного. (Не подумайте, что я эту иллюзорность сознавал всегда, однако лишился ее более или менее самостоятельно, без "отъема" извне). При всем, повторюсь, влиянии "сакральных" иллюзий на российскую жизнь, но именно в силу ОТРИЦАТЕЛЬНОЙ роли этого влияния я не готов признавать неизлечимость потребности в них своего народа и не готов приветствовать усилия по поддержанию в нем какой бы то ни было наркомании. Нехорошо оставлять тонущего без помощи. Но если помочь не можем (это на нашей совести), то лучше не врать ему, что к нему выслали подмогу, в расчете, что это вранье его спасет, а крикнуть ему, что спасенья не будет. Тогда у него будет максимально возможный шанс выплыть самостоятельно.
  Здесь момент самый, быть может, важный. Вначале интуитивно, а с некоторых пор и рассудочно я прихожу к мнению, что настоящая "живая сила" исходит изнутри нас, хотя далее и объединяется, и накапливается "снаружи" (что, как ни странно, я и пытаюсь сформулировать, в частности, в тексте "про Змея Горыныча"). Извне - ее можно только в нас придушить или, наоборот, позволить ей развиваться свободно, увеличивая свой вклад в общую мощь путем все более тесного, добровольного (а значит и взаимовыгодного, см. далее) сотрудничества со всеми, с кем мы волею судьбы связаны. Искусственная же поддержка нашей "силы" извне - не как временная помощь, а как основной источник ее существования - всегда означает ее необратимое истощение и близость конца.
  Но где же во всем этом место общества и государства, и как я смею, рассуждая о народной "жизненной силе", прежде них кощунственно употреблять вызывающее брезгливость понятие выгодности, хотя бы и "взаимной"? Дело в том, что противопоставление "личного", "общественного" и "государственного" я склонен отнести не столько к "столетним идеалистичным ценностям", сколько к одной из иллюзий, связанных с пока еще недостаточной человеческой сообразительностью на данном этапе его эволюционирующего сознания. (Далее я во многом повторяюсь, но приходится, поскольку в этой части, все же, еще не обнаружил, что Вами услышан).
  Все связано. Какие бы представления об обществе и государстве не делать, ни одно из них (за исключением тех, что противоречат фактам и по неоднократно повторенным мною причинам не могут быть приняты во внимание) не дает оснований рассматривать их в отрыве от межчеловеческих отношений, причем с весьма обширной массой участников (по меньшей мере, касаемо России). Следовательно, те устойчивые (унаследованные и передаваемые через традиции и привычки) качества, которые пока еще главенствуют в большинстве людей данного общества, главенствуют и в той его части (по меньшей мере, в России), которая олицетворяет и выступает от имени общества или государства. А поскольку факты говорят нам о том, что природа пока еще проявляет в человеке в большей степени эгоиста, следовательно, это же качество оказывается главным и среди представителей упомянутых субстанций. Это теория, которая неукоснительно подтверждается и всей исторической практикой. Можно ли после этого отрицать сказанное, не выдавая при этом желаемого за действительное? Во всяком случае, это и будет "разрушение всяческих теорий", то есть путь в никуда. Даже если при этом формулировать лже-теории, великолепнейшие по обещанному духовному величию, всеобщей гармонии и прочей красоте общественно-государственного устройства.
  Маленький пример. Кажется, это Вы, в доказательство необходимости и несомненно полезной роли государства, в качестве его "типичного" представителя приводили в пример директора школы, государственной, разумеется, обеспечивающего необходимое обществу образование (Правда, вместо действительного "обеспечивает", Вы, естественно, употребляли желаемое "должен"). Так вот, проучившись, в силу обстоятельств, в нескольких советских школах в нескольких городах, я к моменту окончания школы ни к чему не испытывал такой скуки и отвращения, как к нашей литературной классике, "проходимой" по школьной программе. Подобные же чувства по окончанию школы испытывали не только большинство моих одноклассников, но множество людей, с которыми позднее я этот вопрос обсуждал. Мы "проходили" в школе все, мало что оставляя для себя. И сейчас, по-моему, в большинстве наших школ мало, что изменилось. Я это к тому, что разнарядка государства о необходимости изучать в школе полезную литературу даже в сопровождении "Морального кодекса строителя коммунизма" (о субъективности программы умолчим, хотя сегодня здесь, кажется, большой прогресс) вовсе не означает положительного результата в конце процесса.
  Можно, конечно, углубляться в анализ всей системы, показать, на фоне подобных "частных" неудач, величие космических и балетных достижений, снова вспомнить об "уверенности в завтрашнем дне", но "завтрашний день" наступил и стал для этой системы апофеозом. "Жизненная сила" тех, кто рассчитывал на могущественное государство, превратилась в дырку от бублика. И споры "идеалистов" с "реалистами", из-за которых Вам за державу обидно, тут совсем ни при чем. Теоретиков в Вашем любимом государстве уже давно "не стояло". Если и встречаются среди советников (чтобы внешние приличия соблюсти), то к [делу] все больше другие привлекаются специалисты - как раз по охране державы.
  Каждый волен мыслить по-своему (впрочем, чей-то способ мышления и это может оспорить). Конечно, можно снова понадеяться на "Моральный кодекс..." (вон уже и г-н Павловский предлагает вернуться к "Домострою", но он уж точно не теоретик). В общем, думал я думал, и, не найдя смысла в выходе из реалий, ни до чего иного не додумался, как искать приемлемый выход из эгоистического тупика... в самом эгоизме. Именно в собственном интересе - в перерождении Змея Горыныча!
  В самом деле, проблема эгоизма это проблема противоречия собственного интереса с иными интересами, которых эгоист к своим не относит. Однако стоит эгоисту (именно в силу эгоизма) понять, что удовлетворение своего интереса напрямую зависит от удовлетворения интересов "чужих", "чужие" постепенно начнут в его сознании преобразовываться в "своих". Ко времени этих соображений в моей голове уже сидело представление о живом - как едином организме (лет 15 назад, удалось опубликовать на эту тему 50 слов в газете "Сегодня"), и теперь обе идеи сомкнулись, - я "все понял" (диагноз :)).
  Мне казалось, что логика тут "железная" и, оставаясь в этой уверенности, я бы должен снова Вас отослать к своему тексту, как Вы меня отсылаете к Гегелю. Но Вы, и не в одиночку, мою уверенность (не в идеях, а в "железности" аргументации) поубавили. В частности, тем, что по-прежнему остаётесь на классической позиции противопоставления собственных интересов интересам государства. То есть по существу предлагаете человеку действительно раздвоенное, противоестественное (по моим представлениям) сознание. Я, конечно, понимаю, что речь идет о противопоставлении "святого" и "ничтожного", божьего дара и яичницы. Но в этой парадигме, повторю, ничего не получается. Не желают люди ПРОТИВОПОСТАВЛЯТЬ свою ежедневную сущность непонятному им Абсолютному духу. Могут верить Богу и ходить иногда в церковь (что не мешает им оставаться грешниками). Могут порой чувствовать озарение и действительно святую любовь и к отечеству, и друг к другу (но могут в одночасье и разлюбить, а то и вред учинить). Могут, наконец, и подвиг совершить в экстремальных условиях, жизнь свою положить во имя того, что им дороже. Но экстремальные условия не панацея, а от этих способностей жизнь отечества отчего-то не меняется.
  И, наоборот, если и я, и Вы, и все мы, оставаясь самими собою, одновременно составляем один живой организм, то достаточно это ПОНЯТЬ, чтобы начинать меняться и корректировать свои эгоистические интересы с учетом этого "ФАКТА". И тогда уже проблемы общества и государства входят в сферу наших, самых, что ни на есть, эгоистических интересов и решаются нашим перевоспитанным, вдохновленным "жизненной силой" и счастливым Змеем Горынычем.
  Вот такая моя сказка в пику Гегелевской (извините за кощунство).
  
  Касаемо клише типа "государство - враг", "Россия - враг" - возвращаю, так сказать, за ненадобностью как неприемлемые для себя категории. Даже допуская буквальное отождествление России с живым организмом и считая себя его составляющей, я, как уже неоднократно писал, не в состоянии общаться со своим организмом на равных, не могу ЗНАТЬ (в лучшем случае могу пытаться предугадывать), какую функцию должен в этом организме исполнять (думаю, что и он об этой моей функции не имеет представления), но в любом случае по понятным причинам не могу считать собственный организм своим врагом. Если же усомниться, что Россия "ожила" уже до состояния организма, то и в этом случае она не может быть чьим бы то ни было врагом как предмет неодушевленный. Кроме того, у меня "стих" есть ("Я всем не враг..."), после которого скорее меня кто-нибудь в свои враги запишет, чем случится наоборот. Что касается государства, то если его понимать как Россию, то см. выше, а если понимать как её менеджмент, то оно суть необходимый орган моего организма, который я опять-таки никак не могу считать своим врагом, дорожа, как минимум, собственным здоровьем. Тут-то и сходятся в одном все интересы: от Змеев Горынычей всех мастей до государства и общества.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"