Аннотация: Рассказ размещен для участия в конкурсе БД-3
Девять месяцев назад ко мне пришел мой друг Саня и сказал:
- Старик, в Манеже собирают выставку. Сюр всякий, мистика и квазиреальности. Твоя стихия. Конечно, это не Прадо и не Лувр, но и в Манеж просто так не попадешь. А тут повезло, один из организаторов выставки - мой знакомый, вместе в институте учились. Я как узнал, сразу о тебе вспомнил и намекнул ему, что, мол, есть один начинающий, который хочет перейти в более высокий класс. Ты же ведь хочешь?
- Мечтаю!!! - выдохнул я тогда. А сердце принялось биться о ребра, стремясь вырваться на свежий воздух.
- Вот и работай. Девять месяцев тебе на пять отличных работ. Не повторение Дали с Магриттом, а твое собственное. Талант - это всего десять процентов везения. Считай, что ты их получил.
Я достал все свои наброски и заготовки и принялся за работу. Мне дали шанс!
Девять месяцев - это время женщина носит ребенка. Я за девять месяцев выносил пять полотен. Выносил в своей душе и с помощью красок и правой руки перенес на холсты.
И вот теперь я сидел, любуясь своими детьми. На них я изобразил тот чудный мир, который все время видел внутренним зрением и которого не могло быть на самом деле, потому что он противоречил законам природы. А может законы природы противоречили этому миру?
Я встал, отмыл кисти и руки от краски, собрал разбросанные там и сям инструменты; еще раз оглядел своих детей. Я не передвигал их, они остались на тех же местах, где появились. Но завтра - да! уже завтра! - они переедут в другое место, туда, где их увидят другие люди. Жалко... это как эксигибиционизм. Но не этого ли я хотел?
Сняв рабочий комбинезон, я аккуратно скомкал его и швырнул в угол. Посмотрел на часы - половина пятого вечера.
- Сегодня кто-то обязательно должен выпить, - подумал я. - И этот кто-то только что закончил работу. Это будет праздник души.
Я даже знал, что куплю для праздника души. Это будут две бутылки полусладкого "Советского" шампанского и полкило красной икры. Заодно надо будет взять французскую булку и шоколадных конфет. И еще что-нибудь, на что глаз упадет. Сегодня я гуляю! А до зарплаты как-нибудь дотянем...
... Дотянем! Дотянем! - мысль стучала в висках одновременно с пульсом. Я даже немного вспотел. Никогда не думал, что две бутылки шампанского, полкило икры, булка в локоть длиной и то, на что глаз упадет, будут весить столько! Или виноваты те, кто отключил в людном магазине кондиционер?
Удар настиг меня в дверях магазина. От сильного толчка в грудь я не удержался на ногах, неловко взмахнул руками, завалился назад и сел, больно ударившись копчиком. Боль заглушила звон разбитых бутылок и вылетевших витрин. На секунду мне показалось, что вместе со мной на копчик сел и весь магазин и все люди в нем. С потока посыпалась белая штукатурка, часть лампочек потухла и все успокоилось.
Наступившая тишина была неполной - с улицы доносились звуки разбуженных автосигнализаций. В самом магазине, справа от меня, кто-то противно ныл. Я обернулся. Ныл мужчина, оказавшийся ближе всех к витрине. Он сидел в позе младенца, поджав колени к груди, и баюкал руку с торчащим из нее большим осколком витринного стекла. Рядом с ним, испуганно глядя на рану, сидела дородная женщина. "Жена", - неизвестно для чего отметил я про себя. Из-за прилавков выглядывали испуганные продавщицы, с пола поднимались поваленные тем же толчком покупатели. Все молчали.
Тишину нарушила жена раненого, заорав на весь зал:
- Да вызовите же кто-нибудь "Скорую"!
Это был сигнал, которого ждали. Как по команде покупатели рванулись к выходу и я неожиданно для себя оказался на стремнине бурного людского потока. С удивлением я отметил, как кто-то прошелся по моему пакету с покупками, звякнувшему осколками бутылок, успел вовремя отдернуть руку из-под туфельки бегущей женщины. Наконец, придя в себя, я решительно встал, вклинился в толпу и бережно прижимая к себе мокрый и липкий от разлившегося шампанского пакет, выплеснулся вместе с потоком на улицу.
Там было большое подобие магазинного безумия. Откуда-то взялись толпы людей, они бежали, спотыкались, падали, поднимались, снова бежали. В толпах снующих туда и сюда людей я заметил даже маленьких детей. Я выбрался из потока и замер у разбитой витрины, пытаясь сообразить, что же могло произойти. Ядерная война? Нет, вряд ли. Несмотря ни на что, системы оповещения должны были сработать. Природный катаклизм? Какой? Землетрясение? Может быть - я никогда не присутствовал при землетрясениях. Но землетрясение в Москве?! Теракт? Весьма вероятно... особенно в свете последних событий. Я остановился на теракте. И еще раз огляделся по сторонам.
Что-то было не так в окружающем пейзаже. Я попристальней посмотрел на шестнадцатиэтажный дом, стоящий напротив магазина и закрывающий мой дом, и ахнул. Через выбитые окна можно было разглядеть кусочек неба. Только через верхние этажи, в нижних было, как и полагается, темно. Кусочек неба... там, где мой дом...
Я медленно сел прямо на усыпанный осколками стекла асфальт и начал тупо перебирать содержимое пакета. Икра в полиэтиленовой баклажке осталась целой, французская булка и коробка конфет ощутимо пахли шампанским. Все остальные мелочи спокойно лежали во втором пакете. Липком, как французская булка. Кусочек неба... там, где мой дом...
Я выкинул из пакета осколки бутылок, забросил туда оставшиеся целыми покупки и медленно пошел к дому. Напрямик туда было не пройти - нужно обойти дом, в верхних этажах которого я обнаружил кусочек неба, и еще два, стоявшие к нему вплотную.
К этому времени беготня уже прекратилась, люди просто стояли, шушукались, передавая друг другу информацию, и в воздухе повис привычный городской гул. За магазином, по дороге, снова побежали машины, слышалась милицейская сирена и странный звук - как будто из трубы вырывалась струя пара.
Расталкивая толпу, получая в спину положенную за это порцию проклятий и не отвечая, я пробирался к цели, почему-то бережно прижимая липкий пакет к груди. Но к самому дому меня не пустили. У второго здания все проходы перегородил ярко-белый милицейский "Форд", стоявший поперек тротуара, а перед ним десяток милиционеров и почему-то несколько военных торопливо выстраивали заграждение из столбиков, связанных красно-белой лентой. Внутри пикета другие милиционеры заводили в красный "Икарус" людей.
- Уцелевшие... уцелевших нашли, - пронесся по толпе шепоток.
Я оглянулся и заметил невдалеке словоохотливого мужичка, который что-то вещал кучке внимавших ему сограждан. Потолкавшись еще немного, я оказался рядом с мужичком и осторожно тронул его за плечо. Он резко обернулся.
- Извините... - начал было я, но он меня перебил:
- Чего хватаешься? - и нахохлился, уподобившись выпущенному в круг боевому петуху.
- Извините, - чуть настойчивее повторил я, - Вы не знаете, что произошло?
- А, это... - он помолчал, - Знаю. Тарелка села.
- Какая тарелка? - мое удивление было довольно искренним - я представил себе обычную общепитовскую тарелку и не смог понять, как она смогла породить такую суету.
- Обычная, - усмехнулся стоявший рядом с мужичком дородный силач. - Инопланетники к нам пожаловали. Разнесли полрайона при посадке, но они же - высшие, - силач сплюнул. - Им все можно. Так ты что, сам видел? - это он спрашивал уже у мужичка.
Я отошел от них, не в силах вместить в голове простую мысль: наконец-то на нашу грешную Землю прилетели инопланетяне, братья по разуму. И для посадки они выбрали тот район Москвы, в котором живу я.
Я протолкался к ограждению и окликнул милиционера:
- Товарищ сержант! Товарищ сержант!
Он хмуро глянул на меня и буркнул:
- Ну?
- Товарищ сержант, это правда, что НЛО?.. - что именно сделало НЛО, я не уточнил, но он меня понял. И снова буркнул, отводя глаза:
- Угу.
- А дом семнадцать, третий корпус? - с тайной надеждой спросил я. И затаил дыхание.
- А тебе зачем? - сержант, похоже, любил бурчать.
- Живу я там...- почти шепотом проговорил я и вдруг понял. - Жил, похоже...
Сержант отвлекся от важного дела охраны заграждения, подошел ко мне так близко, что я почувствовал запах позавчерашнего перегара и тоже прошептал:
- Жил... Это дом - прямо у них под опорой. А что не под опорой - то под дюзы попало. Народу они положили - страсть!
Что-то замкнуло и мир стал темным.
Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на потертом диванчике, и увидел небогатую обстановку незнакомой квартиры. А за столом в центре комнаты сидел капитан от медицины.
- Очнулся? - почти утвердительно спросил он. - Много вас, бедолаг, набралось. Но вообще-то вы - счастливчики. Другие под развалинами оказались, да с камнем спеклись. Ладно, отлежись, а потом вас всех в пансионат отвезут. Для реабилитации, - последнее слово капитан выговорил с трудом, по слогам, и грузно поднялся. - А мне пора. Зелененькие делегацию выслали. А я - в контактной группе.
- Подождите, - прошептал я, и он остановился. - Подождите... Один вопрос... А они и правда зеленые?
Капитан покачал головой:
- Нет, фиолетовые, - и вышел.
Боль потери пришла ко мне позже. Именно тогда я понял, что потерял в тот день. Да, контакт, да, долгожданный. Но мне-то что? Я потерял полотна и выставка прошла без меня. У меня был шанс - и я упустил его. Упустил навсегда. И пусть не было в случившемся моей вины... Пусть не было, но кого это интересует?
А ведь контакт состоялся. Фиолетовые человечки оказались на редкость дружелюбными. Они не хотели никого убивать, они и приземлились-то на Земле из-за неисправности чего-то там, иначе как обычно пролетели бы мимо. В знак дружбы они подарили нам новые технологии, а мы по-дружески изготовили по этим технологиям нужные для ремонта корабля детали. За это они подарили нам принцип межзвездных полетов.
И не их вина, что для строительства ОДНОЙ летающей тарелки ВСЁ человечество должно переселится в бамбуковые юрты лет эдак на десять, при этом не переставая усердно работать над высокими технологиями.
Мы помогли им. А они дали нам то, чем мы пока не можем воспользоваться. Стоило ли это моих картин?