Время равнодушно прячет истину, затягивает мутной трясиной беспамятства исторические глыбы событий, пеленой нагромождающейся лжи, заглаживает острые неугодные осколки. Лживая человеческая наука, бесспорно, восхваляет лишь нерешительность и подлость. Люди думали, так будет вечно. Но время оказалось плохим учителем. Человеческая цивилизация, за тысячелетний миг своего существования, погрязла во всех мыслимых пороках. Лишь в краткий миг своего свершения, история не терпит лжи, не прощает нерешительности. Половинчатые решения всегда приводят к скорой гибели. И вот настала пора подвести черту...
Будущее скрыто от смертных, но если была бы возможность приоткрыть, хоть на короткий миг, этот непроницаемый полог вечного молчания, появилась бы возможность изменить судьбу, убежать и спрятаться от неизбежности. Можно ли безнаказанно проникнуть в тайны мироздания.
Тысячу лет, человечество жило в комфорте и неге, купаясь в благодатном земном климате. Тысячу лет, люди не знали ничего страшнее сильного ветра, высокой воды и электрического удара молнией. Даже, похожие на открытые ворота в преисподнюю, огненные извержения вулканов, сопровождаемые убийственными землетрясениями, случались так редко, что на фоне остальных каждодневных опасностей, ими можно было просто пренебречь. Но время пришло и люди узнали про иные миры. Не по своей доброй воле, но опасность от этого не уменьшилась. Страшные и непонятные, чуждые малейшему представлению о земном добре, они принесли с собой гибель и проклятие всему человечеству. Но время и там, как и в человеческом мире, быстро отыскало и свои, нерешаемые проблемы.
Москва, район Жулебино. 10 ноября 2022 года, 4-40 утра.
Ноябрьская тьма, совсем уже по-зимнему висела за окнами, видимо и не думая покидать, промёрзшую за ночь Землю. Тяжело продрав глаза, Баринов долго таращился на мерцающие перед глазами зелёные циферки 04-40. Казалось они собрались висеть на электронном дисплее вечность. Он успел привыкнуть к ним, сдружиться с ними, они даже начали ему нравиться, своей, прямо по-японски загадочной и совершенной гармонией, когда один из толстеньких добродушных ноликов вдруг растворился, и вместо него выскочила злобная и худая единичка. Колька застонал и откинул одеяло.
Тысячи холодных мурашек, прячущихся где-то совсем рядом и терпеливо ожидающих этого момента, словно по команде ринулись на тёплое, разомлевшее под толстым одеялом тело. Изобразив бодрое и радостное похрюкивание, парень нашёл в себе силы сесть. Бросил ещё один тоскливый взгляд на часы, пожалуй проще было вообще не ложиться.
Больше всего на свете, даже больше чем налоговую инспекцию, он ненавидел сейчас собственный будильник. Грубо прерванный, самый сладкий предрассветный сон, настойчиво продолжал шуметь в голове, требовал немедленной мести.
Но нарушитель спокойствия, ещё на заводе интегрированный в новенький компьютерный монитор, мог не опасаться физической расправы. Пойти на такие убытки, Колька ни за чтобы не решился. Будильник знал это наверняка, и словно в насмешку, играючи перещёлкнул ещё циферку и следом, почти без полагающегося ожидания, следующую... Баринов выдавил новый стон, гораздо длиннее и тягучее первого.
Отапливали, как обычно из рук вон... и нащупав ногами нахолодившиеся за ночь тапочки, он поспешил встать. На полусогнутых, кое-как доплёлся до туалета. Дальше на очереди была ванная...
Ритуал раннего подъёма, был продолжен привычным трёхэтажным ругательством в адрес разбойничьего ЖэКэХа, и его верного, вечно где-то странствующего союзника - горячей воды.
Страна захлёбывалась в демократических испражнениях и просто старалась выжить, назло всему миру и собственному правительству. Получалось, правда, не очень...
После холодного полоскания, стало как будто легче. Оскорблённый таким предательством, сон с достоинством удалился, и окружающие предметы обрели, наконец, резкость, а мысли - ясность.
Два дня, как созвонившись с приятелем, они после недолгих размышлений и горячих споров пришли к закономерному, напрашивающемуся выводу, что работа не волк, а нагулявшая жирок, за лето и долгую тёплую осень, рыба, может и залечь на дно, и уже там продолжить бездарное растрачивание ценнейших килокалорий. В общем, всех строек всё равно не перестроить, всех материалов не перепродать, тем более за каких-то несчастных три дня. Решение было принято абсолютным большинством, и до скорой встречи, Клязьминское водохранилище! Знакомый инспектор рыбнадзора, по старой дружбе и по телефону, встречу подтвердил. И гарантировал тихий, и насыщенный, редкими и только радостными эмоциями отдых.
Когда за спиной щёлкнул электромагнит металлической двери, и леденящая осенняя изморось обожгла лицо, словно любимая кошка жены, деловито и безбоязненно залезла под оттопыренный воротник, Колькина решимость подверглась новому испытанию. На мгновенье, он даже усомнился в соломоновости вчерашнего решения, благо спасительная дверь была совсем рядом...
Но если мосты наведены ещё с вечера, а сила долга превышает остальные чувства, то трудным становится только первый шаг и сделать его лучше быстрее.
Город спал. На безмолвных силуэтах домов, в непрозрачной вышине сливающихся с ночным небом, мало где теплились жёлтые огоньки, а голубоватый свет дежурного освещения лестничных клеток, отбрасывал на заросший деревьями двор, лишь призрачные невесомые тени.
Протиснувшись среди припаркованных к тротуару машин, Баринов выбрался на дорогу. Пытаясь согреться, он сделал несколько быстрых приседаний. Кругом безлюдно, сырая и настороженная тишина.
Деревья и кусты, застыли вдоль спящих домов чёрными лабиринтами. Их облетевшие кроны едва прорисованные тусклым отражённым светом, практически не различимы на общем чёрном фоне. Колька приподнял обеими руками воротник и попытался ещё сильнее закутаться в него, неожиданно повеяло странным, словно изнутри идущим холодом и таким же непонятным страхом.
Ему вдруг, до боли в сердце, захотелось оглянуться. В огромном, днём обычно шумном дворе, сейчас, как в заброшенном мёртвом городе, после апокалипсиса, было красиво и жутко одновременно. И Кольку вдруг охватило стойкое убеждение, будто что-то необычное затаилось в холодном воздухе, этого рядового ночного утра.
По спине коротко шмыгнул нервный озноб и Баринов ощутимо напрягся. Ни с того ни с сего, подкатила неприятная лёгкая тошнота. Он посмотрел на часы, увеличил подсветку циферблата. Быстрой ходьбы до гаража было минут пять, а до назначенной встречи с приятелем-рыбаком оставалось ещё целых двадцать. Можно было не спешить, проскочить МКАД до утренних пробок они успеют уже по любому.
Решив переждать странные ощущения, он остановился. В голове плыл какой-то странный, приглушённый и пока едва различимый мелодичный гул. Недовольно скривившись, Баринов, приложил ладонь к заложенному, как в самолёте при наборе высоты, уху.
Странная мелодия и не собиралась прерываться, она продолжала звучать, усиливаясь всё больше и больше и Колька в растерянности, заозирался вокруг себя.
Теперь ему не казалось, что музыка звучит лишь в его голове. Звуки неслись откуда-то сверху, негромкие, но мощные и глубокие, словно кто-то большой и невидимый неторопливо перебирал в темноте басы электрогитары, пока стремительно нарастающий грохот, не заглушил совсем, эту непонятную мелодию.
Баринов в недоумении поднял голову, в воображении успели мелькнуть снежная лавина, бурный горный поток... и ночное затянутое тучами небо, мгновенно вспучившись огромным пузырём, упало прямо на него.
Рядом оглушительно грохнуло, яркая белая вспышка озарила окрестности, густо дыхнув озоном, как после летней грозы и стало совсем темно. Свист и клёкот рвущегося неба заполнил всё вокруг, а сквозь пробитые тучи, матовыми светлячками, на мгновенье сверкнули звёзды. Не подвластный сознанью испуг, заставил Николая втянуть голову, и в одну секунду плита спрессованного воздуха навалилась ему на плечи и спину, легко согнула его и распластала по земле. Не чувствуя обжигающего холода, промокшей одежды и впившихся в ладони ледяных крошек, он замер в тревожном ожидании.
Треск выдавливаемых окон, перекрывая шум ветра, нёсся уже со всех сторон. Разномастными обиженными голосами взвыли автомобильные сирены. Со звоном посыпались на асфальт осколки стёкол.
Баринов только попытался приподнять голову, как верхнюю губу тут же обожгло и во рту появился терпкий солёный привкус. В лицо швырнуло чем-то мягким и липким, а по спине забарабанили пролетающие куски мелкого мусора. Колька захлебнулся воздушным потоком и растворяясь в диком визге взбесившегося ветра, окончательно потеряв самообладание, закрыл глаза и сжался, готовясь к самому страшному...
Когда до отключившегося сознания, глухо, словно из глубокого узкого колодца, донесся первый крик, он понял, что всё ещё жив. Ветер продолжал бушевать в каменном ущелье из многоэтажных домов, всё ещё заплёвывая лицо холодными брызгами, смешанными с ледяными колючками, но появилась хотя бы возможность подняться. Показалось, что стало ещё темнее. Если бы не мигающие со всех сторон оранжевые огоньки автомобильных сигнализаций, Баринов, наверное, не смог бы разглядеть и собственных рук.
Сзади, что-то дёрнуло плечи, спина заходила ходуном и голова затряслась вместе с ней. Баринов с трудом смог повернуться и только тогда понял, что далёкие крики, которые привели его в чувство, адресовались именно ему.
-Ты как, мужик?! Видел... что это было?!
Только теперь он ощутил на воротнике чьи-то мокрые холодные руки и вяло дёрнулся, освобождаясь из захвата. Он тяжело сглотнул безвкусный ком в горле и тишина вдруг разорвалась многоголосым хором автосигналок. Сумасшедший, на грани истерики крик, тут же перекрыл их.
-Смотри... смотри... что это?
Баринов, пока пытающийся, лишь стать на колени и сам безотчётно поднял глаза вверх.
Жирно набухшая влагой небесная вата, зависшая прямо над крышами домов, опять колыхнулась и растворяясь, как в замедленной кинохронике, лопнула.
Многотонные потоки горячей воды, сопровождаемые белёсыми полосами остывающего конденсата, тяжко плеснулись на замершую землю. Разбиваясь в мелкие брызги, они укрыли всё густой пеленой сплошного тумана. Неугомонный ветер, закрутил между высокими домами молочные вихри.
В небе происходило что-то необыкновенное. Забыв про страх, с трудом опираясь руками, на капот надрывающейся от воя машины, Баринов как зачарованный смотрел вверх.
Матово отблёскивая закруглёнными металлическими боками, испещрёнными многочисленными стыками, нишами и выступами с круглыми и прямоугольными проёмами - не очень чётко различимое, в завихрениях поднимающегося с земли пара и мелькающих разорванных туч, в ночном небе висело нечто чудовищное...
Многие площадки и проёмы, больше напоминали гигантские люки, сплошь усеянные переходами и более мелкими порталами, они выделялись на остальном металлическом корпусе, словно закрытые полупрозрачными кристаллами, разными - плоскими или выпуклыми; они мигали, меняли цвет от ярко белого, до тёмно-фиолетового, чернели и опять наливались светом.
Из некоторых, свет бил постоянно, оттеняя жуткими неземными очертаниями корпус небесного левиафана. Словно гигантские лазерные мечи, до самой земли рубили ночное небо слепящие прожектора.
А прямо посередине, в вогнутой и словно вдавленной в основной корпус линзе-полусфере, неторопливо пульсировал огромный бледно-синий, наполненный фиолетовыми струями круговорот. Баринов перестал дышать.
Очнулся он только тогда, когда мерцающая кладбищенским огнём линза, обжатая с краев лепестками, тускло высвеченного, почти чёрного металла, отчётливо различимого на её фоне, уползла за силуэт ближайшего дома. Вместе с ней пропал и завораживающий сознание свет, озарявший мертвенным аметистовым сиянием всю округу. Ослабевший ветер, теряя силу, продолжал выдувать сгустившееся между коробками домов, покрывало испарений. В темноте уже раздавались голоса и стук дверей, несмотря на продолжавший моросить дождь, оторванные от сна люди, выбирались из подъездов, узнать, что случилось.
Оттолкнув продолжающего удерживать его плечи незнакомого парня, Баринов бросился к своему дому. Сердце пыталось выломить грудную клетку. В такт, ещё неуклюжему, после воздушной контузии бегу, оно тяжело ухало под горлом, в унисон с единственной мыслью:
-Что это было... что это было...
Дрожащими руками он долго пытался попасть ключом-отмычкой в кругляшок магнитного замка, не замечая потухших лампочек индикаторов, не сразу осознав того, что дверь приоткрылась сама, легко и сразу. Простояв в полной темноте, возле погасшей панели вызова лифтов, Баринов растерянно слушал, как дом наполняется жизнью. За стальной дверью жилой части первого этажа, тишина разорвалась детским плачем, и словно по команде беспорядочно захлопали квартирные двери, раздались испуганные возгласы взрослых.
Громкие невразумительные крики донеслись и со стороны запасной лестницы и Баринов, наконец, приходя в себя окончательно, бросился в узкую щель лестничного марша, едва угадываемую в кромешной тьме. Через высаженные на лестничных площадках стёкла, словно в самоварной трубе гудел ветер.
На каждом этаже, возле дверей в лифтовые холлы, в темноте, расцвеченной сигаретными огоньками, стояли вбудораженные, напуганные люди. Первое потрясение спадало, и привычный ко всему народ, начал успокаиваться. Навстречу уже прыгали по ступенькам несколько человек, волоча за собой приличного объёма сумки. Стольких жильцов дома одновременно, Баринов ещё не видел ни разу. Отовсюду доносились взволнованные и тревожные разговоры.
-Я ж говорю землетрясение! На той неделе по помойному ящику передавали...
-Сам ты землетрясение... Нашёл кому верить - помойному ящику!
-Дурак, от землетрясения люстры качаются.
-А стёкла по-твоему, умный, от чего вылетают?
Кто-то узнал его.
-Коль, ты с улицы? Чё эт было? Взорвалось что-то?
-Вроде на подстанции сверкануло...
-Скорее всего. Света до сих пор нет!
-Коль, она цела хоть?
Переводя дух, Николай на секунду остановился
-Бля, мужики, честно, не видел... а в небе хрень какая-то... Огромная! Похоже, на Москву повернула.
Воспользовавшись, тем, что на мгновенье установилась изумлённая тишина, он, пропустив на узком марше очередного мешочника, опять рванул вверх. До восьмого этажа оставалось ещё четыре пролёта. Вслед полетели опомнившиеся голоса
-Это ты так пошутил сейчас?
-Коль, погоди... какая хрень?
-Коль...
-Да я откуда знаю. Говорю на полнеба - больше не останавливаясь, бросил он назад в темноту.
Кто-то притворно взвизгнул, - Летающая тарелка! Марс атакует... - но в голосе, отчего-то не было обычной насмешливой уверенности. Кто-то фальшиво рассмеялся и тут же затих. Но Баринов уже не обращал внимание.
На родном этаже, было необъяснимо тихо, лишь за одной из соседних, обшитых искусственной кожей дверей были слышны приглушенные голоса соседей. Через несколько секунд он влетел в дверь собственной квартиры, столкнувшись в коридоре с перепуганной женой.
-Коль, что случилось? Ты чего вернулся? На улице взорвалось что-то?
Из детской спальни донёсся плач разбуженного сына.
-Марин, давай быстро собирай Лёшку. Я пока самое необходимое... и в гараж. Машину подгоню с обратной стороны дома. Напротив подъезда встану, думаю, скоро будет не протиснуться.
Жена, нашла в темноте его руки и с неестественной для хрупкого телосложения силой затрясла их. Заходясь в короткой испуганно-дёрганной истерике, закричала:
-Да что случилось!... Ответить! Я никуда не поеду! Ты слышишь...
Он обхватил её. Сжал, не давая кричать. Испуганный её криками сынишка уже голосил не переставая.
-Собирай сына... Марина! Мы едем на дачу! Подальше от Москвы. Быстрее пока ещё есть время.
Женщина обмякла, медленно приходя в себя и уже более спокойным тоном повторила
-Коленька, что случилось? Это же не война?
-Нет, не война, в небе дерьмо какое-то! Может действительно глюк от землетрясения... Давай быстро к Лёшке, он уже оборался. Я в гараж, тянуть нельзя, потом чувствую хрен выйдем. Жду вас на улице, с обратной стороны дома.
На ощупь, доставая из шкафа второй фонарик, включил его и передал жене.
-Давай в темпе.
Сам рванулся к сейфу. Хорошо что сложенный 'Вепрь' уже в чехле. Колька стал быстро запихивать в полупустой рюкзак, с рыболовными принадлежностями, одну за другой пачки с патронами, запасные магазины, набор для чистки... Из пирамидки выдернул 'Смерть председателю' - укороченный сто шестой ТОЗик, оба ножа, компас, оптический прицел... Что ещё? Бросившись на кухню, остатки рюкзака забил банками с тушёнкой и пачками вермишели. Хлеб, половинка чёрного и батон не начатого белого, уже откровенно не вмещались. Пришлось сунуть снаружи, в боковое отделение. Не давая сосредоточиться, колотились взведённые на пределе нервы.
'Ладно, пока хватит. Лучше обратно приеду, ещё возьму'
Закинув за спину чехол с карабином, он ухватил, ставший неподъёмным рюкзак. Нащупал в боковом кармане пачку водительских документов, и уже успокаиваясь, выскочил в коридор.
-Всё! Я за машиной, - буду через пять минут... Соседям позвони, скажи, чтоб тоже уезжали, от греха подальше.
Но через пять минут не получилось, не получилось и через десять... Скатившись по продолжавшей шуметь лестнице, наскоро, рассказывая на ходу, что видел, Николай выбежал из подъезда.
Небо так и не смогло зарастить пробитую небесной гостьей дыру, через которую теперь лился жёлтый мутноватый свет неполной луны. Конечно не электрический, но хоть что-то. Главное хоть не так темно. Кое-где в тени домов, слышались голоса и виднелись стоящие кучками люди. Не выходя на широкую жулебинскую улицу, Баринов экономя драгоценные метры, нырнул в темный тоннель между высокими деревьями и соседним домом. И тут же пожалел об этом... Навстречу ему угрожающе метнулась какая-то тень. Даже не успев толком испугаться, он инстинктивно прикрылся тяжёлым рюкзаком, сметая с пути худощавую низкорослую фигуру. Послышался крик боли и под ноги со звоном упала узкая, сверкнувшая в отражённом светом полоска.
'Нож что ли?'
Испуганная мысль с опозданием пробила голову, и не успев ничего сообразить, общей массой почти в полтора центнера, он, вдавил в асфальт мягкое ещё пытающееся оказывать сопротивление тело. Тут же споткнулся, с трудом удерживая равновесие. Короткий всхлип, растаял в топоте тяжёлых ботинок. Ему показалось, что от длинной продолжавшей беспорядочно сигналить машины испуганно отскочили ещё две согнутые тени. Выяснять, желания не было... скорее бы из темноты! Не так далеко, всего в нескольких метрах, в тускло освещённом салоне сидели два немолодых мужика и одновременно, мешая друг другу, торопливо рылись в бардачке. Николай прибавил шагу, нырнув в торцевой проход между домами. Выбежал из него на Полубоярова, улицу, названную в честь известного в прошлом танкиста. Стало сразу светлее. На хорошо продуваемой улице, от тумана остались лишь жалкие воспоминания в виде разрозненных серых клочьев, ещё продолжавших цепляться за чернеющий вдоль проезжей части кустарник. По улице в обе стороны уже неслись автомобили. Успокаивая дыхание, Баринов перешёл на шаг. На всякий случай оглянулся. Из мрачной расщелины, пристроившихся почти вплотную семнадцатиэтажек, за ним никто не спешил.
'Вот же гады... что-то слишком быстро сообразили, ворьё поганое... '
Через две минуты быстрой ходьбы, он был на месте. Из тёмной громады многоэтажного гаража, подсвечивая дорогу широкими конусами фар, одна за одной выскакивали машины. Не теряя времени на разглядывание, он бегом взлетел на третий уровень. Хорошо, что бокс рядом с лестницей. Баринов не стал, как обычно, прогревать двигатель. Щедро залив длинный коридор молочным туманом, несколько раз дёрнувшись, машина помчалась на выезд. Вот и последний поворот с эстакады... визг тормозов... и тяжёлый внедорожник едва не втыкается в горящую тормозами и габаритами колонну.
'Что случилось, блять? Только же что свободно было....'
С силой хлопнув ладонями по рулю, Баринов чертыхнулся, открыл дверь и со ступеньки джипа попытался разглядеть причину пробки.
Освещённый фарами затор, был хорошо виден. Не поделив на самом выезде полосу, между гаражами и 'народной автостоянкой', встали враспор две здоровенные иномарки. Возле них, вцепившись друг другу в волосы, неумело, словно начинающие борцы сумо, толкались две молодые девицы. Взбешённый гул десятка клаксонов, перекрывал их крики. Из мерседеса с разбитой фарой, и медленно растекающейся под передними колёсами лужей, выпрыгнул высокий, немного нескладный парень в светлой куртке.
В дипломатические прения вступать он видимо и не собирался, просто и без обиняков ударив по лицу худую, сразу упавшую на колени, тонко взвизгнувшую брюнетку. Не без труда ему удалось оттащить и затолкать в машину и свою спутницу, что-то безумно орущую и старающуюся зацепить оголённой из-за задравшейся юбки, ногой, поверженную соперницу.
Несколько человек уже пробирались к ним, когда мощный мерс взревев тремястами лошадьми, безжалостно корёжа бампер, перепрыгнул высокий бордюр и выскочил на дорогу. Вторую виновницу создавшегося затора тоже не пришлось долго уговаривать. Размазывая кровь по некрасивому, искажённому гримасой боли и страха лицу, она с третьего раза запустила заглохший мотор. Испуганно втянув голову, под градом всевозможного мусора по гудящему кузову, она последовала за 'подругой'. Минуты через две, ободрав левое крыло, и получив трещину на правом зеркале, выбрался на дорогу и Николай. Улица в обе стороны была полна машин, но ехать ещё было можно. Почувствовав простор, Баринов, наконец, немного расслабился и тут же уловил знакомое дёрганье в кармане.
'Блин... это ж телефон'.
Не останавливаясь, он нажал кнопку вызова и прижал трубку к уху.
-Блин, Колян, ты куда пропал... я тебе полчаса дозвониться не могу, телефон вдруг отрубился почему-то...
Баринов узнал знакомый голос друга
-Гришь, ты видел эту хрень?
-Видел... Что это было?
-Не знаю, но дёргать нужно от Москвы подальше, она туда... за МКАД, к центру поплыла.
-Да я сам видел. Пипец какой-то... Ты где сейчас?
-Скоро к дому подъеду. Маринку с Лёшкой забирать.
-Мои, с женой уже дёрнули. Я тебя ждал, соляру отдать... Щас к магазину возле твоего дома подскочу.
-Давай, я тоже через минуту буду.
Влетев на пустую, как и в любой обычный утренний час, площадку перед магазином, Николай тут же увидел друга с двумя двадцатилитровыми канистрами. Он не успел выйти, как тот подбежал к нему
-Чего так долго?!... Смотри... твоих три, ещё одна в машине, тут, на дороге. Переливай быстрее... Рязанка щас умрёт, нужно резче сматывать. На Старую уже лучше не соваться. Давай быстрее.
Щёлкнув крышкой бензобака, Николай вставил воронку. С трудом удерживая на вытянутых руках двадцатилитровку, забулькал топливом.
-Всё, одна пустая... Ещё полную тащи и погнали.
Мелкими шажками, Гришка нырнул по тропинке в сторону придорожных кустов. Отбросив в глубину багажника ненужные больше воронку с пустой канистрой и забыв закрыть бак, Николай бросился в темноту между домами, где среди мечущихся людей, ему показалась знакомая фигура.
-Маринка, ты?!...
Успев на ходу поддержать за плечи, прямо перед ним споткнувшегося с огромным баулом худого мужика, подскочил к ней
-Ну, наконец-то!...
Сердце вдруг замерло. Безумными глазами он всмотрелся в лицо испуганной женщины, не замечая прижатый к груди свёрток.
-А Лёшка где?!
Разобравшись, но ещё ощущая болезненную ломоту в груди, Колька забрал у жены увесистую шевелящуюся сумку. Открыв заднюю дверь, помог разместиться.
-Всё обживайтесь. Щас Гриха ещё одну канистру притащит и поедем...
Молодой парень, совсем рядом с ним, вдруг замер, глядя куда-то в горизонт.
-Смотрите!!!...
Его истошный крик заставил бегущих людей замереть на месте. Резко посветлело... Проявившиеся из темноты лица людей застыли, словно гипсовые слепки. Казалось совсем рядом, начавшееся разгораться небо, вдруг вспыхнуло ярким, почти дневным светом, вверх устремились целые снопы дымящих сине-белых искр. На мгновенье воцарилась полная темнота, кто-то испугано заорал:
-Глаза-а... Я ничего не вижу...
Николай вздрогнул от накатившего ещё не понятного ужаса, но новая вспышка опять высветила чёткие контуры домов, несколько далёких ударов сотрясли землю, и до толпы долетел, наконец, грохот взрывов. Раздался детский плач и словно по команде опять взвыли автосигналки. Воздух над высвеченными, словно электросваркой силуэтами домов задрожал и налился сизым маревом. Грузная пожилая женщина схватилась за грудь, к ней прижалась худенькая светловолосая девочка.
-Господи, помоги!...
Блуждающее между домами эхо повторяло и повторяло глухие, отдающие низкими басами, частые удары.
-Да что же это такое...
-Это над Кремлём!
Неестественно голубое зарево разливалось по небу там, где обычно садилось солнце. Хорошо заметные на этом фоне, чёрные клубы дыма, быстро сливаясь с беззвёздным небом, поползли по горизонту. Ещё несколько сильных ударов тряханули землю,
-Вроде дальше. На западе, со стороны Рублёвки горит...
-Правительственные кварталы бомбят.
-Потом на нас пойдут...
Оцепенение, овладевшее людьми, сразу спало, они зашумели, заговорили и словно разом, вспомнив о срочных и неотложных делах, бросились каждый в свою сторону. Не стал досматривать и Николай, с силой захлопнув дверь.
-Всё погнали!
Но гнать было некуда. Улица, ведущая к Новорязанскому шоссе, была уже основательно переполнена. Слишком медленно, метр за метром двигалась эта встревожено гудящая припозднившаяся колонна. Перед выездами от домов приходилось стоять ещё дольше. От включенных фар, стало светло как днём...
Передняя машина, вспыхнула красным сиянием и Николаю послушно ударил по тормозам. На этот раз стоять пришлось особенно долго. Пересечение с Авиаконструктором Миля. Осталось совсем немного. Сквозь бормотанье двигателя и шорох стеклоочистительных щёток, что-то давно уже доносилось до него с улицы. Баринов вдавил кнопку стеклоподъёмника.
-Не пойму, что это за звук такой? Может глушак зацепил?
Высунул голову и долбящий по мозгам гудящий гвалт, ворвался в кабину с такой силой, будто на улице проходил фестиваль дикой шотландской музыки. Баринов с удивлением оглянулся на жену.
'К чёрту... некогда разбираться... Только бы вырваться с этого каменного мешка'
Он с силой до отказа вывернул руль и почувствовал, как переднее колесо с трудом забралось на высокий бордюр. Машину тряхнуло. В зеркало заднего вида ударил жгучий ксенон. Кто-то последовал за ним. Страх, навсегда застрять в этой пробке, подогнал ещё больше. Разбрызгивая тонкие полосы грязи, машина пошла по травяному покрытию юзом, словно по ледяному катку. Упругие ветки придавленного кустарника, застучали по днищу. Крутанув руль в сторону заноса, Николай выровнялся. Пропахав по грязному, уже кое-где изрезанному широкими колеями газону, он всё-таки проскочил очередной затор. Опередив тёмную Тойоту, с бешено орущей в открытое окно всклокоченной полураздетой бабой, Колька выскочил на пешеходный тротуар. Несколько секунд и он, наконец, вывернул из-за огромного жилого корпуса Болгарстроя, нелепой махиной закрывавшего весь обзор и на секунду застыл от изумления.
Отблески фар расцвечивали клокочущее рваными тучами небо. Из-за злобного гудения сигналов, до него с трудом прорвался рёв бесчисленных моторов. В промозглой предрассветной тьме, настоящая железная река, по самые берега, напоенная людским страхом и отчаяньем, медленно ползла в сторону от Москвы, по всей ширине новорязанской трассы...
* * *
Глава 1. Новый Кэмп-Дэвид. Резиденция президента США. Февраль 2060года.
Из ещё качающегося на амортизаторах вертолёта, не ожидая остановки винтов, выскочил худой человек. Едва не споткнувшись, он бросился к подкатившему на площадку автомобилю, на бегу вращая рукой, показывая на разворот.
-К новому комплексу. Быстро!
Крупный, едва начавший седеть мужчина, с чеканным ковбойским профилем и тяжёлыми скулами налитыми нездоровым румянцем, машинально покосился на дверь и не вылезая из кресла склонился вперёд. Не дожидаясь сработки вакуумного доводчика, нервно хлопнул дверцей сейфа, идеально замаскированного под округлую тумбу широкого стола.
Не надо никому видеть начатую бутылку Рашин-водки. Небольшой, выправленный под стилизованную старину граненый стаканчик, исчез вместе с ней. Подарок русского президента неожиданно пришелся по душе далёкому потомку свободолюбивых переселенцев. Что-то совсем мужское и почти первобытно притягательное, было в непритязательном вкусе этого грубого напитка. Разгорячённая хвалёным русским спиртом кровь, мягко и тепло пульсировала в голове.
О работе думать не хотелось. Нервотрёпка, завершившегося на прошлой неделе заседания Конгресса - своеобразной 'домашней' прелюдии к ежегодному Межпланетному конвенту, всё ещё давала себя знать. Мужчина тяжело откинулся на высокую спинку. За окном белели укрытые снегом деревья. Умиротворяющие звуки спящего леса, усиленные и перенесённые внутрь чуткими акустическими системами, навеяли дремоту...
Чтобы совсем не провалиться в это сладкое полунебытие - у него после дневного сна всегда отчаянно болела голова - он щелчком пальца активировал перед собой, виртуально-фантомную панель 3-D управления. Слегка погрузив палец в расплывшуюся волнами, иконку трансформации, для большего удобства, перетащил её чуть правее.
Продукция самой современной технологии появилась на Земле недавно. Проецируемое изображение, обладавшее даже самой начальной плотностью, выглядело как самая настоящая фантастика! Плевать, что для монтажа энергоёмких и очень массивных накопителей, пришлось строить целый подземный комплекс. В самом скором времени это должно будет себя оправдать.
С космическими старшими братьями лучше дружить. Многие препятствия для закупки новейших бытовых нанотехнологий уже сняты, возможно начнутся преобразования и в собственной промышленности. И мечты эти вовсе не беспочвенны.
По привычке он выбрал Первый канал Общенациональной вещательной корпорации. Чуть подвисая над полом, прямо за столом развернулась голографическая полусфера. Торжественная музыка заполнила кабинет. Радостно-восторженный голос, улыбающейся во весь рот дикторши, наполнил кабинет. Эффект присутствия был полным. Желая увидеть её во весь рост, он уменьшил формат, скользнул на мгновенье оживившимся взглядом по стройным загорелым ногам на высоких каблуках, строгому деловому костюму с неглубоким вырезом на полной груди, одетым как всегда на голое тело. Он знал это доподлинно. Ева Эддингтон - официальное лицо Первого канала, несбыточная мечта доброй половины мужского населения страны. Едва не захлёбываясь от распиравших её чувств, она не прерываясь ни на секунду, самозабвенно тараторила о приготовлениях к скорому торжеству. Отгоняя мимолётные воспоминания, мужчина скривился, как он мог забыть, что с сегодняшнего утра пошёл обратный отчёт до начала главного Общеземного праздника - Дня вступления в Галактический Союз. Две недели подготовки пролетят быстро, и парадный смокинг не успеешь выгладить. Он покосился на красивую панель только что закрытого сейфа, не без труда подавив желание воспользоваться им ещё раз. Недовольно сморщился. Надо завязывать с подобными антидепрессантами. Но это уже завтрашнего дня...
Мужчина расположился поудобнее, чуть повернув кресло. Одна картинка неспешно сменяла другую: ...Серьёзные люди, в церемониальных костюмах, свободно разместились на точно воспроизведённой копии той самой знаменитой лужайки возле Белого дома. Настоящая, сейчас, наверное, так фонит от переизбытка радиоактивных нуклидов, что пролетающие мимо птицы, забывают куда летят. На последнем снимке со спутника, его больше всего поразило именно это обилие птичьих трупов на исторических развалинах, давно уже густо поросших буйной растительностью. Эпицентр взрыва, тёмным обугленным пятном выделялся почти в полукилометре. Чем они интересно долбили? Пятнами оплавленной земли, выжженной чудовищной температурой и безжалостной радиацией орбитальных ударов, усеяна почти четверть страны. Правительственные учреждения, военные стратегические объекты, исследовательские институты... Старшие братья показали сразу, что шутить не расположены. С чувством юмора у них видимо не очень, от рождения. Церемонится незваные гости не стали, в течении одного дня обрушив экономику всех ведущих держав мира. Земля, с её избыточным населением, была им пока не нужна...
Изображение в очередной раз сменилось. Теперь, после уличных репортажей, здесь царствовал полумрак и более приглушённые краски рабочего интерьера Белого Дома.
А вот и он сам - Майкл Гилмор, одиннадцатый президент США, по новому Галактической летоисчислению. На пороге Овального кабинета встречает делегацию Парламента... Радостные счастливые лица конгрессменов, между ними суетится бригада репортёров официальной хроники...
Хорошо, что сообразили пустить запись месячной давности, а не так как в прошлом году. Когда летом, во время очередной, затянувшейся президентской 'болезни', явили недоумённому зрителю кадры зимний церемонии. Виновные были найдены и наказаны, но приторное чувство ядовитой незавершенности осталась. Кто-то очень влиятельный нажал на СМИ так, что и концов найти не удалось. Главные телевизионщики предпочли уволиться по статье о профнепригодности и тут же сбежать с материка. Чёрт с ними, придёт время, он разберётся до конца. Сейчас нужно как-то пережить этот праздник, а главное последующий за ним годовой отчётный Межпланетный конвент. Звёздная эра в истории человечества - а фактически, превращение планеты в полуколониальное владение расой межзвёздных 'братьев-поработителей'.
Вот и символ президентской власти - роскошный, отточено сияющий блеском материалов невиданных доселе внеземных технологий, штандарт с выпуклыми лунно-серебристыми цифрами 2022. Огромные цифры сияют на фоне почти живой и реальной аксонометрической карты галактики, полыхающей цветами звёздных скоплений и темнеющей завесами космической пыли. Свидетельство молодости Новейшей земной цивилизации. Свидетельство счастливых дней человечества, тщательно разрекламированных в электронных учебниках и пропагандистских роликах. Другой жизни для себя мало кто уже представляет. Сорок лет - предел исторической памяти любого народа...
* * *
Майкл Гилмор Стенсор-младший, появился на свет в 2021 году в одном из богатых загородных домов, оплота республиканской партии - Южной Каролины. Семья его, предки которой принимали самое живое участие в освоении земель Новой Европы, к тому времени, сделала себе немалое состояние, занимаясь исключительно сельским хозяйством. Как это часто водится, после преодоления семейным состоянием десятизначного рубежа, путь в большую политику открылся сам. И прадед, и дед, и отец Майкла были известными, по-настоящему любимыми простыми избирателями, конгрессменами. В Америке всегда были в цене политики с внешностью простоватого соседа по ранчо, одетого в потёртые джинсы, внешностью и манерами напоминающего благородного ковбоя всех времён Грегори Пека, с удовольствием хрустящего попкорном и кричащим от восторга вместе с тобой, после выигрыша любимой бейсбольной команды. Но Майкл переплюнул всех. В девятнадцать лет его женили по расчёту на экзальтированной, старшей его на четыре года, дочке сенатора из соседнего штаты Джорджия. Силы семей объединились и к 36 годам, Майкл смог открыть собственным ключом дверь Овального кабинета. Брак к тому времени дал широкую трещину, в которую могли бы уместиться проблемы доброй половины семей родного штата, но приличия остались соблюдены. Жена проживала в огромном особняке в Майаме, на берегу тёплого Атлантического океана, вела нетрадиционный, хотя сейчас это вопрос и спорный, образ жизни и не вмешивалась в дела властного супруга. Дочка, уродившаяся полной копией беспутной мамаши, даже презрительно оттопыренный мизинец правой руки не позволял найти хоть какое-то отличие, предпочла такую же жизнь, поучающему занудству отца. Тем не менее 'дружное' семейство, вынужденное встречаться на обязательных светских мероприятиях, приводило доверчивый электорат в щенячий восторг, демонстрацией любящих улыбок и нежных, почти томных взглядов.
Частная жизнь первых лиц государства, свободно дышала полной грудью, а вот их политическая судьба находилась под усиленным гнётом.
Майкл появился на свет за год, того как объединённые расы Многоликих, признали частичную автономию Земли, с правами Колонии третьего ранга. Для полноправного вхождения в альянс нужен заоблачный пятый ранг. Земле полагался второй. 'Псевдоразумная' цивилизация, хотя и достигшая определённого научного прогресса - вставшая на пороге уничтожения собственного дома. Как следствие, полная ликвидация каких-либо военных и главное ракетостроительных технологий. Перерасти, вырваться за пределы этой отведённой границы развития, через сорок лет будет уже невозможно.
Так и осталась бы Земля на низшей ступени. Нежданная помощь пришла с противоположной стороны великого Млечного Пути. Планета призрак - далёкий и загадочный Телус, планета системы двойной звезды, скрытой плотными завесами давно остывшей космической пыли, на самой границе звёздного рукава Персея///Центавра. Завоеватели не оказались ни добрыми, ни злыми - они были рациональными.
На Телусе - колонии второго ранга согласно Регистрационному Табелю Галактического Альянса, хранились огромные залежи магнипирита, стратегического сырья необходимого для производства гравитационных двигателей и защитных оболочек фотонных реакторов с антивеществом. Обременительным довеском к этому, шло воинственное и весьма раздражительное местное население, стоявшее на пороге земного Средневековья и Нового времени.
Странная и необъяснимая катастрофа, в один день перерубила тоннель GR-перехода. Попытавшийся восстановить сообщение, тяжёлый космический рейдер, новейшей постройки, был вывернут наизнанку и выброшен наружу, недалеко от входа. Короткая дорога, соединяющая центральные области Альянса с Телусом исчезла. Загнанные в резервации аборигены, дружно, словно получив команду со стороны, развязали войну.
Многоликие, при всей их космической мощи, оказались совершенно не готовы к такому обороту событий на далёкой, отрезанной от метрополии планете. В местах с повышенным содержанием магнипирита, их техника оказалась бессильна. Неконтролируемые всплески магнитной радиации безжалостно выжгли самую совершенную биоэлектронику...
Добывающие и обрабатывающие центры, вместе с недавно ещё цветущими городами колонистов, быстро превратились в кладбища. Связь с планетой оборвалась. Несколько лет Космические силы содружества искали новый проход. Наконец, удача улыбнулась. Тяжёлый грузовой космолёт, один из трёх, остававшихся в системе двойной звезды Теллуса, наматывая всё более расширяющиеся поисковые круги, зашёл в одну из неразведанных пространственно-временных аномалий и вывалился прямо к Солнцу. До Земли оставалось меньше светового месяца пути.
Солнечная система оказалась гораздо более близким и 'бойким' местом, чем двойной жёлтый карлик, её сумрачный брат, на задворках галактики. Сообщение было восстановлено. Открытую обитаемую планету, мимоходом прибрали к рукам. Обнаруженное первой же экспедицией, огромное количество оружия распада и термоядерного синтеза готового к применению, предрешило судьбу человечества.
В чью голову пришла идея использовать для колонизации Телуса и борьбы с местными сепаратистами земных переселенцев, сейчас, наверное, не вспомнит никто. Но уничтожение земной промышленности и жесткое регулирование численности населения, было остановлено. Времени у завоевателей не оставалось.
Прекращение поставок Телусского магнипирита нанесло чувствительный удар по экономике звёздного содружества. После двух страшных катастроф с вырвавшимся из магнитного плена антивеществом, требования к оболочкам фотонных реакторов повысили. Изношенные тяжёлыми гиперперелётами двигатели, встали в многолетние очереди на капремонт. Дальнейшие перспективы ужаснули Объединённое правительство.
Альянс космических рас решил предоставить Земле спасительный шанс. Заветный Третий ранг разрешал государствам Альянса открывать собственные производства, а главное, разрешал использовать избыточное население, как собственную рабочую силу на других планетах.
Забыв обо всём на долгие пятнадцать лет, огромные транспортные челноки Альянса, собранные со всех обитаемых уголков галактики, занялись перекидкой землян, желающих перебраться на Телус. Туристическая компания, с готовностью выдававшая билет в один конец, быстро набрала обороты.
Мели поначалу всех подряд - крики, ругань, драки, вонь немытых тел, горы человеческих испражнений, грязи и мусора на площадках загрузочных терминалов приводили их персонал в ужас; не нашедшие себя в новой жизни, не имеющие ни сил, ни желаний строить её на Земле, люди рванулись на лёгкие, как казалось заработки. Тиф, дизентерия, вши, на одном из транспортов вспыхнула чума, карантинных доков для дезинфекции кораблей отчаянно не хватало.
Но хуже всего оказалось то, что собранный сброд от которого с удовольствием избавлялись правительства развитых стран, оказался способен лишь на карательные действия против слабо-вооружённого местного населения. Суть проблемы была даже не в бесконечных бунтах и попытках создать собственные самопровозглашённые республики. Когда на горизонте засиял Его Величество План по валовой добыче магнетида такая миграционная политика едва не окончилась катастрофой. Никто из Земных элит не захотел пополнять армию вечных и бесправных слуг для новых господ, поэтому опомнились очень быстро - начался тщательный отбор...
Четыре, а потом шесть миграционных центров дальних космических перевозок - Европейский, Восточно-Европейский, Северо-Американский, Южно-Американский, Азиатский и Индийский - развернули на Земле целую сеть предварительных лагерей отстойников. Поток нежелательных эмигрантов-люмпенов быстро спал. Всего, за пятнадцать лет, смогли перекинуть свыше пяти с половиной миллионов переселенцев. Вместе с военными и специалистами, в громадных объёмах поставлялись необходимые ресурсы и оборудование.
Сколько это могло бы стоить в американских долларах, Майклу было страшно подумать. Земная наука не знала этих цифровых порядков. Но основной объём работ был выполнен в заданный Альянсом срок.
Цена и для Земли оказалась не маленькой. Надорвавшаяся экономика требовала срочного лечения. За последующие двадцать пять лет, не останавливающейся колонизации, удалось перевезти едва ли сто двадцать тысяч новых поселенцев - это с учётом значительного уменьшения грузопотока. За двадцать лет на Теллусе была заново отстроена промышленность. До этого, любую мелочь приходилось тянуть с Земли. Назад, для последующего транзитного прыжка, отправляли обогащённый магнипирит. Лишь военную технику, приходилось по прежнему возить с земли. Звёздным Конвентом строительство военных предприятий, кроме производства расходных материалов, пока не предусматривалось.
Объём установившегося грузооборота, наконец, начал устраивать звёздных владык. Репрессии к земным правительствам прекратились. Высшая раса Альянса, первая среди равных - раса 'Рождённых перед восходом', взяла на себя наблюдение за новой развивающейся колонией.
Два Генеральных консула (названы согласно земным традициям) - разделили между собой планету. Страны обоих полушарий - западного и восточного, евроамериканского и евроазиатского - получили, каждое, своего наблюдающего.
Невидимая паутина чужой власти цепко спеленала Землю. Она ощущалась во всём. За десятки лет на планете не произошло ни одного широкомасштабного вооружённого конфликта. Страх быстрого возмездия продолжал сковывать целые народы.
Но кажущееся согласие было обманчивым и президент СШСА, как никто другой на Земле, знал это. Соперничество, лишь тлеющее на Земле, всё чаще прорывалось на Телусе. Завоеватели пока не вмешивались, они внимательно следили за людьми и друг за другом...
Отношения среди самих Первородных не предавались огласке, но странная нелюбовь двух высших представителей Альянса бросалась на вид, даже не самому внимательному политику.
Их разгорающаяся невидимая и непонятная борьба, всё больше и больше тяготила президента. Его прямой и открытый характер, плохо сочетался с этой опасной непредсказуемостью.
Неделю назад, прибыл он в загородную резиденцию и не найдя сил вернуться в столицу, всё чаще запирался в рабочем кабинете и открывал заветную дверцу. В такие минуты он оживлялся, громким привычным голосом вёл долгие переговоры по закрытой связи, а потом, ближе к вечеру, хрипло и обозленно срывался на дежурную службу. Сотрудники администрации лишь молча переглядывались и отводили в стороны понимающие глаза. Издёрганная за последний год психика всенародно-избранного, настойчиво требовала разрядки.
Президент задремал... Под сонную музыку зимнего леса, убаюканные алкоголем мысли, привычно и несуетливо затихали в плывущей голове. Неожиданный сигнал сработавшего тамбурного шлюза, заставил его вздрогнуть и выключить голограф.
* * *
-Мистер Тернер, господин президент распорядился не беспокоить его до обеда. Мне не сдобровать, если я пропущу Вас без разрешения.
Теперь в голосе секретаря-референта зазвучала просящая интонация, но это уже не могло спасти ситуацию
-Как я могу, чёрт возьми, получить его, если он не отвечает на мои звонки? - глаза посетителя всё больше наливались яростью. Хищный скуластый профиль, приглаженные тёмные волосы делали его похожим не на госслужащего, а на зловещего мафиози, сошедшего со страниц старинного гангстерского боевика. Тонкие губы кривились в язвительной нездоровой гримасе. Во всей напряжённой фигуре, угадывалось что-то орлиное.
-Господин госсекретарь, давайте подождём немного, или ещё лучше... заходите ближе к вечеру, сразу после сэндвича...
-Можно я сам решу, мисс Коллаген, что для меня будет лучше, - костлявые плечи госсекретаря нависли уже над самым столом, - Что Вы мнётесь, как провинциальная старлетка. Почему господин президент отказывает в приёме даже мне, первому лицу в своём окружении? Неужели опять депрессия.
Эмма Коллаген, тридцатилетняя женщина, невысокая и стройная, с миленьким простоватым лицом, выскочила было из кресла, пытаясь перекрыть доступ к двери с огромной интерактивной надписью 'ПРЕЗИДЕНТ СОЕДИНЁННЫХ ШТАТОВ СЕВЕРНОЙ АМЕРИКИ', но встретившись с тяжёлым взглядом госсекретаря, замерла и виновато опустила глаза.
-Я так и думал! Что-то эта милая дама стала всё чаще посещать нашего любимого босса. Извините мисс Коллаген, но моё дело не терпит отлагательств. Я потратил время на перелёт и всё-таки вынужден буду пройти.
Небрежно ткнув худым пальцем в зелёненькую иконку, сгенерированную над поверхностью стола и обойдя уже не возражавшую секретаршу, он направился к открывшейся высокой двери...
-Кто там? Эмма? Чёрт возьми, я же просил...
-Извините господин президент!
Раздался еле слышный щелчок сработавшего фотоэлемента и запорный механизм с тихим шелестом потащил массивное бронированное полотно обратно.
-А это ты...
Взвинченный голос президента тут же потерял напор. Крупная с большими залысинами голова медленно поднялась над широким, убранным по старой традиции, в тёмно-зелёное сукно столом. Усталость и недовольство буквально сочились в каждом слове.
-Чарльз, тебя предупредили, что я занят? До вечера подождать не мог? Мы с тобой всё обсудили ещё во вторник.
-Ситуация изменилась, господин президент. Старые договорённости безнадёжно устарели. Я сегодня утром имел долгую, и очень непростую беседу с нашим покровителем...
Одутловатое, хотя и с правильными чертами, лицо хозяина Белого дома скривилось, словно от боли.
-Что ты несёшь, Чарльз?! Господина Первородного Консула нет на Земле! Прошло уже больше месяца, как нам это объявили, - он медленно поднялся из глубокого объёмного кресла, обшитого настоящей, вишнёвого цвета, кожей, -Этого не может быть...
-Тем не менее, он здесь, господин президент.
Тонкая, почти женская рука с ухоженными, покрытыми лаком ногтями, протянула президенту продолговатый значок. В раскрытой ладони густой синевой переливалась объёмная голограмма, по форме напоминающая земного паука - эмблема колониального департамента Галактического Альянса. Бардовая, почти кровавая полоса, перечёркивала её по диагонали.
-Вот использованный пропуск. Мне специально разрешили забрать его, сэр. Вам известна отметка господина Первородного Консула?
Они стояли друг напротив друга, начинающий полнеть, с заметным даже под просторной рубашкой животиком, раскрасневшийся президент и сухой, болезненно бледный, необычайно похожий в профиль на американского орла, госсекретарь. С лёгким стуком пластинка пропуска упала на стол. Сияние исчезло.
-Этого не может быть, - с нажимом повторил президент, румянец стал ещё ярче, он боролся и никак не мог совладать с чувствами. Растерянный взгляд заскользил по сторонам, -Его месяц назад отозвали с Земли. Мы подписали информационную копию решения Галактического Совета! А получается, что он никуда и не улетал... Как это возможно? Ничего не понимаю...
-Господин президент, от нашего понимания ничего не изменится. Не нужно строить пустых иллюзий. Нам не удастся от него так просто отделаться, как бы этого не хотелось. Принимая от него помощь перед выборами, мы влипли по самые уши. Нам придётся выполнять его требования. Лучше это осознать сразу. Мы и так потеряли слишком много времени.
-Нет!... Я не хочу даже думать об этом!... - налившиеся кровью глаза скрестились на переносице посетителя
-Господин президент, другого выхода нет. Эта злобная демократическая овчарка Одли, необычайно точно подгадала время со своей парламентской проверкой. Если господин Первородный консул не вступится, Вас просто раздавят...
Прямой, как флагшток на поляне перед Белым домом, госсекретарь выдержал яростный взгляд и его собеседник, постепенно теряя запал, опустился в кресло. Несколько секунд стояла тишина.
-Сэр, нам необходима его помощь.
-Ты разобрался, что ему нужно взамен?
-Всё тоже, - мы должны взять под свой особый контроль один из районов на северном Телусе...
-Я не об этом, - голос президента опять налился злобой, - это я знаю и без тебя. Я не наивный ребёнок. Что вы все крутите, вокруг да около... Зачем!...
Он с силой ударил кулаком по столу, пластиковый пропуск подскочил и брызнув синим огоньком соскользнул на пол.
-Зачем, ему нужен именно этот район, в чужой для нас зоне оккупации... Ты же говорил, что там нет ничего, кроме бескрайних болот! Там даже нет никакой возможности вести эту чёртову добычу!...
В исступлении, не чувствуя боли, он ударил ещё несколько раз.
-Зачем ему эти мёртвые болота?!... Почему вокруг них столько лишней ненужной возни.
На белоснежном манжете расползлось бордовое пятнышко.
-Сэр, успокойтесь! Сегодня выяснилось, наконец, для чего это нужно.
В немом вопросе президент уставился на своего помощника
-Господин Первородный Консул, требует обеспечить в этом районе развёртывание небольшой научной базы.
Какое-то время президент недоверчиво продолжал следить за ним
-И всё?
-Всё.
На некоторое время в кабинете воцарилась тишина. Такая тишина порой бывает на фронте, перед началом генеральной артподготовки, зачастую она бывает красноречивее любых, самых диких криков. Не в силах усидеть на месте, президент встал и подошёл к госсекретарю. Лицо его так раскраснелось, что казалось вспыхнет, но голос стал необычайно мягок и вкрадчив
-Чарльз, а удалось ли тебе заодно выяснить, чем... если не секрет, будет заниматься чёртов персонал, этой чёртовой 'небольшой научной базы', в этой грёбаной безлюдной глухомани?
-Полагаю, научными исследованиями, сэр...
Невозмутимости второго человека в стране можно было только позавидовать.