Тень Тайного Агента
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Через сто с лишним лет цивилизация достигнет высшего уровня развития. Навсегда исчезнут горе и страдания людей, бедность и нищета. Граница сотрутся между государствами. Экономический уровень всей планеты станет невероятно высок. Это все произойдет потому, что планетой станут править ученные. Но никто не знает, что тайно от населения идет война за власть...
|
Тень Тайного Агента.
(Роман)
ГЛАВА 1.
День погодой не баловал. С самой ночи, ближе к рассвету - проливной дождь. Утро туманное, совершенно не похожее на начало июня. А к вечеру на востоке за раздвигающимися облаками отбросило алый прощальный луч заходящее солнце. Верный признак - завтра будет ветер. Хотя, нет ничего удивительного в такой погоде для жителей древнего Лондоса и его окрестностей. Лидия лишь крепче закуталась в парусиновый пиджак и съежилась. Ни ветер, ни дождь не могли напугать ее больше, чем нагрянувшие недавно проблемы. И проблемы не малые. Ни с работой, ни банковские, ни социальные тяготы типа отмены субсидий малоимущему населению, повышение цен, и, даже, не приведи господь, угроза войны со стороны ближних стран. Этим ее вряд ли можно было раздосадовать. Ведь к концу двадцать первого века хотя бы одно из таких известий могло бы ввести любого гражданина Земного Шара в полный шок. Границы между бывшими близлежащими государствами почти совсем стерлись. Остались только экономические республики, связи между которыми были всецело удачно налажены. Прожиточный минимум населения повысился до неузнаваемости высоко. На планете почти не осталось бомжей и безработных. Никто больше не жаловался на бедность. Никто не завидовал достатку и не упрекал другого в неправильности отношения к бытию сему. Просто каждый брал от жизни столько, сколько ему было необходимо для удовлетворения собственных потребностей. И достигнуть такой гармонии оказалось достаточно просто. Но об этом я буду рассказывать потом, вернее, обрисовывать на протяжении всего повествования. А сейчас вернемся к проблемам нашей, как уже догадался читатель, главной героини романа Лидии.
Итак, Лидию мучила внутренняя лихорадка. Дрожь вот-вот должна была вырваться наружу, сопровождаясь высокой температурой. И что же послужило виной этому всему? Вы не поверите... В середине двадцать второго века... Да, все те же личные проблемы. Страсть. Любовь. Почему же, спросит читатель, мы не должны этому верить? Да все по той же причине, что в начале электромагнитной эпохи, которой дали название после предшествующих эпох кибернетики и психологии, века парапсихологии, люди попросту перестали ссориться. Может, каждый из них и не стал телепатом, но научился максимально предугадывать проблемы ближнего своего, избегая при этом конфликтов. А тут, аврал! Скажи кому - не поверит даже самый опытный психиатр. Почему надо страдать из-за ссоры и как это можно умудриться сделать?! Но ссора все же произошла в жизни Лидии. Очень странная и примитивная. Причем с человеком, которого она, в общем-то, недолго знала. Недолго знала, а он уже поселился у нее в квартире и где-то еще у нее внутри, там, где холодеет от одной только мысли о разлуке с ним и бешено стучит, отдавая в виски от предчувствия встречи. Она понимала, что сделала что-то не так. Нет, она точно знала, что сделала не так, но исчерпать конфликт уже было невозможно. Внутренне она все же корила себя, что было так не свойственно гурасам двадцать второго века. Гурасами люди начали называть себя недавно, что обозначало в расшифровке - гуманно развитые существа. Потому-то и ссоры были им не свойственны. Ведь каждый из них не просто угадывал проблемы и желания другого, он относился к ним лояльно, без вражды, как к своим собственным, желая только помочь. А тут этот... не гурас. Это был ... человек. Именно Человек. Весь биологический и примитивный. Он совершенно не контролировал себя, свои желания, импульсы, исходившие из его примитивных биологических потребностей. Он часто повторял Лидии одну фразу: "Э-э, детка, если бы ты побывала там, где бываю я, ты все начала бы оценивать иначе." Потом он начинал рассказывать всякие ужастики и, как считала Лидия, случайности из собственной жизни. Вернее, не из обыденной жизни, а из жизни, проведенной в спецзаданиях. И профессия у него была достаточно странная и редкая. Узнала о ней Лидия совершенно случайно, когда он, уставший, засыпая в кресле, выронил на пол старинный рабочий планшет на странице с соответствующими документами. И тогда ему пришлось посвятить свою недавнюю подружку в собственные тайны под свою ответственность. Лидия поклялась, что будет молчать. Молчать, потому, что разглашение подобной информации может пагубно закончится в первую очередь для нее самой. Ее предчувствия об опасном занятии своего друга сбылись. Грег оказался летчиком реактивного вертолета. Но не просто летчиком. Его засылали в малонаселенные пункты Земли для исследования радиационного фона планеты, как говорил он всем, чтоб население спокойно жило и размножалось. На самом деле все его спецзадания несли военно-разведывательный характер. Да, как ни странно, это была очень редкая на тот момент для человечества профессия военного. Тонкая политика власти и завоевания велась вне гласно и, даже иногда, вне законно еще в конце сумбурного двадцать первого века.
ГЛАВА 2.
Лидия и Грег познакомились почти случайно, на одном из симпозиумов топ-моделей. На тот момент Лидия вынуждена была оставить свою профессию. Неудача за неудачей, отказ за отказом в лучших агентствах, за тем в рядовых и, наконец, полная не востребованность. Что поделать - возраст, вес. Все когда-нибудь сказывается в жизни. Вообще, этому можно было препятствовать. В двадцать втором веке модели имели возможность работать на подиуме почти до старости, по меньшей мере, лет до сорока-пятидесяти, точно. Но проблемы со здоровьем. Необходимо было менять жизненно важные органы, для того, чтобы можно было продлить процесс омоложения еще лет на десять. Не было гарантии, что после завершения этого процесса здоровье Лидии не пошатнется очень сильно не в лучшую сторону. Она рисковала сильно сократить свою жизнь. В общем, с подиумом пришлось распрощаться навсегда. Совершенно юная девушка, лет тридцати, осталась на улице без работы. Это было неслыханно для любого гражданина Земли и Галактики середины Гуманного века. Трагично для дальнейшего существования самой Лидии и трагедия отразилась в первую очередь на ее психическом самочувствии. Работу она оставила, но посещать симпозиумы не перестала. Она любовалась издали на своих вчерашних подруг, которые перестали относить ее к своей касте. Немного позже Лидии удалось устроиться официанткой в дешевый кабачок, где работали только модели низшего сорта в качестве официанток. Плата за услуги у них была самая низкая не только по всей экономической республике, но и относительно всего штата Латинских республик, состоящего из бывших стран Франции, Англии, Италии. Теперь этот штат назывался республиками Атланты. Такое измененное название досталось ему в память от исторического названия стран Антанты, объединения этих же республик в годы Второй Мировой войны. Считалось, что у гурасов, работающих в этой забегаловке, с такими невысокими способностями и потребности должны быть ниже среднего. Хотя, за все время работы рядом с ними, Лидия наблюдала просто неимоверные вещи, когда ее теперешние коллеги ухитрялись просто таки вытаскивать из карманов посетителей "чаевые" в размере двух или трех месячных гонораров за один только день. При этом, обвиняя ее, Лидию, в некачественном обслуживании и в незаконном требовании чаевых с каждого посетителя. Хотя, брала Лидия свои честно заработанные копейки крайне редко, пока посетитель насильно не впихивал их ей в карман кружевного передника. Да и эти движения со стороны клиента казались Лидии грубыми и незаконными. Такой наглости со стороны окружающего общества бывшая топ-модель высшего ранга никогда не видела. У нее всегда была масса поклонников, даривших подарки и цветы. От дорогих подарков Лидия, чаще всего отказывалась, считая недостойным для себя брать излишества, в которых она не нуждается. Так поступало большинство ее подруг и коллег, вполне умея обходиться своим гонораром среднего уровня. Вскоре владелец соседнего многолюдного ресторана заметил официантку с утонченными манерами и редкой грации фигурой. Он оценил свою "находку" по достоинству, заявив жадному коммерсанту забегаловки, что тот "топит бриллиант в дерьме", и пригласил Лидию в свой ресторан на должность танцовщицы. Хотя, этому по первой надо было подучиться.
Симпозиумы топ-моделей теперь стали для Лидии некой тайной. Она никому не хотела рассказывать о своей прошлой профессии, но посещала их с каким-то воодушевлением, так, словно может произойти волшебство и она снова окажется там, снова одной из лучших.
Вот так однажды она и познакомилась с Грэгом. Он недавно пришел из очередного спецзадания и, не расставаясь со своим боевым камуфляжем, решил "восстановить душевные силы и полюбоваться на "красоту мирскую". Ходить в космотрии на концерты космической музыки, или в гидротанцы он не любил. Слишком далеким и неестественным ему это все казалось. "Земная красота куда дороже," -- говорил он заинтригованной Лидии, сидящей рядом. Она сразу же очаровала его своей утонченностью и непринужденностью движений.
-- Вот вы, девушка, -- говорил Грег, желая понравиться, -- Такая красавица, вам бы место на сцене, а не тут. Вы так ослепительны...
И Лидия слегка краснела и опускала глаза. Но не от стеснения, а от досады. Ведь она за это время успела поправиться на целых шесть килограмм и восемьсот грамм. Ей становилось стыдно от этой мысли. А незамысловатый ухажер продолжал:
-- Все же, у вас фигура лучше, чем у тех, кто там по дорожке ходит. На них смотреть жалко, а у вас все на месте, все при себе...
С этими словами он попытался приобнять Лидию за тонкую талию. От таких невыносимых, для ее ушей, слов у нее навернулись на глаза слезы.
-- Мерзавец!!! - только и успела выпалить она. Хотела влепить незнакомцу оплеуху, но со всех сторон на нее стали пялиться настороженные глаза. Зрители на соседних местах готовы были к принятию мер во имя "спасения ближнего своего", у которого "нарушилась гармония в душе". Не дожидаясь, пока ее заберут в ближайший психиатрический медпункт, Лидия поспешно кинулась к выходу. На улице она разревелась.
Шел дождь, и капли на ее лице мешались с водой. Она давила в себе всхлипы, чтобы никто из посторонних "спасателей" их не заметил, и только плотнее куталась в парусиновую куртку. Вдруг за своим плечом она снова услышала ненавистный тенор:
-- Да вы что, такая красавица, а я... Вот я - дурак! Ведь не хотел обидеть.
Этот голос и манера разговора показались Лидии до приторности притягательной и какой-то приземленной. Собеседник раздражал ее каждым своим жестом и словом, но она никак не могла оттолкнуть его от себя, сколько бы ни посылала негативных флюидов.
"Он что, такой глупый, или его не учили в школе. Такие простые импульсы мог бы разгадать даже первоучка на первом курсе лицея, -- думалось ей."
А странный спецназовец не отставал от нее ни на шаг и с каждым негативным ее импульсом притягивался еще сильнее.
"Может, он извращенец... Ах, как же я не догадалась, он обладает гипнотическими данными и противостоит моим мыслям. Хочет нейтрализовать во мне негативные токи, чтобы опять восстановить гармонию... А, что если наоборот. Парализовать волю и сделать своей жертвой. Значит, надо противостоять гипнозу!"
После этой мысли Лидия резко повернулась к незнакомцу:
-- Знаете, что, -- грозно заявила она, -- Если вы такой глупый - это ваша проблема. Но я неоднократно уверяла вас в своем разговоре, чтобы вы оставили меня в этот вечер. Я хочу побыть одна. Если вы сейчас же не выполните мое желание, произнесенное прямиком вслух, то я помогу вам избавится от проблемы в ближайшем психодиспанцере!
Незнакомец пристально посмотрел ей в глаза. При этом Лидия заметила, что они у него такие темно-серые с синеватым оттенком, как хмурое полдневное небо над их головами. И в них не читалась угроза, а, скорее, удивление и разочарованность от столь грубого отказа. Потом незнакомец вздохнул печально и попытался так же резко, в такт ей произнести:
-- Тьфу на вас! Я-то думал, вы хотите понравиться...
С этими словами он развернулся и зашагал прочь. Но не успел пройти и двадцати шагов, как услышал у себя за спиной сдавленное рыдание. Лидия плакала. Накопившийся слой обид услышал чужую обиду у него в душе, как свою собственную. Эмоции выплеснулись наружу рекой. Незнакомец остановился. Затем медленно, словно чего-то опасаясь, подошел к спутнице. Она взглянула на него, утирая слезы:
-- Тьфу на вас! Вы не послали мне ни одного флюида, намекающего на дальнейшие отношения. Одни только негативные комплементы!
-- Да я только и делал, что намекал вам на встречу. И говорил, как вы мне нравитесь, -- растерянно произнес незнакомец.
-- Как зовут вас?
-- Грэг. Или Григорий полностью.
-- Меня - Лидия. Можно просто, Лика.
ГЛАВА 3.
Грэг сразу поселился в квартире Лики. Он просто не хотел возвращаться в свою, пустую, где его никто не ждал и не встречал после спецзаданий. А ему было необходимо, чтобы на каждом спецзадании он мог бы думать, что кто-то переживает о нем там, за туманными облаками Лондоса, где теперь его родной дом. На следующий день за ужином в ореоле романтического свечения лазерного перламутрового светильника, Грэг вручил Лике подарок. Спецназовец не был расточителен в деньгах и многословен, но умел красиво преподнести то, что в жизни было необходимо. Выбрав подходящий оттенок нежно сиреневого цвета в переливах вращающейся лампадки, он протянул Лике на своей огромной ладони небольшую коробочку. Лика взглянула и замерла от волнения и удивления. В этот момент оттенок световой гаммы сменился на золотистый. В руке Грэга блеснули с удвоенной силой два небольших золотых колечка - для нее и для него. Кольца были средней ширены без камней и прочих украшений, типа рефренного узора. Самые обычные обручальные кольца, традиция на которые сохранилась, наверное, навечно. Да больше ничего и не нужно было, чтобы оставить залог верности и любви на память о себе. Лидия все поняла. Она почувствовала, что отказать будет не в силе... Теперь, с этой минуты, они вместе навсегда. Рядом негромко играл вальс Шопена. Двое были помолвлены в этот вечер...
Лидия шла по мостовой, свернула в темный переулок. Ветер здесь был немного тише, менее досягаем сквозь стены небоскребов и башен. Она немного расслабилась, но лихорадка не проходила. Немой упрек внутри себя не умолкал. И надо же было ей в тот вечер выпить! Скорее, много выпить. Нет, напиться или надраться, как говорили простолюдины в начале двадцать первого века.
Грэга долго не было дома. Еще минута, еще без него... Ну, где он?! Звонить нельзя. Врываться в силовое поле тоже. Возможно он на работе по спецзаданию. Лидию стала одолевать тоска. Чувство одиночества все усиливалось. После того, как он появился рядом с ней, в ее квартире все изменилось. Даже обстановка и мебель. Особенно эти цветы на столе и подоконниках по утрам. Они были живые. Где Грэг их брал, Лика не знала. В их век это была редкость. Но все в ее комнате теперь напоминало что-то древнее, когда цветы росли везде, а люди общались словами и понимали друг друга. Да, понимали простые слова. Но когда Грэга не было долго рядом, Лидия начинала тосковать. Ком подступал к горлу чувством страха от неизвестности. Хотя, ревность давно уже была забыта гуросами. Секс был отдельной единицей от любви, он не являлся изменой, если происходил с другим партнером. Был чем-то вроде смены декораций.
Но в этот вечер Лике было особенно тоскливо. Она не знала, где ее мачо и решила немного выпить своей любимой текиллы. Вечер гаснул медленно. В Городе давно зажглись люминесцентные огоньки на улицах и даже в проулках. Было светло, как днем, только свет был разных прозрачных оттенков. От этого тоска только усиливалась. Проходил выходной день, проведенный без любимого, с которым она недавно обручилась. А завтра на работу. Опять на эту ненавистную работу. Хоть и должность немного выше, чем официантка, и гонорар побольше. Но, все же, разве это место для нее, Лики, покорившей своею грациею почти весь мир. Как ей сейчас было тоскливо и одиноко. Она потягивала из фиолетового флакона солоноватую жидкость, похожую на вкус ее обид. Пила и пьянела. И тут раздалась мелодия ее омофона. Лика вздрогнула. Потом, как очумелая, кинулась к видеофону. Она даже не взглянула на экран, не желая терять времени. Выскочила в общий вестибюль в одном светящемся домашнем балахоне. Распахнула дверь с застывшим криком на устах:
-- Грэг! Наконец-то!!!
На пороге возник силуэт с огромным букетом белоснежных бундонезий. От них распространялся пьянящий сладостный аромат повсюду. За букетом не было видно лица.
-- Ах, какая прелесть! - Лика почти выхватила букет из рук стоящего и хотела обнять того, кто его преподнес. В голове у нее сильно шумело.
Но, когда она приблизила свои губы к его лицу, сквозь полуопущенные веки ничего не увидела. Очнулась лишь, когда ее чувствительные ноздри впитали едва уловимый запах гвоздик - одеколон, который ненавидел Грэг. Значит, это точно был не он. Лидия отпрянула назад и вскрикнула. Но было поздно. Незнакомец ловко обвил ее талию своими крепкими руками.
-- Кто вы? - испугано произнесла Лидия.
-- О, мэм, вы так великолепны до сих пор. Не смотря на полноту и возраст. Вы могли бы еще блистать на подиуме. Зря вы так рано оставили свою работу...
-- Но кто же вы? - не переставала задавать Лика один и тот же волновавший ее вопрос.
-- Я - ваш давний поклонник.
-- Ах, это... Ну да... Когда-то у меня было много поклонников.
От выпитого недавно напитка движения Лидии стали развязанными. По мере того, как алкоголь впитывался в кровь, она хмелела все сильнее и сильнее. Махнув размашисто рукой, она опустилась на диванчик, который стоял рядом со входной дверью в фойе. Поклонник подметил момент ее слабости и воспользовался им. Он подхватил Лидию под руку и попытался поднять, но та устало попыталась сопротивляться:
-- Ах, оставьте меня... Мне теперь уж все равно, сколько было у меня поклонников...
-- Я вижу, мэм, вы в отчаянии. Я понимаю, потеря любимой работы, возможно, финансовые затруднения... А, может, проблемы в личной жизни... Но я мог бы вам помочь. Я могу вернуть вам работу.
-- Да как вы можете мне помочь? Кто вернет мне здоровье?
-- О, мэм, как вы пессимистичны. Как такое может быть, чтобы в наш гуманный век человек выпал из колеи и не мог больше реализовать свои способности! Пройдемте в вашу квартиру, у меня есть кое-что для вас.
С этими словами он достал бутылку старого крепкого вина у себя из сумки:
-- Такое вы употребляете?
Лидия нехотя взглянула на бутылку, затем на протонные часы, вмонтированные в стену фойе. Близилась ночь, долгая и одинокая. Судя по всему, Грэг появится только завтра. Скорее всего, у него трудности на работе. В такие моменты он оставался ночевать в военной лаборатории, не желая тревожить Лидию поздними визитами. Дозвониться до него было не возможно. Лидия махнула рукой:
-- Да, пожалуйста, отведите меня на верх...
Двери лифта плавно закрылись за спиной у них. Через несколько минут незнакомец разливал вино по фужерам в кухне, где Грэг недавно сделал Лике предложение. Тихо играл вальс Шопена. Их с Грэгом любимая мелодия.
Лика проснулась рано утром в своей постели от резко грохнувшей двери. Буд-то выстрел прогремел у нее над головой. Голова Лики разболелась еще сильнее, словно раскалывалась надвое. Она услышала разговор. Нет, это был не просто разговор. Кто-то кричал в гневе. Громких голосов было двое. Один сердитый, даже злой. Лика узнала в нем голос Грэга. Другой, тоже громкий, скорее испуганный. Лика вспомнила, что вчера выпила много крепкого вина. Подушка рядом с ней была измята, не Грэгом. Ведь он так и не вернулся вчера с работы.
Преодолевая головную боль и тошноту, Лика вышла в гостиную. Она успела увидеть, как за вчерашним гостем хлопнула дверь. А она осталась наедине... нет, не с Грэгом, ее вчерашним любимым. Теперь, это было чудовище, похожее на Грэга. Лика в первые секунды еще хотела нежно прикоснуться к нему и спросить, как дела на работе, но он был ужасен. Глаза сыпали искрами. Он кричал ужасные обвиняющие фразы, не давая Лике произнести ни слова. Та хотела рассказать о вчерашнем знакомстве и о том, что ей улыбнулась удача вернуть свою работу. Но Грэг произнес какое-то непонятное слово на подобие "шлюпка" или, скорее "шлюшка". На Ликин вопрос, "что это?" он резко выкрикнул:
-- А вот что!
Схватил колечки, лежащие в хрустальной вазочке на столике и ожидающие дня венчания, и швырнул их в раскрытое окно. Прямо в туманную утреннюю мглу на моросящий дождь. Лика заплакала.
Он был чудовищен в то утро. Не говоря ни слова, схватил свой старый военный рюкзак и стал комком запихивать туда свои рабочие облачения. Лика не поняла, зачем он это делает, и, желая задобрить, предложила свою помощь. В ответ на ее внимательность Грэг выпалил, как из древней пушки:
-- Да, нет уж, родная, я сам уберусь, без твоей помощи!
С этими словами выбежал в прихожую и громко хлопнул дверью на прощание. Лика снова заплакала.
ГЛАВА 4.
Она долго искала кольца в туманной сырой мгле на каменной тропке под своими окнами. Окна ее сектора находились на высоте пяти отсеков над землей. С такой высоты они могли разлететься в разные стороны или просто быть подобранными случайным прохожим. Хотя нет, что за мысли ползут в обезумевшую голову глупой певички из ресторана, вчерашней топ модели. Ведь в наш гуманный век никто никогда не возьмет то, что ему не принадлежит. Почти у всех есть все, что ему желается. Но Лидия плакала и все равно искала. Плакала от того, что просто не понимала, почему ей так плохо. Сейчас она чувствовала себя совершенно глупой и ненужной миру сему. Да, что там говорить, ведь топ-модели не считались особенно умными даже в продвинутом двадцать втором веке.
Лидия плакала, а с неба накрапывал дождь. Капли его становились все крупнее и крупнее, пока не перешли в один монотонный поток. Слезы Лидии тоже скатывались одним потоком на выложенную натуральным камнем дорожку. Наконец отчаяние взяло верх. Лика стала помышлять о том, что если кто-то посторонний увидит, как она плачет и пытается найти то, что безвозвратно утеряно, то ее запросто могут отправить на обследование в психодиспацер. А, если она расскажет там, вследствие чего были утеряны кольца, то психушка грозит не только ей... Скорее, всем троим, поскандалившим в это утро. Лика беспомощно подняла голову к небу и глянула в темные облака, как часто делали ее предки. Но они при этом еще произносили какие-то слова. Кажется, они назывались молитвой. Лика никаких молитв не знала. Она просто отчаянно и тихо плакала. Слезы ее смешались с серой небесной водой. Теперь ей не было страшно, что кто-то, увидев их, решит, что у нее психическое расстройство. И, вдруг, между облаками сверкнула электрическая дуга. Такая редкость в период тихого неозоя. В кайнозойскую эру природа баловала подобными явлениями гораздо чаще. Она осветила все вокруг и Лика в страхе опустила голову, прикрыв ее сверху руками. Сияние разветвленной дуги сопроводилось ужасным грохотом и Лика в страхе отскочила под куст натурального папоротника, росшего рядом с дорожкой. Дуга вспыхнула снова. И на этот раз Лика отчетливо увидела под кустом блестящий предмет. Интуитивно она потянулась к нему. Так и есть, как она знала, что эта находка поджидает ее именно здесь?! Это было ее узенькое обручальное колечко. Пошарив еще немного рукой рядом с собой, Лика, к превеликой собственной радости, нашла еще одно - более широкое и большее в диаметре. Это было кольцо Грэга. Кольца лежали почти рядом. Вероятно, куст им просто помешал разлететься в разные стороны. Но Лика, вспомнив рассказы своей бабушки, посчитала это хорошей приметой. Это придало ей уверенности и обнадежило, что когда-нибудь все опять наладится. А Грэг в это утро просто опаздывал на очередное спецзадание, о которых он мало рассказывал Лике, потому и ушел так быстро и внезапно.
Вечером, после произошедшей утренней драмы Грэг сидел в одном из кафетериев Лондоса и потягивал крепленный портвейн времен начала эпохи компьютеризации населения. Кафетерий находился где-то ближе к окраине мегаполиса, около семи земных парсек от его центра. Грэгу нравились уединенные места ближе к темному космическому небу. Это держало его в напряжении и постоянно напоминало работу, которую он не хотел забывать ни на минуту, даже наедине с Лидией. Ей он постоянно повторял: "Нежелание иметь в жизни цель - вот верный путь к неврастении, а не те прибаутки, которыми пичкают нас теперешние психиатры." Но сегодня Грэг был близок к тому состоянию, которое назвал неврастенией. Даже любимая работа и пейзаж темного ночного неба в звездах, сияющих через прозрачный купол кафетерия, не могли прогнать его тоску. Он не хотел показывать, что на душе у него непорядок и занял место в самом дальнем углу зала. Свой реактивный вертокрыл Грэг припарковал на стоянке так, чтобы можно было наблюдать за ним из окна. На нем он проделывал свои путешествия в минуты отдыха, на нем шел в разведку и даже совершал переброски на Луну или другие ближайшие от Земли планеты. Сейчас капитану-разведчику меньше всего хотелось, чтобы его видел кто-либо из сослуживцев или, еще меньше, вызывали на работу. Но где ночевать сегодня? Только не в своей одинокой берлоге. Похоже, придется в лаборатории. Нет, скорее, придется поселиться там навсегда...
ГЛАВА 5.
Размышлять Грэгу о своей дальнейшей судьбе больше не довелось в этот вечер. На экране дисплэя перед его столиком вспыхнул свет и появилось изображение командующего полковника разведывательного отдела, к которому относился Грэг. Полковник службы разведки дежурил этой ночью. Он осведомился у Грэга, все ли у него в порядке сейчас, на что тот утвердительно кивнул головой. Полковник отдал приказ немедленно выйти на службу в связи с экстренной ситуацией, сложившейся в ходе новых переворотов. Это значило, что Грэга ждет новое сверхурочное спецзадание. В прочем, он был этому только рад...
Буквально за полчаса капитан разведки преодолел расстояние между двумя континентами и к полуночи уже находился в отделении разведки по безопасности населения. Он внимательно изучал материалы о том отдаленном уголке планеты, в который его должны были забросить на этот раз.
-- И еще один фактор, который нам не должен мешать, -- завершал беседу полковник, -- Кто остался у вас дома? Жена, дети, родственники? Нам необходимо знать все о них, чтобы не подвергать их жизни опасности и не беспокоить излишними переживаниями за вашу жизнь.
Грэг помолчал, задумавшись. Потом нехотя ответил:
-- У меня нет никого. Только жена. Но мы больше не живем вместе.
-- Хорошо. Этот вопрос я улажу сам.
Сегодня был чудесный день для Лики. С самого утра светило солнце, такое редкое в этих краях. Вся комната наполнилась ароматом тех цветов, которые дарил ей Грэг. Они еще не увяли после его ухода. Некоторые росли в старинных керамических вазонах. Лике приснился на кануне странный сон. Словно они с Грэгом снова вместе. Они находятся на берегу океана, сидят на песке рядом и крепко держатся за руки. Они сидят напротив друг друга, смотрят друг другу в глаза и каждый из них боится отвести в сторону взгляд хоть на минуту. Так, словно если он сделает это, то другой исчезнет навсегда. Океан выбрасывает гигантские волны на берег и каждая из них угрожающе шипит пеной. Но, ни одна из них не может достать до них. Над океаном намечается дождь, и шквалы становятся все сильнее. А на их островке солнце. И чем крепче смыкаются их руки, чем преданней их взгляды, тем дальше уходи ураган от них и океан не может достать их своими шквалами. Вдруг Лика чувствует, что больше не в силах сжимать ладонь Грэга, она на секунду разжимает пальцы и в этот момент волна с силой отбрасывает ее в сторону. Она в ужасе просыпается...
Звонил омофон. Лика нехотя встала, накинула балахон и взглянула на видеофон. Не может быть... Она протерла заспанные глаза ладонями. Возможно, сон еще не закончился, а, может, он в руку??? Может, ей все кажется... Не теряя ни секунды, Лика отворила дверь и вышла в вестибюль. Пусть сон развеется до конца. Поскорее.
Нет, этого не могло быть. Неужели предчувствия не обманули. Неужели все ее неприятности прошли этой ночью. На пороге стоял Грэг и улыбался ей своей простодушной немного смущенной улыбкой. Он протянул Лике букет чайных роз. Именно тех, которые она так любила за их простоту и неприхотливость.
-- Поставишь их в воду, они пустят корешки. Потом можно высадить их в вазон на балконе, -- миролюбиво произнес Грэг, так словно ничего плохого между ними не произошло.
Лика с радостью прижала к себе драгоценный букетик, затем прижалась к Грэгу.
"Я тебя никуда больше не отпущу!" -- красноречиво говорил ее жест.
Тот потрепал ее в ответ по руке таким родным до боли знакомым жестом.
-- Давай, заходи! - наконец произнесла почти обезумевшая от счастья Лика, а про себя подумалось ей:
"Неужели это уже не сон! Но что-то есть во всем происходящем странное..."
Они вместе прошли в сектор. Немного повалялись на широком лодже, болтая о том, о сем, как в старые добрые времена. Вместе стали готовить завтрак.
Лидия села перед любимым за стеклянным столиком с накрытыми на нем приборами с едой. Нежно взяла за руку, заглянула в глаза:
-- Скажи, Грэг, почему ты ушел так быстро в то утро?
Грэг неустанно жевал кальмарный соусник. Он постоянно был голоден, особенно, вернувшись домой по утрам. Наверное, всю ночь работал. Не отрываясь от трапезы, ответил:
-- Было срочное спецзадание. Надо было идти.
-- Лидия с облегчением вздохнула:
-- Я так и знала... В последнее время у тебя много дел.
-- Да, дел хватает, -- все так же беспристрастно отвечал Грэг, -- Но это все равно не помешает нам обручиться.
Лидия чуть не ахнула в слух, но вовремя сдержала свои эмоции. Потом скрывая удивление, произнесла с улыбкой:
-- Но ведь мы уже обручены, милый. Разве ты забыл?...
И опять нежно взяла его ладонь в свою. Грэг изумленно глянул на нее:
-- Как, уже?
-- Ну, конечно!
-- Извини, дорогая, в последнее время я слишком забывчив...-- не теряя позитивной нотки ответил Грэг. А Лидия подумала про себя:
"Наверное, не хочет вспоминать события того утра. Ведь он выбросил кольца в окно. Теперь стремится повторить все заново, так, словно ничего не было. Он такой ранимый..."
Она подсела ближе к любимому, положила свои мягкие теплые ладони ему на плечи. В этот момент ворот рубашки откинулся. Лидия привычно хотела положить голову на левое плечо своего капитана прислониться губами... Но, что такое... Нет, это не вероятно! На том месте, которое она знала как свое собственное тело, не было ничего... А ведь должно было быть... Пятнышко. Небольшое, величиной с крупную фасолину, темное мохнатое пятнышко. Но где оно?! Этот вопрос она чуть не задала Грэгу в лицо, но вовремя спохватилась.
" Не может быть! - лихорадочно пронеслось у нее в голове, -- Неужели с Грэгом что-то случилось?! Кто этот двойник? Может, клон, которых обычно подсылают семьям когда... Чтоб они не так переживали... Ах, эта гуманная программа! Эти эксперименты над людьми! Мне легче было бы знать правду!"
Оставалась еще одна попытка узнать, знает ли все этот субъект про их с Грэгом отношения и Лидия нашлась. Она прекрасно понимала, что если псевдо-Грэг помнит события того утра, то полностью уверен, что тех колечек уже и след простыл. Но нет. Лидия задала еще один коварный вопрос:
-- Так когда же у нас будет свадьба?
-- Если кольца уже куплены, то как можно скорее.
Сердце Лидии дрогнуло, но виду она не подала. Только ответила в такт ему:
-- Да, конечно, любимый. Вот же они, лежат на полочке, дожидаются.
С этими словами она достала заветную коробочку из правого отсека, где обычно хранила только свои секреты и преподнесла ее Грэгу открытой. В ней, как вчера купленные, лежали два обручальных колечка. Гладеньких, без украшений. Одно побольше и пошире - Грэга, другое тоньше и меньше в диаметре - Лидии. На каждом из них красовались только заглавные буквы их имен соответственно. Подделать такие кольца было просто невозможно, поскольку выдавались они раз в жизни навсегда. В случае потери колечка, новое делалось под заказ только с согласия его владельца, и то, через его документы с отпечатками безымянного пальца, на котором оно носилось.
Лидия ожидала увидеть изумление в его огромных глазах, поскольку скрывать свои эмоции этот суровый командор не умел, как простодушный ребенок. Но на сей раз разочарование блеснуло в глазах Лидии. Грэг обыденно улыбнулся в ответ на преподнесенный "сюрприз" и спокойно ответил:
-- Вот и хорошо. Значит, свадьбу сыграем через неделю. Правда, милая?
-- Да, конечно, -- вынужденно улыбнулась Лика.
-- Но, что с тобой, тебе нехорошо? - Грэг как всегда был заботлив.
-- Нет, нет. Все в порядке. Просто голова закружилась. Быть может, это неспроста...
-- Тогда полежи, дорогая. А мне снова на работу. К полудню я должен быть в лаборатории. Мы проводим новые эксперименты.
С этими словами он поцеловал Лидию и ушел так же внезапно, как и появился.
ГЛАВА 6.
Мозг Лидии лихорадочно работал:
" Он даже не удивился моему намеку на головокружение. На Грэга это не похоже. Это кто угодно, но не Грэг. Но кто же этот двойник?! Если биоробот, синтезированный в пробирке на основе достоверной информации, заложенной в генах и психологической программы мозга, то почему такие погрешности. Он должен походить на оригинал в точности и обладать в точности той информацией, которую носил оригинал до момента разлуки. Возможно, в момент синтеза произошел сбой в программе... А, может, это обычный двойник. Грубая подделка, состряпанная на скорую руку. Но для чего он подослан. Шпионить за мной? Они думали, что я не догадаюсь. Ну, конечно, топ-модели во все времена считались дурочками и куклами... Но, где же сам Грэг?!"
Не теряя времени, Лидия вытащила свой планшет. Вошла в сеть. Она должна найти агентство, где работает Грэг, и разузнать об их работе все. Потом, по имеющимся данным, возможно, определить, куда была последняя командировка заданного субъекта. Вовремя спохватилась. В сети тоже может быть слежка. Ну, может же бывшая топ-модель искать работу в модельных агентствах и случайно наткнутся на... Зашифровавшись, Лидия продолжала поиск.
Наконец-то. Вот оно, то разведывательное управление, где работает Грэг. Его тайное название Акватор, то есть - чистая вода, чтобы не возможно было понять истинное его назначение. Теперь, чтобы попасть на сайт искомого субъекта, необходимо ввести пароль, который известен только ему самому. Лика призадумалась. Она вспомнила тот вечер, когда ее любимый случайно уснул в плетеном кресле на веранде и выронил из рук планшет на странице его документов. Ну, конечно, так оно и есть! В качестве пароля Грэг использовал свое собственное имя. Так просто и так гениально. Ведь в двадцать втором веке имя давалось от рождения человеку, на всю жизнь и только в единственном экземпляре. То есть, оно было уникально и неповторимо. Заносилось сразу же в Великую Книгу Имен и после этого уже больше никому не присваивалось. Именно поэтому в продвинутую эпоху у гуросов не было ни паспортов, ни фамилий, ни отчеств. Один единственный документ, удостоверяющий его личность, по которому можно было найти эту личность сразу же - это его имя. Только его Имя.
Вероятно, по какой-то случайности, которая Лике показалась судьбоносной, их с Грэгом имена были очень древними, настоящими, а не возникшими в отличие от всех остальных Имен от случайных звуков или словосочетаний.
Дед Лики был шахтером-подземником. Всю свою жизнь до самой пенсии просидел в кабине перед экраном угледобывающего аппарата. Знал его весь как себя. Знал все угольные места по всему Земному Шару. Быстро мог сориентироваться в случае поломки аппарата или аварии под землей и вовремя вызвать подмогу. Дед не раз рассказывал Лике истории о том, что давным-давно, в глубокой древности, лет, эдак, двести назад, люди добывали уголь вручную и называли его "черным золотом". Они спускались глубоко под землю, надевали каски, и ручными кирками и лопатками долбили руду. Затем вагонетками доставляли ее на поверхность, чтобы потом отделить от нее драгоценное ископаемое. И шло оно в те времена на отопление квартир, жилых домов и целых городов. Лике совершенно неудивительно было его название. Об этом в точности мог рассказать прадед Лики, которого она не застала в живых. Он родился и вырос в том краю, где этого "золота" было тогда много, а почвы славились черноземом, омываемые морем. Потом их семья переселилась на северо-запад. Тогда эти страны назывались западнославянскими. Сейчас профессия шахтера встречалась все реже и реже, поскольку отапливать квартиры научились солнечной энергией, которая всегда была в неисчерпаемом запасе. А угроза разрушения Земной Мантии исчезла вовсе, так как полезные ископаемые снова получили шанс накопления за столько веков.
Прадед Грэга был простым офицером Британской армии. По линии военного пошли остальные его потомки. Самому Грэгу выпала судьба служить и охранять спокойствие всего Земного Шара. И работал он теперь в Мировом Разведывательном Управлении.
А теперь вернемся к проблеме наших героев на данный момент. Хотя, их личная проблема окажется лишь каплей проблемы всего человечества, а они сами - лишь одними из затерянных соринок, до которых никому больше нет дела... Но не будем забегать вперед.
ГЛАВА 7.
Итак, Лика ввела предполагаемый пароль. Нужная страница тут же открылась. Удивляться или радоваться Лике было некогда и она наудачу стала действовать дальше. Читая все, что было найдено на секретном сайте, она вдруг наткнулась на ссылку "Мобилизация". Значения этого слова Лика не поняла, и ей пришлось открывать разъяснительный словарь устаревших терминов. На это ушли драгоценные минуты. Хотя, в точности она не смогла найти объяснения данному слову, но догадалась, что оно связанно с военными действиями. Именно с военными. А, что такое война, Лика знала. Знала теоретически, но это не мешало относиться к подобному явлению с ужасом.
Открыв страницу под таким отталкивающим названием, она смогла прочесть информацию о том, что управлением планируется мобилизация мужского населения от двадцати до пятидесяти лет. Эта операция должна пройти под видом привлечения молодых людей к добровольному труду в целях улучшения жизни на Земле. Поскольку периодически ее качество должно было обновляться, чтобы не опуститься ниже положенного уровня, а только подниматься.
Лика вспомнила, что несколько лет назад уже была подобная "мобилизация" населения. Никто, разумеется, не знал, что все это значит. Никто из вернувшихся, как ни странно, не рассказывал, где был на самом деле. От них от всех, как от заколдованных, можно было услышать только одну фразу: "Теперь мы будем жить еще лучше." И все, это была вся информация, которой они могли поделиться. Но с кем необходимо вести венные действия сейчас, Лика понимала смутно.
Опустившись немного ниже по ссылке, Лика увидела список имен тех, кто уже был мобилизирован. Вначале шел немногочисленный генеральский состав, затем офицерский, солдатский насчитывал пока несколько тысяч "добровольцев". Пробежав глазами по офицерскому составу, Лика занервничала еще сильнее. Имя Грэга не могло не броситься ей в глаза. Он числился командиром небольшого отряда. Лика откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза ладонью. Она не могла унять нервную дрожь.
Это известие шокировало ее. Но, с другой стороны, значит, Грэг жив! Лика не знала, радоваться ей или плакать. Ведь военные действия - дело опасное. Во всем оставалось надеяться только на профессионализм своего возлюбленного, на случай, да на великую силу провидения.
"Нет! - вдруг воскликнула Лика, -- Я буду рядом! Я буду рядом с ним!" И, вскочив с кресла, как в безумии, начала действовать.
Куда и зачем идет она сейчас, сама понимала смутно. Но знала, что будет действовать твердо и уверенно, как учил ее Грэг.
Двигалась Лика легко и плавно, как на подиуме. И это не составляло ей труда, в отличие от людей, всю жизнь проведших на движущихся дорожках. Там, куда привело Лику внутренне чутье, их просто не было. Здесь был только голая площадка, вымощенная натуральным камнем. Это была местность перед военным городком. Зайдя в него, Лика прочитала на дверях одного из зданий выполненных в стиле эпохи компьютерного гуманизма бегущую зеленоватую строку: "Регистрироваться на мобилизацию - здесь."
Лика вошла в холл. Там было пусто и прохладно. Ей стало немного легче после палящих открытых лучей послеобеденного тропического солнца. В холле не было совершенно темно, не смотря на то, что окно в нем не было. Свет источали миллионы светящихся частичек, которыми были вымощены стены и потолок. В некоторых местах декор изображал щели, в которые просачивались редкие лучи солнца и от этого зал казался еще более загадочным, как развалины древнего Рима. В нем не должно было быть людей. Об этом Лика догадалась, нажав на кнопку вызова в стене. В ответ на ее призыв опустилась от куда-то сверху лестничная дорожка, она предлагала подняться на верх. Лика стала на первую ступеньку электронного эскалатора. Дорожка тут же исчезла, оставив только тоненькую светящуюся полосочку света под ногами у Лики. Эта полоска стала поднимать ее все выше и выше, пока перед Ликой не возник светящийся циферблат с многочисленными кнопками сенсорной системы, а свет внизу стал недосягаем. Здесь было темно и тихо, а вокруг лишь поблескивали крохотные электросветлячки, как звездочки на ночном небе.
Лика нажала команду "Пуск". На дисплее вспыхнула надпись: "Желаете зарегистрироваться?"
Лика ответила голосом "Да".
Машина отреагировала моментально и преподнесла на экране сенсорную анкету с соответствующими вопросами: рост, вес, цвет глаз. Но, когда Лика дошла до графы "пол", автоматически нажала "женский". Машина тут же выдала соответствующий ответ: "Лица женского пола не регистрируются".
-- Вот черт! - выругалась Лика в отчаянии словами, которые часто произносил Грэг.
Свет на мониторе погас. Лестница моментально развернулась вниз, затем свернулась и светящаяся ступенька вернула Лику на тоже место, где она стояла раньше. Затем электронный голос неумолимо произнес: "Желаю удачи!" и перед Ликой возникла та же кирпичная стена, которую она видела перед входными дверями. Прохлада внезапно исчезла и Лика ощутила, что снова стоит на раскаленной мостовой под знойным небом.
-- Откройте!!! - в отчаянии закричала она и застучала кулаками в дверь. Но нет. Это техника, с нею не договоришься. Тем более, не предложишь выкуп, как это можно было сделать до начала эпохи компьютерного гуманизма. Лика без сил опустилась перед дверью. Было жарко и пустынно вокруг. В горле у нее пересохло, а на небе не намечалось ни единого облачка. В старом добром Лондосе сейчас дождь. Об этом говорили синоптики ее электронного справочника телефона. А она здесь под палящим солнцем тропиков на противоположном континенте, разделенная с родным домом Атлантическим океаном. Но, все же, ближе к Грэгу. И разделенная с ним непреступной стеной.
Лика в отчаянии сжимала кулаки и загоняла длинные ногти в кожу ладоней до крови. Проклятой машине все равно. А что если... Еще одна попытка...
Лика снова вошла в здание. Вся процедура регистрирования повторилась. Но теперь до графы "ваш пол", Лика, дрожа от волнения, нажала: "мужской". Естественно, глупой машине было все равно, кто перед ней стоит и она предложила анкетирование дальше. Необходимо было ввести имя пользователя. Лика задумалась. Ввести свое имя она не могла, оно было женским. Она достала свой телефон и открыла чат. Первое имя из чата, которое попалось ей на глаза, было Ник, то есть Николс. Оно было мужским. Лике понравилось и она тут же ввела его в анкете.
За этим вопросом последовала процедура фотографирования. Но не внешности, как это делалось раньше на документах, а внутренних органов, которые у каждого человека были так же уникальны, как и внешность. Тем более, что подделать такие данные было просто невозможно. Это проводилось и с той целью, чтобы убедиться, что оппонент полностью здоров и годится к службе в армии.
И тут машина задумалась. Или, как говорили в эпоху компьютеризации, зависла. Лика занервничала в ожидании. А, что, если машина сломалась. Сейчас же сработает аварийное устройство и ее могут арестовать за умышленное нанесение порчи государственному имуществу. Но ей повезло. Машина просто думала, сопоставляя данные. Хоть техника любой эпохи намного глупее человека, у нее нет гибкости и хитрости мышления, но машины двадцать второго века стали "думать" немного шире. Сопоставив два верных ответа совпадения пола и имени, против одного "неверного" снимка внутренних органов, машина решила выполнить регистрацию. И ей было все равно, что у данного бойца на лицо проявление первичных и вторичных половых признаков. Ведь два больше одного, машины считать и сравнивать умеют. И это оказалось в пользу оппонента. Лика облегченно вздохнула, получив электронный пропуск с указанным адресом.
Но, как только она ступила на пол в холле и собралась выходить, как вверху произошел сбой оборудования, и сработала аварийная система. Стена, поднявшаяся на половину, повисла над Ликой. Та, смекнув в чем дело, шмыгнула под ней на "свежий" воздух над раскаленной мостовой. В тот же миг стена упала, "думая", что задерживает нарушителя. Но Лика была уже далеко.
Она, задыхаясь, бежала по песчаным дюнам ближе к морю и оазису. В опустевшей фляге не было ни глотка воды.
ГЛАВА 8.
Теперь у нее была одна осознаваемая опасность. Встретить где-нибудь настоящего обладателя имени, указанного у нее в пропуске. Немного отдышавшись под раскидистыми ветвями крассулы, она заказала напиток, содержащий живительный нектар тропических суккулентов.
Лика немного успокоилась. Она прикидывала свой дальнейший маршрут действий.
Попасть по указанному в пропуске адресу, она смогла бы только к вечеру. Необходимо было совершить переброску по океану, что занимало около десяти часов. Билет на очередной рейс она уже взяла водной из касс морского порта и теперь ожидала свой серебристый подводный лайнер. Лика любила морской мир больше, чем наземный, который постоянно напоминал ей о произошедших с нею ранее неприятностях. Поэтому, старалась воспользоваться любой возможностью уйти в подводное царство с головой и, хоть на миг, забыть реальность. Подобная ее странность показалась бы не понятной любому гуросу, поскольку эпоха гуманизма давала возможность любому живущему на земле иметь все, что он желает. Тех, кто не имел чего-то, считали не правыми по отношению к себе, а значит, к обществу. Но обделенных существ было намного меньше, чем счастливцев, живущих в полной гармонии с собой и окружающим миром. И Лика ни за что на свете не хотела делиться ни с кем своими странностями, скрывая их от окружающих, даже от родных. Хуже всего, эти странности нравились ей самой, и она ни в коей мере не хотела с ними разлучаться, считая их частицей своего собственного внутреннего мира. Они придавали ей остроты, "соли" в жизни, как придает вкус удачно выбранная приправа приторно сладостному блюду. Они водили ее по краю острия и потому могли быть небезопасны для "счастливого" окружающего общества.
Уже погас солнечный свет и жизнь на континенте в районе республик Атланты продолжалась под люминесцентным освещением, которое мало чем отличалось от дневного света. Ну, разве что разноцветной иллюминацией по краям витрин, которых Лика почти не замечала, настолько ее разум был занят собственными мыслями.
Она нажала кнопку вызова двери по указанному в пропуске адресу. В нутрии противно йокнуло и похолодело. Потом она смекнула: а вдруг здесь не робот-компьютер... А ее внешний вид...
Вовремя она отпрыгнула в сторону и скрылась за узорчатой люминесцентной аркой здания. Дверь отворил служащий работник. Он огляделся вокруг и не поленился пройтись в разных направлениях вокруг здания. Лика затаилась в лучах светящейся арки, которые надежно укрыли ее. Ей же был виден облик служащего, это был полковник разведывательного управления. О его статусе не сложно было догадаться по форме. Лика настороженно следила за ним. И так, благодаря собственной оплошности, она овладела более ценной информацией. Почва была прозондирована. В этом здании нет швейцаров, секретарей, менеджеров или других мелких служащих. Тем более, машин. Положение совершенно серьезное. Прием ведет сам полковник управления, собственной персоной. Возможно, где-то здесь находится Грэг. Но не факт, что это - то самое агентство, где он служит. Возможно, это всего лишь часть его конторы. В любом случае, необходимо было основательно подготовиться, чтобы мать родная не узнала, кто такая теперь Лика. И забыть о своем имени. Теперь - Ник, Николс. Только Ник.
Вечером в своей постели Лика мысленно готовила себя к происходящему дальше. Завтра у нее был сложнейший день за всю ее жизнь. Возможно, она ночевала в своей уютной спаленке последний раз в своей жизни.
ГЛАВА 9.
План действий был полностью продуман. Решение окончательно принято. Мосты сожжены. Мосты, соединяющие Лику с прошлой жизнью, хоть не слишком удачливой, но вполне сносной. Теперь ее ждала не просто жизнь. Борьба за жизнь. Борьба не за лучшее место под солнцем, а за право выжить. И не в уютном офисе, а на войне. Теперь она сознательно могла обречь себя на гибель. Гибель не ради общества, считавшего себя гуманным во всех отношениях, и отвернувшегося от нее. Гибель ради единственного человека на Земле. Ради того, чтобы быть с ним. Ради того, чтобы воскресить в его памяти только светлые дни, проведенные вместе. Ради того, чтобы доказать ему... Что, Лика сама толком не знала. Но ради этого всего она готова была расстаться со своей теперешней жизнью. Иначе, без Грэга - это не жизнь.
Она как в кошмарном сне наблюдала за маникюрной машинкой, которая убирала один за другим ее длинные, выращенные с таким вниманием ногти. Дальше следовала стрижка. Машинку для стрижек и укладки причесок Лика тоже поставила на программу "под ноль". В прочем, нет, "под ноль" всегда успеется. У мужчин есть масса других причесок на короткие волосы. В любом случае, со своей копной длинных пышных волос Лике предстояло расстаться. Но, что теперь делать с фигурой. Куда деть излишек, накопившийся на боках и груди за все время отсутствия на подиуме. Это мешало ей немедленно привести свой план дальнейших действий в исполнение. Необходимо было похудеть. Найдя на сайте подходящую диету именно для своего организма, она набрала программу на всех своих кухонных приборах, которые должны были целую неделю выдавать ей по строго определенным часам соответствующие блюда. Лика знала, что скоро похудеет. Такая диета помогала ей ни один год удерживаться на подиуме. Но вопрос был еще в здоровье. Только бы печень выдержала подобные препараты и нагрузку.
"Ничего, выдержит, -- думалось Лике, -- Ведь прошло так много времени. Тем более, один раз... А потом, скорее всего, диета не понадобится. Говорят, солдаты много двигаются..."
Весь свой организм Лика настроила при помощи специального прибора на режим длительных путешествий с повышенной физической нагрузкой. Это значит, что в течение полугода, а то и больше все ее гормональные процессы, а так же процессы метаболизма и гомеостаза будут замедленны. По истечению этого времени возобновятся вновь. Но до этого времени надо дожить...
Теперь дело обстояло еще и в манерах поведения. Ее движения выдавали элитную барышню в любой одежде. Что было делать? Лика знала, что за ней могут шпионить. Войти на сайт военной подготовки она не могла. Возможно, этими действиями она могла бы навредить Грэгу. Такие мысли еще больше сжимало сердце, которое каждым своим толчком сообщало: "Ты должна оказаться рядом с ним. Ты должна предупредить его..."
Лика набрала сайт физкультурных движений, затем сайт биди-болдинга, шейпинга, гимнастики и, наконец, спортивно-военных действий среди населения. Специально для людей, желающих позабавить себя военными играми. Блокировала его, запустив все остальные сайты сразу и скачала одну из программ прямо на совой компьютер. Дело было сделано. В таких действиях запутался бы даже опытный компьютерщик. Ровно за неделю Лика освоила азы военного ремесла, похудела и стала похожа на невысокого мальчика лет двдцати-двадцати пяти. На улицу она теперь выходила только в длинном платье и покрывала голову узорчатой балью.
Теперь дело обстояло за одеждой. Но тут Лика не растерялась. Войдя в один из заказочных пунктов по пошиву одежды, она, словно не нарочно, обронила информацию: "Муж уехал в командировку, а я жду его со дня на день и думаю, может, порадовать его к приезду чем-нибудь." Кутюрье охотно откликнулся, предложив Лике самые модные платья для мужчин. И тут она тоже не растерялась: "Он у меня чаще бывает на научных спецзаданиях. Ему нужна спортивно-дловая форма." И Кутюрье снова радостно откликнулся на ее запрос. Благо, что современная одежда не имела размеров и растягивалась на человека любого роста и веса.
Одежду Лика выбрала особых цветов, сочетание красного с синим. У древних скандинавцев эти цвета значили вызов к войне. И не просто воинствующий дух. Синий цвет говорил о трагичности внутренней, вынужденности убивать. Красный цвет - символ победы.
В последний раз Лика окинула взглядом свое родимое жилище, в котором осталась вся ее прожитая жизнь. Хоть жила она здесь совсем недавно, месяца три, но столько пережила здесь с момента Его появления, что когда Он исчез, ей самой незачем было здесь оставаться. Еще раз проверила электронный режим поливки цветов, подкормки рыбок и смены воды в аквариуме, включения и выключения светящихся стен, когда и в какое время суток каждую. Плату за квартиру и неоэнергию она внесла на десять лет вперед. Так, что за это время в ее отсеке никто не должен был поселиться. За десять лет она рассчитывала вернуться или... И тогда уже будет все равно...
Теперь Ник, как называла теперь Лика себя внутренне, был готов ко всему. Такое сочетание цветовой гаммы и фасона придавало решительности действиям и уверенности в том, что она поступает верно. Главное, только бы добраться до лагеря, где теперь Он. Только бы увидеть Его. Увидеть и сказать. Сказать все... Самое главное. И спасти жизнь.
ГЛАВА 10.
В кабинете с неоновыми полупрозрачными стенами полковник радиационной разведывательной службы смотрел на Лику в упор. Та внутренне съежилась под его пристальным взглядом. Чтобы не выдавать свою робость, она вытянулась как струнка, сжала губы и придала своему взгляду решительности, глядя куда-то вдаль над головой полковника. Полковник снисходительно покачал головой:
-- Сколько же вам лет? - спросил он на удивление мягко.
-- Двадцать два, -- не колеблясь ответила Лика.
-- Да, времена настали... Вы же понимаете, вы напрашиваетесь добровольно в радиационную разведку. Там может быть всякое. За это никто ответственности не несет.
-- Да, знаю, -- чуть раздраженно отвечала Лика, боясь выдать свой страх за это всякое.
Полковник терпеливо продолжал:
-- Еще в двадцать первом веке война политиков в славянских странах была и то на много безопаснее... Ах, да что я говорю! Это все чертова техника! Принимает всех подряд. Теперь система вышла из строя, мать бы ее, кто-то постарался. Мы вынуждены вести все вручную. И что же? Получается, даже сотая часть новобранцев не годится к разведке. Ладно, ждите здесь. Дальнейшую регистрацию проведет мой заместитель.
Полковник нажал на кнопку пульта управления и стена за ним раздвинулась. Он исчез за этой стеной вместе с креслом, словно растворился в тумане. У Лики йокнуло внутри и истошно заныло, как перед, еще неизведанным ею боем. Чего она хотела больше в этот момент, чтоб ее приняли, или, чтоб не приняли, сказать не смогла бы даже под дулом пистолета.
За стеклянной неоновой стеной, светом которой были освещены два кабинета - полковника и его заместителя, продолжал вестись разговор о принятии рядового Николса в ряды радиационной разведки.
-- Не нравится он мне, -- говорил спокойно полковник, -- Сомнительный какой-то. Юный слишком, что ли. А, может, не юный, а юная...
Его заместитель почесал подбородок:
-- Хотите сказать, женский пол на борту?
-- И до чего этот прогресс дошел! Что им дома не сидится? Работы, что ли мало? Топ-модель, например... После того, как ученные взяли власть в свои руки, и оттеснили нас, политиков, так мир, вверх дном, и перевернулся. Одни машины кругом работают, людям делать ничего не нужно, вот они сума и сходят.
-- Вот именно, -- подхватил заместитель, -- Одни экономические республики кругом. Воевать не с кем! Вот сейчас бы объявили военное положение в стране в открытую, набрали бы нужных мужиков и завоевали бы этот чертов Лондос. А так, шифроваться приходится, словно военные - это не люди теперь, крысы какие-то...
-- Ладно, -- перебил полковник его сетования, слышанные уже не раз, -- Говорят, ученные спасут мир. Ну, пусть спасают, а мы посмотрим, кто кого. А с девкой этой, что будем делать? Нужны веские причины, чтобы отправить ее обратно. Придется делать повторное обследование организма вручную. А все лучшие специалисты на войне. Да и не люблю я копаться в чужой грязи.
-- Товарищ полковник, -- внезапно осенился идеей заместитель, -- А вы ее к Григорию в подразделение отошлите. Если действительно девка, сразу расколется, -- при этом заместитель хихикнул, -- А, если действительно юнец слабоватый, он из него воина сделает. Еще не таких воинами делал.
-- А, если не расколется?
-- Хуже будет ей.
-- Правду говоришь. Ладно, пошел я по делам, а ты продолжай регистрацию.
ГЛАВА 11.
-- Капитан спецподразделения, Григорий! Готовьтесь к принятию новобранцев. Иду на посадку.
Пилот аэрофона плавно приземлился на учебном поле военной части. Несколько человек с "юным" Николсом, в том числе, стали выкарабкиваться наружу. Их слегка укачало после дальней переброски на большой скорости, равной скорости звука в воде. Среди них был мужчина средних лет, самый молчаливый и угрюмый. Еще в самом начале их знакомства во время переброски Лика узнала, что он уже имеет опыт "в таких делах". Но какой опыт, об этом он рассказывать не стал, а только уставился в проем иллюминатора на проносившуюся мимо пелену облаков, и в такой позе просидел до конца переброски. Что он там мог разглядеть, никому не было понятно. Понимала одна только Лика, перед ним сейчас проносятся его тягостные видения, а, может, вся прожитая и еще не прожитая жизнь.
Остальные новобранцы были молодыми, почти такого возраста, как Николс. Их было четверо и все они были шумными, острили и поддевали друг друга целый час, пока аэрофон не приземлился. Так, словно вовсе не знали, куда напросились сами. Лике очень хотелось расспросить того угрюмого не новичка в таких делах о его минувшем опыте, но она постеснялась. А у самой аж скулы сводило от волнения, куда ее несет. И лишь одна только мысль о Григории заставляла впадать в другой трепет, доводивший ее почти до полуобморочного состояния. И, как только она услышала его имя, произносимое пилотом в диктофон рации, поняла, сейчас будет встреча. Нет, ВСТРЕЧА. Но, что будет дальше, не знала. Одно только сердце ухало: "Не подведи!" И Лика изо всех сил сжимала кулаки, чтобы не подвести.
И так, аэрофон приземлился. Но картина, которую ожидали увидеть все его пассажиры, за исключением пилота и мужчины средних лет, вовсе не соответствовала ожиданиям. Это была огромная площадка, покрытая вовсе не зеленой травой, и не аэродром весь в веселых сигнальных огоньках. Огромный пустырь, покрытый выжженной травой. На небольших островках, как проталины, сохранилась засохшая трава, почему-то красноватого цвета. Такое зрелище заставило погрузиться Лику в более тягостные думы, а молодые новобранцы внезапно успокоились. Один из них присвистнул: "Да, занесло нас, ребята..."
Откуда-то из-за боевой машины, находившейся здесь же на поле, донесся голос, который Лика узнала бы из тысячи, даже среди глубокой ночи. Но сейчас он был настолько странным, видоизмененным в интонации, что она растерялась.
-- Что стоите, рты разинули! Стройся в шеренгу! Вы что на дискотеку двадцатого века пришли, или в армию?! - командир был суров и ни секунды не желал тратить на лишние рукопожатия и знакомства.
Новобранцы нехотя стали друг за другом. Самый старший мужчина стал на передовой, за ним, почему-то, оказалась Лика. Наверное, рядом с ним ей казалось надежнее.
-- По росту! - гремел голос капитана.
Лика была в не себя от волнений. Таким своего любимого она еще никогда не видела. Даже, когда он собирал вещи в то последнее их утро.
Все перестроились "по росту". Но мужчина средних лет так и остался стоять первым, а Лике пришлось занять последнее место. Она оказалась ниже всех.
-- И так, вы в армии, -- Григорий осмотрел всех с ног до головы, остановил придирчивый взгляд на Лике. Затем отвел куда-то в сторону. Сейчас он планировал сказать вступительное боевое напутствие новичкам. О чем он подумал в этот момент, Лика не знала, но внутри все похолодело. Капитан продолжал:
-- Здесь нет поблажек никому. Перед смертью все равны. Вы должны быть готовы ко всему и пройдете предварительный курс обучения бойца спецназа.
-- Так ведь спецназ был только в прошлом веке... - обронил неловкое слово один из новичков.
-- Во-первых, не перебивать, когда разговаривает старший по званию! Во-вторых, понятие спецназа еще никто не отменял. Он просто перестал быть открытым для мирных жителей. Сейчас нет войн на всей планете, это верно. Но нет их по той причине, что еще есть наш родной спецназ, который защищает мирных жителей от диверсий различного рода, террористических актов нападения и всевозможных политических провокаций и правонарушений. Я родился в Лондосе. Это моя родина. И за свою родину я должен уметь постоять, даже ценой собственной жизни. С тех пор, как ученные взяли власть в свои руки, нам теоретически не должно ничто угрожать. Но только теоретически. И мы должны драться за то, чтобы наука победила безрассудство людей, желающих власти. Только наука спасет этот мир. За нее мы должны бороться!
-- Ура! - крикнул кто-то из новобранцев.
-- Ура! - лихо подхватили другие, так, что у Лики заложило в ушах.
-- Отставить!!! - громыхнул капитан, заглушая их щенячий восторг, -- "Ура!" будете кричать, когда с победой вернетесь домой к своим нянькам. А пока будете учиться жить по команде. И не вздумайте нарушать устав.
После этих слов он сразу же уставился на Лику:
-- Это что за маскарадный костюм?
-- Это... Ну... - замялась Лика, -- Значит, победа над врагом.
-- Никакой отсебятины. Здесь вам всем дадут военную форму. Ее не должно быть видно на поле боя. А в этом костюме вы будете живой мешенью для врага.
Юнцы дико заржали непонятно с чего.
-- Отставить! - опять рявкнул капитан, -- Вы должны научится не только говорить и смеяться по разрешению командующего. Но и дышать по команде, когда это будет нужно. Маскарад снять!
-- Что, з-з-здесь? - Лика задрожала вся внутри.
-- В казарму. Быстро!
ГЛАВА 12.
Лика ожидала увидеть светлую комнату пред собой, рассчитанную на двух-трех, ну, в крайнем случае, на четырех человек. Новое зрелище снова заставило ее содрогнуться. Новобранцев всех вместе привели в какой-то погреб, наподобие землянки. Он был сырой и холодный. На ржущие вопросы новобранцев: "Почему так высоко забрались... А крысы тут вкусные... И сталактиты здесь есть, как у меня теперь под носом...", провожатый в маскировочном костюме коротко ответил: "Это радиационное убежище. Обогревается только по ночам, дров мало привезли." Он ушел восвояси выполнять свою работу, а юнцы стали занимать места на койках, каждый какое успел.
Лика сразу же упала на лежанку под вентиляционным люком, в котором виднелся кусочек синеватого неба, затянутого облаками. Ей так необходима была связь с внешним миром, которая напоминала ей прожитую жизнь. Но одному из молодых бугайчиков не понравились своенравные Ликины манеры, и он решил заявить о себе:
-- А ты чего это здесь разлегся? -- наехал он на нее, желая занять это место.
-- Мне здесь больше нравится. Здесь можно наблюдать за облаками, -- ответила снисходительно Лика.
-- Конечно, и вытяжка рядом. Тепло, светло и сбежать можно в любой момент. Я сразу это местечко подметил.
-- А я сразу его занял, -- не уступала Лика.
-- А тебя взрослых уважать не учили?! - завелся в свою очередь молодой бычок.
-- Да чего ты с ним возишься, -- вмешался еще один, -- Стянул за ноги, да и все.
-- А вас не учили правильно разговаривать с... - тут Лика запнулась, она вспомнила, что теперь с ней все будут разговаривать иначе. И сама она должна стать другой.
-- Че-е-го?! -- завелся еще один из новоявленных вояк, -- Этот сопляк еще нас манерам учить будет. Вот, мы ему покажем...
Он стал махать в воздухе руками, изображая движения какой-то китайской борьбы. Но Лика поняла, драться он, как раз, и не умеет. Новичков взяли совершенно не подготовленных. У нее сжалось сердце от жалости, что же они будут делать дальше? Как воевать? Ведь их обманули, сказали, что здесь нужно вести научные исследования. Они же, видимо, желая оторваться от надоевшей рутинной жизни, навязанной обществом, решили удрать сюда. Понятно, здесь можно выпустить наружу все свои придушенные инстинкты, не думая о психиатрическом контроле, Тантра йоге и приличном поведении в астрале. Здесь было все как в древнем двадцатом веке. Они же, насмотревшись старинных боевиков с участием Шварцнегера, представляли теперь себя воинами. Лика не выдержала и решила показать юнцу, как нужно драться по-настоящему:
-- Не так растяжку делаешь, -- подошла она к нему, -- Вот так нужно.
С этими словами она продемонстрировала нужный прием, но юнец почему-то оказался лежащим на полу. Он держался за бок и охал. Все остальные столпились вокруг него. Мужчина средних лет заметил:
-- Драки в казарме запрещены уставом.
Лика подала руку лежащему и улыбнулась:
-- Вставай, я тебя так же научу драться.
Но не успела она помочь подняться своему новому товарищу, как в комнату ворвался патрульный надзор:
-- Все по местам! - рявкнул он.
Новые бойцы замерли каждый на своем месте.
-- Каждый к своей кровати! - опять рявкнул надзиратель.
Новобранцы подчинились.
-- И так, -- продолжал патруль, -- Вы все теперь принадлежите рядам научно-военной разведки. Вы обязаны соблюдать требования устава и дисциплинарные требования. Как только вы перешагнули порог вашего теперешнего жилища, за вами установился контроль. Каждое ваше движение, каждое сказанное слово подлежит наблюдению высшим сферам. Двое из вас сейчас нарушили требования устава и должны искупить свою вину. Позже командир даст распоряжения. А сейчас всем переодеться.
Патрульный вышел, а из верхних люков на кровать каждого новобранца упал пакет укомплектованного снаряжения. Он включал походное белье, верхнюю одежду, оружие без стреляющего устройства и парашют. Верхняя одежда состояла из камуфляжа, ботинок и шапки-ушанки, модель которой была снята с модели двадцатого века времен Второй Мировой войны, только более усовершенствованная. Стреляющее устройство к боевому оружию выдавал сам командир, когда боец был полностью подготовлен и обучен. После чего, его отправляли воевать или выполнять спецзадания.
Лика уставилась на пакет. Потом огляделась вокруг. Юнцы, совершенно не обращая друг на друга внимания, увлеклись изучением каждый своего пакета. Кажется, такая форма привела каждого из них в восторг. Лика, не теряя времени, облачилась в новую одежду. Пока, на нее никто не обращал особого внимания. К своему удивлению, она заметила, что форма носит защитную окраску с двух сторон - снаружи и с изнанки. Снаружи - пятнисто-травяную, изнутри - грязно-белую. Шапка с большими ушами имела такую же конструкцию. Менялся цвет на одежде очень быстро. Ее не нужно было переодевать. Необходимо было только расстегнуть молнию в положенном месте. Одежда раскрывалась как цветок и меняла маскировочный окрас. В таком камуфляже не страшно было идти в разведку в любую погоду.