Никогда не говори никогда. Я с детства знала, что с кем с кем, но со мной такого никогда не случится. Но вот случилось - он меня бросил.
Пришел с работы, буркнул "привет" и, даже клюва не почистив, сразу завалился спать. Утром встал мрачный, долго молчал, на мое щебетанье отвечал односложно, а потом сообщил, что нам надо поговорить. Мы пошли на кухню, устроились за столом. Он нервно склевывал зерна, а я, замирая от предвкушения, ждала. Наивная! Я думала, что он хочет поговорить о праздновании моего дня рождения. Молчание затягивалось и я, шутя, предположила:
- Ну что такое? Ты хочешь сказать, что у тебя есть другая у нее скоро будет птенец?
И вместо ожидаемого смеха услышала тяжелое:
- Да.
- Что да?!
- У меня есть другая. И мы с тобой должны расстаться.
Я работаю в статистике. Очень нужная наука. Мы считаем все. Количество птенцов, яиц, взрослых особей, потребление зерна, средний вес мужчин и женщин, популярность районов проживания... Что-то может быть нужным только для управления стаей, а что-то может пригодиться и каждой отдельной птице. Впрочем, это вопрос спорный. Например, статистика показывает, что большинство мужчин предпочитает пшено. И что мне от этого? Мой мужчина предпочитает чечевицу. Точно так же с продолжительностью жизни. Считается, что каждая птица просто обязана быть в курсе даты своей смерти. Раз технологии позволяют, то будь добра - уточни, подготовься. Завещание там, напиши, птенца загодя пристрой, родных утешь... Но я не хочу. Наверное, я очень безалаберная птица. Родных у меня нет - птичий грипп. Птенцов тоже пока нет, так что пристраивать некого. И мы с мужем, когда еще только начали встречаться, решили, что не будем мы ничего знать. Будем жить так, будто впереди у нас целая вечность...
Ушел... Бросил... И я сижу одна в пустом доме... Рядом чирикают соседи, сидят, наверное, чистят друг другу перышки... А я одна. Совсем одна. Как он мог меня оставить?! Почему? У нас все было так хорошо! Правда, мне очень хотелось птенцов, но нужно было еще чуть-чуть подождать. Мой Тилик - гений. Птичий грипп - страшная болезнь, а Тилик почти нашел лекарство.
Еще несколько дней назад он с восторгом, взахлеб рассказывал мне, что его идея оказалась верной.
- Понимаешь, Соленька, осталось совсем чуть-чуть! Ни один птиц не мог опровергнуть! Это значит почти сто процентный успех. Последний шаг - вырастить штамм и опробовать его на практике. Нужна заболевшая птица, согласная на эксперимент. Но, думаю, с этим проблем не будет. Если будет надо - я сам готов провести эксперимент на себе!
- Тилик! Нет! Не надо на себе! А как же я?
- Прости, прости, родная! Это я так, к слову. Я думаю, что добровольцы будут. И когда лекарство будет готово!..
- И когда же?
- Процесс выращивания долгий, займет около полугода...
Никому не говорю, что мы расстались. Сижу, считаю, сверяю таблицы, а цифры расплываются перед глазами. За что он со мной так? Может быть, я плохо сушила зерна? Или мало пела? Может, нужно было больше перьев собрать на перину? Что не так? Почему он никогда не говорил, что ему что-то не нравится? И я глупая-глупая птица! Мне даже в голову не приходила мысль, что он может найти другую. Я была счастлива и думала, что он тоже счастлив. Почему не летала за ним? Почему не смотрела? Почему так слепо доверяла? Вон какие цыпочки в его лаборатории! Клювики подкрашены, перышки лежат один к одному, глазки так и сверкают! Глупая птица!
Слезы уже совсем близко. Только не реветь! Только не на работе! Цыц! Не смогла удержать мужа, так будь хотя бы гордой.
Подсаживается Семеновна. Обычно, я люблю поболтать с ней, но не сейчас. Делаю вид, что я очень занята. Но Семеновна не улетает, сидит рядом, хочет чего-то сказать.
- Как работается? - начинает она светский разговор.
- Хорошо, - отвечаю. Неужели не видно, что мне до разговоров?
- Ты статистику по скорой смерти смотрела?
- Это не мой раздел. Этим Арина занимается.
- Знаю. Я про список ближайших жертв, - и добавляет со значением. - Мужчин.
- Нет, не смотрела.
Чего смотреть этот список? Я и так знаю, что у мужчин продолжительность жизни меньше. Но что мне до чужих мужчин, если... если моего нет со мной. Он придет сегодня с работы, встретиться с какой-нибудь цыпочкой, ласково потрется клювом о ее клюв... Нет! Не хочу об этом думать! Таблицы, у меня есть таблицы и работа. Я начинаю лихорадочно стучать когтем по клавиатуре.
- А, так ты знаешь? - истолковывает по-своему мои действия Семеновна.
- Что? - машинально переспрашиваю я. Пусть уж трещит Семеновна, чем все время возвращаться мыслями к мужу. Уже не моему, а чужому мужу. - Что я знаю, Семеновна?
- То, что Тилик в списке ближайшего месяца.
Я поняла. Я поняла и я так виновата! Господи, как я могла так плохо думать про своего мужа! Господи, я плохая-плохая птица! И плохая жена! Но как я счастлива - у него нет другой!
Я сбегала к Арине, просмотрела список. Тилик стоит третьим. Ему осталось жить не больше месяца. Наверняка он узнал об этом. И ушел, чтобы не умирать у меня на глазах. Господи! Как он мог так сделать! Я же люблю его! И это же так просто! Всего лишь какие-то полгода. Шесть месяцев. Я пойду в бюро переводов и передам ему эти шесть месяцев. Нет, пусть будет не шесть, пусть будет восемь - на всякий случай... Разве может быть смерть поводом для расставания? Да никогда! И только не у нас!
Я даже не буду ему ничего говорить. Пусть думает, что это статистика ошиблась. Хотя статистика никогда не ошибается.
Девчонки затащили меня на дискотеку. Ведь через неделю День Влюбленных Птиц и весь город готовиться к его встрече. Хоть у меня и камень с души, но соглашаться не хотела. А потом все-таки пошла.
Девчонки ушли танцевать, а я, клевала винные зерна, и думала о том, какое же это счастье, что мой муж по-прежнему мой.
Прискакала Друзька. Уже наклевавшаяся. Плюхнулась рядом, чуть не отдавила мне крыло, помяла перья. Я отодвинулась. Ну вот что поделаешь, не люблю я ее. И шумная, и болтливая, и завистливая. Жаль, что именно она из Бюро переводов. Кабы не раззвонила по всему городу. А кому какое дело, чем мы делимся с Тиликом?
- Друзька, послушай, ты не болтай, пожалуйста, что я приходила...
- Солька! Да ты что! Я - могила! Я - ни-ни, никому...
А язык-то так и запинается уже. О-о-о-о... Наклевалась как! Разит от нее за версту. А Друзька между тем продолжает:
- Ой, Солька! Ты такая героиня! Та-а-а-акая героиня! Вот я бы так не смогла!..
Конечно бы не смогла. Ведь Тилик - он единственный. Он - любимый, он - мой! Я для него на что угодно пошла бы...
- ... я бы точно на такое не решилась! Это надо же - отдать свои месяцы! Все! Ух! Это просто ух! Вот это я понимаю любовь! Как же ты собираешься жить оставшиеся две недели?
- Почему две недели?
- Так у тебя же по статистике жизни осталось восемь месяцев и две недели! Восемь месяцев ты отдала, осталось две недели, - и, глядя на мои потрясенные глаза. - Как?! Ты не смотрела?! Ты не знала?! Ой!
Сижу одна дома. На работу не пошла. Зачем? Ведь осталось всего лишь две недели. Четырнадцать дней. Нет. Уже тринадцать. Ведь вчера день уже прошел. И даже можно сказать двенадцать. Ведь сегодня - это уже тоже вечер. Я так хотела, чтобы скорее пришел Тилик. Я думала, что он узнает, что время его смерти отодвинулось, что он поймет, что он успеет завершить свою работу и тогда вернется ко мне... Я так его ждала. А сейчас уже не жду. Я не хочу, чтобы он приходил. Не хочу, чтобы он видел меня умирающей. Двенадцать дней, совсем чуть-чуть. Еще чуть-чуть потерпеть и все закончится. А вот интересно, если бы я знала, что мне осталось восемь месяцев, поделилась бы я с ним? Или, плача, просто попрощалась? Как хорошо, что подаренное время жизни нельзя забрать обратно. Пусть он живет. Я рада, что он будет жить даже когда меня не будет. И у него будет время найти лекарство. Это ведь нужно не только ему или мне. Это нужно всем птицам! Пусть он живет!
У входа в скворечник раздался шум крыльев. Так прилетает только Тилик. Не хочу! Не хочу чтобы он сейчас прилетал! Не хочу, чтобы он меня видел! Не хочу, чтобы он страдал из-за меня! Не хочу, чтобы он видел меня умирающей! Уходи, Тилик.
- Соленька! У меня нет другой птицы. И никогда не было. Ты моя единственная, моя любимая. Мое солнце... Моя весна...
Тилик, уходи... Не хочу, чтобы ты меня видел такой. Не хочу, чтобы ты знал... Лучше, если ты будешь думать, что я не верю тебе, чем если будешь знать... Ведь иначе ты не сможешь жить. А ты должен жить. За меня. За себя. Для того, чтобы сделать мир лучше. Чтобы победить болезнь... Живи, Тилик. Живи. Уходи.
Три дня. Мне осталось три дня и все. Что можно сделать за три дня? Полить цветы - кто будет поливать их, когда меня не будет? Вытереть пыль. Пусть после меня все останется чисто. Сорвать листок с календаря. Раньше я забывала о нем, забывала о датах, годах... Сейчас я помню. Три дня. Еще три листка. И отсчет остановится.
Пропищал коммуникатор - пришло сообщение. Не буду смотреть. Чего важного можно сообщить птице, у которой осталось три дня до ухода? Но делать больше нечего. Дом прибран, на книжных полках порядок, мусор выметен. Я посмотрю. Кто может написать? Тилик? Нет, он обижен, я так и не пустила его. Пусть строит свою новую жизнь. Экран светится, четкие буквы, передвигаясь, скользят по экрану: "Ваша жизнь продлена на четыре месяца. Даритель - Тилик". Тилик! Зачем он?.. Как он узнал? Друзька! Болтушка Друзька! Больше некому, это она сказал Тилику. Сказала, что мое время истекает... И вернуть дар обратно невозможно...
Машинально набираю номер:
- Тилик? Зачем?.. Твоя жизнь...
- Солька! Зачем мне жизнь без тебя? Я хочу провести эти месяцы вместе. С тобой.
- И твоя работа... Ты мог бы успеть... Ведь ты нужен всем! Всем птицам, не только мне...
- Ничего, Солька, они справятся без меня. Мои ученики, мои последователи. Птицы будут жить. А я хочу быть с тобой.
- Тилик... Мой Тилик...
Что я могу сказать? Я тоже хочу прожить всю мою жизнь только с тобой. Пусть ее осталось всего лишь четыре месяца и три дня. Лети ко мне, я буду ждать!
- Тилик!
- Солька!
- Я так скучала!
- Мне было плохо без тебя!
Писк коммуникатора. Одновременный. Не хочется отрываться друг от друга, так не хочется разрывать клювы... Может, не смотреть?.. Машинально нажимаем кнопки, смотрим каждый на свой экран... Я читаю текст, пытаюсь понять... Тилик тоже читает. И даже шевелит клювом. Заглядываю в его экран. Тексты идентичны.
"Бюро переводов сообщает, что в преддверии Дня Влюбленных Птиц, а также как паре, независимо друг от друга воспользовавшейся переводом периода жизни друг на друга, Бюро переводов дарит неограниченный кредит на любой срок жизни, но не больше трехсот лет".
...Не три, а триста! Триста лет! Триста лет на двоих с Тиликом! С Днем Влюбленных вас, птицы!