Каримова Кристина : другие произведения.

Время меняться

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Легко ли быть сыном правителя? Диктатора? Главы государства, которого все бояться? Но которого ты любишь, и который любит тебя? И что делать, если твоему отцу специально для тебя дарят летающую машину - скоростной интеллектуальный флаер, а родитель, являясь приверженцем традиций и противником любых инноваций, не позволяет тебе даже приближаться к ней? Может быть, попытаться хотя бы взглянуть на новинку? А потом даже подружиться с флаером, оказавшимся разумным существом? Но как сказать об этом дружбе отцу? Особенно в момент начала волнений в стране, когда тот так занят наведением порядка? Мальчик и флаер - смогут ли они остаться друзьями во время гражданской войны, хаоса, разрухи? Сможет ли Марек стать достойным преемником отца? Поможет или помешает ему в этом флаер Бисер? Об этом в повести "Время меняться"

   Каримова Кристина
   Россия, г.Киров
  
   keleny@rambler.ru
   +7-912-734-9430
  
  

Время меняться

  
  
   - Ну? И когда ты мне расскажешь? - Агнешка сидела на перилах, отделяющих пешеходную дорожку от буйной зелени дворцового сада, и лениво качала ногой. Солнце золотило ее светлые волосы, и казалось, что его лучи запутались в них, как в мягком шелке.
   - О чем? - Марек, навалившись на эти же самые перила, стоял рядом и смотрел как будто бы небрежно и лениво, а на самом деле с удовольствием. В легком сарафане, в сандаликах, одетых на босу ногу, с едва заметной россыпью веснушек на лице Агнешка была сейчас вся такая летняя...
   - Он еще спрашивает! - возмутилась девочка. - О флаере, конечно!
   - О флаере? - не понял Марек.
   - Ну, ты даешь! - Агнешка даже перестала качать ногой и соскочила с перил. - Флаер. Наша делегация подарила тебе флаер. Ну не тебе, конечно. Твоему отцу. Но для тебя. С интеллектуальным блоком, адаптированный подростковый вариант. Мне о таком и не мечтать, а тебе на халяву достался. И оказывается, ты даже не знаешь!
   - Ого! - пробормотал Марек. Флаер с интеллектуальным блоком - это круто. Он читал о таких, но в живую никогда не видел. - Отец ничего не говорил...
   - Значит, и не скажет, - грустно вздохнула Агнешка, вспрыгнула обратно на перила и снова закачала ногой. - Опять посчитает тлетворным чужеродным влиянием.
   Сейчас она явно повторяла чьи-то чужие слова, и Марек даже догадывался чьи. Он подумал, не обидеться ли, и решил, что не стоит. Отец действительно частенько был... Марек поискал слово помягче, но кроме как "упертый" ничего не придумалось. "Ну и что? - привычно оправдал его Марек. - У него работа такая, вся страна на нем держится". Это тоже были чужие слова. Льстивые, угодливые - из стереопередач, из речей приближенных. Ну не совсем льстивые, доля правды в них тоже была. Отец, придя к власти, получил разрозненную, разваленную страну. Он начал жестко и твердо. Навел порядок, расстрелял возмутителей спокойствия, под угрозой карательных мер заставил людей работать. При его правлении настали мир и покой, которые длились уже больше двадцати лет. Правда последнее время снова пошли выступления и демонстрации. Люди возмущаются и требуют... Марек вдруг задумался: а что же они там требуют? А, неважно! Что бы это ни было, отец справится: он хороший правитель. Марек со временем надеялся стать таким же, а сейчас просто нейтрально ответил:
   - Я спрошу его.
   - Сомневаюсь, конечно, что отдаст... - пожала плечами Агнешка, и солнечные блики, падающие сквозь паутину листьев, пробежали по загорелой коже. - Но если что - ты меня покатаешь!
   - Само собой!
   - Агния, - послышался строгий голос.
   Ребята обернулись: на дорожке стояла высокая светловолосая женщина - мать Агнешки. Лицо ее было недовольным: дружбу дочери с Мареком она не одобряла. Но, к счастью, высказать это неодобрение вслух не могла - ведь Марек, как-никак, являлся наследником. А вот самой Агнешке было плевать на субординацию, и за одно это Марек был готов прощать ей все выкрутасы и девчоночьи закидоны.
   - Здравствуйте, миссис Карпински, - вежливо поздоровался Марек.
   - Добрый день, - почти нейтрально - с едва заметным уклоном в "холодно" - ответила женщина и снова строго обратилась к дочери. - Агния, домой.
   - Ну ма-а-а-ма! - попыталась проныть-возразить Агнешка.
   - Дочь? Ты слышала меня? - в голосе женщины на этот раз был лед.
   Агнешка вздохнула и спрыгнула с перил.
   - Пока, - виновато бросила Мареку.
   Тот кивнул. И долго смотрел вслед матери и дочери, удаляющимся по дорожке парка. Женщина что-то негромко выговаривала девочке, а та виновато оправдывалась. Марек еще раз вздохнул: да, как бы ни казалось окружающим, а быть наследником диктатора все-таки не всегда выгодно...
  
  

*****

  
   Уже на подходе к Президентскому кабинету Марек услышал голоса. Он приостановился. Не то что бы он собирался подслушивать, но нужно же было понять, с кем разговаривает отец и можно ли войти.
   Отец был с Асланом, первым советником, и они спорили. Несмотря на то, что Аслан был моложе отца чуть ли не вдвое, он единственный из приближенных Президента решался спорить с ним, а также единственный, кому это прощалось. Однажды Марек спросил отца: почему так? "В окружении каждого правителя должен быть хоть один человек, который не побоится сказать ему правду, - серьезно ответил отец. Помолчал и добавил. - Впрочем, одного вполне достаточно".
   - Господин Президент, люди недовольны. Напряжение нарастает, и если на это закрывать глаза, то рано или поздно оно приведет к открытому выступлению. Изменения нужны, необходимы! - Первый советник волновался.
   - Какие изменения, Аслан? - голос отца был нетороплив и невозмутим. - У людей есть все, что им нужно: работа, уверенность в завтрашнем дне. Вспомни, что было, когда они выбирали меня Президентом: война, развал, разруха. Не я ли дал им все, что они имеют сейчас? Чего же им еще нужно?
   - Мир не стоит на месте, господин Президент! Тогда все изменения были революционными. Но с их введения прошло слишком много времени. А что сейчас? Закрытый режим, ограничения и запреты, неоправданная жесткость наказаний. И все это на фоне социального расслоения. Люди все меньше верят во власть. В Президента. В вас. Нужны новые перемены: уменьшение давления, открытая политика. Люди хотят свободы: они хотят иметь право выбирать и принимать собственные решения. Людям нужна самостоятельность!
   В щелку, около которой стоял Марек, было видно, что Аслан сидит, подавшись вперед: пытается убедить отца.
   - Аслан! - Президент взмахом руки прервал горячую речь помощника - Не суди по себе. Люди не хотят самостоятельности. Самостоятельность - это ответственность, а она не каждому по силам. Большинство предпочитает, чтобы кто-то решал за них. Это очень удобно: если что-то пойдет не так, в наличии будет козел отпущения, которого можно во всем обвинить. А что касается всех этих повстанческих лидеров, с которыми ты якшаешься, - и не смотри на меня так, ты думал, я не знаю? - то их цель - набить собственную мошну!
   - Я не якшаюсь, - пробормотал Аслан, и Марек отчетливо представил, что смуглая кожа советника сейчас, наверное, стала еще темнее от прилившей крови. - Я должен был узнать их требования. Из первых рук...
   - Не оправдывайся, - устало качнул головой отец. - Я знаю, что ты мне предан. Но, Аслан, если бы это было не так... То, имей в виду, скорее всего, что именно ты оказался бы тем самым ослом, на которого бы свалили мешок с неудачей и виной.
   Стул под Асланом скрипнул, помощник чуть отодвинулся от стола, и Марек перестал его видеть. Сейчас можно было только представлять, что происходит в комнате. Может, Аслан опустил голову, а отец буравит его строгим взглядом? Или их взгляды встретились и сцепились как клинки?
   - Господин Президент, ну как я могу объяснить? Перемены нужны! Давайте начнем хоть с чего-то... С малого...
   Ну все понятно: Аслан меняет тактику, значит, отец его все-таки переглядел. Ну еще бы! Он ведь не зря Президент! Но Аслан - молоток! - тоже не сдается. Вот кому бы быть преемником отца - ум, уверенность, умение настоять на своем. Ну, ничего. Он, Марек, тоже постепенно научится. Хотя, будь его воля и не родись он сыном Президента, то, наверное, он предпочел бы какую-нибудь другую профессию. Например, стал бы гонщиком на флаере...
   - Я считаю, что пришло время открыть границы, - продолжал, между тем Аслан. - Информационные, территориальные. Нельзя жить так изолированно. Мы должны позволить въезд иностранным гражданам в страну. А наши люди должны получить возможность уезжать. И возвращаться.
   - И что же они принесут, вернувшись? - усмехнулся отец. - Дикие идеи о демократии? Демокра-а-атия! - отец произнес последнее слово с растяжкой, явно издеваясь. - Демос - это толпа, а толпа - это разброд! Толпа не может управлять чем-либо, каждый в ней тянет в сою сторону. Не-е-ет, только один человек, обладающий достаточной силой, чтобы подчинить себе толпу, может управлять страной.
   - Господин Президент, никто не говорит о приведении толпы к власти! Но нельзя игнорировать мир вокруг нас, мы должны поддерживать контакты с другими странами!
   - Мы поддерживаем. В той мере, в какой это необходимо.
   - Мы! Мы - это вы, я, еще несколько человек. Верхний эшелон! А люди, простые люди...
   - А люди, - перебил отец, повышая голос. - Слушая каких-то предводителей-идиотов и выходя на площади, чтобы потребовать каких-то мифических свобод, видимо, просто зажрались! Пусть вспомнят, как они жили еще несколько лет назад! В какой нищете они жили! Тогда них не было даже хлеба! И почему-то тогда они не заикались ни о каких свободах! Нет, Аслан, нам не нужны перемены. И не нужно чужое влияние. Чужие мысли и идеи. Традиции - национальные традиции, освещенные веками - и их соблюдение - вот что нужно народу.
   Спорщики замолчали. Потом Аслан, видимо, решившись на крайнее средство, негромко произнес:
   - Господи Президент, смешение культур - это не всегда плохо. Посмотрите на вашего сына. Ваша жена... Она ведь была оттуда, из-за границы. И посмотрите на результат. Марек...
   Марек вздрогнул, будто его поймали за руку. Он же не хотел подслушивать и оказался здесь совершенно случайно! Он заколебался: то ли неслышно отступить, то ли, наоборот, войти в комнату. Но жгучее любопытство заставило его остаться на месте: тема матери была закрытым вопросом. Отец никогда не упоминал о ней, а что касается чужих рассказов, которых пытался добиться маленький Марек, то каждый, к кому он обращался, аккуратно старался уйти от ответов. То ли памятуя об отношении к этому вопроса Президента, то ли по какой другой причине.
   - Стоп, Аслан! - голос отца был ледяным. - Раз и навсегда. Не смей больше даже касаться этой темы. Никогда.
   - Простите, господин Президент! - поспешно пробормотал помощник.
   Марек подумал, что Аслан, наверное, он крепко пожалел о сказанном. Уж он бы, Марек, услышав такой тон, точно пожалел.
   - Иди, Аслан, - жестко приказал отец.
   - Но что с изменениями?.. - сделал еще одну попытку помощник. - Количество недовольных растет с каждым днем...
   - Все останется по-прежнему. Что касается недовольных - ты знаешь, что делать. И я не желаю больше ничего слышать о них. Иди.
   Резко проскрежетал по полу отодвинутый стул, и Марек только успел, что отпрыгнуть от двери, как она распахнулась. Лицо вышедшего Аслана было, несмотря на смуглую кожу, бледным, а кулаки - сжаты.
   - Старый упертый идиот! - пробормотал он сквозь зубы, но так, чтобы не быть услышанным в кабинете. И в это же самый миг увидел застывшего от неожиданности наследника.
   - Марек? - Аслан сделал над собой видимое усилие, возвращая обычный невозмутимый вид. - Ты к отцу? Учти, он не в настроении.
   - Тогда зайду попозже, - пробормотал Марек, отступая.
   - Сын? - послышалось из-за двери. Видимо, Президент их услышал. - Загляни ко мне.
   Аслан кивнул, будто желая удачи, и широкими шагами двинулся прочь по коридору. Марек вздохнул - не время сейчас обращаться с просьбой... Он вздохнул еще раз и потянул, открывая, тяжелую дверь отцовского кабинета.
  
  

*****

  
   Отец как всегда восседал за массивным столом, заваленном бумагами: он любил сам вникать во все мелочи. Лицо его - суровое и даже мрачное - при виде Марека изменилось: морщинки на лбу разгладились, а на губах появилась скупая, но все же улыбка:
   - Сын мой! - поприветствовал он Марека, выходя из-за стола и приобнимая за плечи. - Рад тебя видеть.
   - Добрый день, отец, - поздоровался Марек.
   - Посидим, поговорим?
   Они присели на широкий диван темной кожи.
   - Ну, рассказывай, - предложил отец. - Как дела? Что интересного происходит в твоей молодой жизни?
   - Все хорошо, - кивнул Марек. - Учусь, отдыхаю... Освоил новый прием в кайя-юге.
   - Да? И какой же? - заинтересовался отец. - Нет, погоди. Покажешь?
   - Давай! - Марека обуял азарт: отец был одним из лучших бойцов. Одно дело работать с тренером, а другое - с ним.
   Они встали друг напротив друга.
   - Нападай! - скомандовал Марек.
   Отец, отвлекая внимание, сделал обманное движение правой рукой, затем левой и вдруг резко подался вперед, метя в солнечное сплетение. Марек легко скользнул в сторону, пропуская отцовскую руку, перехватил ее, стиснул локоть, крутанул, и грузное тело отца полетело на диван.
   - Ха! - радостно крикнул Марек, и прыгнул сверху.
   Но не тут-то было: отец, ловкий, как кошка, несмотря на уже начинающую проявляться полноту, успел извернуться, и Марек оказался припечатанным к мягкой и гладкой диванной обивке. Он дернулся, пытаясь вырваться, но отец держал крепко. Вопросил ехидно:
   - Сдаешься?
   - Никогда! - пропыхтел Марек, извиваясь, будто бельевая веревка в руках хозяйки.
   - Молодец! Всегда иди до конца - это путь правильного правителя.
   Отец вдруг отпустил руки, и Марек, не ожидавший этого, полетел на пол. Немедленно вскочил, принимая боевую стойку. Но отец, улыбаясь, покачал головой:
   - Хватит на сегодня.
   И присел на диван.
   - Слабак! - подначил Марек, устраиваясь рядом. - Вон, дышишь как бегемот.
   - Мда, - повинился отец. - Надо бы походить на тренировки, а то скорость, чую, потерял...
   - Пап, зачем вообще нужна кайя-юга? Ну, я понимаю в древности, но сейчас, когда есть оружие...
   - Традиция, сын. Она всегда была традиционной борьбой в нашей стране.
   - Но зачем нужны традиции, которые не приносят пользу?
   - Традиции всегда приносят пользу, - назидательно произнес отец. - Они не дают забывать корни, они дают силу...
   - Да, но в мире появляется столько нового... - Марек вспомнил только что услышанный разговор.
   - Новое - оно не всегда лучшее. Лучшее - это то, что проверено временем.
   Марек задумался. В чем-то, конечно, отец прав. Но и Аслан прав: изменения тоже нужны. Вот Агнешка, например, говорит, что в их стане всегда ценится все самое передовое, современное...
   - Как твоя подружка? - спросил вдруг отец, будто подслушав мысли.
   - Нормально, - Марек постарался сохранить невозмутимость, но уши его невольно покраснели: всегда-то отец все знает!
   - Знаешь, Марек, - начал отец. Я давно хотел с тобой поговорить... Это неплохо, что вы дружите. Пока... - отец посмотрел серьезно, со значением. - Пока вы еще дети.
   - Мы не дети! - возмутился Марек. - Мне уже четырнадцать!
   - Вот именно, - согласился отец. - И потому мне не хотелось, чтобы эта дружба переросла во что-то большее.
   - Папа! - сейчас у Марека пылали не только уши. - Я ни о чем таком не думал!
   И это было неправдой.
   - Вот и ладно, - легко согласился отец. - Потому что ничего хорошего из этого не выйдет.
   - Да? - смущенный, пойманный врасплох Марек не удержался. - А как же вы с мамой?
   Отец бросил внимательный взгляд, и до Марека дошло, что отец все понял.
   - Я не хотел подслушивать... - попытался оправдаться он, чувствуя себя жутко неловко. - Просто я подошел, когда вы разговаривали...
   Отец кивнул, обозначая, что принимает объяснение. Помолчал, произнес медленно, будто подбирая слова:
   - Я говорю на основе собственного опыта, сын. Разность культур не принесет вам ничего хорошего: разное восприятие, менталитет. Твоя мама... она так и не смогла смириться с этим.
   - А... А где она?
   Марек боялся задавать этот вопрос. А вдруг - такого, конечно, не может быть - но вдруг она в тюрьме? Или ее казнили? Или еще что-нибудь такое же, страшное. Как он после этого будет общаться с отцом?
   - Не делай из меня монстра, - усмехнулся Президент. - Она просто уехала. Вернулась обратно. К себе. Не стану говорить, что это было легко... Я остался без жены, ты - без матери... Но! - отец воздел вверх палец. - Имея такой опыт, сын, я могу давать советы. Пока вы с Агнешкой еще не столь взрослы, то ничего. Но на будущее - я хотел, чтобы ты подумал над моими словами и принял верное решение.
   - Ну, папа! Все против нас, и ты тоже! - буркнул возмущенный и смущенный Марек, вспомнив отношение к их дружбе пани Карпински.
   - А кто еще? - как бы между прочим, поинтересовался отец.
   - Да никто! - воскликнул раздосадованный Марек, поняв, что чуть не выдал маму Агнешки. А вдруг отцу не понравится, что она не считает наследника подходящим другом для своей дочери? А в гневе отец крут. Может и не посмотреть на то, что это жена дипломата сопредельной державы. И ладно, если просто выдворит из страны, а если хуже?.. И чтобы сменить тему Марек быстро произнес. - Папа, вообще-то, я к тебе с просьбой. Агнешка сказала, что тебе подарили флаер. Для меня. Специальная модель.
   - Флаер? - отец задумался, вспоминая. - А да, что-то такое было несколько дней назад. А я и забыл. А зачем тебе чужой флаер? Тебе что, наших мало?
   У них действительно была целая "конюшня", как это называл отец, флаеров, и Мареку беспрепятственно разрешалось пользоваться ими.
   - А, говорят, это какая-то специальная модель, для подростков. И особые функции, - сообщил он отцу правду, но не всю. То, что флаер интеллектуальный, то есть способный самостоятельно анализировать ситуацию, рассуждать и принимать собственные решения, лучше было промолчать: отец не доверял слишком умной технике.
   - Да? Ну, хорошо, давай вызовем конюшего, - так отец шутливо называл их инженера транспорта Бахира. - И спросим его, чего это там такое прислали. И можно ли это давать ребенку.
   Возмущенный Марек набрал воздуха, собираясь разразиться длинной речью, но отец шутливо вскинул руки:
   - Ладно, ладно! Не ребенку! А будущему Президенту, стратегически важному для страны и для его престарелого отца. Так подойдет?
   Марек в ответ только фыркнул: уж на престарелого отец никак не тянул.
   - Папа, а что самое важное в жизни правителя? - спросил Марек некоторое время спустя. Бахир был вызван и, пока он шел, можно было скрасить время ожидания беседой. Отец ведь, обычно, очень занят, а тут такая возможность пообщаться...
   - Любить родину, следовать традициям и выполнять свой долг, - не задумываясь, ответил отец. - Это важно не только для правителя - для любого человека.
   Про "любить родину" было понятно. Про традиции - вроде, тоже. А вот третье...
   - А что значит выполнять долг?
   - Это значит всегда держать слово. Что бы ни происходило. И делать то, что должен, даже если ты думаешь по-другому. Посмотри на Аслана. Он предан мне, несмотря на то, что со многим из того, что я требую, он не согласен.
   - А он предан? - с небольшой ноткой сомнения в голосе спросил Марек. Аслан, конечно, хороший человек, и к нему, Мареку, относится по-дружески и без подлизывания, как некоторые... Но он так часто спорит с отцом...
   - О, да, - уверенно кивнул отец. - Это человек, на которого я могу полностью положиться.
   Марек вспомнил сжатые кулаки Аслана после выхода его из Президентского кабинета, его перекошенный рот... А стоит ли ему всегда доверять? Но выразить сомнения не успел: в комнату вошел инженер транспорта.
   - Господин, вы меня звали, - главный конюший - маленький, толстенький человечек с большим носом и живыми глазами - почтительно поклонился.
   - Да, Бахир, - кивнул отец. - Расскажи-ка мне, что за игрушку прислали для наследника?
   - Игрушку? - удивился инженер. - А-а-а, флаер. Да, есть такой. Очень хороший! Мы его уже подробно осмотрели, никаких добавок...
   Любая вещь, любая техника, любые, даже самые невинные подарки подвергались жесткой проверке на предмет встроенных жучков или каких-либо других неподходящих дополнений.
   - Ну, это само собой, - отмахнулся отец. - А что там в плане безопасности? Я имею в виду, как с флаером? Полетные качества? Управляемость? Защита кабины?
   - О! Тут все в полном порядке! Это специальная подростковая модель, потому защитные функции на высшем уровне. Жесткий каркас, система автоматической эвакуации на случай аварии. Возможность принудительной блокировки скоростных режимов...
   - Ага! Это как раз, то, что нужно! Да, сын?
   Марек скорчил рожу: чего уж греха таить - погонять он любил.
   - Ну что, - вздохнул отец. - Если блокировка есть, то, думаю, можно попробовать допустить Марека к управлению.
   - Сейчас? - Марек вскочил, представляя, как с ветерком прокатит Агнешку.
   - Что ж, идите, - кивнул отец.
   Марек, едва сдерживая довольную улыбку, зашагал к выходу: "А Агнешка думала, что отец не даст машину! Вот она удивится!" За ним, подпрыгивая, будто детский мячик, заспешил отпущенный кивком отца Бахир.
   - Марек, - окликнул Президент сына, когда тот уже стоял на пороге. - Смотри аккуратнее там!
   - Не волнуйтесь, господин Президент, - поспешно обернулся Бахир. - Это абсолютно безопасная машина. Можно сказать, что она почти разумна. Ее интеллектуальны блок позволяет ей принимать собственные решения, независимо от действий пассажиров. Потому, даже если господин Марек...
   - Что-о-о? - глаза отца полезли на лоб. - Что эта машина может делать?!
   - Принимать решения... - пролепетал Бахир, не понимая, что так возмутило правителя. - Для удобства управления в нее встроен интеллектуальный блок, который позволяет осуществлять управление не только вручную, но и мысленно. При этом машина выполняет команды пилота, но, в случае критической ситуации, может осуществлять самостоятельные действия, принятые на основе анализа обстановки.
   - Папа, все нормально. Я знаю о таких флаерах. Это очень удобные машины, - вмешался Марек, раздосадованный начавшим объясняться инженером. - Пойдем скорее, Бахир!
   - Нет, стойте! - загремел отец. - И ты называешь это проведенной проверкой, Бахир?!
   - Э-э-э, - замямлил начальник конюшен, не разумея, что он сделал не так.
   - Ты готов был посадить наследника во флаер, способный принимать собственные решения? Ты совсем спятил?! И какое решение примет этот флаер, оказавшись на высоте с моим сыном внутри? Рухнет камнем вниз?
   - Нет, господин Президент! Это невозможно! Флаеры подобного плана кроме интеллектуального блока обладают еще и блоком импринтинга. Они привязываются к своим владельцам, как... ну, как собака, например. И потому никогда не причинят хозяевам вреда!
   - А кого эта собака считает своими хозяевами? Уж не того ли, кто ее создал? Наследник не будет пользоваться этой машиной! - отрезал отец.
   - Папа!!!
   - Сын, не ты ли только что спрашивал, что самое важное для правителя? Так не забывай этого. Твой долг - думать не только о развлечениях, но и о будущем. И соблюдать традиции, - голос Президента и его лицо были суровы. - Я не против, чтобы ты летал. Но требую, чтобы ты пользовался нашими машинами. Нормальными. Без дурацких заграничных выкрутасов.
   - Папа! Пожалуйста!
   - Все. Разговор окончен, - отрезал отец. И велел Бахиру. - Уберите флаер в запасной ангар. Наследника - не допускать!
   - Да, господин, - Бахир почтительно поклонился, бросил виноватый взгляд на Марека и вышел.
   - Иди, сын. Мне нужно работать, - отец, не глядя на Марека, уселся за стол и сделал вид, что всецело заинтересован бумагами.
   Марек набрал воздуха: он хотел сказать... хотел сказать... Он так много хотел сказать!!! Но вместо этого с шумом выдохнул, развернулся и вышел. Хлопнуть дверью не получилось: она, удерживаемая механизмом, закрылась бесшумно.
  
  

*****

  
   Запасной ангар представлял собой большой зал, предназначенный для неисправных машин. А поскольку таковых в конюшне Президента не водилось, то сейчас здесь обитал только опальный флаер. Он был очень красив: крутой лоб кабины и нос, чуть более чем привык Марек, вытянутый вперед - видимо для лучшей обтекаемости - делали его чем-то похожим на стрижа. Гладкие бока и отведенные назад узкие крылья вызывали такие же ассоциации. Темно-синий, почти черный цвет отливал приглушенным металлическим блеском. Одним словом, красиво. Но и только.
   Марек неторопливо обошел машину кругом, заглянул в кабину - все как обычно. "Обидно! - подумал Марек разочарованно. - И чего ради было спорить?.."
   Ничего особенного не было в этом флаере, ничего такого, ради чего, стоило бы нарушать запрет грозного Президента, да и его доверие, честно говоря. На четырнадцатилетние отец со словами: "Сын, ты уже взрослый и потому, я считаю, достоин..." подарил Мареку дубляжный универсальный ключ. Марек даже не знал, что такой существует. Потому что считалось, что универсальный ключ, открывающий все двери, имеющий все государственные коды, принадлежит только Президенту. Это был действительно важный знак доверия. А сейчас Марек, воспользовавшись им, пробрался в запасной ангар. И ради чего? Можно сказать, использовал микроскоп, чтобы колоть орехи.
   - Эх ты! - сказал он вслух, будто флаер мог его понять, и разочарованно хлопнул машину по крылу. - А я-то надеялся!..
   На что он надеялся, Марек сказать не успел, потому что по тела флаера пробежала дрожь, а рука вдруг почувствовала волну тепла, исходящего от металла. Марек испуганно отскочил, попятился - и понес же его черт смотреть запрещенную машину! Тем более чужую, иностранную, присланную почти враждебным государством! Ведь никто - ни одна живая душа! - сейчас не знает, где наследник. А если чего-то случиться, то никто и не поможет!
   - Кто здесь?
   Марек услышал вопрос, но не словами, а как-то по-другому. Как будто почувствовал всем телом. Или как будто говорящий сидел у него в голове. Это было непонятно и страшно. Перепуганный, Марек рванул к двери - прочь отсюда! Быстрее! От этой странной машины! Из этого пустого помещения! Он так поспешно шарахнулся прочь, что запнулся. Запнулся на ровном месте! И полетел со всего маха на пол. Он уже почти почувствовал прикосновение жесткого камня коленями и ладонями, когда вдруг неведомая упругая сила подхватила его, поддержала, аккуратно водворила на ноги и выпустила. Марек покачнулся, обретая равновесие, и тут же снова услышал вопрос:
   - Кто ты? Ты мой хозяин?
   - Не-е... - ошеломленный падением, а потом странной поддержкой Марек начал отвечать: "Нет". И вдруг вспомнил: "Интеллектуальный флаер... самостоятельные решения..." К тому же в громадном зале, кроме него самого и машины никого не было...
   - Не-е-е знаю... - запинаясь, договорил Марек. - А ты кто?
   - Я флаер специализированный 13-19 бис. Можешь звать меня Бисер. А ты... Судя по моим ощущениям, ты особь мужского пола в возрасте тринадцати-пятнадцати лет, вес около сорока пяти килограмм...
   - Мне четырнадцать! - перебил Марек. - Но как ты можешь знать все это? У тебя ведь нет глаз?
   - Зато есть локаторы! Точность определения... Впрочем, ты все равно не поймешь.
   - Почему это я не пойму? - возмутился Марек.
   - Потому что я не буду объясняться перед кем попало. Вот если бы ты был мой хозяин... Мне сказали, его зовут Марек. Я его жду-жду, уже очень давно! А он никак не идет...
   Пока Бисер говорил, Марек неведомо каким образом, но ясно ощущал чувства, исходящие от флаера: предвкушение встречи, гордость за будущего хозяина и грусть от затянувшегося ожидания...
   - Я - Марек, - сообщил он осторожно.
   - Ты? - эмоции флаера взлетели вверх. - А не врешь?! Хотя да, совпадает... Возраст, комплекция... Но он сын правителя. А ты? Ты - нет? Я думал, будет торжественная встреча, придет делегация, может, сам Президент... А тут ты один... Прячешься...
   - А зачем тебе делегация? И встреча? - насторожился Марек.
   Тут же вспомнились подозрения отца, перед глазами встала картинка: в ангар входит правительство, первым идет отец... Они подходят к флаеру... И тут: бах! Огонь, взрыв, обезглавленная страна ввергнута в пучину хаоса... Паранойя отца по поводу врагов заразительна...
   - А как же! - воскликнул Бисер. - Я очень ценное приобретение! Интеллектуальных флаеров в мире единицы! Любой бы гордился, заполучив меня! И потому я, конечно же, достоин торжественной встречи!
   - Слушай, кто тебе это все наговорил? Твои хозяева? - фыркнул Марек. Он на удивление быстро освоился с новым способом общения, и сейчас ему казалось, будто он разговаривает с обыкновенным мальчишкой. И именно из-за этой легкости он вдруг подумал, что, пожалуй, не стоит расслабляться. Надо держать ухо востро и не терять бдительности. И потому грозно вопросил: - А ну, признавайся: на что тебя запрограммировали?
   - Меня нельзя запрограммировать! Со мной можно только дружить! Мы станем с Мареком лучшими друзьями и будем летать везде-везде! Вот только вот он никак не идет...
   Флаер огорченно вздохнул.
   - Говорю тебе, я - Марек.
   - Да? Докажи!
   - Не буду я тебе ничего доказывать! - возмутился Марек. Он совершенно не привык к такому. Его, как наследника, все знали и всегда встречали и относились соответственно. А тут: "Докажи!.."
   - А я не буду подчиняться без доказательств!
   - Ну и не надо! Ну и стой здесь один! Ржавей!
   - А я не ржавею! Материал, из которого я сделан, не подвержен ржавчине! И я буду ждать сколько надо, пока не придет Марек!
   Возмущенный Марек набрал воздуха в рот, но ничего не успел сказать: сработал коммуникатор. На экране браслета светилась физиономия секретаря отца.
   - Слушаю, Айтюрк, - Марек нажал кнопку, позволяя слышать себя, но не видеть. Еще не хватало, чтобы засекли его незаконное проникновение в ангар!
   - Господин Марек, вы сейчас где? Вас просил зайти Президент - обсудить расписание официальных мероприятий на ближайшие дни.
   - Я сейчас иду, Айтюрк.
   Марек отключил связь и кинул взгляд превосходства на флаер: ну как? Он все слышал? Не так уж, чтоб взгляд получился очень эффектным - флаер был выше человека - но все-таки...
   - Ой, ты и вправду Марек? Ой, прости пожалуйста! Я сразу не узнал тебя! Извини-извини!.. - затараторил Бисер.
   - А что, фотографий тебе не показывали? - съехидничал Марек.
   - Но у меня же другое зрение, я не могу видеть изображения... Их надо переводить в специальный формат... - начал объяснять Бисер.
   - Некогда мне тут с тобой, - свысока прервал его Марек. И веско добавил. - Меня отец ждет. Президент!
   И гордо пошел к выходу.
   - О-о-о! Не уходи! - неслось ему вслед. - Мы же только что познакомились! Мы же даже толком не поговорили!
   Марек не оглядываясь, продолжал удаляться.
   - Подожди! Не бросай меня! Мне очень одиноко здесь! Пожалуйста!
   Марек подошел к двери, коснулся ключом сенсорной панели, и бронированная пластина неторопливо поползла в сторону. Марек оглянулся. Синий флаер казался таким потерянным в пустом пространстве громадного ангара.
   - Ты ведь еще придешь? - с надеждой спросил Бисер.
   - Я подумаю, - сохраняя неприступный вид, ответил Марек и шагнул за дверь.
  
  

*****

  
   Конечно же, он пришел еще раз. А за ним еще. И еще. Мареку было любопытно, а флаер, настоявшись в одиночестве, жаждал общения. Сначала они просто разговаривали. Бисер, созданный в том запредельном для Марека мире, охотно делился тем, что знал. И речь шла не о политике - в ней он как раз был абсолютно несведущ, а о простых бытовых вещах. А чаще всего о жизни обыкновенных людей, с которыми Бисер успел пообщаться, пока находился на строительных верфях или в отделе наладки. Он помнил их всех по именам, знал склонности, привычки, увлечения, с удовольствием пересказывал разные происшествия и смешные случаи, свидетелем которых был сам или о которых слышал от кого-то. А Марек жадно впитывал эти рассказы - ведь они были о том, другом мире, пока еще закрытом для него. И к его удивлению выходило, что жили там люди такие же, как здесь: они также огорчались, радовались, любили, переживали, надеялись и мечтали.
   Все это было странно, необычно, интересно. Но еще более интересны и захватывающи были совместные занятия с Бисером.
   Первое время Марек, помня опасения отца по поводу чужого влияния, заморских технологий и потенциальных террористических актов, осторожничал и, разговаривая, старался держаться от флаера подальше. Но расстояние ухудшало слышимость, и Марек с каждым разом подходил все ближе и ближе. В конце концов, настал день, когда Бисер предложил:
   - Ну чего ты все стоишь и стоишь? Садись в меня!
   Марек секунду поколебался, открыл рот, чтобы ответить "нет" и... сел. Начало было положено. Ведь, находясь в кабине флаера, разве удержишься от того, чтобы не потрогать кнопки и рычажки, разве не попытаешься выяснить, что для чего предназначено? Марек спрашивал, а Бисер, как мог, помогал ему. Вообще-то, как извиняющимся тоном произнес Бисер, он не учебная машина. Потому его не настраивали на обучение пилота. Предполагалось, что занятия будет вести специальный инструктор. Но инструктора не было. И потому Мареку с Бисером приходилось доходить до всего опытным путем. Это было трудно, но очень увлекательно, и теоретические изыскания постепенно начали переходить в практические опыты. Благо, что запасной ангар был достаточно велик для того, чтобы они могли взлетать и даже выполнять какие-то маневры.
   Основная сложность была в том, что Бисер управлялся двумя способами: обыкновенным тактильно-сенсорным и мысленно. И если первым Марек довольно успешно овладел, пользуясь обычными флаерами, то со вторым возникали проблемы. Несмотря на то, что, находясь на близком расстоянии, переговариваться приятели могли без всяких приспособлений, для самого полета все-таки требовалось оборудование - шлем, усиливающий контакт человека и машины. При этом чувствительность Бисера повышалась в несколько раз, и в большинстве случаев он подчинялся мысленной команде Марека еще до того, как тот успевал четко ее сформулировать. А поскольку в голове у Марека часто стояла полная кутерьма, нечто такое же получалось в реальности.
   - Чего ты делаешь?! - орал возмущенный наследник, повисая вниз головой на ремнях безопасности после какого-либо резкого маневра.
   - А ты чего командуешь?! - не менее возмущенно вопил Бисер. - Пилот называется!
   - А у тебя своя голова на плечах есть?!
   - У меня нет головы! Только кабина с тобой! Меня обучали подчиняться команде пилота, они же не думали, что у пилота вместо мозгов - винегрет!
   - Ты не знаешь, что такое винегрет!
   - Глядя на тебя - догадываюсь!
   Но, несмотря на перепалки и казусы, дела их шли все лучше и лучше. Бисер действительно был очень чувствительным, понятливым и легким в управлении флаером. А Марек имел неплохие задатки пилота: хорошая реакция, умение концентрироваться, быстрое принятие решений в нестандартных ситуациях. Все это ярко проявилось в общении с Бисером. Марека восхищала восприимчивость Бисера, его маневренность, способность подхватывать любое движение пилота, а также скрытый потенциал скорости, которому, к сожалению, сложно было проявиться пусть и в просторном, но ограниченном стенами, зале, но который явственно ощущался в каждом движении флаера. Вот уж кто точно был рожден для Гонок - всемирного соревнования флаеров - так это Бисер! Вот если бы отец позволил Мареку участвовать в них... Это, конечно, было практически нереально, но... А вдруг, если бы отец увидел Бисера, если бы посмотрел чему Марек смог самостоятельно научиться...
   Марек очень хотел бы познакомить отца с Бисером, он хотел, чтобы отец поверил ему и перестал опасаться флаера, присланного иной державой. Частенько он представлял, как ведет отца в ангар, как они садятся во флаер и он, Марек, показывает восхищенному родителю класс пилотирования скоростной машины. Но это были только мечты. На самом деле Марек прекрасно осознавал, что шанс на их осуществление очень мал. Приверженец традиций и долга, отец никогда не отступал от сказанного слова. И, единожды вынеся запрет на пользование флаером, он вряд ли изменит свое решение. Но Марек все-таки надеялся. Ведь если быть настойчивым и упорным, то судьба рано или поздно обязательно дает шанс.
   Марек очень хотел показать Бисера отцу, хотел похвастаться своими новыми умениями. Но еще больше этого он мечтал о другом. Тайно тренируясь и рассчитывая когда-нибудь получить официальное разрешение на полеты, он каждый раз думал об Агнешке. Он представлял, как она восхититься, увидев интеллектуальный флаер, как расширятся от удивления ее глаза, когда тот поздоровается с ней и в каком восторге она будет от самого полета. И это видение, стоящее перед его глазами, было основной причиной его упорных стараний.
   Он бы, наверное, не удержался и познакомил Агнешку с Бисером уже давно - до того, как отец даст разрешение пользоваться флаером или до того, как сам научиться заправски пилотировать его - но, как формулировали средства массовой информации, "в связи с нарастанием внутренней напряженности в стране" всех дипломатов во избежание проблем и конфликтов попросили не покидать внутренних резиденций, расположенных на территории Президентского дворца. Одним словом, дипломатам было велено не высовывать из дома носа, а следили за исполнением приказа вооруженные гвардейцы. Официальной целью таких жестких мер было уберечь дипломатов, но Марек подозревал, что на самом деле отец таким образом ограничивал их контакты с внешним миром, дабы они не словом, ни делом не могли оказать поддержки пытающейся выступать оппозиции.
   Все чаще вспыхивающие народные волнения тревожили и будоражили обитателей дворца - начиная от первого министра и заканчивая последней прачкой. Однако, в отличие от них, Марек не сомневался, что отец способен справиться с любыми проблемами и уж тем более с какими-то зачуханными повстанцами. Только вот когда? Уж скорее бы! Очень ему хотелось показать Агнешке Бисера.
   И случай представился неожиданно. В последнее время, отец, озабоченный внутренними проблемами страны, большей частью был занят, а Марек, предоставленный самому себе, неприкаянно бродил по дворцу, переходя из коридора в коридор, из одного крыла в другое, заглядывал в кабинеты, внося переполох в среду служащих, благо доступ ему, как сыну Президента, был открыт практически везде. Вот именно так, случайно, не задумываясь, он добрел до Президентского кабинета. Он знал, что отца нет во дворце - тот уехал на какую-то инспекционную проверку - но, тем не менее, из недр комнаты доносился мужской голос, и Марек, успевший за последнее время соскучиться по отцу, обрадовано толкнул дверь. Однако, к его полнейшей неожиданности, за Президентским столом восседал Аслан. Мало этого, он еще и разговаривая по отцовскому каналу правительственной связи!
   - Нет! - отрывисто и жестко говорил он в трубку. - Все аэропорты должны быть перекрыты! Да, и космопорт тоже. Как только наступит час "Ч", и гражданские покинут территорию, наши дежурные должны взять под контроль воздушное пространство. Никаких вылетов, никаких передвижений. Все должно быть внезапно. Для всех.
   В этот момент он поднял глаза и обнаружил застывшего в дверях Марека.
   - Перезвоню, - отрывисто бросил он в трубку и положил ее на рычаг. - Марек? Ты к отцу? Он в отъезде.
   - Знаю, - Марек поколебался, но все-таки шагнул в комнату. Непонятный разговор, присутствие Аслана в Президентском кабинете, когда хозяина нет на месте - все это... ну, не то что бы настораживало, но, по крайней мере, озадачивало.
   С одной стороны, а что такого? У Аслана всегда были большие полномочия...
   С другой - отец так трепетно относится к своему кабинету, неужели он позволил Аслану пользоваться им в свое отсутствие? Спросить? Но ведь это не его Марека дело... А, какого черта! В конце концов он сын и наследник!
   - Что ты тут делаешь? - произнес Марек, решительно подходя к столу. И подозрительно добавил. - И почему должны перекрываться аэропорты?
   - Ты же знаешь, что сейчас проблемы с повстанцами. По данным разведки ожидается массовое выступление, - спокойно сообщил Аслан. - Потому принимаются соответствующие меры.
   - А о каких гражданских речь?
   - В случае вооруженного столкновения, возможно, придется организовать эвакуацию дипломатов.
   - Что?! - "Агнешка!"
   Марек был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что означает эвакуация дипломатов. Кто бы стал делать это из-за простого локального столкновения, пусть и вооруженного? Значит, события принимают совсем плохой оборот и речь уже идет о гражданской войне!
   - Будем надеяться, что этого не придется делать, - успокаивающе поднял руку Аслан, предотвращая поток вопросов. - Но подготовиться-то мы должны.
   Помолчал, глядя на потрясенное лицо Марека, и вдруг проницательно добавил:
   - Ты беспокоишься о подружке?
   - Что-о-о?! - Марек почувствовал, как кровь приливает к щекам. - Какая подружка?!
   - Агния, я говорю о ней, - невозмутимо произнес Аслан. - Вероятно, со всем этим... - Аслан поколебался, подбирая слово. - Со всей этой катавасией вы давно не виделись?
   - Это не твое дело! - Марек постарался сохранить остатки достоинства.
   - Конечно, - легко согласился Аслан. - Да ты не волнуйся. В отличие от твоего отца, я очень даже за, что вы дружите. Президент слишком жестко ведет свою политику. Что с тобой, что со страной в целом. Ему не достает гибкости. А ведь нельзя жить в мире и изолироваться от него... В жизни каждого и в жизни страны должно что-то меняться... Без изменений нет развития, нет движения. Без изменения все замирает, а статика - это всегда смерть...
   - Неправда! - возразил Марек. - Статика - это еще и стабильность.
   Ему вдруг показалось, что Аслан сейчас разговаривает не только с ним, но пытается что-то доказать и самому себе. А, может, продолжает вести спор и с самим Президентом.
   - Стабильность не должна означать мертвую неподвижность. Просто правителю нужно уметь выбирать, какие изменения стоит вводить в жизнь. Что хорошего в том, что отец запретил тебе пользоваться новым флаером? Какую стабильность это может дать стране?
   Марек, давно и успешно пользующийся запрещенной машиной, с подозрением посмотрел на Аслана: это что? Намек? Но, не обнаружив ничего особенного, успокоился. Наверное, Аслан просто говорил о наболевшем. О том, в чем не мог убедить Президента. И сейчас, повторяя попытку, приводил его сыну те аргументы, которые в силу возраста и увлечений должны были быть ему понятны.
   Честно говоря, Марек был согласен с приведенным доводом. Но два правителя - настоящий и будущий - обязаны быть солидарны. Они не должны показывать свои разногласия чужакам - ведь это ослабит обоих. Так всегда учил отец. К тому же следовало уйти с зыбкой почвы разговора о флаере. Потому он по-взрослому сдержанно произнес:
   - Не твое дело - осуждать Президента. Да и не мое.
   Его тон, выражение лица были сейчас настолько отцовскими, что Аслан немедленно очнулся, вспомнив, кто стоит перед ним.
   - Да, конечно, Марек. Ты прав, - потер ладонью лоб, будто стирая ненужные мысли. - Однако, что касается Агнии... Может быть, ты хочешь, чтобы я ей чего-нибудь передал? Записку, может быть? Вероятно, я буду сегодня у них с визитом - предупредить...
   - Э-э-э... - потянул Марек, лихорадочно соображая: а что, ведь это шанс. Он уже давно пытался придумать, как вызвать ее на встречу и тайно показать ей флаер. Уж она бы точно не побоялась выбраться с охраняемой территории их резиденции - ходы и возможности для этого они изучили давным-давно - и с целью приключений и чтобы избежать докучливого внимания миссис Карпински. Надо только как-то передать Агнешке, что он ее ждет в условленном месте у ограды этой самой резиденции. А по территории парка и дворца он ее проведет - он за свою жизнь успел прекрасно выучить расположение постов и камер наблюдения и знал, как их можно незаметно обойти. Он бы давно вызвал Агнешку на встречу, но все дворцовые каналы связи в связи с чрезвычайным положением были под наблюдением. А вот если Аслан выступит курьером... Но что ему передать? Устное сообщение? Записку, как он предлагает? Ну нет! Не настолько он, Марек, доверяет советнику отца! Еще неизвестно, не затеял ли он все для того, чтобы отвлечь Марека от услышанного телефонного разговора, о котором непременно надо будет рассказать отцу, когда тот вернется... А пока... Решение нашлось самое простое и неожиданное. Марек сунул руку в карман и вытащил оттуда обыкновенную детскую пищалку, разделил ее с усилием на две части и одну протяну Аслану:
   - Вот, передай ей это.
   Пищалка - детская игрушка, похожая на небольшой пульт. Если разделить ее на две половинки и разойтись, то они по-прежнему будут связаны друг с другом. Нажимая на кнопки, можно заставить ее выдавать различные световые сигналы. В целом хаотичные - для забавы, но при должном умении и знании морзянки... Пищалка - это была единственная вещь, которая досталась Мареку от матери, и он всегда носил ее с собой - как талисман. И однажды показал Агнешке. И она не смеялась, что он таскает с собой детскую игрушку. Оставалось надеяться, что, получив ее из рук чужого человека, она вспомнит и поймет в чем дело. А уж проверить, Агнешка ли получит пищалку и она ли ответит ему с того конца - это проблем не составляло.
   - Что это? Игрушка? - Аслан покрутил детальку в руках.
   - Ты, главное, передай. Скажи, на время. До тех пор, пока не увидимся.
   - Хорошо, если больше ничего не надо... - Аслан пожал плечами.
   - Не надо, - подтвердил Марек, повернулся и вышел из кабинета.
  
  

*****

  
   - А кто она? - ревниво спросил Бисер.
   - Моя знакомая, - терпеливо повторил Марек.
   - Твоя девушка?
   - Нет, мы просто друзья.
   - А чего тогда ты так беспокоишься?
   - Потому что я хочу, чтобы ты ей понравился.
   - Я не могу не понравиться! Я супер-флаер...
   - ...специализированной модели, адаптированный вариант и тэ дэ и тэ пэ, - закончил за него Марек со вздохом. - Знаю-знаю. Но все-таки постарайся. И вообще, если бы не Агнешка, я бы, может быть, даже не узнал, что ты есть.
   - Как это? - подозрительно поинтересовался Бисер.
   - Ее отец дипломат, он подарил тебя моему отцу от имени своей страны. А она знала и сказала мне.
   - О! Значит, она с моей родины? Тогда я буду рад поболтать с ней!
   - Ты не очень-то разбалтывайся! Я сам буду рад поболтать. И вообще, веди себя потише, а то с ты иногда бываешь таким... таким... - Марек замялся, подбирая слово.
   - Каким?- подозрительно спросил Бисер.
   - Хвастливым болтуном! - не подобрав ничего лучше, выпалил Марек.
   - Что?! - возмутился Бисер. - Ты хочешь сказать, что я не умею себя вести?!
   - Да нет же! - пошел на попятную Марек. - Но все-таки... Это я тебя выношу любым, а она девочка...
   - Ну и ладно! Да я вообще ни слова не скажу!
   - Ну, Бисер! Перестань! Я же ничего такого не говорил!
   Флаер молчал - обиделся.
   - Бисер! Ну что ты всегда!.. - начал Марек, но его прервал звук зуммера.
   Марек выхватил пищалку, нажал прием. Пищалка отозвалась серией всполохов пароля: желтый, серый, красный, снова желтый - Агнешка!
   - Вот! Это уже она! - воскликнул Марек. И чуть заискивающе обратился к Бисеру. - Давай по-хорошему, ладно?
   И нажал кнопку, обозначая готовность к приему сообщения. Замигали лампочки, всполохи складывались в буквы, а буквы - в слова: "Быть не могу. Я на космодроме. Нас эвакуируют. Срочно. Старт через полчаса. Прилетай прощаться. Если нет - все было здорово. Пока".
   Марек стоял, будто получив здоровый удар в челюсть. Как эвакуируют?! Почему? Ведь Аслан сказал, что все нормально! Как же так?! Они с Агнешкой даже не успели поговорить напоследок!.. "Прилетай прощаться". Марек кинул быстрый взгляд на часы. У него есть полчаса, а до космодрома далеко... Если бы на флаере!.. Но все вылеты под запретом... Отец бы мог дать разрешение, но его нет. Тогда Аслан? Но где он сейчас - неизвестно... Пока Марек разыскивает во дворце Аслана, пока просит разрешение, потом бежит на стоянку, пока техники готовят машину, пока ищут пилота, пока выделяют охрану... Долго! Слишком долго!
   - Что случилось? - настороженно спросил Бисер, почувствовавший неладное.
   - Агнешка улетает, срочно. Я не успел даже попрощаться! На космодром можно было бы успеть на флаере, но флаеров нет...
   - Я - флаер!
   А действительно! С ним рядом флаер. Скоростной, готовый к полету... Но... Но отец запретил использовать его. И Бисер не зафиксирован в охранных службах дворца... Обращаться к Аслану? А ведь помощник Президента может и не дать разрешение на вылет - побоится: как?! Наследник?! Вне дворца?! В момент чрезвычайного положения?!!
   Колебания Марека длились всего лишь мгновение.
   - Ты можешь считывать внешние устройства? - спросил он Бисера, копаясь во внутреннем кармане куртки. "Ну где же он? А вот!" - Марек вытащил универсальный ключ.
   - Ну конечно! Что там? - с любопытством вопросил флаер.
   - Бисер, - тон Марека был очень серьезным. - Здесь секретная информация, значимая для стратегической обороны страны. Ты уж поаккуратнее с ней. Ладно?
   - Ну, конечно! Что ты меня не знаешь что ли?! Вставляй уже!
   Марек плюхнулся на сиденье, захлопнул дверцу, вставил ключ в приглашающе открывшийся разъем на панели. Флаер немедленно начал считывание, попутно бормоча:
   - Ага, ага... Понятно... Вот даже как... Коды...
   Тревога за то, что ему так и не удастся проводить Агнешку, вдруг смешалась для Марека с другим беспокойством: отец никогда никому не доверял, а Бисер - флаер присланный с "той стороны". А он, Марек, сейчас сам добровольно передал ему информацию, известную только Президенту. А что если отец прав, и Бисер предан своим прежним хозяевам? "Нет!" - Марек отогнал ненужные мысли. Бисер - друг! Уж если ему не доверять, то кому тогда и верить? Но все-таки на всякий случай он осторожно попросил:
   - Бисер, ты сильно-то не увлекайся, времени нет. Тебе сейчас нужны только позывные Президентского флаера. Выйдем из дворца с ними.
   - Да-да, я уже скачал... - пробормотал флаер, продолжая считывание информации. - Сейчас, почти все... Ага, все. Я готов! Ну, пристегнись! Полетим с ветерком!
   - Подожди, я открою ворота, - Марек потянулся к дверце, собираясь выскочить наружу и вручную открыть внешний выход из ангара.
   - Не надо, я сам, - в голосе Бисера было самодовольство, а двери ангара, открывающие выход на улицу, неторопливо поползли в стороны.
   - Как ты это сделал?!
   - Элементарно - подал команду. Ты же дал мне все коды.
   "Ох, не пожалеть бы!" - вновь мелькнула трусливая мысль. Марек решительно прогнал ее прочь и щелкнул зажимами ремней безопасности.
  
  

*****

  
   Из дворца к удивлению и, честно говоря, большой радости Марека - уж очень ему не хотелось ни с кем объясняться в случае, если бы что-то пошло не так - они вышли без всяких проблем. Им даже не понадобилось использовать позывные Президентского флаера - хватило и служебных дворцовых. Повезло, что запрос разрешения на вылет делала автоматическая служба контроля. Ей ведь главное, чтобы был верный код, а все остальное неважно. Уж люди - охранники-гвардейцы - наверняка не упустили бы возможность выяснить, что это за незнакомый флаер уходит из дворца, и кто находится на его борту. А так - автоматика тупа. Правда, непонятно, почему в переговоры не вмешалась охрана, но это неважно. Может быть, у них просто была пересменка, и, к счастью Марека и Бисера, именно в момент их ухода у пульта никого не оказалось. Марек посчитал это добрым знаком - за счет сэкономленного времени они должны были успеть.
   Что касается Бисера, то выбравшись на оперативный простор, он постарался показать все, на что он способен. И уже на первых секундах полета Марек понял, что хвастаясь своими возможностями, флаер не преувеличивал: он действительно был самым скоростным флаером из всех, которые знал Марек. А ведь в отцовской "конюшне" были лучшие из лучших.
   Настороженный в первые минуты - все-таки новый флаер, первый совместный полет - Марек с каждым мгновением проникался все большим пониманием, какое чудо есть Бисер. Скорость, маневренность, немедленное выполнение всех команд. Да что там мгновенное выполнение! Бисер буквально подхватывал их на лету, почти предугадывал. А, может, и действительно предугадывал, потому что выполнял их, отставая лишь на какой-то миг от мысли Марека о желаемом маневре.
   О, конечно же, Марек ни на секунду не забывал цель полета и потому не задавал сложных задач, чтобы не терять драгоценное время. Но ему очень-очень хотелось это сделать. Потому что даже самые простые действия - вправо, влево, вверх, вниз - Бисер выполнял виртуозно-творчески, наполняя душу Марека щенячьим восторгом, от которого хотелось кататься по полу и радостно завывать. Однако взрослому человеку четырнадцати лет, по представлениям Марека, не пристало так открыто выражать свои эмоции, потому он держался по-деловому сдержанно и невозмутимо. Однако Бисер - хитрюга! - все прекрасно чувствовал и надувался от гордости. Хотя тоже старался это скрыть. Но Марек все равно знал, потому что, будучи в том тесном контакте, в каком они находились, спрятать друг от друга какие-то чувства или мысли было невозможно. Однако каждый, поддерживая репутацию другого, старательно делал вид о полном неведении.
   - Космопорт! - крикнул Марек, когда вдали показались знакомые сторожевые башни.
   - А то я не знаю, - проворчал Бисер, выдавая сведения на экран перед глазами Марека.
   Видение мира у флаера было совсем иным, чем у человека: стоящие корабли светились красным - тепловое излучение, вышки - голубым - энергетическое, желтым пунктиром пульсировали кабели и провода, зеленым - тоннели жизнеобеспечения. Эта многоцветная картинка пульсировала, переливалась, жила на экране. Но это было еще не все. Марек в какое-то мгновение вдруг почувствовал восхитительное раздвоение: он был одновременно человеком с пятью органами чувств, и флаером с совершенно другим восприятием. Он мог мыслить, как флаер, видеть, как он, осознавать мир таким образом, который недоступен человеку. Наверное, это было связано со слиянием человеческого мозга с интеллектуальным блоком Бисера, потому что никогда раньше ни с одним флаером Марек не испытывал подобных ощущений. Самое интересное было то, что вся поступающая специализированная информация быстро и легко интерпретировалось в понятные для Марека характеристики и образы. Воспринимая картинку, передаваемую Бисером, Марек откуда-то без всяких сомнений знал, что вот этот желтый поток, похожий на небольшой ручей, означает, что в данный момент идет активное потребление энергии из накопителей космопорта, красноватые всполохи - заполнение энергией резервуаров кораблей, а фиолетовые точки, словно мошкара, облепившие поле - военная техника...
   "Военная техника? В таком количестве? - озадачился вдруг Марек. - Но... для охраны космопорта ее слишком много..." Военные действия? Усилена защита улетающих дипломатов? Неужели на самом деле все так серьезно? Но тогда отец должен был сказать об этом... Но он ничего не говорил... У него просто не было времени или, может, он посчитал, что сын еще молод для таких вещей?.. Сомнительно. Ведь в последнее время он очень активно готовил Марека в преемники, посвящая во все детали правительственной работы. Брал с собой на совещания, переговоры. Он не пропустил бы такой важный вопрос... Или все вдруг стало настолько серьезно, что отец был вынужден пренебречь обучением?..
   О, господи! Если все так, то что выдаст ему отец за самоуправство? Ведь Марек нарушил прямой приказ: взял флаер - это раз. А два - покинул дворец, не поставив никого в известность. Тут, пожалуй, не обойдется без домашнего ареста. На длительный срок... "Эх!" - Марек тряхнул головой, прогоняя мрачные картины проведения ближайшего будущего взаперти. Чему быть - того не миновать! Но раз уж он все равно здесь, и нагоняя никак не избежать, то, прежде чем виниться перед отцом, он все-таки попрощается с Агнешкой. Даже если для этого ему придется задержать вылет корабля - семь бед, один ответ!
   Марек быстро осмотрел взлетное поле, определяя местоположение дипломатического челнока. Челнок забросит людей на орбитальную станцию, а оттуда они двинутся к месту назначения. Челнок - это все же не космический корабль, попроще, так где же он? А, вот! Это оранжевый всполох он и есть!
   - Бисер, летим вон туда, - Марек мысленно пометил на экране нужное направление. - У тебя запросят позывные, попробуй для начала дать обычные дворцовые. Может, удастся притвориться курьерской службой.
   - Бу сде! - бодро отрапортовал Бисер, но выполнить задание не успел.
   - Говорит диспетчерский пункт, - раздался в наушниках жесткий мужской голос. - Немедленно покиньте зону космопорта - ожидается взлет челнока.
   - Диспетчерский пункт, просим посадки в квадрате М-3, - забубнил Марек в микрофон. - У нас срочная почта. Просим задержать старт.
   - В задержке отказано. Немедленно покиньте зону! В противном случае будут приняты меры - вплоть до уничтожения.
   - Что-о-о?! - возмутился слушающий переговоры Бисер. - Что за вандализм! Я на это не подписывался!
   - Бисер, не дергайся! - отмахнулся Марек, предварительно отключив внешний микрофон. - Никто этого не будет делать. Максимум - попытаются организовать принудительную посадку. Давай прямо к челноку.
   - Если в течение десяти секунд вы не покинете зону космопорта, будет открыт огонь на поражение. Отсчет пошел: десять, девять...
   - Не вышло по-тихому, - с сожалением вздохнул Марек. - Включай палочку-выручалочку.
   - Есть! - по-военному четко гаркнул Бисер, поняв его без объяснений, и в эфир понеслись Президентские позывные.
   Это, конечно, было не совсем честно - ведь во флаере не было самого Президента, и Марек не летел по его прямому поручению, что позволило бы ему с чистой совесть использовать этот код, открывающий все замки и двери. "Все, что сделал податель сего, сделано с моего разрешения и во благо государству..." - вспомнилось из древней книги формула полного отпущения грехов миледи. Конечно, он не миледи, а отец не кардинал Ришелье и за самовольное использование государственных позывных для личных нужд отец по головке не погладит, но он, Марек, и так столько уже натворил! А если ему все-таки удастся добиться своего - проводить Агнешку любой ценой - то, может, отец простит? Ведь он всегда ценил решимость и готовность идти до конца, может, оценит и на этот раз...
   - Марек!!! - отчаянный крик Бисера вернул Марека от размышлений к действительности.
   "Чего ты орешь?!" - хотел возмутиться Марек, но слова застряли у него в горле: повод орать у Бисера был, да еще какой! Казалось, что Президентские позывные, вместо того чтобы открыть все пути и двери, сработали обратным образом: на экране ясно было видно, как наливаются красным огнем, концентрируя энергию для выстрела, все защитные орудия космодрома. Да что там на экране! Это было прекрасно видно даже невооруженным глазом! Марек почти физически чувствовал, как сходятся на них с Бисером все перекрестья прицелов!
   - Идиоты! Вы что там совсем с ума посходили! - завопил Марек, врубив тумблер связи. - Вы стреляете по Президентскому флаеру! Прекратить немедленно!!!
   Но эфир молчал, а внизу вспыхнули, расцветая, сразу несколько точек.
   - Бисер!!! - заорал Марек.
   Но флаеру было не до ответов. Первый снаряд он пропустил, под брюхом, отклонился влево от второго и тут же мотнулся вправо от третьего. Это то, что успел заметить Марек. А потом ему стало не до подсчетов, потому что выстрелы шли потоком, Бисер, будто лемур в клетке, мотался вправо-влево-вверх-вниз, а Марек, будто на вибротренажере болтался в кресле, едва удерживаемый ремнями безопасности. И, несмотря на них, его приложило сначала локтем к панельной доске, потом лбом к боковому стеклу - благо шлем смягчил удар, и он уже не понимал, где земля, где небо, где сам космодром и каждую секунду ему казалось, что вот сейчас, вот в этот миг, вот именно этот выстрел их достанет! Но Бисер - супер-машина! - каким-то чудом успевал уворачиваться, ускользать, уходить от летящих снарядов, протискиваться мимо них, находить невообразимые щелки и коридоры для спасения.
   - Прошу разрешения немедленно покинуть точку! - голос Бисера, раздавшийся в наушниках шлема Марека, сейчас звучал без всяких эмоций, так, как и должен звучать голос автомата, ведь все его силы и ресурсы уходили на запредельное маневрирование.
   - Уходи! - поспешно крикнул Марек.
   Бисер, то ли подчиняясь команде, то ли уклоняясь от очередного выстрела, вдруг резко нырнул вниз. Ремни больно впились в плечи Марека, пальцы мертвой хваткой впились в подлокотники, а крик застрял где-то в горле, потому что они падали, и земля с громадной скоростью неслась им на встречу. Если бы мог, Марек закричал бы. Да что там закричал - он бы заорал от ужаса! Но крик, задавленный перегрузками, застрял где-то в горле и вместо него получился только полувсхлип-полухрип.
   Марек уже видел то место, куда должен был врезаться нос флаера - камень на самом краю взлетного поля и кустик с бело-голубыми цветочками, невесть как выживший здесь, около взлетающих кораблей - когда Бисер резко затормозил и, будто не подчиняясь законам притяжения, вынырнул из пике. Мареку, у которого от давления ремней перехватило дыхание, даже показалось, что цветочки чиркнули им по брюху. Бисер, между тем, не останавливаясь и не снижая скорости, рванул прочь, несясь над самой землей и оставляя далеко позади место, где из Президентского сна и его флаера чуть не сделали поджаренную котлету.
  
  

*****

  
   - Я их урою! - будто в бреду повторял Марек время от времени, давая обещание то ли себе, то ли молча мчащемуся вперед Бисеру. - Всех вместе и каждого в отдельности!..
   Руки и ноги его предательски дрожали. Голос тоже. Сейчас, когда они быстро удалялись все дальше и дальше от космопорта, когда схлынул адреналин, начала наступать разрядка. И запоздалый страх вновь и вновь волнами наполнял душу: что было бы, если бы Бисер не обладал такой маневренностью?.. Если бы ему не удалось увернуться?.. Если бы скорость была чуть меньше?..
   Бисер молчал, видимо, давая незадачливому пилоту время прийти в себя. А, может, исчерпал во время короткой схватки какие-то ресурсы и сейчас их восстанавливал, отсекая неважные функции: речь, эмоции...
   Марек медленно, постепенно возвращался к реальности. Ужас, заставляющий леденеть руки и ноги, постепенно уходил, отступал. Медленно, очень медленно. Отползал скользкой змеей, оглядывался, оборачивая плоскую голову с раздвоенным языком, будто ожидая, что Марек раскается, позовет обратно. Марек не звал. Он уже мог осмотреться вокруг, понять, где они летят, осознать, что до дворца осталось не так уж много... В голове начали появляться какие-то мысли, а не только воспоминания об обстреле. И как вообще такое могло произойти?! Как кто-то мог стрелять в него, наследника?! Сына Президента?!
   С возвращением к реальности приходила и трезвость мышления, и привычная тяга к точным формулировкам. Самому урыть этих идиотов не удастся, а вот отец!..
   - Отец их уроет! Позывные правительственного флаера! Как они могли стрелять?!
   Коммуникатор на запястье был разбит, не давая возможности связаться с отцом, Асланом или еще кем-то значимым и важным, кого можно было бы немедленно натравить на охрану космопорта. Но по возврату во дворец!.. О-о-о! Он, Марек, это так не оставит! Он расскажет отцу, и тот с них три шкуры спустит! Да их всех на губе сгноит. Да он их всех!.. Нет, губой, пожалуй, не обойдется. Покушение на жизнь наследника - тут может дойти и до расстрела: отец в гневе сильно крут. Ох, не хотелось бы выступать причиной чьей-то смерти... Да, в сущности, Марек в какой-то степени сам виноват... Нет, конечно, службы космопорта - идиоты! Не опознали позывные, не выполнили приказ... Но ведь он, Марек, тоже не выполнил приказ: общался с Бисером, которого отец объявил запрещенным, без разрешения покинул Президентский дворец... Именно его действия оказались отправной точкой. И, пожалуй, отец за такое тоже по головке не погладит...
   Марек, продолжая вслух по инерции возмущаться и угрожать всеми карами небесными и земными, тем не менее, все яснее и яснее понимал, что выгоднее все спустить на тормозах. Его вылет из дворца нигде не зафиксирован, и если отец еще не вернулся, то есть шанс пробраться обратно незамеченным. Нет, конечно, он не будет врать отцу, если тот задаст прямой вопрос. Но очень трудно его задать, если не знаешь о чем спрашивать... Бисер по-прежнему молчал, не вмешиваясь в ход рассуждений. А Марек, с каждой секундой соображая все более трезво, все сильнее убеждался, что выгоднее будет скрыть случившееся. Не буди лихо, пока оно тихо. Никто же не пострадал, они с Бисером живы, целы. Ну, так чего тогда и поднимать волну? Лучше, если отец и знать ничего не будет. Мало ли у него забот и без Марека.
   Когда на горизонте показались острые шпили дворца, Марек вытянул шею - посмотреть пустует ли Президентское место на посадочной площадке или там успел по-хозяйски раскинуть крылья массивный черный флаер. Но разглядеть посадочную площадку Марек не успел, его внимание привлек дым, поднимающийся серыми клубами над западной частью дворца. Марек вгляделся, пытаясь понять, что происходит, но именно в этот момент флаер, снижаясь "по коробочке" чуть развернулся, и все скрылось за более высокими шпилями парадного южного входа.
   - Бисер, ты видел? - встревоженно спросил Марек. - Что это? Горит что-то?
   - Откуда я знаю?! - это были первые слова флаера с момента их ухода от космопорта. - Это твой дом! То стреляют, то что-то горит - и что за страна такая?!
   Голос Бисера снова приобрел эмоциональную окраску, и сейчас в нем отчетливо слышалось возмущение. И Марек вдруг с раскаянием понял, что сосредоточившись на своих собственных переживаниях, он совсем забыл про друга. А тот ведь тоже натерпелся страха в космопорте и, может быть, даже не меньшего, а большего, чем сам Марек.
   - Бисер! Прости! Я такая свинья!.. - начал Марек, но договорить не успел, потому что ему вдруг стало совсем не до извинений. Новый разворот флаера открыл вид на посадочную площадку. Она, обычно заполненная машинами охраны, чиновников, посетителей сейчас была пуста, если не считать одной-единственной машины - черного флаера с Президентским трилистником на крыльях. Но и он стоял не на своем привычном месте, а посередине площадки. Да еще и полуразвернутый, как будто брошенный впопыхах.
   Что случилось? Куда все подевались? И почему отцовский флаер стоит здесь один-одинешенек? Конечно, отец всегда сам пилотировал его, но, соблюдая технику безопасности, никогда и никуда не вылетал без машины сопровождения...
   - Бисер! Развернись! - нетерпеливо потребовал Марек.
   Бисер, почувствовав волнение Марека, немедленно, не задавая вопросов и не препираясь, пошел на разворот. Когда черный флаер оказался точно под ними, Марек приник к окну, пытаясь разглядеть подробности. Вроде бы, машина цела... Повреждений не наблюдается... А отец? Он в ней?
   - Марек, там нет человека, я просканировал, - сообщил Бисер, отвечая на мысли Марека.
   Нет? Ну и что! Если отца нет во флаере, значит, он во дворце. Да и потом... вдруг Бисер ошибся... Последнюю мысль Марек постарался спрятать, отпихнуть на задворки сознания - Бисер ведь такой обидчивый. А вслух потребовал:
   - Спускаемся!
   Приземление сложно было бы назвать мягким - Бисер слишком торопливо выполнил команду. И Марек непременно стукнулся бы многострадальным лбом о стекло, к которому прижимался, если бы не шлем, принявший на себя удар. Но голова тоже загудела. Марек, не обращая на это внимания, рывком откинул стеклянный колпак кабины и, даже не скинув шлема, со всех ног бросился к отцовской машине. К сожалению, сообщение Бисера оказалось правдой: флаер был пуст. Покидали ее, видимо, в спешке, потому что водительская дверца осталась распахнутой. Отец, требующий всегда и во всем аккуратности, никогда не поступил бы так, будь он в обычном состоянии. Может, во флаере прилетел не он? Но это невозможно - флаер настроен на его отпечатки, его сетчатку. Ведь отец всегда был очень щепетилен в вопросах безопасности... Что же все-таки случилось?! Почему все так странно?!
   И тут разрозненные кусочки этого дня - обстрел в порту, горящая башня замка, пустой дворец, отсутствие охраны - будто металлические крошки, притянутые мощным магнитом, повернулись нужным образом и встали на свое место. Повстанцы - вот она причина!
   Чрезвычайное положение, объявленное в стране некоторое время назад - это не шутка. И означать оно могло только то, что ситуация в стране действительно начала выходить из-под контроля. А что если возмутители спокойствия, почуяв свою силу, решились так-таки на прямой захват власти? Что для этого нужно? Правильно! Контроль над стратегически важными объектами - космопортом и дворцом!
   Да. Это может быть правдой. Этим легко объясняется стрельба в космопорте в ответ на Президентские позывные. Но пустой дворец?.. И брошенный отцовский флаер?.. Тоже вписывается!
   Все события - восстание, захват - могли произойти только за тот краткий период, в который Марек самовольно покинул дворец. Но когда Марек улетал, отца еще не было, как и не было его флаера на стояночной площадке. И если бы отец узнал о восстании будучи вне дворца, то ему не было смысла возвращаться. По всем правилам он должен был отправиться на военную базу Тенгри, которая хорошо вооружена, имеет связь со всеми важными объектами страны, и где расположен личный Президентский гарнизон. И могла быть только одна причина, которая заставила бы отца вернуться во дворец. И эта причина - он, Марек. Но почему отец прилетел один? Где его охрана? Или... Или имел причины не доверять охране?
   - Бисер, я во дворец. Жди здесь, приготовься: возможно, нам придется очень быстро убегать!
   Вход - массивная кованная дверь, кажущаяся обманчиво-легкомысленной из-за витого кружева на ней - обычно охраняемый гвардейцами, сейчас пустовал, и это вопиющее нарушение привычного, впитавшегося в кровь порядка, было так дико, так неправильно, что поразило Марека чуть ли не больше, чем все остальное. Отсутствие гвардейцев и распахнутая дверь рушили все сложившиеся представления о жизни, где во главу угла всегда ставилось неукоснительное соблюдение правил и традиций.
   Стараясь не думать об этом, но ожидая чего угодно, Марек осторожно шагнул на лестничную площадку. Ничего! Ни мертвых сваленных грудой тел охранников, ни луж крови, ни толп ликующих повстанцев. Пустота и тишина. Марек, стараясь шагать как можно тише, спустился по лестнице, осторожно выглянул в коридор. И снова никого! Куда все подевались?
   Марек, прислушиваясь, выждал несколько минут и двинулся вперед к центру дворца. Пустые коридоры, пустые посты часовых, пустые комнаты. Ни прислуги, вечно снующей туда-сюда, ни гвардейцев... Может, захвата дворца повстанцами, которое навоображал Марек, на самом деле не было? Может, пока Марек отсутствовал, был просто-напросто отдан приказ об эвакуации? Может, гвардейский гарнизон был выведен, а все остальные обитатели распущены? Но кто мог объявить эвакуацию? Отец? Снял охрану, отправив ее на секретную базу Тенгри, чтобы уберечь людей и подготовить плацдарм для наступления... Но... Но все это невозможно было бы сделать мгновенно, а отца еще сегодня утром не было во дворце... Или он передал свои полномочия Аслану?
   Аслан... У советника с Президентом всегда были разногласия, хотя отец считал его самым преданным соратником. Аслан не стал бы действовать за спиной отца. Или стал бы? Ведь если бы он выполнял приказ Президента об эвакуации, то, наверное, удосужился бы передать распоряжения Мареку. Или он просто он не успел это сделать, так как Марек неожиданно исчез?.. Но... Если всем командовал Аслан, то почему тогда флаер отца здесь?
   Напряженно размышляя, Марек продолжал двигаться вглубь переходов и коридоров. Постепенно уверившись в их безлюдности, сейчас он шел, практически не таясь. Ковровые дорожки на полу, светильники на стенах, двери, ведущие в комнаты и кабинеты: все выглядело как обычно. Только вот людей не было. И не было привычного шума дворца, наполненного множеством живущих и работающих в нем. Пустота и тишина. И шаги самого Марека, приглушаемые ворсом красной дорожки, но все равно слышимые на фоне остального безмолвия.
   Никаких следов нападения, борьбы... Хотя... Может, если приглядеться, то можно найти следы поспешного ухода? Стул, опрокинутый быстро покидающим комнату хозяином, загнутый угол ковровой дорожки о которую запнулся идущий быстрым шагом человек, не доглаженное белье в комнате прислуги... Хотя все это может быть случайными элементами, которые он пытается подогнать под свою теорию...
   Марек шел быстрым шагом: ему нужно как можно скорее найти отца. Или убедиться в его отсутствии. Сначала он хотел пойти в свою комнату - ведь если отец вернулся именно за ним, то в первую очередь стал бы искать сына именно там. Однако проходя развилку коридоров, отделяющую жилую часть дворца от официальной, Марек вдруг передумал и свернул к Президентскому кабинету. Отец ведь мог прилететь и для того, чтобы забрать какие-нибудь важные государственные бумаги...
   И еще на подходе Марек понял, что предположение оказалось верным: из кабинета донеслось приглушенное пение кнопок открываемого сейфа. "Отец!" Марек бросился вперед, распахнул небрежно прикрытую дверь и встал как вкопанный: Президентский сейф - святая святых! - действительно был распахнут, и в нем почти наполовину погрузившись в глубокие недра, копался человек.
   - Аслан?!
   Мужчина резко вынырнул наружу, одновременно хватаясь за кобуру на поясе.
   - Марек?! - в голосе было одновременно и удивление, и облегчение, и еще что-то непонятное. При этом Аслан почему-то продолжал держать руку на кобуре.
   - Аслан, ты чего? Это я!
   - Где ты был?! - требовательно вопросил Аслан и медленно, будто колеблясь, снял руку с оружия. - Мы тебя всюду искали!
   - Где отец, Аслан? - вместо ответа спросил Марек, подходя ближе и заглядывая в недра президентского сейфа. - И что ты тут делаешь?
   Отец никому и никогда раньше не позволял прикасаться к своему сейфу. Даже Аслану, которому доверял почти как себе. А сейчас дверца, раззявленная словно пасть бегемота, демонстрировала завал перерытых бумаг, которые явно были важными и секретными.
   - Твой отец велел забрать кое-что, - пауза перед ответом Аслана была еле заметной, но Марек ее услышал.
   - Неправда! Отец сделал бы это сам!
   Но Аслан уже успел прийти в себя, и лицо его приняло привычное невозмутимое выражение.
   - Ты думаешь, я лгу? Зачем мне это надо? И где ты был? Мы сбились с ног, разыскивая тебя по дворцу. Все эвакуированы, один наследник занимается неизвестно чем!
   Марек в душе сильно смутился: если все так, то он жутко всех подвел.
   - А где отец?
   - А где твой коммуникатор? Почему ты не отвечал на вызовы?
   - Потерял, - Марек не стал вдаваться в подробности.
   - Так, все ясно. Пойдем-ка со мной, - Аслан прикрыл дверцу сейфа, решительно взял Марека за плечо и повлек к двери.
   - Куда? - Марек уперся, стряхнул чужую руку: уж очень как-то по-хозяйски вел себя Аслан. Раньше он себе такого не позволял - хватать наследника и тащить куда-то.
   - Пойдем-пойдем, - Аслан решительно подтолкнул его вперед. - Отведу тебя к отцу.
   - А сейф? - Марек оглянулся на недозакрытую дверцу.
   - Я потом вернусь.
   И Марек пошел.
  
  

*****

  
   - Куда мы? - подозрительно спросил Марек, когда Аслан повел его в боковые переходы.
   - К запасному ангару. Выезд будет наземным транспортом.
   Марек успокоился: "Так вот куда все подевались!"
   В обычное время помещение запасного ангара было замаскировано под летний сад - цветы и деревца в кадках, легкие скамеечки и громадное панорамное окно во всю стену. Однако специально продуманная система механизмов позволяла быстро превратить его в запасной выход для большого количества машин, которые - всегда исправные и заправленные под завязку - стояли в небольших клетушках за стенами зала. Толстое стекло, заменяющее переднюю стену, повинуясь нажатию кнопки, легко уходило вверх, превращая панорамное окно в широкий выход, откуда одновременно могли уходить сразу несколько машин.
   - А чего мы по земле-то? Почему не на флаерах? - проворчал Марек больше для порядка, чем реально возражая, и вдруг вспомнил: "Бисер! Он же наверху и ждет!"
   - Аслан, - Марек резко затормозил. - Мы куда сейчас? На Тенгри? Давай я все-таки на флаере. Ты скажи отцу, ладно?..
   И попытался, пока Аслан не опомнился, проскользнуть мимо. Но тот был начеку и цепко ухватил Марека за руку:
   - Куда?! Какие полеты?! Все простреливается! Какой флаер?!
   - Но сюда же я от космопорта добрался! - понимая, что проваливается, Марек постарался вложить в голос максимальную убедительность.
   - От космопорта?! Что ты там делал? Как ты туда попал? На чем? Все машины были на месте, мы проверяли.
   - Я хотел попрощаться с Агнешкой и взял новый флаер, - признался Марек, понимая, что скрывать случившееся уже бесполезно. - Аслан, ты понимаешь, он совсем не такой, как другие машины, его нельзя оставлять здесь...
   Но советника интересовало другое:
   - Как ты прошел посты?
   - У меня был универсальный ключ, он остался во флаере. Но это неважно. Понимаешь, я не могу оставить...
   - Ключ? У тебя есть ключ? Но это же многое меняет! С ключом мы можем... Так, идем, заберем его. Хотя... - Аслан остановился. - Нет, сначала я отведу тебя, а потом сам его заберу.
   - Аслан, не о ключе речь! - запротестовал Марек. - Я должен забрать флаер! Он особенный...
   - Расскажешь об этом отцу, - оборвал его Советник. Развернул за плечи и, не отпуская, двинулся по лестнице вниз. Марек открыл рот - возмутиться, и тут же закрыл его: бесполезно. Аслан не позволит ему уйти: наследник, один, посреди бунтующей столицы - невозможно. Но отец... Отец должен понять значение Бисера. Ведь это разумный флаер, у него большие возможности, и он не должен попасть в руки мятежников. Надо объяснить отцу и он поймет. И Марек, подчинился Аслану.
   Миновали лестничный пролет, площадку, еще один пролет, остановились перед дверью. Аслан быстро отстучал на кнопках код и подтолкнул Марека вперед:
   - Заходи, не стесняйся.
   Марек шагнул внутрь. Он ожидал увидеть в ангаре суету и муравейник: снующих военных, готовящиеся к выезду машины, техников, проверяющих приборы перед блицевым марш-броском до базы Тенгри, загружающихся пассажиров: обслугу, секретарей. Но к его изумлению ангар был пуст. Почти пуст: несколько человек в камуфляжной форме загружали один единственный бронетранспортер. Судя по тому, как они сгибались под весом сгружаемого, ящики были очень тяжелыми. Озадаченный Марек успел по инерции сделать шаг вперед, прежде чем понял, что в этих людях что-то неправильное: форма без знаков отличия!
   - Аслан! Что это?.. - Марек, мгновенно охрипнув, оглянулся на следующего за ним советника. Пустой дворец, отсутствующий персонал, люди в камуфляже без Президентской эмблемы...
   Аслан, не давая Мареку остановится, подтолкнул его вперед навстречу человеку, не участвующему в погрузке, но внимательно за ней наблюдающему. Судя по комплекции и выправке, он вполне мог бы быть десантником из Президентской гвардии. Но он им не был: то место рукава, где полагалось красоваться Президентской эмблеме, пустовало. Не было и шевронов, обозначающих звание.
   - О-о-о! - насмешливо протянул лже-десантник, увидев Марека. - Кто к нам пожаловал!
   - Что это? Где отец? И что вы здесь делаете?! - Марек бросил взгляд на очередной ящик, подносимый к машине парнями в камуфляжной форме. Да, он не ошибся: клеймо в виде желтого ромба в круге - золотой запас страны, который должен был извлекаться только с личного разрешения Президента и под его контролем.
   - Забери его, Шахар, - Аслан подтолкнул наследника вперед. - Будет гарантией, если объявится Президент. И, кстати, универсальный ключ нашелся.
   - Идеально! Бог точно за нас, - усмехнулся вожак. Окликнул двоих камуфляжников, как раз проходящих мимо. - Эй, Мажель, Ринат, побудьте с пацаном.
   Те, сгибаясь под тяжестью ящика, остановились:
   - А это куда, босс? Там уже почти все переполнено.
   - Я говорил, ровнее ставьте! Идемте, я посмотрю, - и кивнул Аслану на Марека. - Постой пока с ним.
   - Пожалуйста, поскорее, Шахар. Надо забрать универсальный ключ. Он наверху во флаере.
   - Ладно, - небрежно отмахнулся Шахар и вслед за носильщиками двинулся к грузовику.
   - Отец тебе доверял! - Марек, сжав кулаки, обернулся к Аслану.
   - Ничего личного, Марек, - Аслан чуть пожал плечами и, будто предупреждая, положил ладонь на расстегнутую кобуру с оружием. - Твой отец - хороший правитель. Но он живет в прошлом. И прошлым. Так нельзя, нужно уметь меняться.
   - Отец следует традициям и поддерживает стабильность!
   - Стабильность? Или мертвую статику? Стабильность - это хорошо, это ступень к развитию. А труп, находящийся в статике, ждет только разложение. Я пытался объяснить это твоему отцу, но он настолько закостенел, что уже не может воспринимать ничего нового.
   - Ты должен был убедить его!
   - Я пытался - сколько мог. Но иногда приходит время, когда нужно меняться любой ценой.
   - Любой ценой?! Если цена изменений - обман и предательство, то что будет результатом?..
   - Что тут у вас? - прервал Марека голос неслышно подошедшего Шахара.
   - Небольшой идеологический спор, - Аслан застегнул кобуру, будто появление Шахара снимало с него самого всю ответственность. - Размышляем о методах управления государством.
   - Ого-го!.. - весело хохотнул Шахар и перевел взгляд со спокойного Аслана на Марека, стоящего с красными от возмущения щеками и сжатыми кулаками. - Я так понимаю, мальчик не оправдывает наших методов? Предпочитает разговоры? Да, сынок?
   Ласковый голос, улыбающиеся губы и холодные глаза мертвой рыбы.
   - Я вам не сынок! - выкрикнул Марек, стараясь выдержать пустой взгляд чужака.
   - Ну, конечно, - засмеялся Шахар. - Иначе, стал бы я так делать?
   Резкое движение, порыв ветра и... голова Марека оказалась в жестком захвате, а к шее прижалось что-то холодное. Нож! Марек знал приемы кайя-юги, неплохо пользовался ими на тренировках, но здесь все произошло так стремительно! Он хотел дернуться, вырваться, но вместо этого замер: холодное лезвие плотно прижималось к шее.
   - Шахар, осторожнее! - встревожился Аслан, делая шаг вперед.
   - Не вмешивайся, советник! - в голосе террориста было что-то, заставившее Аслана застыть на месте, а сердце Марека - сжаться.
   - Ну что, наследник? Каково тебе в таком виде? Готов разговоры разговаривать? - Шахар произносил слова прямо на ухо Мареку. Негромко, методично. - Молчишь? - Голос террориста вдруг упал до вкрадчивого шепота. - А что ты скажешь, если я тебя прямо сейчас возьму и прирежу? А?
   Лезвие прижалось плотнее, впилось в кожу. "Он - ненормальный! - с ужасом подумал Марек, боясь даже вздохнуть. - Сумасшедший!"
   - Отпусти его! - вдруг резко прозвучало от неприкрытой двери.
   "Отец!" - возликовал Марек, опознав голос. По залу пронесся смерч: все выхватили оружие: и Аслан, и камуфляжники, бросившие контейнеры. Шахар, не отнимая ножа от шеи наследника, заставил его развернуться. Отец был один, а не под прикрытием охраны или взвода гвардейцев, как хотелось бы Мареку, но в руках он держал автомат.
   - Отпусти его, и мы просто уйдем, - повторил отец, глядя в лицо Шахару. А Марек вдруг понял, что он делает громадные усилия, чтобы не смотреть на сына, стоящего с ножом у горла.
   - Вы просто уйде-е-ете? - протянул Шахар, будто раздумывая над предложением. И уточнил. - И никаких санкций?
   - Ты же знаешь, я всегда держу слово.
   - Хмм...
   "Да! Да! Да! - мысленно закричал Марек. - Пусть только отпустит! А когда у отца окажутся развязаны руки!.." Он задавил, зажал последовавшую мысль, будто террорист мог ее услышать. Но тут же подумал, что отец и вправду серьезно относится к обещаниям, а, значит, сказанное будет выполнено. "Ну и ладно! Главное - уйти!"
   - А знаешь, Президент... - медленно начал Шахар и вдруг заорал так, что, кажется, задрожало даже толстое стекло панорамного окна. - Засунь-ка ты свое слово в задницу!!! Чихал я на него!!! Брось автомат или я перережу твоему ублюдку горло!
   Марек почувствовал, как лезвие впивается в кожу. По шее потекла горячая струйка. Лицо отца разом из смуглого стало белым:
   - Стой! Не надо! - Президент нагнулся, осторожно опустил автомат на пол. Вскинул руки, показывая, что они пусты, шагнул в сторону.
   Шахар, наслаждаясь его беспомощностью, помедлил секунду и, отведя нож, резко толкнул пленника вперед. Отец подхватил сына, не дав упасть. Марек замер рядом с ним, чувствуя, как жжет кожу на месте пореза.
   - Ну что? Обе птички в клетке? - вместо ножа в руках террориста уже был пистолет. - Как тебе такой конец карьеры, старик? Прямо здесь и сейчас? Ты помнишь, как ты поступил со мной? Позорная отставка за маленькую провинность! За мелочь!..
   У Марека перехватило дыхание: если причина действий Шахара - личная обида, то... Отец когда-то давным-давно говорил: "С любым человеком можно договориться. Но если задействованы личные мотивы, то все становится в миллион раз сложнее..."
   - Аслан, - отец, вдруг отвернувшись от Шахара, обратился напрямую к бывшему помощнику. - Ты всегда был честным человеком. А сейчас с кем ты связался? Ты ведь знаешь, почему я разжаловал его. Маленькая провинность! Офицер, командир гвардейского полка - и воровство, ложь! И это называется маленькой провинностью?! Неужели ты действительно думаешь, с помощью этого человека сможешь дать людям свободу? С тем, кто печется только о собственной выгоде?
   - Ну, все! Ты меня достал, старик! - Шахар решительно вскинул пистолет.
   - Шахар, не надо! - поспешно качнулся к нему Аслан. - Мы же говорили с тобой: нужен суд! Пусть решает народ. Справедливость...
   - Да плевал я на это! - в голосе Шахара было презрение. - На суды и справедливость! Тебе была нужна свобода? Так получи ее - пристрели этих тварей! Мне тоже нужна свобода, и я ее получу - с помощью этого золота! - Он мотнул головой, указывая на грузовик, на ящики с клеймом. - Мы уберемся куда подальше, а ты... Ты можешь править здесь так, как хочешь.
   - Вот они, его идеалы, Аслан! Посмотри, он - подонок, он готов стрелять в ребенка!
   "Я не ребенок!" - хотел крикнуть Марек, но пересохший язык не повиновался. Он увидел, как губы Шахара сжались в узкую полоску, и понял, что в следующую секунду последует выстрел. "Конец!" И тут Аслан, рванувшись вперед, ударил повстанца по руке. Пуля, предназначенная то ли отцу, то ли самому Мареку, ушла в сторону.
   - Ах ты, тварь! - выстрел и падение тела Аслана с развороченной головой - все произошло в одно мгновение. Отец дернулся - схватить автомат, но не успел: дуло пистолета Шахара уже смотрело ему в лицо.
   - Ты опоздал, старик, - произнес Шахар совершенно спокойно. Помедлил и вдруг добавил. - А, знаешь, я, пожалуй, сначала пристрелю твоего щенка...
   Потрясенный Марек с трудом оторвал взгляд от тела Аслана и увидел, что черный зрачок пистолета смотрит сейчас прямо на него. В голове прыгали обрывки каких-то бессмысленных фраз и слов: "Аслан предал... Нарушил долг... И погиб... Я тоже нарушил приказ отца... свой долг... Значит, сейчас - я?.."
   - Не надо! - в хриплом голосе отца впервые звучал страх. И мольба.
   - Поздно! - усмехнулся чужак.
   Секунды растянулись и стали вязкими, как расплавленный воск. Марек увидел, как палец Шахара медленно-медленно давит на спусковой крючок. Услышал, словно сквозь слой ваты, медленно раскручивающийся крик отца: "Сы-ы-ын!"
   Взгляд его машинально переместился на окно. В безмятежном голубом небе чернела небольшая неторопливо увеличивающаяся точка. "Флаер?.." - мелькнуло равнодушное. И вдруг время, будто опомнившись, будто наверстывая упущенное, рванулось и понеслось вскачь. Точка, обретая знакомые очертания, выросла, перекрыла полнеба, ударила по стеклу, и звон сыплющихся осколков и рев двигателей слились вместе. Акустический удар разметал людей по ангару, будто порыв ветра шелуху семечек:
   - Лежать!!! Не двигаться!
   Бисер, будто синяя молния, вкруговую пронесся по залу, прижимая к полу, пытавшихся подняться повстанцев, и резко затормозил рядом с пленниками, чуть не задев их крылом.
   Отец за шкирку вздернул на ноги Марека, упавшего на колени, толкнул его вперед:
   - В машину!
   Отцовская запонка на рукаве больно царапнула щеку. Марек распахнул ближнюю дверцу - водительскую - упал внутрь. С противоположной стороны на пассажирское место рухнул отец. Флаер, не дожидаясь команды, рванулся к провалу окна. Вслед зазвучали выстрелы - повстанцы быстро опомнились. Отец, в руке которого откуда-то взялся пистолет, дернул дверцу и, наполовину вывалившись из флаера, удерживаясь навесу, начал стрелять в ответ. А в следующий миг Бисер, словно поплавок из-под воды, выскочил в провал окна и, набирая ход, ринулся ввысь.
   - Отец! - Марек, боясь, что отец упадет, схватил его за китель, пытаясь втянуть внутрь. Но тот ввалился обратно сам. Захлопнул дверцу. Лицо его было очень бледным, а на виске его, обращенном к Мареку, крупными бисеринами блестел пот.
   - Папа? Ты в порядке? - встревожился Марек.
   - Веди... Не отвлекайся... База Тенгри... - пробормотал отец и, откинувшись на спинку сиденья, обессилено закрыл глаза.
   - Ну как? Я вовремя? - Бисер, услышав указание, тут же построил маршрут, двинулся в нужном направлении и сейчас жаждал соей доли повал.
   - Еще бы! - пробормотал Марек, тревожно косясь на отца. Ну конечно такие акробатические упражнения в его-то возрасте! Да еще после того, как забросил все тренировки! Ну, ничего, главное добраться до Тенгри... Марек перевел взгляд на окно, за которым далеко внизу проплывали поля и леса - полчаса лета и они на месте.
   - А как ты узнал, что нужна помощь? - спросил мысленно Бисера.
   - У тебя был шлем, и я все слышал. Когда запахло жареным, рванул на выручку. Хороший я флаер?
   - Самый лучший! - искренне ответил Марек. - Если бы не ты... Эх!
   - Но так ведь и поступают настоящие друзья! - довольно произнес Бисер. Помолчал секунду и вдруг осторожно спросил: - Марек, а с твоим отцом все в порядке?
   Марек вскинулся. Голова отца бессильно упала на бок, и стало видно, что половина лица, обращенная к окну, выглядит кровавым месивом. "Попали!" - с ужасом понял Марек. Крикнул:
   - Бисер! Быстрее! - и рванул из зажимов аптечку первой помощи.
  
  

*****

  
   - Папа, - осторожно позвал Марек человека, лежащего на больничной койке.
   Они добрались до базы, и врачи делали все возможное и невозможное, но отцу становилось все хуже. Исхудавшее лицо, кажущееся еще бледнее на фоне бинтов, заострившийся нос, синяки под закрытыми веками... Спит?
   - Папа, - повторил Марек тихонько, боясь разбудить больного. - Ты звал меня?
   Отец открыл глаза, медленно перевел взгляд на сына.
   - Может мне зайти потом? - осторожно спросил Марек.
   Губы больного чуть дрогнули в усмешке:
   - Потом... может быть уже поздно... Сын мой... я умираю.
   - Папа! - вскинулся Марек. - Нет! Ты выздоровеешь!
   - Сын... у меня нет времени... на пустые разговоры... - отец говорил с паузами. - Доложи... как идут дела...
   - Дела... - Марек постарался собраться с мыслями. - Треть населения за законную власть, треть - с повстанцами. Остальные... Остальные просто выживают. Бои в провинциях...
   - Сын... - перебил его отец. - Меня не будет... тебе придется справляться... самому...
   - Папа!..
   - Я хочу, чтобы ты... пообещал мне... - продолжал отец, не слушая. - Обещай, что станешь Президентом... Что ты задавишь эту заразу!.. - голос отца становился все громче. Он нашел силы приподнять голову над подушкой, глаза его засверкали. - Что ты сделаешь все!.. Все! Что не бросишь страну на растерзание подонкам!
   Отец вдруг задохнулся, закашлялся. Упал обратно на подушку. Марек бросился к нему: поддержать, приподнять.
   - Обещаешь? - прошептал Президент, отдышавшись.
   - Да, папа! Да!
   - Хорошо, - отец перевел дыхание. - У тебя получится - ведь ты мой сын. И еще... Тот флаер... На котором мы выбрались...
   - Бисер? Не волнуйся, с ним все хорошо, он в ангаре, о нем заботятся.
   - Пообещай, - перебил его отец и глубоко вздохнул. - Пообещай, что никогда не будешь пользоваться им.
   - Что?! Папа! Почему?
   - Он чужак... Он оттуда... Он неправильный...
   - Он друг! Он помог нам!
   - Как он смог прилететь? - продолжал отец, не слушая Марека. - Без пилота... Он чудовище, чужое порождение... Они кругом... Кругом одни чудовища!..
   Кажется у отца начинался жар.
   - Я позову врача!
   Марек хотел броситься к двери, но отец схватил его за руку. Пальцы неожиданно сильно сдавили запястье:
   - Обещай!.. Ты больше не подойдешь к нему!
   - Папа, он мой друг! - Марек смотрел на отца с ужасом. - Я не могу!..
   - А я твой отец! Я требую!.. - отец снова начал задыхаться, но не отпустил руку Марека. - Обещай!
   - Отец!
   - Обещай!!!
   - Да! Обещаю!
   Отец упал на подушку, хватая воздух, задыхаясь. Из угла губ потекла кровь.
   - Папа!!! - Марек вскочил, распахнул дверь в коридор: - Кто-нибудь!!! Сюда! Президенту плохо!
   Услышал, как в коридоре затопали переполошенные медики, охрана и бросился обратно к больному, упал на колени, схватил холодную руку:
   - Папа!
   - Традиции и долг!.. - прохрипел отец. - Это главное!
   - Да, папа! Да! Папа?!
   Ворвавшиеся медики оторвали его от отца, заполонили комнату, загородили кровать спинами в белых халатах...
  
  

*****

  
   - Господин Президент... - услышал Марек и поднял голову: у двери стоял Бахир, начальник "королевских конюшен". Воспоминание скребнуло острым когтем: прозвище придумал отец.
   - Не зови меня так, Бахир, - тихо попросил Марек. - Какой я Президент...
   - Все равно... Нужно привыкать... - осторожно произнес Бахир.
   Отца больше нет... Он, Марек, Президент. Какой он Президент?! Куда он суется после отца?! Но он должен... он обещал. Обещал вернуть власть. И удержать ее. Обещал это и еще кое-что...
   - Как он?.. - тускло спросил Марек Бахира.
   - Я передал ему, господин... Объяснил... Это так странно - объяснять что-то машине... Он все понял. Но просил не отдавать его. Просил оставить его во дворце.
   - Во дворце? Не отдавать? Но ты сказал ему, что я не смогу с ним общаться, не смогу быть с ним. А ему ведь нужен полет. И нужен друг рядом.
   - Я объяснил. Но он сказал, что все равно хочет остаться.
   Бахир замолчал. Молчал и Марек. "Бисер..." Вспомнилась вдруг первая встреча, а потом сразу же, без перехода, последний полет... С отцом...
   - Береги его, Бахир, - глухо проговорил Марек. - Заботься о нем. И... И скажи ему... Скажи ему, что я его люблю... Иди.
   Бахир сдержанно поклонился, дверь за его спиной бесшумно закрылась. Марек, оставшись в одиночестве, уронил голову на сложенные руки. Но уже через мгновение вскинулся: все, хватит! Он обещал отцу и он сделает все, что нужно.
   Марек поднялся и твердым шагом направился к двери.
  
  

*****

  
   - Папа, привет! Ты занят? - звонкий мальчишеский голос заставил Марека оторвать голову от бумаг. Сын, черноволосый и черноглазый, как и его мать, стоял на пороге Президентского кабинета.
   - Заходи, Тимирей. Рад тебя видеть, - Марек отложил бумаги, вышел из-за стола навстречу мальчику. Дружески тряхнул его за плечи, удивился: - Ого, да ты, кажется, еще вырос? Тянешься вверх, как молодой баобаб.
   - Скоро буду выше тебя, папа! - довольно улыбнулся Тимирей. - А ведь мне всего двенадцать! Представляешь, что будет в двадцать?
   - Будем прорубать дырки на второй этаж, чтобы ты мог пробираться по комнатам, - усмехнулся Марек. - Как дела? Что происходит в твоей молодой жизни?
   Он спросил, и вдруг ему показалось, что этот вопрос уже был когда-то, уже звучал в этой комнате...
   - Папа, я к тебе по делу, - серьезно сообщил Тимирей. - Мне тут сказали, что у нас есть какой-то особый флаер. В запасном ангаре. Я хотел бы его посмотреть. Можно?
   - Флаер?.. - медленно произнес Марек, стараясь, чтобы голос звучал как обычно. - А сообщил тебе об этом, конечно, наш "конюший"?
   - Ну да, Бахир. Он сказал, что это интеллектуальный флаер, а ведь в основном составе у нас таких нет. А мне очень интересно - я о них читал. А еще Бахир сказал, что когда-то это был твой флаер. Специальная подростковая модель. Это правда? Ты ведь никогда к ним не подходишь. Кстати, почему?
   - Так получилось, сын. Так получилось. Когда-нибудь расскажу.
   - Ладно, - покладисто кивнул Тимирей. - А пока могу я сказать Бахиру, что ты разрешил осмотреть машину?
   Марек медлил.
   - Папа! Пожалуйста! Я буду очень осторожен и ничего не испорчу!
   - Хорошо, - медленно произнес Марек. - И, знаешь, - он чуть запнулся. - Давай пойдем вместе.
  
  

*****

  
   - Какой красавец! - прошептал Тимирей, глядя на флаер, стоящий посреди пустого ангара. Обернулся к отцу: - Можно?..
   И, получив кивок, неторопливо пошел вокруг машины, внимательно разглядывая каждую деталь. Марек стоял и смотрел. Но когда сын скрылся за гладким блестящим боком, не выдержал. Будто во сне сделал шаг вперед, медленно вытянул руку: коснуться, погладить крыло, услышать... Но ладонь замерла в сантиметре от гладкой поверхности: нельзя! Он обещал! Боясь поддаться искушению, Марек убрал руки за спину. Постоял, успокаивая дыхание.
   Он обещал и сдержал свое слово. Он жил и действовал так, как хотел отец: стал хорошим правителем, соблюдал долг и традиции. Но изменения - они нужны. Необходимы. И если приходит время меняться, а ты не можешь сделать это... Если ты ограничен - запретами, привычкой... или словом...
   - Тимирей... - позвал Марек негромко.
   - Да, папа, - рассеянно отозвался тот, выходя из-за флаера. Взгляд его по-прежнему был прикован к машине.
   - Помнишь, ты спрашивал, что самое важное для правителя?
   - Да, - удивленный неожиданным вопросом, мальчик вскинул глаза. - Ты сказал, что соблюдение традиций.
   - И это верно. Но бывает так, что приходит пора меняться. И если ты не можешь сделать это сам, ты должен уступить место тому, кто сможет это сделать. Понимаешь?
   - Не-е-е очень... - пробормотал Тимирей, совсем по-отцовски хмуря брови.
   - Ну... Поймешь позже, - грустно улыбнулся Марек. - Я рад, что у меня есть сын. Не буду мешать тебя, Тимирей. Наслаждайся.
  
  

*****

  
   "Вечно эти взрослые мудрят!" - подумал Тимирей, глядя на закрывающуюся за отцом дверь ангара. Вздохнул и снова вернулся к созерцанию флаера. Острый нос, крылья на отлете, блеск темно-синей поверхности... Если он и вправду принадлежал отцу, то он замечательно выглядит. Даже не подумаешь, сколько лет прошло. Видимо о нем заботились, берегли...
   Тимирей протянул руку, ласково провел ладонью по гладкой поверхности крыла: красавец! И вдруг ему показалось, что флаер чуть шевельнулся, вздрогнул. Также, как вздрогнул бы неожиданно разбуженный человек.
   - Кто здесь? - вопрос прозвучал, но он был сказан не словами, а как-то по-другому. Тимирей испуганно отдернул руку и так поспешно отшатнулся от странной машины, что, наверное, упал бы, если бы невидимые руки - поле флаера - не подхватили его.
   - Я - интеллектуальный флаер, - сообщил Бисер, и Тимирей почувствовал, что снова самостоятельно стоит на ногах. - А ты кто? Будешь моим другом?
   - Я?.. - растерялся мальчик. - Я - Тимирей. И... Да, я хотел бы... Хотел бы другом. Если и ты хочешь, конечно.
   Флаер и мальчик, машина и человек замерли, с любопытством изучая друг друга.
  
  
  
  
   05.07.2013 - 26 .10.2013
   Польша - Беларусь - Россия
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"