Дёмина Карина : другие произведения.

Глава 11. Амок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


Глава 11. Амок

   С ним давно уже не случалось приступов, и Янгар успел забыть, каково это, когда мир, еще мгновенье назад казавшийся прочным, незыблемым, вдруг разлетается на осколки. И сознание уходит, уступая лютому, дурному, скрытому внутри.
   В нос шибает старой кровью.
   Рот наполняется слюной, удержать которую невозможно.
   И остается одно желание - убить.
   ...арена.
   ...песок, в котором вязнут ноги. Он сырой, несмотря на то, что после каждой схватки досыпают свежий. Но крови много и песок мокнет.
   ...пот летит по спине, по рукам, по пальцам. И рукоять трезубца становится скользкой.
   ...кружит сеть.
   ...и нервы рвет крик:
   - Убей!
   Его враг - огромный нубу, украшенный множеством татуировок, за каждой из которых стоит мертвец, чья голова легла к ногам темнокожей богини. У нее тысячи рук и каждая дарит смерть. Нубу хорошо служил ей. И готов служить дальше, даже здесь, вдали от родины и затерянного во влажных лесах храма.
   И ныне он готов назвать Тысячерукой новое имя.
   Из брони на нем - рогатый шлем и рваная кольчуга, надетая на голое тело. В этом нет смысла, но на арене важна красота, а у хозяина нубу своеобразный вкус.
   И Янгар щурится, всматриваясь в серебро кольчужного плетения, выискивая в прорехах место для удара. Если нубу позволит его нанести. Черная его кожа лоснится. Блестит копье.
   Нубу уверен, что он победит.
   Кого привел Хазмат? Мальчишку.
   Тот ловок и быстр. Кружит по арене, думает, что сможет убежать. Или рассчитывает измотать врага? Нет, нубу опытен. Он выступает уже пятый год... редкие бойцы живут столько.
   И мальчишку ему где-то даже жаль.
   Янгар слышит отголосок этих мыслей, и гул барабана, и свист хлыста, который скользит у ног. Хлыст остался в руках Хазмата. Хозяин верил, что, доведя Янгу до края, сумеет выпустить ту ярость, что некогда помогла убить медведя. Но попытки тщетны.
   Край подступает раз за разом, а ярость молчит. И Хазмат выпускает Янгу в бой.
   Нубу - не медведь. Он приближается легкой танцующей походкой, и толпа одобрительно свистит. Они любят чернокожего. А тот отвечает на любовь красивой смертью. И копье почти соскальзывает с ладони, острие жалит, отворяя кровь на плече. Не больно, но... Янгар видит в прорези шлема белесые выпученные глаза нубу. И еще толстые его губы, на нижней подарком от благодарного поклонника серьга висит, с круглым синим камнем.
   - Ты... драться, - нубу ударяет себя в грудь.
   И кольчуга дребезжит.
   Пляшут тонкие кольца ее, сверкают так, что ломит в висках.
   - ...драться...
   Второй удар копья приходится в бедро.
   - Гони его! - требуют зрители. - Бей!
   Убивай.
   Жало копья подымается в третий раз. И розовая ладонь льнет к полированному древку... мир срывается с привязи за мгновенье до удара.
   Янгар очнулся от тишины. Молчали зрители. И только собак, раззадоренные звериным запахом, заливались лаем. Янгар стоял на четвереньках, опираясь руками на тело нубу. С того слетел рогатый шлем, и теперь всем стало видно, что нубу был стар. Сед.
   И еще жив.
   Из разодранного горла его хлестала кровь. А в глазах Янгу видел жалость.
   - Убей! - крикнул кто-то.
   И толпа подхватила. Они больше не любили нубу, но желали видеть, как он умрет. Это ведь не сложно. Копье и то лежит рядом, на песке.
   Нубу вдруг дернулся и массивная рука его обхватила горло Янгара.
   Вот и все.
   Ему достаточно было сжать пальцы, чтобы хрустнула шея, но нубу рывком подтянул Янгара к себе. Дернулись темные губы.
   - Амок, - прочитал Янгар.
   А потом и второе слово:
   - Беги.
   Нубу умер сам. И это огорчило зрителей. А Хазмат и вовсе пришел в ярость.
   - Не жалей, - говорил он Янгару, перемежая слова с ударами. - Никогда и никого. Не жалей.
   Рассвет Янгар встретил в глиняной яме, куда отправляли тех, кого Хазмат желал научить послушанию. И опустившись на дно - такое упоительно прохладное - Янгар свернулся калачиком. Он умел переносить боль, но не знал, как отогнать кошмар. Стоило смежить веки, и он видел разодранное горло, чувствовал кровь на губах и слышал шепот:
   - Беги.
   Тот нубу приходил всякий раз перед вспышкой. Всего за долю мгновенья, предупреждая, что мир вот-вот треснет. И постепенно Янгар начал испытывать к нему благодарность.
   Но сегодня нубу оставил его.
   И уже соскальзывая в алое марево безумия, Янгар попытался сдержать удар.
   Его тело переставало принадлежать ему. И черное лицо нубу вдруг сменилось смуглым узким - Хазмата. Тот поглаживал длинные усы и кривил губы, приговаривая:
   - Не жалей. Никогда и никого.
   Хазмат исчез и появился Ерхо Ину. Он ничего не говорил, но ему и нужды не было. Тридуба смотрел с таким презрением, что Янгар понял - все тот знает. Про другой край моря, про пески и караваны, про рабский рынок и школу, в которой Янгара пытались научить послушанию. Про казармы, арену... про то, что Янгхаар Каапо - вовсе не сын бога, но беглый раб.
   И бешенство вдруг отступило.
   - Тише, мальчик мой, тише... - верный Кейсо держал, не позволяя подняться. У него одного хватало сил справиться с Янгаром, да и то, если получалось сбить на землю. Кейсо наваливался всей тушей, подминая Янгара под себя, и держал до тех пор, пока приступ не заканчивался.
   - От... отп... - речь давалась с трудом. - Отпсти.
   - Все?
   Кейсо не спешил убрать руки.
   - Отпусти, - повторил Янгар. И получил свободу.
   На ноги он сам поднялся.
   Покачивало.
   Мутило. И голова привычно кружилось. Но все же приступ был недолгим, иначе было бы хуже.
   - Где...
   ...его жена.
   ...у нее зеленые глаза и рыжие волосы.
   ...она дочь Ерхо Ину, но не та, которую он любит.
   ...и она просила подарить ей красные сапожки...
   - Убежала, - подняв плеть, Кейсо протянул ее Янгару.
   - Я...
   На плети остатки крови. Ударил? Не сумел удержать себя?
   - По лицу, - спокойно добавил Кейсо.
   Она сама виновата... виновата сама... она что-то сказала, отчего ярость, которую Янгар сдерживал, прорвалась.
   - Далеко не уйдет, - Кейсо подошел к лошадям. - Но если хочешь догнать, то поспеши. Рассвет скоро. И Ерхо Ину, когда поймет, что ты ушел, устроит травлю.
   Он не пощадит нелюбимую дочь.
   След был. Широкий. Явный. Проложенный сломанными ветвями и каплями крови, которая уже подсыхала. Янгар чуял запах страха и поторапливал лошадь, пытаясь нагнать жену, пока с той не случилось беды.
   Случилась.
   В храме, когда глупая девочка связала жизнь с ним.
   И он тоже глупец, если решил, будто Север излечит. Десять лет тишины... это ведь достаточно, чтобы поверить, что амок, безумие воина, которое дарит Тысячерукая богиня избранным, оставила Янгара.
   - Стой!
   Он кричит, понимая, что Аану не остановится. Бежит, прячется, ранит себя. И колючий кустарник становится стеной на пути Янгара. Его жеребец хрипит и пятится, трясет головой.
   Спешившись, Янгар бросил поводья на ветвь.
   Пешком.
   По тропе, которую проложила Аану. И рыжие нити ее волос выводят к краю оврага. Но здесь след обрывается. И на зов девочка не отвечает. Прячется...
   ...по лицу, значит.
   Плетью.
   - Погоди, - Кейсо выбрался из зарослей. - Если она в панике, то к тебе точно не выйдет. Пусти...
   Наверное, он был прав и помочь желал искренне. Наверное, Янгар принял бы помощь, но в этот миг со дна оврага раздалось такое знакомое ворчание.
   Медведь.
   Огромный матерый зверь с седою холкой. Под разрисованной шрамами шкурой перекатывались валуны мышц. Шея прогибалась под тяжестью головы, и Янгар мог разглядеть нити слюны, протянувшиеся к палой листве.
   А между передними, массивными, словно столпы, лапами зверя, лежала Аану.
   - Не смей! - предупреждение Кейсо запоздало.
   Янгар уже катился по склону оврага, оставляя на листвяном ковре глубокий след. И съехав на самое дно, спохватился, что из оружия при нем лишь нож да плеть.
   Хватит.
   - Иди сюда, - Янгар щелкнул плетью над ухом зверя, отвлекая на себя. - Слышишь?
   Слышит. И поворачивает голову.
   Он движется с нарочитой медвежьей неторопливостью, которая многих вводит в заблуждение. Но Янгар знает, до чего быстры и коварны эти звери.
   - Ко мне.
   Он шагнул ближе. И хлестанул наотмашь. Тяжелый хвост плети просвистел у самого носа зверя, заставив того оскалится.
   - Ну же...
   Янгар вытащил из-за пояса нож.
   Копье бы лучше... с ножом шансов немного. Разве что зверь сам уйдет.
   - Давай...
   Медведь, подняв голову, - Янгар старался не смотреть на тело жены.
   Жива.
   Она просто сознание потеряла.
   И Янгар вытащит. Надо верить, что вытащит. А потом расскажет про вспышку. И про то, что не хотел причинять ей боль. Но амок - это то, с чем ему не совладать.
   ...правда, она больше никогда не коснется его с той нежностью, которую дарила ночью.
   Медведь двинулся на Янгара.
   Наступал медленно, оскалившись, но не спеша нападать, словно и не желал вовсе, но лишь пытался прогнать человека от законной своей добычи.
   - Пшел от нее, - Янгар пятился, но когда отступил на дюжину шагов, зверь остановился. Он повернул голову, уставившись на Янгара пустой глазницей и тихо заворчал.
   А затем развернулся: Янгар не был интересен медведю.
   У него уже имелась еда.
   - Янгу...
   Крик Кейсо прорвался сквозь алую пелену, которая пришла сама, хлынула по следу предыдущего приступа. Накрыло, лишая крох сознания.
   И враг был.
   Янгар молча бросился на зверя и, вцепившись в жесткую грязную шерсть, вскочил на шею. Нож в руке ходил легко, пробивая и кожу, и толстый слой жира, но лишь боль причиняя. И зверь закричал почти как человек.
  
   Амок.
   Оглушающая ярость. Багряная пелена, выпряденная Тысячерукой из пролитой крови ее врагов. Она падает на глаза, лишая рассудка.
   Бешенство.
   И почти безумие. Оно дарует нечеловеческие силы и выносливость, избавляет от боли, но взамен выпивает досуха. Как в тот раз, когда Кейсо подобрал перегоревшего мальчишку. Тот лежал в канаве, пытался ползти к воде, но лишь елозил руками по грязи. А когда Кейсо приблизился, мальчишка повернул голову и зарычал.
   Амок еще жил в черных его глазах.
   - Я сам, - сказал мальчишка, когда к нему вернулся дар речи. - Я...
   - Сам, - Кейсо прижал флягу к губам. - Конечно, сам.
   И руку подал, помогая подняться. Кейсо мог бы поднять паренька, слишком худого, истощенного приступами, но чересчур гордого. Он шел, вцепившись в плечо Кейсо, но сам. И в седло забрался, неловко перевалившись поперек конской спины. И прокусив губу, держался в седле. А вечером спросил:
   - Ты кто?
   - Кейсо.
   - Что тебе от меня надо?
   - Ничего.
   Ему было странно слышать такое. И он не поверил. Долго еще не верил, но и не уходил, даже когда смог бы уйти. А ведь думал, подгадывал, примерялся даже. И однажды ночью подобрался к Кейсо с ножом в руке. Сел рядом и сидел до рассвета, глядя то на нож, то на Кейсо.
   Глупый потерянный мальчик.
   Он совершенно не умел жить.
   - Ты мне помог. Почему? - спросил Янгу наутро.
   - Потому что мог, - позже Кейсо расскажет о храме, который стоит в горах, не местных, защищающих плодородные земли Кемир от иссушающего дыхания великой пустыни, и не о тех, что сторожат Север, но о сапфировых пиках Тайбу. О лестнице в семь тысяч ступеней и золотых грифах, стерегущих ее подножие. О чашах, в которых горит пламя холодное, как льды вершин. О людях, что приходят к храму, желая обрести покой.
   И спящих мудрецах.
   Озере слез, пролитых прекрасной богиней, осознавшей несовершенство мира.
   О том, что сам Кейсо, заглянув в это озеро, изменился.
   Позже.
   Когда мальчишка научится немного доверять. В тот же раз он поскреб пятерней грязную щеку и сказал:
   - Я не забуду. Я отплачу тебе. Потом, когда стану великим.
   - Кем великим?
   Янгу нахмурился.
   - Я иду на Север. И ты пойдешь со мной. Увидишь, что очень скоро мое имя будет известно всем.
   И Кейсо с трудом заставил себя не рассмеяться.
   Но время шло и... да, кто на Севере не слышал о Янгхааре Каапо?
   Вот только жить мальчик по-прежнему не умел.
   Плохо...
   Кейсо соскользнул в овраг, на дне которого выплясывал зверь. Он то вскидывался на задние лапы, стремясь сбросить всадника, то опускался с ревом, с воем. Размахивал лапами, но добраться до Янгара был бессилен.
   Однако и у Янгара не выходило справиться со зверем. Лезвие ножа было чересчур коротким.
   А потом медведь вдруг остановился, покачнулся и стал заваливаться на бок. И Янгар в последний миг разжал руки. Он упал на мягкую листву, откатился и, прежде чем успел подняться на ноги, нос к носу столкнулся со зверем.
   Медведь не думал умирать.
   Он скалился, облизывая желтые клыки.
   Янгар ушел от удара. Почти.
   Массивная лапа смяла кости, и ножи когтей полоснули по коже, отворяя кровь. Янгар полетел кувырком. А зверь, вместо того, чтобы добить врага, отвернулся. Прихрамывая, он двинулся туда, где без движения лежала девочка.
   В крови.
   В листьях.
   И вряд ли жива.
   Лучше бы ей не быть живой.
   - Прости, - сказал Кейсо, раздирая халат. Раны, оставленные медвежьими когтями были неглубоки, но кровоточили изрядно. Янгхаар дышал.
   И пытался что-то сказать.
   Подняться.
   Ползти по собственному следу, не желая оставлять зверю законную его добычу. Мальчик был упрям, а сейчас это упрямство ему вредило. И Кейсо, вздохнув, опустил кулак на затылок Янгхаара.
   - Прости, родной, - повторил он, уже зная, что Янгар не слышит.
   С сегодняшней свадьбы хватит смертей.
   И медведь, убедившись, что люди не будут мешать, склонился над девчонкой. Он ворчал и всхлипывал, елозил мордой по животу, переворачивая тело то на один, то на другой бок.
   Мертва. Конечно, мертва. Живая очнулась бы.
   И ладно.
   Мертвых оставлять проще.
   С мертвецов вообще спрос не велик...
   Уже на краю оврага, Кейсо обернулся и увидел, как зверь, вцепившись клыками в плечо, волочет добычу.
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"