Шоколад и жареный миндаль. Круглые столики на тонких ножках. Плетеные кресла и лоскутные почти домашние накидки с бахромой. Крохотные разноцветные подушечки, разбросанные на полу, и сам этот пол, укрытый шелковым гладким ковром.
Деревянные колокольчики, которые на малейшее движение воздуха отзываются сухими дребезжащими голосами. И шесть залов, отличающихся друг от друга лишь цветом убранства.
Здесь посетителей встречали с поклоном и остроносыми домашними туфлями, по старому обычаю заставляя разуваться. И не находилось того, кто рискнул бы обычаем пренебречь.
И Кэри позволила снять высокие башмаки, которые тотчас передали чистильщику.
- Меня ждут, - сказала она улыбчивой девушке в странном наряде: узкий халат с непомерно длинными, достигавшими пола рукавами, по краю которых были нашиты золотые бубенцы. Девушка кланялась, бубенцы звенели.
Ее лицо покрывал толстый слой белой краски. И неестественно ярким пятном выделялся круг, нарисованный на губах. Высоко поднималась башня из темных волос, укрепленная тонкими спицами. А со спиц свисали золотые нити...
Кэри спохватилась - как бы странно ни выглядела девушка, не следует столь откровенно демонстрировать любопытство. И удивление.
А туфли оказались удобными, и теплыми к тому же...
Яшмовый зал. И потускневшее золото ковра, на котором аисты кланялись друг другу, расправив вышитые драгоценными нитями крылья.
Желтое пламя живого огня, отраженное в воде.
Девушка со странным инструментом, непомерно длинным и неудобным. Две струны и тонкие пальцы с яшмовыми накладками в виде когтей. Девушка наклонялась, подцепляла когтем струну. И та издавала резкий тонкий звук, который таял в полумраке зала. И девушка вновь наклонялась... мелодия? Да, но странная, как само это место.
- Кэри! - Грай приветственно подняла руку. - Мы уже боялись, что ты не придешь!
Кузины Грай, леди Сив и леди Сигни, были здесь же. И тетушка, конечно же, дремала над высокой рюмкой кларета.
- Прошу простить меня за опоздание, - Кэри присела.
Ей не хотелось идти, но дом давил на нее пустотой, а Дитар попросила больше не появляться в ее доме: у нее осталось не так много времени, чтобы делить его с кем-то, пусть бы и с Кэри.
Кэри и так появлялась в ее доме слишком часто, чтобы это осталось незамеченным... и Дитар благодарна за помощь, но все-таки смерть - довольно интимное событие.
Она еще улыбалась, говоря об этом. И Кэри не посмела отказать в просьбе. Два дня она смотрела на дождь, сходя с ума от неясной тоски, а на третий - приняла приглашение, и вот теперь оказалась в странном месте, где варили шоколад.
Кэри позволила себе осмотреться.
Столешница из камня.
И кресла глубокие, плетеные, удобные, но... они выглядели здесь не менее чуждо, чем сама Кэри.
Леди Сив и леди Сигни заговорили одновременно. У них как-то так получалось, не перебивать друг друга, но дополнять, вывязывая из слов путаные узоры.
Они рады видеть Кэри.
И несомненно, ей здесь понравится. И конечно, странно слышать, что Кэри прежде не бывала в шоколадной лавке... ее, должно быть, совсем строго воспитывали, хотя их матушка утверждает, что дело отнюдь не в воспитании, а в происхождении...
Грай зашипела и, кажется, пнула кузину.
И Сиг замолчала, а Сигни вдруг покраснела и опустила взгляд.
- Не слушай их, они сами не знают, что говорят, - доверительно произнесла Грай и покосилась на тетушку.
Кузины обиженно засопели.
- Не слушаю...
Кэри не хотелось ссориться. И да, наверное, эти девушки, в чем-то правы.
Происхождение.
О нем ведь не забудут, пусть и не скажут в лицо, что Кэри - выродок, но... останутся сплетни, шепоток за спиной, любопытные взгляды и... и слухи, в которых все переврут.
- Ох, ты не представляешь, - Грай поспешно сменила тему, - до чего мне наскучили маменькины нравоучения.
Она закатила глаза.
- Я веду себя слишком вольно! Представляешь?!
Кузины закивали и взялись за руки.
- И оказываю дурное влияние...
Голос Грай, чересчур громкий, заглушал рваную мелодию, но девушка с прежней методичностью тревожила струны странного инструмента.
- Как же мне все это надоело! Скорей бы выйти замуж...
- Зачем?
- Лучше один муж, чем мама и две тетки... - заметила Грай и подвинула к себе вазочку с засахаренным миндалем. Орешки она жевала громко и как-то сердито, отчего становилось понятно, что ее и вправду донельзя утомили постоянные нотации. Кузины, переглянувшись, лишь плечами пожали.
- А если муж тебя отошлет? - робко поинтересовалась Сиг.
Ее сестра, утащив из вазочки горсть орешков, разглядывала их с несчастным видом. Она помнила, что леди пристала умеренность в еде, тем более, когда фигура этой леди выказывает явную склонность к полноте, а в моде худоба, но... засахаренный миндаль был слишком большим искушением, чтобы устоять.
Сигни ела. Вздыхала.
Кляла себя за слабость, но снова ела... а еще шоколад подали в широких фарфоровых чашках с крышечками.
- Мужа надо выбирать такого, - решительно заявила Грай, отправляя в рот сразу горсть орешков, - чтобы жить не мешал.
Кузины вновь обменялись выразительными взглядами и, повернувшись к Кэри, уставились на нее, ожидая решения. В конце концов, она была единственной из них, кто обладал собственным мужем.
- Я думаю, - осторожно заметила Кэри, - что супруга тебе выберут родители.
- Это да, - Грай вздохнула и замолчала. Впрочем, молчание ее не затянулось надолго. - Но все равно, замужним можно больше, чем незамужним. Если муж мне не понравится, я любовника заведу. Уж любовника-то я имею право выбрать?
Нервно вздрогнула во сне тетушка, открыла глаза, окинула зал мутным взглядом и, убедившись, что чести и достоинству подопечных ничего не угрожает - опасное слово, должно быть, пригрезилось, - вновь задремала.
Леди Грай, сняв крышку, вдохнула тонкий аромат горячего шоколада. На подносе стояли крохотные пиалы с грецким орехом и фундуком, дробленым печеньем, цукатами, медом и сливками. Подумав, она подцепила щипчиками длинный ломтик сушеной дыни и окунула в шоколад.
- Нет, - уже шепотом произнесла она. - Почему мужчинам можно заводить любовниц, а женщинам любовников - нельзя? Это несправедливо.
Кузины выбрали орешки. Сиг - грецкие, а Сигни - фундук. И одновременно потянулись к пузатому кувшинчику со сливками.
- Вот Лэрдис...
...это имя заставило Кэри вздрогнуть.
Лэрдис.
Женщина, которая украла сердце ее мужа.
...маленький домик с крохотным садом, где под шубой еловых лап скрыты розовые кусты. Узкий карниз и голуби. Старая мраморная чаша-клумба, в которой поселился можжевельник. Дверь. Массивный молоток, на звук которого появляется миссис Сэвидж в неизменном платье из темной бумазеи и кипенно-белом фартуке. Ключи на ее поясе.
Запах лекарств, привязавшийся к седым волосам.
Гостиная, камин и чай. Кресло, повернутое к окну. Дитар, которая уже ждет, и Кэри становится невыносимо стыдно за это ожидание, хотя она знает, что пришла вовремя. И все-таки ее, Кэри, время течет совершенно иначе. Разговор. Связующие нити слов. Чужое прошлое, которое раскрывается перед Кэри, порой слишком уж откровенно, но Дитар нужна эта откровенность. А Кэри несложно быть слушателем.
Лэрдис...
Снег за окном. Уже зима, но пока ранняя, робкая. Белые шали тумана, и мир, сузившийся до одной комнаты. Мягкая зелень обоев, кружево салфеток, которых как-то слишком много, словно кто-то решил связать все вещи воедино.
Или впустил в дом зиму.
- Я сразу поняла, что он влюбился, - Дитар полулежит.
Она уже мертва и знает об этом, но упрямо держится на пороге, и порой Кэри разбирает злость на мужа, который ушел именно сейчас. Неужели так сложно найти минуту для этой женщины?
У Брокка ведь много минут.
А у Дитар не осталось.
И смешно думать, что Кэри ревновала к ней... а ведь ревновала, притворялась равнодушной, слушая Грай, которая почти с восторгом рассказывала о любовнице мужа...
...и о Лэрдис тоже.
- Представляете, - Грай наклонилась, опираясь локтями на стол, благо тетушка вновь крепко спала и не могла увидеть столь неподобающего юной даме поведения, - она так и заявила Королю! Мол, женщины имеют равные с мужчинами права...
...заводить любовников.
И не ясен этот восторг в глазах Грай. А она, замолчав, перемешивая шоколад ложечкой, смотрит на Кэри, словно ждет от нее одобрения.
- Я не думаю, - Кэри приподняла крышку, вдохнув горький аромат, - что стоит уделять такое... пристальное внимание мнению женщины...
...которая причинила боль Брокку.
- ...которая позволяет себе столь откровенно легкомысленное поведение, - Кэри очень надеялась, что голос не выдает ее.
И выражение лица.
И запах.
Грай сморщилась.
- И ты туда же, - она выглядела обиженной, кузины же молчали, но как показалось, неодобрительно. - Я думала, что ты... другая.
- Какая?
- Вот скажи, - Грай упрямо тряхнула головой, - почему я должна подчиняться мужчине только потому, что он мужчина? Ладно, отец... ну или брат, хотя мой братец на три года меня моложе, но с его мнением уже считаются. А я... я должна улыбаться и делать вид, что счастлива... как будто у меня вовсе мозгов нет.
Грай с раздражением сыпанула в остывающий шоколад горсть грецких орехов. А кузины, вновь обменявшись понимающими взглядами, вздохнули. Их, кажется, вопросы равенства беспокоили мало.
- Почему я сама не могу принимать решения, которые касаются всей моей жизни? - Грай злилась, и шепот ее становился все громче.
- Так принято.
Кэри не знала ответа, более того, подобные вопросы ее вовсе не занимали.
- Кем принято? - Грай наклонилась. - Тем, кому удобно, чтобы вот я... или ты... или вот они были товаром?
Что ей ответить?
- А Лэрдис... она считает, что женщина заслуживает право быть свободной!
Грай нервно сжала ложечку, словно собиралась ею отстаивать это самое право на свободу.
- Она... если хочешь знать, она... сама управляет фабрикой! И поместьями! И никому, даже Королю, не позволит себя ограничивать... старая королева запретила Лэрдис появляться при дворе, а она ответила, что слишком занята теперь, чтобы тратить свое время так бездарно.
Глупость.
И оскорбление, которое та женщина в черном платье, проглотит, но не забудет. Лэрдис и вправду настолько смела?
- Ты молчишь, - с упреком произнесла Грай.
- Я не знаю, что сказать...
...рука сама прикоснулась к механическому сердцу, запертому на слово-ключ.
- Значит, он подарил его тебе? - когда Дитар улыбается, она выглядит почти красивой.
- Да, а...
- Он делал его для Лэрдис.
Обида.
Острая и полынно-горькая, и Кэри пытается скрыть ее, смежив веки, отвернувшись, прикусив губу, что предательски подрагивает, выдавая.
- Не злись на него, милая...
Не будет.
Постарается.
- Ему хотелось сделать что-то особенное... а у Лэрдис было все.
И тогда Брокк придумал крохотные часы с секретом.
- Почему тогда... - сердце, зажатое в кулаке, стучит, просит о пощаде.
- Не успел. Я даже не знала, что он его все-таки доделал. В последний раз, когда мы разговаривали, у него что-то там не ладилось. Очень маленькая вещь, хрупкая, с его рукой неудобно.
Дитар с немалым трудом подняла свои узкие ладони, которые прятала в чехлы шелковых перчаток, стыдясь иссохшей желтоватой кожи. В перчатках ей было неудобно, Кэри видела это и просила снять, но... разве Дитар переупрямишь?
- И все-таки доделал, - она щурилась и вновь улыбалась, чему-то радуясь. А Кэри не могла понять, как может испытывать радость тот, кому жить осталось считанные дни. - Эта игрушка многое значила для него... отдал тебе...
Отдал.
Только значит ли это хоть что-нибудь.
- Он ее любит?
Кэри решилась задать вопрос, который мучил ее. А Дитар не спешила с ответом.
- Я... соврала бы, сказав, что нет. Но и соврала бы, сказав, что любит...
...любит или нет.
Старая игра на лепестках ромашки.
Сверр, который лежит, раскинув руки. И Кэри голову устроила на его животе. В животе раздается урчание, а значит, пора домой, там, небось, к обеду ждут, но вставать не хочется. Ромашек еще осталось дюжины полторы...
- Любит, не любит... - белые лепестки подхватывал ветер, рассыпая по зеленым травяным космам. - Плюнет...
Сверр фыркает, когда на кончик его носа опускается лепесток.
- ...поцелует... - Кэри обрывает два сразу, так не честно, но если играть по правилам, то получится, что ее не любят.
Или плюнут.
Уже которую ромашку подряд. Обидно!
- На кого гадаешь? - Сверр приоткрыл глаз и, дотянувшись, поймал косу за кончик.
- Ни на кого. Так просто.
Он не поверил, а Кэри стало стыдно: не хорошо врать родному брату. И Сверр, словно подслушав ее мысли, за косу дернул, сказал:
- Признавайся...
Ромашка закончилась, но Кэри поймала следующий цветок. Нет, ей было жаль их, желтые солнца в белых коронах лепестков, однако... она ведь должна знать, любят ли ее.
- Хротгар...
- Это который рыжий? - Сверр наматывал кончик косы на палец.
- Прекрати! И он не рыжий!
- Рыжий!
Золотой, особенно, если на солнце смотреть, и веснушки ему идут. Он старше Кэри на целых два года и, конечно, в упор ее не замечает. У них со Сверром свои дела, наверняка, важные, и Кэри не хочет мешать, она издали наблюдает...
Он перекатывается на бок и подает Кэри руку. Пальцы его стискивают запястье.
- Ты что? Отпусти!
- Неа, - Сверр сдувает с носа лепесток. - Не отпущу... ты моя и только...
Тем же вечером он пробирается в комнату Кэри, зажимая распухший нос. Лоб его украшала глубокая ссадина, а левый глаз и вовсе заплыл.
- Из-за него все, - буркнул Сверр, привычно забираясь в постель. Он потянул одеяло и холодная ступня коснулась ноги Кэри.
- Из-за кого?
Ей было жаль брата, которому наверняка больно. И Кэри, убрав со лба длинную белую прядь, подула на ссадину.
- Рыжего твоего... я спросил, что он о тебе думает.
- А он?
- Он сказал, что думает, что ты уродка.
Губа Кэри задрожала.
- Неправда.
- И я сказал, что неправда, - согласился Сверр, вытягиваясь. Он обнял Кэри и прижал к себе. - И мы подрались. Я его побил.
Он произнес это с огромным удовлетворением, и Кэри вздохнула:
- Врешь ты все...
- Что побил?
- Нет, что он... такое сказал.
- Вру, - Сверр фыркнул. - Я его просто побил.
- Зачем?
- Затем, что ты моя и ничья больше, ясно?
Он ущипнул Кэри, и та, разозлившись, толкнула Сверра локтем.
- Уходи.
- Нет, - он вцепился в одеяло. - Или... ты любишь его больше, чем меня?
Светлые глаза потемнели от обиды.
Больше?
Кэри задумалась... Хротгар ей нравился, конечно. Он был милым и забавным, и однажды нарвал для нее целый букет одуванчиков, но...
- Тебя, - решительно сказала она, обнимая брата. - Я люблю тебя много больше, чем его... чем всех.
И Сверр улыбнулся.
- Я никому тебя не отдам, - он прошептал это на ухо и обнял Кэри так, что ей стало тяжело дышать. - Слышишь? Никому...
...это было еще любовью?
Или уже безумием?
И как понять, где заканчивается одно и начинается другое?
Кэри вздохнула и словно невзначай провела пальцами по медальону, что спрятался под тонкой шерстью. Он делался не для Кэри?
Пускай.
Но теперь принадлежит ей. И уступать его она не собирается.
Ни его, ни мужа.
Настроение сразу стало лучше.
- Вот и чему ты улыбаешься? - Грай все еще дулась, но живая натура ее не позволяла слишком долго печалиться. И теперь Грай ерзала, разрываясь между обидой - все-таки окружающие не спешили проникнуться прогрессивными взглядами Грай - и желанием поделиться очередной сплетней.
- Представляете, - она наклонилась и понизила голос, заставив кузин податься вперед. - В городе взрывы были!
- Я читала, - шоколад оставил горькое послевкусие.
- Писали, что взорвалось само! А на самом деле... - Грай покосилась на тетушку. - На самом деле...
- Не стоит верить слухам, милая леди, - раздался вкрадчивый, но такой знакомый голос. И Кэри вздрогнула, а серебряная ложечка с длинным тонким черенком вывернулась из ставших вдруг неловкими пальцев.
- Слухи на то и слухи, - полковник наклонился, подняв ложечку, которую протянул подоспевшей девушке, - чтобы будоражить умы. Правды в них нет. Леди Кэри, не будете ли вы столь любезны представить меня вашим подругам?
Узнал?
Несомненно, но...
Короткий поклон и...
- Конечно, если вы помните меня... нам доводилось встречаться...
Полковник нехарактерно вежлив. А трость при нем старая, потемневшая и с широким набалдашником, на котором лежит массивная лапа. Ему к лицу пюсовая однобортная визитка, и темный с золотой нитью жилет отнюдь не выглядит вульгарно.
- Как я могла вас забыть? - Кэри сумела улыбнуться, надеясь, что улыбка ее получилась дружелюбной. - Леди Грай, это...
- Полковник Торнстен из рода Высокой Меди, к вашим услугам.
Он поклонился.
- Вы не похожи... - Грай запнулась, поняв, что едва не оскорбила нового знакомого, но полковник виновато развел руками:
- Увы, и вправду не похож. К сожалению и высокий дом не всегда гарантирует чистоту крови... или к счастью.
Взгляд его задержался на Кэри.
Насмехается?
Или намекает, что ее собственная кровь не столь уж чиста?
- Леди Кэри, я наслышан о вашем замужестве. Надеюсь, вы счастливы?
- Вне всяких сомнений.
Он кивнул и, перехватив трость, поклонился.
- Что ж, я рад это слышать. Вы заслужили счастье. А теперь, дамы, позвольте откланяться. Я и без того злоупотребил вашим вниманием, хотя, конечно, был бы рад встретиться вновь...
- И мы были бы рады, - пророкотала тетушка, которая очнулась ото сна. - Принимать вас, если, конечно, ваши дела позволят...
- Позволят, - его взгляд остановился на Грай, и улыбка той поблекла. - Леди Кэри... разрешите вас на несколько слов.
Он подал руку, и Кэри не осмелилась проигнорировать просьбу.Она встала, не ощущая собственных ног, и кажется, стоило сделать шаг и... полковник не позволил упасть.
- Вам дурно, леди? - весьма светским тоном поинтересовался он.
- Простите. Голова закружилась.
- Это с непривычки. Здешние ароматы лишь на первый взгляд кажутся безопасными... - полковник вел ее к низенькому диванчику, у которого застыла девица в белом платье-халате. Широкий золоченый пояс, обвивавший ее под грудью, на спине распускался причудливым цветком. - Вам следует беречь себя, Кэри... и не следует бояться.
Он усадил Кэри и взмахом руки отослал девушку.
- Не в моих интересах раскрывать нашу маленькую тайну... - полковник стоял чуть ближе, чем то предписывалось правилами приличия. Кэри же спиной ощущала неодобрительный взгляд тетушки, и любопытный - Грай. Кузины, как и прежде, предпочитали смотреть в пустые чашки.
- Я... буду молчать.
- Не сомневаюсь. И я также обещаю вам молчание, но... Кэри, если вдруг случится, что в вашей жизни возникнет кто-то из старых знакомых...
Кто еще?
Ригер? Мясник? Дирижер?
Почему все эти люди не ушли в прошлое?
- ...и этот кто-то будет вам угрожать, то найдите минутку сообщить мне.
- И что вы сделаете?
- Поверьте, - он наклонился и мягко коснулся щеки, - я сумею помочь.
- Почему?
- Не верите в добрую волю и мою к вам симпатию?
- А вы мне симпатизируете? Мне казалось, что вас я...
- Раздражаете?
- Именно, - дышать становилось легче, и головокружение почти прошло. Страх... страх вот остался.
- Раздражали меня не вы, но беспечность вашего брата... вы мне не верите.
Солгать? Ответить правду и оскорбить?
- Не верите, - полковник склонил голову. - Что ж, признаюсь, у вас имеются все основания. И ситуация, в которой состоялось наше с вами знакомство, говорит отнюдь не в мою пользу...
Что он делал в том доме, на улице Красных фонарей? Ведь случайные люди не попадали на большую игру и...
- ...и я постараюсь исправить то впечатление, которое у вас обо мне сложилось.
- Из симпатии?
Надо молчать.
Улыбаться. И прятаться в лабиринте вежливых фраз.
- Из симпатии, - согласился полковник. - И из надежды, что вы, быть может, проникнитесь ко мне ответной симпатией и походатайствуете перед той милой и крайне эмоциональной особой, которая явно к вам благоволит...
- Грай?
- Грай... жемчуг... красивое имя. Мне кажется, ей оно идет...
Полковник и Грай? Очередная игра, правил которой Кэри не понимает, или...
- Вы кому-нибудь рассказывали о... - он перехватил трость, положив набалдашник на ладонь.
И вновь выбор.
- Рассказывали.
- Я так плохо умею скрывать эмоции?
- Нет, леди, просто я слишком хорошо умею их читать. У всех, знаете ли, свои таланты... кому же вы доверились? Хотя... угадаю. Мужу?
- Он не при чем...
- Конечно, он не при чем, - согласились с Кэри. - Как и вы... но, полагаю, у вас были причины открыться ему? Нет, нет, не смею вас упрекать, но все же...
- Ригер.
Больше пояснять не понадобилось, полковник кивнул и, протянув руку, пообещал:
- Не стоит волноваться, леди. Он вас больше не потревожит.
- Не надо, я... я сама справлюсь. Спасибо и...
- И вы справитесь сами, - полковник произнес это с откровенной насмешкой. - Что ж, не буду вам мешать, но если вдруг...
- Я помню.
- И не стесняйтесь обращаться за помощью.
- Не буду.
- Вы чрезвычайно милы... и похожи на вашего брата.
Кэри отвернулась.
Похожа?
Наверное, но значит ли это, что она тоже безумна?
- И все-таки, откройте тайну. Та милая леди ведь не замужем?
- Нет.
- Чудесно... просто чудесно... - улыбка необычайно шла полковнику.
- Чего он хотел? - Грай, окончательно позабыв о приличиях, вцепилась в рукав Кэри.
- Узнать, не замужем ли ты...
- Полковник Торнстен, - веско заметила тетушка, раскрывая огромный веер, видимо затем, чтобы спрятать довольную улыбку, - чудесная партия. Лучше и желать нельзя.