Дёмина Карина : другие произведения.

Глава 43. Цена

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.61*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ну и продолжаем наращивать градус позитива. Крылья, лапы... главное - хвост!


Глава 43. Цена

   След от перехода стереть не выйдет. Да и глупо это.
   Виттар постоял внизу, открыл входную дверь, впуская на порог осенний дождь. Вода собиралась в ладонях и была кисловатой на вкус. Но умылся и полегчало.
   Стальной Король будет разочарован, но угрызений совести Виттар не ощущал.
   Страха тоже.
   Он подымался по лестнице, насвистывая веселую песенку, которая засела в голове еще с лихих, довоенных времен. И чувствовал себя превосходно.
   - Если вы думаете, что вам это сойдет с рук, - старуха стояла на вершине лестницы, грозная, как старая горгулья из королевского парка. - То глубоко ошибаетесь. Я не собираюсь молчать.
   - Хорошо.
   Ее узкие сухие пальцы вцепились в дубовую балясину, не пальцы - когти. Вырвет и, захлопав чернотканными крыльями, поднимется в воздух с визгом и скрежетом. Виттар тряхнул головой, избавляясь от наваждения.
   Горгулья? Да нет, просто стерва.
   Обыкновенная.
   - Ваш брат должен был...
   - Не вам, - Виттар поднялся и теперь смотрел на старуху сверху вниз. - Вам он точно ничего не должен.
   Кто она?
   Уже никто. А раньше? До падения рода?
   Супруга Атрума? Нет, старовата. Мать? Или тетка? Из ближней родни явно, пусть бы старость и злость, постоянная, разъедавшая ее изнутри, исказили черты ее лица. Теперь же в них проглядывало безумие, такое знакомое... такое заразное.
   - Кем тебе приходился мальчишка? - Виттар коснулся старушачьей шеи не без брезгливости, скорее отдавая себе отчет, что должен это сделать. И светлые глаза полыхнули яростью.
   - Сыном.
   - Лжешь.
   - Думаешь, я так стара? - она оттолкнула руку Виттара. - Это горе меня состарило до времени... горе и муж мой, кобель брехливый. Только и мог, что девок валять...
   Значит, ревность.
   И обида.
   - Что с тобой случилось?
   - Почему я должна говорить об этом?
   - Не должна, - согласился Виттар. - Но тогда ты просто умрешь, и никто ничего не узнает. Тебе ведь будет обидно, верно? Ты так давно ненавидишь, что эта ненависть не способна замолчать.
   Она оскалилась и зарычала.
   - Или мне позволишь? Как твое имя... ты говорила, но я запамятовал.
   - Эдганг.
   - Эдганг из рода Лунного Железа. Кем ты была? Той, кто стоит на вершине? Отец - райгрэ... наверное, он ждал наследника, а родилась ты. Какое разочарование... но ты старалась доказать, что в тебе не зря течет его кровь. Снова и снова...
   - Мои братья появлялись на свет мертвыми. Посмотрим, что скажешь ты, когда твоя потаскуха разродиться мертворожденным.
   Ее слюна упала на ладонь Виттара, и он торопливо вытер руку, опасаясь не то яда, не то проклятья.
   - А то и не разродится. Моя матушка сошла в могилу, так и не сумев справиться... с десятым? Или с одиннадцатым? Не помню уже, - Эдганг улыбалась так, словно бы говорила о чудеснейшем событии.
   - И осталась лишь ты.
   Сколько из ее братьев действительно рождены были мертвыми? А сколькие умерли в первые дни? Младенцы часто уходят. И эта обыкновенная в общем-то мысль вдруг кольнула под самое сердце.
   Его ребенок выживет. И с Торой ничего не случится.
   - Осталась лишь я, - эхом ответила Эдганг. - Дочь. Чистая кровь. Сильная кровь.
   Бесплодная, как равнина у Каменного лога.
   - И отец подобрал жениха, - Виттар продолжил чужую историю.
   Из близкой родни. Кузена? Или еще ближе, родного, пусть бы наполовину?
   - Он моложе тебя был, верно?
   Эдганг попыталась отодвинуться, но Виттар перехватил тонкую руку. Хрупкую. Достаточно сдавить, и кость хрустнет.
   - На десять лет, - она не подала вида, что испытывает боль. Или свыклась? Вряд ли ей легко жилось в доме, который вдруг перестал быть родным. - Он забрал все... он и его братец. Решили, что раз я женщина, то ни на что не способна.
   - А на что ты была способна, кроме ненависти?
   Отвернулась.
   - Ты его презирала уже потому, что он получил твое наследство. Твой дом. Твои земли. Тебя саму... получил и отвернулся. Так? Ты была слишком стара для него. Нет, он появлялся, исполнял супружеский долг, потому что желал наследника, но... ты была бесплодна, как твоя мать.
   Рванулась. Зашипела. Выбросила руку, готовая впиться в лицо острыми когтями. И живое железо, отзываясь, выпустила иглы.
   - Скажи, тебе не виделось в этом... возмездие? - шепотом спросил Виттар, наклонившись к самому уху. - Ты терпела... долго... пока однажды не поняла, что беременна. Что ты испытала? Радость? Восторг? Или предвкушение? Твой сын, твоя кровь, достойный наследник... ты его воспитывала, верно?
   - Он был слабым... - голосок вдруг сделался хнычущим, жалким. - Таким слабым... я боялась, что он умрет...
   И Атрум не сумел отобрать ребенка у жены.
   Смирился.
   - Он рос, а ты рассказывала ему свои сказки о чистой крови... о том, что лишь он достоин стать во главе рода. Возвысить его... а потом твой сын отправился в Каменный лог.
   ...и не сумел совладать с собственными желаниями. Они дорого обошлись мальчишке.
   - И все рухнуло, верно? Твой муж отвернулся от сына. А ты... что ты ему нашептывала?
   - Все из-за твоей шлюшки... жаль, что она не сдохла... - Эдганг заглянула в глаза, снизу вверх, с нежностью, которая была такой искренней. - Мой мальчик горевал... она все испортила тогда. И снова. Он собирался воевать, знаешь?
   Положив левую руку на грудь Виттара, Эдганг задумчиво перебирала пуговицы на куртке.
   - Так хотел... чего ради? Я говорила, что в войнах нет смысла. Нужно ждать. Пусть глупцы погибают, а мудрые... мудрые будут жить и править.
   Не мудрые - бешеные.
   - И даже мой безмозглый муженек признал за мной правду... он всегда был трусом. И слабаком. Но после войны... о да, после этой войны открывались перспективы. А тут ты... и эта сука. Почему ты ее просто не отдал? Почему?!
   Она взвизгнула и, ударив Виттара в грудь, не устояла сама, покачнулась, разворачиваясь к лестнице. И Виттар разжал руку.
   Падала тихо.
   Не женщина - груда тряпья. Спустившись к ней, Виттар заглянул в глаза:
   - Ну и что осталось от твоего рода?
   Девочка с белыми волосами.
   Отец - Атрум. Мать - из младших домов. Скоротечный роман. И ребенок, которого невозможно оставить... хорошо, избавляться не стали, прислали, как водится, с серебряной ложкой.
   Атрум принял.
   - Вот, - Виттар достал нож и вложил его в руку. - Кажется, ты потеряла.
   Захрипев, старуха попыталась отползти, и Виттар сдавил пальцами тонкую шею. Хрустнула громко.
   Поднявшись, он переступил через тело, поднялся к себе и тщательно вымыл руки. Тора спала, обняв руками живот. Смешная.
   И теплая.
   Почему не отдал? Не захотел.
   - Ты? - Тора перевернулась на спину.
   - Я.
   - Что случилось?
   - Ничего... завтра случится.
   Тело найдут утром. Падение с лестницы... несчастный случай... старые лестницы старых домов видели множество несчастных случаев.
   - Торхилд... - Виттар любовался узором из теней на коже жены. - Что мне сделать, чтобы ты была счастлива?
   Пока есть еще время.
   Она щурится, зевает и, забираясь под руку, бормочет.
   - Поцелуй. И завтра тоже.
  
   Каменный лог... та же равнина, но в черных траурных тонах. И кольцо из скал, что подымались отвесными стенами. Крепость? Похоже.
   Но ворота открыты.
   И Оден ступает медленно, не потому, что устал, хотя устал, конечно. Но он прислушивается, принюхивается к сухому ветру, пытаясь уловить тот самый, опасный запах, который остановит нас.
   - На этих землях нет закона иного, нежели закон первородной жилы, - существо, казавшееся мне камнем, поднялось. - Вас никто не остановит.
   Оно не было псом, как не было человеком.
   В нем перемешались обе сути. И тело, излишне длинное, худое, гляделось нелепым. Собачья голова, но с лицом, не мордой. Широкие плечи и бочкообразная, с длинным килем, грудь. Руки вывернуты. Позвоночник изогнут, как у борзой, и кажется, что существо лишь ненадолго поднялось на задние лапы. Ему неудобно стоять.
   Но оно терпит.
   Странно, что я не испытывала страха.
   Оден лег, позволяя мне сойти, и я с трудом удержалась на ногах - мышцы от долгой скачки затекли. Да и сам Оден возвращался с трудом. Минуты полторы он стоял на четвереньках, пока я не догадалась сунуть флягу с водой.
   - Пей.
   На сей раз отказываться не стал, пил аккуратно, видно, что сдерживая себя. А существо наблюдало за нами.
   - Здесь давно не было подобных вам.
   - Как давно? - Оден вытер губы ладонью, а ладонь облизал. Но пить больше, чем выпил, не станет. Вот собака упрямая!
   - Давно. Раньше. Приходили. Я радовался, - голос был скрипучим, словно в горле существа заедала невидимая шестеренка. - Чаще всего радовался.
   - Но иногда нет?
   - Иногда, - согласилось оно, почесывая когтями шею. - Последний нет. Давно. Но я помню. У него были темные волосы. У нее - много братьев. Братья говорили, что он лжет. И ему нужны земли и кровь. Но он говорил о любви.
   Желтые глаза смотрели неотрывно.
   - Так часто говорил, что сам поверил.
   - Я читал эту легенду.
   - Легенда - ложь. Он был. Правда.
   - И что было дальше? - я прицепила флягу на пояс, поняв, что умру, если не узнаю, что было дальше.
   - Влюбленные сбежали, - ответил Оден.
   - Да. Приходили. Часто.
   - Решили, что жила первородная рассудит.
   До чего знакомый сценарий, вот только подозреваю, что приговор суда сильно расходился с ожиданиями.
   - Он любил девушку, - поднявшись, Оден протянул руку. - Но ее земли и кровь любил сильнее.
   - И что случилось?
   - Сгорели оба.
   - Да, - существо качнуло головой. - Много печали. И никто больше не приходил. Только дети. Дети маленькие... детей жаль.
   - Ты пропустишь нас?
   Сгорели. Оба.
   И чего ты испугалась, Эйо? Время есть. Сказать, что передумала. Отступить.
   Вернуться к брату.
   Он и так из-за тебя настрадался... а Оден получит свободу... и свою высокородную невесту... и ему не придется становиться мятежником. Он же сам сказал, что отпустит...
   И наверное, понял, если смотрит так, с выжиданием.
   Да, мне страшно.
   Но не настолько, чтобы отступить.
   - Я буду радоваться, - сказало существо, взбираясь на плоский камень. - Я очень хочу радоваться. И помнить, что приходили и ушли.
  
   Жар.
   Воздух сухой. Горячий. И горло моментально пересыхает, но нельзя тратить воду бездумно. И я не без сожаления оставляю фляги под камнем.
   Куртку. Жилет.
   Сапоги.
   Горячий базальт касается пяток, словно шершавый язык горы, которая вот-вот проглотит нас.
   Пускай. Идем. По узкому коридору, чьи опаленные стены подымаются, заслоняя сухое жесткое небо. У него и цвет-то желтоватый, как у пережженной листвы.
   - А я... - если молчать, паника возьмет верх. - Я тоже смогу перекидываться? Там... лапы, хвост... зубы.
   Трогаю собственные, которые вроде бы прежних форм и размеров.
   - Не знаю, - Оден по обыкновению честен. - Некоторые могут, некоторые - нет. Наверное, от силы крови зависит. Но даже те, которые могут... иногда вторая ипостась слаба настолько, что смысла в ней особого нет.
   То есть никакой золотой чешуи и прочих красот.
   - Эйо, тебе вовсе не обязательно менять облик, - Оден останавливается и крепче сжимает мою руку. - Достаточно, если живое железо проснется. Хотя бы капля.
   А если ее не будет?
   Знаю. Мы погибнем. Сгорим. Или я сгорю, а он просто останется в Каменном логе. Мы оба знаем, где осталась тропа на ту сторону.
   - То существо...
   - Привратник.
   - ...оно очень старое?
   - Да. Раньше я думал, что это легенда такая, будто Привратник бессмертен. А теперь... возможно, жилы тоже хотят говорить.
   Я слышала их, огненные родники, которые пробирались от сердца земли. Гудение камня. И треск. Скрежет. Всхлип вязкой лавы, пузыри которой подымаются над трещинами. Свист и шепот, пока далекий, неразличимый, существующий, возможно, лишь в моем воображении. Но нет, с каждым шагом он становится громче...
   - Эйо...
   Меня зовут.
   Но Оден не отпускает.
   - Эйо, нельзя поддаваться.
   Почему? Я и не поддаюсь. Я просто хочу подойти ближе. Услышать. Я ведь тоже имею право и... и горячие камни больше не ранят.
   ...Эйо, Эйо, Эйо...
   - Я здесь, - отвечаю. - Я пришла!
   Горячий ветер кружит вальс из пепла. И я тоже хочу танцевать, но... вдвоем?
   Пусть так.
   - Оно внутри, - шепчет Оден. - Не их слушай. Себя.
   Он держит. И не отпустит, как бы я ни просила. Прижимает к себе, вдавливает в плечо. И больно, но я не отталкиваю, я успокаиваюсь, слышу, как гудит струна жилы, натянутая до предела. Живое железо?
   Золото.
   Такое яркое. Нарядное. Я тоже хочу.
   И тянусь, поднимаюсь на цыпочки, заглядываю в глаза, почти умоляя. Капля всего... Оден сам сказал, что капли хватит.
   Ему не жаль?
   Ничуть.
   И золотой поток мягко накрывает меня. Сколько это длится? Мгновенье? Дольше? Здесь время ощущается иначе. Я не тону, не задыхаюсь, скорее уж меняюсь, вплетая в желтые нити собственный узор.
   Тонкие пряди.
   Белые лозы.
   И они прорастают на моих ладонях. Я вытягиваю их, чтобы рассмотреть, но руки вдруг становятся неимоверно тяжелыми... не удержу.
   Падаю.
   Все-таки задыхаюсь, но скорее от страха, который проходит быстро. Лежу... просто лежу... и мне хорошо.
   - Эйо, глаза открой.
   Открываю.
   Рук больше нет, есть лапы... и когти... и хвост? Хвост. Длинный с кисточкой. Дергается судорожно еще то влево, то вправо. По морде бьет, кисточка мягкая, волосы длинные, в нос лезут и еще между зубами. Я пытаюсь спрятать морду под лапу, а хвост все равно дергается.
   - Вставай.
   Ни за что!
   Я хочу обратно... зажмуриваюсь, изо всех сил представляю себя-прежнюю, и лапы подбираю... и ничего. Над головой раздается укоризненное ворчание, и от этого голоса уши сами к голове прижимаются.
   Не надо меня трогать!
   Пожалуйста...
   ...и вылизывать тем более не надо. Я пытаюсь уползти, но Оден прижимает когтистой лапой. Он заботлив и дотошен, укладывает шерстинку к шерстинке.
   ...нежно.
   ...и мне хорошо. Наверное, я вечность могла бы лежать вот так.
   Но у Одена собственное мнение. Он толкает меня мордой в подмышку, а потом просто хватает за загривок и тянет вверх. Мои когти скрежещут по камню, но сопротивление бесполезно, и я все-таки вынуждена встать на все четыре лапы.
   И даже шаг сделать.
   А потом второй, едва не наступив лапой на хвост, хвостом же лапу подбив. И Оден не позволяет упасть. Смеется только.
   И мне самой становится смешно.
   От смеха и падаю, переворачиваясь на бок, на спину, подымая тучи пепла. И алые искры кружатся, оседая на шерсти... Оден вздыхает: он так старался. Фыркает.
   Чихает.
   И падает рядом. Мы просто лежим. Я слушаю Каменный лог, и голоса источников знакомы.
   Вода?
   Огонь?
   Все родники рождаются живыми. А остальное так ли важно?
   Рокот первозданной жилы не пугает.
   Она приближается. Медленно. Неотвратимо. Разливая рыжую-рыжую лаву, от которой исходит такой жар, что я перестаю дышать. И в какой-то миг жара становится слишком много. Я перестаю быть.
   И Оден тоже.
   Но вместе мы остаемся.
   И огненная волна отступает, мурлыча, уже не грозная - ласковая. Скатывается золотом с ладоней Одена, уходит в камень. Я же чувствую на языке вкус огня.
   Горький.
   И терпкий.
   Немного винный. Живой.
   И если так, то у нас получилось?
   - Эйо, возвращайся...
   Как?
   Оден показывает путь, и мне-нынешней смешно видеть его человеком. Но он зовет, и я иду по следу. Больно? Разве что самую малость.
   Небольшая цена за то, чтобы услышать, как бьется сердце земли.
   - Вот и все, - Оден раскрывает мою ладонь и поворачивает руку. - Теперь ты моя, Эйо.
   Золотая лоза обвивала запястье, устремляя тонкие побеги к локтю. И виноградными гроздьями зрели капли живого железа.
   Наклонившись, Оден поцеловал ладонь.
   Или виноград.
   И в общем, не так уж важно.
   По его коже медленно расползались плети лозы, выпуская один за другим сусальные листья. Твоя? Пусть так. Это ведь взаимно.
  
   Стальной Король молчал, смотрел в окно и с видом крайней сосредоточенности обгрызал ноготь.
   Отвлечь его Виттар не решался.
   На столике перед Королем лежал утренний номер "Светской хроники". Краска уже успела высохнуть, да и сама газета утратила тот характерный аромат, что свойственен свежей прессе.
   Номер подписали в печать еще вчера.
   И ночь грохотали станки, множа новость: Оден из рода Красного Золота сочетался браком с Кэри, наследницей рода Лунного Железа.
   Брак был скандален.
   Скоропалителен.
   Одобрен Королем...
   ...Его Величество устраивали бал в честь новобрачных, ведь девушка не была представлена двору.
   - Ну и что с вами делать? - Стальной Король вытер руку о бархатные бриджи. Палец его уперся в газету. - Ты понимаешь, что это читали все... или почти все.
   Затемно у дверей фабрики выстроились шеренги мальчишек с тачками, которые нагружали доверху, так, что с трудом получалось сдвинуть. Но двигали, тащили, толкали, порой впрягаясь по двое или трое, спеша и успевая развезти к каждому дому. А уж то, что остается сверх, продавали с улиц, перекрикивая друг друга... газеты, как и кресс-салат к полудню теряли свежесть.
   - Мне жаль, - сказал Виттар, поскольку молчать дальше было бы неприлично.
   Чувствовал он себя... крайне глупо.
   Как в тот раз, когда стащил из буфета графин с ликером, спрятал, а потом обнаружил, что бутылка на замок заперта.
   - Ты видел, к чему все идет. И молчал.
   Молчал.
   - И когда я спрашивал тебя о том, уверен ли ты, что Оден в конце концов, сделает разумный выбор, что ты ответил?
   - Что уверен.
   Виттар не лгал. У него просто изменились представления о том, что есть разумный выбор.
   - И когда я просил повлиять на него...
   Виттар исполнил просьбу, которая граничила с приказом.
   Его не в чем упрекнуть.
   - Я виноват.
   - С этим я не спорю, - Стальной Король отодвинул газету. - Ты виноват даже не в том, что позволил брату совершить глупость, о которой он пожалеет. Ты не удосужился сделать эту глупость... менее заметной. И более своевременной. Нет, вы оба тянули до последнего...
   Нога раздраженно дернулась и застыла. Король зашипел, сдерживая стон.
   - Дотянули...
   Он ударил по сведенной судорогой мышце кулаком.
   - Да, я в жизни не дал бы согласия на этот его нелепый брак. Но если уж ему настолько... припекло, чтобы решиться на побег, устроил бы его раньше.
   Король растирал ногу резкими движениями, в которых проскальзывала с трудом сдерживаемая ярость.
   - Зачем понадобилось бросать вызов, на который я не могу ответить? Или думаешь, что не найдется никого, кто сопоставил бы факты? Вы оба показали, что мое слово ничего не значит.
   Он выдохнул резко, сквозь стиснутые зубы.
   - Так почему, Виттар?
   И ответить придется честно.
   - Полагаю, он опасался за жизнь... невесты. И не настолько верил мне, чтобы принять помощь.
   Король раздраженно махнул рукой, велев:
   - Садись. Опасался... я чудовище?
   - Иногда.
   - Ну спасибо... выпить налей.
   Черное горькое вино. И два кубка. Виттар привычно снимает пробу с каждого.
   - Возможно, я чудовище, - уже спокойнее ответил Король. - Обстоятельства... располагали. Мне было жаль девочку, но подобными возможностями не разбрасываются. Мне нужен был твой брат. Здоровым. Сильным. И без этой нелепой привязи. Настолько нужен, что я готов был лишиться Мастера. А жертвы... всегда чем-то приходится жертвовать.
   Виттар слышал подобное.
   И верил когда-то.
   В такое верить легко, когда жертву отдавать не тебе.
   - И вариант, при котором все... почти все остались живы, меня более чем устроил. Может, я и чудовище, но не убиваю без веских на то причин. Мне казалось, что ты-то достаточно хорошо меня знаешь.
   - Прости.
   - Прощу. Потом. Ты никогда не задумывался, насколько эмоции мешают жить? Искажают восприятие, подталкивают к алогичным поступкам...
   Капля вина поползла по подбородку Стального Короля.
   - Я бы мог сразу связать твоего брата с Лунной. Но нет, я пошел навстречу его желаниям, дал ему время разобраться с эмоциями... убедиться, что его альва вполне жива и жить будет... я не отсылал ее, не запрещал встречаться с ней. Я закрыл бы глаза на ее присутствие. И позаботился бы, чтобы при дворе к ней относились со всей возможной почтительностью. Моя матушка даже согласилась принять ее в число своих фрейлин.
   Неслыханная честь для полукровки.
   - Более того, я ведь сказал и тебе, и твоему упрямому братцу, что все его дети... вне зависимости от того, кто их мать, будут равны в правах.
   Это много. Но недостаточно.
   Только Стальной Король не поймет, почему недостаточно. Будь на месте Виттара кто-то другой, возможно, он сумел бы подыскать нужные слова. А Виттар и пытаться не станет.
   - И в результате вы оба сделали из меня посмешище. Поэтому повторяю вопрос: что мне с вами делать?
   Ответа у Виттара не было.
   На день раньше... всего на день раньше, до появления беловолосой девчонки на пороге дома... когда эта несостоявшаяся свадьба существовала лишь в виде слухов.
   И побег был бы ослушанием, но не вызовом.
   - "Хроника" даст опровержение... вернее, извинится перед читателями. Свадьба состоялась, - Король запрокинул голову и прикрыл глаза. - Свадьбы состоялись... но редакция газеты допустила роковую ошибку, вследствие которой информация была искажена... Следует читать так: узами законного брака сочетались Оден из рода Красного золота и Эйо...
   Король поморщился, но продолжил:
   - А также Кэри из рода Лунного железа и...
   На сей раз пауза была долгой: Стальной Король думал.
   - Проклятье! Этого тоже награждать не за что... Брокк из рода Белого Никеля. Кстати, отправь за ним кого-нибудь. Невеста будет представлена ко двору, как и планировалось.
   Награда? Скорее наказание. Мастер предпочитает избегать балов, впрочем, как и женщин. Стыдится своего уродства.
   И удержит ли стаю?
   Сам - вряд ли.
   Но он достаточно разумен, чтобы не отказываться от помощи.
   Все-таки родственник.
   - Я оставлю за девочкой майоратные земли и родовую жилу с правом передачи в наследство, но не более того. Остальное отойдет Короне. Пока под патронаж, дальше будет видно.
   Стальной Король окончательно вернул себе прежний сонный облик.
   - Теперь что касается вас... Виттар, отдых в родовом поместье пойдет тебе на пользу. Займись делами рода. В Городе тебе появляться не следует, при дворе - тем более...
   Что ж, могло быть хуже. Да и ссылка вряд ли продлится долго.
   - Оден... если он настолько здоров, чтобы бегать, то и к службе вернется. Гримхольд ждет его.
   Виттар хотел было возразить, но наткнувшись на взгляд Короля, замолчал.
   Гримхольд.
   Память.
   И наказание. Не тем, что Оден окажется заперт в крохотной полуразрушенной крепостице, но тем, что из всех существующих крепостей, Король выбрал именно эту.
   - Сам разрушил, сам пусть и восстанавливает... а заодно Перевалом займется. - Стальной Король поднялся. - И больше бегать не советую.
   - Когда ему отправляться?
   - Сутки. Надеюсь, хватит на сборы и прощания?
   Сутки - это много...
  

Оценка: 7.61*11  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"