Внезапно потемнело, и полил дождь. Автобус шел, плавно покачиваясь, и длинные параллельные ручейки воды наискосок неслись по стеклу, в которое смотрел Робби. Вообще-то его зовут Роббин, но мама, сколько он себя помнит, зовет его Робби. В этом мало приятного, но он уже привык. Робби четырнадцать лет и он уже слишком взрослый, что бы спорить с мамой по таким пустякам.
Автобус затормозил, зашипел, словно какой-то зверь, и осел. Двери раскрылись, и Робби спрыгнул на мокрый асфальт, проскользнув сразу под стеклянную крышу остановки.
Поежился, поднял воротник куртки и, втянув голову в плечи, глядя на подпрыгивающие капли на дороге, поспешил к входу в торговый центр. Заскочил в бесконечно крутящиеся двери-коридор, и, только попав вовнутрь, вздохнул с облегчением и расправил плечи. Несколько капель дождя с волос все-таки упали за ворот и, заставив его содрогнуться, скатились по спине. Робби опустил воротник, взъерошил мокрые волосы и вытер руки о джинсы.
Утром, в понедельник, торговый центр был пуст. Почти пуст. Робби прошел по широкому коридору мимо туалетов и ключной мастерской и попал в большой холл с магазинчикам. Крыша у торгового центра была стеклянная и сейчас по ней стучал дождь. В центре холла, в кафетерии, сидело несколько утренних посетителей и потягивали капучино. Через весь зал тянулся узкий бассейн с журчащей в нем зеленой водой, изображающий речку. Столики кафетерия стояли на высоком деревянном помосте, словно пристани на этой реке. Через нее же было перекинуто несколько мостиков, по которым можно было перейти на другую сторону к магазину детских игрушек и зоомагазину. Там же и любимый мамин магазин с посудой, и еще один с шампунями и косметикой. Но Робби туда не надо. Робби свернул направо и пошел к своей цели, но возле витрины магазина видеокассет, дисков и компьютерных игр, Робби не мог не остановиться. На полу стояла картонная копия Лары Крофт в серебряном обтягивающем костюме. Робби не очень любил этот рекламный щит: Лара была большая, как живая, и он даже где-то стеснялся подходить к ней такой близко. Робби так ждал этого фильма, а особенно новой последней игры. Он никак не хотел верить, что Лара погибла в развалинах храма, и в первый же день, когда новая игра появилась в продаже, Робби достал свою коробочку из-под очков для бассейна, вытряхнул на ковер в своей комнате полученные от мамы и бабушки на день рождения и Рождество деньги, пересчитал и поехал покупать. В тот день тоже шел дождь и Робби прятал новую коробочку с игрой на груди под курткой. Но игра оказалось не столь интересной. Лара, конечно, осталась жива, и это было главное. Но в этих приключениях Лары не было Египта, не было таинственных ключей и кладов, не было склепов с множеством каменных гробов-усыпальниц, с наводящими ледяной ужас чуть сдвинутыми крышками. Не было тайны, не было и дрожи в пальцах и распирающего лоб чувства восхитительного страха.
Робби еще раз, мельком, как бы нехотя, скользнул взглядом по формам тела картонной Лары, и пошел дальше.
Магазин "Бали", к которому он направлялся, находился в самом конце зала в углу. В магазине продавались различные экзотические вещи. Стоило только открыть дверь этого магазина, в нос ударял вязкий запах сандалового дерева и сладкого лака, которым были покрыты деревянные маски и фигурки. На полках едва хватало места для странных барабанов и дудочек, фигурок жирафов и ящериц, чудных пучеглазых кошек и птиц. На стенах висели расписные зубастые индонезийские маски и африканские носатые черные лица с плачущими ртами.
Справа, возле кассы, висела огромная клетка с белой попугаихой, которая всегда следила одним глазом за Робби и, время от времени, издавала звук как у стоящего рядом с кассиром телефона. Робби догадывался, что хозяева сами по очереди путешествуют по разным странам и привозят к ним, в дождливый и холодный город, эти кусочки солнца и таинственной чужой души.
Робби в магазине узнавали. Он приходил часто и медленно бродил вдоль полок, доставая то одну то другую фигурку, подносил их к лицу, нюхал, рассматривал со всех сторон, гладил по гладкой деревянной поверхности, а потом аккуратно и бережно ставил на место. В глубине магазина стояли несколько плетеных стульев с мягкими подушками на сидениях и такие же плетеные столики. Робби уходил туда, садился там, в полумраке, на кресло, закрывал глаза, делал глубокий вдох и представлял себе, как души этих необыкновенных вещей, полупрозрачными текучими телами отрываются от своих жестких форм, сплетаются в одну реку чувственной энергии и втекают ему в нос и в легкие, и в каждую его клетку, наполняя его тело сандаловым сиропом и тяжелым колышущимся африканским солнцем.
Робби подошел к двери, остановился на шаг раньше и осторожно заглянул вовнутрь. За стойкой кассы сидела на своем высоком стуле дочь хозяев. Это была женщина лет тридцати. Сами хозяева: высоченный худой и хмурый седой мужчина, и его улыбчивая тучная жена, наверное, сидели в подсобке за кассой, или их сегодня не было в лавке. Дочь - это хорошо. Значит, не выгонит. На прошлой неделе, когда произошло это - ее не было. Была лишь ее мать.
Робби еще раз посмотрел через стекло в глубь магазина. Никого нет. Хозяйка читала книгу, неестественно низко наклонившись к ней головой.
Робби предстояло пройти через весь магазин и там, по левой стороне, стояли коробки с мелочью для поделок. Это различные ракушки, расфасованные по пакетикам и просто лежащие россыпью в ящиках. Это красивые разнообразные гладкие камушки и бусины. Маленькие и большие шарики желтого, красного и черного дерева. Чуть выше ящиков висят готовые ожерелья их этих мелочей, что бы покупатель мог представить себе, что с ними делать.
Когда Роби был здесь на прошлой неделе, он рассматривал эти камушки. Ракушки интересовали его меньше всего, так как в этом холодном ветреном городе их вдоль моря валялось навалом. Потом Робби осмотрелся по сторонам, и, поняв, что никто на него не смотрит и не обращает внимания, погрузил в ящик с теплыми деревянными бусинами руки и стал водить там ими, ощупывая и пропуская шарики между пальцев.
Вдруг стало темно, и Робби почувствовал, что лежит на спине. Перед ним расстилалось черное в звездах небо. Лицо обвевал теплый и влажный ветерок, раздавался какой-то стук, и из-за головы в небо улетали резвые искры костра. Тело у Робби было тяжелое, и он едва мог ворочать глазами. Вдруг слева и справа от него затряслись освещенные светом костра черные тела, стук и грохот стал невыносимо громким, один худой черный человек, с закрашенным белой краской лицом, присел и склонился над Робби. В темноте глаз его было не видно, лишь черные кружки в незакрашенных белым местах. Дальше все произошло в долю секунды. Взгляд Робби упал на свисающие с шеи незнакомца несколько гирлянд деревянных бус, - незнакомец занес руку - и в руке его металлическим блеском сверкнул кривой нож, в середине черных пустот вспыхнули кровавые зрачки, Робби поднял дрожащую руку, схватился и дернул на себя бусы.
Несколько бусин ударились Робби в лицо.
Сквозь веки Робби почувствовал свет.
- Эй, милый, ты чего это? - услышал Робби женский голос.
Робби сморщил лицо и медленно, щурясь, стал открывать глаза. Над ним склонилась пожилая хозяйка магазина.
- Ты лежи, лежи, - снова сказала она. - Ты ударился?
Робби отрицательно покачал головой. Голова была тяжелая.
- Давай я позвоню родителям, - продолжила она, - телефон скажи?
Робби нахмурил лоб, пытался думать, но никак не мог сосредоточиться.
Женщина начала ощупывать его одежду.
- Все, я нашла. У тебя внутри на подкладке нашита табличка с именем и телефоном. Молодец твоя мама.
Женщина отошла. Робби остался лежать на полу, и чувствительность постепенно возвращалась в его тело. Вскоре он почувствовал, что сжимает что-то в ладони. Он поднес ее к лицу и скосил глаза - в руке он зажимал несколько деревянных бусин.
Женщина вернулась обратно и присела рядом.
- Мама сейчас приедет. Ты, наверное, ударился головой? - она подложила что-то мягкое под голову мальчику. - Ни о чем не думай, все будет хорошо. Я пока соберу бусы, ты тут разбросал десятка четыре, видимо, пока падал. Может быть, вызвать врача?
Робби опять вяло отрицательно покрутил головой.
Мама приехала, буквально, через десять минут. К тому времени Робби почувствовал себя гораздо лучше. Он сел на полу и крепко обнял ее. Потом она подняла его на ноги, и они медленно, обнявшись, пошли к их старенькому Фиату.
Робби спал целые сутки. А потом пошел в школу, и все стало как прежде.
Робби еще раз заглянул в магазин и открыл дверь. Висевшие над дверью музыкальные трубочки издали мелодичный перезвон. Молодая женщина лениво подняла на него глаза и безразлично улыбнулась. Робби улыбнулся ей в ответ и, безучастно рассматривая фигурки на полках, стал продвигаться к ящикам с мелочевкой для поделок. Сердце у Робби колотилось от возбуждения и страха. Вот и ящики. Вот и шарики. Робби поднес раскрытую ладонь к бусинам и почувствовал легкое ласковое тепло.
- Не надо, - раздался за его спиной голос.
Робби вздрогнул и оглянулся. Дочь хозяев стояла за ним, он не слышал, как она подошла.
- Не надо, - опять повторила она. - Иди домой.
- Я... Просто смотрю.
Женщина улыбнулась.
- Я знаю. Я все про тебя знаю. Иди домой.
Робби направился к выходу из магазина. Она шла за ним, потом чуть обогнала его, раскрыла перед ним дверь, вынуждая тем самым выйти. Музыкальные трубочки опять сыграли свою мелодию.
- Почему... Почему мне нельзя....? - уже в дверях оглянулся на нее Робби.
Женщина придвинула свое лицо к его, и Робби показалось, что зрачки ее на мгновение стали кроваво красными.
- Вот - она... - женщина раскрыла ладонь и показала Робби большую черную бусину. - Я нашла ее. Но ты лучше все равно сюда не ходи.
У Робби перехватило дыхание, и он попятился назад. Дверь закрылась, и женщина, не оборачиваясь, пошла к своей стойке.
- Эх, Робби... - раздалось в голове у мальчика.
Робби обернулся вокруг своей оси. Никого вокруг не было. В кафетерии все так же сидели несколько человек. В ярко освещенных магазинах дремали у своих стоек продавцы.
Робби быстро вышел из торгового центра. Автобус только что развернулся и подъезжал к остановке. Робби пробежался под дождем и заскочил в открывшуюся дверь. Сел у окна, запахнул куртку и засунул руки в карманы. Пальцы правой руки наткнулись на что-то почти горячее. Робби вытащил из кармана большую черную бусину.
Робби улыбнулся и засунул шарик обратно в карман.
Старичок в шляпе у окна слева следил за Робби, улыбался ему ровными вставными зубами и одобрительно качал головой. Глаза его неожиданно сверкнули яркими кровавыми звездами.