С мамой мы ссорились всегда, сколько себя помню. Даже в пятилетнем возрасте я умудрялась спорить с ней и не слушаться. Упрося ее играть со мной в принцессу с принцем, решала вдруг, что буду злобным драконом и старательно разрушала домики и прочие предметы, которые мы с мамой строили, дабы отыграть свои роли в придуманном королевстве. Чуть что случалось не моей воле- я начинала бесноваться, рвать у кукол одежду, крушить игрушечные кареты и дома из картонных коробок. А потом удовлетворенно говорила, что дракон доволен. Мама, обычно игравшая принцессу в наших играх сокрушенно качала головой, а потом ругала меня на чем свет стоит. Я сразу же обижалась на мать и убегала из игровой комнаты, стараясь запереться в ванной. Мама никогда не следовала в таких случаях за мной, а просто не разговаривала до конца дня, а то и на утро следующего. Но не могу сказать, что я была совсем непослушным ребенком. Я тянулась к матери, так как во дворе, среди сверстников, у меня не было друзей. Нет, я не была парией, не была гадким утенком, меня не били и особо не обзывали. Просто не хотела общаться с детьми, настойчиво предлагавшими мне играть в казаки-разбойники или море-волнуется -раз. Мне было с ними не интересно. Я любила послушать разговоры мамы и бабушки, которая тогда жила с нами, любила приходы взрослых родственников, которые обычно засиживались на кухне и обсуждали политику. Мне было интересно прикоснуться ко взрослому миру, словно я познаю какую-либо тайну. Поэтому на их вечерних посиделках я старалась присутствовать всегда, несмотря на строгие наказы взрослых. Бабушка не понимала меня и пеняла матери на мое плохое воспитание. Та с ней соглашалась, ругала меня, правда, не очень сильно, но в присутствии других взрослых никогда не выгоняла с любимой всеми кухни. Правда потом, целуя меня на ночь, говорила, что я еще слишком мала для общения со взрослыми. На что я ей отвечала, что с мелкими водится совсем не буду, и со взрослыми мне намного веселее.

Отца своего я не знала никогда. По рассказам моей мамы, он ушел в археологическую экспедицию, когда мне было два года и не вернулся. Сначала я, конечно, верила ей, но потом, лет к восьми начала задумываться, а правду ли говорит моя мама. Дети в таком возрасте уже вовсю обсуждают жизнь своих родителй, да и вообще взрослых. Поэтому я, наслушавшись разговоров в школе, решила спросить свою мать напрямик:

- Мам, а мой папа в самом деле погиб или ты меня обманываешь?- скорчила физиономию я, в тайне надеясь, что мама расскажет мне все. У меня с самого малого детства была умильная рожица и большие умоляющие глаза, поэтому я уже привыкла пользоваться этим оружием.

Мама лишь отвела взгляд на минутку, потом повернулась ко мне, но ничего не сказала. Я вдруг заметила маленькие слезинки, блеснувшие в уголках ее глаз.

- Маам, все так плохо, да?

- Нет, дочь, знай, что твой папа смотрит на тебя и надеется, что ты вырастешь хорошим человеком.- мама улыбнулась той улыбкой, которую я любила всегда, но которую видела слишком редко на ее лице- искренней и доброй.

После этого случая я никогда больше не выспрашивала мать о своем отце.

И никогда больше не заговаривала с ней о своих проблемах и тревогах. Я жила своей маленькой жизнью, выучивая при этом свои школьные уроки и делясь школьными проблемами с бабушкой. Мама не уделяла мне практически никакого внимания, лишь изредка спрашивая дневник на предмет моей посещаемости школы. Она. казалось, жила своей жизнью, не обращая особого внимания на нужды своих близких. Иногда я заставала ее в состоянии близком к прострации, когда она не отвечала на реплики, адресованные к ней, да и вообще она не реагировала на движения в комнате. Бабушка, напротив, живо интересовалась моей жизнью, постоянно давала советы и не позволяла мне встречаться с подружками, когда те хотели сходить в ближайший Макдональдс. Поэтому я росла сильно замкнутым ребенком, независимым от мнения других. Когда мне исполнилось 12 лет, мама купила квартиру и решила переехать от бабушки. Как я ненавидела это ее решение! Мне в новой квартире все не нравилось, начиная от обоев, заканчивая линолеумом на полу. Я выговаривала матери неприятные вещи, отказывалась ночевать в новой комнате, однако она сумела остаться непреклонной и внушить мне, что эта квартира- наш дом. Пришлось смириться с новым домом и ходить в ближайшую школу. Одноклассники относились ко мне с должным терпением, не проявляя агрессии. Я восприняла это как должное, также не пытаясь приблизить их к себе или оттолкнуть.

Подружек у меня практически не было, если не считать тех девчонок, которые усиленно списывали контрольные из моей тетради. В общих детских школьных развлечениях я участвовала редко, искренне недоумевая как можно издеваться над учителем биологии - милейшим безобидным человеком, неспособным дать отпор излишне активным ученикам. Однако мои однокашники так не считали и на каждом уроке устраивали веселые дебоши. Биолога мне было искренне жаль, поэтому все его лекции я сидела, внимательно слушая информацию и старательно выполняла внеклассные задания, даже частенько делала доклады, которые задавались для добровольцев школьного умственного труда. После уроков я неспеша шла домой по небольшому скверу, ведущему к нашему двору. Иногда мне составляли компанию девочки, с которыми нам было по пути. Воздыхателей среди мальчишек у меня не было, если не считать одного мальчика, проучившегося в нашем классе всего лишь год. Петька добросовестно таскал мой портфель- это я благосклонно позволяла ему делать и иногда уговаривалась съесть мороженое, которое поклонник покупал на карманные деньги, полученные от родителей. Потом Петькина семья решила перевести своего отпрыска в более престижную школу, на чем мое общение с противоположным полом практически прекратилось.

Лишь однажды, я все-таки сумела удивить своих одноклассников, да и не только их. Нам было лет тринадцать. Шла последняя школьная четверть, на улице- конец апреля, деревья распустили листья нежно-зеленого цвета, во всю раскрыла свои яркие желтые цветы мать-и-мачеха, солнце грело, уроков задали мало- живи и радуйся, школьник. Я шла со знакомыми девчонками из школы, весело помахивая сумкой с учебниками и даже принимая довольно живое участие в их разговорах. Разговоры касались, естественно мальчиков, модных шмоток и солиста новомодной тогда музыкальной группы. Настроение у меня было самое радужное, поэтому даже тему о солисте я сумела поддержать на должном уровне.

Весело щебеча и не замечая ничего вокруг, наша группка из четырех девчонок добралась до середины зеленого скверика. Беда пришла в лице компании подростков из соседнего района, по несчастью оказавшихся на нашем пути. Надо сказать, что в славные девяностые, молодежь соседних микрорайонов враждовала между собой, ведя весьма активные боевые действия. Самые ретивые бойцы противоположных сторон были хорошо известны в лицо, поэтому мы резко остановилисьё как только одна из наших подружек- светловолосая Анька пролепетала:

- Девочки, там Скиф с компанией, че делать-то?- признанная красавица нашего класса побледнела и схватила меня за руку. Бежать было поздно, мы слишком увлеклись разговорами и оказались довольно близко от компании ребят. Да и бесполезно, они все равно бегают быстрее. Нас окружили подростки- года на два-три старше, длинные, нескладные, выше нас на полголовы. Вперед, с ехидной ухмылкой на крупных губах, выдвинулся их предводитель- худой темноволосый Скиф. Почему у него такая кличка, я не знала. Знала только, что среди ребят нашего возраста да и более старших тоже, он по всеобщему признанию является тертым калачом- несколько десятков драк и два привода в милицию- не хухры-мухры.

- Эй мелкий, ты глянь-ка, что у нас тут за телки гуляют- Скиф обратился к своему верному шакалу- Лехе-мелкому - невысокому конопатому пареньку, который на самом деле был ниже остальных ребят по росту.

- Так, это, Скиф - Леха сплюнул по-взрослому, сквозь зубы в нашу сторону - Девки из

из 712-ой, с ними еще Плюха тусуется.

Плюха был признанным бойцом нашей школы. Поэтому мои девчонки сейчас уже явно жалели, что сидели с ним иногда на лавочке по вечерам.

- Вот как значит- Скиф хитро прищурился в нашу сторону- Плюхины шлюшки гуляют по нашему скверу....

Теперь он обернулся уже к остальным участникам своей компашки. Те согласно закивали головами, стараясь при этом копировать скифову ухмылку. Анька еще крепче сжала мою руку, да с такой силой, что я чуть не вскрикнула. Света с Ленкой испуганно жались друг к другу, стараясь не смотреть на парней. Мне тоже было жутко страшно, поэтому я лихорадочно обдувала план побега, но в голову ничего путного не приходило, потому как мы были полностью окружены. Я сначала понадеялась, что нам помогут прохожие, но таких среди разгара рабочего для в сквере было мало, а те, кто нашлись явно предпочитали не связываться с безбашенными подростками, и обходили нашу компанию стороной.

- Так значит, шлюшки, слушайте внимательно- Скиф подошел вплотную к нам с Анькой- раз ходите по нашей территории, значит платить должны, усекли?

- Как это по вашей? Это общий сквер- Анька попыталась тихонько возразить и тут же наткнулась на пристальный взгляд Скифа.

- А вот ты и будешь платить первой- хохотнул темноволосый, и резко отпихнув меня в сторону, схватил бедную Аньку за рукав. Та взвизгнула и попыталась вырваться, но Скиф держал крепко. Его помощники выхватили у Светы и Лены сумки и принялись вытряхивать из них вещи. Девчонки плакали и просили остановиться, но их никто не слушал. Я, после того, как меня резко отпихнули, пролетела назад полметра и успела подставить руки, чтобы не брякнуться со всей дури на кобчик. Этим воспользовался Леха и схватил мою, выпавшую при падении сумку.

- Ой, что тут такое....- противным голоском потянул мелкий, вытряхивая мой недоделанный доклад по биологии.- Про лягушечек пишем. Деньги-то где, царевна-лягушка, бля? - Леха снова сплюнул сквозь зубы и попал на новую кофточку, которую я надела сегодня первый день. Это настолько разозлило меня, что я даже забыла на секунду о своем страхе перед этими подростками. Кофту мне подарила мама на день рождения, а такие красивые и дорогие подарки я получала чрезвычайно редко.

- Отвали придурок! - Я оттолкнулась наконец руками от земли, подбежала к Лехе и вцепилась крепкой хваткой в свою сумку. Леха явно был ошарашен, но сумку не отпустил. Тут же послышался громкий визг и плач Аньки. Я обернулась. Скиф бесстыдно лапал нашу красавицу за грудь, благо даже уже в таком возрасте у нашей подружки было на что взглянуть. Анька пыталась отбиться, но получалась у нее слабо. Остальные парни из компании увлеченно смотрели на это действо, уже успев выпотрошить сумки наших подруг. Светка стояла чуть в сторонке, воя на одной ноте, а Ленка уже задала стрекача и стремительно неслась к ближайшим домам. Увиденное настолько поразило меня, что я ослабила хватку на ремне сумки. Мелкий выдрал ремень у меня из рук, толкнул по направлению к густым кустам, напоследок хорошо поддав мне под зад тяжелым ботинком. Я влетела в колючую зелень, ободрав руки о ветки и сильно ссадив коленки. Уткнулась лицом во влажную еще землю и расплакалась. Мне стало нестерпимо жаль себя, девчонок, свою кофточку наконец. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы я не увидела Ее. Это была длинная, корявая палка из темного сырого дерева, довольно тяжелая на вид. Она лежала всего в полуметре от моего лица. Неожиданно слепая решимость прогнала страх и заполнила меня удивительной яростью, какую я еще никогда не ощущала в своей жизни. Я подтянулась, схватила палку, быстро вытерла слезы и выскочила из кустов. Теперь Аньку лапали уже трое, она плакала и извивалась. Леха-мелкий в сторонке подначивал товарищей, отпуская ехидные шуточки. Светка стояла также в сторонке, застыв словно статуя, с бледным бескровным лицом и слезами на глазах. Ленки уже не было видно.

- А ну, пошли на х..., уроды!- Я подскочила к теплой компании, пнув ногой одного парня под коленки, и размахнувшись на другого своей дубиной. Парни явно не ожидали такого поворота. Тот, кому досталось по ноге со стоном откатился в сторону, другой успел отскочить с ошарашенным видом. Скиф, отпустив Аньку, уставился на меня чуть расширившимися глазами.

- Ты че, самая смелая тут, а? У тебя, сучка, духу не хватить палочкой махать- говорил он нагло, но по чуть побледневшим губам, я поняла, что Скиф боится, и боится он меня.

Я резко взмахнула палкой и ударила его со всего маху по лицу. В момент, когда он, охнув, начал падать, я заметила в его расширенных зрачках свое отражение- грязная бледная девчонка, с перекошенным от ярости ртом и полубезумным взглядом.

Скиф рухнул, зажимая руками нос, из под ладоней хлестала кровь, он выл на одной ноте, но успел прохрипеть:

- Нос, нос сломала, дрянь. Кроха, дави гниду.

Я почувствовала. Просто почувствовала, что со спины ко мне резко подбирается его прихвостень. Успела резко развернуться, махнула палкой, попала парню по руке. Раздался хруст, парень вскрикнул, схватился за руку и рванул прочь от нашей компании. Скиф уже пытался подняться, чуть пошатываясь, но взгяд его, хотя и был мутным, но полным ненависти, ненависти ко мне. Эта ненависть в его темных глазах, перекошенное окровавленное лицо настолько разъярили меня, что я подскочила к Скифу, и ударила его, еще не успевшего встать. ногой в живот. Он, охнув упал. Я пнула в бок, сверху по ногам, снова в бок. Ярость, превратившаяся в кровавую пелену, заставляла меня бить его снова и снова, он стонал, пытался закрыться руками, но я снова била и била его по незащищенным местам. Я занесла палку над его головой, мне до дрожи в руках хотелось опустить ее на эту дурную голову, которая не придумала ничего лучше, как издеваться над слабыми.

- Зоя, Зоя, остановись, не надо!!! - Что это? Знакомый голос, но раздается как будто из-под полога. Я нашла в себе силы обернуться, хотя очень хотела сначала завершить начатое и разбить голову того, кто находился у моих ног.

Ко мне со всех ног бежала мама, за ней в припрыжку мчалась Ленка, хвост ее прически почему-то весело подпрыгивал в такт бегу. Именно этот веселый каштановый хвост и заставил меня стряхнуть с себя остатки ярости и посмотреть вокруг. Внизу скорчился окровавленный Скиф. Он двигался и пытался отползти в сторону от меня, чуть неподалеку, на земле сидела Анька и странным неподвижным взглядом глядела на меня. За кустом я заметила рыжую макушку мелкого Лехи, спрятался гаденыш мелкий, но я-то видела. Больше из компании хулиганья я не заметила никого. Светка тоже куда-то исчезла.

- Зоя, что здесь произошло? - Довольно спокойно спросила мать, приблизившись к нам и обозревая место действия. Не знаю, но мне показалось, что мама вовсе не находится в ужасе, в котором должна была бы находится.

- Мама, я потом, потом тебе расскажу.- Я не знала, что говорить матери, все чувства мои куда-то пропали и придумывать оправдания не было сил. Я испытывала странную апатию, глядя на учиненное побоище.

- Этому мальчику надо ко врачу- мама подошла к Скифу. Тот уже стоял, правда на полусогнутых и в с ужасом смотрел на меня.

- Не надо врача, я сам- прохрипел он, отползая к другой дорожке. Тут из кустов выскочила Леха и подхватив товарища, быстренько потащил его прочь от нас.

- Идем домой, Зоя -мать схватила меня за руку.- Девочки с вами все в порядке?- обратилась она к Аньке и Лене. Те дружно закивали.

- Зой, мы это, завтра увидимся в школе, ладно! - сказала Анька, подобрав свою сумку и схватив Ленку за руку. У той был недоуменный вид, она порывалась что-то спросить, но Анька зашикала на нее и Ленка замолчала.

- Ладно, пока девчонки- вяло махнув им рукой, я поплелась вслед за матерью. По дороге мать не говорила ни слова. Лишь придя домой, заперев за нами дверь, она обернулась ко мне и тихо сказала, смахивая с глаз выступившие слезы:

- Ты как зверь, Зоя, просто как дикий зверь.