Стул стоял очень неудобно. Из окна прямо в правый глаз било яркое весеннее солнце. Но отодвинуться в сторону не получалось. Все, как в книгах - стул привинчен к полу.
- Пытать будете?
Он крепился. Старался говорить уверенно и гордо. Получалось - с наглецой. Но было заметно, что боится. Боится, и прячет эту свою боязнь изо всех сил.
- Пытать? Вас? - человек в штатском, представившийся майором Ивановым, откинулся на спинку удобного кресла. - Так вы от нас, значит, пыток ждете? Вы мазохист, что ли?
- Почему - сразу мазохист?
- Ну, а как еще назвать человека, который ожидает пыток, и сам к ним идет? Вас же не привели сюда к нам, правда? Не притащили на аркане? Вы сами пришли?
- Ну, сам. Потому что вызвали. Вон, повестка у вас на столе.
- Да, мы вызвали. Вы пришли. Сами. Но ведь могли бы и не прийти? - щурился левым глазом, как кот на солнце майор Иванов.
Или как стрелок на рубеже открытия огня. Левым прищурится, правым прицелится - ба-бах! И нет ваших.
- Ага. Так у вас и не придешь. Так все просто, как будто. Тогда бы силком привели.
- Это точно. Когда надо -- приведут и силком. Найдутся такие специально обученные люди, которые приводят тех, кто не откликается на приглашения. Но вы-то все равно пришли сами. Не тащили вас с руками за спину и в наручниках. И вот пришли - и сразу о пытках. Кстати, а что вы такое тайное знаете, что нам обязательно надо у вас это выпытывать?
- А мне-то откуда знать? Это вы меня вызвали! - подбородок повыше, а взгляд...
Ну, хоть вот туда, в левый верхний угол, чтобы солнце - в ухо. Так выглядит почти как на картине, где допрос партизана. Только руки не сзади, не скованы, а лежат на коленях. То "рябь" нервная по пальчикам пробежит. То кулаки сожмутся. То в джинсы вцепятся. А этому, напротив, все видно. Нет, это уши не краснеют - это просто от солнца такой нагрев...
- Пригласили. Мы вас пригласили, понимаете? И даже время этой встречи с вами согласовали в личном телефонном разговоре. Заранее побеспокоились. А вы не побежали из страны, а честно, как законопослушный гражданин, пришли в органы, чтобы... Кстати, а зачем вы все-таки пришли? Нет-нет, погодите, я вам объясню свой вопрос. Что вы ждете от нашей сегодняшней встречи? Неужели, пришли, чтобы получить побои, издевательства и разные страшные пытки? То есть, цель вашего прихода - помучиться? Вот попробуйте мне сформулировать: зачем вы к нам пришли?
Пауза могла бы называться театральной, если бы не была столь длинной. Излишне длинной. Ни один спектакль не мог бы продержаться в репертуаре даже самого захудалого провинциального театра с такой паузой посреди пьесы.
- Ну-у-у...
- Ну, ну?
Алексею хотелось сказать, что это въевшееся в костный мозг, вбитое поколениям и поколениям предков боязнь перед всемогущими "органами". Что даже самый умный, а себя он самым-самым назвать никак не мог, просто понимал свой ранг и свое место, так вот - даже самый умный не может не бояться этих самых органов. И если человеку звонят и вежливо с ним говорят "оттуда", то уже становится страшно. Костным мозгом, позвоночником, чисто инстинктивно - страшно. А когда приходит повестка с печатью, то ноги рано утром после бессонной ночи сами несут его по указанному адресу. Сами! Потому что вбито поколениями рабства и низкопоклонничества. Потому что страшно всему организму. Не затрагивая мозг и высшую мыслительную деятельность. Это уже чисто на рефлексах все. Раз повестка - надо исполнять. А иначе - как? Устраивать с ними, с этими вот, кошки-мышки по всей стране? Так они, может, как раз этого и ждут от него. Потому что, раз бежит, значит, виноват. И сразу - ату его, лови, братцы, хватай врага! А он, Алексей, нисколько и не враг своей стране. Он вот даже этому конкретному майору Иванову, строго говоря, не враг. Алексей - он против системы в целом, а не против отдельных личностей.
- Понятно, - прервал медленно тянущееся, как расплавленная на летней жаре жвачка, молчание майор. - Нет, правда, понятно. Трудно бывает вот так сразу сформулировать. Да еще без ругани, без мата. Культурным литературным языком. Вот, как вы это делаете, скажем, в своем блоге. Кстати, о нем...
- А-а-а, - с облегчением выдохнул Алексей. - Так вы вон чего...
- Это не мы - "вон чего". Это вы, Алексей ... э-э-э... Леонидович - "вон чего". Поэтому вас и пригласили на профилактическую беседу. Есть у нас такой вид деятельности - профилактика. Как и в медицине: есть лечение, есть хирургия, как крайняя степень такого лечения, когда отсекается то, что нельзя вылечить, так есть и профилактика. То есть, именно сегодня мы вас пытать не будем. Успокойтесь в этом отношении. Сегодня мы с вами будем беседовать, и пытаться как-то понять друг друга.
- Это мне вас понять, что ли?
- И меня, в том числе... Так вот, скажите, пожалуйста, Алексей Леонидович, зачем вы пишете в своем блоге? Вот я специально почитал и посчитал за последний месяц. У вас в среднем в день выходит пять-десять статей и заметок...
- Постов.
- Что?
- У нас это называется "постом". Послать текст - "Post". Вот и прижилось - посты и комменты, то есть. "comments".
- Я как-то привык к другому пониманию слова пост, но пусть будет, как вы привыкли. Итак, пять-десять постов. Все они являются политическими прокламациями. Практически все - не вашего собственного авторства. То есть, вы просто распространитель, так ведь? А вашего личного, я подсчитал, всего процентов десять. Около десяти. То есть, даже меньше десяти. Но и тут - прокламации. Призывы к свержению существующей власти и доказательства причин необходимости именно свержения. Или недопущения в дальнейшем. Я все правильно понимаю?
- Ну, - кивнул головой Алексей, и тут же снова выпятил подбородок вперед, смотря чуть поверх головы майора.
Он все ждал, когда начнется что-то страшное, что-то, о чем можно будет потом написать в своем блоге. Когда на него начнут давить, пугать исключением из института, угрожать физической расправой в темном закоулке. Или, как всегда у них бывает, начнут подкупать, предлагать сотрудничество...
- А для чего вы все это, собственно, пишете? То есть, для кого? Вам же, в сущности, никто не отвечает. Вас не комментируют. Вас даже не читают, похоже. Вы не - как это у вас там - не "тысячник". Так? В чем же смысл? Ведь нечитабелен ваш блог. Совершенно, знаете, нечитабелен. И еще - неинформативен. Ну, что там можно прочитать человеку со стороны?
- Мой блог, что хочу, то и пишу...
Сказал и опять почувствовал, какое горячее ухо из-за этого солнца. Неправильно сказал. Как-то по-детски. А с другой стороны, как тут еще ответить?
- Ваш, конечно ваш. Но - зачем? Мне казалось, что каждый блоггер - я правильно это слово произношу? - старается занять какую-то свою нишу, завоевать популярность, получить много прочтений и еще больше комментариев, стать популярным и значимым... А у вас - какова причина и цель? Чего вы, собственно, добиваетесь? Вот только о революции мне не говорите. Вас все равно не читают. Вы не популярны. Какая революция от того, что вы бы писали мелом на стене в своем подвале - "Долой кровавый режим"? Вот, честно вам скажу, руку на сердце положа, иногда мне кажется, что предки наши, выдумавшие "вялотекущую шизофрению", были совершенно правы. Есть ведь такое заболевание! Ну, если смотреть на ваш блог, как пример его. Скажите, Алексей, вы понимаете, что огромное большинство населения не только не читает то, что вы транслируете или сочиняете, но и просто является противником этого? Вот того, что вы пишете в своем блоге.
- Да.
- Что - да?
Алексей собрался с мыслями, заговорил четко, по-взрослому, по серьезному:
- Да. Я все понимаю. Но большинство - оно всегда косно и консервативно. И потому оно всегда не право. Двигает общество вперед только меньшинство. Меньшинство создает революционную ситуацию, меньшинство делает революционный переворот в обществе, и только потом это косное большинство медленно, постоянно упираясь, переходит на новую точку зрения. Меньшинство не всегда бывает право, это так. Но большинство не право практически всегда. Поступательное движение общества обеспечивается именно меньшинством. То есть, если даже я буду один, совсем один, - тут у него чуть дрогнул голос, потому что вдруг почудилось, что именно так и есть -- один. - Даже тогда я буду писать то, что пишу. Для себя. Для тех одиночек, которые прочитают. Для меньшинства.
И опять наступила длинная театральная пауза. Майор покачивался в кресле, рассматривая Алексея, посвистывая тихо через оттопыренную губу. Потом он подвинул к себе повестку, расписался, поставил время, взглянув на часы. Толкнул повестку обратно.
- Вот ваша повестка, Алексей Леонидович. Я вас понял. Надеюсь, и вы поймете меня. Итак, большинство всегда не право. Оно косно. Оно заблуждается. Право именно меньшинство. Так? Вот и подумайте на досуге, кого больше: вас и таких, как вы, или, скажем для примера, нас, работников органов. Мы не выходим на многотысячные митинги. Нас просто столько не собрать. Нас -- гораздо меньше. Мы - меньшинство по отношению к вам. Понимаете? Мы - меньшинство. И кто же из нас, получается, прав?
Он встал, наклонился вперед, глядя в глаза невольно откинувшемуся назад Алексею, и сказал почти шепотом:
- Выходит, что он, - майор показал пальцем вверх. - Он, понимаете? Он - всегда прав. Потому что он и вовсе - один. А вас - много. А большинство, как вы сами заявили, не право по определению. Вот так выходит. А теперь - до свидания. Заходите, если что. Поговорить, обсудить что-нибудь. Профилактика - великое дело, знаете ли... От многих болезней.
И солнце куда-то вдруг делось. Сразу стало сумрачно. Только ухо по-прежнему пламенело, нагретое им...