Дурак... Ну, дурак же... Сам себе враг. Что его понесло поздно вечером домой? Да еще таким вечером? Говорили же друзья, предупреждали, останавливали, предлагали остаться до утра. А он, дурак распоследний, вырывался и кричал, что тачку возьмёт, или просто сам на метро доедет. Потому что он практически и не пьяный вовсе - так, глоток шампанского по поводу. По обязанности, так сказать. Останься, гундели они шмелями, останься! А он нервно совал руки в рукава куртки, промахивался, злился сам на себя, потому что ведь уже почти уговорили, а он не любил, когда его уговаривают, когда дожимают. Если он чего решил - надо исполнять. Домой, значит, домой! Да хоть пешком, в крайнем случае! Что, холодно на улице? На ходу не холодно! На быстром шаге даже и жарко будет. А пешком, да быстрым шагом, он по карте прекрасно помнил, всего часа два. Ну, или если все же на такси - так полчаса и даже меньше. Или если на метро, то час с небольшим, потому что надо будет дойти до метро, там доехать до центра и сделать пересадку, а потом снова ехать "вниз", на юг, домой.
- Все! Домой! - он вырвал рукав у придерживающего его Василия и шагнул за порог.
За спиной тут же плотно чмокнула тяжёлая дверь, оклеенная литой резиной для бесшумности, глухо звякнули засовы. В глазок ещё смотрел кто-то, но он уже раз-два, раз-два - прошёл уверенно по коридору и свернул к лифтам.
Ну, вот... А теперь поиграем, как на компьютере.
Лифт пришёл, скрипя и подрагивая. Половина кнопок были выжжены зажигалками, в углу каталась пустая бутылка сладкого шампанского того же сорта, что угощали на недавнем корпоративе. На зеркале губной помадой был нарисован карикатурный мужской член с улыбкой из которой вылетало облачко и надпись по-английски "Ай лав вумен".
Подумав, он нажал на кнопку второго этажа. Не хватало ещё, чтобы внизу прямо в дверях перехватили. Тёпленького такого.
Со второго, перегибаясь через перила и прислушиваясь, он почти пять минут спускался на первый. Медленно, почти не дыша, и ругая одновременно себя за все сразу. Ну, дурак, дурак же набитый... Сидел бы сейчас в тёплой компании, отключив мобильник. Играли бы в преферанс, или по сети рубились в стрелялку какую-нибудь. Или даже порнушку посмотрели бы, со смехом пролистывая кадры.
Тс-с-с! Он замер на месте, не опуская поднятую ногу. Показалось? Вот опять, кажется...
Как в кино, присев на корточки, он быстро высунул голову из-за угла, и тут же скрылся обратно. Ещё раз. Теперь посидеть, обдумать, что увидел, что ухватил взглядом. У консьержки темно - это плохо. Оттуда можно смотреть, получается, а он не видит, есть ли кто за тёмным стеклом. В холле пусто. Это хорошо. Но какой-то звук точно был - это опять же плохо...
Застрял? Или нет?
Шаг назад. Осторожно, осторожно. Где-то возле лифтов был ящик.. Вот! А ещё смеются некоторые - зачем, мол, в наше время носить с собой нож? Вот для такого случая как раз. Крепкое лезвие поддело дверцу, пошатало, пошевелило язычок замка, что-то хрустнуло, щёлкнуло, дверца распахнулась. Ну, и какой тут провод - куда? Крутились диски, подмигивали диодки, что-то внутри жужжало. А-а-а! Некогда тут выбирать!
Он дёрнул вниз общий рубильник, погружая весь первый этаж в темноту, и тут же рванул вперёд, придерживаясь левой рукой за стену. Вот угол, тут сразу налево, прыжок, чтобы на трёх ступеньках не поломать ноги... Черт! Чуть не упал! Дверь скрипит? Вперёд! Он со всего маху влип в железную дверь, ведущую на улицу, а она почему-то не задержала нисколько, а скрипя распахнулась легко и широко, и он вылетел на улицу, распластавшись под грязным сугробом.
Есть!
Он приподнялся, окинул взглядом двор. Вроде, тишина? Никто не бежал следом, не преследовал. Никто не встречал впереди в засаде. Двор, замкнутый квадрат высоких домов с полукруглой аркой напротив подъезда, как будто вымер. Тёмные окна. Кое-где только мелькает свет на минуту - и опять темно. Как в войну прямо... Ишь, затаились. Боятся, ясное дело. Лампочки горят над подъездами. Это он, выходит, как раз под лампочкой - на свету. Его же из всех окон видно. Вот же дурак!
Рывок вперёд, с шипением, припадая на ушибленную в падении ногу. Пригибаясь, как под обстрелом, добежал до детской площадки и присел за горкой, рассматривая чёрный зев арки.
Темно. Не видно ничего. Но если бы там стояли - курили бы наверняка. Были бы видны огоньки сигарет. Значит, ему опять повезло. Кажется.
Под арку он ступил, настороженно прислушиваясь и принюхиваясь. Если уж не на слух - на запах всегда можно определить. Они пахнут иначе. Тут не перепутаешь...
Кажется, пронесло. В тёмном тоннеле - никого. И тихо, и пахнет привычно, как всегда пахнет в тёмных безлюдных местах.
Ещё десять шагов - уже видна слабо освещённая по ночному времени улица. Взгляд быстро налево-направо, а дальше - тихо-тихо вдоль дома, заранее присматривая себе место укрытия и возможные пути отступления.
Какое ещё такси? О чем он там говорил друзьям? Вон две машины стоят с выбитыми напрочь стёклами. А водители где? Вот то-то... Где, где... Где-то.
Все совсем как в кино ужасов. Не хватает только воя стаи за спиной и жаркого дыхания в затылок. Он вздрогнул и обернулся назад. Нет, показалось. Фу-у-у... Сам себя так навертишь, так нагрузишь, что от громкого звука инфаркт можно получить.
К метро он не пошёл, потому что у метро тепло и светло, и много киосков. Там наверняка тусуются местные банды. Придётся отбиваться, а потом прорываться к вагонам, запрыгивать - и ещё не факт, что это удастся. Значит, пешком, с надеждой, что кто-то всё-таки поедет в его сторону, увидит, подвезёт.
Боль в колене почти прошла, и он прибавил шаг, изредка снимая шапку и вытирая лоб сразу промокшим платком. Тишина царила в городе. Тишина висела, оседала, скапливаясь в самых тёмных местах. Где-то вдалеке что-то трещало и рвалось - наверное, хулиганят с запрещёнными фейерверками. Где-то ещё дальше в другом направлении слышались крики. Но даже если бы сейчас совсем рядом раздалось "помогите, помогите", он не свернул бы. Некогда. Он шёл домой.
В кармане завибрировал телефон. Друзья.
- Ты как?
- Иду пешком. Осталось немного. Пока тихо.
- Удачи!
- К черту вас всех! Не сглазьте!
Вот и его дом, вырастающий из сугробов с каждым шагом вперёд. Вот и подъезд, хлопающий полуоторванной дверью.
Он взлетел на три этажа, задыхаясь, открыл дверь, захлопнул и прислонился к ней спиной. Уф-ф... Дышать полной грудью, раздеваясь у себя дома - это так хорошо! Пальто на вешалку - завтра почищу. Ботинки на полку - завтра почищу. Тапочки.
Он зашёл в тёмную гостиную, щёлкнул выключателем...
- Сюрпри-и-из! - со всех сторон с хохотом надвигались пьяные ярко раскрашенные, пахнущие духами, шампанским и шоколадом лица.
- А-а-а!
...
- Просыпайся, дурачок! Мне уже пора, мы с девочками договорились. Обед и ужин в холодильнике. Хлеб в хлебнице. Если захочешь выпить - я там тебе водочки оставила. Помой посуду за собой. Уберись в квартире. Сегодня уборка за тобой, ты же понимаешь? Никому не открывай. Никому-никому. У меня свой ключ. Телефон можешь вовсе отключить, если боишься. И никуда не ходи - дома все есть. Если хочешь, можешь позвать друзей. Меня рано не жди. Приду очень поздно. Очень. Ну, хорошего тебе дня, солнышко!
- Хорошей охоты, - привычно пробормотал он.
- Ха-ха! Вот-вот! Хорошей охоты нам всем!
Дверь щёлкнула. Он лежал в постели и думал, что всё-таки умны были предки, когда ввели всего один такой день в году - женский. А вот если бы такое было каждый месяц? Или, страшно подумать - каждую неделю?
Но пора вставать. Умываться, убираться, мыть посуду.