Он сидел на табурете прямо, как сидят военные на старинных фотографиях, где они обязательно в форменных головных уборах и с руками, скрещёнными то ли на саблях, то ли на шашках. Тут не было кивера или фуражки. И с холодным оружием никто бы не пустил в это здание. Рамка там для чего стоит при входе? И автоматчики в бронежилетах дежурят днём и ночью.
Шашки не было. Кивера не было. Но сидел - именно так, как на тех фото: грудь вперёд, взгляд прямо и чуть вверх, руки - на коленях. Спокойные руки. Ничто не дрогнет, ничто не "играет" от нервов. Кстати, так не должно быть. Даже самый честный человек, когда попадает в эти коридоры, когда присаживается на этот табурет, совершенно непроизвольно делает кучу мелких движений. Это не зависит от его спокойствия, от вины или невиновности. То пальцы сожмутся-разожмутся, то дрогнет губа, глаза прыгают по предметам в кабинете...
Этот сидел слишком спокойно. Но не расслабленно, как под действием таблеток, а - уверенно.
- Петр Трофимович, вы подали заявление о пропаже, так? - разговор уже давно преодолел стадию знакомства, оформления бланка с предоставлением паспорта, с вопросами, требующими ответа и занесения в нужные поля.
Теперь пошёл разговор по существу.
- Ну, да. А что мне оставалось делать?
- То есть, вы абсолютно уверены, что у вас пропала жена?
- Ещё бы не уверен! И жена, и тёща. Обе-две сразу и пропали. Бывало, конечно, когда поругаемся, или там просто по делам куда - но все одно три дня, неделя максимум... Не больше недели, да.
- Но тут вы подали заявление... Тридцатого - вот. Это ваша подпись?
- Моя.
- А написали, что пропала жена третьего числа. Это как выходит - вы почти месяц чего-то ждали и не шелохнулись?
Нет, все же слишком он уверен в себе. Даже не шелохнётся. И даже какое-то такое лёгкое утомлённое выражение на лице. Мол, спрашивай, спрашивай. На все есть ответы. Ко всему готов.
- Я написал, что пропали жена и тёща, - поправил Петр Трофимович. - А написал заявление так поздно, потому что действительно ждал. Мы поругались перед моей командировкой. Бывает у нас иногда - все же двадцать лет в одном доме, понимаете?
Они поругались. Тёща, как всегда в их семье, приняла сторону зятя. Жена часто выговаривала ей, что она постороннего, если вдуматься, человека любит и уважает больше, чем собственную дочь. Кончилось опять криком и слезами. А потом он уехал в командировку. И отсутствовал две недели. Когда прилетел, дома никого не было. Думал, уехали на отдых. А так как мечтали обе о Крыме, то и телефоны их, вполне естественно, как он думал тогда, не отвечали. У нас у всех самый простой тариф, чтобы не тратить лишнее. Вот, когда все сроки прошли, а они не вернулись, пошёл в милицию. Мы законы соблюдаем.
- Н-да... И ничего подозрительного в доме не обнаружилось? Ну, пропажи какие-то, разор, следы драки или борьбы?
- Да ничего не было. Все было, как обычно. Посуда вымыта, постели прибраны. В холодильнике - еда. Я даже в магазин неделю не ходил после командировки - доедал. Они всегда, если уезжают надолго, готовят мне, чтобы не голодал в одиночестве...
Даже чуть улыбнулся. Вот ведь, пакость-то какая!
- Петр Трофимович, прошу подписать протокол. Пишите здесь: "С моих слов записано верно", ставьте число и подпись на каждой странице. Так, хорошо. И ещё вот такое постановление. Да вы читайте, читайте!
Постановление об аресте обычно вызывает эмоции у любого самого крутого. А тут только поднял брови.
- Это за что же меня так?
- В ходе обыска в вашем доме в подполе обнаружены тела вашей жены и её матери. Закопанные. Прикрытые бочками. Там они, в одной яме лежали. Под самой стеной.
Ну? Реакцию! Реакцию же!
Он, как таблеток наглотался, действительно. Как-то замедленно покрутил головой, хрустнул шеей, поправил на столе перед собой бумаги, только что собственноручно подписанные.
- Ну, что... Не виновен я тут. Я же в командировке был, если что.
...
- Вот же гад, а? Просто вот какой-то палач! Маньяк из кино. Такой же сухой, спокойный и мрачный.
- Ну, не мрачный он. Скажем так - без лишнего веселья в глазах. Так ведь, чего веселиться? Жена у него пропала, тёща пропала. Сам вот теперь под подозрением.
- Какое ещё тут может быть подозрение? Ругались? Ругались. Тела найдены? Найдены. Заявление о пропаже принёс поздно? Поздно. Точно - он. Некому просто больше. И не с чего. Повода ни у кого больше не было. Тем более, действительно никаких следов борьбы или взлома не обнаружено. Свой человек все сделал. С ключами.
- Ну, логично как бы. Да. А как с экспертами будем? Они утверждают, что смерть наступила не меньше месяца назад. Скорее, больше.
- Убил, закопал, уехал. Нет?
- Так видели их соседи. Уже после его отъезда. Вот в чем проблема...
Помолчали. Покурили. Пепельница была полна. Гора окурков грозила рассыпаться по пыльному столу. Обои, когда-то поклеенные в кабинете, давно приобрели серо-жёлтый оттенок. И даже если не курить тут, разом бросить, все равно запах табачного дыма, пыли, старой кожи, бумаги будет ещё долго висеть в воздухе.
- Может, специально алиби готовил? Сел на поезд, попрощался. Потом вернулся, сделал дело. Поезд догнал по дороге и все чики-поки?
- Не ходят туда поезда. Далёкая командировка. А с самолёта не прыгнешь.
- Точно - летал?
- Проверяли. И билеты, и отметки командировочные, и сама работа у него там была. Народ опросили. Никуда он там не девался. А в пургу самолёты не летают.
...
- Петр Трофимович, давайте ещё раз с самого начала и по порядку.
- Давайте по порядку.
И снова одно и то же. Как жили. Как иногда ругались, но в целом жили нормально. Как с тёщей было всё душа в душу. Как с соседями. Как жалели ещё, что детей у них не было. Когда могли - жили слишком бедно, просто побоялись. А потом решили, что поздно уже. А потом опять и опять, по часам буквально, чуть не по минутам даже - как получил командировочное задание, как сообщил жене, как опять ругались, как уезжал, как летел и с кем летел по соседству, как прилетел и кто встречал, как работал все дни. Кроме пурги. В пургу не работал, сидел в гостинице. А в пургу и самолёты не летают, точно. Не мог, выходит, он вернуться, сделать душегубное своё дело и успеть улететь туда, где пурга и морозы. Никак не мог.
...
- Петр Трофимович, прочитайте и распишитесь.
- Это что?
Что, что... Сроки прошли. Дело не сдвинулось. Арест закончился. Ну, нет никаких улик - что тут делать и как?
- И вот ещё - подписку о невыезде, пожалуйста.
- Да я и не собирался никуда.
- А на Чукотку?
- Что мне там делать опять? Я же все сделал в тот раз. Вроде, все, как надо. Теперь долго порядок будет.
...
- Висяк, выходит?
- Ну, висяк, не висяк... Посмотрим, однако. Кстати, что там у нас с Чукоткой?
- А, ты про ту книжку? В которой идеальное убийство? Не сходится. Пока этот самый подозреваемый там был, никаких убийств на Чукотке не было. Там вообще, представляешь, практически нет тяжких. На удивление даже.
- А что пурга?
- В пургу - регулярно. Это у них, как заведено. Минимум двое-трое теряются. И хорошо, если до весны, когда с подснежниками вытаивают. Часто просто пропадают - и все. Дело открыто, потом дело закрыто по сроку давности. Там это привычно.
- Значит, идеальное убийство - только в книжке? Кстати, а с Чукотки сюда никто не прилетал, что ли?
- Четыре самолёта каждый день. Четыре полных Боинга. Предлагаешь всех прошерстить? А делами тогда когда заниматься будем?
- А вот нет ли среди прилетавших сюда таких, у кого кто-то в ту пургу пропал? А? Вот такой вопрос если поставить. То есть, сделать надо запрос ребятам на Чукотку, чтобы дали пофамильно, кто пропал вот в ту самую пургу. Вот же даты и время. Потом по этому списку просеять тех, кто прилетал. И посмотреть на даты и возможные совпадения. Это же не так долго, правда?
...
- Петр Трофимович, знакомы ли вы с Дарьей Антоновной Рультын?
- А как же? Она меня и встречала в аэропорте. Это ж их тамошний офис-менеджер. И помощник директора заодно. Хорошая женщина. Добрая.
- Она была в офисе все время вашей работы?
- Нет, в командировки какие-то ездила. Но дня три, что ли, была. Только это вы уже её спрашивайте. Мне-то откуда знать подробности?
Все такой же спокойный. Чисто выбрит. Голову бреет тоже, чтобы не показать лысину и седину в остатках волос. Посмотришь - в самом расцвете мужик. А лет-то уже за пятьдесят. И спокоен ведь, спокоен!
- Так она к нам сюда летала?
- А я знаю? - удивление на все лицо.
Не пережимает ли?
- А с мужем её вы лично знакомы?
- Откуда бы? Ни имени, ни отчества, ни выпить вместе - не было ничего. Можете кого угодно спросить. Хоть и его самого.
Вот же наглец. Наверняка, точно знает, что Михаил Потапович Рультын признан пропавшим без вести. Пурга, так её и перетак. Даже те местные, которые самые настоящие чукчи, и то в пурге теряются. А если ещё и пьющий чукча...
...
- Ну?
- Вот тебе и ну. Дарья наша, Антоновна, продаёт на днях по дешевке свою квартиру и перебирается к Петру нашему, Трофимычу. Жить они теперь будут вместе. Бумаги у них уже есть, что супруги у обоих признаны погибшими.
- И что теперь? В суд?
- Да все равно никакой суд не примет. Тут же - ни одной зацепки. Ну, есть такая книжка, есть, как сделать идеальное убийство. Тут главное, чтобы совершенно незнакомый человек был. И - приезжий. Так ведь за книжку никого не посадишь. Хотя, воняет от этого дела - на сто метров воняет. Видно же всё, а зацепиться просто не за что.
Стук в дверь прервал разговор.
- Кого ещё несёт? Ты вызывал?
- Нет.
- Открываем?
...
- И что это было?
Что было, что было. Пришли из спецуры, предъявили документы, изъяли почти закрытое дело, сунули расписку с печатью. И всё. И всё? Что-то было ещё. Такое, что до сих пор гвоздём сидит в мозгах. Было ведь, точно.
Листая дело, майор в штатском говорил:
- Эх, мужики, если бы вы знали, сколько у нас такого по стране. Если бы вы, как мы вот, в нашем отделе, просто поискали совпадения такого же рода. Вы бы поняли, насколько грамотен наш народ. Насколько он умеет искать нужную ему книгу, читать и использовать прочитанное. Да лучше бы эти книжки вовсе запретить! Но я вам ничего не говорил, ясно? Вот расписка, радуйтесь. Висяк этот с вас снят. Теперь это будет наше дело.
- А как же вы его до суда протянете? Там же нет ничего!
- На всякую хитрую, как говорится, есть своё устройство - с винтом...
...
- Читал в свежаке?
- Ага. Пожар. Двое погибших. Что - эксперты?
- Короткое замыкание. Алкогольное отравление средней тяжести. Ну, и - сам понимаешь. Дом хоть большой, но деревянный, старый. Полыхнуло - ого-го.
- Но есть и божий суд, наперсники разврата...
- О! Школу вспомнил? Ты бы лучше забыл. Дело-то теперь не наше. И тут нам - ничего. Прокуратура занимается. А нам - шантрапу ловить, воров поездных, гопоту мелкую. И то ладно.
Ладно, ладно. Но ведь и года не прошло. Годовщину не отпраздновали молодожёны. Кстати, соседи нарадоваться не могли. Живут душа в душу. Никаких тебе скандалов. Улыбаются всем. Знакомства водят. Хорошая была пара, симпатичная. Так рассказывают.
- Так, говоришь, совпадения всё-таки бывают?
- Заруби себе на носу: иногда совпадения - просто совпадения.