- И еще не здоровался он никогда, - поддержала общий критический настрой консьержка Лариса. Просто Лариса, хотя было ей под семьдесят.
- Да, да! Он всегда был такой - будто выше всех. Ни вперед пропустить, ни дверь подержать, ни слово сказать какое-нибудь. Совсем, как чужой!
Дознаватель сдвинул форменную кепку на затылок, вытер взмокший лоб клетчатым платком. Вздохнул тяжело, полистал свой блокнот, снова начал задавать простые вопросы:
- Женщины, женщины! Давайте по порядку и не все сразу. Мне же потом оформлять, кто и что сказал. А вам - подписывать.
- Я ничего подписывать не буду, - тут же сказала Лариса.
Ей уже было много лет, и она не боялась органов. Она вообще ничего и никого уже не боялась. Пенсия есть - это как опора дополнительная. Завтра вот встанет и уйдет - и не остановишь. Тут главное, чтобы здоровье было.
Но про здоровье товарищ из органов слушать не хотел. Все время переводил на этого жильца с тринадцатого этажа.
А чего о нем говорить? Он так-то незаметный был совсем. Не шумел. Гостей не водил. Не знался ни с кем. И вообще - как не свой какой-то, как из чужого подъезда зашедший. Ни с кем не знакомился, в гости ни к кому не ходил. Не уважал, то есть.
...
Петя вселился сюда, когда родители продали квартиру и переехали в село. Получилась такая экономия средств, что ему хватило на маленькую однушку в неплохом районе. Совсем маленькую. Даже без балкона. Одно окно в комнате, одно окно на кухне. И дверь на лестничную площадку. Вот и все. Санузел, конечно, совмещенный. И кухня - не для сбора друзей. Зато очень удобно бывает сидеть там и ужинать в одиночку. Все - на расстоянии протянутой руки. Холодильник, плита, стол, посуда всякая и вилки-ложки. Все - только руку протяни. Удобно. Хорошо еще было, что практически новая квартира. То есть, хозяин ее уже сдавал раньше, но испортить никто и ничего не успел. Так что Петя даже обои не переклеивал. И не воняло тут ничем чужим или затхлым, как бывает в съемном жилье. В общем, повезло ему с квартирой.
Он тогда только договорился, и пришли ребята в оранжевых жилетах, провели оптоволокно прямо до квартиры, повесили коробку у входа. И теперь у него Интернет был - хоть в туалете, хоть на кухне - отличного качества. Интернет и телевизор - все двести каналов. Смотреть - не пересмотреть.
С утра Петя бежал на работу. Именно там его все называли Петей. Ну, выглядел он так. Лицо, как у ребенка - даже борода не росла, пухлый весь - не толстый, а пухлый, мягкий. "Щупабельный" - смеялись знакомые девчонки. Конечно, были знакомые. Он же не пацан какой, давно не школьник. Просто он не водил пока никого к себе. Вживался, так сказать, в квартиру.
Вечером, придя с работы, делал немудреный ужин, быстро пил чай. Он пил только зеленый и без сахара. Потому что такой ему нравился - так он всем отвечал, если спрашивали. А то многие не понимают.
А потом шел в комнату и включал компьютер с огромным двадцати семи дюймовым экраном. Там у него и телевидение, и кино посмотреть качества хватает, и поиграть. Вот, думал Петя, доиграю до конца, и можно будет заняться личной жизнью. А то пока - просто никак. Вот, предположим, приведешь к себе девушку, покормишь, сам поужинаешь... Так потом же надо включаться в игру! А она тут будет сидеть на диване и отвлекать. Вернее, сам будешь отвлекаться. Но так вот раз пропустишь, два пропустишь - и все. Ты уже не в игре. На тебя больше не рассчитывают. Из клана вынесут вперед ногами и всем скажут - ненадежный наш ДэдХироу. Ну, такое он себе имя там взял, в игре.
В субботу ровно в десять утра включалась дрель за спиной. И начинала долго и громко сверлить гулкие бетонные стены. Дрель по бетону - это ужасно. Иногда сверление прекращалось, и начинался стук. Стучали металлическим и тяжелым. Все вздрагивало. Не спасали даже наушники. Ни кино посмотреть, ни музыку послушать.
Петя долго ждал, когда эти тетки, что постоянно пасутся у подъезда, обратят внимание на шум и устроят шумному соседу аутодафе. Это слово он узнал в игре, и ему оно нравилось. Особенно по отношению к этому утреннему сверлильщику. И к стучальщику тоже.
Но тетки как-то больше смотрели на него самого, на Петю. И будто чего-то от него ждали. Чего ждали - не понять. Он и не знал их нисколько. Он вообще ни одного человека не знал в своем подъезде. Хотя иногда в лифте рассматривал соседей, думая вот этот или вон тот занимается вечными строительными работами по выходным дням. Хорошо еще, что по рабочим дням все было тихо, и к работе Петя высыпался нормально. Ну, в том случае, конечно, если не заигрывался до поздней ночи.
А вот сверление это, выносящее мозги... И стук. Никакого удовольствия от выходного дня.
Он советовался с юристами на работе. Стас, юрисконсульт, объяснял, что есть закон по децибелам и по времени. Получалось, что по времени не прихватить. А вот децибелы надо было мерять специальным оборудованием. И измерения надо делать не самому, а с инженером из коммунального хозяйства, и обязательно протоколировать все. Иначе суд простых устных жалоб не примет. Ну, а потом - суд, говорил Стас. И если все бумаги в порядке, то соседу укажут на нарушение. Еще можно участковому позвонить - но это просто для очистки совести. Если в суде спросят, звонил или нет - честно скажешь, что звонил, но пользу не принесло. Шумят по-прежнему.
- Кстати, - спрашивал Стас. - А дети в вашем подъезде есть? Малые дети?
Пете было немножко стыдно. Он не знал. Правда, думал он, раз беготни и криков не слышно, то в ближайшем окружении детей нет, выходит. Но, может быть, они есть выше или ниже.
- С детьми еще проще! За детей этого шумного быстро успокоят! Потому что не дает отдыхать ребенку.
В общем, выходило, надо было с тетками этими знакомиться.
Так Петя сначала думал.
Но тут их системный администратор Миша сказал хорошую мысль. Он сказал, что не надо никаких судов. Это долго, мол, и дорого. И никаких участковых не надо. И теток этих сумасшедших. И вообще - посторонних. А надо, сказал Миша, взять бутылку, закуси какой-нибудь, и пойти к этому сверлильщику. Типа, знакомиться. И там уже, чисто по-мужски, познакомившись и выпив, можно договориться обо всем.
- Это я тебе говорю, потому что - опыт. С водкой и закуской можно решить любые вопросы. Понял? Просто стучишь, входишь, знакомишься и предлагаешь - за знакомство. И все.
Водка Пете не нравилась. Но для дела выпить мог. Тем более, посчитав, на его объем тела, выходило, полбутылки - как слону дробина. То есть, спокойно можно было пить на равных. Вот он и купил водку, что подороже, настрогал колбаски, хлеба отрезал, горчицей его смазал - любил он, чтобы горчица была на хлебе, а колбаса чтобы "вживую" - и пошел. В субботу, ровно в десять, как только опять загудело все и задрожало от художественного сверления по бетону.
...
- Женщины, женщины, - устало ворчал дознаватель. - Давайте, наконец, по существу.
- По существу? А по существу если, так у нас тут - Сверлильщик!
- Оба-на...
Он совсем снял форменную кепку и задрал голову, рассматривая этажи.
- Вон, значит, куда переехал. И как вы с ним?
- Ну, мы-то порядки знаем, - зашумели все разом. - Мы все, как положено! И все вовремя! Нас предупреждали. Да мы и от отцов и дедов знаем. Так что - все в порядке у нас.
- А этот, Петр Иванович Сидоренко - ему вы что сказали по такому поводу?
- А он не спрашивал! Он вовсе пробегал мимо: ни тебе здравствуйте, ни до свидания, ни с праздником, ни про погоду, ни по имени-отчеству... Но ведь не дурак, наверное, должен разбираться, нет? Большой мужик-то. Не пацан какой, не школьник малолетний.
Ну, да... Должен. А если никогда не сталкивался? А если родители не предупредили? Вот просто, подумать и представить, чтобы логично было - как и что делал тот молодой парень, услышав шум в субботу утром? И не в первую же субботу, правильно? Два года уже? Вот видите. Так что бы он мог сделать? Вы не знаете? Ну, так это я знаю. Взял, небось, водку - я еще выясню в магазине, какую именно - и пошел знакомиться.
- Батюшки-светы... К Сверлильщику? С водкой? С самого утра? Ой, - прикрыла рот ладошкой Лариса.
- Ну, представили?
- Да если бы хоть к обеду... А то ведь с утра. С водкой. Да он просто с ума сошел! Это же что-то нереальное! Так ведь он мог нам тут такого устроить! А он, смотри, не обиделся, Сверлильщик-то! Все, как было.
Все как было, значит. А жилец где из триста пятьдесят четвертой? А? Эх, тетки... Проморгали молодого. Не уберегли. И главное - некого уже винить. Сам ведь виноват. А уж с самого утра подносить Сверлильщику водку...
С другой стороны, дело будет легко и сразу закрыто. Тут все руководство поймет. Но - жалко парня, да. Придется теперь родителей извещать. Интересно, а они-то ему хоть что-то рассказывали о реальной жизни? Или просто вот так выперли в одиночку в самостоятельную жизнь - и все?
А Сверлильщик - что. Он кочует. Сейчас в этом доме. Пройдет лет пять - переберется в другой. Он ведь не вредный. И даже сверлит так интересно, что слышит только тот, кому надо слышать. Сверлильщик - это такая вещь в себе. Не нашего разума вещь.
Дознаватель надел кепку, поправил, чтобы ровно-ровно, попрощался за руку с тетками на скамейке и с чувством выполненного долга, зайдя по дороге в магазин насчет водки, отправился в свой кабинет - отписываться по делу.
Нет, но придумать такое: с водкой - с самого утра!