Он успел спуститься еще южнее, дрейфовал несколько дней, выплевывая в стороны откачанную мотопомпами воду, пока не уткнулся носом в небольшой островок, не отмеченный ни на одной карте. Климат там был не очень, чтобы очень. Вот и айсберги кружили вокруг, навевая иногда мороз и дождь со снегом.
Склады огромного теплохода, поставленные под охрану вооруженных револьверами матросов, скоро оказались захваченными наиболее активными и ничего не боящимися слоями нового населения бывшего необитаемого острова. Сопротивляющихся новому перестреляли те же самые матросы. Из выданных им прошлой властью револьверов. А тех, кто просто не поддержал новую власть и введенную тогда же строгую карточную систему, посадили на быстро сколоченные из судовой мебели плоты и отправили по течению, огибающему остров. Мол, убивать вас мы не убиваем, но и позволить есть нашу еду не можем. Авось, ваш бог вам поможет.
Паек же получали только те, кто сразу признал новую власть. Признал и активно участвовал в ее укреплении.
Первые годы были самые трудные. Паек все время уменьшался. Дела никакого не было. За банку тушенки разворачивались настоящие боевые действия.
Наконец, к власти пришла наиболее радикальная группировка, не боящаяся никого и ничего. Первым ее шагом было открытие складов для народа. Идите и берите, что хотите - все ваше! Однако, взять было нечего. Среди пустых полок бродили тенями голодные островитяне, перешептываясь:
- Все взяли до нас! Опоздали мы! Раньше надо было брать власть!
Но потом, когда от голода начали умирать прямо на берегу, кто-то первый сказал, что мясо - оно, как ни смотри, все же мясо и есть.
Его тут же публично расстреляли, после чего погрузили в котел, сварили, и островитяне получили, наконец, корм, спасший всех от голодной смерти.
Власти рассчитали точно, какова продолжительность жизни человека, сколько детей может родить женщина, сколько корма (это называлось просто - "корм") надо каждому, чтобы прожить, и чтобы делать что-то полезное.
Все, кто казался не нужным или просто выражали даже не протест, а сомнение в правильности избранного курса, заносились в длинные списки, которые регулярно обновлялись. По этим спискам матросы отбирали необходимое количество и расстреливали. Всем остальным поэтому корма хватало.
А полезное дело, сплотившее народ, быстро нашлось.
- Вы понимаете, - спрашивали, глядя в глаза островитянам, представители власти, - что сделают, когда найдут нас? Вот подумайте: вдруг приходят корабли. Сходят на берег спасатели: матросы и ученые. Заглядывают в ваши котлы... А там? Вот, то-то! Теперь-то вот такое уж положение у нас сложное вышло, что все вокруг - враги. И у них у всех, кто вокруг, будет только одно желание: убить вас, всех, кто здесь.
- Но мы же не виноваты, - пытались протестовать отдельные непонятливые. - Это же все вы! Вы! И голод опять же...
- Что значит - мы? Что вы всегда с больной головы на здоровую? Мы, между прочим, спасли вас от голода. Мы, что бы там ни клеветали, накормили вас. А теперь мы обороним вас и спасем от тех, кто вокруг!
И все взрослое население стало теперь работать на оборону острова.
Строились многокилометровые баррикады вдоль всего берега. Прямо из того металла, из которого был создан "Титаник". Минировались пляжи.
А недовольными, как обычно, кормили исполнительных.
Но время шло. Те, первые, самые активные, постарели и умерли. Дети и внуки уже не понимали - а что, собственно, такого? Корм - он и есть корм. И когда пришли корабли к неотмеченному на карте острову, то жители его спокойно вышли встречать моряков, ученых, туристов...
А те...
Они ужасались. Они везли островитянам еду, чтобы отучить от страшного. Они открыли свои школы, чтобы учить морали. Они изучали местную жизнь и качали головами...
Прошло еще немного времени.
И уже правнуки тех, первых, кто имел билеты на "Титаник", уплетая жареную картошку со свининой, запивая ее вином, поглощая на десерт ананасы и киви, сыто рыгая перед вечерним телевизором, переговаривались между собой:
- Нет, неплохо это все, неплохо... Вон, и песок наш белый пригодился, продавать можно... Но все же - тс-с-с - говорили тут мне - тс-с-с - что при прежней-то власти порядка было гораздо больше, а вот то самое мясо было не в пример слаще... Только - тс-с-с! Мы же - за порядок. Не за мясо же, в самом деле!
Все-таки они были уже окультурены, и вслух признаваться в каннибализме им не хотелось. Не культурно как-то. Хотя...
- Но ведь с тем-то мясом мы выжили, остров поднялся из дикости, и нас, что самое главное, все боялись!