Карпенко-Русый Анатолий Александрович : другие произведения.

Что это такое: уикенд? Региональная зарисовка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Разве стал бы Мулькин рисоваться, а тем более зарисовывать прилюдно состояние полного внутреннего нестояния поутру после субботы, которая началась еще в пятницу. Мулькин, мелкий безответственный работник министерства, посланный с ревизионной целью в регион. Ох ты ж, епть твою, не регион, а "рыгаон". Где сил набраться, Мудильяни?
  Разве стал бы Мулькин рисоваться, а тем более зарисовывать прилюдно состояние полного внутреннего нестояния поутру после субботы, которая началась еще в пятницу. Мулькин, мелкий безответственный работник министерства, посланный с ревизионной целью в регион. Ох ты ж, епть твою, не регион, а "рыгаон". Где сил набраться, Мудильяни?
  
  Мулькин здесь полностью безответственный, ни за что не отвечает он здесь. Он отвечает там, в столице, вышестоящему отвечает, а здесь ни за что. И ни за что, ни под каким сорокаградусным наркозом, он никогда не сможет сказать, за что же он вообще в этой мешпухе отвечает!
  
  Так вот, Мудильяни, это что, что раньше нет, зато в наше время Мулькин точно знает, что это такое - уикенд! Это буржуи, недопитки западные, специально подсунули словечко, объясняющее, емко и коротко все муки совдеповской души. Это ж, как говорится, ежели ты проснулся не в своем кабинете, значит ты там и заснул! Это, если по-нашему объяснять, что такое уикенд.
  
  Однако, утренний склероз постепенно терял остроту своей формы и вчерашний субботний вечер тяжко всплывал в похмельной памяти человека, стоящего перед выбором. Воскресное утро скорее всего не выходило на уровень похмеления мелкого столичного инквизитора-взяточника. Выбор же стоял перед Мулькиным в виде бородатенького интеллигента, всем своим видом олицетворявшего извечный славянский вопрос: "Что делать?" Мулькина по воскресным утрам выручала спецзаначка. Это - когда не то что жена, чрезвычайный ревизор, а сам себе не знаешь, где заныкал, вот только в таких критических, воскресных случаях и вспоминаешь.
  
  Нельзя сказать, что Мулькин не любил интеллигенцию, но в силу сложившегося в свое время мнения об "гнилых интеллигентишках", он их мягко презирал. Особенно спившихся, не умеющих держать удары судьбы. Хотя сам Мулькин вполне мог бы сделаться интеллигентом - все-таки институт за плечами имелся, если говорить об образовании.
  
  Совесть истинного интеллигента свободно позволяет выпить на халяву. Тем более, что для интеллигента-то выбора и не было: Мулькин решился хоть раз в жизни ответить на вопрос "что делать" самостоятельно. Для начала, так, чтобы навести резкость, для начала случайного общения, он заказал по сотке дешевой водки. Пить один, как это? Мулькин не может. Как и гусарствовать, в одиночку это теряет всякий смысл. Тут даже истинный интеллигентик будет кстати.
  
  - Он коммерсант-партийный! Учились вместе. Партиями торгует, - начал оправдывать свое вчерашнее перепитие бородатенький, - стукнул "лопатой" и пошло, ептель-шмоптель, текила-шмекила. Восстановиться утром никаких сил нету!
  
  - Какие партии? - перестал бороться со склерозом Мулькин, - он что, их предает?
  - Не предает, а продает!
  - Ну и политики у нас, целые партии продаются.
  - Да не партии продаются, а он продает партиями. Он оптовик!
  - Вот это Мудильяни! - Мулькин стал забывать про похмельный склероз, - а чего он лопатой-то стучит?
  - Да он не лопатой, а "лопатником" стукнул. Кошельком, то есть. - Мулькин уже почти расстался со склерозом. Все-таки в процессе уикенда сказалась безответственность его перед регионом. А теперь вот, подспудная тяга к интеллигенции: как-никак, а на халяву любят пить не только интеллигенты, но и служащие чиновники!
  - Ну и Мудильяни, - фраза выплыла из мутной лужи склеротического состояния и Мулькин со спасительной надеждой ухватился за нее и с восторгом произнес вслух, - ну и Мудильяни!
  Такого внутреннего нестояния поутру у Мулькина не было давно. Со времени вступления в министерство. Но тогда еще не применяли этого страшного слова: уикенд! О, тогда он был молод и полон сил и стремлений. Тогда все были полны сил, потому что тот, кто не умел или не имел сил сильно выпить, долго на хорошем месте не держался. Э, епть твою, тогда этот ихний рахитовый уикенд никто и не замечал, потому что длился он круглую неделю. Однако, поутру в министерство все приходили как стеклышко в чистом дыхании. Для чистоты дыхания в министерском ларьке имелся одеколон "Шипр", а не "стиморол-спермамент" какой-нибудь. Что ты знаешь, епть твою, эфирный дух, святые духи были, Мудильяни!
  - Мудильяни? - наконец-то удивился бородатенький интеллигент, - моя правильная фамилия Мудилин, позвольте представиться.
  - Ах, так ты не Мудильяни, ты Мудилин! - после второй сотки голос Мулькина окреп до уровня завотдела, - ну и что, Мудилин, что делать?
  - Вопрос привычно-понятный, в аспекте мирового уровня неразрешимости, - Мудилин сделал блаженно-вдохновенную физиономию, - причем я глубоко уверен, что вопрос: "что делать?" имеет абсолютно славянское происхождение, но значение имеет вселенское!
  - Я говорю, что делать, когда организм находится в предсмертной видимости? - Мулькин имел опыт перманентной борьбы с состоянием трезвости, то есть, в себе он давно трезвый образ жизни победил, но сейчас его потрепаный в хронических битвах со спиртным организм находился в состоянии утреннего нестояния, заложенного еще вчера. А заложено было много. Потому что, на халяву много не бывает. Куда ж оно только влезает. Однако, поутру состояние организма Мулькина было на грани потустороннего, несмотря на третью принятую сотку.
  - Если рассуждать с точки зрения научной абстиненции, - Мудилин повторно встрепенул свою бородатенькую интеллигентность, - то в предсмертном состоянии организм должен бороться за выживание. А выживание - это продолжение рода. Так?
  - Так, Мудилин, - кивнул Мулькин.
  - А продолжение рода - это половой инстинкт, - интеллигент явно тянул на четвертую сотку, - а ежели половой инстинкт, то это значит - тебе нужна баба!
  - Ну, ты и Мудильяни! - удивился Мулькин, - где же я тебе бабу возьму?
  - Да не мне, а тебе! - возмутился подобным предположением Мудилин, - Я-то уже давно всех баб послал. На орган размножения. Только не мой, а всеобщий! Так сказать, фантомный мировой фаллос.
  - Ладно, не тебе. Но себе я тоже не могу, - вздохнул Мулькин, - денег только на бутылку осталось. Может на две. И вся любовь.
  - Да, любовь придумал очень хороший человек: чтобы не платить, - борода приобрела сизоватый оттенок.
  - Нет уж. Любовь такая штука: либо мы платим, либо нам платят. Смотря что любишь, - мудро произнес Мулькин. Он любил взятки, в любой форме. Он любил в жизни все, что на халяву. Ну, так он был воспитан. Чиновники, даже мелкие, изначально по вступлению в должность, дают себе нечто вроде зарока: а зачем ты сюда пришел? А ведь, надолго ли? И самое главное: а много ли успеешь? И сколько? И в какой валюте предпочтительнее?
  
  - Да ладно, - в бороде Мудилина появился просвет мужского интереса к половому вопросу со стороны интеллигенции вторичного вырождения, - есть тут одна женщина из приличной семьи. Платить не надо, воспитание не то, но водку употребляет как будто мужик.
  
  - Не понял, Мудильяни, - Мулькин таки и не понял, - на хрена мне мужик? Ты что, Мудилин, голубой?
  
  - Господь уберег, - Мудилин аж перекрестился, и с гадким подозрением спросил, - а ты-то сам как ориентируешься?
  
  - Иденточно так же, на баб!
  
  - Не иденточно, а идентично, - гадкий вид хронического интеллигента усилился до ехидства.
  
  - Точно Мудильяни, - Мулькин учуял возможность на халяву решить еще и половой вопрос. Тоже ведь вопрос еще тот, - так мужик она или баба? Хотя, лучше бы девушку.
  
  - Да она после сотки на двадцатку выглядит! - Мудилин вдохновился возможностью допропить остатки мулькиных денег, - правда, после пятой сотки, лучше не смотреть. Даже, если сам примешь не меньше. Но тут, что важно? Тут надо успеть между первой и пятой. И ты получишь удовлетворение на все две твои бутылки. Хотя, лучше три.
  
  Собутыльники так и сделали: в ближайшем ларьке прикупили три поллитровки, три конфетки и направились на встречу с вожделенным удовлетворением. Это оказалось недалеко, не высоко, и не низко. А если точнее: не глубоко. Что-то вроде полуподвала-полукатакомба, где жилым помещением можно было бы с трехсотграммовой натяжкой назвать только замызганную кухню.
  
  - Где ж ты ходишь, долгожданный мой, голубь сизокрылый, - ласково встретила Мудилина в неопределенной стадии смурного виду хозяйка кухни, имеющей признаки жилого помещения, и добавила, - козел шебанутый!
  
  - Так ведь, вот ведь, - засуетился бородатенький и сразу же стал разливать мулькину водку по стаканам, - а как же, голубушка, по соточке, как говорится, за знакомство и все вытекающие из этого последующие обстоятельства.
  
  Хозяйка жеманным жестом поднесла к губам свой стакан легкого загрязнения, из-за чего мулькина водка казалась мутной, как самогон дилетантского перегона, и грациозно опрокинула сотку в фортепианную пасть. Ей хватило на один глоток. А фортепьянной хозяйкина ротовая полость была оттого, что на каждые три белых зуба имелись два черных, а не оттого, что она, то брала рыгательным голосом на форте, а то сипела пиано-пьяно, как расстроенный клавесин. По причине, явно видимой, нестабильного поступления спиртного в питейный организм. По причине, этой явно видимой, хозяйка нетерпеливые жестом указала на пустые стаканы, которые Мудилин тут же и наполнил, а мадам тут же и продемонстрировала фортепианную свою полость, и сказала при этом: "У нас тут стойбище, - и попыталась изобразить игривую гримасу, - мужчина, а как у вас с состоянием стояния в нашем милейшем стойбище?"
  
  - С состоянием не очень, а со стоянием мы любом состоянии, как говорится, Мудилин не даст мне сотки, если вру или даже обманываю, - Мулькин, несмотря на этот уикендовый склероз, помнил предупреждение собутыльника о том, что у него сроку - только до пятой сотки.
  
  - Ну, так у нас после третьего стакана стойбище переходит в лежбище, - хозяйка опрокинула третью сотку, вовремя налитую Мудилиным, и добавила, - имею честь сообщить.
  
  - О, - воспрянул мужчина Мулькин, - а я имею честь склонить вас к сожительству!
  
  - Честь, я те скажу, великая, - взгляд женщины был добром и ищущим - стаканы были еще пусты, - а велико ли твое сожительство будет?
  
  - Одноразово, одноразово, - почему-то честно сознался Мулькин, вместо того, чтобы по обычаю, наобещать даме горы обещаний. Но он удрученно наблюдал, как мадам потянулась за четвертой соткой и его мучило состояние троечника, не успевающего написать контрольную, когда подсказать некому. - Мудилин, давай, наливай! - это требование хозяйки-мадамы застало Мулькина врасплох: кажется он никуда не успевал. Потому что назревала пятая сотка, критическая черта, за которой сексуальные поползновения Мулькина можно было похоронить.
  
  Мудилин оказался вовсе неправ в отношении хозяйки полукатакомба: после пятой сотки она совсем не выглядела страшной. Это не потому, что мужчины выпили столько же, что и она. Мадам выглядела мертвой. - Стойбище, лежбище, епть твою, - мысленно дразнился Мулькин,- а на самом деле - кладбище!
   Все-таки региональная зарисовка уикенда имеет свои региональные особенности. Хотя и в столице вполне хватает дешевой водки, а тем более Мулькиных там пруд пруди: ими полны стойбища - у кормушки, лежбища - при повсеместном разврате души, а на кладбище у них даже свои кварталы образовались. Много их - Мулькиных. Их так много от того, что у нас, видимо, слишком достаточно халявы. А способность создавать возможности для халявы - это наша национальная особенность. Не только региональная.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"