Оглушительный металлический глас пролетел по окрестностям, пугая робкий ветер и растворяясь где-то за горизонтом в бесконечных серых песках. Если бы рядом оказались люди, то они, без сомнения, задрожали бы, пригнулись, как куры, приметившие ястреба, ощетинились бы, как дикобраз, увидевший волка, но поскольку здесь кроме унылой пустыни и одинокого нарушителя ничего не водилось, то и усилия стражника, можно сказать, пропали зря. Впрочем, его это совсем не беспокоило.
- Обнаружен нарушитель! Установлен режим предупреждения вторжений!
Небо, такое же тусклое и блеклое, как всё, что под ним, светилось изнутри мягким серым светом. Оно удивляло своей однородностью, но удивление длилось недолго - вскорости на смену волнующему открытию приходила скука, а через минуту заинтересованный наблюдатель неизбежно превращался в банального брюзгу, бурчащего под нос, что смотреть здесь совершенно не на что, и что в его родной системе небо разноцветнее, деревья выше (и вообще имеются в наличии), а воробьи так и вовсе по габаритам напоминают птеродактилей-переростков.
- Три! Отсчёт до активации системы упреждающей защиты! Два! Покиньте систему или будете уничтожены! Один! Система защиты полностью активирована! Огонь!
Неизвестно, на что надеялся безымянный нарушитель: он не смог подобрать пароль или ответ на один из вопросов стража, он не обладал изощрённой маскировкой или достаточным вооружением, чтобы сломать линию обороны одной лишь грубой силой... У несчастного одиночки вообще не было ничего, чтобы проникнуть на столь тщательно охраняемую территорию. Или, чтобы выжить в столкновении с безжалостным железным стражем. Но...
Тишина окутала пустыню облаком удушливой пыли. Молчал человек в светло-сером костюме, мужчина средних лет, решивший до конца не сходить со своего места. Не подавал признаков жизни и грозный робот-страж, направивший в сторону нарушителя смертоносные пушки, растущие прямо из рук. Безмолвие длилось не больше двух-трёх секунд, но для двоих дуэлянтов, казалось, прошла целая вечность.
А затем страж открыл огонь.
Пули жадно впивались в хрупкое тело, корёжили его, превращали в смятую, испорченную куклу. Робот стрелял и стрелял, а тело нарушителя никак не желало падать, продолжая танцевать в воздухе танец смерти. Наконец, грохот отступил, а жуткие жерла автоматических пушек убрались обратно в нутро человекоподобной машины. Робот стоял неподвижно, фиксируя состояние среды и систематизируя данные, полученные после сканирования нарушителя. Робот стоял долго, словно не решаясь поверить или отказываясь принять свершившееся, как факт. Если бы он не был кучей металла с проводами вместо нервов и микрочипами вместо мозга, то можно было подумать, что стражник просто-напросто устал.
В конце концов, робот отвернулся и, осторожно переставляя массивные ноги, двинулся к опекаемой им границе, оставив скрюченное, укрытое бурыми тряпками тело валяться на сером тоскливом песке. Страж системы никогда не хоронил ликвидированных нарушителей, но... Пройдя сотню метров, стальной гигант неожиданно остановился.
- Мясо. Пушечное мясо, - проскрежетал динамик. - Когда это уже закончится?
В мире, ограниченном лишь бедной фантазией его создателя, не было границ. И не было правил, по которым человек в длинной робе с капюшоном, полностью скрывающем лицо, не мог бы устроить себе небольшую прогулку по бесконечному серому песку. Вероятно, он пришёл из-за Великого Предела. Вероятно, его путь лежал ещё дальше. Но, скорее всего, странник в одеянии, похожем на монашескую рясу, искал кое-что.
Кое-что вполне определённое.
Жёлтый с поперечной полоской.
Красный с кружочком размером не больше ногтя.
Чёрный ровный и гладкий.
Белый рифлёный, как свежевспаханное поле.
Синий с квадратом и весь какой-то угловатый.
Зелёный с пятилистником, растением, которое никто и никогда не видел.
Путник без конца перебирал связку с шестью особенными ключами, словно то были чётки, а он сам - странствующий священник-буддист. Слева-направо, справа-налево... Металл ударялся о металл, пластик бился о пластик, приглушённый звон распространялся далеко, но кроме самого человека в тёмной робе этот шум никто больше не слышал. И не слушал. В серой пустыне не появлялись праздношатающиеся бездельники, а если кто-то и топтал безликий песок, то лишь по особой надобности. По очень и очень серьёзному делу.
Бескрайняя игровая площадка для несуществующих богов не была изуродована капиллярами дорог и тропинок. Каждый, кто оказывался на ровном поле без единой кочки или ямки, мог полагаться лишь на свои чувство направления или интуицию, потому что никаких ориентиров здесь не наблюдалось, а солнце, луна и звёзды были так прочно задрапированы серым полотном, что земли достигали лишь обрывки света. Да и то - не все. И не всегда.
Но, как ни странно, человек, похожий на монаха, уверенно шёл вперёд.
Словно зная, куда именно он должен прийти.
Цель ознаменовала своё появление не только устремлёнными в небоскрёб белыми пятнистыми коробками, но и парочкой человекоподобных существ, устроивших стоячую забастовку прямо на границе защищённой зоны. Первого, робота-охранника, путник в тёмной робе узнал сразу - модель X3P127I001 - а вот второй остался загадкой, как для стража, так и для новоприбывшего.
- Назовите себя. Назовите себя. Назовите себя, - скрипела железная махина, чей голос сейчас больше напоминал стоны усталой клячи, на которую навалили уйму тяжеленных тюков и теперь гонят по горной тропе прямо к пропасти. - Назовите себя! Назовите!
- Пол, возраст, имя, род занятий? - невозмутимо парировал оппонент, которого в ином мире и в иной стране назвали бы "человеком с комплекцией чуть больше среднего". - Не, не слышал. Повтори-ка вопрос, дружище.
Видимо, этот ритуал продолжался довольно долго, потому что робот лишь обречённо лязгнул суставами и продолжил с монотонностью динамиков метропоезда сообщать прописные истины.
- Эй! - закричал путник, капюшон которого сполз на шею, открывая миру серой несуразности румяное почти детское лицо. - Эй! Хватит спорить! Я пришёл!
- А ты кто? - тут же спросил толстяк, задумчиво почёсывая недельную щетину. - Я тебя не знаю. И вообще, в очередь давай становись. После меня будешь.
- Зачем очередь? - удивился юноша в робе, подходя ближе, ключи в его руке возмущённо звякнули. - Здесь что, счастье раздают всем нуждающимся?
- Да отвяжись ты, - отмахнулся толстяк, протирая лысину грязным цветастым платком. - Слушай, приятель, если тебе сильно нужно туда... Ну, внутрь... То мы вполне можем договориться.
- Это как же?
- Ну... нет правила, по которому запрещается пройти в защищённую зону вдвоём, верно?
- Вот балаболка-то... - вздохнул толстяк. - Ладно, мне эту железку слушать поднадоело, поэтому давай по пунктам. Во-первых, тебе нужен доступ. Во-вторых, мне нужен доступ. В третьих, доступ может быть один на двоих. И, в четвёртых, проще сотрудничать, чем враждовать. Идёт?
Он протянул пухлую ладонь с мясистыми пальцами. Ногти, как ни странно, были аккуратно острижены, а сама конечность производила скорее приятное впечатление, порядком контрастируя с физиономией своего хозяина. Юноша пожал руку толстяка.
- Договорились. Я - Мануэль. Мануэль А'Квинто. Можно просто Ману.
- Или святоша, - ухмыльнулся любитель поиздеваться над роботами, обнажив ряд кривых и потемневших зубов, среди которых особенно выделялся один гладкий и блестящий из чистого золота. - Ну а я - Зуб. Просто Зуб.
- Заметно. Только не зови меня святошей, я к религии никакого отношения... Даже молитвы ни одной не знаю.
- Узнаешь, - отмахнулся толстяк. - Здесь все их узнают...
Рано или поздно.
- Сверху саван, снизу плита, что в центре? - обречённо спросил робот, поворачивая окуляры то к юноше, то к толстяку.
- Гниль, - не раздумывая сказал Зуб.
- Если солнце восходит над землёй смерти, а луна поселилась на небе и живёт там уже сотый год, кто виноват в этом?
- Гниль.
- Благое распадается, из осколков рождаются черви, а кровь червей падает в землю, рождая чёрные всходы, кто дал начало предвечному снисхождению?
- Гниль, - третий раз сказал толстяк, довершая разгром железного стража.
Робот сдался.
- Доступ первого уровня активизирован! - проскрипел голос из динамиков. - Добро пожаловать в безопасную зону номер 515!
Свалка Истории приветствует вас!
- Интересно... - пока они шли по ровной асфальтовой дорожке, постепенно выруливающей к большому скоплению бетонных коробок-небоскрёбов, толстяк то и дело поглядывал на своего нового приятеля. - Дружок, ты порядком заинтересовал меня. Ну, я думал, что будет доступ третьего... Ну, максимум, второго уровня... Но первый... Не буду лукавить - мне повезло. Ты для меня настоящее сокровище, куда большее, чем всё, что валяется на этой свалке.
- А ты для меня - нет, - сверкнул голубыми глазами Мануэль. - Мутный ты какой-то... Юлишь, не договариваешь... А глазки так и бегают!
Тёмные зрачки Зуба действительно метались из стороны в сторону, словно запертые в клетке лабораторные крысы. За какие-то мгновения глаза толстяка, будто действуя независимо от тела, успевали сделать массу всего: мельком взглянуть на юношу, оценить окружающую обстановку, зацепить однотонно-серый небосвод, а затем, скользнув по ровному асфальту, вернуться на исходную позицию. Такую процедуру Зуб повторял каждую минуту, если не чаще. И это слегка раздражало Мануэля.
- Ты не мог бы прекратить? - вкрадчиво поинтересовался юноша.
- А ты мог бы взлететь, как птица?
- Ну...
- Вот и я - ну.
- Просто нервирует...
- Понимаю. Я сам нервный.
На этой ноте разговор оборвался, возобновившись лишь тогда, когда путники выбрались на одну из улиц города-свалки.
Там их ждал первый сюрприз.
Безликие стержни небоскрёбов, словно выдвинутые из реактора графитовые ограничители, взирали на всё остальное сверху, будто свысока. С той особой, врождённой равнодушностью и презрением, с которой потомственные аристократы оглядывают плебс. И у домов, устремлённых в мрачное серое небо, была на то причина - они единственные здесь выглядели прилично. Мануэль не заметил ни одного разбитого стекла или погнувшейся балки. Тысячеглазые железостеклянные монстры молча пялились на вторженцев, словно предлагая сравниться с ними в совершенстве. Ману сразу сдался, он не надеялся оказаться чище, чем потерявшиеся во времени высотные дома.
К тому же, на свалке хватало других интереснейших вещей. Большинство из них пряталось в мусоре, в котором буквально утопали подножия стеклянных колонн. Хлам лежал так плотно и обильно, что редко где проглядывал кусок лестницы, ведущей к главному входу. Да и сам вход виден был далеко не везде. Вообще, изначально на свалке не было мусора, а были лишь небоскрёбы, стоявшие на расстоянии друг от друга (метров сто, по прикидкам Мануэля), да широкие улицы с тротуарами по бокам. А затем, в один прекрасный момент, с неба на землю дождём просыпалась рухлядь, обломки мебели, автомобилей и бытовой техники, а кое-что даже и целиком шмякнулось - в результате обратившись во всё тот же хлам. Небоскрёбы стали неспящими сторожевыми башнями, улицы превратились в лабиринты, а по тротуару можно было гулять лишь на окраинах - дальше пешеходные дорожки скрывались под горой всевозможных отходов.
Отходов... или - сокровищ. Это смотря как поглядеть.
- Вот оно! - восхитился Мануэль, обходя кругом коробочку.
- Брось! Зачем тебе эта дрянь? - увещевал юношу толстяк, державшийся поодаль. - Странно, конечно, что этот разрисованный квадратиками, да кружочками ящик оказался прямо по центру дороги. Видать, от стада отбился... Но нам-то что?
- Как что? Открыть его!
- Чем? - рот толстяка приоткрылся, изображая притворный зевок, а заодно и очередной раз потрясая мир незабываемым зрелищем кривых и косых, как на подбор, зубов. - У тебя есть ломик? Или сверло? Или лазерный резак? Или автоген? Или ещё что? Нет, на свалке хоть танк можно отрыть. Хоть робота проходчика раскопать. Но! Сколько времени на это убьем, а? Или ты собрался до ночи вокруг ящика круги нарезать? Ну, тогда я пойду дальше один. А ты тут сиди, развлекайся.
Ману даже обиделся.
- Во-первых, ты совсем нелюбопытный, хочу я тебе сказать. А во-вторых, ни тебе, ни мне не придётся пачкать руки, роясь в куче мусора. Ведь у меня есть ключ. Аж шесть ключей, которые откроют любую дверь.
Теперь Зуб заинтересовался.
- А ну, - он подошёл ближе. - Продемонстрируй.
- С удовольствием, - улыбнулся юноша.
И вставил в замок жёлтый ключ.
Облепленный простейшими изображениями геометрических фигур, складывающихся в причудливый орнамент, ящик, похожий на фаната татуировок, вышедшего на прогулку неглиже, повёл себя столь же странно, сколь странно он выглядел.
Р-р-раз! Все линии налились светом, будто неоновые лампы.
Два! Что-то внутри отчётливо щёлкнуло, грани куба чуть отъехали в сторону, и вместо рёбер показались отчётливые чёрные щели.
Три! Ящик буквально взорвался фейерверком плоских металлических пособий для урока геометрии. Круги, овалы, треугольники, ромбы, квадраты летели во все стороны, как шрапнель, грозя если не убить, то наверняка изувечить того, кому не хватит ума убраться подальше. Ману, которого все осколки по странной случайности избегали, сразу подумал о временном напарнике. У толстяка кроме потёртого свитера и чёрных растянутых трико ничего не было. Ману казалось, что Зуб явился сюда буквально с корабля на бал. То есть с дивана на свалку. Эта мысль показалась юноше забавной. Хотя спутнику он её озвучивать не стал - Зуб не казался человеком, склонным к самокритике. Обидится ещё... Но сейчас не до обид. Вдруг пришибёт ненароком человека. Не то чтобы Мануэлю его очень жалко, но и жалко тоже, да.
- Ого! - залихватски присвистнул толстяк, благо зубы позволяли извлекать очень тонкий и чистый звук. Юноша даже позавидовал. Немного. - Ещё ящик!
И точно. Ману, отвлёкшийся на беспокойные размышления, не сразу уловил изменение обстановки. И не сразу увидел новый куб чуть меньше размером и без какой-либо разметки. Просто небольшой чёрный куб. С отверстием для ключа в центре верхней грани.
Не было никакого светопреставления или артобстрела учебными пособиями. Синий ключ вошёл в замочную скважину, вышел из неё, а через секунду чёрная коробка просто-напросто исчезла. То есть, не сразу исчезла: сперва он обратилась в тёмно-серую пыль, потом осыпалась на землю, а в конце будто впиталась прямо в асфальт. В любом случае, результат был один - ящик исчез, его содержимое увидело свет, а две пары глаз пристально буравили удивлёнными взглядами крохотное яйцо в упаковке из тонкой разукрашенной фольги.
- Сюрприз, - прочитал Зуб.
- Для меня! - длинные пальцы хватанули добычу, опережая все возражения толстяка. А когда юноша развернул обёртку, его спутник и вовсе потерял интерес к странному яйцу.
- Играйся, - сказал человек, который видел такие штуки не раз, и не два. - Только шоколад сперва съешь... Интересно, он ещё не испортился? Сколько здесь лежит. Век, два... Хотя, тут ничего не портится. Как в консервной банке. Лежит и лежит себе. Есть не просит... А ты ешь. Ешь, не стесняйся! Детям сладкое полезно.
- Я не ребёнок! - возмутился Мануэль, хрустя шоколадом. - О, ты посмотри какая прелесть! Внутри ещё одно яйцо, и оно развинчивается на две половинки! А внутри ещё что-то есть! Я слышал про такую штуку - матрёшка, да?
- Видели бы матрёшки, что ты с ними сравниваешь... Покажи, что там нашёл-то?
- Фигурку. Какое-то животное. Я не знаю...
- Заяц. Странно... Символ? Знак? Намёк? Предупреждение? Ключ? - глаза толстяка забегали вдвое быстрее. Наверное он думал, что его наблюдательность тоже удвоится. - Та-а-ак... А скажи-ка мне, дружок, что именно ТЫ хотел найти внутри? Внутри первой коробки. Внутри второй. Внутри шоколадного яйца. Внутри пластикового. Что? Зачем ты припёрся на Свалку Истории вообще? Ты не похож на искателя приключений. И на отчаявшегося тоже не похож. И на учёного не похож. Ни на кого такого... Кто же ты?
- Я пришёл за счастьем, - просто сказал юноша. И улыбнулся.
- О как, - толстяк задумался. - Жёлтый шар, лампа с джинном, волшебная палочка Мерлина, книга судеб, скрижали небес... Здесь ты их не найдёшь. Хоть весь мусор перерой. Тут вообще много чего забавного, но пользы от местного хлама почти никакой. Правда...
Зуб расплылся в улыбке. В очень мерзкой и страшной улыбке престарелого крокодила, наблюдающего за пришедшей на водопой наивной антилопой.
- Я тоже кое-что ищу. Кое-что до жути важное и страшное. В какой-то мере, это тоже путь к счастью. Для меня, для всех... Без разницы.
- Что же ты ищешь?
- Ты не поверишь, но...
Я хочу найти Слово Бога.
До следующего небоскрёба они шли среди гор игрушек. Мячи, клюшки, шайбы, солдатики, куклы, кубики, конструкторы, крохотные платьица - не понять, для кукол или для малышни. Встречались здесь и плюшевые звери: они лежали в стороне, кучкой, словно обособившись от остальной массы. Но выглядели игрушечные медведи, львы и тигры так же жалко, как и всё остальное. Поломанные, грязные, бледные и блеклые... Ману старался не особо глазеть по сторонам и лишь крепче сжимал в ладони маленького пластмассового зайца. Юноша нёс длинноухого так бережно, что Зуб даже коситься на спутника начал. Идёт, идёт спокойно, а потом как зыркнет - и мороз по коже. А потом снова спокойно. И непонятно, что страшнее - свалка или толстяк в домашней одежде.
- Скоро технический сектор, - заметил Зуб, очередной раз пугая юношу полубезумным взглядом. - Ты это... детские игры оставь. Не расслабляйся. Среди старых авто или допотопных компьютеров может найтись вполне себе рабочий прототип нашей консервной банки с проводами.
Ману с величайшим тщанием спрятал зайца в невидимый карман, скрытый под плотной тканью плаща, а затем неторопливо ответил:
- Я полагаю, страж на свалке времени только один и его мы уже прошли. Если ты боишься неожиданностей, то всегда можешь повернуть назад. В конце концов, это не я захотел пойти в закрытую зону вдвоём. Ты здесь безбилетник, а не я, не забывай. К тому же, все ключи тоже мои. И все сокровища - тоже. Я не против твоей компании, но хочу избежать недоразумений и недоговорённостей в будущем. Чтобы ты потом не оправдывался, мол, злой и коварный Ману не объяснил мне, что к чему.
- Лады-лады! - Зуб выставил щит из раскрытых ладоней. - Своё счастье забирай себе, оно мне без надобности. Во-первых, эта штука вещь индивидуальная, то есть под заказ даётся, не всем то бишь положено. Во-вторых, один чудак скажет, что живётся ему здорово и он счастлив, а ты глянешь - мама дорогая, да как так вообще жить можно! Это ж не счастье, а натуральные Сцилла, Харибда и Змей Горыныч в одном лице!
Лицо юноши слегка скривилось. Недостаточно для того, чтобы сделаться уродливым и страшным, но вполне недвусмысленно намекнув, что ему не по нраву слова спутника.
- Я попрошу тебя без экскурсов в мифологию или религию. Сказки народов мира у меня следующим пунктом в списке идут, их время пока не настало. Не забивай мне голову.
- Да ладно, авось умнее станешь, - Зуб оскалился, не зло, но предупреждающе. - Шучу-шучу. Кстати, мы уже на месте...
Технический сектор к нашим услугам.
Ману пытался узнать то один автомобиль, то другой, но память упорно не желала сдавать секреты, сколько её не пытай. А может, юноша действительно никогда прежде не встречал в хранилищах информации упоминаний о таких тарантасах. Неприлично округлые, вульгарно яркие, напыщенно нефункциональные автомобили коробили эстетическое восприятие юного странника. Ездить они, может, и ездили, но какой сумасшедший сядет в салон расфуфыренного драндулета, который только и знает, что отравлять атмосферу оксидами тяжёлых металлов и прочей гадостью? Они ещё и летать ведь не могли, вот же несуразные агрегаты!
Толстяк воспринимал древние автомобили спокойнее. Точнее, вообще их не воспринимал. После вторжения в технический сектор у Зуба даже зрачки дёргаться перестали, а сам он прекратил скалиться и заменил частокол кривых зубов приятной лёгкой улыбкой. Видимо, у него были свои причины для радости.
И очень скоро выяснились - какие.
- Так-так, давай здесь направо! Осторожно, ступеньки. Ступеньки! Тут метров десять пройдём, а дальше вход в высотку. Ты знаешь, что мы здесь забыли? Нет, я не хочу заходить внутрь! И ничего проверять не хочу! И убеждаться, что людишек в доме нет тоже не хочу! И проверять работу дверей не хочу! Слушай, всё что я хочу - открыть этот чёртов чёрный ящик!
Два человека, окружённые горами металлолома, в свою очередь окружили чёрную коробку без опознавательных знаков в единственной замочной щелью на верхней грани. Коробка, слегка сплющенная спереди и сзади, что превращало её из куба в прямоугольный параллелепипед, не выражала никаких эмоций и не подавала признаков жизни, а двое любопытных чудаков никак не могли решить, что же с ней делать.
- Ты меня сюда завёл - ты и открывай, - заявил Ману, пряча руки в карманах робы. - Лично я сомневаюсь, что внутри найдётся хотя бы радость, не говоря уж о счастье. Этот сосуд не обещает достойного содержания.
- Ты ещё лекцию о взаимосвязи внешнего и внутреннего мне прочитай, - съязвил непонятно чему радующийся Зуб. - И вообще, хватит претензий... Сусаниным меня ещё назови. Строишь из себя невинного ягнёнка, а между прочим, тебя никто насильно не тащил. Сам попёрся со мной. Вот и не жалуйся. К тому же, ключи у тебя, а не у меня. Как я тебе ящик буду вскрывать? Зубами?
- Плазменным резаком. Поищи, поройся в мусоре... Алчущий да обрящет.
- Ой-ой, умник нашёлся. Тебе вообще ключи зачем? Для красоты? Дык извиняй, для таких дел ты как-то полом не вышел.
- Я знаю, я шучу, - бросил Ману, подходя к ящику. - Начнём с чёрного, пожалуй.
Но чёрный не подошёл. Коробка не издала скрипов, стонов, лязгов или ещё каких характерных звуков. Она только характерно молчала. И характерно продолжала хранить своё содержимое.
- Жёлтый? Синий? Нет, было. Белый? Красный? - гадал юноша. - Нет, зелёный.
И коробка сдалась. Ключ бесшумно вошёл в щель и так же бесшумно провернулся. Чёрный ящик не исчез, как в прошлый раз, да и обстреливать навязчивых людишек шрапнелью не стал. Верхняя грань, служившая крышкой, откинулась назад, через секунду внутри что-то отчётливо щёлкнуло и поднятый, словно домкратом, на свет выехал крупногабаритный монитор. Ману таких никогда прежде не встречал, а вот Зуб узнал агрегат сразу.
- Телевизор! - воскликнул толстяк. И сразу же нажал кнопку "Включить".
- Я пользуюсь поливинилхлоридом плюс!
- А я - нитроаммонийоксидом четыре!
- Моя тушь смывается дождём!
- А моя выдерживает даже купание в кислоте!
- Теперь я тоже буду пользоваться нитроаммонийоксидом четыре! Спасибо тебе за совет!
- Не за что! Теперь мы лучшие подруги!
Две пары глаз с одинаковой степенью недоумения уставились в экран.
- Что делают эти симпатичные юные леди? Их разговор похож на шифровку. На общения шпиона и связного. Или связного и штаба. Или всех вместе. Что за абракадабра, ты понимаешь её?
- Увы, - лицо толстяка было абсолютно непроницаемо. - И знаю, и понимаю, и видел много раз. И слышал тоже. Хотя лучше б никогда не слышал. В общем, эта штука называется телевизор. Она показывала специальные программы. Их нельзя было выбирать, они были заданы заранее. И были специальные бумажки, где писалось когда и во сколько что будут показывать.
- Ужас какой! Зачем тогда твой телевизор нужен? Всю необходимую информацию я получаю из сети. А тут выходит, что мне чужие вкусы навязывают. И мне это решительно не нравится. Нет, здесь счастья мы точно не обнаружим.
- Ну, не будь таким строгим. Разбил в пух и прах телевидение... А ты знаешь, что каких-то сто лет назад для большинства обывателей было за счастье проторчать весь вечер у светящегося экрана? Ты знаешь, что...
- Нет, - отрезал Мануэль А'Квинто. - Не знаю.
И знать не хочу.
- Ноу! Найн! Нот! - протестовал Зуб, отчаявшись отговорить спутника от авантюры. - Не открывай ты дверь! Очень прошу!
- Да тут же стекло! Через него всё видно! Внутри шаром покати! Ничего нет! И нам там делать абсолютно-преабсолютно нечего!
- Нет, мы войдём внутрь.
И они вошли.
Опасения Зуба не подтвердились. Точнее, подтвердились лишь наполовину: пустой тёмный холл с колоннами и куцими деревцами в пузатых кадках источал зловещее внимание, но реальной опасности в небоскрёбе не обнаружилось. На двух путников не напали монстры-мутанты, здание не обвалилось, погребая людей под обломками, призраки не пришли за их душами, а пол не превратился в песок и не засосал их на нижний уровень преисподней. Ничего не произошло: Ману и буквально крадущийся по следам юноши Зуб спокойно вошли, преодолели добрую половину гигантского холла, поозирались, поглазели на цветастую мозаику на стенах, развернулись, да и направились к выходу. Который, как известно, там же, где и вход.
Уже на улице толстяка кольнуло неприятное предчувствие. Точнее - послечувствие. Словно кто-то пристально и насмешливо смотрел ему в спину. Словно кто-то думал, мол, иди-иди, всё равно от меня не уйдёшь. Зуб бросил быстрый взгляд на юношу, но тот был совершенно спокоен и невозмутим. Будто и не заметил ничего...
А может, ничего и не было?
Небо выглядит до жути мрачным, плохие знамения появляются, как листья весной, а события как текли своим чередом, так и продолжают течь. Такое случается. И сколько Зуб не пытался углядеть угрозы в терриконах из выброшенных вещей, сколько не косился на охранные башни небоскрёбов - ничего не происходило. Двое путников спокойно преодолели технический сектор, без происшествий прошлись через сектор внутренней обстановки (состоявший преимущественно из отжившей своё мебели), и лишь высокий сетчатый забор заставил их остановиться.
Ржавые стальные трубы намечали скелет конструкции, сетка-рабица пресекала любые попытки просочиться сквозь преграду, а для тех, кто любил поупражняться в верхолазаньи, имелись симпатичные завитки колючей проволоки. Даже если ограда не была под током, острые металлические иглы быстро охлаждали пыл смельчаков одним только своим видом. Как ни крути, единственным путём внутрь периметра оставались ворота: запертые, из той же натянутой на каркас сетки, украшенные сверху транспарантом.
"Добро поржаловать!"
- Нас приглашают внутрь или разрешают поржать? - осведомился Зуб, с прискорбием вспоминая уйму старых, но ещё вполне рабочих инструментов, которые они оставили в техническом секторе.
Конечно, сейчас пригодился какой-нибудь автоген или электропила по металлу, но кто ж знал? А просто так на всякий случай тягать с собой тяжеленные баллоны или аккумуляторы тоже не вариант... Беда.
- Тебе делать нечего? - Ману не стал терзаться бесплодными сожалениями или прикидывать в уме всякие разные варианты. Он просто подошёл к воротам и взялся за тяжёлый железный замок, даже не удосужившись проверить, не подведено ли к забору электричество. - Есть ворота, есть замок, есть ключ. Что ещё нужно?
Толстяк пожал массивными плечами, но говорить колкости в ответ не стал. В конце концов, не его же заставляли работать сапёром, пусть святоша рискует собой, если делать нечего. Пройдёт, значит, пройдёт. Нет, значит, Зубу придётся попытать удачу в другой раз...
Им повезло. К здоровенному навесному замку подошёл чёрный ключ, а ворота не стали чинить сюрпризов и тихо распахнулись, пропуская путников дальше.
- Интересно, - размышлял вслух толстяк. - Что здесь такого, что пришлось огородиться? Сокровища? Драгоценности? Золото? Интересно, какое золото бывает на свалке. Низкой пробы или грязное, с примесями какими-нибудь?
- Погрызенное.
- О! Понадкусанное? Забавная идея, мне нравится.
- Нет. Сгрызенное подчистую. Так, что ничего не осталось. Нет здесь никакого золота. Сам же видишь... здесь только карты.
- Карточная масть пики похожа на стилизованное дерево. А дерево без листьев и веток похоже на пику. Настоящую пику.
- Где ты тут деревья увидел, Святоша?
- Но они были! Точно были!
- Ха-ха! Ты ещё динозавров вспомни! Меня другое сейчас волнует - какие монстры играли этими картами? Каждая размером с разделочную доску! А колодой запросто убить можно!
- Может, им просто нравился звук, с которым эти карты шлёпались на стол?
- Ну, ты блин скажешь! Философ!
- Я не философ, я искатель. И я ищу счастье. Я уже говорил, а ты... ты лучше приготовься. Мы нашли третий ящик Пандоры.
Зуб ожидал увидеть на свалке всё, что угодно: горы древней техники, холмы бытовых отходов, даже полусгнившие доски, брёвна или ветки. Стёкло, металл, камень, дерево... Всё! Но только не карты, каждая из которых была размером с хорошую картину. На путников беззастенчиво пялились принцы, дамы, короли, шуты, криво ухмыляясь нарисованными ртами. Карты громоздились друг на друга, образуя нечто, похожее на строительные леса. Конструкция казалась до жути неустойчивой, однако, вся королевская рать не спешила рушиться, погребая под собой двух незадачливых исследователей Свалки Времени. Напротив, в их положении чувствовалась основательность и надёжность, словно они планировали простоять и пролежать здесь ещё пару сотен лет.
- Солидно, - хмыкнул Зуб, держась ближе к центру улицы.
- Не дёргайся так, - равнодушно заметил Ману. - С нас требуется вставить ключ в замок, открыть ящик и забрать приз. После чего мы можем спокойно удалиться. Переместиться, так сказать, в более спокойную обстановку... раз уж карты тебя так нервируют. О... Красный подошёл.
В коробке, украшенной позолоченными звёздами, оказалась сияющая колода карт. Юноша тотчас схватил сокровище, голубые глаза жадно сверкнули, а губы сложились в неприятную улыбку. Правда, через мгновение к Ману вернулось прежнее спокойствие. Он перебрал карты, перевернул их рубашками, нахмурился, увидев цифры, а затем провёл пальцем по ребру одной из карт.
Юноша поднёс раненую конечность к лицу, быстро слизнув несколько красных капель, а затем сделал то, чего Зуб от него совершенно не ожидал.
Он бросил карту.
- Эй! Свихнулся?! - в голове нарисованного короля образовалась аккуратная прорезь. Всё бы ничего, но этот король располагался прямо за спиной толстяка, а золотой сюрикен едва не сбрил правое ухо Зуба. - А если бы в меня попал?!
- Конкурентом меньше, - казалось, судьба спутника беспокоит юношу не больше, чем участь одной из разбросанных кругом карт.
- Я тебе не противник! К тому же... Яйцо с игрушкой для детей, древний телик, карты для Миноса - ты правда думаешь, что в следующем ящике обнаружится счастье? Кабы там не оказалось что-нибудь дьявольское...
Вроде надежды.
- Я не верю в старых демонов. И не боюсь их. И я... Найду счастье. Взгляд юноши стал твёрдым, а скулы будто закаменели. Сейчас он выглядел не как молодой монашек, а как безжалостный боевой маг из какой-нибудь игры.
- Эй! Не горячись ты. Вспыхнешь ещё. И сгоришь... А с тобой и ключи сгорят. И доступ. Охолони - у нас осталась одна попытка.
Скоро мы узнаем, кто был прав.
- Часовой, полный отчёт. И дай мне доступ к системе.
- Простите, мэм, но мне нужен ваш пароль.
- Леди D.
- Прошу простить меня за наглость, госпожа администратор. Доступ нулевого уровня активирован.
Свалка Времени в вашем полном распоряжении.
Кто бы ни развесил на фонарях транспаранты "Центр Свалки Времени", так что они образовывали правильный квадрат, он явно старался сделать их максимально заметными. Метровые буквы, яркая краска, высоченные столбы - путники не промахнулись бы мимо цели, даже если бы очень захотели. Но, как ни странно, ящика внутри квадрата не оказалось.
- Ну, вот мы и у цели... Только цели не видать, - сказал Зуб, обходя транспаранты кругом.
- А кто сказал, что будет легко? К тому же, у нас... то есть у меня остался лишь один ключ - белый.
- О! Цвет спектра. Суперпозиция всех остальных цветов. Это как в начале творения - бог сказал "Да будет свет!" и появился свет... Белый, скорее всего. Я так думаю.
- Я думаю, что здесь находится счастья.
- А я, что здесь мы найдём Слово Бога. Пари? На что спорим? Мне твои ключики глянулись, давай на них...
- Не давай ему ничего! - грохнул голос, пропитанный холодом, как сердце - кровью. - Он враг!
Ману так привык к внешней неуклюжести и неторопливости Зуба, что когда толстяк буквально взвился в воздух, юноша только рот разинул. И пребывал в состоянии лёгкого шока до тех пор, пока его бывший спутник не оказался на крыше одного из небоскрёбов, а обладательница ледяного голоса - рядом с Мануэлем А'Квинто.
- Молодой человек! - строго сказала высокая женщина с серыми глазами и резкими чертами лица. Лица, на котором не было и намёка на улыбку. - Что это вы делаете в запретной зоне? И почему вы не занимаетесь тем, что вам поручено?
- Ну... Я... - смешался Ману.
- Отвечай по существу. Не мямли!
- Да, мама. Хорошо, мама.
- Итак, я слушаю! А ты... - жёсткий взгляд переместился на скучавшего в одиночестве на крыше толстяка. - Стой там и жди.
- Ага щаз! - скорчил гримасу Зуб. И тотчас исчез. Не просто растворился, как туман, а словно вычеркнул себя из реальности.
- Пусть бежит, - женщина вздохнула. - А ты рассказывай, что ты здесь забыл?
- Да, мама. Я искал счастье, всё обошёл, а его нет. Вот решил поискать в прошлом - может найдётся?
- У меня надо было спросить!
- Да, мама...
- Я бы тебе сказала, что такой вещи, как счастье, не было, нет и не будет. Шучу, - она улыбнулась, но совсем неубедительно. А Ману, узрев эту улыбку, лишь вжал голову в плечи, ожидая наказания... Но ему повезло.
- Ладно, собирайся, я закрываю эту зону.
- Да, мама...
- Займёшься тем, что положено. Ты не закончил Книгу Вещей! А крайний срок совсем скоро. А ты шляешься не пойми где... Да занеси ты это своё счастье в перечень утерянных категорий и забудь. Всё равно ведь не найдёшь... Никогда. Ты понял меня, Ману?
- Да, мама. Я понял. Всё понял.
Мать с сыном исчезли из защищённой зоны тем же путём, что и Зуб, а после их ухода начала распадаться и Свалка. Сперва стали прозрачными и растворились в воздухе небоскрёбы, затем кучи мусора смешались в однородную бурую массу, которая постепенно светлела и светлела, пока полностью не слилась с безликой пустыней. А в конце унылые пески слились с такими же облаками, намертво спаянные линией горизонта. А потом исчезла и эта линия...
Совершенная сфера абсолютно непроницаемой пустоты надёжно хранила своё последнее сокровище - разноцветный ящик, скрывавший то, что не должно было достаться людям. Величайшую награду и величайший миф, то, о чём мечтают почти все, но то, что никогда не получают достойные его. Настоящее, истинное, неповторимое...