Карпо Катти : другие произведения.

Стопроцентные чары

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
       Быть хорошей девочкой для всех - стратегия жизни Аркадии Теньковской и шанс оставаться рядом с тётей - единственным родным человеком. Но что если тёте плевать на послушание, и она, скептик со стажем, готова поверить в любое волшебство лишь бы избавиться от осточертевшей племянницы? Фокус-покус и хорошая девочка стерта из памяти людей. Теперь Аркашу не признает даже лучший друг. Боль, пустота... и таинственный желтый билет в Университет со странноватым названием. И кое-кто уже поджидает в негостеприимных университетских стенах, чтобы навсегда покончить с новенькой. Эй, соплячка, готова ли ты исчезнуть окончательно, оставаясь такой же одинокой и жалкой? Или успеешь найти того, кто без раздумий встанет на твою сторону? Дерзай! Ведь отступления в этой игре не предусмотрены...
  

СТОПРОЦЕНТНЫЕ ЧАРЫ

  

ОГЛАВЛЕНИЕ:
  

ПРОЛОГ

  
  
  Давай устроим парадокс,
  Чтоб всех втянуть в мою игру,
  И спрячем страхи в прочный бокс,
  А пыль сомнений я легко сотру.
  
  Давай проснемся до рассвета,
  Чтоб встречу тьме пообещать.
  Полномасштабная вендетта,
  Но кто всех сможет оправдать?
  
  Давай все силы соберем в кулак,
  Чтоб отразить врагов удары,
  И станут вдохновением атак
  Мои на сто процентов чары...
  
  
  Эпично!
  Но отнюдь не в положительном смысле.
  "Наверное, Грегори сейчас хватается за голову и пытается схрумкать собственный напульсник", - отрешенно размышляла Аркаша, даже не пытаясь сдвинуться с места. Силы стремительно покидали тело, как вода сквозь дырявую емкость. Пальцы касались мяча, тот ударялся о пол и вновь послушно летел навстречу ее руке, словно железная крошка к магниту. При каждом соприкосновении с шероховатой поверхностью обожженная кожа невыносимо ныла, непроизвольно отвлекая внимание от обстановки на площадке.
   Пару секунд назад Аркаша перехватила пас команды противника, но допустила глупейшую ошибку, которую не мог позволить себе даже желторотый новичок. В тот момент, когда перехваченный мяч ударился о ладонь, тело содрогнулось от мощного толчка, а на оголенные руки брызнули обжигающие капли.
   "Прокол!"
   Блок. Она совершенно забыла про блокирование заклинаний. Как и ожидалось, пас был передан с Наложением. Обычно заклинание, используемое до передачи паса, ужасающе сложно определить, тем более за те секунды, пока мяч находится в свободном полете. Но при этом любая блокировка могла бы смягчить конечный эффект. Необязательно выискивать правильное "анти" для полного избавления от чар, наложенных противником на мяч, так как приносимый урон от смягченного действия заклинания намного ниже, чем стопроцентный. Смягченное заклинание вполне можно вытерпеть и сразу же включиться в игру в режиме атаки, когда как без блока на игрока обрушивается вся мощь наложенного заклинания. "Нарваться на Стопроцентные" - так подобную глупость называют сами игроки.
   Это-то и случилось с Аркашей - нарвалась на Стопроцентные. Итог азартной инициативы: ошпаренные руки.
   "Слишком долго удерживаю мяч, - пронеслось в голове девушки. - На перемещение на ту сторону нет сил. Осталось пасовать, а иначе..."
   Мысль еще не успела завершиться, а на Аркашу уже кинулся самый рослый из команды-соперника.
   "Ой, блин..."
   Внезапно мяч выбили из ее рук. Вскрикнув, Аркаша инстинктивно отступила, теряя равновесие. Перед глазами пронеслась черная молния. Вспыхнули алые глаза.
   "Томас!"
  - Своей импульсивностью, Теньковская, ты меня прямо заводишь. - Демон насмешливо ухмыльнулся ей через плечо. Мгновение спустя его спина мелькнула на другой стороне площадки.
   "Выбил из рук! Рослый был обманкой. Пока он наводил на меня страху, Томас подобрался сзади. Черт, черт, черт!"
  - Опять не поставила блок! - Мимо девушки, преследуя демона, промчался Джадин. - Почему не пасовала? Я был открыт! Каша, идиотина, не спи!
   "Знаю, - прошептала Аркаша, - знаю. Не сыпь соль на рану, Жадина".
   Ноги больше не держали. Тяжело дыша, девушка опустилась на корточки.
   "Больно-то как. Ни о чем больше не могу думать".
   Аркаша прикрыла глаза и откинула голову назад. Тело грозилось вот-вот завалиться на негостеприимную твердь игровой площадки.
   "Падаю. Падаю..."
   Замедление. Аркаша ощутила, как в лопатки впиваются острые колени, не давая упасть. Чья-то ледяная, а потому до одури приятная ладонь опустилась на разгоряченный лоб. Девушка с трудом разлепила веки и глянула на спасителя сквозь веер его пальцев.
  - Снежок?
   Юноша с волосами цвета снега тихо вздохнул.
  - Снова собачья кличка? - Вместе с рукой прохлада переместилась на чуть приоткрытые глаза девушки. - Я что, твой песик?
  - Прости, Луми. - Аркаша с облегчением навалилась спиной на подставленные колени юноши, впитывая исходящий от него холод. Как же спокойно. Ни рева толпы, ни скрипа соприкасающейся с полом подошвы кроссовок, ни глухих ударов мяча. Покой и тиши...
  - Фасцу! Теньковская! - Разъяренный голос тренера ворвался в Аркашину медитацию. - Хорош прохлаждаться, лоботрясы! В оборону!
   Подскочив от вопля и едва не шлепнувшись на пятую точку, девушка ошарашено уставилась на скамейку команды своего факультета. А ведь после столь глупейшей ошибки она ожидала услышать свисток судьи и постыдное "Теньковская! Замена!".
  - Он не стал меня заменять, - изумленно пробормотала Аркаша.
  - К чему удивление? Просто тренер не видит в этом необходимости. Готова? Грегори устроит нам темную, если так и будем стоять в стороне от основного действа.
   Неуверенно кивнув, девушка подняла руки ладонями вверх, и Луми с готовностью ухватился за них. Ожоги накрыла волна ледяной прохлады. Стало чуточку легче.
   Резким рывком приподняв Аркашу, Луми притянул ее к себе. Девушка уткнулась носом в его плечо.
  - Больно? - Снежный мальчик продолжал удерживать ее за руки.
  - Терпимо. - Аркаша скосила глаза. Под корзиной команды их факультета происходила яростная битва. - Я словно специально им мяч подарила.
  - Не стоит волноваться. Жадина вернет его. А Момо перетянет баланс на себя. - Луми наконец-то отпустил ее. - Готова реабилитироваться?
  - Еще спрашиваешь. - Девушка выдавила из себя смешок.
   Свисток. Аркаша и Луми одновременно повернулись в сторону корзины их команды.
   "Забил. - Из глубин сознания медленно поднялась паника. - Не защитились. Этот гад все-таки забил".
  - ТЕНЬКОВСКАЯ!
   Аркаша резко сжала кулаки, игнорируя пульсирующую боль. Томас смотрел прямо на нее. Экстаз, плескающийся в алых демонических глазах, бил по ее восприятию так, словно противник находился совсем рядом и одарял ее нескончаемым потоком пощечин.
  - Это было для тебя. - Проникновенный голос шептал слова прямо в уши, хотя демон стоял слишком далеко, чтобы Аркаша могла что-либо услышать. В то же мгновение Томас, убедившись, что единолично владеет вниманием девушки, поднял на уровень груди кулак и выставил большой палец, а затем медленно провел им по собственному горлу. - Ты следующая, сладкая.
   Разгоряченное тело охватил озноб. Сердце забилось быстрее. Задрожали колени. Аркаша покачнулась.
   "А ведь он не об игре говорит. Значит, скоро?.."
   В первый раз за все пребывание в этом убийственном университете Аркадия Теньковская действительно пожалела, что в тот роковой день Стирания Ее Жизни все-таки последовала за парнем с малиновыми волосами...
  
  
[К оглавлению]
  
  
  
  

Глава 1.
  БИЛЕТ В НИКУДА

  
  Крик совести глуши, манипулируй оправданием,
  Чтоб вырвать разум из потока скучных дней,
  И полностью вся ложь окупится страданием,
  Когда войти без света пожелаешь в мир теней.
  
  Твой сон не завершен, он будет длиться вечно,
  Покуда в одиночку станешь путь держать,
  От крепкого плеча не откажись беспечно,
  Иначе ноги будут продолжать дрожать.
  
  Ты неустойчив, недоверчив, груб и злобен,
  И погибаешь от желаний эгоиста "я хочу",
  Скорее покажи судьбе на что способен
  И встань с соратником плечом к плечу...
  
  
   Это!.. Уже!.. Ни в какие ворота!!!
   Подошва кроссовка, скользнув по раме двери, пронзительно скрипнула. Правая нога, лишившись опоры, с грохотом повстречалась с полом. Болезненная дрожь от удара прошлась от пятки до колена.
   Оппонент, воспользовавшись заминкой, резко дернул дверь на себя, увлекая за собой пострадавшую.
  - Лапы прибрала. Живо! Чтоб духу твоего здесь не было, соплячка! - прорычала женщина.
   Таким тоном обычно гоняют бродячих котов. Однако "соплячка" посылом не прониклась. Стиснув зубы, она крепче сжала ручку двери, перенесла вес тела на вторую ногу и откинулась назад, почти теряя надежную опору пола, но при этом заставив ошарашенную женщину практически вывалиться из собственной квартиры.
  - Теньковская! Аркадия! Чтоб тебя!
   За всю жизнь Ольга Захарова никогда не встречала более упрямого создания, чем то, что в настоящий момент с маниакальностью подыхающего осла цеплялось снаружи за ручку двери ее квартиры и, балансируя на одной ноге, упиралось другой в раму, тем самым вот уже три минуты не давая вместе с захлопнувшейся дверью окончательно вычеркнуть себя из ее жизни.
   Олюшка, Оленька, солнышко, котеночек... Да хоть пупсик! Наверное, самые желанные слова, которые хотела услышать в свой адрес тридцатичетырехлетняя незамужняя офис-леди Ольга Захарова. Платиновая блондинка. Длинноногая прелестница. Но то - жестокое прошлое. Теперь все эти чудесности заменяют первая седина в волосах и варикозная сетка на ногах, а шанс услышать те вожделенные слова от какого-нибудь богатого умопомрачительного красавца практически равен нулю.
   Радужные мечты давно сменились суровой обреченностью. И причина была в ней...
   Аркадия Теньковская. Дочь любимой сестры, ненавистная племянница.
   Злобно щурясь и с хрипом вдыхая влажный воздух подъезда, Ольга сверлила взглядом тощую фигурку, облаченную в свободно болтающуюся вокруг тела серую футболку, черные джинсовые шортики с бахромой по краям и кроссовки ядовито-розового цвета.
   "Чертовка! Все-таки не позволила мне запереть дверь!"
  - Почему ты меня выгоняешь, тетя Оля?!
   "Ух, даже ее голос меня раздражает".
   Девчонка не в мать пошла. Совсем не из породы Захаровых. Острые скулы, лицо сердечком, слишком чистая кожа, медные волосы, мягкими кудрями доходившие до лопаток, - все эти черты внешности ужасно выводили Ольгу из себя. А миндалевидные глаза теплого карего оттенка? Да ни у кого в их семье никогда не было карих глаз!
   "Отцовский ген не просто доминирует, - Ольга скривилась, - он провоцирующе выпячивается, как живот у выпивохи. Эй, Лизка, ты хоть что-то от себя передала этой соплячке?"
   Чертыхнувшись, женщина предприняла новую попытку захлопнуть дверь, но с большим успехом она могла бы сдвинуть с места бегемота, потому что племянница на ее активность среагировала мгновенно: метнулась вперед и вновь вцепилась в дверную ручку.
   "Вот оно! - Ольга ощутила непонятное торжество. - Узнаю Елизаветино упорство. Все-таки, сестренка, ты здесь не просто детородной машиной поучаствовала".
  - Тетя Оля! Я не понимаю. За что ты так со мной? Неужели я слишком долго ходила мусор выбрасывать?
   "Ах да, мусор. - Ольга взглянула вниз, выискивая мусорные пакеты, которые пять минут назад всучила племяннице одновременно с ценными указаниями донести все до мульд, хотя точно знала, что искомое уже вполне успешно донесено до мусорных баков и там же оставлено. - Символичная ассоциация, прямо-таки вопящая об окончании моего терпения. Все, Аркаша, кто-то поперхнулся, так и не допев твою песенку. Пришла пора самостоятельного полета".
  - Да, долго. - Ольга отпустила дверную ручку, и Аркаша, ойкнув, по инерции отлетела на соседскую дверь, больно ударившись спиной и локтями. - Слишком долго я терпела...
  - Ладно, не проблема. В следующий раз устрою забег до баков и обратно. - Потирая локти, девушка двинулась в сторону квартиры. - Даже лифт ждать не буду. Какая-то ты слишком чувствительная сегодня.
   "Чувствительная?!"
  - Слишком долго я терпела тебя! - Ольга преградила путь Аркаше. - Все, лопнуло терпенюшко. Как мыльный пузырь, так и знай.
  - Шутишь? - Глаза девушки расширились от удивления. - Честно, не могу припомнить ни одного случая, который бы способствовал превращению твоего терпения в мыльный пузырь.
  - Все хамишь, соплячка? - Ольга едва не запрыгала от радости. Сложившаяся ситуация приводила ее в неописуемый восторг. Еще чуть-чуть и кто-то исчезнет надолго. НАВСЕГДА.
  - И в мыслях не было. - Аркаша попыталась поднырнуть под руку Ольге, но женщина была начеку и, шлепнув ладонью девчонке по лбу, снова вытолкала ее на площадку. - Да что за шутки?
  - Что за шутки, - передразнила Ольга. - Никаких шуток. Зажрались вы, гражданочка, эдак с годиков трех и до... напомните-ка сколько стукнуло?
   Аркаша, потирая лоб, настороженно посмотрела на тетю.
  - Пятнадцать. Мне уже месяцев семь как пятнадцать.
  - Во-о-от! - Ольга взметнула вверх указательный палец. - Дылдень здоровая, так что пора и честь знать.
  - Серьезно? Нет, ты и правда меня выгоняешь?
  - Серьезнее некуда. - Ольга потянула дверь на себя. - Так, повторяю для глухослепонемощных: лапы прибери!
   Не обращая внимания на вопли тети, Аркаша вырвала дверь из ее рук и ударом ноги зафиксировала в распахнутом состоянии.
  - Тетя Оля! Ты соображаешь, что делаешь? Конец августа. Мне через два дня в школу идти.
  - А не волнует. - Ольга беспечно тряхнула плечами. - Стоп. Чуть не забыла. Мне же просто так от тебя не избавиться.
   Не разговор, а сплошная феерия.
  - Тетя...
  - Кончай "теткать"! Я, между прочим, еще молода и прекрасна. А знаешь, как старит висящая на шее пятнадцатилетняя племянница?!
  - Что за бред? У тебя не получится меня выгнать. Ты же мой попечитель. Когда та грозная дама из органа опеки вновь наведается сюда для проверки жилищных условий, созданных для меня, как ты объяснишь отсутствие своей подопечной?
   Тетя Оля на секунду замерла, а затем хмыкнула.
  - Считаешь себя самой умной, Теньковская?
  - Нет. Пытаюсь спасти нашу семью от административных штрафов, которые грозят нашему бюджету, если ты все-таки поддашься своей чрезмерной эмоциональности и выставишь меня на улицу.
   Ольга скорчила рожу, сразу приобретя сходство с древней старухой. Слова "наш" и "семья", да еще и употребляемые в одном словосочетании, напрочь лишали ее хладнокровия. Ей следовало давно осознать, что Аркадия Теньковская ни при каких обстоятельствах не могла вписаться в тот идеальный образ семьи, который создала себе Ольга. Заноза в упругом подтянутом месте, глобальное препятствие на пути к счастью - всего лишь пара определений, как нельзя лучше подходивших этой пятнадцатилетней девице.
   Однако существовал способ все исправить. И пышущая энтузиазмом (и все еще прекрасная) офис-леди Захарова собиралась им воспользоваться.
  - Конечно же, я не буду столь явно нарываться на неприятности. - Ольга пошарила рукой на полочке в прихожей. Она приготовила все заранее, надеясь, что послушная племянница не будет спешить и задержится с выносом мусора подольше. - Я в курсе приоритетной правовой защиты несовершеннолетних и весьма огорчусь, если та дурнушка из опеки вновь будет капать мне на мозги по поводу великой неприкосновенности твоей персоны, Теньковская. А посему я просто-напросто сделаю так, что ни одна бюрократическая крыска даже не вспомнит о тебе.
  - Тетя, - Аркаша взяла на тональность ниже, словно желая успокоить расшалившегося пациента, внезапно наведавшегося в главное отделение из психиатрического, - скажи честно: ты опять в коньячные запасы лазила?
   От заданного вопроса правый глаз Ольги задергался.
  - Чего?
  - Ну, ты принимала на грудь сегодня?
  - Ой, соплячка, лучше молчи.
   Невозмутимо кивнув, Аркаша сложила перед собой руки, задумчиво пялясь на разъяренную собеседницу. Девчонка не выглядела встревоженной, а значит, заявление Ольги всерьез не воспринимала. От этой мысли женщина чуть не взвыла.
   Пальцы наконец нащупали вожделенный конверт.
  - Ага! - торжествующе вскричала Ольга, вываливая на ладонь содержимое конверта. - Угадай, что?
  - Белая белочка и зеленые человечки? - устало предположила Аркаша, нагибаясь и с остервенеем потирая оголенные ноги. - В подъезде вообще-то холодно. Может, того, пустишь погреться?
   Игнорируя жалобные интонации племянницы, Ольга сунула ей под нос вещи из конверта.
  - Давай, давай, угадывай.
  - Ну, судя по обложке с танцующей фрикаделькой, это мой паспорт, - вяло отозвалась девушка. Ей надоело топтаться на площадке, но она все еще надеялась на мирное урегулирование непонятно откуда взявшегося конфликта, а потому особо агрессивных действий в отношении, по ее мнению, малость свихнувшейся тети не предпринимала. - А рядом какой-то клочок бумаги.
  - Бинго! - Ольга швырнула бумажный клочок на полку и открыла паспорт Аркаши. - Фу, какое мерзкое кривое рыльце.
  - А Коля сказал, что очень мило получилось, - возмутилась девушка. Хотя она давно и привыкла к грубым выражениям Ольги, слышать подобное о первом в жизни удостоверении личности было неприятно. - И вообще, на фотках для документов никто никогда нормально не получается.
   Ольга хмуро глянула на девушку поверх паспорта. Недавно Аркаша завела себе привычку красить губы в яркие тона - чаще всего использовался красный. Захарова прекрасно понимала, что таким образом племянница выражала протест, другими словами, пыталась привлечь внимание скудной на проявление родственных чувств тети. Зря старалась. Ольге на ее усилия было решительно плевать.
   "Оттенок апельсина. Дешевая помада из круглосуточного. Но дьявол, Лизка, твоя соплячка действительно миленькая. Так нечестно. Понимаешь? Нечестно, Лизка!"
  - Рыльце и рыльце, - пробурчала Ольга, извлекая из кармана черный маркер. Вцепившись зубами в колпачок, она с тихим хлопком открыла маркер и прислонила паспорт племянницы к дверному косяку, большим и указательным пальцами удерживая его открытым на странице с фотографией. - Тофьно у фафаньки фыльце фсяла.
  - А? - Аркаша с непонимающим видом смотрела то на тетю, энергично грызущую колпачок от маркера, то на собственный паспорт.
  - Тьфу! - Колпачок по идеальной дуге улетел созерцать прелести внутреннего убранства квартиры. - Говорю, точно у папаньки рыльце взяла.
  - Мне обижаться? - неуверенно поинтересовалась Аркаша. В их семье стоило впадать в обидку строго по расписанию, прежде раза три предупредив о намерении вторую сторону, иначе "вторая сторона" в силу врожденного отсутствия чуткости и наплевательского отношения на всех, кроме себя любимой, могла и не заметить изменений в семейной атмосфере.
  - Да ради бога, - фыркнула Ольга.
   Аркаша нахмурилась. Обычно в подобных ситуациях тетя начинала ныть и качать права, сегодняшняя же покладистость, как ни крути, казалась весьма подозрительной.
   "Так, как же там эта загогулька выглядела? - Ольга занесла маркер над паспортом. - Тут главное не ошибиться, а иначе Аркашка у меня зависнет еще на год".
  - Эх, не помню. - Женщина потянулась рукой, держащей маркер, к выброшенному на полку клочку бумаги.
  - Тетя Оля, ты что собира?..
  - Тихо, соплячка. Тетя занята делом.
   Успешно подцепив бумажку ногтями, Ольга развернула ее и запихнула края под пальцы, прижимающие паспорт к дверному косяку. Черточки, черточки, черточки. Нужно всего лишь повторить рисунок с бумажки.
   Аркаша, словно завороженная, наблюдала за тем, как маркер на мгновение замирает над ее фотографией, а затем, повинуясь твердой руке безжалостной тети, начинает вычерчивать символы.
  - Нет, постой!
   Запоздалый вскрик нисколько не потревожил Ольгу. Высунув от усердия язык, она с несвойственной для нее аккуратностью завершила последнюю идеально прямую линию. Повиснувшая на руке племянница ей ничуть не помешала. Она словно стала сильнее на один ничтожный миг, что позволило ей без труда стряхнуть с себя Аркашу и вновь выставить ту на лестничную площадку.
   В воздух взметнулись медные кудри - Аркаша развернулась к тете.
   "Чудесно! Тешь мое самолюбие своим обескураженным личиком, соплячка", - промурлыкала про себя Ольга, наслаждаясь растерянностью девушки.
  - Ты что, только что рисовала маркером в моем паспорте? - сдавленным голосом осведомилась Аркаша.
  - Угу. - Ольга так и лучилась нескончаемыми потоками позитива. - Чирк-чирк. Черненьким. Чирк-чирк.
  - За... Зачем?
  - Спрашиваешь, зачем? - Женщина кинула маркер на полку, а бумажку запихнула в задний карман шорт. Повертев в руках испорченное удостоверение, она жадно вгляделась в паспортные данные на странице, но, не заметив никаких изменений, разочарованно вздохнула. - Вообще-то, я уже обозначила тебе причину: мое терпение на исходе. Ты мне надоела, проще говоря.
  - И поэтому нужно было портить мой паспорт? - Аркаша быстро-быстро моргала, и на секунду Ольге даже показалось, что племянница собирается зарыдать. Но это несусветная чушь. Скорее небо будет плеваться огненным градом, чем нежеланная подопечная позволит себе плакать при тете.
   Теньковской было годика четыре, когда, забрав малышку из детского садика, Захарова, создавая шпильками в лужах волны, привела ту в парк и усадила на грязную скамейку. Придвинув лицо вплотную к нежному детскому личику и оставляя ресницами на лбу ребенка черные полоски от потекшей туши, Ольга около минуты злобно хохотала без причины, чувствуя, как вздрагивают в такт ее хохоту маленькие плечики.
  - Вот так я буду смеяться всякий раз, как ты посмеешь заплакать при мне, - предупредила женщина, отодвигаясь от девочки. По щекам Аркаши бежали слезы испуга, а глаза готовы были вот-вот вылезти из орбит, но это все: ни капли истерики. В тот момент Захарова была безумно довольна. Следовало поскорее вытряхнуть эту соплячку из мира под названием "детство", потому что сюсюкать и завывать колыбельные в намерения Ольги не входило в ближайшие лет сто. А остальное - всего лишь долг. Долг перед близким родственником. Сестрой. Но если долг не зарыть в землю, как какой-нибудь "секретик", прикрытый стекляшкой, то выбор способа его исполнения Ольга целиком оставляла за собой. - Хныкалки под запретом. И никаких привязанностей. Ты обуза, и я не люблю тебя. Буду повторять это до тех пор, пока понимание раковой опухолью не засядет в твоей глупой головенке. Усекла, соплячка?..
   Ольга сдержала обещание. О своей нелюбви она напоминала маленькой подопечной изо дня в день, в то же время с удивлением замечая, что племянница, вопреки недоброму отношению, лишь сильнее привязывалась к ней, хотя и избегая в открытую проявлять чувства.
   "Я даже слегка завидую твоему упорству, Теньковская".
   Аркаша подняла голову, и Ольга совсем не удивилась, не найдя в глубине карих глаз и намека на слезы.
   "Чудная выдержка, соплячка. Действительно, зависть гложет меня. Лизка, своей просьбой ты подвергла меня серьезному испытанию. Надеюсь, сейчас ты, кувыркаясь с муженьком в райских облачках, жалеешь о своем поступке. Я вот уже тысячу раз пожалела".
  - По.. че.. му..? - с расстановкой произнесла Аркаша.
  - По просьбе твоей матери. - Ольга лениво потрясла паспортом перед собственным лицом. Снова никакого эффекта.
  - Моей мамы? - Девушка недоуменно нахмурилась. - Ты же сказала, что она погибла. Вместе с отцом.
  - Ага. Правда, банальность? Словно начало какой-то слюнявой истории про слишком удачливую золушку. Ну, знаешь, родители погибли, когда она была младенчиком, а сиротка, промучившись оное количество лет, вдруг поймала удачу за чешуйчатый хвост. Заинтересовала какого-то миллиардера с волевым подбородком, густой шевелюрой и большим... э-э-э... обаянием. И оп-ля, она уже счастливая невеста, а там уже конец сказочки и начало серьезной прессы про отдых на жарких островах и выгодные вложения в недвижимость.
  - Смерть - это не банальность. - Аркаша навалилась на распахнутую дверь, сверля тетю пронизывающим взглядом. - Это печаль.
  - Что-то я не вижу грусти на твоем лице.
  - Сложно скорбеть о тех, кого ни разу в жизни не видел.
  - Практичная? - усмехнулась Ольга.
  - Предусмотрительная, - поправила девушка. - Дозирую чувства. И, кстати, сказка со счастливым концом, плавно переходящая в пестрящие сенсацией заголовки газет, весьма смахивает на твою голубую мечту, тетя Оля. О принце с его белым четырехколесным с лошадками под капотом.
  - Да, не хотелось бы, чтобы моя счастливая история стала твоей. - Ольга нервно взъерошила рукой волосы. - Жадность, пардон, не позволяет делиться.
  - Не претендую на принцев.
  - Еще бы, с твоим-то рыльцем. Короче, то, что ты наблюдаешь сейчас, лишь попытка избавления. Избавления ни в чем не повинной меня от кары, столь мило преподнесенной мне твоей взбалмошной мамочкой. Правильно хлопаешь глазенками. От тебя, соплячка.
  - А антракт у это спектакля планируется? - Вздернула руку вверх Аркаша. - Пироженки там полопать, кофе накачаться. Чую, без подпитки смысл всей феерии не разгадаю.
  - Тебе все хиханьки, Теньковская. Как, впрочем, и Елизавете. Свободолюбивая была, энергичная, вот и прожила недолго. Связалась с каким-то циркачом, кстати, отцом твоим, и так и сгинула в неизвестность. Письма лишь писала.
  - Ты говорила, они погибли, исполняя какой-то сложный трюк. Значит, Елизавета тоже стала работать в цирке?
  - Неужто интерес проснулся? Честно признаться, в тех моих словах истины - дырка от бублика. А так - черт его знает.
  - Э? - Аркаша оттолкнулась от двери и замерла перед тетей, напряженно сжимая кулаки. - Ты солгала мне?
  - Отчасти. - Ольга равнодушно пожала плечами и мельком глянула на изрисованные страницы паспорта. Ничего. Может, ошиблась в начертаниях? - Знаю, что отец твой был фокусником, по крайней мере, Лизка все время писала о невообразимо чудесных вещах, которые он умел делать. Чуть ли не волшебником его выставляла. Думаю, на парях с ним покуривала какую-нибудь травку, раз мерещилось всякое. Ну, а насчет смерти во время трюка я предположила. А как еще можно откинуть копытца в цирке?
  - Без понятия.
  - Вот и я о том же. И, что странно, никто тогда особо не дергался по этому поводу, словно и не существовало ее никогда... Лизки-то. Вот тебе и волшебство. Ну а я что? Моя хата с краю. Лизка сама виновата.
  - Как будто и не о своей сестре рассуждаешь. - Аркаша поджала губы.
  - И что с того? Возьмем тебя. Ты о родичах и не вспоминала ни разу и уж тем более не рвалась что-либо узнать о них. Где же пресловутая любовь, а, Теньковская?
  - Видимо, заразилась твоей бесчувственностью.
  - Обе хороши.
  - Так Елизавета хотела, чтобы ты избавилась от меня? - Аркаша вернулась к изначальной теме.
  - Не совсем так. - Заметив, что племянница отвлеченными разговорами весьма успешно понижает уровень ее бдительности и бочком-бочком медленно движется к распахнутой двери, Ольга прислонилась к дверному косяку и вытянула одну ногу, создав на пути девушки препятствие. - В своем письме она называет это "необходимым злом". Во благо тебе.
   Аркаша остановилась.
  - Письмо?
  - То, что ты назвала "клочком бумаги" - это последнее письмо Елизаветы.
  - И в нем она советует тебе выгнать меня из дома? - бесстрастно уточнила Аркаша.
  - Если бы там содержалось нечто подобное, ты бы никогда и порог этой квартиры не переступила бы, соплячка, - хмыкнула Ольга. - Так бы и прозябала в Доме ребенка, пока опека бы не определила тебя в какой-нибудь захудалый приют на полное гособеспечение.
  - В тебе говорит злость, - уверенно сказала Аркаша. - И, возможно, усталость. Это не твои мысли.
  - А ты, блин, телепат что ли? - досадливо поморщилась Ольга. То ли вера племянницы в тетю была нерушимой, как тысячелетняя крепостная стена, то ли соплячка выросла настолько наивной, что не видела очевидных вещей. - Раскрыть тебе глаза на истину? За двенадцать лет твоя страшненькая рожица мне жуть как осточертела. Иногда хочется, чтобы время повернулось вспять, и я бы никогда не читала этого последнего Лизкиного письма, не мчалась бы в больницу у черта на рогах, и не пыталась бы доказывать администрации, что я твоя родственница. Вот бы стереть из памяти тот день, когда я, пройдя все муки ада с оформлением документов в органе опеки, смотрела, как ко мне бежит трехлетняя тощая беззубая соплячка. Еще и улыбающаяся. Скажи на милость, какого черта ты так улыбалась незнакомой женщине? Я что, выглядела как гигантское мороженое? А, может, напомнила тебе конфету? - Не дождавшись ответа, Захарова вытянула из кармана шорт письмо сестры и, расправив лист бумаги, продолжила, обращаясь уже к ровным строчкам: - Мне же тогда всего двадцать два было. Вся жизнь впереди, Лизка. Ты же старшая сестра. Это в твои обязанности входило помогать младшенькой. А ты... Думать надо было, прежде чем спихивать мне своего детеныша. Как ты вообще посмела умереть?!
  - А какой она была?
   Пальцы непроизвольно сжались, скомкивая письмо в непрезентабельный комок. Этот голос. Интонации как у сестры. А этот взгляд? Прямой и отстраненный одновременно, холодный и равнодушный. Елизавета всегда смотрела как бы сквозь людей, будто само их существование было неважным и ненужным. Она видела тебя, но не замечала. "Ты - пустота", - отражалось в ледяной глубине ее почти прозрачных глаз.
   А потом появился Он. "Фокусник" - так называла его Ольга. "Искрящийся" - так, смеясь, звала его Елизавета.
   Смеясь? СМЕЯСЬ? Как это возможно? Да Лизка не умела смеяться! Лизка не умела улыбаться! Лизка была живым воплощением камня.
   И вдруг начала улыбаться. Чаще. Искреннее. Счастливее. А потом пропала. Больше никто не говорил Ольге взглядом, что она - пустота. Никто.
   А затем светло-голубые глаза исчезли навеки. Их сменили карие. Чужие и раздражающие. Но в соплячке было что-то и от Лизки. Что-то неуловимо родное и будоражащее до дрожи в коленях.
   Тогда-то Ольга и решила для себя вернуть тот отстраненный холодный взгляд. Пусть он будет дефектным, пусть он будет всего лишь заменой, главное - его возрождение. Жажда вернуть то ощущение, которое господствовало в ее душе до появления в жизни сестры Фокусника, перевешивало любые доводы рассудка. День за днем, месяц за месяцем, год за годом Ольга терпеливо добивалась того, чтобы теплота исчезла из карих глаз Аркадии Теньковской, а на ее замену пришли ледяное равнодушие и, возможно, даже презрение - к ней, к окружающим, к себе. Все что угодно, лишь бы снова ощутить присутствие той "каменной Елизаветы", которая всегда была рядом, а не той счастливо смеющейся чужачки, что ожила под напором Искрящегося Фокусника и упорхнула из их идеального "ледяного замка", оставив Ольгу совсем одну.
  - Взбалмошной, - прорычала Захарова, роняя комок зачитанного до дыр письма и втаптывая его в пол ногой. - Сумасбродной. Шальной. Такой была твоя глупая мамаша.
   Молчание.
   "Ну же, посмотри на меня так же, как смотрела она".
   Напрасно. Годы напускного пренебрежения и миллионы напоминаний "я не люблю тебя", а лицо Лизкиной соплячки выражало лишь холодную настороженность. Искра чего-то живого и необузданного все еще теплела глубоко внутри ее карих глаз. Неужели от отца переняла?
   Вопреки всему, Аркадия Теньковская не превратилась в камень. Как бы ни старалась Ольга, соплячка так и не стала Елизаветой.
  - Терпение... - Захарова болезненно сглотнула, чувствуя, как намокают уголки глаз. Только бы не разреветься при девчонке. - Терпение мое лопнуло, Теньковская. Брысь!
   Шу-шу-шурх.
   Рука, сжимающая паспорт племянницы, ощутила холодок, будто кто-то невидимый подул на пальцы.
   "Неужели?.. - Ольга резко подняла документ к лицу, едва не клюнув страницы носом. - Глазам не верю!"
   Фотография Аркаши, имя, фамилия, отчество, дата, место рождения... все исчезло. Единственная строчка, сообщавшая об органе, выдавшем паспорт, сиротливо приютилась наверху страницы, всеми позабытая и до крайности ненужная теперь. Секунду спустя исчезла и она. В одно моргание.
   Трясущимися руками Ольга кое-как перевернула страницу, проверяя информацию о регистрации. Пусто.
   Таинственный символ, который Захарова столь старательно выводила маркером, тоже исчез.
  - Это просто невероятно! - воскликнула Ольга, от полноты чувств едва не подскакивая на месте. - Боже, боже, боже! Этот придурок действительно был фокусником! Или даже... как его там? Волшебником! Поверить не могу, но его символ сработал. СРАБОТАЛ!
  - Прекрати. - Аркаша смотрела на беснующуюся тетю широко открытыми глазами. - Ты меня пугаешь.
  - Ох, соплячка. - Ольга глупо хихикнула и чмокнула корешок Аркашиного паспорта. - Если б знала, что твой папашка волшебник, то заставила бы его что-нибудь наколдовать мне. Что-нибудь шикарное. А то упер сестру в далекие дали, а меня оставил с носом. - Женщина закинула голову назад и расхохоталась. - Ну надо, надо же! Я ведь с самого начала не верила ее словам. А она так им восхищалась, так его возносила. А этот символ. Я ведь полагала, что волшебная сила Фокусника - всего лишь укуренные бредни помчавшейся по наклонной сестренки. А ты смотри, она была права. Но только подумай, соплячка, это как надо было меня достать за двенадцать лет, что я даже решила принять на веру Лизкины слова в письме? Слова про уникальность этого символа и волшебство?
   С остервенением кусая губу, Аркаша сделала пару шагов назад. Может, к соседке постучаться? Скорую вызвать? Тетя явно была не в адеквате, и с каждой минутой ей становилось все хуже.
   Заприметив внезапную активность племянницы, Ольга криво улыбнулась.
  - Отступаешь? Правильно. Теперь у тебя просто не осталось выбора.
   Аркаша замерла, услышав в голосе тети угрозу.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Символ, который я намалевала на твоем рыльце в паспорте, Лизка в письме называла не иначе как "Всеобъемлющее стирание".
  - Стирание чего? - Аркаша быстро оглянулась, оценивая расстояние до дверного звонка соседки.
  - Жизни. - Ольга хохотнула, преспокойно наблюдая за тем, как племянница тянется к соседскому дверному звонку. - Волшебство твоего отца сделало свое дело. Теперь тебя нет.
  - Как "нет"? - Палец Аркаши с силой надавил на кнопку. Площадку залили приглушенные трели. - Но я же здесь, прямо перед тобой.
  - Ага. - Сложив руки перед собой, Ольга натянула на лицо приветливую улыбку, приготовившись встретить соседку, шаги которой уже раздавались в глубине квартиры.
   Аркаша едва успела уйти с пути распахиваемой двери - их соседка, шестидесятитрехлетняя Марьяна Владиславовна, всегда открывала двери с присущей ей изюминкой - бодро, резко, с силой, плечом, как бравый боец группы захвата.
   Закутанная в махровый цветастый халат и напоминающая гигантский бутон тропического цветка, Марьяна Владиславовна, шаркнув по площадке тапочками, обвела подслеповатым взглядом присутствующих и на всякий случай завела руку за спину, приняв вид "вооружена и могу долбануть сковородкой".
  - Добрый день, - поприветствовала соседку Ольга.
  - Добрый, Олюшка. - Однако на Захарову Марьяна Владиславовна даже не посмотрела. Ее внимание полностью было сосредоточенно на Аркаше. - Кто в дверьку звонил, Олюшка?
   Аркаша открыла рот, чтобы ответить, но ее опередила Ольга:
  - Хулиганье, Марьян Владиславовна.
  - Это что ли? - В руках старушки действительно обнаружилась сковородка. Ей-то она и указала на Аркашу.
  - Оно самое, - с удовольствием подтвердила Ольга, хитро щурясь. - У меня вот тоже дверной звонок с полминуты надрывался. Выхожу, а тут эта так и стоит у двери. Пошалила, так и сбежать бы что ли попробовала, а то застыла столбом, глазками хлопает.
  - Марьян Владиславовна? - Аркаша похолодела, видя, что соседка воспринимает слова тети Оли всерьез. Но как же так? Неужели она не узнает ее? - Это же я, Аркадия. Племянница Ольги.
   Соседка демонстративно взвесила на руке сковородку и покосилась на Захарову:
  - Олюшка, у тебя есть племянница?
  - Да боже упаси. - Ольга картинно всплеснула руками. - Себя бы прокормить на нынешнюю зарплату.
  - Но Марьян Владиславовна, - Аркаша ощутила первые подступы паники, - я же вам все время помогаю банки с соленьями закручивать! А вчера мы с вами пельмени лепили! Ну это же я!
   Слова девушки совершенно не убедили боевую старушку. Марьяна Владиславовна, с наивысшим подозрением оглядев Аркашу с головы до ног, видимо, в особый восторг не пришла. Она все еще не узнавала Теньковскую, и это уже начинало всерьез беспокоить девушку. Не могла же соседка за одну ночь обзавестись столь качественным склерозом? А как же тетя Оля? Ее-то старушка помнила.
   В это время Марьяна Владиславовна, похоже, завершив какой-то внутренний диалог с самой собой, замахнулась на Аркашу сковородкой.
  - Ух, бестия! Кыш отседова, стерлядка! Ходют тут всякие, в двери названивают.
   От потрясения Аркаша не знала куда себя деть.
  - Тише, тише, Марьян Владиславовна. - Ольга перехватила руку соседки и отобрала сковородку. - Давайте я сама разберусь. Сейчас наряд вызовем - пусть забирают. Беспризорницы нам тут не нужны.
  - Правильно, Олюшка. - Старушка закивала головой на манер китайского болванчика и, с нежностью прижав к себе возвращенную сковородку, с достоинством скрылась за дверью своей квартиры.
  - Видала? - Ольга, широко улыбаясь, захлопала в ладоши. - Действует! Символ, чудеснейший, прекраснейший символ. Фокусник был редкостным козлом, но волшебство у него забористое.
  - Она меня не узнала. - Аркаша потерянно смотрела на собственные ладони, словно витиеватые линии на коже могли объяснить причину нарастающего вокруг нее хаоса. - Почему?
  - Магия, соплячка. - Захарова сама поразилась тому, с какой легкостью теперь она воспринимала существование некой таинственной силы, совершенно неподвластной столь практичной науке. А ведь еще пару минут назад она утопала в жиже сомнений и лишь на малюсенькую толику надеялась, что написанное в письме Елизаветы - правда. Кусочек разума, свободный от приземленных догм, взывал опробовать на деле предложенный сестрой символ, и Ольга поддалась порыву. - Кстати, судя по тому, что писала Лизка, твое имя будет стерто не только из памяти людей, но и из всех баз данных, где ты когда-либо значилась. Так что не имеет смысла бежать плакаться в опеку к госпоже Бобруйской. Из их учетных списков твое имя также благополучно испарилось.
  - Откуда такая уверенность? - Аркаша лихорадочно пыталась собраться с мыслями.
  - Мне достаточно реакции Марьяны Владиславовны, да и сестра в своем письме была крайне убедительна. - Ольга перешагнула через порог квартиры и ехидно улыбнулась. - Теперь-то я это вижу.
  - Не верю, - твердо сказала Аркаша.
  - Да хоть верь, хоть не верь. Мне сейчас по барабану. - Ольга на секунду замерла. - О как. Занимательное ощущение. Мне действительно все по барабану. Больше никаких забот с твоей маленькой быстро развивающейся личностью, соплячка. Ура, воля!
  - Тетя...
  - Алле-оп!
   В Аркашу врезалась спортивная сумка, больно огрев содержимым по подбородку.
  - Парочка твоих манаток. И только попробуй сказать, что я о тебе не забочусь. О, и еще кое-что. - Ольга порылась в карманах и извлекла маленький шарик-попрыгунчик. - Это было в конверте с письмом. Елизавета настоятельно просила тебе его отдать.
   Сделав резкий выпад вперед, Аркаша поймала кинутый шарик до того, как тот ударился бы о пол и улетел вниз по лестнице в неизвестность.
  - Мои аплодисменты, Теньковская. - Ольга и правда пару раз лениво хлопнула в ладоши. - Реакция наличествует. А я-то думала, что ты на баскетбол ходишь только для того, чтоб на мальчиках виснуть.
  - Это твоя прерогатива, - собственный бесцветный голос испугал Аркашу, - не моя. Если бы ты хотя бы раз пришла на мои соревнования...
  - А, бла-бла-бла. К чему сейчас это обсуждать? - Ольга нетерпеливо подергала ножкой и глянула на часы. - Так, я - хорошая сестра, поэтому расскажу тебе обо всех инструкциях, которые оставила в письме Лизка. Слушай внимательно, повторять не стану. Применить "Всеобъемлющее стирание" я должна была лишь в последние дни августа - ни раньше и ни позже. Как раз пора и настала. Сейчас на часах тринадцать тридцать. До шестнадцати часов сегодняшнего дня ты должна оказаться в метро и пройти по желтому билету через самый крайний правый турникет. Станция не важна, главное - крайний правый турникет.
  - Что за желтый билет? - Аркаша спросила на автомате. Слова тети Оли едва доносились до нее, словно между ними был внушительный слой воды.
  - А я почем знаю? - сварливо откликнулась Ольга. - Передаю все, что содержалось в письме. Не больше и не меньше.
  - Зачем мне спускаться на станцию? И куда ехать?
  - Не знаю, не знаю, не знаю! Отстань, соплячка. Я уже не у дел и радостно курю бамбук в сторонке. На данный момент все это целиком твои проблемы. Наслаждайся самостоятельной жизнью и полноценной взрослостью. Пора совершеннолетия наступила и...
  - Но мне еще нет восемнадцати, - встрепенулась Аркаша. - Неужто Елизавета и Фокусник хотели, чтобы ты отправила меня неизвестно куда до достижения мной совершеннолетия?
  - О, ну да, ну да, - замялась Ольга, почесывая затылок. - Конечно, там было написано, что, как только тебе исполнится восемнадцать, то только тогда и начинать процедуру выселения и "Всеобъемлющее стирание"...
  - Но мне пятнадцать! - торжествующе напомнила Аркаша.
  - Годом позже, парой годков раньше - какая на фиг разница, когда на кону моя идеальнейшая личная жизнь! - Ольга стукнула кулаком по двери. - Сил моих больше нет. Хочу свиданий и много.
  - Но я тебе не мешала, - запротестовала Аркаша. - Даже пару раз на балконе ночевала, только бы твое свидание не сорвалось.
  - Ути-пути, какая самоотверженность, - притворно восхитилась Ольга. - А знаешь ли ты, что потенциальные ухажеры мигом делали ноги, как только узнавали, какой подарочек мертвым грузом висит на моей нежной шейке? Не знала? Наслаждайся мигом истины. Все, разговор окончен. - Женщина посмотрела через плечо и, заметив на полке Аркашину кепку, брезгливо подцепила ее ноготками за козырек и швырнула совершенно обескураженной племяннице.
   "Да здравствует новая жизнь!" - мысленно пропела Ольга. Ее взгляд упал на надпись-принт на футболке Аркаши, оформленную пухлыми синими буквами. "Потеряшка. Возьмешь меня с собой?" - сообщала надпись.
   "Актуально", - хмыкнула про себя Ольга, вслед за кепкой кидая девчонке пустой паспорт.
  - Тетя Оля, пожалуйста, - в последний раз взмолилась Аркаша.
  - Какая я тебе "тетя"? - проворчала женщина. - Теперь я свободна, как ветер. Ни племянницы, ни подопечной, ни приставалы. Чао, соплячка.
   Грохот захлопнувшейся двери походил на звук разорвавшегося снаряда. Отголоски эха затихли где-то далеко внизу, и вместе с ними исчезла и последняя надежда Аркадии Теньковской.
  
  
  
* * *
  
  
   "Это сон. Кошмар. Длинный и слишком правдоподобный".
   Аркаша сидела на скамейке у подъезда. Только что она позвала по имени маленькую девочку, играющую в песочнице, - соседку, живущую двумя этажами ниже. Сколько раз Аркаша играла с ней в мячик - не счесть. А их песочные куличики, а походы в кино на "мульти-пульти"? Светочка не могла не узнать свою добровольную няньку, но сегодня отчего-то так и не откликнулась на призыв, хотя раньше, едва завидев Теньковскую, стрелой мчалась к ней.
   Не узнали Аркашу и тощий дворник Валерич, и вечно угощавшая ее слипшимися конфетами баба Люба, и даже старшая по дому Агнесса Тимофеевна, столько раз обещавшая донести в опеку и в полицию на пьянки Ольги Захаровой, чтобы Аркашу изъяли из семьи, но так ни разу и не исполнившая свою угрозу.
   Аркадия Теньковская никуда не делась, но теперь воспоминания о ней были стерты из памяти людей.
   "Всеобъемлющее стирание". - Аркаша мяла в руках собственный паспорт - пустой и до жути не информативный. - Как может какой-то глупый рисунок просто-напросто стереть человека? Волшебство? Магия? Как в книгах? Разве это не выдумка? Любой феномен можно объяснить научным методом. Хорошо, и как тогда истолковать тот факт, что люди, с которыми ты общался на протяжении многих лет, просто-напросто забыли о твоем существовании?"
   Рядом с Аркашей на скамейку молча присел Понтий - местный бомж и обладатель самой просторной коробки среди бездомной тусовки, которую он любовно называл "моя крепость". Теньковская часто делилась с ним бутербродами, поэтому Понтий всегда был приветлив с Аркашей, а девушка с усилием делала вид, что не замечает исходящую от мужчины и практически сбивающую с ног вонь.
  - Приветствую, - прохрипел Понтий, шумно почесывая бок.
  - Привет, Понтий. - Аркаша наклонилась вперед и, водрузив локти на колени, примостила подбородок на руки. - Ну что, подлатал свою крепость?
   Мужчина перестал почесываться и опасливо глянул на девушку.
  - А ты откуда знаешь? Я никому ни слова не гу-гу. Знакомы мы что ли?
   Вот и Понтий ее не помнил. Аркаша, забыв о пахучести соседа, глубоко втянула носом воздух и надсадно закашляла.
  - Были знакомы. - Девушка вытерла тыльной стороной ладони выступившие от кашля слезы. - Ты мне даже про коробку свою рассказывал. И о той дырени, что на задней стенке образовалась. - Подождав, пока Понтий осмыслит услышанное, Аркаша грустно пошутила: - Кстати, пожить не пустишь?
   Судя по всему, мужчина все-таки решил, что девушка для него не представляет опасности, а потому расслабленно откинулся на спинку скамейки и дружелюбно поинтересовался:
  - А что приключилось с тобой, кудрявая?
  - Да вот, - Теньковская ткнула мыском кроссовка в сумку с пожитками, - выгнали навстречу суровому миру.
  - Выгнали? Не беда. - Понтий как ни в чем не бывало продолжил чесательную процедурку. - Подыщем тебе коробку поуютнее. Покажу самые полезные помойки.
  - Вот спасибочки. - Аркаша вскочила на ноги и пару раз подпрыгнула на месте. Воображение под аккомпанемент сердобольного Понтия нарисовало настолько "перспективную" картину ее будущей жизни, что девушку, несмотря на теплую погоду, дрожь пробрала от макушки до пят.
  - Как ни посмотри, а выгнали меня из дома не по всем канонам, - задумчиво протянула Аркаша, меняя тему, чтобы хоть как-то избавиться от мрачных навязчивых мыслей. - Где же чемодан с одеждой? Ну который из окна обычно выкидывают?
  - И дезодорант свой забирай! - внезапно донесся сверху голос Ольги, а затем что-то, с приличной скоростью пролетев пять этажей, шмякнулось в кусты за скамейкой.
   Понтий глянул через плечо и полюбопытствовал:
  - Ну а сейчас?
  - Уже более канонично. - Аркаша с трудом вернула на место отвалившуюся челюсть и полезла через скамейку. - Реально дезодорант.
  - Слышь, кудрявая, а, может, для еще большей каноничности твоя крикливая горлица сбросит что-нибудь съестное? Палку колбасы там? Курочку? Да хоть хлебушек.
  - Попросить-то можно, - Аркаша поставила найденный дезодорант на скамейку и, закинув ногу на деревянную спинку, вылезла из кустов, - да вот только тетя Оля, судя по ее сегодняшнему настрою, скорее утюг нам на головы сбросит. Вместе с гладильной доской. А сверху еще горшок с фиалкой уронит. Чтоб наверняка.
  - Злюка твоя тетя.
  - Не то слово.
   Девушка повертела в руках баллончик и рассеянно прыснула аэрозоль в сторону Понтия.
  - Помогло? - сочувственно спросил мужчина, с шумом вдохнув фруктовый аромат.
  - Неа. То, что въедалось в кожу на протяжении долгого времени, совсем нелегко отбить. - Аркаша сама не знала, говорит ли она о вездесущей вони Понтия или о собственной привычке всегда находиться около тети Оли. Постоянное желание понравиться ей, обратиться в нечто нужное, в то, что бы она любила больше своих платьев или туфель, за годы превратилось в навязчивую идею, вот-вот грозившую преобразоваться в цель всей жизни. Это желание было болезненным, убогим, попахивающим смрадной безысходностью, но в силе своей столь глубоко забравшимся в саму сущность Аркаши, что избавить от него не мог ни один дезодорант. Что она теперь будет делать без тети Оли? Куда пойдет? Кому будет стараться понравиться? Кем будет прикидываться? - Я... Очень ограниченная личность.
   Аркаша разжала пальцы, позволяя баллончику скатиться по ноге и грохнуться на асфальт. Нащупав лежащую на скамейку кепку, девушка нахлобучила ее на голову и потянулась к спортивной сумке.
  - Личность не бывает ограниченной, - вдруг подал голос Понтий.
  - А?
  - Коробка бывает. Но не личность. Всегда есть пространство для маневра.
   Аркаша удивленно посмотрела на мужчину. Понтий пожал плечами, словно философские речи толкать ему было не в новинку.
   Теньковская еще пару секунд понаблюдала за ним, но тот больше ничего не говорил.
   "Пространство для маневра", - пробормотала девушка, в раздумьях теребя краешек козырька кепки. Неожиданно пришедшая на ум мысль заставила ее вздрогнуть и резко сдернуть кепку с головы.
   Зеленый Халк, грозя внушительным кулаком, сурово взирал на нее с черной матерчатой поверхности, а на внутренней стороне козырька пестрела шкодливая надпись "Ты. Я. Мой хук слева". Подарок Коли.
  - Я на маневр, - отрапортовала Аркаша, возвращая кепку на голову и закидывая сумку на плечо.
  - Угу. - Понтий продолжал равнодушно почесывать бок. - Дезодорант-то забираешь?
  - Возьми себе, - великодушно разрешила девушка, вставая на высокий старт и кидая последний взгляд на окна квартиры тети Оли.
   В следующее мгновение она сорвалась с места и понеслась в сторону школы. Войдя на территорию школьного сада, девушка свернула к едва видимым из-за разросшейся травы ступеням, ведущим к баскетбольной площадке.
   Минута в минуту. Аркаша встала на краю баскетбольной площадки, наблюдая за тем, как высокий парень рассеянно и почти нехотя ведет мяч от середины поля к корзине. Светлые непослушные кудряшки, серые глаза, вечно недовольная мина - все такое уютное и родное. Что случится с ее оказавшимся столь ничтожным существованием, если о ней не вспомнит даже Коля? Нет! Такого не может быть! Только не Коля.
   Теньковская решительно зашагала к юноше. В летние каникулы их баскетбольная команда через день собиралась здесь, на школьной площадке, для тренировки. Коля и Аркаша всегда приходили минут на десять раньше, остальные же особой пунктуальностью не страдали. Но девушке были приятны эти минуты. Игра один на один или тренировки паса. Полувзгляд, полувздох и в воздухе нарастало напряжение. Абсолютное взаимопонимание взрывалось искрами от каждого движения, удара мяча о площадку, легкого касания при передаче паса. В те мгновения Аркаше казалось, что по-настоящему ее понять может лишь один Коля. Он один в целом пустом беспросветном мире.
  - Стой где стоишь.
   Аркаша повиновалась. Вот она. Истина. Сердце в груди замерло, погрузившись в томительное ожидание.
   Коля держал мяч в вытянутой руке, уместив раскрытую ладонь сверху. Пальцы, вцепившиеся в поверхность, дрожали, силясь удержать мяч на весу. Бум. Парень чертыхнулся и топнул ногой. Аркаша ясно представила себе все те ругательства, которыми Коля мысленно осыпал выскользнувший мяч.
  - Опять не получилось, - посетовал юноша. - Думал, смогу освоить прием за неделю и уж тогда Темыч обломится со своим выбиванием на подборе1.
   Аркаша непроизвольно улыбнулась. Дух соперничества между Колей и Темычем с каждым днем лишь набирал силу. Они всегда подстегивали и питали друг друга, как сухостой пожар. Может быть, поэтому на тренировках парни постоянно играли в разных командах, а на матчах заменяли друг друга, четко следя за тем, чтобы не оказаться на площадке одновременно. Никогда заодно, всегда против друг друга. Вечное противостояние, прекрасное лишь в не обремененном лишними эмоциями мужском исполнении.
  - Можно спросить? - Аркаша обхватила себя руками, борясь с ознобом. Последняя надежда.
  - Ну попробуй. - Коля присел на корточки, подогнал мяч к себе и покосился на девушку. По его взгляду нельзя было понять, узнал он ее или нет.
  - Есть ли в твоем классе девушка по имени Аркадия? Аркадия Теньковская.
   "Скорее! Скажи что-нибудь вроде "ну ты и балда, Обманка. На фига про себя спрашиваешь?" Давай же, скажи!"
  - Аркадия? - Коля встал, прижимая мяч к боку. - Это типа от имени "Аркадий"? Есть такое женское имя?
  - Есть. - Аркаша ощутила, как земля уходит из-под ног. Вот бы сердце остановилось и больше не могло ничего чувствовать, потому что терпеть эту боль было невыносимо.
  - Понятно. - Коля отпустил мяч на волю и пару раз ударил им о землю. - Нет, никакой Теньковской у нас в классе нет. Можешь поискать ее в параллельных, но и там вроде бы такая не учится. Новенькая? Я б запомнил, если бы хоть раз слышал эти имя и фамилию.
  - Запомнил бы? - с горечью прошептала Аркаша, почти до крови куснув губы.
  - Блин, опять эти придурки опаздывают. - Коля стремительно стартанул с места по направлению к корзине. Вырвавшись из зоны трехочковых бросков, юноша, не глядя, осуществил передачу паса вправо от груди. Мяч врезался в кусты и стыдливо спрятался где-то у корней. - Какого... КАКОГО я это сделал?!
   Аркаша встрепенулась. Перед основной тренировкой, играя только вдвоем, они раз за разом совершали похожую комбинацию: у самой корзины Коля, будто бы обманывая противника, передавал прицельный пас вправо, где его уже ждала Теньковская. А дальше - чистая импровизация.
   "Вспомнит?" - Аркаша напряженно сверлила взглядом спину юноши.
   Коля, не переставая чертыхаться, вернулся на середину площадки и снова повел мяч к корзине. Пробежка, бросок... нет, снова автоматический пас вправо. Туда, где обычно находилась Аркаша.
  - Черт!
   Девушка нерешительно шагнула вперед. Коля, злой и взлохмаченный, в который раз уже вылез из кустов и в порыве злости бросил мяч в корзину. Промах. Рванул за ним. Снова бросил. Опять промах. Новая попытка.
  - Да что за фигня? Опять промахнулся! - Коля стукнул кулаком по колену и снова выругался. - Как будто чего-то не хватает. Или кого-то?
   "Меня?" - Мяч подкатился к ногам Аркаши. Без лишних раздумий девушка подняла его и кинула быстрый взгляд на Колю.
  - Хочешь бросить? - Юноша, все еще сердящийся на самого себя за неудачные попытки, кивнул на корзину. - Валяй. Только подойди поближе в зону двухочковых бросков2, вон туда, под корзину, а то отсюда трехочковый3 ни в жизнь не забро...
   Шаг вперед, легкий прыжок. Мяч летит по дуге и попадает точно в корзину.
  - Ни фига себе! Трёха! - Коля с ошалелым видом развернулся к девушке. - С первого раза!
   Аркаша с грустью смотрела на восхищенно восклицающего парня. День назад он бы лишь хлопнул ее по спине со словами "хуже некуда, Обманка", ведь тогда он точно знал, что трехочковый ей никогда не удавалось кинуть больше одного раза за игру. Сколько бы она ни старалась, всегда один-единственный раз.
  - Повезло. - Девушка окидывала жадным взором юношу, желая запомнить его именно таким: удивленным, взбудораженным, слегка обиженным и столь настоящим. - Новичкам везет.
  - Это уж точно. - Коля хмыкнул и пристально всмотрелся в рисунок на Аркашиной кепке. - А у меня точно такая же была. Только делась куда-то. Не помню, где потерял.
   "Мне подарил". - Аркаша, печально улыбаясь, мягко коснулась кепки кончиками пальцев, а вслух сказала:
  - Это подарок моего лучшего друга. И, похоже, прощальный.
  - Почему?
  - При следующей нашей встрече он даже не вспомнит меня.
  - Лучший друг и не вспомнит? - усомнился Коля. - Брехня.
  - Наверное. - Аркаша через силу засмеялась и медленно попятилась, пытаясь уговорить себя оторвать взгляд от юноши.
  - Ну пока, везучая девчонка. - Коля махнул ей рукой. - А зовут-то тебя как?
  - Обманка.
  - И кто тебя так странно назвал?
  - Лучший друг.
  - Который не вспомнит тебя при следующей встрече?
  - Точно.
  - Не дружи с ним, Обманка. Найди хороших друзей. И, кстати, желаю отыскать тебе ту девчонку, Аркадию Теньковскую.
   Навстречу девушке по заросшим ступеням с шумом и гоготом спускались остальные члены их баскетбольной команды. Аркаша натянула кепку на глаза и устремилась вверх.
   "Да, я тоже этого хочу. Найти ту самую Аркадию Теньковскую".
   Оказавшись за пределами школьной территории, девушка опустилась на бордюр и закинула голову назад. Солнечные лучи осторожно согрели дрожащие губы.
   "Странно, тетя Оля. Тебя нет рядом, но я все равно не могу заплакать. Твой закон все еще действует. Что ж, добро пожаловать в мир, где нет Аркадии Теньковской..."
  
  
[К оглавлению]
  
  
  
  

Глава 2.
  ПРОСТИТЕЛЬНЫЙ ПОРОК ОТЦА ДИСПАТЕРА

  
  Чудесный мир опору рушит под ногами,
  Нежданно заставляя прятаться в тени,
  Казалась жизнь моя мне странноватой временами,
  Пока с сомнением бок о бок шли мы совсем одни.
  
  Обломки чьих-то уничтоженных мечтаний
  Скрывают с головой на дно упавшую меня,
  Отрывки чьих-то изувеченных желаний
  В просветы проникают, блеск пряча дня.
  
  Как тяжело взбираться по накатанной тропе,
  Вцепляясь в хрупкость и ранимость постоянства,
  Перерождения ключом в немыслимой борьбе
  Вновь станет жгучее мое упрямство...
  
  
   Пятнадцать часов пятнадцать минут.
   "Тетя Оля что-то там говорила про необходимость успеть на поезд до шестнадцати часов сегодняшнего дня. - Аркаша, переполненная сомнениями, пялилась на турникеты, через которые то и дело проходили люди. - Пока успеваю. Хотя остается еще одна проблема (не говоря уже об актуальном вопросе: "Что вообще происходит с моей жизнью?!"). Откуда взять желтый билет?"
   Помня об инструкциях, Аркаша медленно двинулась в сторону крайнего правого турникета. Почему-то через него люди проходить избегали.
   "Да ладно. - Девушка озадаченно всмотрелась в красный огонек на панели. - Состояние вроде рабочее. В чем же причина? Так, не следует накручивать себя понапрасну. Вполне возможно, что дело вовсе не в каких-то там сверхъестественных причинах, а в элементарной лени. Ну, лень топать до крайнего турникета и все тут. - Аркаша прислонилась спиной к холодной стене и пробежалась взглядом по толпе. - Бред, бред, бред. Такая толкучка, но ни одному человеку даже в голову не приходит выйти из очереди и пройти через этот турникет, где совершенно никого нет. Кроме меня. Такое чувство, будто никто его не видит".
   При попытке резко оттолкнуться от стены сумка, болтавшаяся на плече, внезапно начала сползать. Давно стоило проверить, что за тяжесть натолкала ей в дорогу тетя Оля.
   Неловко качнувшись, Аркаша запнулась одной ногой о другую и едва не свалилась на не блещущий чистотой пол. Сумка сползла окончательно и с глухим стуком приземлилась на пол, подняв столб залежавшейся пыли. Из бокового кармана выскользнул шарик-попрыгунчик и, жестоко ломая все законы физики, обошел мерными прыжками валяющуюся сумку и устремился к изумленной девушке. На последнем прыжке шарик чутка помедлил и, без посторонней помощи увеличив силу удара о землю, взлетел на уровень лица Аркаши. Теньковской ничего не оставалось, как просто раскрыть ладонь и поймать попрыгунчик.
  - Чума, - выдохнула Аркаша, обалдело осматривая желтый шарик со всех сторон - вдруг на дистанционном управлении? - А это еще что?
   В какое-то мгновение пальцы нащупали дефект на гладкой поверхности. Поднеся шарик к самому лицу, девушка прищурилась, ища странноватый выступ. Оным оказался бумажный краешек, торчащий из попрыгунчика примерно на миллиметр. Затаив дыхание, Аркаша старательно подцепила ногтями обнаруженный краешек и осторожно потянула на себя. К ее удивлению, бумажный материал легко поддался и через секунду в руках девушки очутился желтый плотный листок, по размеру напоминающий билет на цирковое представление. К слову, попрыгунчик после извлечения билета исчез - просто-напросто перетек в бумажную субстанцию, словно расправившееся после воздействия воды виртуозно сложенное сувенирное полотенце.
  - Желтый билет. - По позвоночнику Аркаши в очередной раз пробежал холодок. Жизнь определенно не готовила ее к столь масштабной атаке инфернальных событий. Однако отступать было уже поздно... да и некуда.
   Опасливо осмотрев пустую сторону билета, девушка перевернула его, тайно надеясь, что и на другой его стороне не окажется каких-нибудь подозрительных надписей, которые породят лишние мысли в ее голове и затормозят двигательную активность. Интуиция прямо-таки вопила, что в нынешней ситуации следует просто отдаться течению. И не думать. Ни в коем случае не думать.
   "КУКУО", - сообщили грациозные черные буквы на другой стороне билета.
  - А вот это мне уже не нравится, - пробурчала Аркаша, стараясь не задумываться о смысле этих таинственных букв. Напрасно. Разум уже сохранил в памяти витиеватую каллиграфию, тут же начавшую долбить по ее сознанию раздражающими метафизическими постукиваниями: "ку-ку, ку-ку, ку-ку". - А-а-а! Это выше моих сил!
   Схватив сумку, девушка вдарила билетом по панели и, уже не удивившись появившемуся зеленому огоньку, почти перевалилась через турникет.
   Оказавшись на другой стороне, Аркаша, взвизгнув, зажмурилась и зажала уши ладонями. Невыносимый грохот ударил по неподготовленному восприятию, вынуждая согнуться в три погибели. Мгновением позже, кое-как восстановив дыхание, девушка медленно отняла от ушей ладони и настороженно прислушалась.
   Шум, который она поначалу приняла за адскую какофонию, оказался всего-навсего оглушающей тишиной. Немудрено было ошибиться, потому что после гомона и веселой толкучки у турникетов тишина казалась вещью весьма противоестественной хотя бы потому, что Аркаша даже после прохода через турникет все еще должна была слышать людские голоса. Однако звук вырубился резко, будто по нему резанули ножом, отсекая все то, что представляет собой понятие "шум".
   Девушка оглянулась через плечо и беззвучно охнула. На месте турникетов клубился черно-багровый туман. В поле зрения оставался тот единственный, через который и прошла Аркаша. Красный огонек лениво мерцал в полутьме в ожидании нового соприкосновения с очередным желтым билетом.
   "Кошмарное сновидение продолжается. Наверное, я опять сплю на балконе, а ветер намораживает мне бока, - с умиротворяющим спокойствием подумала девушка, с диким усердием пытаясь не реагировать на следовавшие друг за другом открытия: никого вокруг, исчезли люди, направляющиеся к эскалатору, за густым туманом пропали киоски с газетами, билетные кассы и главное - выход на улицу. - Время паники? Определенно, время психовать, вооружаться снятой с ноги туфелькой на шпильке и бросаться на прохожих".
   От последней мысли Аркаша глупо хихикнула. Пришедший на ум порядок действий в точности описывал поведенческую склонность тети Оли нарываться на неприятности после очередного загула с более-менее приятным ухажером. Теньковская же туфель на высоких каблуках не носила и в особо стрессовых ситуациях не кидалась на людей, пытаясь тюкнуть им шпилькой промеж глаз.
   Со стрессом Аркаша боролась иными способами, предпочитая обходиться без членовредительства, а настоящая паника - неконтролируемая, высушивающая до основания, почти звериная - посещала девушку лишь в особых случаях, безраздельно связанных со страхом того, что ее отнимут у тети Оли. Вот тогда-то Аркаша действовала без лишних размышлений - отчаянно, напролом, как загнанный зверек.
   Но здесь зрела паника иного рода, и Теньковская только и могла что растерянно моргать и переминаться с ноги на ногу. За все пятнадцать лет жизни она никогда не попадала в такие ситуации, а потому попытка замереть и превратить свое жалкое, всеми позабытое существование в еще более тихую и незаметную вещь в этом мрачном наполненном туманом месте казалась наилучшим выходом.
   "Хочу... домой? А где он? Мой дом?"
   Впереди что-то сверкнуло. Любопытство нетерпеливо подтолкнуло в спину, отодвигая на второй план нерешительность. Движение вперед сквозь плотную тьму, и награда за робкий порыв не заставила себя ждать.
   Темнота рассеялась, уступая место смешению фиолетового и темно-синего оттенков. На всем пространстве постепенно загорались белые огоньки с голубыми, синеватыми и розоватыми контурами. Аркашу поглотило ощущение нахождения в ином измерении, в центре прекраснейшей, но чужой Вселенной. От каждого шага по полу разбегались бело-голубые всполохи, дыхание вырывалось из горла полупрозрачными облачками. По оголенным ногам пробежались первые мурашки.
   "Если желтый билет был для меня кем-то приобретен, то своих денег он явно стоит", - размышляла Аркаша, без устали вертя головой и жалея лишь о том, что не может поворачивать ее на все триста шестьдесят градусов, чтобы ухватить взглядом всю красоту одновременно.
   В какой-то момент, засмотревшись на особо заманчиво сияющую звезду, Аркаша пропустила начало крутого спуска. Спасла ее сумка, которая, зацепившись за край перил, дернула девушку назад.
  - Это было близко. - Теньковская присела на корточки, с бешено стучащим сердцем осматривая ступени, уходящие вниз, в знакомый клубящийся черно-багровый туман. - Дальше, получается, только туда?
   Нерешительность вернулась и привела подмогу в виде дрожащих коленей и стучащих зубов. Воображение, шутливо присвистнув, включилось на полную, горделиво создавая картины одна другой хуже: и скопище маньяков, и толпа зомби, и скользящие по стеночкам мертвые девчушки. Благо, материала для работы было масса: и вам подогнанная атмосфера, и антураж, и бесконечный список просмотренных фильмов ужасов в копилке.
   Нога в розовом кроссовке застыла над следующей ступенькой, подозрительно подергиваясь и явно желая рвануть в противоположном направлении. С трудом пересилив себя, Аркаша преодолела еще две ступеньки. Если так пойдет и дальше, к шестнадцати часам она на поезд не успеет. Хотя какие гарантии, что в конце спуска ее будет ждать именно поезд? Может, тетя Оля выдала ей билет прямиком в Ад. "Отправляйся в Ад, соплячка!" - вот это было бы вполне в духе Ольги Захаровой.
   "Не, нервы не железные - один раз попользуешься, а потом до конца жизни глазки в кучку и слюнки водопадами", - забормотала себе под нос Аркаша, решительно разворачиваясь и настраиваясь на бодрый подъем.
   Внезапный яркий свет больно резанул глаза, одновременно что-то твердое, сбив кепку, стукнуло Аркашу по лбу, заставив отклонить голову назад и в попытке сохранить равновесие вцепиться в перила.
  - Здесь вообще-то спускаются, - услышала девушка чей-то раздраженный голос.
   С трудом разлепив веки, Аркаша зыркнула вверх. В следующий миг черно-багровое пространство пронзил такой чудовищный ор, что слон, впечатленный исполнением, вполне бы удостоил вопящего аплодисментами.
   Завершив феерическое уничтожение чужих барабанных перепонок, начатое скорее от неожиданности, нежели от реального испуга, Аркаша продолжила бесцельно двигать челюстью то ли в попытке набрать воздуха для новой звуковой атаки, то ли просто позабыв об ее изначальном предназначении. Глубоко в подкорке билась мысль, что визжать следовало чуточку раньше - например, когда перед глазами вспыхнуло пламя или когда чужой палец попробовал пробить дыру в ее лбу.
   "Заторможенная реакция... Видать, пора хоронить нервные клетки и готовить слюнявчик".
  - Ревущего бегемота что ли изображаешь? - Незнакомец, так и не удосужившийся убрать палец с Аркашиного лба, усилил давление и даже слегка царапнул кожу ногтем. Девчоночий ор не вызвал у него ничего, кроме зевоты.
   Рискуя завалиться назад и прокатиться кубарем остаток пути, Аркаша, держась руками за перила, запрокинула голову до упора, сбрасывая со лба палец незнакомца. Конечно, легче было сделать шаг назад, спустившись на одну ступень ниже. Но разве это не отступление?
   В ее рискованном трюке - в миниатюрной защите обыкновенной ступеньки, на которой она стояла, - было что-то упрямое и непокорное, сдобренное годами наблюдения за единственным и совершенно неидеальным примером для подражания - за тетей Олей.
   Ольга Захарова обладала уникальной своенравностью, построенной на полном игнорировании чужого мнения и твердой уверенности, что каждая ее мысль - абсолют. И выковырять столь непрошибаемое создание из занятой ниши было просто невозможно. Аркашу всегда восхищала тетина твердолобость, но настойчивое желание Ольги жить вне общества лишь угнетала девушку. Идеалы тети подразумевали отказ от искренности в общении. Но вранье итак уже стало постоянным спутником Аркаши, и она отчаянно желала избежать превращения в холодную и отстраненную куклу. Быть может, поэтому Теньковская так легко сошлась с Колей - человеком настолько прямолинейным, что любая привычная ложь, которую за годы практики без труда, подстраиваясь под любого, создавала Аркаша, меркла перед его открытостью и честностью. Коля принимал все ее недостатки. "Они есть, и я принимаю это к сведению", - говорил его спокойный взгляд.
   Под влиянием Коли озлобленное упрямство, выработанное постоянным ощущением одиночества и беспрестанным напоминанием тети Оли о ее нелюбви к ней, превратилось в чистое упорство. И окончательную твердость этому чувству придал все тот же сероглазый юноша.
   Это случилось около полугода назад. Аркаша на пару с Колей наматывала круги по школьному стадиону, отрабатывая собственную тренировочную программу. Девушка уважала напарника и честно старалась относиться к баскетболу с той же грандиозной серьезностью, что и Коля, поэтому безропотно принимала все его тренировочные программы, какими бы изнуряющими они ни были.
   Примерно на середине третьего круга дыхалка окончательно сбилась, и Аркаша, кашляя, присела на корточки. Голову тут же заполнил рой раздражающих мыслей:
   "К чему все это? Ходила на танцы, но тетя Оля не посетила ни одного выступления. Записалась в школьный театр, но тетя проигнорировала все постановки. Занималась папье-маше, но тетю Олю тошнило от одной мысли о выставках. А теперь баскетбол. Она не явится на игру. Просто не придет. Я измочаливаюсь, как оптимистичная кобыла на скачках, но тете на меня все равно по фиг".
   На плечо Аркаши легла рука.
  - Отдохнули и хватит. - Коля с явным удовольствием провел кулаком по собственному лбу, стряхивая пот. - Еще кружочек давай сбацаем, а потом вернемся на площадку. Сыграем один на один. И только попробуй двигаться, как дохлый морж, Обманка. Учти, это я тебя еще отжиматься не заставляю.
   Аркаша между тем возобновлять тренировку не спешила. Так и не удосужившись встать на ноги, девушка, нахмурив брови, кинула затравленный взгляд на юношу.
  - Коль...
  - Ну?
  - Наверное, я брошу баскетбол.
   Молчание.
   Аркаша открыла рот, чтобы вновь озвучить свое решение и теперь уже без робкого "наверное", но не успела. Коля, выбросив вперед пятерню с растопыренными пальцами, ухватил ее за волосы и дернул. От резкой боли в глазах помутилось. Сжав зубы, девушка начала заваливаться назад, пока затылок не уперся в подставленную Колей руку. Юноша наклонился к ней почти на расстояние поцелуя, но в этом поступке не было ни капли романтики.
  - Скажи мне, что я ослышался, Обманка, - процедил юноша сквозь зубы, злобно сверкая глазами. - Неужто сдрейфила? Девчонки не могут восприниматься всерьез, но я, блин, поручился за тебя перед командой. У тебя же хорошо получается, дура, понимаешь? Толк-то есть. Темыч совсем недавно перестал посмеиваться, глядя на тебя, а ты сбежать удумала?! Раз уж установила себе такую планку, то будь добра ей придерживаться!
   Глаза защипало: испугавшись реакции юноши, Аркаша забыла о необходимости моргать.
   Серьезность в Колином подходе к делу всегда будоражила, а его абсолютное понимание собственных целей неизменно заставляло тянуться к нему окружающих и особенно тех, кто и вовсе заблудился в собственных стремлениях. Таких как, например, Аркадия Теньковская. Но если о наличии в Коле этой чарующей уверенности Аркаша знала не понаслышке, то истинное отношение юноши к ее неуклюжим бултыханиям в бурлящем океане жизни стало для нее полным сюрпризом. Оказывается, есть человек, которому вовсе не плевать на ее потуги. Этот человек наблюдает за ней и даже оценивает. Словно... словно она действительно что-то значит.
   Не поняв смысла появившегося на лице Аркаши выражения, Коля сердито цыкнул и бухнулся на колени, выдернув руку из-под затылка девушки. Беззвучно ойкнув, Аркаша завершила падение, тяжело рухнув головой на колени юноши. Опасливо покосившись на Колю, девушка приготовилась к новой гневной тираде. Ее не последовало, поэтому Аркаша осталась лежать на земле, устроив голову на мальчишечьих коленях.
  - Знаешь, что часто повторяет отец? - Коля опустил глаза, ловя взгляд Аркаши. - Самое страшное, что ты можешь совершить в жизни, заняв позицию, это сделать шаг назад. Желаешь шагнуть назад, а, Обманка?
   Не в силах выносить этот наполненный укором взор, Аркаша пристыжено отвернулась.
  - Обманка.
  - А? - нехотя отозвалась девушка.
  - Слышал от многих, что ты непостоянная. Начинаешь чем-то заниматься и почти сразу бросаешь. Сначала я думал, что это от скуки. Тебе быстро надоедает, и ты сваливаешь, ни о чем и ни о ком особо не беспокоясь. Однако человек обычно не прилагает столько усилий в деле, которое ему абсолютно неинтересно. А ты пыталась в кратчайшие сроки добиться идеального результата. Поэтому о скуке тут и речи быть не может. Тогда что это за отступление? Страх? Но чего же ты боишься?
   Красивая ложь неуместна в общении с Колей. Этот парень не заслуживал быть обманутым.
  - Боюсь... - Аркаша облизала мгновенно пересохшие губы. Интересно, в какой момент она достигла предела того, когда быть искренней с кем-то еще не было столь тяжело? - Боюсь споткнуться и упасть.
  - Упасть? - Сурово сдвинув брови к переносице, Коля легонько шлепнул ладонью по лбу девушки. - Как будто это так страшно. Упала - поднимись и топай дальше.
   Аркаша надсадно кашлянула и попыталась хмыкнуть.
  - Эй, Коль...
  - Ну?
  - Падать... больно.
  - Что ж, если будешь падать, - Коля криво улыбнулся и продемонстрировал ей раскрытую ладонь, - я тебя поддержу. Так что падай. Но никогда не смей осознанно делать шаг назад...
   Замерев на узкой ступеньке посреди промозглого черно-багрового тумана, Аркаша с вызовом смотрела на возвышающегося над ней незнакомца.
   "Самое страшное, что ты можешь совершить в жизни, заняв позицию, это сделать шаг назад". Слова отца Коли не раз всплывали в ее голове в минуты отчаяния, придавая сил и пробуждая периодически задремывающее упорство. Вот и сейчас Аркаша не отступила, твердо стоя на избранной ступени, как воин, защищающий хлипкую, но родную крепость. Пусть избранный Колей девиз в этот момент воспринимался буквально, пусть сама местность не благоволила нежданной гостье, пусть и дальше продолжало рушиться то, что осталось от жизни несчастной сиротки, которой никогда не повторить судьбу Золушки, но отступать Аркадия Теньковская не будет. Не здесь, не сейчас, никогда.
  - Оглохла, шмакодявка?
   Что-то новенькое. Аркаша зависла, словно старенький компьютер, спешно прислушиваясь к себе. Интонации незнакомца совершенно отличались от тех, с какими Ольга Захарова произносила привычное для слуха девушки "соплячка". Хотя, конечно, печально, что слышать подобное каждый божий день могло войти в привычку.
   Проанализировать собственные ощущения Теньковская так и не успела, потому что парень, которому, похоже, претила любая медлительность, без всякого предупреждения шагнул вниз, вцепился ей в плечо и грубо отодвинул в сторону, прижав спиной к перилам.
  - Когда я задаю вопросы, то ожидаю реакции, шмакодявка.
   Справа, разгоняя полумрак, взметнулись языки пламени. Аркаша пискнула, прикрывая лицо ладонями. В тот первый раз, когда пострадали ее лоб и гордость, а глаза ослепила вспышка, она решила, что огонь в руке грубого незнакомца ей только почудился. Однако сейчас кожу лизнул жар. Пламя проскальзывало сквозь пальцы юноши, не причиняя ему боли.
   Буквально вдавливаясь спиной в перила, чтобы быть как можно дальше от огня, Аркаша между тем неосознанно вытягивала шею, силясь получше рассмотреть человека, вытворяющего подобные фокусы. Ведь это и правда всего лишь умело поставленный трюк? Нормальные люди огонь голыми руками с места на место не таскают.
   Пламя взметнулось вверх - парень поднял руку над головой, в свою очередь, бесцеремонно оглядывая Аркашу.
   Девушка, приоткрыв рот, наблюдала за пляшущими оранжевыми отблесками в алых глазах, когда незнакомец презрительно прищурившись, наклонялся к ней. Тонкие локоны насыщенного малинового цвета обрамляли лицо с острыми скулами, в длине своей достигая плеч. Еще два непослушных локона атаковали нос и губы юноши, образуя симметричный овал и превращая лицо в бледную гладкую маску, словно созданную из фрагментов сложной мозаики.
  - Гадость. - Губы юноши превратились в нелицеприятную кривую линию. - Человек. И кто додумался отдать билет человеку?
   Аркаша особой застенчивостью никогда не страдала, поэтому была бы и рада вступить в полемику и, может, даже как-то осадить парня, демонстративно ворочающего от нее нос, как будто она была ковриком, с которым обласканный котик перепутал свой лоток, да вот ничего путного на ум не приходило.
   "Странно он как-то слово "человек" употребляет. - Аркаша вздернула подбородок и, передразнивая высокомерие незнакомца, сощурила глаза. - Походит на тетину реакцию на тараканов и реакцию Темыча на девчонок. Человек, говоришь. А ты тогда кто? Дед Мазай?"
  - А что, нельзя? - Визжащие интонации в собственном голосе повергли девушку в уныние. Тявканье собачонки и то лучше бы прозвучало.
   Парень издал какой-то полуфырк-полухмык и, отклонившись назад, расслабленно облокотился на перила, умудрившись при этом сохранить в целости трепещущий огонь в руке.
   "И как он это делает? Иллюзия покатит на сто баллов, ну и балл сверху за неумеренный пафос".
   Грубиян определенно был старше Аркаши. Темно-серая майка с мелкими разрезами, черные джинсы и кроссовки желто-красной расцветки выдавали в нем личность, далекую от этакого стандартного тихони. Такой привык быть на виду и, вполне возможно, что в крайне отрицательном смысле. В обычное время Теньковская предпочла бы обойти подобного субъекта стороной, не видя пользы от общения да и просто опасаясь его непредсказуемости, но сейчас ситуация требовала идти на жертвы.
   Собираясь с духом, Аркаша сосредоточила внимание на висящих на шее парня наушниках, проводу, уходящему вниз и теряющемуся где-то в складках расстегнутой черной куртки.
  - Куда смотришь? - Колено парня уперлось в балку перил рядом с Аркашей, а затем, резко развернувшись, он тем же коленом пихнул девушку в бок. - Свали. Мешаешь.
  - Да что за... - Аркаша, потеряв равновесие, уселась прямо на холодные ступени, а незнакомец, тут же потеряв к ней всякий интерес, сжал пальцы в кулак - пламя в его руке немедленно погасло, - и продолжил спускаться по лестнице. Миг и его силуэт поглотил черно-багровый туман.
   "Алые глаза. - Девушку била мелкая дрожь. Жар огня исчез вместе с юношей, и холод, ощутив восстановление своей власти, с азартом атаковал оголенную кожу. - Красные контактные линзы? И что за прическа? Парик? Или этот задира крашеный? И много таких там, внизу? Может, это какая-то тайная площадка для концерта металлистов? Или внизу обосновалась дьявольская секта? Тетя Оля, куда же ты меня втянула?!.. Ах, кепка!"
   Аркаша суетливо вскочила и едва вновь не шлепнулась на ступени. Встреча с неприятным субъектом лишила ее последней вещи, напоминавшей о Коле.
  - Вот уж нет. - Девушка сглотнула и принялась медленно спускаться, мягко касаясь шероховатой поверхности перил. Ничего сложного. Спуститься, найти кепку и бегом назад. Что может случиться?
   Бесконечное число ступеней спустя на пути порядком подуставшей Аркаши внезапно выросло препятствие. Нос сплющило обо что-то плотное, издающее пронизывающий скрип при любом прикосновении. И чем дальше продвигалась девушка, тем сильнее становилось ощущение прохождения через оболочку гигантского полиэтиленового пакета. Дышать становилось тяжелее, горло издавало сипы, в легких из-за недостатка кислорода разгорался пожар. Аркаша отчаянно заскоблила по невидимой преграде ногтями. Последний рывок. Невероятное давление - казалось, еще чуть-чуть и лопнут глазные яблоки.
   И тут все прекратилось. Аркаша слетела с лестницы и рухнула на колени. Из последний сил давя ладонями на пол, будто опасаясь, что его твердь вот-вот исчезнет, девушка с невообразимой частотой совершала вдохи и выдохи, как вымотанный после долгого бега пес.
   Шуршание, скрипы, гомон, бубнеж. Аркаша подняла голову и встретилась взглядом с... глазом.
   Огромная голубая радужка очерчивала влажный зрачок. Глаз размером с кресло держался на длинных идеально прямых палочках-ножках. Существо покачивалось из стороны в сторону, словно грузик на маятнике метронома.
   "Меня терзают смутные сомнения... А не ударился ли мой крышак в бега?"
   Аркаша, плотно сомкнув губы, чтобы не заорать что есть мочи, и не теряя зрительного контакта с любопытством пялящимся на нее Глазом, поползла назад, пока не уперлась в первую ступень лестницы.
   "Деру! Деру! Деру!" - истерично завывал проснувшийся здравый смысл.
   "Шайбу! Шайбу! Шайбу!" - не в тему, но не менее азартно подключился разум.
   "Жрать! Жрать! Жрать!" - застенчиво напомнил желудок, подкрепляя желание приглушенным урчанием.
   "Надо скорее проснуться. - Аркаша трясущимися руками подергала себя за кудряшки. - Быстрее же. Пока я тут не свихнулась на радость тете".
  - Весьма общительный джентльмен, не находите? - донеслось до слуха девушки.
   Аркаша скосила взгляд и справа от себя узрела коренастого карлика с гладко выбритым двойным подбородком и поблескивающей на свету лысиной. Свободная цветастая рубаха была заправлена в ярко-красные брюки с широкими штанинами, украшенными желтыми узорами-пятнами величиной с ладонь, отчего мужичонка напоминал клоуна, успевшего снять грим после представления, но подзабывшего избавиться от забавной одежонки.
  - Имею в виду, вашего собеседника, милое дитя. - Карлик кивнул на Глаз.
  - Мы это... не общаемся.
  - Сложности с коммуникациями? - Мужичонка сочувственно цокнул языком. - Прискорбно, прискорбно. Общение тренирует вежливость. А ее как раз и не хватает нынешней молодежи. Могу подсобить с построением конструктивного диалога.
  - С кем? - на всякий случай решила уточнить Аркаша.
  - Ну со мной у вас диалог худо-бедно уже получился, а вот с духом Истины, видать, не клеится.
  - С Глазом?
  - Хо-хо-хо, опрометчиво толковать буквально тот образ, который воспринимают ваши маленькие глазки. Они и солгать могут. А вот для духа Истины все суетное как на ладони. Так сказать, без прикрас. Кстати, могу поздравить вас, милое дитя. Ваша персона вот уже достаточно долго владеет вниманием духа Истины, что весьма лестно, уж поверьте. Узрел он нечто необычное в глубинах вашей сущности... Или просто остановился отдохнуть.
  - Ага, скорее, второе. - Аркаша наконец поднялась с пола, опасливо поглядывая на неподвижный дух Истины. - Он опасен?
  - Не опаснее остальных разумных существ, которые опаснее более для себя, нежели друг для друга, - выдал карлик несколько расплывчатый ответ.
  - Оу...
  - Так как насчет диалога? - Мужичонка любезно улыбнулся сначала Аркаше, а затем Глазу, который на это никак не отреагировал. - Желаете пообщаться с духом?
  - Не, мне достаточно зрительного контакта, - нервно хихикнув, отказалась Аркаша. - Знаете, доверительно попялиться друг на друга и разойтись - вот высший идеал общения.
  - Полагаете? - Карлик задумчиво погладил внушительный двойной подбородок.
  - Проверено опытным путем... Вот блин!
   Только сейчас Аркаша обратила внимание на движущиеся силуэты за спиной духа Истины. Зрение словно обрело новый уровень, гоня дымку иллюзии прочь и постепенно открывая всю картину целиком.
   Место, где находились бедовая девчонка, вежливый карлик и меланхоличный дух, походило на станцию метро. Нет, это и правда была станция метро, но намного просторнее и вычурнее той, куда бы попала Аркаша, спустись она по обычному эскалатору.
   Черная кирпичная кладка уходила ввысь на сотни метров, теряясь в голубоватых и лиловых всполохах угольно-черных облаков под самым потолком. Гладкий пол хранил в своем нутре обильный слой поблескивающих камешков, напоминающих драгоценные - тут и голубой гранат, и демантоид, и голубой турмалин, и даже алмаз. На стенах покачивались на тонких цепочках чаши, наполненные лохматыми сияющими шариками, заливающими помещение мягким успокаивающим светом.
   Вот только их свет ни капли не успокоил Аркашу, потому что, рассмотрев внимательнее шныряющих тут и там на всем протяжении станции существ, девушка просто люто возжелала вновь повизжать.
   Волосатые, рогатые, зубастые, мелкие, плоские, ползающие, летающие, похожие на людей и совершенно на них не похожие, в одежде и без, рычащие, хрипящие и булькающие - словно вся цепочка эволюции вдруг разом оказалась в огромном закрытом куполе.
  - Проснись. - Ногти Аркаши впились в ладонь, будто вознамерившись продырявить ее насквозь. - Пожалуйста, разбуди меня, тетя Оля, ну, пожалуйста.
  - Впечатляет? - понимающе закивал карлик. - Немудрено. Аккурат к час пику подоспели, милое дитя.
  - Час пик?
  - Без четверти четыре. Бездна начинает гудеть.
  - Бездна? Мы что, в Аду? - Аркаша испугалась не на шутку.
  - "Ад", тоже мне потешка. - Карлик сдержанно хохотнул и с чувством провел ладонью по лысине. - Хотя любая станция Бездны в час пик, что тот же Ад - суета, толкотня, все вечно куда-то спешат.
   "Метро. Билет вывел меня на одну из станций монстро-метро. - Нервничая, Аркаша непроизвольно зажевала одну из лезущих в рот кудряшек. - Заклинания, духи, чудища. Я слишком стара, чтобы верить в подобную чушь. Но чертовски реалистичный сон выходит".
  - Простите... - Аркаша замялась.
  - Отец Диспатер, - представился карлик, манерно шаркнув ножкой по драгоценному полу. - Можно, просто Отец Диспут.
  - Аркадия Теньковская. - Девушка смущенно потупилась, раздумывая, что делать дальше. Инструкции Елизаветы, по словам тети Оли, ограничивались советом пройти через турникет, используя желтый билет. И? Остаться посреди скопища монстров всех уровней мерзостности или сесть на поезд? Но куда ехать? - Отец Диспут, не подскажете назначение этого билета?
   Карлик охотно воззрился на желтый билет в руках Аркаши.
  - О, именной проходной. - Мужчина с большей заинтересованностью взглянул на Теньковскую. - Студентик. Чай, первый раз, голуба? Новоиспеченный студент?
   Билет едва не выскользнул из вмиг ослабевших пальцев. Чего? "Студент"?
  - Мне как-то рановато, - промямлила Аркаша, прижимая к себе спортивную сумку. - Да и не припомню, чтобы я экзамены на поступление сдавала.
  - Поступить-то всякий может, - отмахнулся Отец Диспатер, - а вот на плаву удержаться - задачка. Какое учебное заведение избрала, а, голуба?
  - Еще б знать. - Аркаша повертела в руках билет и по наитию продемонстрировала карлику заглавные буквы, выведенные на одной из сторон. - "КУКУО". Судя по всему, универ кукушек.
  - Пфф, голуба. - Отец Диспатер согнулся от смеха и с воодушевлением хлопнул себя по колену. - Юморна дева, так держать. Подобный настрой и сохрани, ибо избрала ты учебное заведение не простецкое.
  - Да? - настороженно переспросила Аркаша. - А как-то можно отказаться от этой "не простецкой" чудесности?
  - Дело-то сугубо личное, милое дитя. - Карлик пожал плечами, а дух Истины топнул ножкой-палочкой, - Аркаша, подзабывшая о его присутствии, подпрыгнула, - и вновь замер. - Недоволен дух отчего-то.
  - И почему?
  - Кто ж этих, духов-то, знает. Ратуют за разное, а истолковать их порывы немногим дано... Ах да, голуба, не твоя вещица?
   Аркаша едва не запрыгала от радости, когда Отец Диспут извлек из-за пазухи потерянную кепку.
  - Упала прямо к ногам. А я и хвать! А потом и мыслю, основываясь на всей своей культуре личности: надобно бы владельца-то дождаться. Чай, расстроился, что шапчонку обронил.
  - Еще как расстроился! - заверила мужичка Аркаша, протягивая руку к кепке. - Спасибо, что спасли мое сокровище.
  - Да не за что, голуба.
   В момент передачи пальцы Отца Диспатера будто бы невзначай коснулись девичьей руки и в следующую секунду обхватили тонкое запястье - склизкие, как жирные гусеницы. Ноздри с шуршащим сопением втянули воздух, на миг превратившись в две крохотные драконьи пещерки. Аркаша в панике задергалась. Ей казалось, что еще секунда - и вместе с воздухом карлик втянет в себя и ее.
  - Знаешь ли ты, Аркадия Теньковская, в чем беда разумных существ? - От добродушного мужичка не осталось и следа. Лицо покрылось красными пятнами, глаза вылезли из орбит, от уголка рта к подбородку тонкой линией протянулась пузырящаяся слюна. - Они податливы, как пластилин. При большом желании можно создать из них все что угодно. Однако это и слабость, которая заставляет их покупаться на малейшие искушения.
   Подошва кроссовок заскрипела по полу. Аркаша покраснела от натуги, пытаясь вытащить руку из цепких лап карлика. Она тянула и тянула, тонко поскуливая, с каждым мгновением ожидая услышать ужасающий треск ломающихся костей.
  - А кто у нас нынче защищен от слабостей? - Отец Диспатер, не ослабляя хватки, развернулся всем корпусом, дергая пленницу на себя. Возложив свободную ладонь на лоб, карлик патетично вскинул лысую голову. - Правильно, голуба. НИКТО. Пакости, слабости, пороки. Да кто не грешен, спросишь ты.
   Между тем Аркаша ничего спрашивать не собиралась. Не дождавшись отклика на свою пламенную речь, карлик разочарованно поджал губы.
  - А кто не преклоняется перед слабостями? - продолжил он. - Поддайся слабости и почувствуешь вожделенную свободу. Что ж, грешен и я. Пороки и во мне сыскать легко. А особенно, один, но он простительный весьма. Ведь воплощает жажду он, которую порождают еще более пакостные создания.
   Пальцы карлика разжались, и Аркаша неуклюже завалилась назад. Мужичонка расстроено покачал головой и слегка поклонился, будто извиняясь.
  - Простительная слабость и весьма малюсенькая. - Не разгибаясь, карлик вскинул голову. В темных глазах сверкнул хищный огонек. - Вот незадача, милое дитя. Ведь я хронический ауропожиратель. Ай-ай. А твоя аура показалась мне очень даже интересной. Прискорбно, прискорбно.
   И Отец Диспатер ринулся вперед.
  
  
  
* * *
  
  
   Скрученные в баранки косы русых волос по бокам щекастого лица сильнейшим образом завораживали.
   Семилетняя Аркадия Теньковская, устроившись на стуле и держа спину ровно, как учили в школе, с трудом пыталась сосредоточиться на разговоре с Инессой Бобруйской, специалистом из опеки. Невысокая полненькая дама сидела за столом девочки, держа в правой руке ручку с перламутровой оболочкой, а пальцами левой руки лениво барабанила по странице раскрытого ежедневника. Чуть поодаль на столешнице женщина пристроила тонкую папку с подозрительными, как показалось Аркаше, документами.
   "Бу-бу-бу", - доносилось до ушей девочки. Бобруйская то и дело открывала рот и, видимо, сообщала что-то важное, но Аркаша никак не могла уловить сути, продолжая пялиться на выпирающие баранки волос.
   "Чё, опять Бобруйская и ее команда? - убивалась Ольга Захарова часом ранее. - Сколько можно уже приходить, а? Разве я обязана терпеть их морды больше раза в квартал? Еще и месяца не прошло с их последнего набега. Чего зачастили-то? Задрали эти козы. А особенно, Бобруйская. Свинка пучеглазая. "Уж поверьте мне, бла-бла-бла..." Нет, ты только подумай, соплячка, приходит сюда и парит мне мозги каждый раз. Типа ты у нас цветочек тепличный и о тебе заботиться надо аки о звездатой звезде. Поверю ей, ага, держи карман шире. Кто будет верить тетке с прической, как у принцессы Леи?"
   "Да, на принцессу не потянет", - глубокомысленно заключила Аркаша, не найдя прелести в сочетании волосяных баранок и отвисших бульдожьих щек.
  - Аркаш, деточка, слышишь меня?
  - А? Да, Инесса Григорьевна, слышу. - Теньковская тряхнула головой, надеясь, что женщина обратит внимание, как аккуратно повязан бантик на ее косичке, как заботливо подобран новый домашний костюмчик и пушистые кроличьи тапки. Взгляните, госпожа Бобруйская, этот ребенок окружен любовью и заботой.
  - Скоро уже первый класс закончишь. - Инесса улыбнулась и пошарила взглядом по полке с учебниками. - Как учеба? Хорошистка?
  - Отличница. - Аркаша, от напряжения было насупившая брови, одернула себя и выдавила запоздалую ответную улыбку. - Тетя Оля подтвердит. Она ходит на КАЖДОЕ собрание.
   Бобруйская, заинтересовавшись повышенной тональностью, с которой девочка произнесла слово "каждое", повернулась к Аркаше всем корпусом и, положив пухлый локоть на спинку стула, проникновенно уставилась на слегка съежившуюся собеседницу.
  - Что это у тебя голос как-то странно срывается? - Инесса с обеспокоенным лицом качнулась вперед, собираясь встать, но силы рывку не хватило, и женщина грузно шлепнулась назад. Стремительно приняв вид, что, мол, так и было задумано, Бобруйская добавила: - Сейчас по городу всякие вирусы ходят. Не болеешь, деточка? Лечит тебя тетя?
  - Не болею. - Мысли скакнули с одной ветки предполагаемого развития беседы на другую. - Мы с тетей Олей часто гуляем.
  - Неужели? - оживилась Инесса. - И куда ходите?
  - В парк кататься на роликах. Мне нравится. В зоопарк. Обезьяны очень смешные. Цирк. Представление с водой мне не очень понравилось, но тюлень был смешной. - Аркаша перевела дух, лихорадочно вспоминая строчки собственноручно созданного списка. Бумажный вариант этого списка-шпаргалки теперь находился в кармане халатика Ольги Захаровой, ожидающей конца их разговора в гостиной, полеживая на диване. - Кукольный театр. Ходили в кино на мультяшки. Тетя купила мне тапочки. - Девочка вздернула ногу, демонстрируя звериную обувку.
  - Тихо, тихо, не спеши так, - засмеялась Инесса, махая руками. - Поняла, что вы часто гуляете и много интересных мест посещаете. Твоя тетя молодец. - Бобруйская наклонилась вперед и, прижав ладошку к губам, доверительно прошептала: - Хотя по ее виду и поведению сразу и не скажешь, что она очень уж заботливая.
  - Она молодец, - мгновенно отреагировала Аркаша, сцепливая пальцы за спиной в замок.
  - Это радует. - Инесса встала со стула - на этот раз удачно, - и принялась мерить шагами комнату. - Аркаш, я тебе уже не раз говорила, но повторю снова. Если тебе будет плохо с тетей, то сразу сообщи классному руководителю или директору школы. А они уже передадут мне.
  - Плохо?
  - Не накормит тебя вдруг или лечить не станет, или вечером с дополнительных занятий не заберет...
  - Тетя Оля все делает.
  - Это так, к слову. Ты не молчи. Рассказывай обо всем.
  - Я все рассказываю.
  - Вот и умница. И вечером, а уж тем более, ночью, не гуляй без тети. Хотя, я полагаю, тетя тебя просто так одну и не отпустит.
   Глубоко внутри детской души шевельнулся червячок паники.
  - А если окажусь одна ночью на улице... те-о-ре-ти-чес-ки, - быстро пробормотала Аркаша недавно выученное слово. - То что случится?
  - Тебя найдут сотрудники полиции, посадят в машину и отвезут в участок. А уж потом всем миром будем решать, достойна ли Ольга Захарова продолжать заниматься твоим воспитанием, коли допустила подобное.
   Аркаша завозилась на стуле и едва не слетела с него.
  - Накажете ее?
  - В таких случаях и отобрать тебя у нее можем. Ой-ой-ой... прости, что-то я заговорилась. - Бобруйская хлопнула себя по губам и с сожалением покосилась на вмиг побелевшую девочку. - Ты не волнуйся, деточка. У тебя тетя молодец, такого поведения себе не допустит.
  - Это да, - с трудом выдавила из себя Аркаша, растягивая губы в подобие улыбки. - Она меня по ночам на улице одну... не оставляет.
  - Вот и правильно. - Инесса отодвинула край рукава, под которым обнаружились часы. - Что ж, мне пора. Пойдем к твоей тете.
   Ольга, устроившаяся на диване в позе восхваляемой Клеопатры, удостоила прощающуюся Инессу лишь снисходительным кивком. Пока Бобруйская с кряхтением и тихим чертыханьем натягивала в прихожей обувь, Аркаша приблизилась к расслабившейся тете и нависла над ней, задумчиво разглядывая.
  - Чего? - вполголоса буркнула Ольга. - Мне еще понадобится этот твой список или могу уже его выкинуть?
   Губы девочки обиженно дернулись.
  - Хорошо бы нам посетить хотя бы одно место из моего списка.
  - В следующей жизни, соплячка. - Ольга взяла со столика журнал и погрузилась в чтение. - Иди и выстави уже эту бабу из моей квартиры.
   Аркаша шагнула к выходу из гостиной, но на полпути остановилась.
  - Тетя Оля, завтра занятия в "Дэнс коктейле" закончатся в половину девятого. Заберешь меня?
  - Что еще за коктейль? - проворчала Ольга.
  - Танцевальная секция в школе. Я записалась. Помнишь? Так заберешь меня вечером?
   Не отрываясь от чтения, Ольга продемонстрировала племяннице средний палец.
  - Я ухожу! - донеслось из прихожей.
   Прежде чем закрыть дверь Аркаша слегка помедлила.
  - Инесса Григорьевна.
  - Да, деточка? - Бобруйская замерла у раскрытых створок лифта.
  - Если окажусь одна ночью и меня найдут сотрудники полиции, что могу сделать лично я? - Аркаша до боли сжала ручку двери и быстро добавила: - Те-о-ре-ти-чес-ки.
  - Теоретически? - Бобруйская хитро подмигнула девочке. - Быть обманчиво-ловкой и уметь быстро бегать...
  
  
[К оглавлению]
  
  
  
  

Глава 3.
  КУЛИНАРНЫЕ ТАЛАНТЫ ВЛАСТИТЕЛЕЙ БЕЗДНЫ

  
  Танцуй для меня, невинная птичка,
  Попробуй свирепость мою усыпить,
  Иначе узнаешь, что значит привычка
  Всех мелких букашек до кляксы давить.
  
  Дерзи мне стократно, невинная птичка,
  В попытке зверюгу во мне раздразнить,
  Насколько прелестна глобальная стычка
  Попробуй на шкурке своей оценить.
  
  Жалей меня больше, невинная птичка,
  Так темную сущность легко отравить...
  Под обликом птички скрывалась лисичка,
  Ей в ловушку меня удалось заманить...
  
  
   Ледяные пальцы все сильнее сжимали лодыжку. Аркаша, растянувшись на полу во весь рост, шарила руками по поверхности в поисках какого-нибудь выступа, за который можно было уцепиться. Но как назло, чудесной гладкости пола станции могла позавидовать любая прелестница, стремящаяся обладать идеальной кожей.
   Отец Диспатер азартно пыхтел и, заливая зеркальную поверхность над драгоценными камнями мутноватой пузырящейся слюной, тянул девушку на себя.
  - Не бойся, голуба, будет совсем не больно, - заверял карлик. - Я только съем твою ауру, и можешь гулять дальше.
  - Исклю-ю-ючено. - Стуча зубами, Аркаша, опершись на ладони, рванула вперед. На мгновение ее тело зависло параллельно полу, а затем Отец Диспут, разъяренно рыкнув, дернул ее назад. С размаху плюхнувшись на живот, девушка ударилась подбородком, а при следующем рывке впечаталась лбом в безукоризненную гладкость пола. Перед глазами заплясали искры.
   "Вкус крови. Похоже, прикусила язык. А голова... Больно. Сейчас взорвется".
   "... уметь быстро бегать... Эй, малышка, ты одна здесь?.. как зовут?.. быстро... быстро бегать..."
   В поток сбивчивого сознания Аркаши ворвалась лавина еще более сумбурных мыслей. Голоса людей перекрывали друг друга, накладывались слоями, пузырились, словно слюна безумного ауропожирателя, и бились внутри черепной коробки, будто желая вырваться наружу - сквозь трещины кости, сквозь волокна кожи - и дальше в сумрачные небеса Бездны.
   "... еще один ребенок ночью на улице без присмотра родителей... быстро бегать... давай, девочка, садись в машину... бегать... быстро..."
   Аркаша, зажав ладонями уши, заорала, вкладывая в крик всю боль и накопившееся отчаяние.
   Кто-то продолжал сдавливать ее ногу. Колени со скрипом скользили, натягивалась оголенная кожа, пот заливал глаза.
   "... в таких случаях и отобрать тебя у нее можем...", - пробуравило воспаленный разум до отвратности приторное мурлыкание госпожи Бобруйской.
   "... отобрать... отобрать... быстро бегать..."
   Отец Диспатер наконец притянул добычу к себе. Наклонившись к девчонке, карлик на секунду замешкался, соображая, когда та успела перевернуться с живота на спину.
   БАЦ! Подошва кроссовка смачно влепилась в лицо Отца Диспута, с противными хлюпающими звуками погрузившись наполовину в податливую органическую массу.
  - Никто не заберет меня у тети Оли! - тонко взвизгнула Аркаша.
  - Что ты там мелешь, козявка?! - На лице карлика остался четкий след от удара - вмятый нос, искривленные губы, белый отпечаток подошвы на стремительно багровеющем лбу. - Я сожру ее! ТВОЮ АУРУ!
   Хрипящие звуки вырывались из горла. Аркаша ползла и ползла. Она потеряла ощущение верха и низа, утратила сознание, лишилась опоры. Ей казалось, что она бредет по потолку и сила притяжения вот-вот позовет ее вниз, в объятия смертельной тверди.
   Нечто огромное нависло над девушкой. В плотный комок отчаянных мыслей медленно проскользнуло что-то постороннее, чужеродное. Аркаша устало подняла голову. Дух Истины.
   Пронзительный детский голосок резанул по мозгу с деликатностью маньяка-дилетанта:
   "Не играй на замерзшем лугу - ты откроешь спину врагу..."
  - Чем это ты занимаешься, дух Истины? - Аркаша едва ворочала языком. - Пророчишь мне всякую бяку? Нашел время...
   "Не играй на замерзшем лугу - ты откроешь спину врагу..."
  - Перестань! Перестань, прошу!
   "...что могу сделать лично я?.. быть ловкой... уметь быстро бегать..."
   Скользнув под сферическое тело духа Истины, Аркаша приподнялась на одно колено, фокусируясь на обстановке: беспрестанное мельтешение темных фигур. Взгляд пытался зацепиться хоть за что-нибудь, отличающееся от мрачных оттенков вокруг, за любую яркую точку, чтобы уговорить ослабевшее тело двигаться.
   Вспышка впереди. Совсем маленький то скрывающийся за спинами чудовищ, то вновь появляющийся огонек. Желто-алая трепещущаяся точка на горизонте безнадежности.
  - Вот ты где, козявка! - Грубые пальцы заскребли по спине девушки, зарываясь в локоны волос.
   "Быстро бегать!"
   Аркаша резко сорвалась с места, оставив в руках Отца Диспута внушительный рыжеватый клок.
   Сумка сковывала движение, но девушка не могла от нее избавиться, потому что от всех этих ползаний лямки перекрутились и намертво закрепились на локтевом сгибе. Лавируя в толпе, внутренне содрогаясь от каждой скалившейся морды и когтистой лапы, Аркаша между тем целенаправленно неслась к яркому огоньку впереди. Никто не препятствовал ее бегу, но и с дороги чудовищные пассажиры Бездны уходить не спешили. Равнодушно и безмолвно продолжали они свою мерную поступь, ничуть не реагируя на проносящуюся мимо них или проскальзывающую под их ногами девчонку. Пару раз Аркаша умудрилась огреть кого-то сумкой, но и тут она не удостоилась даже бранного слова. Общий умиротворяющий гипноз - так, наверное, Теньковская обозвала бы это странное ленивое пренебрежение, если бы не была столь сильно сосредоточена на собственном выживании. Отец Диспатер преследовал ее по пятам. Вот кого-кого, а его вялым назвать можно было лишь с большой натяжкой.
   "Осторожно! Прибывает ученический поезд на шестнадцать часов. Во избежание чрезвычайных ситуаций, просим не пересекать желтую линию до открытия дверей", - сообщили откуда-то с потолка. Судя по писклявым интонациям, говоривший злоупотреблял гелием.
   По толпе прокатился гул. Пассажиры единым организмом отхлынули от края платформы. Мгновенно определив направление основного отхода, Аркаша ринулась в противоположную сторону. Выскочив на пустое небезопасное пространство за желтой линией, оканчивающееся обрывом с рельсами на дне, девушка уцепилась взглядом за вожделенный огонек и, увеличив скорость, побежала вдоль перрона. Следом из толпы выкатился карлик и, беспрестанно выплевывая проклятия, устремился за ускользающей добычей.
   "Тетя Оля... Коля...помогите..." - Аркаша всхлипнула и, вильнув в сторону, врезалась в плотную живую стену.
   Пламя. Уже близко.
   Задыхаясь, девушка из последних сил протянула руки к приближающемуся огоньку, чтобы в следующий миг на полном ходу протаранить нечто вполне материальное, источающее тепло и приятный аромат персиков. Аппетитно пахнущее "Нечто" в долгу не осталось и отвесило Аркаше такой подзатыльник, что девушка вновь ткнулась носом в грудь мстительного обидчика.
  - Совсем больная что ли? - прошипел знакомый голос.
  - По-моему, по сценарию этот вопрос должна задать я, - резонно заметила Аркаша, но при этом особо не спеша отлипать от незнакомца - того самого панка, что едва не спустил ее с лестницы. Странно, что она не ощутила этот сладковато-нежный аромат персиков при первой их встрече. Пару вдохов и весь ее страх мгновенно улетучился.
  - Отлепись уже от меня, шмакодявка.
   Горячие пальцы скользнули по шее девушки, согрев затылок, а затем, ухватив порядочную копну волос, дернули вверх. Чтобы сохранить шевелюру, Аркаше пришлось спешно приподняться на цыпочки.
  - Больно, - слово прорвалось сквозь плотно сжатые губы с шипящим свистом, сопровождаемым мученическими гримасами
  - Это еще что. - На лицо парня набежала тень, лишь алые глаза поблескивали злобой в темной глубине. - Я поджарю твое тело до черных угольков. При малейшем прикосновении твоя кожа будет хрустеть, словно сладчайший хворост на зубах.
   "Везет мне сегодня на маньяков".
  - Вот ты где, голуба!
   "Еще один. - Аркаша страдальчески хлюпнула носом и неуверенно царапнула кончиком ноготка руку парня, надеясь, что тому надоест игра "заполучи девчоночий скальп особо болезненным способом" и он отпустит наконец ее на свободу. - Нашлись на мою душеньку два одиночества. Один жрать любит, другой готовить. Идеальная парочка. К кому ни кинься - укокошит. При таком раскладе поди разберись какая из зол меньшая".
   Волосы натянулись до предела - юноша повернулся к ауропожирателю, таща за собой уже почти висящую на собственной шевелюре девушку.
  - Это моя добыча, мальчишка! - рыкнул Отец Диспатер.
  - Да что ты говоришь! - притворно удивился юноша. Не отрывая презрительного взгляда от карлика, он склонил голову к плечу, позволяя двум длинным малиновым локонам образовать на лице "икс". - Так лучше следи за своей добычей.
   Аркаша ощутила, как падают на плечи помилованные волосы, и облегченно вздохнула. Юноша приобнял ее, словно драгоценную возлюбленную - так, по крайней мере, показалось ей вначале. Однако последовавшие за этим события вмиг выбили из девушки всю романтическую дурь.
   Крашеный гад, ни слова не говоря, пихнул ее в спину прямо в объятия Отца Диспатера.
   Прежде чем рухнуть под ноги жадно облизывающего ауропожирателя, Аркаша успела заметить полупрозрачные цыпляче-желтые контуры вагонов тормозящего поезда за спиной карлика.
  - Давно бы так, голуба. А то ишь какая увертливая, как насекомое... Увертливое насекомое. К чему все эти метания? Для остроты, для добавления капельки адреналина в терпкую сладость блюда? Все для меня, роднуля? О, я польщен безмерно. Ах, аура так и блещет красками. Я просто обязан сожрать эту вкуснятину!
   Рука Отца Диспатера зачерпнула воздух в том месте, где секунду назад находилась Аркаша. Карлик разозлено взвыл.
   Выражение же лица юноши, успевшего преодолеть уже полпути до остановившегося поезда, словами было просто не описать. Да, наверное, когда, неожиданно запрыгнув на спину, вас обхватывают руками и ногами, попутно боднув лбом затылок и процарапав ногтями неэстетичные алые линии на ключицах, вы волей-неволей удивитесь. Неприятно удивитесь.
  - Ты труп, шмакодяка! Дохлый смердящий мешок с костями! Я сожгу твою плоть!
  - Да жги уже, балабол! - Аркаша, зажмурившись, еще крепче вцепилась в парня. - Мне уже по барабану!
  - Мальчишка! Отдай мою добычу!
  - Получишь ее дохлой, дядька.
  - ЧТО? - по-свинячьи взвизгнул Отец Диспатер. - Она моя! Моя! Моя, мерзкая погань!
   Юношеские плечи под пальцами Аркаши напряглись. Не ожидавшая столь резкого прекращения попыток стряхнуть ее девушка завалилась вперед и испуганно замерла, почувствовав щекой обжигающую кожу щеки парня. Тот даже бровью не повел, будто носить на плечах вместо плаща тощих девиц было для него делом вполне себе обыденным.
  - Знаю эту ауру. - Отец Диспут согнул ноги в коленях, по-звериному скалясь. - Демон! Вот почему все сторонятся тебя.
   Аркаша, стараясь не двинуться лишний раз, покосилась на безмолвную пассажирскую массу Бездны, расположившуюся на безопасном расстоянии. Действительно, противостояние происходило в центре пустого пространства идеальной круглой формы. Сцена для драматического спектакля не иначе.
   "Хотя, если подумать, на последних метрах мне не пришлось пробиваться сквозь толпу. Просто-напросто рядом с этим панком никого и не было! Но "демон"? Вы серьезно?"
  - Демон, демон, демон. - Отец Диспатер злобно расхохотался. - И это демон? Я вижу желтый именной, торчащий из твоего кармана, сосунок. Паршивый студентишко? До чего докатились демоны, что их мелким придаткам необходимо учиться в академиях, заучивая заклинания убогих магов? Что ж, Блэк-джек любит разношерстное мясо. Ослабевшее демонское отродье вполне органично вписывается в среду этого жалкого университета.
   Единственное, что ясно услышала Аркаша из всего оскорбительного монолога карлика, это воодушевляющее словосочетание "желтый именной".
   Решив наглеть до конца, Теньковская прижалась к юноше всем телом и обхватила руками его шею, скрепив на груди пальцы в замок.
   "Теперь меня и клещами не отдерешь, потому что, гад ты этакий, нам с тобой по пути".
  - Ослабевшее отродье, говоришь? - Юноша затрясся, беззвучно смеясь. - Смелый выпад червя. Копошащееся создание поражает активностью, пока тонкую склизкую кожицу не поглотит всепрощающий огонь.
   Внезапно воздух приобрел вес. Аркашу прижало к спине демона - сверху будто каменная плита рухнула. Белесые волоски на руках встали дыбом, кровь зашумела в ушах, первые капельки пота прочертили кривоватые дорожки по складкам лба, желудок сжался в тугой комочек.
   Глаза Отца Диспатера расширились. Пустое пространство вокруг демона увеличилось - толпа отхлынула к кирпичным стенам станции.
   Аркаша пропустила момент демонской атаки, увидела лишь искру, скользнувшую по клоунским штанам ауропожирателя, а затем Отец Диспут заорал. Огненный столб поднялся от самого пола и до потолка, поджарив порядком примятый после Аркашиного удара нос и половину блестящей лысины.
  - Мясо прожарено не до конца, а кому хочется с кровью, можно и пустить, - бесстрастно предложил юноша, засовывая руки в карманы.
   Хлопая опаленными веками и едва шевеля угольно-черными губами, Отец Диспатер упал на колени и задом вперед пополз прочь.
   Сердце давно ухнуло куда-то в район желудка и отбивало там профессиональную чечетку. Аркаша, желая обратиться ничтожным жучком, которого даже прихлопнуть лень, медленно повернула голову, чтобы узреть в какой-то паре сантиметров от себя горящие алые глаза.
   Хрюкнув с испугу, Теньковская разжала пальцы и скатилась с демонской спины.
  - Поможет, если скажу, что фанатею от демонов? - просипела девушка, поднимая руки. - Сдаюсь. Лежачих не бьют. Панки, хой. Миру жвачку. Дитям мороженое...
  - Заткнись, шмакодявка. Твой писк раздражает.
  - Молчу, молчу.
   "Осторожно, двери закрываются. Следующая станция..." - донеслось до ушей ребят.
   Ветер от отбывающего поезда взметнул ввысь малиновые локоны. Аркаша и пикнуть не успела, как вновь оказалась оторвана от земли.
  - Последний ученический поезд до Блэк-джека. - Демон хорошенько встряхнул ее, точно марионеточную куколку на тонких нитях. - Я опоздал на него из-за тебя, человечишка. Давно пора было тебя грохнуть.
   По-видимому, Аркашин организм успел адаптироваться к постоянным атакам извне, а то как еще можно объяснить то обстоятельство, что даже сейчас, всецело находясь во власти демонического создания, девушка не потеряла способности мыслить. Хотя ее сегодня столько раз толкали, кидали и дергали, что здесь вариативность была мизерна: или принять сдвиг по фазе, или становиться частью этого сдвига.
  - Основополагающий принцип гуманизма отвергает всякое убийство! - с чувством сообщила демону Аркаша.
  - Ничего. Я укокошу тебя гуманно, - пообещал юноша.
   Его взгляд переместился на платформу позади Теньковской. Аркаша, опасаясь, что демону придет в голову из мести сбросить ее на рельсы, задергалась, быстро-быстро перебирая ногами в воздухе, словно крутя педали невидимого велосипеда.
  - Не делай этого, - жалобно заскулила она, царапая запястье мучителя.
  - Времени нет, - пробурчал юноша, нехотя отпуская девушку. - Твоя вина, что теперь мне придется ехать на обычном поезде. И это в час пик!
   На всякий случай отступив от юноши на пару шагов, Аркаша осторожно поинтересовалась:
  - Так шестнадцатичасовый не был последним?
   "Пепел, угольки, почерневшие кости" - читалось на демонском лице чье-то ближайшее будущее, и кому он это предрекал Теньковская знала заранее, но остановиться уже не могла. Система самосохранения забарахлила окончательно, закоротившись еще где-то на третьей попытке покушения на ее жизнь.
  - Это был последний ученический поезд! Охота, думаешь, до КУКУО в толкучке добираться?
  - КУКУО? - оживилась Аркаша. - Мне туда же. Ничего, если я тебе на хвост сяду?.. Эй, погоди!
   Юноша, вряд ли слышавший ее вопрос, уже стоял за желтой линией, переминаясь с ноги на ногу, и пристально всматривался вдаль, следя за светом приближающегося поезда.
   Движение за спиной отвлекло Аркашу, набирающую воздуха для следующей провоцирующей реплики. Оглянувшись через плечо, девушка в ужасе замерла. На нее надвигалась толпа. Больше не защищенная пугающей демонской аурой, Теньковская рисковала быть раздавленной потусторонней публикой Бездны, спешащей к поезду.
   Крепко зажмурившись, Аркаша отдалась на милость живому потоку, который снес ее с места и втащил в открытые двери вагона.
   Толчок в бок. Чье-то смрадное дыхание. Нечто мохнатое скользнуло по правой голени, отчего захотелось почесаться - страсть просто. Аркаша, как никогда чувствующая себя жалкой шпротиной в промасленной куче, приоткрыла один глаз. Обстановка не порадовала. Пузатый циклоп по соседству растянул рот в улыбке, похваставшись двумя рядами желтоватых похожих на лимонные леденцы зубов.
   "Сейчас задохнусь, - мелькнула паническая мысль. - Повизжать? А толку-то?"
   Час пик в монстро-метро не слишком отличался от обычного в человеческом метро: тесно, жарко, в уши дышат, дуют, хрипят, а заодно и шипят. Если включить фантазию на полную катушку, а разум взять под контроль, то вполне можно убедить себя, что ты находишься в вагоне, полном возвращающихся с маскарада людей. Способ сохранить рассудок номер раз.
   Аркаша поискала глазами своего демона. К счастью (или фиг уже знает к чему), тот нашелся в самом центре вагона. Как ни странно, он даже успел занять одно из сидячих мест. Когда, спрашивается, время нашел? Подъехавший поезд был полон под завязку, и на станции в его нутро ворвалось еще с полсотни пассажиров. А демонскому свину хоть бы хны - устроился с комфортом и не парился.
   Включив режим "дерзкий наглец", Аркаша, подпитываясь собственной неприязнью к Малиноволосому, начала проталкиваться вперед, без зазрений совести орудуя локтями, пихая подвернувшихся в мохнатые пуза и скользкие спины и наступая всем на ноги... или на лапы. Удивляясь, что ей в ответ так ни разу ни от кого и не прилетело, Аркаша списала свою удачливость на самое волшебное из всех магических заклинаний: "прошу прощения". А уж искренность изобразить врушке с богатым жизненным опытом по части вранья труда не составило.
   Еще пара метров. Аркаша остановилась, переводя дух. Интересно, как бы отреагировала тетя Оля, увидев в какую ситуацию попала ее нелюбимая племянница. Огорчилась бы? Или наоборот, порадовалась? А может, глотнула бы коньяку прямо из фигурной бутылки и, фыркнув, пробрюзжала: "И поделом, соплячка".
   Новый знакомый примостился между уютно похрапывающим старцем с белоснежной бородой, струящейся аж до самого пола, и пухлой дамочкой с бугристым лицом, чьи внушительные телеса, обтянутые бордовым шелком, занимали ровно три стандартных места. Величественная женщина периодически поглядывала на демонического соседа, и после каждого украдкой кинутого взгляда бугры на ее щеках слегка розовели. Видать, грубиян глубоко запал в душу чувствительной великанше.
   Внезапно вагон тряхнуло. Кто-то боднул Аркашу в спину и шлепнул чем-то холодным под коленями. Пытаясь удержать равновесие, девушка шагнула вперед. Кроссовок угодил в гущу пищащих мохнатых белых шариков, целым скопом устроившихся на полу вагона. На одной же ноге у Аркаши получилось стоять совсем недолго, и добропорядочное стремление кого-нибудь не раздавить ненароком, как и ожидалось, ни к чему хорошему не привело. Как говорится, благими намерениями дорога вымощена отнюдь не в лучшее место.
   Окончательно потеряв равновесие, Аркаша перелетела через гущу попискивающих, но целехоньких пушистых виновников ее бед и приземлилась прямиком на колени мирно спящего старца... Эх, если бы! Внутренние мольбы, произнесенные за доли секунды полета, не помогли. Ошарашенная Аркаша рухнула на колени не менее обалдевшего демона.
   Секунды три ребята просто пялились друг на друга, а затем тонкие брови парня ринулись к переносице, собираясь в острый угол и красноречиво сообщая о высшем уровне бешенства хозяина.
  - Я не специально, - быстро сообщила Аркаша, готовясь между тем к неминуемому возмездию. Кто-то ведь обещал ее поджарить? Ощутить себя яичницей на сковороде - что ж, хоть какой-то да все-таки жизненный опыт.
  - Ка-ми-кад-зе... - С шипением до девушки донесся аромат персиков.
   "Ого, у него и дыхание персиковое. Ничего себе... Ох ты ж, и о чем я только думаю в такой момент?"
  - Пускать в ход пламя в доверху набитом изолированном помещении, по меньшей мере, неразумно.
  - Еще что-то хочешь вякнуть? - мрачно поинтересовался демон, протягивая руку к горлу девушки.
  - Труп тоже не скрасит доверху набитое изолированное помещение.
  - Считаешь? - Юноша криво ухмыльнулся, вот только эта улыбочка не предвещала ничего хорошего.
  - Уверена, - сглотнув, подтвердила Аркаша.
  - Поверю на слово. - Демон с силой пихнул ее в бок с целью сбросить с собственных колен. Аркашино тело послушно дернулось, перевернулось на бок, ударилось коленями о чей-то толстый пупырчатый хвост и по инерции вновь вернулось в изначальную позицию. Девушка виновато улыбнулась, не обращая внимания на новые появившиеся на ногах синяки и ссадины. - Черт... Слишком много народу. Ненавижу толпище. Из-за тебя, шмакодявка, пропустил комфортабельный ученический поезд. И испепелить-то тебя не могу сейчас. По всему вагону блокирующие руны.
   "Госпожа удача, спасибо за ваш перед, а то на зад успела уже всласть налюбоваться".
  - Странно. - Аркаша, убедившись, что юноша пока не собирается предпринимать новые попытки сбросить ее, слегка расслабилась и, вытянув ноги, осторожно водрузила их на колени бородатого старца. Тот всхрапнул и, что-то сонно пробулькав, продолжил посапывать.
  - Что "странно"?
  - Странно слышать от демона рассуждения о комфорте.
  - Никак не пойму, ты нарываешься или просто тупая?
  - Как пробка, - закивала Аркаша, решив, что в ее положении безопаснее придерживаться выдвинутой демоном версии. - Дураков умертвлять тоже не гуманно.
  - Не жди гуманности от демонов, шмакодявка.
  - Я слишком тупа, чтобы даже задумываться о такой возможности.
   Юноша раздраженно засопел и отвернулся. Буря на время отступила.
   Бум-бум-бум. Аркаша никак не могла сообразить, что за глухой стук сотрясает ее тело. Лишь немного погодя узналось звучание собственного сердца, испуганно трепещущего в грудной клетке. Все-таки ситуация попахивала неординарностью. Она ехала в вагоне по линии монтро-метро на коленях у самого настоящего демона. А еще поразительнее казалось то, что она до сих пор была жива.
   Ощутив покалывание в спине, Аркаша боязливо откинула голову назад и встретилась взглядом с бугристой дамочкой. Ух, как же от нее ревностью-то перло! Будь это чувство материальным по типу биты или кувалды, Теньковской бы не поздоровилось. Кувалдочкой по наглой мордочке хотеть? Не хотеть!
   "Нашли кому симпатизировать, мадам, - надулась Аркаша. - Поганка он и все тут".
   Поезд ехал сквозь тьму, по всей видимости, преодолевая тоннель длиной в бесконечность. Приглушенный свет падал откуда-то сверху, сливаясь с более ярким, источаемым сферами над головой сидящих пассажиров.
   Аркаша, не привыкшая столь долгое время обходиться без движения, откровенно заскучала. В ее положении - ни тебе повернуться, ни бок почесать, а то вдруг снова попытаются скинуть - удобнее всего было наблюдать за парнем-демоном, чем она с воодушевлением и занялась.
   Острый подбородок, высокие скулы, бледный оттенок кожи. Холодный подтон кожи делал цвет волос и глаз еще более насыщенным и, как ни странно, живым. Тонкие губы облюбовали себе кривизну недовольства. Юноша был действительно красив. Гораздо красивее Коли, чью простоватую симпатичность с лихвой перекрывало внутреннее обаяние. От демона же веяло лишь ледяной отстраненностью и, может быть, малюсенькой капелькой любопытства. Но не того любопытства, что в решительности своей движет горы с целью расширения кругозора, а того, больше смахивающего на недоумение, которое испытывает крупный хищник, повстречавшийся с активно сопротивляющейся козявкой.
  - Я Аркадия Теньковская. - Молчание угнетало, а напряжение последних часов рвалось наружу, склоняя к спонтанным действиям. Например, к разговору по душам с оченьзлым демоном. - А как тебя зовут?
   Аркаша не особо надеялась на ответ, всерьез собираясь просто поболтать сама с собой, но неожиданно его получила.
  - Меня не зовут. Я прихожу когда сам этого захочу.
  - А если серьезно?
  - Считаешь, я не серьезен?
  - Не хочешь назвать свое имя, так и скажи.
   Удостоившись лишь пренебрежительного хмыка, Аркаша слегка приуныла. Притворяться обаяшкой перед демоном как-то не тянуло, да и интуиция подсказывала, что этот субъект раскусит на раз ее фальшь.
  - Ты правда демон?
  - А ты реально хочешь сдохнуть прямо сейчас?
  - Знаешь, от тебя персиками пахнет. - Аркаша сама удивилась тому, насколько спокойно отнеслась к новой угрозе. - Ну, не кровью или жженой плотью, а очень даже приятно.
  - Меня сейчас вывернет от твоего нескончаемого трепа, шмакодявка. Как насчет заткнуться?
  - Первое что приходит на ум, - не умолкала Аркаша, - это японский вариант звучания слова "персик". Сказать?
  - Нет.
  - "Момо". Прикольно, да? Кстати, если не сообщишь мне свое имя, мне придется звать тебя "Момо", - пригрозила Аркаша.
  - Рискни здоровьем.
  - А что? Ближайшая ассоциация на твой запах.
  - Харэ меня нюхать, пошлячка.
  - Имя? А то сейчас как НЮХНУ!
  - Шарора Ровен. И прекрати пыхтеть, как старик.
  - Ровен? Очень приятно.
  - От твоей притворной вежливости меня тоже блевать тянет.
   Состроив рожу, Ровен опустил взгляд на футболку Аркаши. Через секунду уголки его губ чуть дернулись.
  - Нет, - вкрадчиво произнес юноша.
  - Что "нет"? - не поняла Аркаша.
  - Не возьму тебя с собой, Потеряшка.
  - Оу... - Девушка глянула на надпись на футболке и, зардевшись, быстро сложила руки перед собой. - Я и не напрашивалась.
  - Да, твоя правда. Ты не спрашивала, а просто взяла и придавила меня своим задом... Ну, наконец-то, приехали.
   Вот теперь-то Ровен спихнул ее с колен без всякой жалости. Перешагнув через Аркашу, скрючившуюся на полу среди подпрыгивающих и попискивающих белоснежных глазастых шариков, юноша без труда преодолел весь путь до выхода из вагона.
   Используя волосатую ногу ближайшего пассажира в качестве опоры, Аркаша приняла вертикальное положение и кинулась вслед за Ровеном. Протолкавшись к открытым дверям, девушка успела заметить, как юноша, нацепив наушники, выходит на платформу, попутно раздавив одно из белоснежных, похожих на пух одуванчика существ.
  - А-а-а!! Ты же наступил на него! - Аркаша упала на колени рядом с существом, впечатанным в пол безжалостной подошвой.
   Маленькие мутные серые глазки взирали на нее из середины раздавленной лепешки. Девушка подцепила ноготком краешек существа, а затем, не слишком надеясь на успех, ладонями вновь привела его в форму комочка.
   Утробно заурчав, существо помигало Аркаше и, звонко чихнув, отделило от себя пушистый кусочек размером с ноготок мизинца.
  - Э-э... ты в благодарность отдаешь мне частичку себя? - Аркаша неуверенно сжала в кулаке неожиданный дар. - Оу, спасибо тебе, непонятная глазастая лохматенция.
   К тому времени как Аркаша выбралась на перрон, Ровен Шарора уже исчез. В сердцах чертыхнувшись, девушка прошла пару шагов и замерла, заметив длинную табличку на стене, оканчивающуюся жирной черной стрелкой. Золотые буквы на темном фоне собирались в оптимистичное приветствие:
   "Добро пожаловать в Классический Университет Культурно-Углубленного Обмена, цветы жизни!"
  
  
   ....................................................
   Продолжение книги ищем ЗДЕСЬ (≧◡≦) ♡
   ....................................................
  
[К оглавлению]
  
  
  Примечания:
   1 Подбор - один из важнейших элементов баскетбола, заключающийся в завладении мячом после неудачно выполненного двухочкового или трехочкового броска. При этом игроку необходимо преградить путь сопернику к кольцу, чтобы выиграть подбор и первым перехватить мяч.
   2 Двухочковый бросок - бросок в баскетболе, при успешном попадании в корзину приносящий команде два очка.
   3 Трехочковый бросок (трёха) - бросок в баскетболе, который совершается из-за трехочковой линии и при успешном попадании в корзину приносит команде три очка. Зоной трехочковых бросков для команды является вся игровая площадка, за исключением определенной области около корзины соперников, откуда осуществляются двухочковые броски.
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"