Аннотация: Утром 30 мая, накануне "Всемирного дня без табака" ровно в 7-00 бывший участковый Василь Клюев вышел на балкон покурить.
Любовь к животным и мужчинам
(жизнь - сплошные праздники)
Утром 30 мая, накануне "Всемирного дня без табака", ровно в 7-00 бывший участковый Василь Клюев вышел на балкон покурить. Приобретённые за двадцать лет службы привычки не оставляли его и теперь, простого витебского безработного. Одна из привычек - дежурная сигарета после кружки зеленого чая и бутерброда с "краковской" колбасой. Правда, после курева уже не нужно было надевать отутюженный майорский китель и отправляться на службу, в опорный пункт по проспекту Победы. Вместо этого Василь возвращался на кухню, где еще пару часов переключал новостные каналы - от "Евроньюса" до "Добрай ранiцы, Беларусь!".
Утреннее майское солнце высушивало последние капли росы, весело поигрывало в небольших лужицах, сотворенных вчерашней грозой. Безоблачное небо своей бездонной голубизной настраивало на философский лад: мысли о птицах, полетах и бескрылом человечестве. В эти дни, Витебск, как официально считалось, уже жил в нетерпеливом и трепетном ожидании очередного международного фестиваля "Славянский базар". Но ожидание бродило, где-то там, в центре. А в спальных окраиннах, как называли горожане, "югах", время незаметно текло в своём однообразии. Каждое утро было копией предыдущего. Сегодняшний день - как вчерашний. Вечера тоже чем-то новеньким в окружающей обстановке обычно не радовали.
Василь стряхнул пепел в банку из-под "Нескафе", сделал очередную затяжку. Облокотился на подоконник балконной рамы, наблюдая за пробуждением соседней десятиэтажки.
Вот из среднего подъезда вышла полная дама в облегающем турецком платье. Два близнеца-пятилетки беззаботно попрыгивали с двух сторон, ухватившись за материнские руки.
Невысокий мужичок в спортивном костюме безуспешно пытался завести старый синий "пассат". "Ещё пара минут - и аккумулятору капец" - подумал Василь.
На перекрестке, где сходились дорожки от трех домов, местный инвалид-алкаш Андрюха караулил знакомых. Те, не останавливаясь, пробегали мимо. Лишь отрицательно крутили головами в ответ на алкашную просьбу помочь материально.
Возле первого подъезда кучковалась группка бездомных котов. То ли шесть, то ли восемь - каждый день их число менялось. Коты появлялись строго по расписанию, как и бывший майор на балконе. Минут через пять вдоль дома проходила интеллигентная женщина в деловом костюме. Каждое утро она останавливалась возле кошачьей братии и выкладывала из пакета какой-то корм.
Понаблюдав пару минут за трапезой теоретически домашних, а практически нелегально проживающих в подвале животных, женщина отправилась дальше. Куда? Скорее всего, на работу. Ибо куда ещё с понедельника по пятницу в начале восьмого утра могла идти дама в офисном одеянии?
Из-за угла дома появилась дворник баба Гала. Она была в своей несменяемой оранжевой безрукавке и с ведром, полным пустых пивных бутылок. Скорее всего, баба Гала как обычно материлась на тему экологической чистоплотности жильцов. Но, увидев интеллигентную женщину, вежливо с ней поздоровалась, разве что не раскланялась. А ведь поначалу встречи этих милых дам разве что драками не заканчивались. Баба Гала была категорически против подпитки бездомной оравы. Но увидев, что коты в своей питательнице кошачьей души не чают, съедают всё подчистую, да и вообще стали спокойнее и не клянчат с противным воем продуктовых подачек, дворник подобрела. А добрая баба Гала - вполне приятный и общительный человек. Это любой адекватный гражданин в микрорайоне подтвердит.
Клюев выпустил в небо очередную порцию дыма. Он провожал взглядом стройную незнакомку, пока та не скрылась в арке дальней панельки. "Симпатичная, - в который раз тоскливо подумал Василь, - лет 35-40, скорее всего не замужем... Может всё-таки решиться, познакомиться? ... Нет, сначала надо определиться с новой работой. Сегодня опять позвоню Робертовичу".
Мысли прервала всё та же Баба Гала, с грохотом выкатившая на тротуар мусорный контейнер. В памяти всплыли до боли знакомые и неприятные картины. Нахлынули воспоминания, от которых не спрятаться, не скрыться. С которыми жить...
***
Интеллигентная дама начала подкармливать живность у первого подъезда совсем недавно, месяца два назад. До этого она проходила через их дворы, не особо обращая внимание на окружающих. Но, по-видимому, в какой-то из дней её тронул жалкий голодный вид разноцветных пушистиков. А может что-то другое подвигло женщину на такую благотворительность - неизвестно.
Кошачья жизнь до этого с каждым днём становилась всё хуже и хуже! Они потеряли предыдущего кормильца - дородного сорокалетнего красавца. Тот проживал в трехкомнатной угловой квартире на восьмом этаже. Каждое утро, почти одновременно с Василём, он появлялся на своём балконе в неизменной белой майке и с батоном в руках. Отламывая белые куски, он бросал их в воздух. Правда, до ждущих внизу котов долетало не так уж и много - подкормка предназначалась кружащимся между многоэтажками чайкам. Откуда эти птицы появились и почему так размножились в отнюдь не морском Витебске - неизвестно. Версий по этому поводу в городе на Двине ходило много, но какая правильная - поди, установи. Тем более, что и ученые, как говорят в милиции, "путались в показаниях".
Чайки на лету хватали падающие батонные куски. Кое-что перепадало вездесущим воронам. Остальное шлепалось на асфальт у подъезда.
Это ритуал повторялся изо дня в день не одну пятилетку, пока...
Пока утром 9го марта баба Гала, в очередной раз не выкатила мусорный контейнер первого подъезда. Выкатила, заглянула в него и завопила на весь район. Сотни, если не тысячи человек расстались со своими сновидениями. У двух или трёх легковушек сработала сигнализация. Куривший на балконе девятого этажа участковый инспектор майор милиции Василий Иванович Клюев поперхнулся и обжёг сигаретой губу.
А орать было от чего - в контейнере среди постпраздничного мусора лежала отрезанная голова дородного сорокалетнего красавца, жильца трехкомнатной угловой квартиры на восьмой этаже.
Шум по поводу убийства поднялся неимоверный. Город накрыли столичные проверки. Специальная следственная бригада прибыла из Минска. Осколки начальственных вливаний рикошетом поражали назначенных и случайных стрелочников.
Казалось бы, с чего это? Ну, отрезали мужику голову - найди мотив, зацепи подозреваемых, и долбай, пока не посветлеет на горизонте. Ан, нет. Всё дело в супруге убиенного, новоиспеченной вдове. В отличие от мужа, не помышлявшего о карьере и коротавшего последние лет пятнадцать в должности инженера в Облводоканале, жена не только имела во владении небольшую обувную фабрику да несколько магазинов, но и "подрабатывала" местным депутатом. А в день убийства вообще находилась в составе бизнес-делегации в далекой, но уж очень дружественной латиноамериканской стране. Очевидно, пыталась наладить поставки на тамошний рынок белорусских штиблетов. Надумала пойти по стопам не слишком удачливых героев О`Генри.
За отрезанной головой вскоре полетели служебные. Щедро раздаваемые репрессии не могли не зацепить местного участкового. Майору Клюеву вменили формулировки о плохом знании криминогенной обстановки в опекаемом районе, слабой работе с населением, ну, и с осведомителями, конечно. Доев майорский мозг, аккурат через две недели после убийства, день в день, уволили.
"Черт его знает, - подумал тогда Василий Иванович, - может и не доглядел где-то".
Вот так и получилось, что в сорок три с небольшим года остался он без работы, без казавшейся такой близкой приличной пенсии силовика, один в холостяцкой однокомнатке...
***
- Робертович? Клюев тебя приветствует. Как жизнь, как дела?
- Здравствуй, Василь, дорогой. Твоими молитвами.
Голос на другом конце провода нельзя было спутать ни с каким другим. Всегда жизнерадостный, с легким акцентом, так и не искорененным за десятилетия жизни в Беларуси, он принадлежал старому хорошему знакомому бывшего майора. Гиви Робертовичу Машкарадзе. Полный невысокий грузин с не редеющей седой шевелюрой был типичным представителем своего народа. Добродушный, что называется "душа нараспашку", хлебосольный хозяин, Гиви всегда был готов придти на помощь друзьям. Правда, при необходимости, и от друзей ожидал того же. Гиви имел в собственности пару-тройку платных автостоянок, с этого, как он говорил, и жил. А ещё Машарадзе был известен как хозяин единственного в городе "ламборджини" и славился обширными связями и знакомствами в самых разнообразных кругах.
- Послушай, Гиви, - продолжил разговор Василь, - ты просил напоминать тебе насчет работы.
- Мог бы и не напоминать, - рассмеялся в ответ грузин, - я об этом, дорогой, постоянно думаю. Как ты понимаешь, приличное место тебе сейчас не светит. Пока эта нехорошая история с "головой без всадника" не уляжется.
- Да, я понимаю. Но ты говорил, может возьмёшь сторожем на одну из своих стоянок. Пересидеть смутное время. Работа сутки через трое. Не пыльно. Меня бы устроило.
Несмотря на беседу с другом, тема Клюеву была неприятна. Бывший участковый не любил просить. Ни кого и не о чём. Привычней было требовать и приказывать. Здесь же он чувствовал, что краснеет; а в собственном голосе слышал нотки унижения.
- Да, Василь, потерпи немного. Возьму тебя к себе. И не просто охранником, а старшим смены.
- Я-то терплю, - ответил Клюев, - да только на старых запасах долго не протянешь...
- Вах! - перебил его Гиви недовольным голосом. - У старого Машкарадзе не бывать бедных несчастных друзей. Вот-вот отправлю на пенсию Кузминича - и место твоё. Ну, ты-то Кузминича знаешь, тот ещё упрямец.
- Да помню я. Паникёр и перестраховщик. Где что скрипнет, собака гавкнет - сразу "сто два" набирает.
- Во-во. А теперь уперся, как, прости за выражение, "горный ишак": - "Что я на пенсии, без работы, делать буду?". Не хочет молодым дорогу уступать, не хочет почета. Но ничего, есть у меня одна мыслишка.
- Робертович, - встрепенулся Клюев, - только всё по закону!
В трубке что-то булькнуло, потом вновь послышался смех.
- Ты меня знаешь, зачем обижаешь?
- На всякий случай предупреждаю. Профилактика. По старой привычке.
- Молодец! Помню, что я у тебя всегда в долгу. Как ты мне помог на позапрошлую пасху, когда на второй стоянке охранники упились и просрали выручку за выходные. По-те-ря-ли! Блин! А ты нашел. Вернее, нашел двух дошколят, которые эти деньги подобрали прямо у забора...
Они обменялись ещё парой ничего не значащих фраз и воспоминаний и попрощались.
На электронных часах в прихожей, которые Василь собственноручно собрал двадцать лет назад из конструктора, было полдвенадцатого.
"Пора в "Весту" за кефиром и сосисками, - грустно подумал Клюев. - Еще один бесполезно проходящий день".
31 мая, во "Всемирный день блондинок", ровно в 7-00 утра бывший участковый Василь Клюев вышел на балкон покурить. Как обычно он отметил, что ничего за сутки не изменилось. Алкаш стоит на перекрестке... Дворник Баба Гала ругается матом в неопределённом направлении... Интеллигентная женщина выдала котам ежедневный рацион и отправилась на работу.
"Брюнетка, совсем как моя бывшая. Интересно, а как бы они выглядели блондинками?" - подумал в честь праздника Василь.
1 июня, во "Всемирный день защиты детей", ровно в 7-00 утра бывший участковый Василь Клюев вышел на балкон покурить...
***
Теплый воскресный день. Июльское солнце радостными красками пляшет по фестивальному великолепию. Центр города, отгороженный от остального мира турникетами и трубчатыми заборчиками, выплескивает в открытый космос заряды интернационального разухабистого веселья. Музыкальные мотивы, плывущие по воздуху со всех сторон, смешиваются в непонятный коктейль из попсы, этно и джаза, слегка разбавленных роком. Пёстрые потоки из "жителей и гостей фестивального Витебска" перетекают от одной празднично-концертно-торговой точки к другой.
Больше всего гуляющих в "Городе мастеров". Одни останавливаются, чтобы посмотреть, как некий гражданин пытается выковать самодельный гвоздь. Рядом с ним молодая пара с упоением лепит из глины настоящий, как им кажется, горшок.
Невдалеке расположилась целая картинная галерея под открытым небом. Это художники слетелись из разных краёв. Пытаются продать пахнущие свежевыкрашенными полами живописные шедевры. Художникам можно заказать и свой портрет. Несколько минут в неподвижной шкуре натурщицы - и очередная красавица навечно запечатлена простым карандашом на белоснежном ватмане.
Сувениры, цветы, сувениры, бижутерия, сувениры, плетеная мебель и корзинки, шёлковые платки, сувениры, сувениры, сувениры... Бесконечные торговые ряды. Между ними едва движутся два встречных потока людей-черепах.
Отличное настроение и у Василя Клюева. Он первый раз наслаждался всеобщим праздником как обычный гражданский человек. Все предыдущие годы эту июльскую неделю он проводил, не вылезая из дежурств, не вылезая из милицейской формы. Сегодня всё было по-другому. Прекрасное расположение духа вкупе с идеальной погодой дополнялись мыслями о вчерашнем звонке Гиви Машкарадзе.
***
- Здравствуй, дорогой Василь, цвет бесподобной белоруской нации, - баритон Гиви был, как всегда, бесподобен. А тонкий юмор зачастую выглядел двусмысленным.
- И тебе не кашлять, - в тон ответил Клюев. - Чем порадуешь?
- Ну, не знаю, порадую ли.
Машкарадзе сделал долгую театральную паузу и совсем уж безразличным голосом продолжил:
- Господин Клюев, ты как посмотришь, если я попрошу тебя в понедельник выйти на работу? Старшим смены. На место Кузминича.
- А он куда?
- Уволил я старика вчера. Понимаешь, не чистым на руку оказался.
- Да ну? Кузнимич вор?
- Хош верь, хош не верь. Целая история с ним. Приехал ко мне в гости старый институтский дружок, Лёшка Сусеков. Я его давно на "Славянский Базар" зазывал. Наконец он собрался. Только вот "мерса" своего он в Минске на техобслуживание в автоцентре оставил, а в Витебск прибыл на старой отцовской "копейке". Поехал на мою стоянку, "копейку" на ночь оставить, а налички - минимум, всё на карточке держит. Вместо двадцати тысяч еле пятнадцать наскрёб. Ну, и уговорил Кузминича взять, сколько есть, без квитанции.
- Гиви, не пудри мне серое вещество. Ты мог просто позвонить - и твой друг месяц бы бесплатно парковался. Подставили старика, да?
- Вах, не бери в голову. Скажи лучше, ты ведь с бывшими коллегами общаешься? Что нового по отрезанной голове? Народ интересуется.
Василь вздохнул:
- Я-то общаюсь, да они не особо на контакт идут. Дело закрытое, информации минимум. Думаю, пока особых успехов нет. Иначе победные реляции из всех эфиров гремели бы. Знаю, например, что тело так и не нашли...
***
Побродив по "Городу мастеров" Василь направился на мелодичные гитарные звуки. На одной из многочисленных сцен исполнял свои песни малоизвестный бард. Слабость стихов затмевалась душевным, с надрывом, исполнением. Казалось, певец вот-вот или разрыдается, или голос сорвёт. Но песня закончилась благополучно, бард удалился. На сцене появилась местная рок-группа "Алмазный фронт" и обрушила на зрителей поток музыкального металла. Приветствовали группу гораздо энергичнее, чем певца-одиночку. Но через две песни рокеров сменили босые бритоголовые существа в оранжевых одеяниях. Под грохот бубна они затянули заунывное "Харе Рама, Харе Кришна".
Василь с досады сплюнул. Он терпеть не мог всяких там буддистов и им подобных неформалов и искренне считал их всех больными. Просто у традиционной медицины руки до таких пациентов не доходят.
Клюев развернулся и отправился в торговые ряды. Захотелось мороженого.
Вдоль тротуара располагалось с десяток палаток, предлагавших огромное количество сортов холодного лакомства.
Бывший участковый пристроился в одну из очередей. Пока та двигалась, он разглядывая ценники не зная, на чём остановить свой выбор. Неожиданно двое волосатых парней в шортах и чёрных майках попытались влезть впереди него.
- Куда? - опешил Василь.
- Торопимся, - махнул рукой один из парней. Мол, отвяжись, мужик, если не хочешь неприятностей.
Клюев перехватил и вывернул невежливую руку. Затем сильно толкнул её хозяина в сторону от очереди. При этом слегка оступился и задел стоящую за ним женщину.
Парни, чертыхаясь, отправились к другой палатке. А Василь обернулся, чтобы извиниться.
- Простите, я вас толкнул, - сказал он.
- Ничего. Правильно вы с ними.
Василь не смог продолжить. В горле пересохло. Сердце неожиданно запрыгало в кадыке. Перед ним стояла та самая интеллигентного вида стройная брюнетка. Та самая, что каждое утро подкармливала котов у первого подъезда соседнего дома. Та самая, с которой Василь мечтал познакомиться.
Из оцепенения Василя вывел голос мороженщицы:
- Мужчина, вам что?
- Два "топа".
- Какие?
- С кусочками шоколада.
Решение созрело мгновенно. Он расплатился, повернулся к женщине и протянул одну пачку:
- Возьмите. Компенсация. За моральный урон от этих уродов. И за мою неуклюжесть.
Женщина улыбнулась, принимая подарок:
- Спасибо. Как вы догадались, что это моё любимое?
Василь пожал плечами:
- Не знаю. Просто осенило.
- Меня Лена зовут.
- А меня - Василь.
- Василий?
- Можно и так. Но по паспорту - Василь.
Они ели мороженое, гуляли по набережной. Разговаривали. О многом и ни о чём. О фестивале и о погоде. О родном городе и о телевизионных ток-шоу. О спорте и конкурсе молодых исполнителей. О ценах в магазинах, КВН, дороговизне бензина, отдыхе на море и ещё о многих вещах. Как обычные знакомые.
Они кочевали от сцены к сцене и сами не заметили, как перешли на "ты". Слушали песни, смотрели танцевальные номера. Лена внимательно выслушивала его оценки артистам, иногда добавляла свои едкие комментарии.
Так пролетело почти три часа. Василь, чья душа порхала где-то в районе стратосферы, уже подумывал пригласить новую знакомую на самое настоящее свидание. Но Лена неожиданно начала прощаться:
- Завтра понедельник. Рано вставать на работу.
- Можно, я тебя провожу?
- Нет, - резко ответила она. И добавила: - Если судьбе будет угодно, мы встретимся опять. Если нет - то и проводы ни к чему.
С этими словами она скрылась в пестрой праздничной толпе.
Василь стоял, переваривая её фразу "...если судьбе будет угодно...". Через минуту он улыбнулся сам себе и прошептал:
- Судьбе будет угодно. Без всяких "если".
***
В понедельник, 11 июля, во "Всемирный день шоколада", в 6-55 утра старший смены автостоянки Василь Клюев бросил курить. Критически осмотрев себя в зеркале в прихожей, он набросил на плечи ветровку, прихватил зонтик и вышел из квартиры. Легко, словно двадцатилетний физкультурник, сбежал по лестнице вниз со своего девятого этажа. Кодовый замок комариным писком разрешил ему покинуть подъезд.
Во дворе Василя встретил мелкий, больше похожий осенний, дождик. Но он не мог испортить настроение новоявленного старшего смены в первый рабочий день. Клюев раскрыл зонтик и зашёл за угол своего дома. Отсюда хорошо просматривался первый подъезд соседнего. Бывшего участкового увидел инвалид-алкаш Андрюха и приветливо помахал рукой.
"Чёрт, - чертыхнулся про себя Василь, - подумает ещё, что и я по его дорожке пошёл. Караулю, у кого занять".
В это время Лена уже подходила к месту кормёжки. Коты, приветствуя свою благодетельницу, радостно кружили вокруг неё. Просяще мяукали, выставляя напоказ, словно на конкурс красоты, свои разноцветные трубчатые хвосты.
Василь не спеша приблизился и поздоровался:
- Доброе утро?
- Здравствуй, - Лена, казалось, совершенно не удивилась. Едва взглянув в его сторону, она начала выкладывать в пластиковые баночки из-под селедки маленькие румяные котлетки.
- Должно быть очень вкусно, раз пушистое население вокруг тебя так увивается. Поделишься рецептом?
Лена как-то странно посмотрела на Василя и ответила:
- Ты вряд ли такое будешь есть.
- Ну почему же? - удивился он, - я практически всеядный. Лишь бы повкуснее. И побольше.
- Ничего особенного. Нежирное мясо и любые субпродукты - печень, легкое, сердце... Ну, всё. Я - дальше, на работу. А ты, как я понимаю, оказался здесь совершенно случайно.
Лена особенно выделила "совершенно случайно". Давала Василю понять, что разгадала его замысел. Но тот был готов к такому повороту:
- Я тоже иду на работу. Первый день на новом месте. Может, нам по пути?
- Вот как? Интересно. И что это за новое место?
С этими словами она направилась по своему обычному маршруту. Клюев заспешил следом.
- Да так, на автостоянке...
Ему не хотелось выкладывать подробности. Спас его Андрюха, который подобострастно склонив голову, пробубнил:
- Доброго здоровьица, Василь Иванович. Не поможешь...
Клюев с легкостью одарил алкаша пятитысячной купюрой. А сам подумал, что первый раз на своём веку подаёт милостыню. Да, жизнь определённо менялась.
У заводской проходной они попрощались.
- Вот мои окна, на третьем этаже, - Лена оглянулась по сторонам и быстро показала пальчиком, - планово-экономический отдел. Ну что, завтра утром опять случайно встретимся?
- Послезавтра, - с деланной печалью в голосе ответил Василь. - На стоянке дежурство сутки. Разве что вечером.
- Тогда послезавтра, - Лена сделала вид, что не расслышала последней фразы и скрылась за стеклянной дверью проходной.
***
Первая рабочая смена оказалось тоскливой до невозможности. После приёмки транспорта и инвентаря от предшественников, Василь не знал, куда себя деть. Заезжали и выезжали автомобили. Водители сдавали и получали пропуска. В десять часов с проверкой прибыл хозяин - Гиви. Они поболтали минут двадцать, и Машкарадзе отправился дальше по делам.
Время тянулось, словно бесконечная упругая резиновая нить. Секунды, минуты, часы брели, как на казнь, вдоль этой нити, нехотя скрываясь за горизонтом прошлого. Не помогали ни радиоприёмник, ни восемь каналов на маленьком блёклом экране. Лишь пару водителей приподняли настроение своими дорожными байками.
Ночью стало ещё тоскливее. Клюев сидел на верхней ступеньке высокой лестницы, что вела в вагончик охранников. Вечером распогодилось, ветер разогнал молочно-мутные облака, и ночное небо сияло всей красой звездного атласа.
"Ноутбук надо купить. С интернетом, - думал Василь. - Иначе сдохну здесь от скуки. А так буду друзей искать в этих... как их? "Одноклассниках". И писать чего-нибудь попробую. А ещё надо у Лены взять номер мобильного. Обязательно. Завтра. Нет, послезавтра. Буду эсэмэски посылать..."
Такие планы на трудовые будни строил бывший участковый Василь Иванович Клюев, чьими последними литературными опусами были школьные сочинения. Если не считать таковыми милицейские рапорты и протоколы.
***
Смена на стоянке заканчивалась в восемь утра, а уже в девять Клюев, приняв душ и легко позавтракав, уснул на диване перед телевизором. Усталость от ничегонеделания, а скорее полубессонная ночь сморили Василя за пару минут. На экране мелькали кадры очередной революции то ли в Африке, то ли в Южной Америке; их сменяли озабоченные яйцеголовые европейцы со стенаниями о новом крахе евро. Погода в аэропротах мира, реклама новейших гаджетов - ничто не могло помешать крепкому здоровому сну "напахавшегося" на новом рабочем месте мужчины.
Проснулся Василь после трёх. Бодрый и, как никогда, в отличном настроении, он сразу решил нарушить договоренность с Леной. Василь не знал, что с ним, зрелым мужиком за сорок, происходит. Желание как можно скорее увидеть новую знакомую, услышать её голос, просто идти рядом было сильнее любых обещаний. На миг показалось, что он уже не управляет собой - так тянуло к этой необыкновенной и загадочной женщине. Василь напрочь забыл народную мудрость. Которая гласила, что любая женщина для влюбленного мужчины необыкновенна и загадочна лишь пока малознакома.
Сдавшийся на волю инстинктам, в полпятого он стоял у проходной завода. В белой сорочке, новых темно-синих джинсах, черных замшевых туфлях с модными "носами". В заднем кармане джинсов соседствовали тощая упаковка презервативов и таблетка "виагры". Этот "джентльменский набор" подкреплял тайные надежды и был своеобразным страховым полисом. Всё-таки сорок три - не восемнадцать, когда от одного взгляда на симпатичную фигурку в мини-юбки начинает шевелиться как внутри, так и снаружи. В сорок три крайне нежелательно при первой же попытке ударить в грязь лицом. Или другой оплошавшей частью тела. В руке Клюев сжимал приобретенный у ближайшего универсама "Веста" букет из пяти алых роз.
Рабочий день закончился, инженерно-технические работники поодиночке и группами покидали родное предприятие. Некоторые сразу пристраивались в длинную очередь к банкомату. Как показалось Клюеву, у большинства итр был вид людей, недовольных результатами своего труда.
Он увидел улыбающуюся Лену, спрятал букет за спину и помахал ей второй рукой. Улыбка сползла с лица женщины, оно словно окаменело. Сделав вид, что не заметила Клюева, Лена прошла мимо. Василь ускоренным шагом поспешил за ней.
- Подожди, - крикнул он, догоняя, - здравствуй.
Лена остановилась, обернулась к нему:
- Здравствуй, - сурово произнесла она, - мы, кажется, не договаривались о встрече сегодня. У меня могли быть другие планы.
- Извини. Я просто очень захотел тебя увидеть, - Клюев залепетал, как обруганный классной дамой школьник. - Вот, это тебе.
Он протянул цветы. Она взяла букет, понюхала.
- Какой же ты мужчина, если не держишь слово. Если тобой управляют только эмоции и желания, - тихо произнесла она.
- Прости, - на душе стало противно, будто коты, завсегдатаи первого подъезда, перебрались в неё. - Я могу чем-то загладить свою вину?
- Даже не представляю, как ты это сумеешь.
И тут Василь с ужасом понял, что у него нет никаких задумок на такой случай. Встретить, проводить до дома, а там - как пойдет. Вот тот максимум, на который он рассчитывал. Поэтому, за секунду собравшись с духом, Василь выпалил:
- Разрешите пригласить вас в кафе. Или в кино. Или в музей...
- Или в пиццерию, - Лицо Лены смягчилось, с него улетучились суровость и неприступность. - Очень пиццу люблю.
- Тогда я ловлю такси? - обрадовался Василь.
- Один момент, - остановила его Лена, - если ты женат, то в пиццерию повезёшь жену.
- Нет, не женат, - смешался Василь. И добавил: - Разведён.
В ожидании, пока будет готова заказанная пицца, они пили сок и беседовали. Вообще-то Василь предложил по бокалу вина, но Лена отказалась:
- Нет, я не пью. Не то чтобы совсем. Просто очень редко. Но ты на меня не смотри, выпей, если хочешь.
Высиль отказался из солидарности. Или же решил рядом с такой женщиной быть ну очень положительным.
Отхлебнув из длинного стакана-цилиндра, Клюев спросил:
- Ты, наверное, очень любишь животных? Вон как бездомных котов подкармливаешь. У иных домашние хуже питаются.
Лена на секунду задумалась.
- Люблю? Можно и так сказать. Ещё одна из форм любви.
Она тоже сделала глоток и продолжила:
- А эти коты... За ними смотрел один человек, мой знакомый. Когда он ушел, животным стало совсем плохо. Вот я и...
Клюев насторожился:
- Твой знакомый?
- Да. Бывший одноклассник. Он жил в том подъезде, на восьмом этаже. А что?
Сердце Клюева бешено заколотилось. Ментовский червячок засосал под ложечкой, предчувствую что-то нехорошее.
В это время принесли заказ. Лена, взяв руку кусок румяной пиццы. С аппетитом его рассматривая, попросила:
- Расскажи лучше, почему развелся.
- Молодой был, дурак, - усмехнулся Василь. И подумал, что "сто грамм" сейчас ох как пригодились бы.
- А всё-таки? Впрочем, если не хочешь или стесняешься - не говори.
Клюев понимал, что последняя фраза - простейший "развод", но решил ничего не скрывать.
- Как уже сказал - молодой был, дурак. Жену любил. Вроде. Теперь кажется, что любил. На третьем году совместной жизни, когда по всем теориям наступает охлаждение чувств, загулял. Слегка. С инспекторшей из паспортного стола. Ну, и как обычно бывает, спалился. Случайно.
- Ну, "паляться" всегда случайно, - улыбнулась Лена.
- Так оно и было, - не услышал иронии Василь. - Уехала как-то моя жёнушка на курсы повышения квалификации. А сержант в юбке, любовница то бишь, заныла: "Надоела эта провинция, Витебск деревенский. Хочу в Минск, в ресторане, казино нормальном посидеть". Ну, я и повелся на дамские капризы. Взял отгул, поехали вдвоём. А там, среди бела дня, в самом центре, гуляя у памятника писателю нашему великому Коласу Якубу, столкнулись нос к носу с законной моей супругой. У неё лектор заболел, отменили занятия. Вот так. В ненужном месте в ненужное время в двухмиллионном городе. Дикая случайность.
- Весь мир соткан из кусочков случайностей, - заметила Елена.
- Может быть, - пожал плечами Василь и продолжил, - Жена вернулась в Витебск и в тот же день подала на развод. К счастью, детей у нас не было. Или к несчастью. После развода за пятнадцать лет мы ни разу не виделись, даже случайно не встретились. Хотя знаем, что оба живём в одном районе.
Василь замолчал, давая понять, что его история окончена.
- У меня всё проще, - серьёзно сказала Лена, - без нелепых случайностей и залётов. Замужем не была. Были мужчины, которые предлагали. Да я отвергала. Были, которые предлагали, и я соглашалась. Но они так и не решались.
Она улыбнулась:
- Но всё это - прошлое. Важно - настоящее.
После пиццерии они прогулялись по набережной Двины. По реке, приветствуя гудками фестиваль, проплывали для ослепительно белых прогулочных теплохода. Люди на борту салютовали "сухопутным" выстрелами хлопушек и громкими "ура!". Василь предложил дойти до пристани и там присоединиться к весёлым речным путешественникам. Но Лена отрицательно покачала головой:
- Поздно уже. Проводи лучше меня домой.
Она жила совсем недалеко от Клюева, в каких-то десяти-пятнадцати минутах ходьбы. На крыльце старой панельной хрущёвки Лена в ответ на вопросительный взгляд Василя сказала:
- Извини. Но я сегодня не могу пригласить тебя зайти. В рабочие дни ложусь рано - не позже десяти. Спасибо за цветы и за прекрасный вечер и... созвонимся, увидимся?
Дома, едва разувшись и сбросив одежду, Василь достал из холодильника бутылку водки. После такого напряженного, но чудесного вечера душа и тело требовали расслабления. Он залпом выпил полстакана и набрал её номер. Голос, переданный влюблённому бывшему майору сотовым оператором, был так же прекрасен, как и наяву.
- Алло?
- Это Василь. Извини, но я забыл пожелать тебе "Спокойной ночи".
- Спасибо. А я ждала твоего звонка...
Давно позабытое чувство захлестнуло Василя, поднялось из глубины души, наполнило тело необъяснимой энергией. В висках застучали взбесившиеся ударные: "Не стой, беги к ней! Не спрашивай зачем! Быть рядом, обнять, целовать..."
***
... Василь открыл глаза. Белый потолок больно резанул своим глянцем. Клюев лежал на спине в чужой кровати, в чужой комнате. Голова, вжатая в мягкую подушку, была словно наполнена до краёв расплавленным свинцом. Тяжелая и горячая. Страшно болела шея. Тело тоже, будто чужое и живёт по своим законам.
Василь с трудом поднял руку и провёл по горящему горлу. Пальцы наткнулись на толстый неровный рубец с косыми стежками ниток. Василь отбросил одеяло и, насколько смог, приподнял голову. Посмотрел вниз. Взору предстала упругая белая грудь с округлыми пиками розовых сосков. Сто миллиардов киловольт страшной реальностью расплющили мозг: его голова была пришита к женскому телу.
Василь Клюев закричал от ужаса. Женским голосом.
Закричал и проснулся.
В предрассветных сумерках слышался отдаленный лай бродячей своры лучших друзей человека. Голова бывшего участкового действительно раскалывалась. Но не от хирургического вмешательства, а от бутылки водки из холодильника. Которую после романтичного "спокойной ночи" он с воодушевлением опорожнил.
Клюев сел на своей кровати, нащупал ногами шлепанцы. Подумал: "Как хорошо, что сегодня выходной" и поплёлся на кухню варить кофе.
***
Они стали встречаться каждый вечер, когда Василь был свободен от дежурства. Гуляли по городу, перекусывали в летних уличных кафешках. Пару раз сходили в кино; фильмы оказались скучными и примитивными. После второго Лена сказала:
- Вот закончится "Славянский базар", пригласишь меня в театр. Сто лет уже не смотрела приличных постановок. А кино я уже сыта по горло.
- Насчёт кино согласен, - поддержал её Василь, - а вот театр... Зачем ждать-то? Завтра и пойдём!
Лена снисходительно посмотрела на него:
- Наивный. На фестивальную программу билеты еще в мае раскупают.
- А если я достану?
- Тогда я присвою тебе звание "Заслуженный герой доставальных искусств", - рассмеялась Лена.
- Хватит и просто "мой герой", - постарался серьёзно ответить Василь.
Лена оказалась права - раздобыть билеты Василь не смог. Не помогли ни старые знакомые, ни милицейские связи. Даже Гиви Робертович долго смеялся в трубку, а потом предложил:
- Давай, дорогой Василь, я тебе лучше Андалузского скакуна подарю. Это, по крайней мере, для меня реально.
Пришлось Василю следующим вечером признать своё поражение. И предложить в качестве компенсации поездку на прогулочном теплоходе.
А вечером, прощаясь, Лена сказала:
- Завтра вечером не встречай меня у завода. Приходи лучше часам к семи ко мне домой, на ужин.
Ровно в 19-00 20 июля, в "Международный день шахмат" Василь Клюев набрал на клавиатуре домофона заветные цифры "4" и "7". На вопрос "Кто там" он срывающимся голосом ответил:
- Это я, Василь.
Вооруженный букетом, бутылкой шампанского и килограммовым тортом, он с волнением открыл разблокированную хозяйкой сорок седьмой квартиры стальную дверь...
***
Василь проснулся от легкого шороха. Открыл глаза и увидел, что Лена приподнялась на локте и внимательно смотрит не него. Василь улыбнулся, вопросительно приподнял брови: "Ты чего?"
- А ты симпатичный, - сказала Лена.
- Да ну, обыкновенная обезьяна на твоём фоне.
- Ты - обезьян мужского рода, а я маленькая обезьянка женского, - рассмеялась она.