Аннотация: Написано для конкурса "Я псих и тем горжусь" на портале Миры Фэнтези в соавторстве с Ирониясудьбы Сергеем. Девиация - геронтофилия, тема "Как я подвёл научный фундамент под монастырь". Полемика знатная была.)))
Жемчужина
Предисловие.
1 И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома. Лот увидел и встал, чтобы встретить их, и поклонился лицем до земли. 2 И сказал: государи мои! Зайдите в дом раба вашего и ночуйте, и умойте ноги ваши, и встаньте поутру, и пойдете в путь свой. Но они сказали: нет, мы ночуем на улице. 3 Он же сильно упрашивал их; и они пошли к нему и пришли в дом его. Он сделал им угощение и испек пресные хлебы, и они ели. 4 Еще не легли они спать, как городские жители, содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом. 5 И вызвали Лота и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам; мы познаем их.
Библия. Бытие, глава 19, стих 1 - 5.
Второе пришествие. Эпилог. "Возмездие".
На созданной Творцом свободе мелькали обнажённые верхушки деревьев, раздобревшие облака на сером, неприветливом небе, и чайки, вспарывающие пушистые их брюхи. Решётка оконца придавала природному виду незамысловатую яйцеклетчатую сингулярность. Фургон то и дело подбрасывало на ухабах, что мне, надёжно зафиксированному смирительной рубахой и угрозой похабщиков: "Не рыпайся, а то по полочкам опять получишь!", не причиняло никакого удовольствия. Но я героически терпел удары жёсткого пола, неродных стен, холодных поручней и побои от здоровенных детин, ибо я... Нет, я не сумасшедший! Умалишённые они, добровольно не признающие моё пришествие... Очередной подскок на ухабе отдаётся ноющей болью в рёбрах и в ноосфере. Куда везут меня братья ордена?..
Торжественный переезд моего тела на новое место жительства завершается. Очередной выход с вещами. А их всего ничего: пирамидка, купленная некогда в какой-то сувенирной лавке в Египте за один доллар, и Библия с моими записями на страницах для заметок. Как известно, у основания пирамиды всего четыре угла, к ним я и приделал деревянные колёсики: Пий, Климент, Бенедикт... Нет, Иоанна не надо, он может оказаться женщиной у разбитого корыта. Пусть будет Франциск.
Второе пришествие. Эпизод первый. "Клин клином вышибают".
Я сидел в стенах родной школы, где не был поди уж тридцать лет, в кабинете директора, и ждал вердикт. Сильно постаревший от интеллектуальных нагрузок и доведённый учёной степенью в педагогических науках до возбуждающей меня кондиции еврей и историк Соломон Борисович, после того как я показал ему, что при изучении истории в школе детская пирамидка одновременно удовлетворяет приверженцев как линейной, так и концентрической системы, принимал судьбоносное решение: быть или не быть мне в школе.
-Ладно, так и быть, разрешу твои факультативные занятия, если среди детей найдутся желающие их посещать. Но с одним условием: принеси справку, что ты не педофил. Извини, сегодня в мире тревожно.
- Соломон Борисович, прочь тревоги! - будто на уроке начал я излагать свой довод. - У меня на руках имеется справка, выданная столичной психиатрической лечебницей, где сказано, что я являюсь геронтофилом на начальной стадии быстропрогрессирующей мании на ярко выраженном фоне научно-познавательной деятельности.
Школьный историк с советским прошлым, переварив извилинами кандидата мой диагноз, как-то весь внутренне напрягся, словно в задний проход старика вероломно вторгся на полную катушку мой стержень детской пирамидки. Директор силился подобрать нужные для выражения возмущения слова и, когда поиск завершился, он выдал:
- Да как ты посмел, негодный мальчишка...
"А мог быть и годным..." - мелькнула лучом в исторически тёмном царстве ободряющая мысль в моём сознании.
- ...покуситься на святое?!!
Консенсус между учителем и учеником был разорван бесповоротно и навсегда. Директор школы, прибегнув к помощи охранника, выдворил меня за пределы школьного образования.
Но я уже знал, куда мне направить свой пытливый разум, эякулирующий парадоксальные мысли...
Второе пришествие. Эпизод два. "Никто не забыт и ничто не забыто".
- Добрый человек, - обратился я к старику в армейской накидке, внезапно выскользнувшему из лап молодого ельника. - Эта тропа ведёт к монастырю?
- Ведёт, гражданин хороший. Энту лесную дремоту материализма минуешь, а там, - ткнув воздух верхушкой посоха, дедок закончил: - И рукой подать до стен монастырских.
- Спасибо за помощь, отец.
Но незнакомцу не было охоты так скоро прекращать начавшийся разговор и он спросил:
- Постой, странник! Позволь полюбопытствовать старожилу: сам ты кто таков будешь?
- Мысль я Божья.
- А-а-а, ну да, ну да... Где Слово Божье, там и Мысль Божья... Только бронебойной мыслью и прошибёшь устои вековые - до самой сердцевины бытия, - сделал вывод мыслитель здешних мест и с хитрой улыбкой знатока неожиданно задал вопрос: - А каков у тебя калибр, Мысль Божья?
- Калибр отчего ствола, дядя!
- Ловко ты занял господствующую высоту. Ну что ж, ступай, сын полка небесного войска! - дал команду ветеран и озвездил меня известным красноармейским знаком с престолом. - Не смею, да и не вправе тебя более задерживать. А нет, погоди-ка! Вот, возьми запасную обойму - пригодится!
И, заботливо положив в карман моей ветровки некую вещицу, бывалый солдат добавил:
- Потом глянешь.
Поблагодарив живую душу за участие, я продолжил путь в правильном направлении. Непонятная сила новой жизни ещё больше влекла меня к умудрённым жизнью старцам. Вдруг вспомнились слова отца Андрея, аскета и преподавателя семинарии: "Мы верим отцам святым". А мне, значит, они не верят. Мне, Христу Второго пришествия, у которого в теле сорокалетнего мужчины душа семилетнего ребёнка изо всех сил стремится к познанию окружающего мира, не верят. Не верят!.. Как примут уединившиеся от грешного мира мудрецы? Поймут ли Мысль Божью? Ведь иду в монастырь, чай, не с чужим, а новейшим уставом, и мне нужна их сопричастность... Как общаться? Как вступать в сношения?..
Рука нащупала в кармане кругляш и вытащила на свет подаренную вещицу. На ладони лежало деревянное колёсико со старательно вырезанной на ободе надписью: "неизвестный солдат". На волне памяти в моей голове включился голос: "От героев былых времён не осталось порой имён...".
Со слезами на глазах я приближался к монастырю...
Второе пришествие. Эпизод третий. "Монастырские страсти по гвоздику".
"Вот и правильно, что ремонт. Готовятся, стало быть, к обновлению!" - возрадовался я и, пристроившись в хвост вереницы послушников, заносивших в распахнутые ворота бревно, ринулся в бой.
-Тады, новенький, иди, вона, ящик с гвоздями преподобному в капеллу занеси. Тута мы и без тебя сдюжим.
Ящик оказался увесистым, и, пыхтя от натуги, я невольно задался вопросом о природе гвоздей. Где же у гвоздика жопка?
В конце пути ожидания оправдались: искомый пастырь был старше Иуды-директора, а потому удовольствие от беседы с ним оказалось огромным. Пытаться проникнуть в его мысли, душу, сознание, изменить их, перекроить на новый, верный лад. Я делал зримые успехи, но тут вмешалось невезение в лице послушника лет тридцати.
Коварно подслушав нашу беседу, он оборвал слияние в самый неподходящий момент, когда от вопроса: "Где находится у гвоздика жопка?" руки моей жертвы уже мелко затряслись в преддверии осознания, а я находился на границе экстаза.
На утверждение, что являюсь носителем нового, Богом данного учения, молодчик заявил, что большего бреда ему в уши ещё не вносили. А в ответ на справедливое замечание о его ограниченности и неспособности понять величие светоча мысли отчего-то оскорбился и засветил мне в ухо.
Возмущение было велико, я не сдержался и запятнал себя рукоприкладством.
Обидчик мой в долгу не остался, и вскоре мы, разметав по подворью гвозди, ящики и вынесенные на просушку разрисованные под святых доски, катались по траве, тем самым опровергая постулаты постоянства вещей, самоотверженно обосновывали свои точки зрения и доблестно разоблачали заблуждения оппонентствующей стороны.
На шум подтянулись прочие обитатели монастыря, слегка уставшие от подготовки к торжественному приёму Мессии-2 и горевшие похвальным желанием просветиться посредством активного участия в диспуте. Прения затянулись, и в их ходе оказался повреждён дышащий на ладан заборчик, чьим призванием было охранять селекционные огурцы от алчных поползновений усмирённых верой братьев. Эпохальное сражение первопроходца с погрязшими в заблуждениях дикарями завершилось победой коллективного бессознательного. Меня скрутили, не слушая оправданий, и вызвали полицию. Благо, спешно засунутую под куртку Библию не конфисковали.
Второе пришествие. Эпизод четвёртый. "Не все, кто в погонах, погонять могут".
Недолго поболтавшись в УАЗике и заимев в коллекцию целую хроматическую гамму нетривиальных удовольствий от ношения наручников в замкнутом пространстве, я получил замечательную в её познавательности возможность рассмотреть изнаночную сторону серого блока-обители органов правоохранения уездного города N.
Бетонные стены с редкими вкраплениями портретов, низкий потолок, неудобная деревянная лавка, на спинке которой чья-то рука криво нацарапала знак свыше "Правду не задушишь!". Хотя, следом, тот же почерк провозгласил "Коля - дурак!"... Засиженный мухами пыльный плафон под потолком, грязноватый линолеум пола. Наручники с меня к тому времени уже сняли, убедившись, что ни на кого с копьём я не брошусь, а потому, созерцая то лампочку, то импонирующий мне портрет напротив, я даже смог поковырять ногтём стену. Чем не золотой ключик без подходящей скважины? А пока я усердно познавал окружающий мир, в свою очередь, и окружающий мир вносил существенные поправки в мою полную открытий жизнь. Начальник отделения полиции хорошо поставленным голосом зачитывал протокол:
-Не юродствуйте! - вспылил человек при исполнении.
-И не думал, гражданин начальник! Ибо не смею... - старательно пожирая глазами вышестоящее лицо, отрапортовал я. - Пытался донести до разума грешных людишек я свет истины, и побили меня за то. Вот вы - учёный, должно быть, человек. Должны же знать, где у гвоздика находится жопка?
Этот, казалось, незамысловатый вопрос спровоцировал зримые изменения во внешности сидящего напротив меня человека: взгляд его затуманился, на натруженном фуражкой лбу собрались куда-то две глубокие умственные борозды.
- Всё с ним понятно, - придя в себя из похода на поиски мысли ни с чем, просипел полицейский, на корню разрушая робкую мою надежду на возможности его разума. - Сержант, в дурку отправьте его! Не наш это клиент... И слава богу...
"Напоминаю себе на будущее: НИКОГДА не верить первому попавшемуся знаку свыше. Ибо второй и третий бьют аргументированнее...".
"Странный сон приснился мне: будто бы собрал я виденных доселе пастырей, дал каждому в руки по молоту и заставил колотить по блинам.
Второе пришествие. Эпизод пятый. "Прикладная психиатрия".
Любезно доставленный по месту назначения услужливыми полицейскими, я сидел напротив седого профессора и размышлял, до чего усердно окружающие стремятся разнообразить мою практику познавателя. Провинциальное светило психиатрии сложило ладони "домиком", тем самым заронив в душу надежду на взаимность. Заговорили мы одновременно. Но, к сожалению, на разных языках:
-Итак, вы позиционируете себя как второго мессию? - обдало меня холодом вопроса.
-Добрый день! - поздоровался я с интонацией Сергея Капицы.
Надежда на взаимность тут же улетучилась: слишком равнодушно звучал голос психиатра.
-Да, я Христос Второго пришествия, что не мешает мне быть и исследователем окружающей действительности библейским методом познания, - твёрдо произнёс я и остановил взгляд на модели самолётика, весьма кстати нашедшей своё место под солнцем на столе - между раздолбанным телефоном и казённым канцелярским степлером.
-Желаете подчинить мир?
"Вызывали ли вы блудниц по телефону? Нет? А почему?".
-Нет, - участливый вопрос возмутил меня до границ терпения, но я позволил себе лишь скупую улыбку, мысленно выводя понятие "изопсихика" и закрывая для сидящего напротив врата Рая Познания. - Всего лишь его изменить. И не надо ваять из меня инвалида!
Душезнатец с лицензией что-то быстро записал в блокноте и устремил на меня испытующий взгляд опытного инквизитора, ведущего родословную от самого Игнатия Лайолы, а затем быстро уточнил:
- Стало быть, вы - Христос именно второго пришествия?
-Совершенно верно, - в очередной раз подтвердил я. - Несу КОПьё в массы. Желательно, в массы преклонного возраста.
После чего краем глаза прочёл новую запись в истории своей болезни: "Психогеронтофилия, отягчённая манией величия, социально неопасен".
Так я снова был выдворен за пределы общества, а ведь так хотелось стать его действующей частью.
"Встретил на улице бывшего однокурсника Витьку. Шалопай это ранее был преизрядный, хотя и подававший надежды, а тут вышел из "джипа". Разговорились. Решил прозондировать его на предмет глубины и готовности познать мир в качестве моего предполагаемого последователя. На вопрос: "Где у гвоздика жопка?" получил исчерпывающий ответ: "Да, старина... Подвёл ты свой научный фундамент под монастырь! Лечись!". Был несколько разочарован, о чём бывшему товарищу и сообщил".
"После встречи с джипованным Витькой тяга к умудрённым сединой старцам усилилась. Кроме того, они ещё и не дерутся (зачёркнуто)...".
"...поправка: к старцам от психиатрии меня уже тоже не очень тянет. Цари изопсихики отталкивают, несмотря на всю их беспомощность. Равнодушный не способен увидеть путь, указанный создателем, а без того пирамидка не крутится".
"Опять сон. Будто бы в праведном гневе вонзил я гвоздь в ладонь игумена, что блин в прошлом моём сне осмыслить не смог.
"Видишь жопку гвоздика, старый хрен?".
"Узрел, небесный учитель!!!".
Пробуждение было прекрасным, хоть и проснулся я на лавке в парке".
" За мной увязался звериный хвост: какие-то тёмные личности повсюду преследуют мою очень важную персону. По-моему, я стал интересен и другим братьям по разуму...".