Да, действительно, моя жизнь превратилась в ад. Настоящий ад, но та тишина, которая меня окружала, дала слабину. Этим я себя и тешила. К тому же... я была голодна. Чудовищно! Ганс воспринимал это как протест на его методы, он даже не удосуживался спросить, почему я отказываюсь пить, принесённую им, человеческую кровь. Я была истощена. К слову, я вообще была на привязи. Не могла выйти ни из дома, ни даже из комнаты. Ванна тоже была запретным местом. Ганс же отрывался по полной. Иногда приходил с какими-то бабами, и на моей кровати, на МОИХ простынях в цветочек, они там черте-чем занимались‼!
Сегодня я тоже сидела возле стола, так как мне было велено ползать только по полу, дескать грязной сучке... И как так получилось? Я задавала себе время от времени это вопрос и пришла к выводу, что В ТОПКУ ТАКИЕ ВОПРОСЫ, иначе можно сойти с ума.
Вампир опять пришел, но один, что странно было. Он поставил передо мной маленькую бутылку с кровью.
- Можешь, как всегда не пить.
Я издала какие-то мало похожие на слова звуки, но Ганс не обратил на них внимания. Он считал, что эта мера воспитания правильная, хм, странно, видимо в детстве его ничему не научили.
Утром я проснулась от того, что в моё горло лилась какая-то жидкость.
- Давай, дура, помрёшь же! Давай... - мужчина крепко держал меня. Его лицо было взволнованным.
Мою руку резко обожгло. Браслет накалился. Я замычала, задергалась, но не смогла и шевельнуться, самое страшное, что было приятно! Ощущение силы, которого я боялась с самого обращения.
Ганс отпустил меня. Пока во мне были хоть капли прежнего рассудка, села на корточки, два пальца в рот и...
- Что ты делаешь?‼ - Вампир подлетел ко мне, но я уже избавилась от всего, что во мне находилось.
Меня схватили, придавили собой, и силой надавив на челюсть, снова начали в меня вливать кровь. Браслет накалился ещё сильнее. Я заорала. Кое-как вырвала свою руку и оттолкнула Ганса.
- Человеческая‼! - Дико закричала я и снова вызвала рвоту.
Вампир не останавливал меня. Меня выворачивало наизнанку до такой степени, пока в моём организме ни стало, ни капли чужой крови, пока браслет вновь не принял свой обычный цвет.
Когда всё закончилось, мужчина молча встал и ушёл.
Я же свернулась калачиком под столом и уснула. Разбудили меня опять сильные объятья. Мне захотелось дёрнуться, но мой лоб обдало горячее дыхание:
- Это белохвостый олень, не бойся.
Я закрыла глаза и подчинилась. Молча пила, лёжа в его объятьях. Потом перед глазами всё поплыло. Очнулась я в своей кровати. Первой, что пришло мне в голову: " Простыня другая". Я была чистая, в мужской футболке.
Аккуратно скользнув на пол, на цыпочках пошла в зал. На маленьком диванчике спал Ганс. Спокойный, такой же, как и в то время, когда мы были с ним вместе. Я решила не испытывать судьбу и не прикоснулась к нему.
Пол был чист, я прошмыгнула к кухонному шкафчику, там у меня лежало печенье, и открыла дверцу. На мою руку легли чужие пальцы.
- Я хочу есть. Тут еда. Мне нужна человеческая пища для энергии. - Спокойно произнесла я.
Ганс зарылся лицом в мои волосы и легко поцеловал меня в шею. Второй рукой обнял меня за талию.
- Я хочу есть. Тут еда. Мне нужна человеческая пища для энергии. - Разорвала я тишину.
Вампир тяжело вздохнул и исчез, когда я обернулась, он вновь был на диванчике с закрытыми глазами.
Я схватила пакет с печеньем, как можно тише провела махинацию с холодильником и добыла стакан молока. Метнулась в спальню. Накинулась на еду, как будто меня неделю не кормили! Хотя почти так оно и было. За едой я как пазл стала собирать компьютер. Конечно, починить мне его не удастся, но для коротания времен подходило. Я уже всё съела и почти сложила крышечку, когда в комнату зашёл вампир. Он внимательно смотрел на меня с минуту, а потом произнёс:
- Хочешь на пляж?
Я чуть не родила ёжика от напряжения, думая, где здесь подвох. Всё это время Ганс ждал ответа.
- Да. - Уверено сказала я, предчувствуя неладное.
С интуицией у меня, не то что нелады, а вообще пропасть между нами!
Оказалось, ничего потаённого. Мне дали полную свободу. Что произошло с этим мужчиной?
Я опять плавала, веселилась, кричала и брызгалась водой с детьми. Притащила на берег кучу камушков, которые вывалила кучкой прямо возле ног вампира. Ганс не купался, просто наблюдал за мной. Может, подозревал, что я убегу опять.
Как странно. Время, я знаю, что ты похоже на спираль. Всё всегда возвращается. Неужели то, что Ганс боится меня потерять - тоже?
Таким образом, мы с хозяином Берлина на пляже пробыли до полночи. Рядом с вампиром была целая гора разных вещей: камни, ракушки, водоросли, какой-то особенный (для меня) песок. Был ещё маленький крабик, но он убежал. Я поэтому чуть не расплакалась, но меня быстро развеселила маленькая девочка, которая предложила мне обменять её резинку для волос на мой камушек в форме сердца. Я согласилась, к тому же, моим волосам лишняя поддержка не помешает.
***
Вечером я вывалила все свои богатства на стол и начала экспериментировать.
- Вот‼! Смотри! - Закричала я радостно Гансу, но когда тот начал подходить я смахнула всё со стола.
- Да! Это был прекрасный жест! - Иронически рассмеялся мужчина и пошел к холодильнику. Я продолжила стоять на том же самом месте.
Камни складывались в слова: "Вера + Ганс". До меня смысл дошёл не сразу, но, главное, что вампир не увидел их.
Неужели моя душа такая глупая? Что, поверила в сказку? Начала надеяться? Нет! Ты же помнишь - ты всего лишь рабыня, ничего больше. Жалкое существо. Ему ведь плевать на тебя. Он просто такой же, как и все. Хочет удовлетворить своё собственное "Я". Ты ему просто кое-что должна, и он сделает всё, чтобы ему это отдали, даже будет добрым и нежным...
Из глаз брызнули слёзы. Я метнулась в спальню, забилась под одеяло и беззвучно заплакала.
Меня подняли на руки вместе с одеялом, и, не раскрывая, начали баюкать. Ганс пел какую-то колыбельную на немецком, а я успокаивалась.
Я живу для тебя - я тону в тебе.
Ведь мечтаю потеряться в твоих глазах
Недостижимо близко - ты играешь со мной.
Ты этого не чувствуешь?
Спаси меня...
Я умру для тебя
Умру для тебя
Почему ты этого не видишь?
Я умру для тебя
Умру для тебя
Почему ты не чувствуешь, как я?
Ты делаешь мне больно. Эта боль - проклятие.
Но умоляю о помощи, так как мне не хватает мужества.
Касаешься моей руки, и все становится хорошо.
Однако ты этого не делаешь.
Спаси меня...
Я умру для тебя
Умру для тебя
Почему ты этого не видишь?
Я умру для тебя
Умру для тебя
Почему ты не чувствуешь как я?
Я умру для тебя
почему-почему-почему ты это не чувствуешь?
Почему ты меня не любишь?
Ты не чувствуешь это...
Я умру только для тебя....
Как похоже...
Может, я тоже всё забуду? Забуду его, себя, забуду мир. Начну всё заново. Может, когда он поёт, это возможно? Кажется, что всё возможно. Та тишина - она развеивается, когда он поёт. Когда он поёт... поёт. Поёт‼!!
Я, сквозь одеяло, уткнулась в его грудь и молчала. В темноте, боясь видеть его глаза, боясь узнать правду.
Проснулась я в его объятьях, так же, завёрнутая в одеяло. Просто лежала с закрытыми глазами.
Ганс резко встал с постели пошёл в зал. Я не шелохнулась. Через некоторое время мужчина всё-таки появился в комнате. Кинул мне какие-то вещи (мои), и сказал, чтобы я собиралась.
Оделась я быстро. Как оказалось, мы всего лишь ездили за покупками. Ганс накупил просто гору еды! Когда мы приехали, он сам начал что-то готовить. Я была не против, лёжа на диване, читала журнал, который купил тоже вампир.
Ужин был потрясающий, но за это время ни я, ни глава города не сказали ни слова. Встав из-за стола и кивнув, я убрала свою тарелку в раковину, а сама пошла в душ. Быстренько справившись с этим делом, я поплелась спать. Заснуть я не успела, в комнате возник Ганс, видимо тоже после душа, так как с его волос стекали капельки воды.
Вампир лёг рядом на кровать и замер. Я перевернулась на другой бок и тоже засопела.
Проснулась я рано, солнце ещё даже не встало. Потянулась, посмотрела на Ганса. Он, как и я, лежал на животе, повёрнутый лицом ко мне. Я вспомнила колыбельную, такую красивую и спокойную. Подумала, может и правда не стоит ему сопротивляться? Сделать то, чего он хочет и быть свободной.
Я потянулась к мужчине и нежно поцеловала его. Вампир нахмурился и что-то пробурчал себе под нос. Я снова его поцеловала уже более настойчиво. Глаза хозяина распахнулись. Он удивлённо посмотрел на меня. Ещё один поцелуй и сдался, накинулся на меня, начал целовать, обнимать... Всё было не так как в тот раз. Сейчас я знала, что меня просто используют и всё. И что это скоро закончиться. Я терпела, терпела...
Проснулась я уже часа в два дня. Рядом никого не было. Сердце кольнуло. Ну что ж! Я вздохнула полной грудью. Так пахнет свобода. Выскочила с кровати. Долой это простынь и этот пододеяльник с наволочками.
На пороге мелькнула фигура. Я замерла, голая с одеялом в руке. Постель валялась рядом на полу.
Ганс внимательно смотрел на меня.
- Ты чего делаешь? Я тебе завтрак приготовил. Иди, съешь, пока не остыло.
Одеяло выпало у меня из рук. Я молча пошла в зал, когда я прошла мимо вампира. Тот молниеносным движением натянул на меня футболку и, ухмыляясь, пошёл к плите.
Я просунула руки в рукава и направилась к столу. На тарелке лежало две небольшие куриные ножки, политые весть знает каким соусом. Я попробовала - съедобно. Это радовало.
Когда я доела, то направилась к Гансу, по-прежнему крутившемуся возле плиты, и заглянула ему через плечо.
- Блины? Да ты оказывается гений кулинарного искусства! А я и не знала! - Удивлённо воскликнула я.
- Да и откуда же ты могла обо мне знать! Тем более я не рассказывал. - Величаво улыбнулся мужчина в ответ.
- Да, действительно! Не расс... Ай! - Я потянулась к готовым блинам, за что получила по руке.
- Я этого не люблю!
- Ну и пожалуйста! Больно надо! Я твои блины вообще, есть не буду! - пожала я плечами и упорхнула в душ.
Когда я вышла - блины были готовы и, причем так восхитительно пахли, что мне стоило огромных трудов пройти мимо.
Да, Ганс издеваться умел! Он эти тарелки с блинами везде расставил. На прикроватной тумбочке тоже. Они сводили меня с ума‼!
Я надела купальник и поспешила выскочить из дома. Но меня задержали на середине.
- Так! Куда это ты собралась? Разрешения не было.
- На пляж, но вообще, вроде, я сделала всё как ты просил, так что я свободна. - Серьёзно сказала я.
- Неа! Это уже я решу. К тому же, ты никуда от меня не денешься, пока не объяснишь кое-что.
- И что же это?
- Поверить не могу, что ты сама поступилась своим принципам.
-Каким принципам? - Я непонимающе смотрела на вампира.
- Верна одному человеку и так далее...
Я вздрогнула и отвернулась.
- Зачем тебе это знать? Разве и так не хорошо?
- Нет, этого недостаточно.
- А может я от тебя отделаться побыстрее хотела?! - Разозлилась я.
Вампир иронически скривился:
- Ещё скажи, чтоб с ним быстрее встретиться.
- Да! Так и есть.
- Этим ты себя и выдала. Нет у тебя никого, или просто кинули тебя.
- Ну, знаешь ли, это не утешение...
- Тогда ответь честно! Обещаю, больше не буду задавать ни одного вопроса по этому поводу.
- А уйдёшь и оставишь меня в покое? - Я недоверчиво посмотрела на вампира.
- Это зависит от твоего ответа.
- Хм, ну хорошо, я согласилась, так как тот, кому я верна и тот, с кем я вчера была - одно и то же лицо.
Лицо Ганса осталось спокойным. Он просто молча выслушал меня, а потом обнял меня и сказал:
- Вот ты и подписала себе смертный приговор. - А за тем поцеловал. Нежно-нежно. Как никогда ещё не целовал. - Прости, что я забыл тебя когда-то. Я этого больше не сделаю.
***
И они жили долго и счастливо? Ну да, это естественно не про нас. Я отказывалась быть его женой пять лет. Но потом, всё же сдалась, и то это произошло по счастливой случайности. Джозефу назло.
В городе меня не все любили, ну, кроме оборотней. Я вернула их расположение. И теперь всеми делами "Оборотень - Вампир" в Берлине занимаюсь я.
Моя тишина развеялась.
Вокруг меня целый оркестр, признаться, жутко надоел, но мне он нравиться. Я думаю, а не раскрыть ли тебе мой секрет. Вернуть память, но я боюсь, боюсь, что ты начнёшь меня ненавидеть. Пусть у меня для этого и были причины, всё равно этому нет оправдания.
Может быть когда-то, когда я наберусь смелости я расскажу тебе, а ты уже сам решишь, но это будет не сейчас, не сейчас. Сейчас мы живём в своё удовольствие. Счастливые и радостные. И как будто полные жизни. Любви, надежды и... Нет, пожалуй, не верой, ведь вера теперь у Ганса всего одна!