Сумерки быстро уступали место ночной темноте, казавшейся еще гуще из-за близости леса. В черных водах реки не отражалось ни одной звезды. Мгла окутала все вокруг. Только на самом берегу, над рекой, стоял дом. Казалось, что белые, свежеструганные бревна, из которых он был срублен, светились в темноте. На крыльце, привалившись спиной к двери, сидел мужчина. Усталость избороздила его лицо морщинами, но глаза искрились торжеством. Он добился своего. Пускай истрачен весь резерв, и у него едва хватит сил на обратный путь, но ЭТО стоило того. Теперь они дождутся их, и ничто не сможет нарушить его планы.
Через некоторое время человек встал и спустился по ступеням. Подойдя к обрыву, он остановился на самом краю и замер. Внизу неслышно несла свои воды река. Взгляд мужчины был направлен на другой берег, туда, где располагалась небольшая деревушка. Разглядеть в такой темноте что-либо было невозможно, но человек продолжал вглядываться в темноту. Через несколько минут напряженное выражение лица сменилось улыбкой, он глубоко вздохнул, сделал шаг вперед и... исчез.
Казалось ночь застыла, пораженная увиденным, но ее оцепенение быстро прошло. Мир вокруг опять наполнили звуки, и все пошло своим чередом.
Глава 1.
По разбитой асфальтовой дороге, скрипя рессорами и оглашая округу грохотом старенького движка, ехал проржавевший 'ПАЗик'. На лобовом стекле красовалась табличка с номером рейса и пунктом назначения. В салоне пахло бензином и стершимися тормозными колодками. Напротив двери с огромными рюкзаками на коленях сидели трое молодых людей. Двое из них дремали, облокотившись друг о друга, а третий, сидевший напротив, смотрел в окно.
За окном, не спеша, проплывали знакомые с детства пейзажи. Он видел их бесконечное число раз. Но сколько бы ему не приходилось проезжать по этой дороге, оторвать взгляд от окна он не мог. Как будто боялся пропустить что-то новое, что-то, чего раньше не заметил, не обратил внимания. Но все было по-прежнему. Все те же деревни чередовались с неизменными лесопосадками, за которыми можно было разглядеть поля, засеянные пшеницей, овсом или кукурузой. Все тот же мост через речушку, которая больше походила на болото и была такой всегда, сколько он себя помнил. Все как обычно. Но где-то в самом дальнем уголке его души притаилось чувство того, что он каждый раз не замечает чего-то важного. И сегодня это чувство проявляло себя как никогда раньше.
Внезапно, словно пелена упала с его глаз, и он увидел ее. Она стояла примерно в ста метрах от дороги. С виду обычная береза, каких очень много у нас в Подмосковье, но чем-то неуловимым отличная от остальных. Не формой, а скорее содержанием. Он даже хотел разбудить друзей, чтобы спросить у них, но вовремя понял, что уже не успеет. Автобус, хоть и не спеша, но все же проезжал мимо березки. Еще мгновение, и она скроется за давно немытым задним стеклом автобуса. Он смотрел на нее, не отрываясь, и в самый последний миг понял. Она ждет. Ждет кого-то, но не его. Или, может быть, его, но не такого какой он сейчас, а 'ДРУГОГО' его.
Автобус притормозил на очередной остановке. Двери с грохотом отворились, разбудив дремавших пассажиров. На ступеньках с двумя тяжеленными сумками суетилась бабулька.
- Здравствуйте, Нина Васильевна - сказал, поднимаясь с места, тот из ребят, что смотрел в окно, - давайте я Вам помогу.
Нина Васильевна оставила свои тщетные попытки втащить сумки в автобус и подняла глаза на внезапно объявившегося помощника.
- Костя, сынок, это ты? Ой как вырос то! Жених! Девки, небось, так и бегають, так и бегають! Ни днем, ни ночью, небось, покою не дають? Что молчишь-то? Вот помню дед твой, царствие ему небесное. Первый парень на деревне был. Эх, кабы не твоя бабка, быть тебе моим внуком. Ей Богу быть! Ну что былое вспоминать-то. Сумки рядом ставь. Здесь. Да.
Баба Нина на секунду отвлеклась, чтобы достать из сумки 'пенсионный' и показать его кондуктору. И это спасло Константина от продолжения монолога, который вполне мог продлиться на все оставшееся время пути до их остановки. Кондуктор оказалась старой знакомой Нины Васильевны, и они проболтали всю дорогу. Костя вернулся к своим друзьям и сел на прежнее место.
- Эта баба Нина - твоя знакомая? - спросил один из ребят.
- Соседка. - Ответил Костя, водружая свой рюкзак на колени. - Слушай Рус нужно ей сумки до дома дотащить. Поможешь? А Вадик, вон твой рюкзак возьмет.
- А чего это, чуть что, сразу Вадик!
- А того! Твой рюкзак самый легкий. Сказано же было, на все лето едем, а ты будто на прогулку собрался.
- Я, конечно, хотел взять свой комп, тогда мой рюкзак был бы самым тяжелым, но к сожалению компьютер в рюкзак не уместился.
Костя уже открыл рот, чтобы высказать все, что он думает о Вадиме, но его остановил Руслан.
- Да ладно тебе, Костян, я и рюкзак, и сумки донесу. Физическая нагрузка для меня лишней не будет. А то я за три месяца потеряю форму, и тренер меня заживо съест.
Лицо Вадима после этих слов расплылось в улыбке. И Константину, человеку по натуре миролюбивому, захотелось вмазать ему по довольной физиономии, чтобы он подавился своей ухмылочкой. Но через мгновение Костя ужаснулся своим мыслям. Вадим же ни в чем не виноват. Его дурное настроение вызвано тем, что его на три месяца отлучили от любимого компьютера. Константин улыбнулся и в знак примирения похлопал друга по плечу.
К остановке они приготовились заранее. Вадим, настроение которого улучшилось, кроме своего рюкзака взял еще и Костин. В то время, как сам Константин отправился за сумками Нины Васильевны. На остановке Костя коротко представил своих друзей соседке. Затем они нагрузились 'поклажей' так, как раньше договорились, и двинулись в сторону деревни, где они собрались провести все лето, и до которой было около полутора километров.
Баба Нина хотела было разразиться похвальной тирадой, но ребята взяли достаточно резвый темп, что и спасло их от бабнининых словоизлияний. Говорить на такой скорости она не решалась, боясь сбить дыхание, и отстать от своих драгоценных сумок.