Было холодно. Чертовски холодно, просто зверски холодно, и если я, по сценарию, еще должна была трагически заворачиваться в плащ цвета ночи, то мой благоверный просто обязан был подставлять хлесткому ветру упругие бицепсы, и даже не морщиться, когда снежная крупа била его в грудь, и каплями воды ползла, пардон - прямо таки в трусы.
Да еще и ворону дохлую в руках держать надо. Бе!
- Руки потом вымой, ты, некрофил, - буркнула я, стискивая у подбородка полы плаща.
Ну, начали, так начали. Я неестественно выгнула шею, пытаясь принять позу, предписанную режиссером, и страдальчески закатила глаза. Осталось сделать скорбное лицо, но это никак не получалось. Скорбеть о чучеле вороны из ближайшего кружка "Юный натуралист" что-то никак не получалось.
- НЕ ВИЖУ СКОРБИ В ГЛАЗАХ! - загремел мегафон, - БОЛЬШЕ ТРАГИЗМА! ТЫ ХОРОНИШЬ ДРУГА! ТАЙНОГО ЛЮБОВНИКА! ТЫ ПОТЕРЯЛА ВСЕ В СВОЕЙ ЖИЗНИ!
О, а это мысль. Два месяца назад у меня сломалась стиральная машина,.. ее увезли в неведомые дали,.. я потеряла все в своей жизни,.. и сейчас мое сердце разрывается в разлуке, а она, бедняга...
Черт, как же холодно... Сейчас бы коньячку...
- НЕ ВИЖУ ТРАГИЗМА!
А она, бедняга, вдали от дома, от родных грязных полотенец, влачит жалкое существование!
- ХОРОШО! ЕСТЬ ТРАГИЗМ! ГЕРОЙ, ПОШЕЛ! ТИХО НА ПЛОЩАДКЕ! ТРАГИЧЕСКИЙ МОНОЛОГ ГЕРОЯ!
И... тишина. Мертвая, зловещая тишина, нарушаемая лишь шорохом снега и дробным стуком моих зубов. Это что, знаменитое "держи паузу, детка, сдохни, но держи"?
- Что? - да, я умею говорить не разжимая губ, - слова забыл?
- Ну, не выделывайся. Подскажи, а?
- Восстаньте же, славные мужи, в сей скорбный час...
- Не части!
- Не учи меня! Лучше слова учи!
- БОЛТОВНЯ НА ПЛОЩАДКЕ! ВСЕ СНАЧАЛА! ТРАГИЧЕСКИЙ МОНОЛОГ ГЕРОЯ!
- Сосредоточься, все получится, - это я шепчу добрые пожелания, - а если не получится, тебя выгонят, и позовут играть Харатьяна.
- Змеища! - о, наконец-то благоверный рассердился, и, кажется, таки вошел в образ! Точно. Ишь, как шпарит...
- О ты, чьи крыла не знали препятствий! Носитель тайн ночи, вестник беды, слуга Апокалипсиса! - мой муж едва пеной не исходил, выговаривая весь этот бред, и, казалось, даже снежинки шипят, тая, на его могучей груди актера, вошедшего в образ. Глаза его горели, плечи горделиво развернулись, но руки все же предательски дрожали от холода, и дохлая ворона в его протянутых ладонях тоже дрожала, изображая пляску святого Витта.
- Ты был мне другом, чернокрылый брат...
- ...и событульником, - мстительно подсказала я. Ну, пардон. Само вырвалось. Просто есть у нас знакомый, Сашко Крук, ба-а-альшой любитель выпить. Так они с моим мужем порой такие вороньи круги выписывают...
- Я не могу так работать! - вдруг вскричал мой муж, сиречь, трагический герой. Задубевший труп ворона полетел вверх, заложил крутой вираж, и спикировал помощнице режиссера прямо в декольте. Съемочную площадку потряс истошный визг, потом - очередной вопль режиссера:
- ПРЕКРАТИТЬ БАЛАГАН! ВОРОНУ НА МЕСТО, ВСЕ СНАЧАЛА! СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ, ДУБЛЬ ШЕСТОЙ, ТРАГИЧЕСКИЙ МОНОЛОГ ГЕРОЯ!
- Заткнись, а? - не разжимая зубов, прошипел благоверный, - я замерз как бобик в этом нудистском плаще, и если я сдохну от холода, ты не получишь мой гонорар. Заткнись, а?
И я заткнулась. Гонорар - это серьезно. Это значит, что можно будет наконец-то сделать ремонт квартиры, и таки отправить мою маму на курорт.
Чертов снег все так же сыпал и сыпал, оголтело стуча крупой по моему плащу. А каково ему? Сидит в снегу на коленках, дохлятину эту в руках держит, да еще и, почитай, голый! А ведь у него хондроз. Не дай бог, застудит.
- Прикройся, - прошипела я, - замерз ведь совсем, поди.
- Нельзя, - он тоже умел говорить, не разжимая губ, - выйду из образа.
- ПРЕКРАТИТЕ ОТСЕБЯТИНУ!
- Он меня достал, - прошептал муж, и, кряхтя, и отряхивая колени, встал. Потом резким движением зашвырнул ворону далеко и высоко. Мертвая птица взлетела так, как, наверное, ни разу не летала, будучи живой. И пока она планировала сверху вниз, напоминая то ли бомбочку времен второй мировой, то ли НЛО из сериала про Скалдера, он забрался ко мне под плащ, дрожа то ли от холода, то ли от нетерпения.
- Не сейчас, балда...
- А я замерз!
- Если бы только замерз, - я уже смеялась.
- ПРЕКРАТИТЬ БОЛТОВНЮ!
И тут мы оба не удержались. Вместе высунули головы из-под плаща, и дружно рявкнули в две артистические глотки хорошо поставленными голосами: