" Благословенная и многоликая, Марита, жизнь нам дающая, ты, что с нами от рождения до смерти, ты, все ведающая, услышь меня..." Темнота дышала тихо, неслышно, пугающе. Она притаилась здесь, как хейский барс, и точила коготки на меня. И единственной защитой от нее был мой покров - три слоя плотной ткани, вышитой ритуальным узором. Может ли полотно защитить от тьмы? " Дочь твоя пред тобой, многоликая, дочь неразумная, в страхе пребывающая, утишь меня, о Богиня!" Я знала, что должна умереть сегодня. Так надо. Я прожила уже много лет, и Зимняя Луна всходила над моей головой несчетное количество раз - едва хватит пальцев на руках и ногах, чтобы пересчитать. Нет тепла от света Зимней Луны, и нет тепла в моей жизни. Смерть желанна. Так сказал жрец, и так хочет отец. " Все в воле твоей, и жизнь, и смерть, и я, крупица малая в мире этом. Защити меня, Богиня , вразуми, укрепи духом, спаси от меня самой. Ибо в глупости своей, и слабости душевной, боюсь я смерти..." Шорох. Шаги. Усталый вздох. Там, снаружи, во тьме, за пеленой моих ритуальных покрывал, кто-то двигался. И я знала, кто. Звякнул металл - знакомый, страшный звук соприкосновения золота и стали. Шорох парчи, тяжелой, золототканой. Она падает на пол почти со стуком. Тяжелое церемониальное одеяние, Жесткое. Неудобное.... - Ну и мрак. Я молчу, потому что лишь во тьме я могу прожить еще несколько минут. Секунд. Мгновений. - Свечи где? Эй! Ах, да. Я забыл! Эти ваши обычаи. Мой спасительный покров, моя защита, заколебалась, вздрогнула, и поползла прочь, предательски оставляя меня. Я зажмурилась. Умирать - это страшно. Если уткнуться лицом в ладони, то страшно чуть меньше. Не надо... разводить мои руки... я все равно не открою глаз! Шепот. Чужой язык, почему он не говорит по-нашему, так надо? Что он говорит? Смех. Я знаю, что должна умереть. Так сказал жрец. Так сказал отец. Так говорят наши обычаи. Но почему он медлит? Одежда... пусть падает на пол. Сказано ибо: "каким пришел, таким и уйти должен". Я готова. Падаю на спину. Тьма. Не открываю глаз. Страшно, неизвестность - морозом по коже! Тяжесть горячего тела - сверху. Не надо... не надо со мной так делать, иначе я захочу жить. Напор. Я инстинктивно пытаюсь отодвинуться, но не могу - две руки крепко держат мои плечи. Боль! Смерть... Воскрешение... - Покойся с миром, принцесса Эслингена. Здравствуй долгие лета, вновь рожденная королева Джерхана! И уже другим тоном - слегка озабоченно: - Я ничего не перепутал? Все правильно сказал? Эй! Может, уже откроешь глаза? Я хочу их видеть. Да, знаю, нет свечей, все, как у вас полагается. Ну и пусть! Луна уже вышла. Посмотри на меня, жена! Я открываю глаза... Вижу темный полог над головой, лунный свет, что синим молоком льется из распахнутого окна, обнаженное плечо надо мной. Темные волосы. Они слегка вьются. Я видела их раньше, подглядывая за ним сквозь занавеси тронного зала. Еще, помню, было очень интересно - какие они на ощупь? Теперь могу узнать! Поднимаю руку, прикасаюсь к волосам. Запускаю в них пальцы, сначала осторожно, потом смелее, потому что чувствовать их шелковистую мягкость в ладони странно и приятно. Он напрягается. Кажется, я сейчас умру еще раз... и вновь воскресну. Обязательно! Потому что теперь мне хочется жить...