Отношение посланника в Токио Хитрово на имя поверенного в делах в Корее К.И. Вебера.
21 февраля 1894 г., N 50.
Мне сообщают из частного источника и тайным образом, что будто бы в Корее приготовляется серьезное восстание, что во главе заговора стоит отец короля; что восстание это должно вспыхнуть будущим летом и, во всяком случае, не позже осени; что агенты заговорщиков закупают в Японии и в Китае оружие, что уже четыре тысячи купленных ружей сложены в какой-то кладовой в Канагаве; что закуплены три парохода, из которых один будто бы уже прибыл в Японию и на него набирается команда из японцев и корейцев; что японскому правительству об этом заговоре ничего не известно; что некоторые японцы в нем участвуют и ему потворствуют; что корейские заговорщики уверяют их, что восстание будет в пользу Японии, но что это обман и революция замышляется в пользу Китая с его помощью; что Тай-вэнь-кун 1 снабжает заговор деньгами, частью получаемыми из Китая, частью из своих собственных средств, впрочем значительно уже истощившихся; что отец короля для увеличения средств на восстание обратился к иокогамскому банкиру Уокеру, предлагая ему взять под залог принадлежащие ему в Корее золотые прииски; что Уокер посылает в скором времени в Корею инженеров для осмотра этих приисков; что исходной точкой будущего восстания предполагается Железный остров, куда будто бы уже свозится разный инсуррекционный материал, и где будто бы уже находится некоторое число завербованных японцев. Сообщаю вам эти сведения, отнюдь не ручаясь за их верность.
Хитрово.
10 марта
. Депеша посланника в Пекине Кассини министру ин. дел.
10 мартa 1894 г., N 9.
Известия, которые за последнее время получаются из Кореи, явно указывают на то, что господствующее в этой стране с некоторого времени возбуждение умов принимает все более и более крупные размеры, о чем, по всей вероятности, уже и доводил до сведения вашего высокопревосходительства наш поверенный в делах в Сеуле. Не далее как в минувшем декабре крупные беспорядки возникли в г. Кай-чэнь-фу, где как местные власти, так и проживающие в городе японцы вынуждены были спасаться бегством от жестокого преследования взбунтовавшихся жителей. Бессильное корейское правительство, обладающее слишком ничтожными средствами для подавления беспорядка, оказалось вынужденным войти в сделку с бунтовщиками и заместить новыми чиновниками прежних городских властей, которых население обвиняло во всевозможных злоупотреблениях. Недовольство корейского народа и враждебное настроение его по отношению к правительству, по всем признакам, начинает охватывать всю страну и невольно привлекает на себя внимание держав, заинтересованных в том, что делается на полуострове. Я позволяю себе ввиду этого представить вашему высокопревосходительству прилагаемый при сем перевод донесения китайского министра-резидента в Сеуле Юана 2, с которым он обратился на днях к Ли-хун-чжану и которое мне удалось добыть из весьма секретного источника. Таинственность, которой китайское правительство облекает все то, что касается корейских дел, придает известное значение этому документу, подлинность коего не подлежит ни малейшему сомнению. Очевидно, что возбуждение и беспорядки, совершающиеся в Корее, сильно тревожат китайское правительство, которое более всего боится, чтобы [6] беспорядки эти, приняв широкие размеры, не послужили предлогом для вмешательства третьей державы. Представитель Японии в Сеуле недавно поручил японскому консулу в Тяньцзине осведомиться у Ли-хун-чжана, какого он мнения относительно корейских событий, и что думает предпринять китайское правительство, если в Корее вспыхнет восстание, которого в настоящую минуту легко ожидать. Ли-хун-чжан дал консулу уклончивый ответ, объяснив, что, в случае серьезных беспорядков, китайское правительство примет меры для защиты живущих в Корее иностранцев, и что, по возвращении с юга эскадры адмирала Тина, ей будет дано предписание отправиться в корейские воды. По той или другой причине Ли-хун-чжан не счел однакоже удобным высказаться консулу вполне откровенно, - ибо я знаю из безусловно достоверного источника, что уже 1 (13) марта он послал адмиралу Тину телеграмму с приказанием немедленно и с величайшей поспешностью направиться в корейские порты. Как ни незначителен на первый взгляд этот факт, но он может, мне кажется, служить указанием на то, что соглашение, которое, по моему мнению, существует между Китаем и Японией на тот случай, если бы Корее грозила опасность со стороны иностранного государства, не распространяется на случаи внутренних волнений в самой Корее, при которых китайское правительство признает за собой исключительное право вмешательства. С другой стороны, однако же, я сильно сомневаюсь, чтобы Япония, у которой в Корее есть весьма серьезные интересы и большое количество водворившихся там подданных, согласилась быть безучастным зрителем событий, непосредственно затрагивающих ее интересы и добровольно вверила их защиту китайскому правительству. Едва ли взаимное доверие обоих союзников будет простираться так далеко.
До сих пор нам еще нет оснований серьезно опасаться, чтобы тревожные события на Корейском полуострове возникли в близком будущем; но, во всяком случае, мы не можем отрицать факта, что вся Корея с некоторого времени охвачена глухим, но постоянно возрастающим возбуждением, которое легко может перейти в открытые беспорядки и неминуемо вызвать вмешательство Китая, а, может быть, и Японии.
Само собой разумеется, что мы не можем относиться к этому равнодушно. Более чем когда-либо нашим дипломатическим представителям на Дальнем Востоке и нашему высшему начальству на Амуре надлежит следить за тем, что совершается в соседней с нами стране и заботиться о том, чтобы не быть застигнутыми врасплох в ту минуту, когда события примут нежелательный для нас оборот.
28 марта
В Шанхае убит Ким Оккюн (1851--1894) -- корейский общественный деятель активно выступавший за вестернизацию Кореи.
5 июня
. Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
5 июня 1894 г.
Опасения, высказанные в моей депеше от 10 марта N 9 5, к сожалению, оправдались. Известия из Кореи принимают решительно угрожающее значение. Главный очаг восстания - провинция Цюань-ло. Правительственные войска, посланные из Сеула, потерпели поражение и, по сведениям из Тяньцзана, корейское правительство обратилось к Китаю за помощью, которая, несомненно, будет ему оказана. По достоверным сведениям, отправлено уже 1 500 китайских солдат. Японское правительство, с своей стороны, не замедлит озаботиться защитой своих интересов в Корее. При таких условиях вряд ли можно будет Веберу выехать в Пекин. Я же, несмотря на болезненное состояние, считал бы несвоевременным воспользоваться высочайше-разрешенным мне отпуском, и, если бы вы находили необходимым, я, в крайности, мог бы остаться до половины августа. Ожидаю приказаний вашего высокопревосходительства.
8 июня
Телеграмма директора азиатского деп. министерства ин. дел Капниста секретарю миссии в Сеуле.
8 июня 1894 г., N 52.
Recutelegrammedu 20 6.
Лодка "Кореец" отправляется в Чемульпо. Благоволите уведомить о степени важности беспорядков.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. деп.
8 июня 1894 г.
Вследствие посылки Китаем войск для усмирения корейского восстания японское правительство, на основании Тяньцзинского договора 7, поспешно отправило в Корею отряд в тысячу пятьсот человек, по уверению министра иностранных дел, для защиты миссии и японских подданных. Морские японские силы сосредоточиваются [9] у корейских берегов. Японский посланник в Корее 8 вчера выехал из Екоки в Сеул на военном судне в сопровождении советника министерства иностранных дел Мотоно и двадцати полицейских с офицером. По слухам, англичане заготовили для своей эскадры провиант на месяц в Гамильтоне. От Вебера никаких сведений не имею.
Хитрово.
Депеша посланника в Токио министру ин. дел.
8 июня 1894 г., N 31.
Среди мирного и спокойного течения здесь дел на этих днях неожиданно корейский вопрос вновь выступил на первый план политического положения на крайнем востоке. Все, что относится до этого жгучего вопроса, коего внезапное возбуждение всегда может угрожать самыми серьезными и непредвиденными осложнениями, носит характер особенной важности. Вот почему я счел долгом обстоятельной моей секретной телеграммой от вчерашнего числа 9 предуведомить ваше высокопревосходительство о совершающихся здесь событиях.
Тревожные известия о развитии вспыхнувшего еще в прошлом году в Корее восстания так называемых Тогакуто не переставали за все это время питать здешнюю прессу и волновать общественное мнение. Однако же, в виду сообщенного мне в копии нашим поверенным в делах в Сеуле донесения его вашему высокопревосходительству от 10 (22) марта, за N 42 10, из которого можно заключить, что все эти известия в большинстве случаев значительно преувеличены и что, по крайней мере, в то время в Корее никаких серьезных опасений не существовало, я, хотя и продолжал следить внимательно за известиями из Кореи в здешних газетах, но относился к ним крайне разборчиво и осторожно. С этого времени я от действительного статского советника Вебера никаких известий не получал. Посланник наш в Пекине, как видно из телеграммы, мной от него полученной, равным образом, не имеет непосредственных известий из императорской миссии в Корее.
На этих днях, именно с неделю тому назад, известия из Кореи начали принимать все более и более тревожный характер. Восставших Тогакуто уже насчитывали десятками тысяч; сообщалось, что восстание пользуется большим сочувствием в среде населения, что оно быстро растет и распространяется из провинции в провинцию; что инсургенты угрожают уже самому Сеулу и что высланные против них войска повсеместно потерпели полное поражение. Вслед за тем появилось известие, что корейское правительство обратилось с просьбой о помощи к китайскому, и что Ли-хун-чжан высылает в Корею войска для усмирения восстания; что Япония, равным образом, высылает войска в Корею, и что в Иокосука и Хиросима идут усиленные приготовления для их посадки на военные суда. Все это совпало с неожиданным поспешным отъездом находившегося здесь в отпуску японского посланника в Китае и Корее г-на Отори, выехавшего третьего дня из Иокосука в Сеул на крейсере "Яе-яма-кан", в сопровождении советника министерства иностранных дел г-на Мотоно и 20 полицейских солдат с офицером. Вслед за появлением этих известий последовало строжайшее от министра внутренних дел газетам запрещение печатать известия о событиях в Корее и о военных действиях или приготовлениях. Несколько газет были приостановлены за нарушение этого запрещения.
Ввиду всех этих столь крупных фактов, я однако же не решался о них донести, не получив предварительно по их поводу надлежащих объяснений от министра иностранных дел. Вчера я имел продолжительную беседу с г-ном Муцу, после которой отправил мою телеграмму 11; теперь считаю долгом представить на благоусмотрение вашего высокопревосходительства подробный отчет о разговоре моем с министром иностранных дел.
Г-н Муцу сказал мне, что именно лишь сегодня он может дать мне полные объяснения по поводу принятых решений; что уже с неделю начали приходить самые тревожные известия о быстрых успехах восстания Тогакуто и полном поражении 3 000 высланных против них корейских войск; что три дня тому назад японский поверенный в делах в Пекине телеграфировал, что корейское правительство обратилось к китайскому с просьбой о посылке войск для усмирения мятежа, и что Ли-хун-чжан отправил из Таку в Корею 1 500 солдат и еще некоторое количество войска из Шанхай-гуана; что тогда же японским правительством было принято решение о посылке, равным образом, войск в Корею и были начаты необходимые для сего приготовления, но что осуществление этой меры становится гласным лишь с сегодняшнего дня, с получением официального извещения китайского правительстства о посылке в Корею китайских войск. Г-н Муцу пояснил, что по договору их с Кореей 1883 года, Япония имеет всегда право послать войска в Корею, когда найдет это необходимым для безопасности своих подданных, а что по Тяньцзинскому договору между Китаем и Японией 12 каждая из этих держав обязалась уведомлять другую в случае посылки ею войск в Корею, и что ныне уже таковое уведомление со стороны Китая последовало. "Раз Китай отправил войска в Корею, - прибавил г-н Муцу, - Японии не остается ничего другого, как сделать то же самое, и в настоящее время уже все приготовлено к отправлению войск". При этом г-н Муцу особенно обращал мое внимание на различие целей посылки в настоящем случае войск в Корею Китаем и Японией; китайские войска посылаются для подавления мятежа, японские же, по заверению министра иностранных дел, единственно для охраны жизни и имущества пребывающих, в Корее японцев и японской там миссии и консульств. Г-н Муцу пояснил, что в Корее в настоящее время проживает до 20 тысяч японско-подданных, преимущественно занимающихся торговлей и по торговым делам своим странствующих внутри страны.
На мой вопрос о количестве войска, ныне посылаемого Японией, г-н Муцу отвечал уклончиво, объяснив мне, что Тяньцзинский договор не определяет количество войск, которое Китай и Япония могут отправить в Корею.
Далее г-н Муцу распространился о характере нынешнего корейского восстания Тогакуго и сообщил мне по этому поводу довольно интересные подробности. Восстание, без сомнения, вызвано прежде всего отвратительной администрацией, непомерными поборами и разнузданностью алчных чиновников и их тиранией. Но, помимо этих причин успеха, нынешнее восстание, повидимому, не лишено некоторой религиозной подкладки, что и придает ему особенное значение. В Корее существует предание, основанное на каких-то пророчествах китайских классиков, что после четырех или пятисот лет своего существования ныне царствующая династия Ли должна быть свергнута некиим Теи. Рассказывают, что во главе нынешнего движения Тогакуто поставлен 15-тилетний юноша, носящей именно фамилию Теи. Об этом загадочном юноше ходят в народе разные сказочные рассказы, представляющие его каким-то предопределенным гениальным отроком. В Корее, стране, исполненной суеверий, все эти рассказы имеют громадное социально-нравственное значение. Помимо этого, вожди восстания сумели приобрести себе среди загнанного и порабощенного населения громадную популярность рассылаемыми прокламациями, в которых они строго воспрещают своим последователям всякое насилие над безоружными, грабежи и вымогательство и предписывают им итти лишь против чиновников, избегать напрасного кровопролития и уважать частную собственность. Неизвестно, насколько эти прокламации будут выполнены на практике, но, судя по редакции этих документов, можно заключить, что предводители Тогакуто - люди образованные, а отнюдь не безграмотные бунтари. Движение, повидимому, замечательно дисциплинировано. Однако же в основании этого движения - в настоящее, по крайней мере, время - поставлен принцип протеста против допущения в страну иностранцев; но, по мнению г-на Муцу, это ровно ничего не доказывает. "В наших странах, - прибавил г-н Муцу, - все с этого начинается и оканчивается совсем иначе". "Я сужу, - сказал он, - по собственному примеру: немного больше 25-ти лет тому назад я сам дрался в рядах восстания, поднятого в то время против допущения в Японию иностранцев, и вы видите, что из этого вышло".
В течение нашего долгого разговора г-н Муцу не скрыл от меня своих опасений по поводу предстоящих одновременных действий в Корее китайских и японских войск ввиду антагонизма, существующего между этими двумя народами. Действительно, хотя г-н Муцу и уверяет, что японские войска посылаются в Корею лишь для охраны там пребывающих японцев и миссии, едва ли можно допустить, чтобы войска эти могли остаться вполне нейтральными между тамошним инсуррекционным движением, которому в душе всякий японец сочувствует, и кровопролитным подавлением этого движения китайцами. Еще столь недавно вековая ненависть японцев к китайскому и корейскому правительствам была так сильно возбуждена по поводу убийства в Шанхае корейского эмигранта Ким-ок-кюна и покушения в Токио против другого корейского эмигранта Боку-ей-ко. Ким-ок-кюн, еще при жизни пользовавшийся значительной популярностью в Японии, теперь уже превращается в легендарного героя. По слухам, его родственники и, в особенности, его младший брат играют выдающуюся роль в движении Тогакуто. Более этого, уже сложилась и распространилась, как в Корее, так и среди простонародья в Японии легенда, будто дух убитого Кима является корейским инсургентам и предводительствует их до сих пор непобедимыми полчищами. При таких условиях и при исконной взаимной враждебности японцев и китайцев, кровавое столкновение между их войсками в Корее по поводу самого ничтожного инцидента представляется случайностью, весьма правдоподобной. Г-н Муцу настолько признает основательность таковых опасений, что он не скрыл от меня, что перед китайским посланником он особенно настаивал на необходимости самых строгих предписаний, как из Пекина, так и из Токио, о взаимном уважении между китайскими и японскими войсками.
Независимо от этого, японское правительство опасается, чтобы корейские инсургенты не столкнулись с китайцами, которые, во всяком случае, едва ли удовольствуются подавлением или усмирением мятежа, а, по всей вероятности, захотят остаться и хозяйничать в Корее. Г-н Муцу мне прямо высказал эти опасения, прибавя: "Можем ли мы ввиду этого не послать войск в Корею, дабы следить там за действиями Китая?".
В заключение министр иностранных дел сообщил мне, что он телеграфировал всем представителям Японии при иностранных дворах, чтобы они, в случае обращения к ним запросов, отвечали, что Япония посылает войска в Корею исключительно для охраны там пребывающих японцев и японских миссий и консульств.
Представляя вышеизложенные факты на благоусмотрение вашего высокопревосходительства, я на этот раз воздержусь от всяких комментариев. Императорское министерство, конечно, само оценит всю их важность ввиду возможных осложнений и сопредельного положения нашей восточной окраины с Кореей, Японией и китайской Манчжурией.
Хитрово
Депеша посланника в Токио министру ин. дел.
8 июня 1894 г., N 32.
Во вчерашней секретной телеграмме моей вашему высокопревосходительству 13 я, между прочим, сообщаю известие о том, что в порте Гамильтон заготовлен провиант на три месяца для всей английской Тихоокеанской эскадры. За достоверность этого сведения я, разумеется, поручиться не могу, но оно дошло до меня с разных сторон из источников, заслуживающих доверия. Наш консул в Нагасаки, равным образом, получил это сведение, и я ожидаю от него подробностей. Сегодня же здешний французский поверенный в делах сообщил мне, что и он получил это сведение от командиров французских военных судов, ныне находящихся в корейских водах. Г. Дюбаль сообщил мне тоже, что он получил от французского военного агента из Тяньцзиня телеграмму, коею он извещает его, что Ли-хун-чжаном отправлено в Корею из Таку и Шанхай-гуана всего три тысячи человек. По сведениям здешнего французского военного агента, японцами сосредоточено в Хиросима для отправления в Корею 4000 человек войска. Но будут ли они все отправлены, еще неизвестно. Как кажется, японское правительство выжидает точных сведений о количестве отправленных и отправляемых Китаем войск, дабы сообразовать с этим численность своей экспедиции.
В этом, вероятно, заключается объяснение уклончивого ответа министра иностранных дел на вопрос о количестве войска, которое Япония посылает в Корею.
Был создан благодаря объединению "Флота постоянной готовности" (состоял из наиболее современных и боеспособных судов) и "Западного флота" (состоял из устаревших судов).
18 июня
Телеграмма секретаря миссии в Сеуле.
18 июня 1894 г.
Сведения Отори: в Чемульпо прибыло 3000 японских войск пехоты, кавалерии и артиллерии. В Фу-сане два столкновения. Король сегодня частно известил меня: очень взволнован.
Кербер
22 июня
Всеподданнейшая записка министра ин. дел.
22 июня 1894 г.
Поспешаю повергнуть при сем на всемилостивейшее воззрение вашего императорского величества только что полученную мной телеграмму от находящегося в Тяньцзине, на пути, вследствие разрешенного ему отпуска, посланника нашего в Пекине 17.
Доводя до сведения министерства о серьезном обороте, который принимают дела в Корее вследствие одновременного присутствия там китайских и японских войск, гофмейстер граф Кассини сообщает о ходатайстве, с которым обратился к нему Ли-хун-чжан, о посредничестве нашем для предотвращения неминуемого столкновения с японцами. Ли уверен, что, если мы настоим пред японским правительством [16] об отозвании японских войск из Кореи, заверив его, что китайское правительство одновременно отзовет свои, в чем он ручается, столкновение будет отвращено. Посланник наш прибавляет, что Ли-хун-чжан не скрыл от него, что англичане уже предложили ему свое посредничество, но что он предпочитает обратиться за этой услугой к нам.
Разделяя мнение графа Кассини, что посредничество наше в этом деле могло бы усилить наше влияние на Дальнем Востоке, и что необходимо предупредить возможность вмешательства Англии, я полагал бы поставить немедленно в известность посланника нашего в Токио о содержании телеграмм графа Кассини и поручить ему употребить все усилия для склонения японского правительства к соглашению с китайским об одновременном отозвании войск 18, на что приемлю смелость испрашивать всемилостивейшее соизволение вашего императорского величества.
Ламсдорф
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
22 июня 1894 г.
Проездом через Тяньцзин, я посетил Ли-хун-чжана. Он сделал мне чрезвычайно важное сообщение. Положение дела в Корее крайне серьезно. Хотя мятеж почти прекратился, но присутствие китайских и японских войск грозит, по словам Ли, почти неминуемым вооруженным столкновением Китая с Японией. Ли от имени китайского правительства обратился ко мне с просьбой передать императорскому правительству ходатайство Китая, чтобы Россия приняла на себя посредничество в этом вопросе, дабы побудить Японию одновременно с Китаем немедленно вывести войска из Кореи. Ли заявил, что китайское правительство признает за Россией, как непосредственно заинтересованной страной, исключительное право быть посредником. Он убедительно просит телеграфировать вашему высокопревосходительству просьбу Китая, чтобы мы побудили Японию немедленно отозвать войска из Кореи, причем Китай с своей стороны дает торжественное обязательство одновременно с Японией вывести свои войска. Считаю, что нам ни в коем случае не следует упустить представляющегося ныне случая принять на себя роль посредника, о чем ходатайствует Китай, что, без всяких с нашей стороны жертв, высоко поднимет наше влияние в Корее и на всем Дальнем Востоке, устранив возможность неминуемого и крайне неудобного для нас вооруженного столкновения в Корее. Ли заявил, что Англия уже предложила свое посредничество, но Китай, признавая в этом случае первое право за Россией, счел долгом обратиться к нам. Дело принимает острый и угрожающий характер. Ли просит немедленного ответа. Буду ждать ваших указаний в Тяньцзине до 16 июня.
Кассини.
Телеграмма секретаря миссии в Сеуле.
22 июня 1894 г.
Президент снова сообщил: конец волнения в Корее. Однако теперь здесь и в Чемульпо около 8000 японских воинов, ожидают больше. Министры и даже королевские принцы начинают оставлять Сеул. Китайский представитель уверил меня, что объявил японскому командиру готовность выслать войска, но одновременно с японскими. Отори не отвечает. Подозревают желание произвести революцию,
Керберг.
23 июня
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
23 июня 1894 г.
Наш консул из Иокогамы мне телеграфирует: английская эскадра получила приказание приготовиться в двадцать четыре часа к отплытию по первому приказанию.
Xитрово.
24 июня
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
24 июня 1894 г.
Rеcи telegramme du 23 (11) Juin 19.
Ли официально заявил, что Япония неоднократно делала Китаю предложения совместно с ним завладеть внутренним управлением Кореею. Основательно усматривая в этом решительное намерение Японии окончательно водвориться в Корее и честно соблюдая принятые им в 1886 году по отношению к России словесные обязательства, Китай ответил Японии решительным отказом. Ныне Япония объявила, что пока вышесказанные предложения не будут приняты, она не выведет своих войск из Сеула. Положение крайне натянуто, и Китай с нетерпением ожидает решения России, как единственной надежды на мирный исход. В ожидании высочайших указаний, я настаиваю, чтобы Китай безусловно избегал вооруженного столкновения.
Кассини.
25 июня
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
25 июня 1894 г.
Rеcи telegramme du 23 (11) 20.
Употреблю все усилия склонить японское правительство к одновременному с Китаем отозванию войск из Кореи для достижения согласно августейшей воле государя императора миролюбивого разрешения корейского инцидента. Предвижу большие затруднения, так как дело зашло уже далеко, и Япония быстро мобилизирует войска. При этом должен заметить, что Ли-хун-чжан, повидимому, скрыл от графа Кассини предложения Японии и, с другой стороны, телеграфировал здешнему китайскому посланнику, что граф Кассини ему обещал, без его просьбы, наше посредничество, на чем особенно настаивал китайский посланник в разговоре со мной, переданном в моей телеграмме от 11 июня 21. Имею причины сомневаться в уверении Ли-хун-чжана о предложениях Англии, которая, очевидно, выжидает и легко может оказаться на стороне Японии, если в каком-либо виде обозначится с нашей стороны поддержка Китаю.
Хитрово.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
25 июня 1894 г.
Имел длинный разговор с министром иностранных дел. Считая осторожным не сразу вполне высказаться, я дал ему пока понять, что императорское правительство, озабоченное корейскими событиями, в миролюбивых видах своих желает, чтобы дело не дошло до войны, и чтобы последовало скорейшее соглашение Китая с Японией об отозвании их войск, и при этом я не могу не упрекнуть г-на Муцу за то, что принимая серьезные решения, японское правительство не дало себе труда предупредить обстоятельно императорское правительство, которое дало ему столько доказательств бескорыстного благорасположения. Г. Муцу, высказывая длинные жалобы на вероломство китайского правительства, которое, по его словам, и теперь хотело лишь вновь подчеркнуть присваиваемые им сюзеренные права над Кореею, дал мне самые положительные уверения, что Япония отнюдь не помышляет утвердиться в Корее и готова во всякое время отозвать свои войска совместно с Китаем под условием хотя каких бы то ни было ручательств, что там будут приняты серьезные меры против возобновления причин к новому вмешательству; что невозможно допустить, что восстание окончательно прекращено, и что оно, несомненно, вновь вспыхнет тотчас по уходе войск, если не будут приняты благоразумные административные меры; что с этой целью Япония предложила Китаю составить смешанную комиссию с временным характером для серьезного расследования истинного положения дела и преподания советов корейскому правительству, но Китай высокомерно ответил на это предложение; что без всякого ручательства Японии увести войска ныне невозможно, - но что ни в каком случае она не начнет военных действий, если не будет прямо вызвана Китаем. Мое личное убеждение, что нынешний кабинет, зайдя слишком далеко в этом столь жгучем в Японии корейском вопросе, не может отступить без какого-нибудь благовидного предлога или хотя мнимого успеха. Войны же, как кажется, никто не хочет, и можно надеяться, что она будет избегнута и без постороннего посредничества. С другой стороны, по многим признакам, другие державы весьма желали бы видеть нас занятыми в Дальнем Востоке. Посему и ввиду возможных последствий прошу инструкций, должен ли я продолжать настаивать и должен ли изложить наши советы письменно или ограничиться одними словесными внушениями.
Хитрово.
Телеграмма секретаря миссии в Сеуле.
25 июня 1894 г.
По приказанию короля, президент официально просил иностранных представителей известить свои правительства, ввиду окончания волнения на юге, о возможности беспорядков вследствие присутствия иностранных войск, желательной высылки их обоюдным соглашением Японии и Китая; надеется, дружественные державы содействуют такому мирному разрешению положения. Представители американский, французский, английский и я коллективно известили об этом Юана и Отори.
Керберг
28 июня
Всеподданнейшая записка министра ин. дел.
28 июня 1894 г.
Повергаемые у сего на высочайшее воззрение секретные телеграммы представителей наших в Китае, Японии и Корее содержат в себе сведения о положении дел в Корее и могущем возникнуть по этому поводу конфликте между Китаем и Японией.
Ввиду сложности и неясности взаимных их притязаний, мне казалось более осторожным пока ограничиться в ответных телеграммах к графу Кассини и гофмейстеру Хитрово , у сего в копиях прилагаемых, поддержанием ходатайства сеульского правительства об очищении корейской территории китайскими и японскими войсками. Что же касается официального нашего посредничества, на которое, повидимому, рассчитывает Ли-хун-чжан, то таковое могло бы последовать лишь в случае согласия на оное обеих спорящих сторон.
Вышеизложенные соображения принимаю смелость повергнуть на всемилостивейшее усмотрение вашего величества.
Ламсдорф
29 июня
Всеподданнейшая записка министерства ин. дел.
29 июня 1894 г.
Японский посланник сообщил директору азиатского департамента по поручению своего правительства, что Япония имеет в виду лишь воспользоваться настоящими обстоятельствами, чтобы обеспечить независимость и, по возможности, благоустройство Кореи. Японское правительство, однако, полагает, что оно не может вывести войск из Кореи, не условившись первоначально с Китаем либо о смешанной комиссии для разработки необходимых местных реформ, либо о том, чтобы Китай не вмешивался впредь в попытки Японии улучшить внутреннее положение Корейского королевства.
Граф Капнист спросил г. Нисси, что Япония предполагает делать, если китайцы отвергнут решительно ее условия? Ввиду ответа г. Нисси, что он этого не знает, директор азиатского департамента высказался в том смысле, что мы также желаем независимости и благосостояния Кореи, но не думаем, чтобы эти цели могли быть достигнуты посредством совместного занятия страны китайцами и японцами. Такое занятие создает весьма щекотливое положение, которое уже обращает на себя всеобщее внимание. Лучше всего, казалось бы, очистить Корейское королевство и затем уже вести переговоры дипломатическим путем. Весьма тяжелая ответственность падает на тех, которые своим образом действий создадут корейский вопрос и даже, может быть, вызовут столкновения.
Ламсдорф
30 июня.
Записка директора азиатского департамента.
30 июня 1894 г.
Посетивший меня английский посол сообщил, что китайский посланник в Лондоне сделал лорду Кимберлею сообщение, идентичное тому, с которым китайский посланник в Петербурге уже обращался сюда от имени Ли-хун-чжана, относительно местностей, куда должны быть оттянуты китайские и японские войска для того, чтобы удалиться друг от друга, эвакуируя Сеул. Ли-хун-чжан счел однако нужным прибавить в Лондоне, что Кассини в то же время побуждал Хитрово объявить японскому правительству, что державы договариваются между собой о принятии соответствующих мер на тот случай, если токийский кабинет отвергнет их советы.
Лорд Кимберлей ответил, что Англия ни в малейшей степени не склонна прибегнуть к какой бы то ни было угрозе. Он находит, равным образом, предложение Ли-хун-чжана, касающееся расположения вооруженных сил обеих сторон, несправедливым, поскольку порт Фузанг, предназначаемый японцам, отстоит на значительно большем расстоянии от корейской столицы, чем Пиньянг.
Не входя в рассмотрение этих деталей, я счел себя в праве заверить английского посла, что мы со своей стороны никому не собираемся угрожать.
Китайский посланник, беседовавший со мной во время своих посещений об этом деле, ничего подобного не говорил; равным образом, и телеграммы Кассини не упоминают о такого рода предложении, делать которое, помимо всего прочего, он не уполномачивался. Все это не может быть ничем иным, как только сплетнями Ли-хун-чжана, предназначенными для британского правительства и рассчитанными на то, чтобы запутать нас.
Одновременно сэр Франк Лассель просил меня передать вам, что термином, которым сэр Э. Грей воспользовался в парламенте применительно к совместному вмешательству (intervention commune) в корейский вопрос, было выражение "сотрудничество держав" (соореrаtion des Puissances), а не "содействие держав" (assistance des Puissances), как об этом упомянуто в газетах.
Капнист
1 июля
Телеграмма посланника в Пекине министру ин. дел.
1 июля 1894 г.
Положение критическое. Намерение Японии захватить внутреннее управление Кореи стало очевидным. Китайское правительство с нетерпением ожидает результата представлений, сделанных нами в Токио. Китай явно желает избежать войны, тогда как Япония, видимо, ищет ее, основательно рассчитывая, что успех будет за ней. Опасность грозит со стороны Японии, а не Китая. Ли объявил, что Китай сознает необходимость реформ во внутреннем управлении Кореи и согласен, чтобы вопрос об этих реформах был обсужден и решен в форме конвенции между уполномоченными России, Китая и Японии либо в Сеуле, либо в Тяньцзине. Означенная уступка Китая дает нам неоспоримые преимущества. Япония, видимо, стремится устранить участие России. Прошу указаний вашего высокопревосходительства по сему предмету. Крайне важно настоять на отозвании Японией своих войск. Китай выведет свой отряд одновременно. Первый вероятный успех японцев сделает их окончательно несговорчивыми. Ввиду особой важности положения буду весьма признателен за возможно скорое сообщение мне решения императорского правительства. Англия и Германия усиленно интригуют против предоставления посредничества России.
Кассини.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел .
1 июля 1894 г.
Министр иностранных дел сегодня в долгой беседе старался меня уверить, что Китай не чистосердечен, что, заявляя теперь о намерении отозвать войска, их вновь введет тотчас по уходе японских, что восстание не прекращено, что китайские войска двинулись внутрь против инсургентов, что Китай посылает новые войска, тогда как будто бы Япония не увеличила первоначального контингента своих войск, в чем сомневаюсь. На мой вопрос, какой он видит исход настоящему положению, министр ответил: "Мы сделали предложения Китаю, которые он отверг, теперь ожидаем его предложений". Министр кончил уверением, что, если только китайское правительство проявит искреннюю готовность на введение некоторых реформ, то Япония готова отозвать войска. Вообще выношу впечатление, что всякие словесные убеждения японцев бесполезны; опьянены самомнением, их отрезвит только урок, который они неминуемо получат от Китая 30. Успех они могут иметь разве кратковременный, в конце одолеют китайцы. Так как японцы обещают не начинать военных действий без вызова, китайцы будут иметь полное время подготовиться. Если же желателен непременно мирный исход инцидента, то, по моему убеждению, разрешение вопроса не в Пекине и Токио, а в Сеуле . Пусть корейское правительство, требуя удаления японских войск, само предложит внутренние реформы под надзором комиссаров китайских, японских и русских . Тогда у Японии будет отнят предлог.
Хитрово.
Телеграмма посланника в Токио министру ин. дел.
1 июля 1894 г., N 81.
Recu telegramme du 17 в пятницу вечером . Мог видеть министра лишь в субботу в 5 часов. Обстоятельно развил ему внушения о серьезной ответственности, которую примет на себя Япония, если затруднит очищение Кореи совместно с Китаем. Он сказал, что должен посоветоваться с кабинетом прежде, чем ответить окончательно, для чего я, сверх словесных объяснений, во избежание недоразумений, вручил ему вербальную ноту. Пока он уверял, что еще не имел сведения об обращении корейского правительства к иностранным представителям, что, если действительно волнения прекращены, то, разумеется, нет необходимости долее оставаться войскам. Однако, он возвращался к прежним аргументам, настаивая, что восстание не прекратилось, и что японские войска находятся в Корее на основании японо-корейской конвенции 1882 года . Он сообщил мне конфиденциально, что английский поверенный в делах сделал заявление о желании его правительства, чтобы нынешний японо-китайский инцидент окончился миролюбиво, и что О'Коннор делал в Пекине японскому поверенному в делах заявление об изыскании способов миролюбивого соглашения между Китаем и Японией. Осмелюсь выразить мое крайнее убеждение, что было бы полезно теперь дать японцам возможность благовидного отступления, например, обсуждением, по отзыве войск, воздействовать на корейское правительство для введения некоторого улучшения в действительно безобразном управлении этой несчастной страны.
