Обладание частным домом с одной стороны является высочайшим благом, с другой стороны накладывает тягчайшее бремя ответственности на владельца. К такому выводу я пришёл, выполняя поручение отца. Он просил меня осмотреть приглянувшуюся ему недвижимость в окрестностях маленького городка Риго. Я возвращался в Монреаль из Оттавы после Армейского забега, и уединённая усадьба на склоне величественного холма сразу пленила меня своей тишиной и спокойствием. Особняк посреди девственного леса вобрал в себя взвинченность, которой я невольно переполнился, освещая массовое спортивное мероприятие. У него был большущий мансардный этаж, который своим треугольным силуэтом напомнил мне пряничный домик с окнами, глядящими прямо в листву осенних деревьев. Толпы народа, многочисленные интервью в суете полумарафона, остались где-то там, далеко-далеко за рекой, кусочек которой виднелся меж пышных крон.
Перед камином, в уютной гостиной, деловой разговор с риэлтором казался ничего не значащей болтовней двух соседей, хотя я руководствовался каверзным вопросником, составленным отцом. Среди прошлых хозяев не было любителей травки? Когда в последний раз обновляли крышу? Не случается подтопления подвала по весне? Есть сертификат на мазутный резервуар? Папа, папа, боюсь, что в мыслях о сохранности дома ты не сможешь по настоящему насладиться очарованием Горных ранчо. Именно так называлась местность, на которой находилась усадьба.
Агент по продаже недвижимости, молодой парень в новом с иголочки костюме тройке, обстоятельно отвечал на мои вопросы, проявляя недюжинную осведомленность о предмете сделки. Он приехал на свежей ауди, но явно горел желанием пересесть на последнюю модель инфинити.
-- Тут что, Олег, случаются пожары? -- спросил я, рассматривая частично обгоревшее дерево за окном.
-- Это был единичный случай возгорания в наших краях, удар молнии, -- улыбнулся он, продемонстрировав ямочки на щеках. -- Лес здесь отличный, сухостоя нет, огонь сам погас, даже тушить не пришлось. Дом не имеет громоотвода, деревья намного выше здания. На моей памяти такого рода происшествие случилось впервые. Если вам не нравится пейзаж, можно оговорить скидку на сумму работ по удалению дерева.
-- Да нет, наоборот, очень даже колоритно выглядит, -- я вернулся к подготовленным отцом вопросам, -- что у нас с баком горячей воды?
-- Сто галлонов. Хватит даже полнокровной семье с частыми стирками и горячими ваннами.
-- Год установки?
-- Затрудняюсь ответить, но в домах за полмиллиона обычно не экономят на водных бачках. Бак почти новый, я не нашёл на нём год выпуска. Есть только серийный номер. Я могу связаться с фирмой-производителем, чтобы выяснить год.
-- Я как-то смотрел сериал "Клан Сопрано". Там в роскошном особняке крупного мафиози потёк пятнадцатилетний бак и испортил весь подвал. Выясните у хозяина этот вопрос, пожалуйста, мне нужен документ не от производителя, а от установщика. Даже если бак не старый, его могли установить несертифицированные работники, - телевизионная часть замечания была от меня, а вот требовать сертификаты меня вынуждал вопросник отца.
-- Видите ли, владелец далёк от хозяйственных деталей. В этом доме долгое время проживал его родственник, он занимался всеми делами по дому. К сожалению, он уехал, у меня нет с ним связи.
-- Звучит странно в эпоху глобальных коммуникаций.
-- Какие бы ни были эпохи, у нас всегда селились скрытные люди, они любят укромные места. В прошлом веке, к примеру, в наших краях жил английский налётчик, его вычислили по звонку жены её родителям. Я уже не говорю про глубокую старину, чего только один Жозе Дьявол стоит.
Я навострил уши. Фольклор для журналиста является очень полезной фактурой. Он не стареет, всегда привлекает внимание читателей. Незаменимая вещь, когда редактор бракует твой материал. К сожалению, с моим непосредственным шефом такое частенько случалось.
-- О, у вас есть легенды о местных домовладельцах? Мой отец обожает историю, ему будет лестно проживать в местности с интересным прошлым.
-- Это произошло в незапамятные времена первых поселенцев Риго, -- Олег опустился в кресло, одёрнул узкие брюки. -- Тогда это была маленькая община крестьян, которые тяжким трудом выращивали картошку, отвоевывая клочки полей у леса. Они были глубоко верующими людьми, и церковь построили раньше рынка. Однажды в деревне поселился странный человек по имени Жозе. Он был нелюдим, никогда не ходил в церковь, ему дали прозвище Жозе Дьявол. Про него сразу пошли самые нелепые слухи, им даже стали пугать детей. В один прекрасный день кюре позвал его на воскресную мессу. Жозе ответил, что месса не даст ему зимой хлеба, поэтому лучше он будет пахать поле. Туда он и отправился, несмотря на призывный звон колоколов, бормоча богохульства. Как только плуг коснулся земли, с неба обрушились камни и заживо похоронили богоотступника. С тех пор там ничего не растёт, а по ночам стали слышны вздохи и стоны погибшего грешника. Землю Жозе до сих пор зовут Пашни Дьявола. Перепуганные поселенцы воздвигли крест на вершине холма, он лишь отчасти ослабил зловещие звуки. Лишь с основанием неподалёку святилища Нотер дам де Лурд, которое привлекало множество паломников, Пашни Дьявола успокоились.
-- Святилище и сейчас открыто?
-- Летом там регулярно служат святые мессы. Вчера была последняя служба.
Ну что ж, религиозное наследие - неплохой актив, он добавляет шарма и без того отличному дому. Отец останется доволен, будет, что рассказать монреальским гостям у камина долгими зимними вечерами. Я еще погонял Олега по ставкам налогообложения, школьному сбору, расписанию вывоза мусора и уборке снега. Отец мог смело издавать свой вопросник в виде пособия начинающим домовладельцам.
Горные ранчо я покинул с чувством выполненного долга. Мне даже удалось выторговать бесплатного нотариуса. Когда миссия примерного сына была выполнена, можно было вернуться к журналистике. Фольклорная заначка мне не помешает. Я решил взглянуть на Пашни Дьявола. В работе я всегда полагаюсь на свои непосредственные ощущения, они направляют скольжение моего пера по страницам журналисткой жизни.
На спутниковой карте поля незадачливого культиватора картофеля выглядели серыми пятнами на зелёном полотне леса. Тупиковая петелька, образованной улицей де Лурд у святилища Нотр Дам де Лурд располагалась рядом. Она являлась самой дальней оконечностью паутинки улиц, которые Риго забрасывал на подножие холма. Ведомый навигатором в мобильнике, я уверенно прокатился до места поклонения и проклятия.
Приземистое здание святилища разительно отличалось от пряничного домика, в котором я вёл задушевные беседы с риэлтором. Если продолжать сказочные аналогии, своим огромным порталом для служения мессы оно походило на укреплённые врата в подгорное царство гномов. На фоне массивных серо-розоватых стен смело можно было снимать "Властелина колец", если бы не листы фанеры, которыми были зашиты все проёмы. Над святилищем на скальном уступе белела стройная часовня.
Я оставил машину на пустынной стоянке и поднялся к ней по широкой гранитной лестнице, огибающей святилище. К сожалению, за часовней удобство восхождения закончилось. Многочисленные тропинки убегали в разные стороны по крутому склону наверх, теряясь в деревьях и многочисленных гранитных глыбах. Навигатор показывал Пашни с правой стороны, и я выбрал тропинку в нужном направлении. Для командировки на Армейский забег я купил новые кроссовки, они отлично показали себя на петляющих коленцах нелёгкого пути. Приходилось идти, то под уклон, то карабкаться вверх по каменистым, покрытыми мхами склонам. Я начал подозревать, что Пашни Дьявола, не более чем красивая легенда, ведь у крестьянина не было кроссовок, а плуг предполагал наличие лошади или быка, которые бы не прошли по воистину горному маршруту. Я бы определенно потерял тропу в местах, где земля почти полностью сменялась камнями, но, чья-то заботливая рука нарисовала на скалах метки в виде концентрических кругов трёх цветов. Там, где камней не было, тропа была отмечена лоскутками ткани, завязанными на ветках кустарников.
Серые каменные голыши в стороне я увидел за стволами деревьев совершенно случайно, оторвав взгляд от коварной осыпи, на которую меня отправляла очередная метка. Масса округлых камней находилась ниже, тропинка отворачивала в этом месте в противоположную сторону. Единственным способом спуститься к ним, была длинная вымоина, которую, вероятно, образовал водный поток после сильного дождя. Мне не улыбалось сломать ногу в глухом месте, поэтому я предельно осторожно упираясь ногами в стенки углубления начал спуск.
Пашни Дьявола напоминали ложе пересохшей горной реки -- округлые серые камни грелись на скупом осеннем солнце широченной полосой, окаймленные растительностью. Да, этот участок, действительно имел также сходство с полем: был выровнен, имел резкие границы. Камни были приблизительно одного размера, как будто гигантская машина измельчила горную породу, отшлифовала её и раскатала по пологому склону толстым слоем. Лишь считанные кустики смогли пробить каменную подушку и одинокими часовыми застыть над каменной могилой Жозе Дьявола.
Прямо посередине поля камней я заметил человеческую фигуру, довольно неуместную на просторе дикой природы. Мужчина в широкополой шляпе и красной куртке сидел перед мольбертом на раскладном стуле, с кистью в руке. Встретить в экзотическом месте экзотического человека -- большая журналистская удача, я запрыгал по камням к нему.
Приближаясь к незнакомцу, я отметил его сутулые плечи и длинные седые волосы, свободно спадающие из-под шляпы на плечи. Когда он повернулся на шум моих шагов, я понял, что передо мной глубокий старик, морщинистое лицо с длинным тонким носом и кустистыми бровями, обвисшими щеками, тем не менее, светилось какой-то особой внутренней энергией. Живые зелёные глаза смотрели на меня с интересом, он улыбался, демонстрируя великолепные белоснежные зубы.
-- А вы неплохой скалолаз! Впервые вижу смельчака, который осмелился в этом месте сигануть с горных круч, -- сказал он, откладывая кисть.
-- Я впервые в этом месте, -- признался я. -- Судя по вашему мольберту, существует другой путь от святилища?
-- Конечно, существует. Вдоль Пашни идёт превосходная пологая тропинка, которая переходит в асфальтовую дорожку до самой стоянки. В начале дорожки есть удобная скамейка, на которой я отдыхаю после трудов пешеходных. Вас же занесло на тропы, ведущие к вершине.
-- Часто сюда приходите?
-- Раньше часто приходил. Потом был большой перерыв. Сейчас вернулся, чтобы закончить картину.
-- Можно полюбопытствовать?
-- С превеликим удовольствием, -- художник отстранился, открывая мне полотно на мольберте.
На нём крупным планом был изображен куст с раскидистыми мясистыми листьями, уже тронутыми увяданием. Тщательно выписанная зелень растения разительно контрастировала с серостью окружающих её камней. Несколько стеблей утратили жизненную силу и бессильно пали на спины каменным стражам, но один упрямо тянулся вверх. Чуть в стороне от мольберта, я увидел живую натуру, с которой писал художник.
-- И на камнях растут хижины жизни? - о произведениях искусства я всегда стараюсь выражаться коротко и абстрактно.
-- Ого, иронический постмодернизм при виде куста картошки, -- художник вытер тряпкой руки, любовно провёл пальцем над силуэтом стебля-упрямца. -- И народ ушёл, и принесли, и построили себе хижины, каждый на своей кровле и на дворах своих и на дворе Дома Божьего.
-- Это из Библии?
-- За точность цитаты не ручаюсь, но она из Книги Неемии. Мой отец знал Библию наизусть. Собственно из-за него я здесь.
-- Надо же, -- присвистнул я, -- я тоже приехал в Риго по воле отца.
-- Тут мы с вами расходимся, я пишу картину скорее против воли отца. Он всегда ставил эти поля мне в пример. "Жозеф, мой мальчик, -- говорил он, -- запомни главный урок христианина: никогда не оскорбляй Небеса, а не то повторишь судьбу Жозе Дьявола". Я прожил с этой заповедью всю жизнь, но не так давно нашёл на чердаке книжонку стихов одного позабытого поэта. В своём христианском нравоучении отец цитировал последнюю строчку поэмы "Легенда пашен". Вечно он что-то цитировал, следовал чужим наставлениям, а я верил, что это его мысли, его собственная воля.
-- Погодите, -- перебил его я. -- Вы решили продолжить дело Жозе Дьявола и посадили здесь картофель?
-- Именно, -- кивнул старик. -- Это место ещё называют Картофельные Поля. В одном из вариантов легенды Господь не побивал камнями Жозе, а превратил его урожай в камни.
-- Крупноватая картошечка, -- я нагнулся и похлопал камень рукой.
-- В "Легенде пашен" поэт утверждает, что если приложить камень с этих полей к уху, то можно услышать эхо стонов Жозе Дьявола.
-- И как? Вы проверяли? -- я невольно одернул руку и выпрямился.
-- Нет. Слава богу, что отец не цитировал всю поэму, сейчас я уже стар для подобной романтики -- старик любовался своей картиной, не обращая внимания на мои телодвижения. -- Повешу её напротив кровати. Будет на что посмотреть, умирая.
-- Да ладно вам, -- мне стало жалко старика. -- Вы ещё молодого за пояс заткнёте, чтобы забраться сюда с мольбертом надо иметь немало силёнок.
-- А вас зачем батюшка направил в наши края?
-- Присматривает себе дом на Горных ранчо. Кстати, -- спохватился я, -- возле интересующего его дома молния ударила в дерево. Вы ведь, местный житель? Здесь бывали из-за этого пожары? Агент меня уверил, что нет повода для беспокойства, но он лицо заинтересованное, соврёт и не покраснеет. Уверяет, что жилец дома уехал, хозяин не в курсе.
-- Не может быть! -- старик хлопнул себя по бокам. -- Да я в этом доме лет десять прожил! Значит, Пьер выставил его на продажу! Вот шустрый племяш, а мне ничего не сказал. Теперь я понимаю, почему он меня спровадил в мотель. Оплачивать самостоятельно такую махину ему не под силу.
-- Так вы тот самый родственник, который внезапно уехал? Мне агент, говорил, что с вами нельзя связаться, но я ему не поверил.
-- Я быстрый на подьём. Проездом в Лаврентидах набрёл на чудесную натуру. Завис там на всё лето. Когда пишу картины, мобильника для меня не существует. Вернулся, когда вспомнил о посаженной картошке. Склероз знаете ли. О молниях не беспокойтесь, они бьют в крест на вершине. Вероятность пожара от молнии такая же, как и от падения метеорита.
-- Может, вы меня и по поводу бака для горячей воды успокоите? Когда его меняли?
-- Два года назад. Фирма Вентил Айр, Вале и сын. Я бумажки не храню, но у них есть открытое на меня досье, моё имя -- Жозеф Карон, -- задумчиво ответил старик, явно теряя интерес к разговору.
-- Пойду я, большое спасибо за консультацию, -- засобирался я. -- После того что вы рассказали, мне даже боязно ступать по этим камням, чтобы не нарушить эхо стонов Жозе.
-- Тогда придумайте собственную легенду. "Мир есть мое представление", -- как сказал один креативный человек. К примеру, у Жозе умирала в городе семья от оспы. Он продал душу дьяволу за чудодейственный картофель, который излечивает от всех хворей, дав клятву не ходить в церковь. Бог уничтожил адские клубни. Семья Жозе отправилась на погост, но сам он раскаялся, воссоединился с родными в раю. Ступайте себе смело по окаменевшим останкам дьявольских козней.
-- Удачи вам в сборе творческого урожая, -- сказал я.
Старик меня уже не слышал. Взяв кисть, он осторожно коснулся ею палитры. Заниматься скалолазанием у меня пропала всякая охота, я пошел на поиски тропинки старика. Ноги изрядно ныли, я был не прочь воспользоваться разрекламированной скамейкой.
Пересечь Пашню Дьявола оказалось не лёгкой задачей, округлые камни не всегда плотно сидели в земле, иногда предательски шевелились под весом моего тела. Шанс сломать лодыжку был даже выше чем во время восхождения среди гранитных глыб. Наверняка немало поселян поломали себе ноги на подобном хождении, особенно в дождливую погоду. А зачем им надо было ходить по камням? Как зачем? Это же готовый строительный материал под ногами, бери его и спускай вниз. Правда, увесистые голыши не кирпич, но всё равно, ставь опалубку, заливай камень раствором, простоит века. Так, наверно, дело и было, ломал себе народ ноги на камешках и сказки придумывал, пока переломы срастались. Ну, какая может быть картошка на этих каменных склонах?
Широкой, натоптанной тропинке я обрадовался как долгожданной спасительнице. На ней я сразу прибавил ход. Спасибо Жозефу, что значит абориген, на тропинках навигаторы пока ещё бессильны.
Я отмахал приличное расстояние, когда сердитый механический клёкот со стороны Пашни Дьявола заставил меня остановиться. Над камнями несся небольшой, чёрный дрон-квадрокоптер. Полёт его сопровождался резкими наборами высоты и не менее резкими отвесными пике. У самых камней, отчаянно вращая лопастями, аппарат чудом избегал падений, набирал высоту до пяти-шести метров и опять валился вниз. При этом он явно летел на меня! Что за глупые шутки! Я панически огляделся, собираясь отступать в лес, но не успел убежать. Дрон сделал быстрый рывок, метя мне в голову, я пригнулся, аппарат врезался в пышный куст за моей спиной и затих, бессильно помолотив листья винтами.
Обездвиженная машина оказалась не такой уж страшной. Когда я выпутал её из куста, то убедился, что эта модель по размерам чуть больше хлипких малюток, которые энтузиасты любят запускать в парках, но гораздо более основательно сконструирована. Обтекаемый корпус имел четыре массивных наплыва под каждый винт, камера на брюхе находилась в защищённой полусфере толстого стекла. Винты были мощные, видимо, поэтому полёт сопровождался сильным шумом. Тем не менее, квадрокоптер был не такой уж тяжелый. Все его индикаторы были безжизненны. Я озадаченно повертел аппарат в руках. Какой бы ни был крепкий корпус, запускать его над каменным полем было рискованным предприятием. В пределах прямой видимости хозяин крылатой камеры не усматривался, Жозеф остался за плавным поворотом Пашни Дьявола. Это была явно не его игрушка.
Причём, игрушка довольно дорогая. Что с ней делать? Оставить здесь? Должны же быть в ней какие-то радио маячки на случай аварии, или оператор зафиксировал место падения и сейчас направляется сюда? Хоть машинка и мощная, вряд ли у неё большой радиус полёта. Правда на такой пересеченной местности преодоление небольшого расстояния может занять массу времени.
Я немного постоял, высматривая владельца, а потом зашагал дальше по тропинке. В конце-концов эта штуковина мне чуть голову не снесла, так что имею полное право сдать её в полицию, если хозяин не обнаружится на стоянке. Других подъездов к Пашне Дьявола нет. Не тащили же квадрокоптер на горбу через лес по холму.
Хозяин, вернее, хозяева, обнаружились на скамейке в самом начале каменистого поля. Два человека в одинаковой чёрной униформе с мешковатыми накладными карманами на штанах и в чёрных шапочках, замахали мне руками, как только я вышел с квадроптером в руках из зарослей на ровную площадку. Подойдя к ним, я убедился что это были две симпатичные девушки: одна с милыми конопушками на вздёрнутом носике, другая с высокими скулами фотомодели.
-- Мои дорогие дамы, я, конечно, понимаю что у вас тут сьёмки франшизы "Миссия Невыполнима", но я не Итан Хант, чтобы гоняться за мной квадрокоптером, -- протягивая рыженькой свой трофей, заявил я.
-- Тысяча извинений. Это была идея Доминик направить коптер к вам, -- она кивнула на свою подругу.
-- Пошли сильные помехи, я решила увести дрон с поля. Система навигации полностью отказала, без вас мы бы до вечера его искали и не факт, что нашли, -- Доминик, потянула ремень на плече куртки, доставая из-за спины мобильный пульт управления.
-- Так вы выслеживали шпионов, и я могу рассчитывать на вознаграждение правительства?
-- Да что вы, -- замахала руками рыженькая. Мы бедные рекруты колледжа пограничной службы, делаем краеведческий проект "Архипелаг Монтережи". Нам и так влетит за поломку тактического дрона.
-- Какой еще архипелаг? Вам надо поработать над своей легендой!
-- Вот моё удостоверение оперативного прикрытия, месьё агент Ноль Ноль Семь, -- рыженькая прыснула от смеха, достала из кармана пластиковую карточку. -- Тринадцать тысяч лет назад, в конце последнего ледникового периода здесь было море Шамплен, гора Риго являлась островом. Перед нами морена ледника, он не смог срезать гранит горы и оставил свои отложения в этом кармане.
Я внимательно изучил карточку. Она удостоверяла, что Жанет Дерозье действительно является рекрутом пограничной службы. Вот тебе и банальный конец красивой легенды. Серые камни притащил сюда ледник, вода тающих льдов обточила их и получилась миленькая ледниковая картошка.
-- А зачем вам понадобился дрон? -- возвращая карточку Жанет, спросил я.
-- Мы проводим геологическую аэросъёмку. Ищем реперные камни. По ним можно определить конфигурацию ледника и смоделировать очертания древнего острова.
-- Хорошо что вам пришло в голову направить дрон ко мне. Месьё Карон испугался бы до смерти, если бы увидел вашего летуна.
-- Какой месьё? Кроме вас на полях никого не было -- Доминик с помощью пульта безуспешно пыталась пробудить дрон.
-- Художник. В красной куртке. Он пишет картину посредине полей, -- терпеливо объяснил я.
-- Вначале я сделала общий облёт, чтобы разбить местность на квадраты сьёмки. Никого там не было. Вас я заметила на обратном пути после того как дрон начал терять управление.
-- Когда мы приехали на стоянку, там была только одна машина, -- добавила Жанет. -- Красный смарт - ваш?
-- Мой.
-- Поэтому мы подумали, что вы вернётесь к нему и ждали вашего прихода.
-- Ничего не понимаю. Посреди поля сидит человек, пишет картину. Когда я его повстречал, он явно находился там долгое время и не собирался никуда уходить.
Девушки озадаченно переглянулись. Доминик вызвала на экран записи полёта и начала их просматривать. Всё это походило на хорошо спланированный розыгрыш, мне ведь не приснился старик с длинными волосами!
Вся эта чертовщина началась с риэлтора, посмотрим, что он скажет. Я позвонил Олегу. Он выслушал мой рассказ, долго сопел в трубку, а потом виноватым тоном сказал: "Месьё Жозеф Карон погиб этой весной. Его нашли после грозы рядом с деревом, пораженным молнией. Я не говорю об этом покупателям, суеверный страх снижает стоимость дома. Но это была действительно уникальная случайность, ничего большего. Я понимаю, что вы как журналист быстро разузнали об этой трагедии и теперь смеётесь надо мной. Я готов загладить свою вину, уступить половину своих комиссионных".
Только благодаря журналисткой выдержке я не выронил мобильник из рук. Если кто и посмеялся надо мной, так это дед с картиной, который прикинулся умершим Кароном. Из всего надо извлекать пользу. "Договоримся, -- сухо сказал я, -- проверьте фирму Вентил Айр, Вале и сын, по слухам она меняла бак в доме". Агент обрадованно рассыпался в благодарностях.
-- Разобрались с художником? -- обеспокоенно спросила у меня Жанет, видимо с лицом у меня было не всё в порядке.
-- Да ну его, художника. Я, кажется, потерял бумажник с правами, -- обеспокоенно ответил я, хлопая себя по карманам. -- Извините дамы, я должен спешно вернуться.
-- Хотите, мы вам поможем? -- предложила Доминик.
-- Нет, спасибо, я сам, всего вам доброго, -- я устремился обратно к тропинке.
-- Когда закончите спасать мир, приходите к нам в колледж, Ноль Ноль Семь, с нас круассаны и кофе, -- крикнула мне вдогонку Жанет.
По тропинке я нёсся на крыльях любопытства не хуже марафонцев Армейского забега. Чем чёрт не шутит и у дедугана, который подшутил надо мной, помимо мольберта имеется мощный постановщик помех? Да у меня с моими приключениями и так уже в кармане статья похлеще всяких там полумарафонов!
Жозефа на поле не было. Забыв про всякую осторожность, я попрыгал по камням до места нашей встречи. Ни-че-го! Ровным счётом никаких следов стула, мольберта и самого Жозефа. Я буквально на животе излазил чёртово место. Ни тебе царапинки, ни тебе сдвинутых со своих мест камней. Я не обратил внимания, как стоял стул и мольберт, но был уверен, что установить их, не потревожив камни, было невозможно. А вот куст картофеля был! С теми же поникшими стебельками и одним гордым упрямцем. Лёгкий ветерок шевелил листики, словно дразня меня. Что это? Дело шутливых человеческих рук или проявление высших сил, которые веками ведут свою игру на этом месте. Может, сам сатана предлагает мне плод своего знания и козней, а может, дед сейчас хихикает с девчонками в кустах -- "турист на пузе ищет привидение Жозе Дьявола". Может, сам Жозеф -- пенсионер пограничник, знает толк в маскировке следов. Ещё стану звездой Инстаграмма, если рекруты используют свою навороченную технику для сьёмки меня, непутёвого. А, плевать, привезу отцу со всеми скидками на дом ещё и картошечки с Полей Дьявола. Я получше ухватился за злополучный куст и дёрнул его на себя. Интересно, он тут сам вырос, или его воткнули в камни чтобы одурачить простака? Никаких дел с дьяволом, боже упаси. Господь, я только делаю свою работу, ничего личного!