Аннотация: Все жизнь с веревки начинают, пупочки вяжут узелком, но жизнь по разному кончают, бывает даже со шнурком :)
Ну, да, побеждает сильный. А если слабый, но хитрый? А если тоже пироги любит? Здесь тоже свое решение имеется. Не можешь сам быть сильным, сделай другого слабым. Легче, быстрее, эффективней. Вот так и появились веревки, цепи, замки, узлы и другие приспособления, и все для того, чтобы тот, а не другой.
Широкое разнообразие средств порабощения не только свидетельствует об их исключительной важности в общественной и личной жизни, но и неспособности одних ограничить устремления других. А ведь какими только узлами да узами не вяжут человека. От морских узлов до уз Гименея. Последние особенно опасны. Сначала свяжут в узел, а потом из человека всю жизнь веревки вьют. Но это мало кого останавливает. Потому что по настоящему останавливает не узел, а петля.
Может показаться, что цепь надежнее. Цепь - это шаг вперед. Это символ надежности..., но в прошлом. На цепи теперь только пса удержать можно. Цепь не так надежно, как опасно, ибо, если человек с цепи сорвался .... Так что не всех цепью остановишь.
Потому придумали табу. Хорошая штука табу, одно плохо - никому нельзя, хотя кое-кому и надо. Табу для взрослых, низя для маленьких. Неважно, почему низя, важно, что есть Бабай. Кто такой Бабай, тоже не важно. Важно, что чем больше Бабай, тем страшнее. Но не все так просто. С Бабаем в последнее время есть проблема. Проблема не в том, что никто не знает, кто это такой, а в том, что с ним нельзя ни договориться, ни взломать. А это не всем акселератам и малолетним хакерам нравится. Вот и получается - детям не нравится Бабай, а взрослым - табу. Потому ОНИ придумали закон. Это как табу, но не для НИХ, а для других. Не всем это нравится, но зато теперь все знают, что закон действительно есть, большинство верит, что он нужен, но никто ему практически не доверяет, а потому многие от него уклоняются.
Законы нужны всем. И людям, и животным. Соответственно, некоторые законы человеческие, а остальные - волчьи. Но если человеческие законы не отличаются особой человечностью, то волчьи законы вообще зверские. И хотя выбор невелик, конкуренция ощущается. Особенно там, где волчьи.
Закон придумывают те, кто успел для тех, кто не успел и успеть не должен. Но не всем это нравится. Кто не успел, тем не нравится. Потому что те, кто не успел, обязаны поступать по закону. И поступают..., если по другому нельзя.
Закон написан для всех, но читается по разному, и потому подходят к нему тоже по разному и обхаживают с разных сторон. Оттого для одних его тяжело преодолеть, а для других легко обойти. Вся суть этого диалектического единства и борьбы противоположностей состоит в том, чтобы на финише не все толпой, чтоб без очереди и дефицита. Чтобы был победитель, как в любом другом законном состязании. А победителей не судят. А коль не судят, значит закон не для них.
Закон двуликий, как монета. С одной стороны - номинал, с другой - орел или какая-нибудь другая важная птица с родословной. И если на тебя с одной стороны орел глаз положил, а ты с другой стороны без номинала, значит, извини, закон есть закон. И не надо жаловаться на судьбу. Закон везде и для всех...без номинала. Закон и в стаде закон. Потому что закон для стада.
Закон, охраняет стадо... для пастуха. Закон для стада, стадо для пастуха, пастух для закона. Круг замкнулся. И никаких щелей для..., ну при чем тут бараны. Они законов не пишут, они их и не читают. Ну, где это видано, чтобы баран писал закон. Что это будет, если каждый баран будет писать закон. Тогда для каждого барана по закону. И тогда уже не стадо, а кто знает что, т.е. Высший Политический Орган. А так нельзя. Потому что закон не щит, закон оружие. Опасное оружие. Дать барану в руки закон, все равно, что обезьяне нож. При такой давке у кормушки тут уже недалеко и до членовредительства у какого-либо члена того самого Органа. А он же Высший Политический, без него никак нельзя. В нем весь потенциал всего стада. Так что таким баранам и их жертвам без потенции..., извините, оговорился, без потенциала вообще не место в стаде. Ведь дай такому барану в руки Орган Политический или какой-нибудь другой, он тут же им же у него же себе что-то оттяпает. И как можно больше. Это же не хирургия, оттяпал - выбросил. Это все себе.
Так что отличие закона от табу очевидно. Табу - для всех, закон - для баранов. Для совсем баранов. Но и с законом не все так просто. Потому что не все бараны совсем бараны. И вообще не в баранах-то дело. Много волков в овечьих шкурах.
А проблему надо решать. Вот и придумали для маленьких "ай-я-яй", а для взрослых мораль. И снова проблема. Проблема не в том, что некоторым "ай-я-яй". Они под это "ай-я-яй" и в детстве в чужой горшок писали и сейчас на мораль что хочешь сделают. Проблема в том, что другим за них "ай-я-яй". Этим некоторым вообще-то на это "ай-я-яй" наплевать, но из-за него их к столу не приглашают, а это уже прямой ущерб. Вот и получается, раз в стаде, будь как все. Но, увы, не у всех, не всегда и не везде получается. А все из-за этой скверной детской привычки посягать на чужой горшок. Вот такая вместо закона мораль у некоторых получается. Некрасивая и ненадежная.
А нам надо, чтоб "ай-я-яй" для всех, навсегда, насовсем. А это уже другое, это совесть. Что такое совесть? Это когда сам себе "ай-я-яй". Это тоже не у каждого, не всегда, но иногда бывает. Но, тут важно другое. Это не просто "ай-я-яй". Это "ай-я-яй" с самого детства. На всю сознательную жизнь, т.е. пока есть сознание. Так что есть сознание - есть совесть. Нет сознания, нет совести. Но с другой стороны, если нет совести, то, как это ни странно, никто сознания при этом не теряет.
Мерзопакостная вещь статистика. Вечно она в чужих связях роется. И что удивительно, эти связи находит. И у совести нашла. Есть связь. Есть, но обратная. Между совестью и деньгами. А вот связи с образованием нет. Никакой. Ни в гуманитарном направлении, ни в техническом. Полное бездорожье. Исключение составляет юридическое и экономическое образование. Здесь есть. Большая, но обратная. Ну да. Нет, не артефакт. Нет, не аномалия. Закономерность.
В удивительное время мы живем. В переходной период от социализма к капитализму, когда богатые уже потеряли совесть, а бедные все еще не могут от нее избавиться. Не могут, но надо, потому что совесть для бедных слишком дорогое удовольствие, тогда как для богатых - лишь неоправданная роскошь. В результате все как всегда. Богатые приобрели, а бедные потеряли.
Правда, иногда у богатых все же проявляются рудименты совести в виде спонсорской помощи, пособий по безработице и других непроизвольных актов. Но с возрастом это проходит. Как детские болезни.
Особенное место занимают благотворительные акции, которые имеют для всех исключительно оздоровительный характер. Как то - выставки, концерты, банкеты распродажа гламурного барахла и другие мероприятия, позволяющие под маркой помощи больным и сиротам стимулировать друг другу желчевыделение. Помогает, оздоравливает печень и желчевыводящие пути.
При чем здесь совесть спросите? Времена-то уже другие, бессовестные. Кому теперь нужна наша совесть? Оказывается, нужна. Еще как нужна... всем им. Им очень нужна наша совесть. Наша нужна, а собственная нет. А зачем, не говорят. Действительно, а зачем? Кого не спросишь, говорят: "Надо Федя, надо". Они о ней так часто говорят избирателям перед выборами, детям в садике и безбилетникам в трамвае, что невольно проникаешься особым чувством ответственности перед будущим тех, за кого голосуешь, перед подрастающим поколением и перед министерством путей сообщения.
Ох, и трудно ее взрастить на новой почве, но еще труднее потом от нее избавиться. Она как старый плюшевый мишка - никакой пользы, мало радости, но жалко расстаться. Так и носимся с этим атавизмом по привычке. И привыкли. Привыкли, что из-за этой самой привычки "лохами" нас зовут. Может, лох - это почетно? И не надо по сторонам оглядываться, когда этот атавизм прорывается? Может, он для того у нас, чтобы мы помнили, от кого произошли? Может потому, что она последний редут нашей нравственности?
Кстати, а они от кого произошли? Неужто, Дарвин прав. Неужто, у нас с ними общие предки? Нет, что-то здесь не так. Иначе, почему у нас совесть, а у них бананы и все остальное. А совести нет. Нет потому, что по положению не полагается. И закона на них нет, и морали, и совести у них нет. Так может лучше по-старому, веревкой?
Есть и другое мнение. Некоторые говорят, что совесть у нас от рождения прямо с пуповиной от родительницы. Так почему же, спросите, не у каждого. Тут как кому повезет. Может, не в том месте пуповину отрезали. Вот так всю жизнь и без совести. И на душе легко и по жизни спокойно. А другим так не получается. Как не повезло с начала с акушеркой, так потом всю жизнь мается. Так что все теперь зависит от медицины. Как отрежут, как завяжут, так и будет.
Раньше были бабки-повитухи, потому и вырастали целые поколения какие-то совестливые, всю жизнь мучились, все им было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Теперь все по-другому. Совести нет, зато есть цель. У каждого своя, но одна. Деньги.
А все благодаря современной медицине. Все потому, что она у нас такая особенная. Она так бессовестно режет, что потом человек только о деньгах и думает, даже тогда, когда совесть после сношений с медициной осталась непорочной.
Нет, определенно, дальше так нельзя. Надо что-то делать, что-то придумать. А может все-таки веревка? Ведь новое - это давно забытое старое.