СОСИПАТРА ПИСИСТРАТОВИЧА товарища-пана МАКОГОНА - ПРАПРАВНУКА КОЗЬМЫ ПРУТКОВА, любезно предоставленные уважаемыми ВНУТРЕННИМИ органами, а также его двоюродною сестрою Левконоею Анемподистовною МАКОГОН
Краткое содержание затертой папки-досье
на товарища-пана Макогона, Сосипатра Писистратовича
РОДОСЛОВИЕ ТОВАРИЩА-ПАНА МАКОГОНА,
СОСИПАТРА ПИСИСТРАТОВИЧА
(Пересказ Составителя)
Козьма Петрович Прутков - маститый предок нашего Сосипатра Писистратовича и глава Пробирной Палатки на склоне лет своих породил сына Петрушу. Петруша был хороший мальчик и по окончании Пажеского корпуса и некоторой службе в продолжение ряда лет в разных местах Империи Российской был определен адъютантом генерал-губернатора города Киева его высокопревосходительства господина графа Алексея Павловича Игнатьева.
Молодой человек весьма понравился киевским мамашам и вскоре был женат на девице Матрене Галаган, происходившей из известного старинного малороссийского рода. От этого брака произошла единственная дочь - Пульхерия, весьма приятная девица. Ее выдали замуж за милого молодого человека, единственного (тоже) сына вполне достаточных родителей Макогонов - Кузьму. Так кровь Козьмы Пруткова смешалась с кровью Кузьмы Макогона и растворилась в ней.
Кузьма, равно как и Пульхерия с детства были очень увлечены древнегреческою историею и мифологиею, и очень любили творчество поэта Щербины, так что сей брак был счастливым. Однако долгое время он был бездетным, что весьма удручало в остальном счастливых супругов. Наконец, с Божьей помощью Пульхерия Петровна понесла и от этого брака народилось двое сыновей-близнецов. Старшего (на 30 минут) нарекли Анемподистом, а младшего Писистратом.
В это время уже шел боевой 18 год и в Киеве весьма часто менялись власти. Тем не менее, родители сумели вписаться во все эпохальные пертурбации и пережить многие власти со многими их прогрессивными начинаниями. Так, счастливо, прошли гражданская война, НЭП, украинизация, коллективизация, голодомор, первая и последующие пятилетки, 37-й год и другие накатывавшиеся непрерывно одна за другой стихии труда и обороны.
И вот началась Великая Отечественная война. Сыновья-близнецы, будучи близорукими и плоскостопыми, не были призваны в армию, пережили оккупацию Киева (во время которой их родители отошли в лучший мир). После оккупации сумели занять хорошие квартиры и места в хозяйственных учреждениях, женились на хороших, содержательных девушках и оперативно родили от них по ребенку, нарекши их согласно семейной древнегреческой традиции: Анемподист - Левконоею, а Писистрат - Сосипатром. Это уже был конец 1944 года. Исход великой войны казался очевидным. Впереди брезжило светлое будущее.
Дети сдружились между собою, хотя отличались характерами. Левконоя, застенчивая, мечтательная девочка была очень музыкальна. И ее отдали в музыкальную десятилетку имени знаменитого композитора Мыколы Лысенка. Сосипатр же был веселый, доброжелательный, открытый мальчик, но несколько невнимательный, разбросанный, увлекающийся разными несущественными вещами. Он последовательно хотел быть дворником, пожарником, милиционером, моряком, полярником, летчиком, космонавтом, министром и даже генеральным секретарем нашей бывшей родной коммунистической партии. Но закончил тем, что поступил в техникум коммунального хозяйства и, по мере сил и насколько ему позволял его характер, сосредоточился на благоустройстве родного Киева. Таким образом, род его занятий оказался все-таки ближе к его самой первой детской мечте. Впрочем, человеком он был довольно начитанным. Очень рано осознал, что носит в себе гены великого предка - Козьмы Пруткова и весьма этим гордился. К своему имени-отчеству он относился стоически-фаталистически и даже иногда в дружеской компании сам добродушно подтрунивал над ним. Левконоя же, после окончания музыкальной школы вступила в консерваторию по классу рояля, благополучно закончила ее и, не имея амибиций, а может и способностей к самостоятельному концертированию, после некоторых промежуточных движений устроилась концертмейстером в Киевскую филармонию, где и провела большую часть своей жизни. Замуж она так и не вышла вследствие своей застенчивости и не отличаясь миловидностью, но как концертмейстер была очень не плоха и ее ценили.
Привязанность к своему кузену Сосипатру она сохранила на всю жизнь, и после смерти их родителей даже стала ему чем-то вроде матери. Сосипатр тоже очень любил свою сестру и, несмотря на свою рассеянность, всегда помнил о ее памятных датах. Может быть именно эта их взаимная привязанность и способствовала тому, что они остались холостыми на всю жизнь. Хотя Сосипатр никогда не оставлял своих попыток "приискать" невесту.
Далее в досье изложение родословия С.П. Макогона прерывается грозной резолюцией все того же Верховного Провидныка ЕНКОРЗЛОФЕПНЫ пана Мыколы Жопюка-Задрыстяного:
"Дальнейшие данные про фигуранта С.П. Макогона состав-ляют предмет Абсолютной Державной Тайны. Срок нерассекречи-вания равен Бесконечности. Разглашение карается Всем и Сразу."
Тут мы подумали "Ого!" и поняли, что в данном месте нам ничего полезного более уж не выловить. К счастью, Левконоя Анемподистовна оказалась настолько любезной, что передала нам оставшиеся у нее записки самого Сосипатра Писистратовича, оказавшиеся неким подражанием литературному творчеству его великого предка - Козьмы Пруткова. Их мы с удовольствием помещаем ниже.