- Митси , мы не проедем там. - Джером пытался говорить спокойно, но чувствовал, что сорвется, вот-вот сорвется. Он узнавал приступ ярости по начинающим неметь кончикам пальцев и по неприятному теплу в груди. Тепло ассоциировалось у него с чертовым незагашенным окурком, по вине которого вполне мог вспыхнуть бушующий пожар. Он сжал пальцами руль, сжал так сильно, что посветлели ногти на руках. - Чертову дорогу наверняка размыло так, что она превратилась в кашу из снега и дерьма. Я предлагаю оставить машину у шлагбаума и пройти пешком.
Митси ухмыльнулся, скривив губы. Боги, как же он ненавидел эту ухмылку на идентичных с его губах. Хотелось разбить в кровь его лицо.
Митси был его братом, его сучей точной копией, его близнецом, который опередил его с рождением на шесть с половиной минут. Выпрыгнул, как черт из табакерки, ублюдок. Митси всегда торопился , сам не зная куда. Торопился на учебу, на работу, на всех вечеринках - нажирался в хлам одним из первых, торопясь выпить как можно больше. Торопился жить.
Вот и сейчас он нетерпеливо встряхнул черными, как уголь волосами - такими же, как у Джерома, только его волосы словно были уложены в дорогом элитном салоне, спадали на бледный лоб неровными рваными прядями. У Джерома же волосы торчали, словно иглы бешеного дикобраза.
Митси красивый, с завистью думал Джером, разглядывая брата, очень красивый. И плевать было, что они близнецы. Митси все равно красивее, и невозможно избавиться от ужасного чувства зависти внутри. Глаза волчьи. Вроде бы обычные, серые, но с завораживающими золотистыми прожилками, бегущими по радужке. Родинка над верхней губой, которой Митси касался, когда хотел зацепить очередную девчонку. У Джерома не было и такой. Было только уродливое родимое пятно за правым ухом.
Митси улыбался, той улыбкой, которую Джером ненавидел до дрожи.
- Джером. - произнес он таким тоном, каким говорят только с кончеными неудачниками, и Джером едва сдержался, чтобы не застонать от бессильной ярости. - Джером, не будь таким ссыклом. Может, тебе особо в кайф месить ногами грязь под проливным дождем, но лично я предпочту сидеть в теплой сухой машине и курить. Жаль, что ты куришь такое дерьмо, а то бы я был счастлив вдвойне.
- Потрясающе! Отлично! - все-таки взорвался Джером, съехав на обочину и затормозив так резко, что Митси едва не влетел в лобовое стекло, вовремя подставил руку. Ухмылка наконец-то слетела с его губ. - Отлично, Митси! Прошу за руль, а я буду сидеть рядом и наслаждаться вкусом своих прекрасных сигарет.
- Ты прекрасно знаешь, Джо, что я не могу сесть за руль. - вкрадчивым полушепотом произнес брат, однако от этого шепота и от собственного исковерканного имени, Джером передернулся.
Разумеется, он знал.
После страшной аварии в начале прошлой зимы, Митси больше не мог ходить. Митси был за рулем, когда машину развернуло на засыпанной снегом дороге и она влетела в бетонный отбойник. Капот машины собрался, подобно гармошке, и Митси кричал и выл, когда его вытаскивали из машины. Хрипел матом, до тех пор, пока не потерял сознание.
Одну его ногу спасли. Она была сломана в шести местах - врач говорил, что она напоминает носок с шариками внутри. Вторую пришлось ампутировать. Со ступни и до колена. Впрочем, не нога это была уже.
Сейчас нога была заменена протезом, жутким, всегда до дрожи пугающим Джерома. Сделанным еще во времена войны во Вьетнаме. Митси ходил, но хромая на правую ногу и волоча за собой уродство из пластмассы и металла, его походка была настолько нелепа и комична, что первое время Джером чувствовал ужасающее чувство приступов истерического смеха. Ему было стыдно за это, очень, но он не мог ничего с собой поделать. Митси превратился в инвалида.
- Прости. - примирительно произнес он через несколько секунд. - Прости, я не хотел.
Митси не ответил ему, мрачно уставился прямо перед собой в залитое дождем стекло.
Джером взял с приборной доски сигареты, прикурил. Крепкий дым обволакивал легкие, заставляя дыхание сбиться. Надо бы меньше курить, вяло подумал Джером, а то так и не долго легкие выплюнуть, выблевать.
Он курил, стараясь не смотреть на Митси, на чертового Митси, который сейчас вызывал совершенно неуместное чувство жалости. Митси не должен вызывать жалость. Митси, с которым не могло такое случится.
Два месяца после операции на ногах Митси не вставал вообще.
Протез был куплен неизвестным меценатом, и Джером, когда узнал об этом, мрачно пошутил, что раз этот говнюк меценат - более милосердно с его стороны было бы подарить заряженный по полной револьвер. Как оказалось в дальнейшем, шутка оказалась пророческой.
Два месяца стали для Митси адом. Два месяца и все последующее за ними время.
На правах любящего брата, Джером не отходил от Митси ни на шаг. Терпеливо, но с каким-то болезненным наслаждением он выносил все его ежедневные истерики, бережно стирал большими пальцами его слезы, которые, кажется, текли не прекращаясь. Он ближе подвигал поднос с едой и убегал на крыльцо, курить и жадно глотать вечерний воздух.
Он смаргивал стыдливые слезы, которые выступали на его глазах от плохо сдерживаемого смеха. Смех по больше части был истеричным и полубезумным, но Джером ничего не мог с собой поделать. Митси, славный, красивый Митси, гордость мамы и обожаемый ученик университетского профессора философии - инвалид, недочеловек, с изуродованными ногами. Человек-краб. И ходит так же. И он фыркал сдавленно, зажимая рот рукой, ненавидя себя, а из глаз текли слезы.
Когда в тот период, по вечерам он смотрел на себя в зеркало, ему с ужасом казалось, что ему не двадцать три года, а девяносто.
После истерических приступов смеха, докурив, Джером возвращался в комнату к Митси. Митси все понимал, все знал, и от этого чувство бессильной ярости сильней отражалось на его лице. И он сдавленно скулил сквозь крепко сжатые зубы.
Эти воспоминания заметно подняли настроение Джерома, и он хмыкнул, хлопнул брата по плечу. Тот передернулся.
- Убери руки, мелкий. - буркнул он, и тоже потянулся к сигаретам. - Поехали уже.
Разумеется, все вышло так, как и предсказывал Джером. Дорогу, омерзительную даже летом, размыло так, что она напоминала попавшую под бомбадировку улицу в каком - нибудь Ираке.
- Сука! - в конце концов снова не выдержал Джером, когда машина попала колесом на ледяной бугор и ее развернуло. - Я же говорил тебе, что не проедем!
- Расслабься, Джерри. - Митси вернулся к своему излюбленному тону - тону всепрощающего учителя. Разговаривающего с учеником-идиотом. - Будь внимательней, и все будет хорошо.
На какой-то момент Джером с ужасом подумал о том, что Митси специально заманил его на эту адскую дорогу, чтобы и он попал в аварию, чтобы и его ноги зажало, перемалывая в кашу из мяса и крови, и тогда Митси будет смеяться, смеяться до слез.
Он встряхнул головой, улыбнулся через силу. Горячий комок вновь появился в его груди, и появилась знакомая дрожь.
- Что, Джерри-Джером, страшно? -хмыкнул Митси, сплюнул в окно, которое было открыто и в которое в салон заливал дождь.
Джером только оскалился в ответ. Машина словно не ехала - плыла, загребая колесами жижу из подтаявшего снега и грязи. Он снова схватился за сигареты. Уже драло горло от чертового дыма, но он не мог по другому. Ему казалось, что он сойдет с ума, если не закурит.
Они доехали до забора своего участка только спустя полчаса, и за все это время Джером успел насмерть проклясть себя, своего брата, машину, зиму, дорогу.
Он резко вдавил тормоз и машина замерла, как вкопанная напротив покосившихся ворот. Митси откинулся на спинку сидения, ухмыльнулся криво.
- Вот мы и дома, братик. - произнес он неторопливо, бросил на Джерома взгляд из-под черной челки. Джером ответил вымученной улыбкой. А потом Митси сказал - и тон его, просящий, почти умоляющий был как бальзамом на душу. - Поможешь выйти?
Джером кивнул, открывая дверцу, выбираясь наружу. Постоял несколько секунд, с наслаждением вдыхая еще по зимнему холодный воздух. Пейзаж вокруг был совсем безрадостным, навевал такую тоску, что хотелось завыть.
- Джером. - позвал его брат, и он, матерясь сквозь зубы и спотыкаясь в глубоком снегу, побрел обходить машину.
Протянул брату руку, и тот вцепился в нее, как хватается утопающий за ладонь спасителя. Джером самодовольно улыбнулся при этой мысли.
- Не скалься, мелкий. - беззлобно бросил Митси, неловко вылезая из машины, все так же опираясь на руку брата. Испытывая какое-то болезненное чувство сжимающегося сердца, Джером коснулся его плеча пальцами свободной руки, и Митси, подняв взгляд, стряхнул их:
- Не смотри так на меня! - огрызнулся он.
Руки замерзали на холодном ветру, когда Джером доставал ключи и пытался найти нужный. Нашел, повернул. Замок издал душераздирающий скрип, хрустнул, но открылся. Джером облегченно выдохнул и распахнул ворота. Замер на секунду, глядя на дом, почерневший после зимы, и вернулся к машине за братом и сумками.
Спустя полчаса, когда допотопный чайник вкусно зафыркал и заплевался кипятком, они уже согрелись и пришли в себя после почти трехчасовой дороги. С блаженством откинулись в креслах. Митси прикрыл глаза, а Джером принялся разглядывать его, уставшего, утомленного - не меньше чем он.
В крохотной пристройке, которая служила дому и кухней и складом было тепло, даже жарко и от пара чайника и от включенных конфорок. Едва успев свалить все вещи, Джером зажег огонь и поставил воду, бросая в нее два початка замороженной кукурузы. Не Бог весть какой завтрак, но лучше, чем ничего. Позже он пообещался дойти до магазина за озером, но сейчас, разомлев от тепла и уютнейшего запаха чая, он лениво подумал, что и сам Дьявол сейчас не сдвинет его с места.
Он склонился к своим коленям, с наслаждением чувствуя, как дрожь и напряжение, сковывающие его всю дорогу наконец то отпустили его, позволили расслабиться и вздохнуть чуть больше воздуха. Он снял куртку и под закатанными рукавами его рубашки были видны следы на сгибе локтя. Такие остаются от уколов. Он не помнил, откуда они. Надо спросить у Митси. Митси наверняка знает. Митси умный.
Он вспомнил, что когда Митси очнулся после наркоза и узнал, что одна его нога - ненужный кусок искалеченного мяса, а второй..второй просто нет, он молчал. Недолго молчал, минут пять, но и это время показалось Джерому вечностью. Он то ожидал, что брат будет биться в истерике и плакать на его плече, но глаза Митси были сухими, как пустыня, черными, как выжженная трава. Это было гораздо сложней.
А потом Митси схватил со стола стакан и запустил его в стену. Джером только увидел, как брызнули в стороны осколки, а Митси сказал, произнес с мрачной уверенностью:
- Я покончу с собой, клянусь. Доползу до осколков и перережу себе вены.
И Джером навалился всем телом на него, словно пытаясь удержать, уберечь. Митси откинул голову на подушку и по его вискам потекли слезы.
Он все таки перерезал себе вены - не этими осколками, эти Джером поторопился сразу же собрать. Перерезал грамотно, вдоль, от локтей и до запястий. Правда, только на одной руке. На второй не успел, Джером, который потом еще долго проклинал себя за то, что заснул возле его кровати, выхватил осколок, пережал пальцами его руку повыше локтя и кричал, кричал, пытаясь докричаться до чертовой суки - медсестры, которая занималась неизвестно чем на своем посту. Она прибежала только спустя несколько минут, толстая, одышливая. Когда пальцы Джерома скользили от крови, и вся простынь окрасилась багровым, а Митси плакал и выдирал руку из цепких пальцев брата.
Сука - медсестра охала и бестолково суетилась вокруг кровати, и Джером закричал на нее, заорал так, что сорвал горло. Только тогда она метнулась к тумбочке с аптечкой, достала жгут, перетягивая руку Митси.
Вены зашили, зашили рану, а врач потом зло шипел сквозь зубы:
- И без руки решил остаться, идиот?
Митси не слышал его, не реагировал, лежал с остекленевшими глазами. Он провел в таком состоянии еще месяц, долгий,бесконечный месяц. Он не отказывался есть, как бывает во всех сопливых книгах и романах, он ел, но в глазах - такая ублюдочная тоска, что хочется умереть самому, сдохнуть, исчезнуть.
- Ты не можешь, не имеешь права. Ты нужен ему. - так сказала мать, и Джером с ужасом подумал тогда, что едва сдерживается, чтобы не выбить ей все зубы. Он ненавидел в тот момент мать, себя, проклятого Митси, который лежал на больничной койке беспомощным куском мяса.
Ответственность была не для него. А эти слова матери означали, что теперь он главный, старший и ответственность на нем. Нечестно и несправедливо.
- Ты что задумался, мелкий? - окликнул его Митси, рывком выдергивая из уродливых мыслей. И Джером вздрогнул, вскинул на брата взгляд, улыбнулся вяло. Митси заулыбался в ответ. - Мы сегодня есть будем?
-Да...конечно, да. Извини. - и Джером поднялся и пошел к плите за кукурузой.
Спустя двадцать минут, когда початок был обкусан со вкусом со всех сторон и выпиты две кружи чая Митси откинулся на спинку стула, довольный и сытый словно домашний кот. Джером подмигнул ему, забираясь на стул с ногами и прихлебывая горячий чай маленькими глотками. Митси улыбнулся ему в ответ. Он ненавидел эту его улыбку - беспомощную, наполненную сопливой нежностью до краев.
- Пойдем до озера потом? Наверняка оно уже растаяло.
- А потом еще в магазин надо...-Митси устало потер пальцами переносицу, вздохнул. - Ну хлеба там взять, чего еще? Надо же что-то жрать, нам тут еще три дня тусоваться.
- Не тусоваться. - поправил его Джером. - Пахать, как проклятым. Точнее, мне пахать.
Со все тем же болезненным наслаждением он смотрел как мрачнеет лицо близнеца, виновато улыбнулся.
- Прости... я имею в виду..
- Брось, мелкий. - Митси через силу выдавил улыбку, и поднялся, опираясь о стену.
Еще до того, как ему разрешили вставать, Митси отказался от костылей и трости. Это казалось ему унизительным, совсем "некруто". Не мог Митси, Митси - суперчеловек встать с костылями, как гребаный разваливающийся старик. И он вставал сам, первое время делая за полчаса четыре вымученных шага, а потом лежал без движения на больничной койке, ослабев от действий, которые он раньше выполнял за долю секунды.
А потом появился протез, уродство из пластика и металла, тяжелое, как сам Дьявол, на которое невозможно было ступить. И он падал, делал шаг и падал, лежал обездвиженным трупом, а Джером поднимал его бережно, как только можно было бережно. Он плакал сам.
Слезы были от непонимания - как? Как такое могло произойти с Митси, с красавцем Митси, с гордостью мамы. А еще было физически больно..., и плакал он от боли. Кто бы знал, как он впадал в ярость от этой чертовой близнецовости. Иногда казалось, что Митси не так больно, что больней Джерому - в сотню, тысячу раз больней. Что он взял всю боль брата на себя. И за это он ненавидел его в разы сильней.
Он споласкивал посуду под ледяной водой - Митси сидел на крыльце, вытянув ноги и курил, прикрыв глаза. Наконец-то кончился дождь и тучи разбредались медленно, нехотя выпуская солнце. Еще в дымке, еще очень слабое, но солнце. Живое и теплое.
- Мелкий! - окликнул Митси, и Джером обернулся к брату, глядя как тот щурится на солнце, зажимая в пальцах сигарету, с таким блаженством вдыхая горький дым, что щемило сердце и рот сам по себе наполнялся слюной. - Мелкий, а Лю приехала, как думаешь?
Джером резко отвернулся от него, чувствуя, как горячая кровь приливает к вискам и опаляет жаром щеки. Тарелка едва не выскользнула из мокрых пальцев.
- Не знаю. - буркнул он, занавесившись челкой, вцепившись в губку и натирая тарелку с такой силой, будто она была его злейшим врагом.
- Мелкий...-Боги, как он ненавидел этот его смех. Сам по себе мягкий, теплый, но иногда, особенно в такие моменты, как сейчас он напоминал крики гиен. - Мелкий, ты чего засмущался? До сих пор боишься милашки-Лю?
Джером молчал. Посуда была вымыта, и он стоял, упираясь ладонями о раковину, тяжело дыша, сдерживая в себе ярость.
- Я никого не боюсь. - наконец огрызнулся он еле слышно, так и не повернувшись к брату. Тот хмыкнул.Джером потер мокрыми пальцами висок, так и не повернувшись к брату, и снова услышал его гиений смех.
- Вот как? А я-то думаю, что ты весь залился краской и ноги трясутся? Брось, Джерри, это было три года назад...три года, как ты выставил себя полным...
Он не сдержался. Развернулся к брату так резко, что тот отшатнулся. Капли пота стекали по его вискам. Он сделал шаг к близнецу, скалясь, словно дикий пес.
- Митси, может, ты больше боишься? - свистящим шепотом спросил он. - Может,боишься, что Лю увидит теб...вернее, того ,в кого ты превратился...и сбежит, сбежит с такой скоростью, будто за ней гонится стая чертовых собак. Ты же урод, Митси! Как тебя можно не бояться? - он видел,как смертельно побелело лицо брата, но он уже не мог остановится. В голосе зазвучали истерические нотки, от которых стало сосем плохо. - Чертов человек краб, который не может передвигаться без посторонней помощи. Ты ведь боишься этого? Что все девки теперь будут бегать от тебя,как от огня?
Он замолчал, остановился, тяжело дыша. Ногти впивались в ладони с такой силой, что из под кожи начала сочится кровь.
И Джером развернулся, понимая, что это единственное правильное, что он может сейчас сделать. Рукой он неловко зацепил только что вымытую тарелку, и она с грохотом раскололась, падая на плитку.
"На счастье." - подумал Джером, подавляя истерическое желание рассмеяться. И одновременно - разреветься, оседая на пол. Он побрел к дому, слыша тяжелое дыхание брата.
Дома, включив старый, даже древний электрический камин, чуть ли не прижавшись к нему, осел на пол, прижимая колени к груди, словно обиженный подросток.
Красотка Лю была их давней знакомой. Их дача находилась почти напротив дома близнецов. Не подружкой - так как братья редко кого подпускали к себе близко -но знакомой. Они так долго называли ее просто Лю, что Джером забыл какое ее настоящее имя. У Лю была какая-то необыкновенная красота, мягкая, неяркая, но когда она улыбалась - Джером чувствовал,как по коже бегут мурашки - как в книгах, которые он читал взахлеб. Когда они были помладше - лет шестнадцать, а то и меньше, Джером ловил себя на мысли, что не может отвести от нее взгляд. Волосы длинные, шелковистые - такие, что хотелось пропускать пряди сквозь пальцы. Джерому всегда казалось, что от нее должно пахнуть корицей или ванилью. Принцесса, по другому не назовешь.
Митси называл ее шлюхой с коровими глазами, и Джером злился, и бросал на брата ненавидящие взгляды. Тот только смеялся.
- Джерри влюблен в милашку-Лю. - доверительно сообщал он матери за ужином, и фыркал от плохо сдерживаемого смеха, а Джером заливался краской, кажется, с головы до ног и пинал брата под столом ногой. - То чучело с участка напротив, помнишь?
- Не смей так говорить о ней. - рычал Джером, а мать только улыбалась, считая слова обожаемого Митси безобидной шуткой.
Один раз, в середине весны, Митси ворвался в комнату брата, сверкая глазами, плюхнулся на его кровать.
- Все читаешь, задрот? - хмыкнул он, и Джером протяжно вздохнул, откладывая книгу и снимая очки. - Прекрасная новость. - Митси хлопнул его по плечу, и Джером не сдержался, вскрикнул.
- Полегче, скотина. Что там у тебя?
- У нас. - брат заговорщецки подмигнул ему. - У нас потрясающая новость. - он выдержал театральную паузу и выпалил: - Кейси в субботу собирает вечеринку.
Джером недовольно скривился, фыркнул.
- И что это за Кейси?
Митси округлил глаза, хлопнул ладонью по лбу.
- Ты что, больной? Кейси Миган, та потрясная девка с шестой улицы.
Джером непонимающе нахмурился, и Митси закатил глаза.
- Бог мой, брат, что ж ты такой тупой...Окей...Чтобы было понятней - у нее большие сиськи и она фанатеет по Манчестеру.
- А...- Джером мигом потерял интерес к словам брата, снова потянулся к книге. - Та шлюха. Видеть ее не могу.
Митси стукнул его по руке, подмигнул, расплываясь в ехидной улыбке.
- Ну же, братик. - прошептал он вкрадчиво. - Не будь таким унылым.
Джером раздраженно стряхнул руку брата.
- Отвали. - буркнул он. - Не понимаю, неужели это так важно, что ты отвлек меня от интереснейшей книги? - он насмешливо улыбался, хотя внутри все сжималось от злости. Как же его бесил брат. Митси- красавчик, которые наверняка уже успел пару раз уложить ту самую Кейси.
Джером помнил ее. Пережаренная на солнце блондинка с невероятно пошлыми розовыми прядями в сожженных волосах и смехом, напоминающим крики тюленя.
Митси не ответил, уселся на его кровать поудобней, окидывая брата хитрым взглядом исподлобья. Достал пачку сигарет, и Джером оскалился, качая головой.
- Никаких сигарет в моей комнате. - предупреждающе рыкнул он. - Мама почувствует - это будет третья мировая.
- Говорят, мужчина в своей жизни должен сделать три вещи. - растягивая слова, произнес Митси. - Изнасиловать женщину, пропить дом и развязать войну.
Джером скривился.
- Где ты только слышал такую мерзость? Все не так.
- Короче...-Митси как всегда пропустил его слова мимо ушей, прикурил сигарету , забирась на кровать с ногами, и Джером угрожающе зарычал. - ****ь, ты меня слышал, идиот. Спусти ноги и выброси сигарету.
- Кстати, ты знал, что Кейси кузина Лю? - медленно, растягивая слова спросил Митси, изящным жестом смахивая пепел на его чистый пододеяльник, но Джером, разинув рот, как воспитанник долбанного дома для дебилов, даже не заметил этого.
- Это правда? - он собирался сказать это тихим и серьезным тоном, но голос позорно сорвался и вышел какой-то детский писк. Митси засмеялся, потянулся к брату через кровать, хлопая его по плечу.
- Что, Джерри, зачесались яйца? - спросил он и захохотал так, что на его глаза навернулись слезы, всхлипывая и взвизгивая.
- Пошел к черту! - зло заорал на него брат, спихивая со своей кровати, и Митси грохнулся об пол, однако ржать, как конь, не прекратил, поднялся на колени, осторожно затушил сигарету в блюдце на столе.
- Как эта шлюха может быть сестрой...- Джером запнулся, и Митси снова захихикал.
- Прекрасной принцессы? - о, сколько же издевательских ноток было в его голосе! Джером сполз к брату на пол, рывком выдернул из его пальцев сигареты, прикурил сам. Брови Митси удивленно поползли вверх.
- Мой Бог, ты куришь ,Джерри?
Джером раздраженно тряхнул головой, снова впился взглядом в брата.
- Ну так. Объясняй.
Митси примирительно вскинул руки вверх, ладонями вверх, и улыбнулся, той самой обезоруживающей улыбкой от которой сходили с ума сотни девушек. На Джерома, впрочем, она никогда не действовала.
- Я сам узнал только два дня назад, Кейси мимоходом упомянула об этом. Я и сам удивился. Видимо, Лю старается не особо распространятся о таких родственных связях.
- Еще бы...-пробормотал Джером, затянулся, нервно сжимая пальцы в кулак. Митси хмыкнул и прикоснулся к его коленке рукой, и Джером отпихнул его.
- Ну что? Ты не передумал?
Джером выдохнул и наконец-то вымученно улыбнулся.
- Я подумаю.
Конечно же, он пошел. Не мог пропустить возможность увидеть свою святую принцессу. Принцессу, красавицу, богиню.
"Наверняка, хочешь напялить ее. - цинично заявил Митси перед выходом из дома, глядя на себя в зеркало. Джером злобно оскалился в его сторону, но не мог не признать, что в его словах есть доля правды. И довольно большая.
Рядом с братом, который каждый вечер живописал свои похождения, как, где и в какой позе, чем бесил Джерома до зубного скрежета, он чувствовал себя никому не нужным прыщавым девственником. И разумеется, красавица Лю была бы идеальным объектом для такого важного события, как первый секс.
Когда близнецы прибыли к дому Кейси на машине друзей Митси, вечеринка уже была в самом разгаре. Когда они вылезали из машины, Джером уцепился за рукав брата, взглянул на него почти умоляюще.
- Лю точно будет там?
Митси закатил глаза, и выбрался первым.
- Конечно, это же ее сестра. Пошли уже.
Разумеется, брат забыл о нем, как только они вошли внутрь дома. Обвесившись парочкой раскрашенных девиц, он залпом хлестал алкоголь, смеялся, развлекая и заражая своим настроением всех присутствующих. Джером слонялся по дому, сжимая первый и,наверно, последний за этот вечер бокал с шампанским, натянуто улыбался и проклинал себя за то, что снова подался на уговоры брата и теперь чувствует себя полным идиотом. Лю нигде не было видно.
От грохота музыки и истеричного смеха девчонок заболела голова, и Джером поплелся на второй этаж, чтобы посидеть в тишине. Наткнулся на небольшую комнатку, видимо, служившую в доме кладовкой. Там и правда был навален какой-то хлам, коробки, ящики,и Джером сел на один из пластиковых ящиков, устало выдыхая и достал сигареты. Он давно начал курить, еще, кажется ,раньше брата, но никогда не афишировал это в отличие от близнеца, который при каждом случае старался продемонстрировать, как ловко он закуривает и затягивается, совсем как взрослый. Позер чертов.
Дым наполнял маленькое помещение, и Джером закашлялся, поспешно затушил сигарету.
И в этот момент в комнатке вспыхнул свет. Джером вскинул взгляд на дверной проем и обомлел, увидев Лю. Она стояла, прислонившись к косяку, в низко сидящих джинсах, в клетчатой рубашке, завязанной узлом на груди, такая милая и божественно красивая. Бирюзовые глаза ярко блестели, а на губах играла улыбка.
- Привет. - чуть удивленно произнесла она, зашла внутрь, отодвинув ногой какую то коробку. Джером сглотнул, глядя на нее во все глаза, проблеял что-то невразумительное и тут же мысленно отвесил себе за это затрещину. - Ты чего сидишь здесь? Наши внизу тусуют...
- Я...тут...просто как бы...- он еще раз мысленно врезал себе и заговорил более членораздельно. - Там громкая музыка, я не очень ее люблю..
Девушка снисходительно усмехнулась.
-Зачем же ты тогда пошел на вечеринку?
"Чтобы тебя увидеть..." - едва не ляпнул он, вовремя вцепившись зубами в кончик языка. Смущенно улыбаясь, пожал плечами.
- Понятно...-протянула Лю, и плюхнулась рядом с ним, и парня обдало запахом ее сладких кокосовых духов, и он едва не скончался от восторга. - Я тоже ненавижу музыку, Кейси уговорила прийти.
- А меня Митси...- неожиданно для самого себя произнес Джером, и Лю засмеялась.
- Ясно...-придвинулась чуть поближе, и Джером замер, практически не дыша.- А знаешь...у Кейси здесь есть бутылочка виски. Папа дарил ей на совершеннолетие, а эта дура совсем про нее забыла...Ты как?
-А что...- Джером нервно облизнул губы и робко ухмыльнулся. - Можно было бы...
Девушка подскочила и хлопнула в ладоши.
- Отлично! Умница, Джерри!
Даже ненавистное имя из ее губ звучало как музыка. А уж за слово умница Джером был готов и душу отдать.
Через пару минут из дальнего угла была извлечена бутылка с темным напитком, и Лю, высунув от усердия язык, откручивала пробку, зажав бутылку между своих коленей, а Джером, то и дело сглатывая смотрел на ее загорелые, кое-где расцарапанные коленки. Он почувствовал, как кровь приливает к низу живота, и едва сдержался ,чтобы не сжать пальцами ширинку.
- Вооооо...-девушка с облегчением выдохнула и победно вскинула руку с зажатой в ней бутылкой вверх. Несколько капель виски попали на ее рубашку. - Готово.
От первого глотка Джерому показалось ,что наступил конец света - так обожгло горло и перехватило дыхание. А Лю только улыбалась. Она пила виски ,как обычную воду ,крупными глотками и совсем не морщась.
Джером опьянел быстро. Прижимаясь к девушке почти всем возбужденным телом, он шептал ей на ухо какую-то чушь, дурея от сладкого запаха ее волос, а она смеялась, отодвигаясь от него, сжимая его мокрые пальцы в своих.
- Знаешь, я думал...-язык заплетался, и Джером хихикнул ,сам удивляясь этому. - Я думал, тебе нравится мой брат, Митси...
- Кто, этот павлин? - Лю презрительно фыркнула, и обняла его сама, и Джером едва не задохнулся от нахлынувших эмоций . А она прижалась к его уху губами, заставляя пробудиться его плоть и прошептала: - Мне всегда нравился ты, Джерри...
И в этот момент Джером знал, счастье существует. Пьяно улыбаясь, он смотрел, как дрожащие пальцы девушки расстегивают рубашку на его груди, стаскивают ее с плеч. Он оказался полностью голым буквально через минуту, а потом она его поцеловала, придерживая его лицо обеими ладонями, и он буквально таял в ее руках, глядя в ее глаза влюбленным затуманенным взглядом.
- А ты...- еле шевеля и от алкоголя , и от нахлынувших эмоций языком прошептал он, отрываясь от ее лица. - Ты разденешься?
- Конечно, милый. - нежно сказала она, и резко поднялась. - Я сейчас. - и она выскользнула за дверь.
Он лежал и ждал ее, даже не чувствуя неловкости от своей наготы. Он думал над тем ,что Митси был прав, что ему стоило идти, и поклялся расцеловать своего брата при первой же возможности. Приятное тепло растекалось по телу ленивыми волнами.
А потом распахнулась дверь, и крики,смех, истошные издевательские вопли оглушили его, и он дернулся в сторону, едва не заорав от неожиданности, и упал, роняя на себя картонные коробки, глядя на беснующуюся в проеме двери толпу широко распахнутыми глазами.
Он видел Митси, который буквально сложился пополам от хохота, цепляясь за ручку двери, чтобы не упасть. Он видел Кейси, которая повисла на каком-то парне и тоже смеялась, смеялась так, что от ее смеха закладывало уши. И он видел Лю, обнимающую одного из друзей Митси с каким-то идиотским именем то ли Дерек, то ли Кевин. И она смеялась тоже, а потом громко сказала обращаясь к Дереку:
- Я же тебе говорила ,он идиот.
- Братец ,а чего ты разделся, не холодно? - крикнул Митси, и все снова захохотали, и Джерому показалось, что он куда-то проваливается, все ниже и ниже, и как перед глазами трясется липкая противная сетка, а рот наполняется горькой слюной.
- Да он рыдает. - в голосе Дерека смешалось презрение и легкие нотки жалости. - Митси, смотри, твой брат рыдает ,как баба.
- Наверное, хочет утопиться. - провыл Митси сквозь смех, и если бы Джером не был в таком потрясении, он бы понял ,что брат просто упоротый в хлам, отсюда и дебильный смех. Но он не понял. Он вообще сейчас себя чувствовал, как будто упал с огромной высоты, и по какой -то нелепой случайности не сдох, а так и лежал с переломанными конечностями и ребрами, из за чего так сложно было сделать вздох, но никак не умирал.
- Шлюха. - выдохнул он сквозь слезы, и Дерек немедленно замолчал и вскинул огромный кулак.