В  МАШИНЕ

Как  хорошо,  что  скорость  есть  на  свете.
Не продохнуть  и  кружится  земля.
Да  что  же  ты   пиджак  снимаешь,  ветер,
Ведь  у  меня  в  кармане  ни  рубля.
Орёт  мотор,  сознаться  честно - робко,
Такую  скорость  развивает  ГАЗ,
Что  налети  на  божию  коровку
И  эта  мошка  может  выбить  глаз.
Навстречу  нам
Бегут  домишки  резво,
А  вдалеке
Леса  плывут  назад.
Я  вспоминаю,
Что  перед  отъездом
Шофёр  глотал  не  только  лимонад.
Колхозницы  с  полей
Платками  машут,
С  лихой  улыбкой
Я  кричу:  "Привет!".
Стою,
Расставив  ноги,
Как  фельдмаршал,
А  сам  гляжу
Тревожно  на  кювет.

ВЫКУРИВАЮ  КОМАРОВ

Перед  сном  открываю  окна
и  дымлю  сигаретной  тучей.
Комарам  на  улице  мокро,
но  без  дыма  всё-таки  лучше.
Вылетают - 
кто  дружной  парой,
холостяк  летит  в  одиночку,
лишь  остался  один  комарик
и  ноет  гудящей  точкой.
Я  прошу:  "Ну,  исчезни,  с миром,
я  не  хлопну  тебя  газетой,
ты  пойми,  кровопивец  милый,
я  девятой  пыхчу  сигаретой".
Но  комарик  летает  плавно,
вот  он  сел  на  фанерный  ящик...

Я  сдаюсь,
я  прихлопнул  ставни:
видно,  комар  курящий.

ЕЩЁ  О  КОМАРЕ

Конечно,
комар  паразит,
но  есть  у  него  и  достоинство:
вот  он  летит  и  трубит
по-боевому,  по-воински.
Тля  иная - 
тише  воды,
где-то  ниже  спины  пристроится,
оставит  на  память  волдырь
и  благополучно  скроется.

ДО  СВИДАНИЯ

До  свидания,  бор  бородатый,
До  свиданья,  кулик-плакун,
И,   похожий  на  лоб  Сократа,
Ледниковый  камень-валун.
Может,  тронута   ветром  шалым,
Закачалась  слегка  сосна,
Может  быть,  только  мне  показалось,
Что  махала  руками  она.
Наигрался  я  с  эхом  в прятки,
В  речку  прятался  от  жары,
Солнце  грело  мне  рыжие  пятки,
Мною  ужинали  комары.
Я  наслушался  криков  кукушек,
И  живого  видал  соловья,
Был  я  оводами  укушен,
На  меня  шипела  змея...
На  вокзал  уходит  дорожка,
Дух  сосновый,
Солнце,
Трава...
В  чемодане  стакан  да  ложка,
И  стихами  полна  голова.

*

Я  лежу   в  колокольчиках,
                                  ноги  голые,
надо  мной  жужжат  золотые  пчёлы,
приняв  мою  курчавую  голову
за  какой-то  цветок
большой  и  весёлый.

ОТЧЕГО  Я  ПОПРАВЛЯЮСЬ

Проснусь - и  не  мчусь    на  производство,
гляжу  в  потолок  покатый,
через  полчаса   уловив  его  сходство
с  географической  картой.

Вскоре  встаю,
и  чешу  затылок,
зеваю  протяжно  и  сочно,
под  койкой  нет  никаких  бутылок,
кроме  одной - молочной.

Напившись (не  думайте  плохо)   чаю,
и  литром  воды
                 забеременев,
лежу  на  солнышке,
                   изучая
быт  муравьиного  племени.

Проснувшись  от  зноя,
                      сижу  как  пешка,
лаконично  сказав:  "Жарища",
резво  иду,
           но, впрочем,  без  спешки
в  дом  для  приёма  пищи.

За  обедом
           в  руках
                    никакой  газеты,
ни  стихов,  ни  романа  умного.
Ем  омлеты - думаю  про  омлеты,
пью  кефир - о  кефире  думаю.

Толстый  обед          
кладёт  на  лопатки
моё  содержание  с  формой,
и  вскоре  я  сплю,
                   и  настолько  сладко,
что  являюсь  для  мухи  кормом.

Очнёшься
        и  мысли  опять  в  голове
и  мысли  довольно  нужные.
Например:  "А  что,  если  
                          на  траве
часок  полежать
                до  ужина".

Вскоре  запах
              картофеля  и  судака
ощущаешь  всеми  порами,
ужинать  рано,
               и  я  пока
иду  побеседовать
                  с  поваром.

Вечерами - 
           известно - 
                       хочется  резче
чего-то  необычайного,
но  поблизости - 
                 ни  гастронома,  ни  женщин
и  даже - 
         дешёвой  чайной.

-  Что  за  глушь,
                  даже  нет  керосиновой  лампы,
солнце  скрылось,
                  краснея  пристыженно.
Я  ложусь  на  кровать
                       и  вскоре  от  храпа
дрожит  еловая  хижина.

О  ВОЗДУХЕ

Пахнет
Душистым  берёзовым  веником,
Прохладной
И  вкусной
Сырью  лесной,
Смолой  молодой,
Спиртовым  муравейником,
А  крепче  всего - 
Колючей  сосной.
Что  ж  вы,
Торговцы,
Предприниматели,
Вам  бы  воздухом  этим
Набить  мешок,
И  торговать
На  рынке,
На  Мальцевском,
По  рублю  за  каждый  глоток.
Я  вижу
Кривые  улыбки  насмешников
(мол,  не  обошлось
Без  гиперболы  тут).
Но  разве
Не  продают  подснежники?
Разве  запах
Ландышей
Не  продают?

ОБЛАКО

Отчего  это  люди  не  ладят?
Копят  бомбы
Строят  границы...
Я  лежу  на  ромашковом  ситце,
В  неделимое  небо  глядя.
Надо  мной,
В  синеве  небосвода,
Проплывает  облако  мимо
Политической  картой  мира
Две  тыщи  тридцатого  года.

*

Природа,  природа - цветы  у  дороги,
лягушки,  букашки  и  шишкинский  вид.
Но  что-то
мне  вспомнились  женские  ноги,
смотрю  я,
как  стриж  за  стрижихой  летит.
И  я  не  монах,
вроде  парень  не  хрупкий,
вчера  вот
забрёл  я  в  соседний  лесок,
увидел,
как  баба  задрала  юбку
и  вечером  долго  уснуть  не  мог.
Потом  захрапел,
пахло  мёдом  с  акацией,
несло  скипидаром
от  липкой  сосны...

Всю  ночь  напролёт,
если  честно  признаться,
мне  снились
одни  нецензурные  сны.

ЛЯГУШОНОК

Голоса  затихают  птичьи,
Тишина,  и  луны  овал.
Лягушоночек  из  черничника
Впереди  меня  поскакал.

Ах   ты,   выросший  из  головастиков,
Ты  не  бойся  меня,  дурачок,
Не  ударю  я  палкой  сучкастою
В  этот  мокрый,  смешной  комок.

Я  поймал  бы  тебе  комарика,
Ну,  а  лучше - скачи  наутёк,
Ты  такой  незаметный,  маленький
Попадёшь  ещё  под  сапог.

Сосново.Военный лагерь.1960г.