Heredia Katerina : другие произведения.

Психолог для нечисти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    Вы верите в шаманов, магов, гадалок и колдунов? А в леших, оборотней и упырей? Я - нет, хотя и подрабатываю экстрасенсом, в набирающем популярность салоне. Точнее не верила, пока сама не столкнулась со всей этой жутью в доме одного из клиентов. И рада бы поскорее обо всём позабыть, и спокойно жить себе дальше, да только кто ж меня теперь отпустит. Кланы различной нечисти, таинственное безумие, охватывающее то одно, то другое чудовище из мифов и сказок - со всем этим придётся разбираться мне.

    Счетчик посещений Counter.CO.KZ
Пролог
- 1 -
- 2 -
- 3 -
- 4 -
- 5 -
- 6 -
- 7 -
- 8 -
- 9 -
   Пролог
  
   Фура маневрировала по узким улочкам между стоявшими вплотную друг к другу сталинками, облупившимися от времени. Кое-где из земли шли рваные трещины, тянясь к небесам. Дома давно были признаны аварийными, но расселять в основном бывших работников швейного завода не спешили.
   Люди спали, шёл третий час ночи.
   Напрочь проржавевшие петли ворот застонали, увязая в плохо расчищенном снегу. В одной из близлежащий частных сараюшек залаяла собака, но затихла, когда стон повторился, фура скрылась за высоким бетонным забором.
   К одному дальнему свету прибавился второй. Дверца Порше отворилась, выпуская наружу девушку. Она подошла к капоту и слегка облокотилась о него, наблюдая за фурой, которая никак не могла припарковаться между двумя цехами. К ней подошёл мужчина средних лет и поправил капюшон её балахона, полностью закрывшего лицо.
   - Не замёрзните.
   - Наконец-то, - девушка не обратила внимание на реплику своего собеседника и нетерпеливо потёрла ладони. - Теперь-то точно местные наркоманы и старушки нас не заметят?
   - Нужно соблюдать все меры предосторожности.
   - Зачем, если всё равно кому-то сегодня придётся умереть во имя науки? - девичий голос звучал радостно и возбуждённо, слегка подрагивая.
   - Лишние жертвы нам ни к чему.
   - Ты скучный, Верен.
   Настала его очередь не отвечать.
   Двое водителей распечатали фуру, откуда волной хлынули плач и стенания. Не обратив на это внимания, они забрались внутрь. Верен освещал подножие мощным ручным фонарём.
   Небольшая клетка, размером с деревянный ящик, рухнула на землю. Нечто маленькое внутри притихло на несколько секунд, а затем заревело навзрыд с новой силой. Рядом приземлилась ещё одна клетка. Следующая ударилась об уже лежащие и кубарем скатилась вниз. Её обитатели взвыли от боли.
   - Идём же.
   Девушка схватила Верена за руку и потащила к фуре.
   В каждой клетке находилось от двух до трёх бук: размером с советскую куклу, чёрные патлы растрепались и стояли колуном, большую часть лица занимал огроменный рот, откуда свисал непомещающийся внутрь язык. Большинство из них рыдали в своих клетках, утирая слёзы полами мешковины, осмелевшие рычали на незнакомцев, некоторые жужжали или бурчали себе под нос что-то, раскачиваясь из стороны в сторону.
   Отобрав у Верена фонарь, девушка присела на корточки и уставила его на бук в одной из клеток, слепя их. Двое несчастных обхватили друг друга тоненькими ручонками, забившись в угол. Их бил крупный озноб.
   - То, что надо!
   - Позволите?
   - Я сама, - девушка подняла руку, раскрытой ладонью кверху. - Давай. Ну!
   Верен тяжело вздохнул, повинуясь молодой хозяйке.
   Кинув фонарь на землю, девушка с размаху вкатила иглу в бок одной из бук. Она пискнула, замерев, затем оторвалась от своего собрата и, покачнувшись, осела на колени. Плач из соседних клеток прекратился, настала выжидающая тишина. Вторая бука подошла ближе, чуть толкнула замеревшую в плечо и метнулась в конец клетки, ударяясь о прутья.
   Вставшая с колен бука отряхнулась, подёрнула плечами и уставилась на девушку мертвецки-чёрными бездонными глазами, под которыми стала расползаться тень. Тёмные лучи поползли вниз к носу, обошли рот, скатились с подбородка и скрылись под мешковиной. Буку начало потряхивать. Полосы покрыли пальцы, выползли из-под подола и остановились лишь полностью охватив ступни.
   Гортанный полурык-полуписк привёл девушку в восторг. Хлопнув в ладоши, она поднялась на ноги, подпрыгивая.
   - Растерзать.
   Бука повернулась и в один прыжок оказалась подле своей жертвы. Обоих трясло - одну от страха, другую от возбуждения. Желтоватые мелкие зубы обнажились. Свет фонаря делал лишь темнее и без того чёрную, покрывшую тело мглу.
   - Гр-р-р-а-х-р-х.
   Секунда и рёв заполнил коробку из цехов. Бука впилась зубами в руку своей жертве и отпрянула назад, выплёвывая кусок кожи вместе с окровавленным мясом. Пальцы вцепились в челюсти, растягивая их в разные стороны, пока, наконец, не послышался хруст. Затем она повалила несчастную на железные прутья, впечатавшиеся в снег, и накинулась сверху.
   У ног девушки упал глаз.
   - Как тебе, Верен?
   - Я уже говорил, что мне не нравится ваша затея.
   - Хочешь стать следующей мишенью? - яростные ноты растворили в себе неподдельный детский восторг, будто его и не бывало. - Я докажу всем, что тоже чего-то стою.
   Девушка пару раз пнула клетку, пока та не легла крышкой кверху, и, отдёрнув щеколду, вытащила буку, держа её за голову. Та активно дёргалась, махала руками, пыталась задеть ножкой свою создательницу.
   - Ты со мной, Верен?
   - Всегда и навеки.
   - То-то, - девушка довольно хмыкнула. - Достала уже!
   Её пальцы крепко обхватили голову буки, бледно-зелёные венки вздулись на красной, замёрзшей коже. Тварюшка пискнула, качнувшись последний раз, и замерла. Девушка швырнула её в сторону, брезгливо вытирая пальцы о мантию от белёсой склизкой субстанции. Голова буки была проломлена с двух сторон.
   - Позвольте, - Верен аккуратно взял руку хозяйки и стал вытирать её носовым платком. - Вы всё-таки замёрзли.
   - Ты всё сделал?
   - Да.
   - Тогда выпусти их! Или хочешь сам разбираться с ними?
   Девушка выхватила платок и указала поворотом головы на двух водителей, притаившихся у фуры. Лицо их выражало кромешный ужас, но пошевелиться они не могли, подчиняясь указанию Верена.
   Верен послушно подошёл к выстроенным в ряд клеткам и стал открывать каждую. Буки с бездонно-чёрными глазами стали вылезать наружу, выстраиваясь подле девушки, ожидая приказа. Им не терпелось порадовать хозяйку и разрядить напряжение, поразившее каждый нерв.
   - Они ваши, малыши.
   Буки с радостным повизгиванием бросились к водителям, облепляя их со всех сторон и забираясь вверх по одежде, разрывая её в клочья. Послышался первый слабый стон.
   - Верен.
   - Да, хозяйка?
   - Я устала.
   Девушка направилась прямиком к машине, Верен нагнал её и подхватил под локоть. Усадил её в тёплый салон. Водители уже дёргались на земле. Из темноты вышли несколько человек, подходя к Верену. Он дал им несколько указаний и быстро вернулся в салон.
   - Можем ехать.
   Он бросил взгляд на молодую хозяйку - она спала.
   Верен бережно поправил капюшон, скрывая её лицо, и завёл машину.
   Вновь застонали петли ворот.
  
  
   - 1 -
  
   - Невероятно! Это было просто невероятно! - Янка размахивала руками так, что стакан, стоящий на крою стола, с каждым новым взмахом почти оказывался на полу, но какое-то чудо удерживало его от подобной участи. - Он в глаза ей смотрит, причём долго-долго, а эта тётка сидит и усмехается. Явно не верит. И он ей как начнёт говорить, что где да с кем! Лицо её нужно было видеть.
   - Дураком надо быть, чтоб про твою тётку ничего не рассказать. Эту светскую львицу сейчас по каждому каналу показывают. Дай мне пять минут, и я без всяких экстрасенсорных способностей тебе ещё чего-нибудь новенькое про неё расскажу, - Оля реагировала менее бурно, но сдаваться тоже не собиралась. - Дурак набитый твой колдун. Череп из ближайшего магазина сувениров тебя крутым не сделает, а очень даже наоборот.
   - Будто фея та лучше. Вот уж кто тут точно сумасшедший - крылья из детского мира с балетной пачкой на себя нацепила и в таком виде несёт всем добро и справедливость.
   Девчонки обсуждали вчерашний выпуск самой известной передачи про экстрасенсов, которая выходила в эфир два раза в неделю и шла уже несколько лет подряд. Если первые выпуски ещё можно было хоть как-то смотреть в виде фона при уборке или приготовлении ужина, то последний могли выдержать только люди с очень хорошим чувством юмора или не принимающие всё всерьёз. Герои больше походили на фриков нежели на экстрасенсов и почти весь их текст закрывал звук, который накладывают на нецензурную лексику.
   Янку с Олей же это мало останавливало. Они выбирали себе в любимчики самых ярых психов и, не переставая, спорили друг с другом чей псих круче.
   Судя по популярности таких передач, они были не одиноки. Почти все мои знакомые подсели на дешёвую 'магию'. Многие, конечно, не сознавались, но быстро раскалывались, когда вдруг включались в разговор или просто поправляли собеседника о неточности его слов об одном из выпусков.
   Складывалось странное впечатление, что взрослые, образованные люди вдруг забыли обо всём, чему их учили, начиная с детства и заканчивая институтом. Церковь уже начинала бить в колокола, продвигая идею о запрете лже-науных передач. Их, правда, мало кто слушал.
   - Шурик, а Шурик. Ты-то что думаешь? - прекратив бесконечный спор, Янчик переключилась на меня. - Кто победит: Бальтазар или эта волшебница местного психдиспансера?
   Я не поддалась на провокацию, продолжая смотреть в окно.
   Интересно, почему именно Бальтазар? Знал ли человек, бравший себе такой псевдоним, что из себя представляет подобная сущность, или это действительно отражение его личности? Хотя и в том и в другом случае приятного мало ходить с рогами, хвостом и лицом алкоголика с тридцатилетним стажем.
   - Саш! - Оля слегка повысила голос, когда пара очередных попыток позвать меня успехом не увенчались. - Хватит придуриваться.
   - Может она в ступоре или её загипнотизировал кто?
   - Ещё скажи зомбировал, - зло огрызнулась на Янку Оля. - Сейчас встанет и пойдёт убивать. Мозги-то включи.
   - Ну, вдруг! В прошлом передаче сезоне такое было. Помнишь девушка вдруг застыла и...
   - Ты у меня сама сейчас застынешь! - перебила Оля. - Я с тобой...
   - Вижу!
   Стукнув кулаком по столу, воскликнула я.
   Подруги, как и предполагалось замолчали, чему я была несказанно рада. Я итак видела их раз в полгода из-за несовпадения рабочих графиков, а вместо обычных девичьих посиделок получала почти кулачные бои.
   - Что?
   Тихо выдохнула Янка и тоже уставилась в большое окно кафе, за которым почти ничего не было видно, кроме отражения зала. Плюс ко всему на улице уже давно стемнело и повалил снег.
   - Вижу домой я поеду на метро.
   - Почему?
   Я повернулась к девчонкам. Янка вжалась в спинку кресла и еле дышала, Ольга пыталась сдерживать улыбку, и я была с ней солидарна.
   - Ветер жуткий поднимется минут через пятнадцать с порывами, заметёт всё. Коммунальщики отреагировать не успеют и пробки будут большие.
   - Откуда ты это знаешь?
   Вместо ответа я вытащила из сумки ручку и, взяв салфетку, стала старательно выводить на ней ответ, прикрывая его. Затем, свернув пару раз салфетку, отдала её Яне, но разочарование на её лице отразилось слишком быстро. Вряд ли её устроили накорябанные неровным почерком два слова - 'прогноз погоды'.
   - Как думаете возьмут меня в вашу передачу?
   - Ещё как. Там иногда не хватает точных прогнозов, - Ольга принялась за пирожное, о котором было позабыто в разгаре спора. - Мы тебя перебили. Как там твои детишки-то?
   - Замечательно. Наслаждаются своим бытием и вкушают всё их окружающее в первозданном виде, - правда уже давно без меня, но подругам знать об этом было совсем не обязательно. - Частная практика тоже потихоньку движется вперёд. Пусть пока на родителях, но и то хлеб. Может скоро перейду на знакомых родителей, а потом и знакомых. Вот уж точно будет успех!
   - Да у тебя прямо наполеоновские планы.
   - Как иначе? Без этого в нашей профессии никуда.
   - Почему? Можно получить повышение, - Ольге этот разговор нравился явно больше. - Уволиться из детского сада и стать школьным психологом.
   - Ну! Не ставь мне слишком грандиозные цели.
   Ещё пару лет назад мы с Янкой жутко злились на подругу за такие подколки, когда та после окончания института со сплошными тройками устроилась в международную компанию и достаточно быстро пошла на повышение, а сейчас в свои двадцать шесть была тимлидом одного из отделов продаж.
   Янчик же в своё время спокойно закончила педагогический техникум и развлекала в школе подрастающее поколение: сначала в обычной, затем в частной. Сейчас она сидела дома и воспитывала пацана, который уже вполне мог заговорить тебя до смерти и требовал самостоятельности, входя в кризис трёх лет с распростёртыми объятьями.
   Я на фоне девчонок выделялась особенно - красный диплом психолога МГУ и стажировка в Германии граничили с патологической неудачливостью. Вместо места помощника одного из ведущих специалистов страны (которое заняла более предприимчивая одногруппница), я еле устроилась в детский сад, а спустя год попала под сокращение. И после полугода безуспешных поисков новой работы по протекции мамы теперь занималась неизвестно чем.
   - В школе тоже люди работают, - Янка наконец пришла в себя. - У нас как раз вроде место освобождается. Могу спросить, если хочешь. Будем чаще видеться.
   Телефон спасительно ожил на столе, не давая мне согласиться на такое заманчивое предложение, от которого я была готова отказаться. Опытным путём мы уже выяснили, что я и чужие дети две несовместимые вещи.
   На экране крупными буквами бежал текст, оповещая о том, что через час меня ждал клиент. О нём я благополучно успела забыть, что грозило чреватыми последствиями. Нормально подготовиться к его встрече я уже явно не успею.
   - Девчонки, мне пора, - судорожно вскочив с места, я стала запихивать вещи в сумку, а затем схватилась за висевший прямо за моей спиной на вешалке шарф. - Работа.
   - В половине восьмого вечера?
   Оля недоверчиво взглянула на меня и сложила руки на груди.
   - Проблемы у людей возникают вне зависимости от времени суток.
   Я еле вылезла из соседствующего рядом с моим кресла и, натянув пальто, приобняла сначала недовольную Ольгу, а затем дотянулась до Яны.
   - Созвонимся вечером. Давайте.
   Снег на улице мистическим образом действительно стал сильнее и валил прямо в лицо. Спасало лишь то, что мой офис находился в конце улицы и занимал целый этаж огромного многоэтажного муравейника. Правда соседи нас жутко недолюбливали и как-то пытались собирать подписи за то, чтобы нашу контору выселили и не портили репутацию всем остальным. Спасибо арендодателю - деньги ему оказались важнее моральных принципов.
   По его словам любой вид легального бизнеса имел место на существование, пусть даже и магический салон, в котором, стыдно сказать, работала и я.
   'Известная ясновидящая Каролина Звёздная поможет разобраться в ваших проблемах, вернёт гармонию в семью, настроит карьерный рост' и что-то ещё, но дальнейший текст своей визитки я не помнила и не старалась этого сделать. Моя работа была сродни катастрофе, но спасало только одно - диплом психолога. Его ксерокопия, лежащая в шкафу, не давала погрузиться в пучину гадальных карт, ясновидческого шара и каждодневных гороскопов.
   Кое-как стряхнув с себя внушительных размеров сугроб, я шагнула в гигантскую пустую приёмную, погрязшую в полумраке. Единственным источником света была лампа на столе секретарши, которой на месте не оказалось, что было странно. В её обязанности входило встречать посетителей вне зависимости от времени дня и ночи. Хотя я вполне могла справиться и без неё.
   Я прошла прямо к столу и взяла папку, лежавшую ровно посередине, но она оказалась не моей. Следующая тоже. Ещё одну я успела только-только открыть.
   - Александра Сергеевна, вы?
   Раздался голос позади, и я чуть не подпрыгнула от страха, зато обнаружила секретаршу.
   - Карина, где данные на моего клиента?
   - Я положила их вам на стол.
   - Спасибо.
   Проскочив мимо девушки, я скрылась в своём кабинете. Времени до прихода клиента оставалось не так уж и много, а мне ещё нужно было привести себя в порядок.
   Если врачи одевают во время смены белые халаты, военные - камуфляж, а повара фартук, то мой костюм больше походил на обличье матёрого гота, вышедшего из цыганского табора. Разнообразные чёрные полупрозрачные кофточки сочетались с длинными цветастыми юбками или кожаными штанами. Всё это совершенство завершали высокие каблуки и копна рыжих волос в виде парика. Его я ненавидела больше всего, потому что в нём было жарко и неудобно, а чтобы водрузить его на голову времени требовалось больше всего. Хотя маленький плюсик в нём всё-таки имелся - он мне чертовски шёл. Какое-то время я даже подумывала перекраситься в рыжий, но мама оказалась совсем не рада такой идее, да и меня она постепенно отпустила.
   Из всего нашего немногочисленного коллектива одевалась как явный шарлатан из газетных объявлениях только я, но коллеги убеждали, что это нормально. Что говорить - к моему имиджу они все приложили руку чем были жутко довольны.
   В салоне не водилось ни одного человека, который бы мог чувствовать, видеть или общаться с потусторонними силами, но это не мешало тому, что запись на приём велась на месяцы вперёд, а вместе с обычными людьми захаживали ещё политики, звёзды и просто известные лица. Можно говорить, что каждый из нас был шарлатаном, но слишком профессиональным, чтобы сей факт раскрыли.
   Военачальником магической гвардии являлся Валерьян Вениаминович Травкин - полковник внешней разведки, вышедший в отставку и заскучавший дома на пенсии. Внуки успели вырасти без него, ждать же правнуков он не стал, найдя занятие по душе, которое вскоре вылилось в официально зарегистрированное ИП. Он сменил свой выходной мундир на широкую льняную рубашку, отрастил усы и встал во главе экстрасенсорной банды. Обращаться к нему продолжили так же по имени-отчеству, но немного с иными целями. Теперь Валерьян Вениаминович с лёгкостью разыскивал пропавших родственников, нерадивых мужей или сбежавших детей, а также украденное имущество. Не менее эффективно мог рассказать о будущем избраннике всё его прошлое, имея при себе лишь фотографию и инициалы с датой рождения, заодно чертовски здорово гадал на обычных игральных картах.
   Помимо него в штате числилось ещё пятеро человек:
   Знахарка - Дарья Андреевна Троцкая или баба Даша. Со своим известным в истории однофамильцем ничего общего не имела, зато на пенсию вышла успешным руководителем фармацевтической компании, пусть и небольшой. Начинала она уборщицей в городской аптеке и лишь через пару лет была допущена за прилавок. Случай свёл её с бывшем университетским преподавателем, который в тот момент давно ушёл из ВУЗа и трудился на благо отечества, разрабатывая очередную засекреченную вакцину. С того момента Дарья Андреевна приобрела себе кабинет побольше, штат сотрудников в подчинение и светлую оснащённую лабораторию. В салоне она продолжила свою деятельность, но вместо масштабных разработок собирала различные сборы лекарственных трав, делала всевозможные мази и капли. Что уж говорить - в постоянных клиентах у неё числилась даже я.
   Коллега по цеху и ещё одна ясновидящая - София Леонидовна Загорская, для непосвящённых - мадам Софи. По профессии психиатр-нарколог, по жизни любящая жена и мама четверых детей. В последний декретный отпуск забрела на приём к Валерьяну Вениаминовичу по поводу измены мужа, которая не подтвердилась, да так и осталась на полставки, забирая себе все возможные случаи, где требовалось изгнание бесов, лечение различных зависимостей и странностей, да и просто консультировала людей по различным вопросам. Именно благодаря работе в салоне мадам Софи наконец-то определилась с темой для докторской диссертации и решилась на её написание, уже подходившее к концу.
   Астролог и нумеролог - Станислав Пономарёв. Программист, холост, примерно моего возраста, может быть чуть старше. Чёрная лошадка нашей небольшой стаи - особо распространяться о своей личной жизни не любил, на работу приходил работать. Чем занимался в свободное время не смог определить даже Валерьян Вениаминович.
   Лицом салона являлась Карина, встречавшая своей шикарной улыбкой приходящих посетителей. Только-только закончила техникум и попала к нам по объявлению в газете после увольнения своей предыдущей коллеги. Она оказалась первой кандидаткой, которая пришла на собеседование за несколько месяцев поиска и сразу была принята в штат. Как оказалось, после до конца думала, что это разводка, но всё-таки решила попробовать.
   Ну, и я.
   В мои обязанности входило определение дальнейшей судьбы, предсказания, привороты и отвороты, вопросы с карьерным и личностным ростом и всё, что можно было вписать в парочку современных личностных концепций. Сами того не замечая, люди постепенно раскрывались и начинали говорить вместо меня. Почему-то ходить к экстрасенсу им было приятнее, чем к психологу. Смириться с этим я до сих пор не могла, зато осознание того, что благодаря им я за несколько месяцев успела набрать себе приличную базу пришло быстро, как и ощущение того, что я без зазрения совести смогу указать в резюме магический салон как место работы.
   Когда с завершением образа было покончено, я быстро пробежалась взглядом по любезно распечатанному Кариной гороскопу на сегодняшний день и взяла папку, обтянутую коричневой кожей, со странной вязью на переплёте и тоненькими завязочками.
   Судя по описанию моим будущим клиентом должен был стать мужчина пятидесяти девяти лет, женатый, имеющий одного сына, прописанный на самой окраине Москвы и без особо явных вредных привычек. Всё-таки довольно много можно узнать из простой ксерокопии паспорта, главное уметь вовремя воспользоваться данной информацией.
   На отдельном листе мелким неровным почерком шли комментарии Карины или шпионские сведения, которые она невольно выведывала у записывающихся на приём людей. Обычно они любезно рассказывали ей всё, предельно упрощая работу нам.
   На сей раз информации оказалось совсем не густо. 'Пришёл по поводу сына' - гласила приписка. Я несколько раз перевернула лист в надежде найти чего-нибудь ещё, но, увы, ни одной закорючки волшебным образом не появилось. Придётся работать с тем, что есть.
   Эх, знать бы дату рождения отпрыска! Заглянула бы хоть к нему в гороскоп.
   В дверь неожиданно постучали. Когда Карина заглянула в кабинет, я уже успела на крейсерской скорости запихнуть все бумажки обратно в папку и как оказалось не зря - за секретаршей виднелись очертания силуэта.
   - Вы готовы принять клиента?
   Что ж. Да прибудет со мной великая сила.
   Я глубоко вздохнула и кивнула.
   - Проходите, пожалуйста. Сеньорита Каролина готова вас принять.
   Интересно, когда я успела получить очередной титул, а главное с чьей лёгкой руки.
   - Здравствуйте!
   Встав, я подошла к мужчине и пожала ему руку.
   - Геннадий Валерьевич. Очень приятно.
   - Каролина. Пожалуйста, присаживайтесь.
   Я усадила мужчину на одно из кресел, стоявших в углу, сама устроилась в точно таком же напротив.
   С виду Геннадий Валерьевич оказался человеком достаточно солидным: чёрный костюм судя всего дорогой, кожаный портфель, начищенные до блеска ботинки. Не удивлюсь, если где-нибудь под окнами стоит его припаркованный дорогой автомобиль. Только волновался он не меньше, чем все остальные мои клиенты. За несколько секунд Геннадий Валерьевич успел закинуть ногу на ногу, затем поставил их ровно и стал теребить край пиджака.
   - Может желаете чаю?
   - Нет! - резко огрызнулся мужчина, но затем взял себя в руки. - Спасибо. Я хотел бы поговорить с вами о моей проблеме.
   Хорошо, о проблеме так о проблеме. Никаких любезностей - сразу к делу, такой подход мне нравится.
   - Расскажите, что вас беспокоит.
   - Мой сын. Последние несколько месяцев он ведёт себя немного странно.
   - Что вы имеете под этим в виду?
   - Совсем перестал выходить из дома, общаться с друзьями, постоянно где-то витает, иногда начинает отвечать что-то невпопад. Он, конечно, был всегда немного странным, особенно после смерти матери, но сейчас это достигло всех возможных пределов.
   - Скажите, может с вашим сыном что-то происходило перед тем как появились все эти странности? Может с ним что-нибудь произошло, что возможно спровоцировало такое его поведение?
   Геннадий Валерьевич нахмурился, явно задумавшись. Его пристальный взгляд хоть и был направлен в мою сторону, но меня сейчас он явно не видел.
   - Точно! - неожиданное оживление Геннадия Валерьевича заставило меня вздрогнуть. Он стукнул кулаком по открытой ладони и слегка подался в мою сторону. - Он бросил свою девушку и аккурат к этому всё и началось. Всё явно из-за неё! Думаете она могла с ним что-то сделать? Порчу навела, сглазила или что-то ещё? Вот дрянь! Да я её своими собственными руками...
   Весь запал Геннадия Валерьевича мгновенно иссяк. Втянув воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба, он схватился за сердце. Только этого ещё не хватало.
   - Что с вами? Скорую?
   Я вскочила с места, готовясь в любую секунду ринуться к Карине за помощью. Пальцы заледенели, сердце в груди бешено стучало, а мысли бешено метались в голове. Что делать в подобной ситуации я совсем не представляла.
   - Воды, если можно.
   - Да. Сейчас!
   Вылетев из кабинета, я дрожащими руками кое-как справилась с кулером и вернулась обратно. Геннадий Валерьевич к этому времени уже успел оправиться и выглядел живее всех живых в отличие от меня, но какие-то таблетки, извлечённые из кармана пиджака, всё-таки принял.
   - Извините, погорячился. Так что это - порча?
   - Всё, начиная от нервного потрясения. Утверждать что-то однозначно я не могу без личной встречи с вашим сыном. Для начала мне нужно лично пообщаться с ним, считать его энергетику, посмотреть пространство вокруг. У вас есть фотография вашего сына?
   - Да. Как раз принёс с собой.
   Мужчина подхватил с пола пристроенный им портфель, да так резво, что у меня начало складываться впечатление, что произошедший с ним приступ мог быть вполне разыгранным. Перебрав что-то, скорее всего бумаги, Геннадий Валерьевич извлёк фотографию и протянул её мне.
   На снимке вполоборота был запечатлён молодой мужчина лет тридцати где-то сидевший, скорее всего за столом. Фотограф скорее всего застал его врасплох о чём свидетельствовало лёгкое замешательство на лице и смущённая улыбка. О себе мужчина явно заботился, по крайней мере гладко выбритый подбородок и модельная стрижка говорили об этом. Да и собой он был очень недурен: правильные черты лица, большие голубые глаза, почти что модель. Явно любимчик у женщин, начиная лет так с пятнадцати.
   - Фотография достаточно старая, не так ли?
   - Да, ей около полугода. Это на автограф-сессии с читателями. Егор у меня известный журналист и вот издал свою первую книгу.
   Значит Егор - журналист и писатель. Взрывоопасная смесь, особенно при отсутствии музы.
   - О чём он пишет?
   - В основном о политике, - Геннадий Валерьевич кашлянул и нервно потёр ладони. - Так это всё-таки порча?
   - Вы так хотите, чтобы это была она? - я улыбнулась. - Ничего такого я не вижу. По крайней мере на то время, когда была сделана фотография. Всё-таки мне нужно увидеть вашего сына и поговорить с ним лично. Когда вы сможете это сделать?
   - Видите ли он уже почти три месяца совсем не выходит из дома. Могли бы вы сами к нам приехать?
   О нет. Как же я не любила такие повороты событий. Вызов на дом я взяла один единственный раз в жизни и очень глубоко об этом пожалела, когда жена клиента попыталась наброситься на меня с ножом, приняв за любовницу. Даже мой рыжий парик, боевой раскрас и экстрасенсорные рамки в руках её совсем не смутили.
   - Извините, но я не веду работу вне салона.
   - Совсем или для этого есть какой-то отдельный прайс-лист? Я всё прекрасно понимаю.
   - Совсем. Я могу предложить вам обратиться к моей коллеге - мадам Софи. Думаю, она сможет помочь вашему сыну ничуть не хуже меня.
   А заодно она спокойно заставляет превратиться в каменную статую любого даже самого буйного психопата. Опыт, как говорится, не пропьёшь.
   - Очень жаль. Один мой хороший знакомый посоветовал мне именно вас. Вы ему очень помогли.
   - Я очень рада за вашего знакомого, - я натянула свою отрепетированную до совершенства дежурную улыбку. Меня явно пытались подкупить. - Попробуйте уговорить своего сына приехать ко мне или просто привезите, ничего ему не говоря.
   Он, конечно, жутко обидится, как и все остальные, тайно приведённые сюда посетители, но всё-таки останется. Этим разве что и отличался салон от любой клиники, оказывающей психологическую помощь - никакой этики. Но я честно старалась соблюдать её, пусть и получалось не всегда.
   - Хорошо.
   Геннадий Валерьевич встал, я тоже.
   - Спасибо, что уделили мне своё время, - я проводила его до двери. - И всё-таки скажите мне, милая Каролина, это всё-таки не порча?
   - Думаю, что нет.
   Когда на лице Геннадия Валерьевича появилась радостная улыбка, мне стало стыдно. Порчи на его сыне явно не было, но всё остальное запросто.
   Распрощавшись с клиентом, я без сил рухнула в кресло и закрыла глаза. Эта встреча вымотала меня полностью хотя длилась всего ничего. Единственное, что я смогла сделать - собрать небольшой анамнез, не более. Может, всё-таки встретиться с Егором-журналистом? Вряд ли кто-то набросится там на меня, а человеку возможно и правда нужна помощь.
   Ну, нет! Раз зареклась ездить к клиентам на дом, то так тому и быть. Тем более мне уже тоже давно пора в пустой и тихий родимый дом. Хоть отдохну немного пока родители отдыхают в тёплых странах. Переодевшись обратно, я закрыла кабинет на ключ и направилась к выходу.
  
   Пусть настоящим экстрасенсом из телевизора я не была, но что-то предсказать всё-таки тоже cмогла. Или же это называется накликала? Снег действительно разошёлся настолько, что домой пришлось ехать на метро. Начни я откапывать мою ласточку из-под сугроба, то как раз закончила бы к утру.
   У двери квартиры я появилась лишь в половине одиннадцатого измученная и совсем без сил. В коридоре и во всех комнатах горел свет. Бросив сумку на пол я стала расстёгивать пальто как по телу словно прошёл электрический разряд - в квартире же должно быть пусто, а свет за собой я всегда выключала!
   Сунув руку в карман, я крепко сжала газовый баллончик и прислушалась. Неужели воры? Но вроде в обозримом пространстве ничего перевёрнуто не было. Интересно, они уже ушли?
   На кухне что-то громыхнуло с такой силой, что я подпрыгнула от неожиданности. Кто-то стал негромко чертыхаться. Значит, ещё здесь. Тогда держитесь!
   Плюнув на газовый баллончик, я дотянулась до верхнего шкафа, где лежала любимая бейсбольная бита отца. Зачем она там находилась отец любил отвечать с лёгкой мечтательной улыбкой: 'Так, на всякий случай'. Видимо, он наконец-то пришёл.
   Крепко обхватив рукоять обеими руками, я ринулась вперёд и застыла в дверном проёме кухни с диким воплем:
   - Всем стоять! Полиция уже едет!
   Раздался очередной грохот, но от уже упавшей на пол вилки. Около мойки спиной ко мне стоял мужчина в спортивных штанах и майке, а на поясе у него красовались завязки ярко-лимонного фартука, который так любила мама.
   И с каких это пор домушники стали мыть посуду? Да и про нанятую домработницу я тоже ничего не слышала.
   - Эй, ты кто? - голос слегка подрагивал. Мужчина стал медленно поворачиваться в мою сторону. - Руки!
   На удивление мой приказ выполнили без каких-либо возражений, и я смогла с облегчением выдохнуть. Колотить кого-то этой штуковиной хотелось меньше всего, да и вообще я еле держала биту в руках. Никогда не думала, что она окажется настолько тяжёлой.
   - Вы кто?!
   - Как это кто? - 'вор' наконец-то предстал передо мной во всей красе. - И это говоришь мне ты.
   - Дядя!
   В мгновение ока я повисла на шее у того, кого только что хотела отправить в травм пункт собственными руками. Бита отправилась соседствовать к упавшей вилке, а в месте, где я стояла, осталась лужица вперемешку с соляной смесью.
   - Будешь греметь - соседи вызовут полицию, - раздался недовольный голос у меня над ухом. - И сколько раз я просил не называть меня дядей?
   - Ладно-ладно, только не бубни, - я отстранилась и стянула с себя шапку. Стоять в верхней одежде становилось жарковато. - Не знала, что ты приедешь.
   - Мы с Серёгой решили сделать сюрприз. Буду развлекать тебя пока твои родители жарятся на солнышке, а заодно займусь воспитанием. Начнём-ка прямо сейчас, - дядя сложил руки на груди и натянул суровое выражение лица, но явно переборщил с ним. - Где ты ходишь? На часы вообще смотрела?! Я для кого у плиты простоял полвечера?
   Я пожала плечами.
   - У меня ненормированный рабочий график.
   - Ах так! Ладно, раздевайся и будем есть.
   - Так точно, дядя.
   Развернувшись, я быстро выскочила в коридор пока меня не успели чем-нибудь стукнуть.
   Младший брат отца - Андрей, появился, когда папа был уже в достаточно сознательном подростковом возрасте. Разница между ними составляла пятнадцать лет, а между нами - шесть. Росли мы вместе, играли и учились тоже. Поэтому Андрей был для меня как старший брат. А для того, чтобы не возникало никаких вопросов или издёвок, то таковым представлялся сам. Для него слово 'дядя' входило в раздел самых страшных оскорблений и задевало до глубины души.
   В свои тридцать один он был готов называться только папой, но вот с потенциальной мамой постоянно возникали какие-то казусы. Все девушки испарялись в тот же самый миг как узнавали о профессии Андрея: кто в дверь, кто в окно. Одна из кандидаток сделала ноги прямо у алтаря едва завидев своего ненаглядного. Хорошо хоть, что это был не день их свадьбы.
   Отчего-то священнослужитель в роли жениха не приглядывался никому.
   С Андреем последние годы лично мы виделись редко. Когда я пошла в старшие классы, бизнес отца расширился, и мы перебрались в столицу из холодного севера. С тех пор на малой родине я побывала лишь шесть раз за долгие восемь лет. В остальное время выручал лишь интернет.
   - Долго там тебя ещё ждать?
   Андрей выглянул из кухни, метнул в меня испепеляющий взгляд и скрылся, удостоверившись, что я наконец-то расправилась с рукавами пальто.
   Про вечер у плиты он явно не соврал. Стол буквально ломился от всевозможных вкусностей, начиная от фирменной курицы и заканчивая двумя видами салатов. Все наставления диетологов не есть перед сном трещали по швам. Если до прихода домой я хотела просто завалиться спать, то теперь перед этим было бы грехом не наесться до отвала.
   Пока я жадно перекладывала всего по чуть-чуть к себе на тарелку на столе появилась бутылка вина.
   - Спаиваешь?
   - А то! Ешь лучше - остынет.
   Кивнув, я последовала совету.
   Несмотря на усталость в душе всё расцветало. За десять минут тишины я успела распланировать ближайшую неделю под завязку, ведь на большее Андрей никогда не приезжал. Дело оставалось за малым - взять мини-отпуск, но в этом не было проблемы. Виниаминыч с пониманием относился к семейным делам и беспрекословно подписывал заявления на отгулы.
   - Андрюш, ты к нам надолго?
   Постановка, на которую я так хотела попасть, не вписывалась в отведённую неделю и шла аккурат на восьмой день.
   - Я разве не говорил?
   Я помотала головой. От резких движений и быстро выпитого бокала вина всё слегка поплыло.
   - Так на ПМЖ. Столица ещё не совсем прогнила и людям нужен наставник.
   - Правда?
   - Да, - Андрей слегка нахмурился. - Но если будешь так на меня смотреть, то уеду обратно прямо сейчас. Чемоданы я ещё не разобрал. Колись, что задумала.
   - Мы идём в театр.
   Андрей фыркнул, но я любезно это проигнорировала, добавив в свои планы пункт: 'Найти любимому дядюшке девушку'.
   Разлив вино по бокалам, я взяла их и направилась к выходу из кухни.
   - Сейчас мы идём смотреть кино. Имею же я на это право в свой законный выходной?
  
   Пробуждение настало слишком быстро. Я вроде бы только успела принять удобную позу как над головой раздалось настойчивое 'б-з-з-з-з', которое, прервавшись, началось снова, явно намекая на то, что оно, это 'б-з-з-з-з' происходит в реальности. Кто-то очень настойчиво хотел меня услышать в мой выходной и отказываться от своей затеи не собирался.
   Заставив руку дотянуться до телефона, я ответила на звонок.
   - Саша! - голос Валерьяна Вениаминовича был неприлично бодр. - У тебя есть на сегодня грандиозные планы?
   - Не особо.
   - Тогда отставляем выходной и переносим его на завтрашний день. Есть неотложная работа, которую сможешь выполнить только ты.
   - Ага.
   Я перевернулась на другой бок и натянула одеяло повыше. Хотелось быстрее закончить разговор и вновь закрыть глаза. Осмысливать важные сведения лучше всего на трезвую и свежую голову.
   - ... в половине девятого отходит электричка. Ты должна успеть на неё, - первую половину фразы я успела прослушать. Оставшаяся её часть мне отчего-то совсем не нравилась. - На месте тебя будут ждать и доставят в пункт назначения. Обратно отвезут уже на машине. И...
   - Погодите, какая электричка?
   Сон как рукой сняло. Сев, я выглянула в не зашторенное с вечера окно - на улице ещё царил мрак. Часы на тумбочке радостно показывали время - 6:28.
   Замечательно!
   - Александра, вчера мы договорились, что ты пообщаешься с сыном вчерашнего посетителя лично, отступив от своих правил.
   - Но я ни с кем не договаривалась!
   - Мы договорились, - Валерьян Вениаминович выделил первое слово. - Отказ будет считаться дезертирством.
   - И насколько сильно вы договорились?
   - О, - на другом конце трубки рассмеялись. - Не беспокойся. Внеочередная выписанная премия и пара лишних выходных к официальному тебя устроит?
   - Только если на сей раз мне не придётся встречаться с очередными маньяками.
   - За это не беспокойся. Геннадий Валерьевич мой старый приятель. Он лично обещал присмотреть за тобой. Собирайся, все данные скину сообщением.
   Короткие гудки не оставили и шанса пойти на попятный, хотя их итак изначально не было. Шеф не оставил даже призрачной иллюзии выбора или вынужденного согласия, оставшегося за мной. Единственным плюсом в ситуации оказалась лишняя денежная компенсация. В любое другое время меня, конечно, было не так-то просто купить, но календарь неумолимо приближал день расплаты по кредиту за машину.
   Выбраться из кровати оказалось самым тяжёлым действием, сборы же уже не представляли из себя ничего особо сложного. За время работы в салоне я успела привыкнуть к тому, что помощь людям нужна была в основном в их свободное время, поэтому самый наплыв посетителей приходился утром до десяти, вечером с пяти и в выходные дни в любое время суток.
   Оставив Андрею записку с просьбой пригнать машину домой и запасной ключ, я двинулась в сторону вокзала.
   Добираться до места Х оказалось ни много ни мало - два часа сорок одна минута. Видимо Валерьян Вениаминович совсем случайно забыл упомянуть об этой маленькой детали, а заодно о том, что вообще придётся выехать за пределы МКАД. Знала бы об этом, взяла с собой хотя бы ноутбук или на крайний случай книгу.
   Телефон оказался на грани издыхания, но успел мне поведать немного о биографии моего будущего клиента. Егор Геннадьевич Кривцов оказался достаточно известной личностью в журналистских кругах за свои резкие, иногда провокационные статьи в политической сфере. Как он туда попал было одному Богу известно, потому что в графе 'образование' в социальных сетях красовалась надпись - филфак, 'Фольклористика и мифология'.
   Про свою специализацию он тоже не забывал. Как успел сообщить вчера его папá Егор действительно некоторое время назад издал собственную книгу, не вызывавшую ни единого нарекания у критиков, а среди читателей расходилась словно горячие пирожки с капустой. Сайт издательства сообщал, что в следующем месяце они выпускают уже третий дополнительный тираж, а сама книга стала бестселлером, совместив в себе русские народные придания, языческих богов и фентези как таковое. Ради интереса я даже открыла почитать аннотацию и только глав через десять вернулась в реальность, вспомнив, что собираю информацию. Писал он действительно легко и увлекательно, вкладывая в текст полученные знания, что абсолютно разнилось с его статьями. К ним я тоже пыталась приложиться, но быстро оставила это гиблое дело. Исходя из его трудов можно было сделать один единственный вывод - всё это писали два абсолютно разных человека. И первую личность мне хотелось увидеть гораздо больше нежели вторую.
   Фотографий в сети было мало, а те, что находились в общем доступе делались в основном на всевозможных мероприятиях. Несколько сайтов предлагали даже посмотреть видео, но постоянно пропадающий интернет и связь вообще не позволили мне этого сделать.
   Оставив десятку процентов зарядки на экстренные вызовы, я приобрела первый попавшийся детектив у вечно снующих туда-сюда по вагонам продавцов и попыталась скоротать время до прибытия. Тянулось оно как назло долго вместе с третьесортным чтивом. Лучше бы взяла кроссворд.
   На перроне меня встречали разве что без ковровой дорожки. Только сойдя с электрички я признала того самого вчерашнего посетителя. Он отчётливо выделялся в модном приталенном пальто и джинсах ото всех снующих мимо него прохожих. Сегодня Геннадий Валерьевич больше походил на богатого, слегка заигравшегося в пижона мужчину, чем на солидного бизнесмена или кем он там вообще был.
   Городок оказался маленьким. Отдельного огромного вокзала у него не имелось. Вместо него рядом с перроном стояло одноэтажное кирпичное здание, имевшее такое название. За ним начинался автовокзал, стояли парочка магазинов. Через дорогу от всего этого благополучия тянулись пятиэтажки словно надгробия на кладбище, за ними девятиэтажки. Небо затянули низкие тяжёлые снежные тучи, готовые вот-вот разродиться.
   Шикарная машина представительского класса никак не вписывалась в местный пейзаж, да и я вместе с ним тоже, но на автобусе везти до места назначения меня никто явно не собирался.
   - Извините, милая Каролина, что пришлось вытащить вас без согласия, - Геннадий Валерьевич пристегнул ремень безопасности и дал добро шофёру. - Валериан сказал, что в этом не будет особой проблемы. Надеюсь он не сильно надавил на вас?
   - Нет, я успела согласиться раньше.
   Геннадий Валерьевич усмехнулся.
   - Да, иногда он бывает очень убедителен. Что поделаешь - такая у него была работа. Кстати, - Геннадий Валерьевич обернулся в мою сторону. - Вам так идёт гораздо больше с таким цветом волос.
   - Спасибо.
   Я смущённо прижала к себе шапку, вспоминая, что маскарадный костюм остался в салоне.
   - Может поведаете мне и ваше настоящее имя?
   - Саша.
   - Александра, - я поёжилась. Моё имя из уст Геннадия Валерьевича прозвучало так будто мы были тайными любовниками, и он звал меня в порыве страсти. - Очень красивое имя. Зачем же вам такой странный ненашенский псевдоним?
   - Сценический образ. Кому вы сами поверите больше - некой Каролине или Саше из соседнего двора?
   - И то верно.
   Геннадий Валерьевич хотел сказать что-то ещё, но нашу беседу прервал звонок его телефона, который затянулся почти до самого дома.
   Дом, больше походивший на поместье, примостился на самой окраине города подальше от человеческих глаз. Огромная территория, вмещающая в себя ещё и небольшой прудик вместе с заметёнными аллеями, была обнесена кованым забором с фигурными наконечниками в виде пик. На въезде стояли автоматические ворота.
   Выбравшись из машины я с открытым ртом уставилась на лепнину, покрывавшую колонны возле входной массивной двери. Дом явно повидал многое за своё долгое существование, но хозяева поддерживали в его надлежащем виде.
   - Пока отреставрировали только фасад, всё остальное в плачевном состоянии. Бывшие владельцы совсем забросили, - поспешил поведать Геннадий Валерьевич видя моё восхищение. - Летняя усадьба какого-то местного московского купца. Пришлось покупать в спешке, чтобы перевести сюда Егора. Последнее время он очень плох.
   Я пристально взглянула на Геннадия Валерьевича, пытаясь понять по его внешнему виду, что меня ждёт в этих стенах, но от его спокойствия становилось только тревожнее. Просто так меня бы сюда не привезли.
  
  
   - 2 -
  
   Дом насквозь пропитался эпохой балов, высоких чинов, мундиров и легкомысленных барышень. Дух того времени подхватил с первых шагов, аккуратно придерживая под руку в силу хороших манер. Вторил ему и интерьер, начиная от высоких потолков, заканчивая скрипящими половицами. Но скрипели они на манер лёгкой ненавязчивой мелодии, а не окрика дворовой кошки, которой специально наступили на хвост.
   Как только мы вошли в парадную из одного из многочисленных длинных коридоров появилась низенькая, скрюченная старушка в цветастом домашнем халате и толстой вязанной кофтой поверх него. Она больше походила на приведение и видимо шла в комплекте с домом.
   - Чаю подавать с дороги?
   Проскрипела она, вторя половицам и глядя прямиком сквозь меня словно я была прозрачной.
   - Сашенька, хотите чая?
   Геннадий Валерьевич перевёл вопрос на меня, и я почувствовала на себе пристальный взгляд. Старушка наконец-то обратила на меня внимание и разглядывала с нескрываемым презрением и явным отвращением. Такая реакция поставила меня в тупик. Первый раз в жизни кто-то реагировал на меня столь негативно.
   - Если можно, то я сначала хотела бы пообщаться с вашим сыном.
   - Сразу к работе - всё как и говорил Валериан. Хорошо, тогда надеюсь, что после вы останетесь с нами и на обед. Вы слышали, Прасковья, всё потом.
   В глазах старушки словно вспыхнуло пламя. От неё повеяло опасностью да так, что она ощущалась на физическом уровне - по спине поползли мурашки.
   - Я сказал - потом, Прасковья. По-том.
   От ненавязчивого посыла старушка вдруг переменилась, пришла в своё исходное состояние, в котором явилась к нам, и кротко кивнула Геннадию Валерьевичу. Было видно, что она готова послушно выполнять каждое его указание. В её взгляде явно читалось уважение, подчинение и чуть ли не благоговение. Интересно, в роли кого она приходилась в доме?
   - Можешь идти, Прасковья. Я справлюсь здесь сам.
   Кивнув ещё раз, старушка развернулась и, не забыв бросить на меня ещё один испепеляющий взгляд, засеменила по одному из уходящих вбок коридоров, что-то бормоча себе под нос. Единственное, что я смогла услышать и разобрать было не самым лестным: 'на беду'.
   - Извините, Сашенька, - голос Геннадия Валерьевича заставил вернуться в реальность. - Сколько помню, Прасковья всегда была такой, но работу свою выполняет качественно. А в своё время просто спасла меня после смерти жены. Егорке тогда всего шесть было. Сашенька, позволите ваше пальто?
   - Да-а... Спасибо.
   Геннадий Валерьевич помог мне раздеться и выдал гостевые тапочки после моих недолгих препираний. Не в моих принципах было разгуливать по чужому дому в грязной обуви, особенно зимой. Заодно что-то подсказывало, что вряд ли моего гонорара хватит, чтобы расплатиться за чистку хотя бы того ковра, который лежал в парадной. Он был таким же древним и дорогим, как и сам дом.
   Обменявшись ещё парой пространственных реплик, мы закончили с неотъемлемой прелюдией и перешли к сути дела. Накинув на плечо сумку, я устремилась вслед за хозяином дома в один из коридоров, который очень скоро привёл нас к закрытой двери. Геннадий Валерьевич взялся за ручку, но не спешил открывать саму дверь. На лбу у него пролегли глубокие морщины.
   - Надеюсь на ваше понимание, Сашенька, и профессионализм.
   - Я постараюсь сделать всё, что в моих силах.
   - Спасибо вам.
   Одними губами я прошептала: 'Пока не за что' в спину Геннадия Валерьевича и вошла в комнату вслед за ним. В центре стоял широкий письменный стол, весь заваленный бумагой, за которым сидел человек и что-то яростно писал, склонив голову на бок так, что лица его почти не было видно.
   - Егор, у нас гости. Отвлекись ненадолго?
   Геннадий Валерьевич скорее молил сына об этом нежели просил о небольшом одолжении. Когда же ответа не последовало, он тяжело вздохнул. Его нижняя губа дрогнула, будто он хотел сказать что-то ещё, но, видимо передумав, Геннадий Валерьевич обернулся ко мне.
   - Мой охранник будет ждать вас за дверью. После окончания он проводит вас ко мне.
   - Хорошо.
   Дверь за спиной закрылась, оставляя меня наедине с моей целью. Оставалось только наладить контакт.
   - Привет, я Саша. Твой отец пригласил меня в гости. А ты...
   Я взглянула на парня и слова комом встали в горле. Его запястья были связаны между собой плотной верёвкой так, что между руками оставалось небольшое пространство, чтобы была возможность двигаться. В точно такой же манере оказались зафиксированы и локти к ручкам кресла.
   Застыв, я не могла отвести взгляд, постоянно проходясь по верёвкам вновь и вновь.
   На запястьях парня виднелись следы от верёвки, особенно на свободной руке, которую он постоянно вынужден был таскать за той, в которой держал ручку. Писать в таком состоянии было явно неудобно, но он с лёгкостью справлялся - видимо уже привык. Трудности возникали лишь в тот момент, когда заканчивался лист и его нужно было отложить в сторону, а затем взять новый. Если первое действо решалось просто с помощью откидывания бумаги, то, чтобы дотянуться до стопки с листами приходилось поднапрячься и потратить все силы. Длины верёвки, стягивающей локти, катастрофически не хватало и, когда пришло время взять бумагу, парень с силой сжал челюсти пока тянулся к ней.
   Когда этот момент настал вновь, я не выдержала и, подойдя к столу, положила перед ним лист. Сумка соскользнула с плеча и упала на пол.
   - Извини.
   Присев, я крепко сжала ремень от сумки и заглянула под стол - ноги парня были привязаны к стулу тоже.
   Господи, да что вообще здесь происходит?! Как отец может так поступать с собственным сыном словно он ему не сын вовсе, а какой-нибудь вор, не вовремя забравшийся в дом?! Должны же быть этому хоть какие-то логические объяснения или Геннадий Валерьевич действительно настолько сильно поверил в порчу?
   Может развязать пока не поздно? Или не стоит...
   - Ты в-ведь Егор?
   Запнувшись, пролепетала я, но парень никак не среагировал. Создавалось неприятное ощущение того, что это не он меня игнорирует, а меня нет в комнате. В какой-то момент я даже поверила в свою собственную выдумку и крепко обхватила себя руками для успокоения. Легче, правда, от этого не стало.
   Долго смотреть на то как Егор что-то пишет оказалось просто невыносимо. Он был похож на душевнобольного с научной точки зрения или помешанного - с экстрасенсорной. Или и то и другое сразу. Единственное, что было очевидным - движения рук Егора завораживали.
   Нужно было придумать, что делать дальше.
   Я отошла к окну и выглянула во двор, где над сугробами скромно возвышались верхушки маленьких сосёнок. Хоть часы уже успели пробить двенадцать, на улице всё равно стояла темень. Тяжёлые тучи сплошной пеленой заволокли небо, им не было видно ни конца, ни края. Такие обычно находили перед сильной многочасовой грозой - чёрные, опасные, готовые в любой момент настигнуть тебя и безжалостно расправиться. Но какая гроза зимой?
   Воображение вдруг нарисовало самое начало романа Егора, где главная героиня бросается в колодец, чтобы утопиться. Ведь именно такая погода стояла в тот момент.
   Я резко отвернулась от окна, совсем не зная куда себя деть. Именно к таким ситуациям в ВУЗе нас не готовили, а из практики в салоне я вынесла немного иной опыт. Там люди спешили поделиться с тобой своей проблемой, ничего тащить клещами было не нужно.
   Егор продолжал писать. Чтобы понять это, не надо было смотреть - его выдавал слегка поскрипывающий звук, создающийся при соприкосновении стержня с бумагой. От него начинала сходить с ума уже я.
   - Не хочу мешать, но твой отец нанял меня. Он думает, что твоя бывшая навела на тебя порчу и хочет, чтобы я определила так ли это. Ещё он считает, что я экстрасенс или гадалка... Или не знаю кто, но это совсем не так. Я психолог, который волею судьбы смотрит в мутноватый шар и гадает на тесте Роршаха. И знаешь что? Это действительно работает! - не знаю, что сподвигло меня на исповедь, но скрип письма исчез. Очевидно, я всё-таки смогла привлечь к себе внимание. - Если захочешь, то могу погадать и тебе тоже. Это правда занимательно. В институте это был мой любимый тест...
   Скинув с плеча сумку, я положила её на пол и прошлась вдоль книжного шкафа. Он заканчивался около двери, после неё начинался ещё один точно такой же. Все полки были плотно уставлены книгами, кое-где книги лежали поверх других, иногда стояли в два ряда, где позволяло место. Всё, что попадалось на глаза, было посвящено либо истории, либо русскому языку или совмещало в себе и то, и другое.
   - Здорово, наверное, иметь возможность делать то, что действительно нравится. Ты пишешь с таким энтузиазмом и рвением. Ничего, кстати, что я на 'ты'? - выждав несколько секунд, я приняла молчание за знак согласия. - Пока ехала сюда прочитала несколько глав твоей книги. Честно скажу - я не любительница подобного, но мне понравилось. Герои получились настолько живые, что иногда это даже пугает. Особенно когда девушка понимает, что стала русалкой. Только не понимаю, зачем она всё же бросилась в колодец. Повода ведь не было... Дальше ведь об этом будет? Куплю книгу сегодня, как приеду домой. Не подумай, что я говорю это про...
   - Они на верхней полке.
   - Что?
   Я обернулась в сторону стола и встретилась взглядом с Егором. Он пристально смотрел на меня, всё так же слегка склоняя голову на бок.
   - Авторские экземпляры на верхней полке, - поставив локти на стол, он сложил вместе два указательных пальца и задал ими направление. - Дай один.
   - Да..., - я слегка замешкалась, не зная, что делать. О том, что со мной сегодня всё-таки заговорят я уже и не мечтала. - Сейчас.
   В углу, на самой верхней полке, действительно стояли подряд книги в одинаковых обложках - штук десять так точно. Чтобы вытащить одну, пришлось встать на цыпочки. Когда же экземпляр оказался у меня в руках, я аккуратно положила её прямо перед Егором, как сделала это некоторое время назад с листом бумаги, и сделала шаг назад. Перемена в настроении моего вынужденного клиента всё-таки казалась странной, а шестое чувство подсказывало, что за это ещё придётся заплатить свою цену.
   Егор моего опасения, видимо, не разделял. Открыв книгу, он начал что-то небрежно выводить на форзаце. Почерк его, насколько я могла видеть, слегка ухудшился по сравнению с рукописью. Три строчки с несколькими словами на каждой заканчивались огромной размашистой росписью на всём оставшемся пустом пространстве. Скромности этому парню явно не занимать!
   - Держи.
   Книга по мановению руки проскользила по столу и остановилась аккурат у самого края. Егор же снова принялся за своё занятие, за которым я его застала.
   Укол обиды от этого действия оказался кубиков так на пять, не меньше. Складывалось впечатление, что меня приняли за вызванного клоуна на день рождение ребёнка, но малой в свои пять оказался настолько гениальным, что шарики с научными открытиями между собой связать уже никак не мог. Вариантов решения данного события было два: продолжать надувать собачек в надежде на заинтересованность публики или молча развернуться и уйти. Я больше склонялась ко второму, пытаясь держать 'внутреннего профессионала' под контролем, но даже он активно рвался наружу.
   Вот так вот просто сегодня раскололось на части моё убеждение в том, что существующая несовместимость между клиентом и психологом всего лишь фальшь, придуманная людьми, нежелающими работать. Чем объяснить это событие я не знала, да не очень-то и хотелось. Просто Егор в один прекрасный момент стал жутко меня бесить до желания запустить в него его же собственноручно подписанной книгой. Жалко только разбрасываться новыми вещами. Вдруг поврежу.
   - Спасибо.
   Взяв книгу, я убрала её в сумку, даже не глянув на подпись. Лучше уж сделаю это дома в собственной комнате и потренируюсь там в остроумных ответах, чем здесь буду устраивать потасовку. Пора напомнить себе, что я человек уравновешенный и неконфликтный, а скандалы и драки с одноклассниками остались в подростковом возрасте. Подумаешь парень игнорирует. Жизнь же на этом не заканчивается причём профессиональная, а не личная.
   - Не буду продолжать мешать работать. Было приятно познакомиться с известным писателем, но думаю мне здесь дальше делать нечего. Пойду обрадую вашего отца, что его подозрения насчёт порчи оказались беспочвенными.
   Я коснулась дверной ручки и дёрнула её на себя, но дверь не поддалась. От себя тоже, как и при повторной попытке. Неужели нас заперли?! Кому вообще в голову могла прийти такая глупая идея, да и зачем? Не беса же меня сюда позвали изгонять. Вроде по ту сторону должен стоять охранник. Просто стоит позвать его и меня отсюда выпустят. Да, именно так и сделаю.
   - Подожди вместе со мной, - раздался за спиной голос Егора в тот самый момент как я хотела было открыть рот. - Тебе должно быть интересно.
   - Что именно?
   Я обернулась через плечо, не отпуская ручки.
   - Других. Сегодня ты первая.
   - Не понимаю.
   - Тебе и не обязательно, - я хотела возмутиться, но как только наши взгляды встретились, в душе разлилось тёплое густоватое спокойствие. Ничего краше и безопаснее этой комнаты я в жизни не видела. - Отец слишком беспокоится о моём душевном состоянии, не давая мне писать. Уже какую неделю общаюсь со всевозможными гадалками, шаманами и шарлатанами. Думаю, тебе полезно будет на это посмотреть с такой работой. Не обижайся, но ты больше похожа на воспитательницу в детском саду, чем на предсказательницу.
   - А если вот так?
   Вытащив почти издохший телефон, я нашла фотографию при полном марафете и, быстро оказавшись у стола, вручила трубку Егору. Он долго вглядывался в экран без единой эмоции на лице, а затем рассмеялся так, что из глаз покатились слёзы. Стоило ему немного успокоиться, как он посмотрел на меня, и беспочвенный приступ веселья повторился вновь.
   Вот уж точно, в клоуны я никак не нанималась!
   - Извини, но у меня сегодня ещё есть дела, - я выхватила телефон. - Я не нанималась водиться с непослушным ребёнком целый день.
   - Не ожидал я просто таких перемен, - Егор сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. На сей раз у него это действительно получилось, но стереть улыбку с лица он так до конца и не смог. - Тебе говорили, что ты очень симпатичная?
   Вытянувшись на руках, Егор хитро смотрел на меня снизу вверх. В его голосе стали появляться какие-то странные интонации, которые были сродни всем мужчинам, когда те хотели произвести впечатление на девушку. Все они начинали мурчать как мартовские коты, и Егору, в этом деле, стоило бы ещё потренироваться.
   - Ты только что назвал меня воспитательницей в детском саду!
   - Значит, по-твоему, там не могут работать молодые, красивые девушки?
   - Нет... Да... - руки снова начали чесаться от желания запустить чем-нибудь в Егора. - Хватит мне зубы заговаривать! Что тебе вообще от меня нужно?
   Егор выпрямился.
   - Чтобы ты подождала со мной. Неужели ты и правда не хочешь посмотреть, как работают настоящие экстрасенсы?
   Я отвернулась к окну.
   С одной стороны, предложение было действительно заманчивым, да и лишний опыт мне бы не помешал. Черпать знания из телешоу было ещё той затеей, а сходить посмотреть на работу своих 'квалифицированных' коллег не доходили руки. С другой, вся эта вакханалия могла прилично растянуться во времени, а как выбираться из этого богом забытого городишки, названия которого я даже не запомнила по приезду, было совершенно неясно.
   - Так что скажешь?
   - Уговорил, - согласие слетело с губ раньше, чем я смогла опомниться, но мне это даже понравилось. Всё равно я уже нарушила правила, приехав сюда. - Только при одном условии.
   - Уютное кресло, горячий обед и...?
   Егор уже настукивал пальцами о край стола какую-то победоносную мелодию. Выглядело это чересчур странно - не в его положении было радоваться настолько интенсивно. Я ещё вполне могла передумать и уйти, а он бы остался здесь, пытаясь освободиться от своих пут.
   - Меня обещали доставить до дома в целости и сохранности.
   - Раз обещали - выполним. Отец своё слово держит. Хочешь чего-нибудь?
   - Не отказалась бы от чая.
   Егор кивнул.
   - Стас!
   Я чуть было не подпрыгнула от неожиданности и слишком громкого голоса Егора. Дверь тут же отворилась, и в комнату влетел мужчина ростом со шкаф в чёрном костюме. До киношного охранника ему не хватало только микрофона, прицепленного на ворот рубашки, хотя, чем чёрт не шутит, вдруг и он запрятан где-нибудь.
   - Да, Егор Геннадьевич?
   С виду мужчина, казалось, был растерян. Он ошарашенно смотрел на Егора, часто моргая. Хотя, я бы на его месте уже давно набросилась на саму себя после такого вопля, ну, или просто подумала бы об этом.
   - Распорядись по поводу чая и скажи хозяину, что девушка остаётся здесь. Когда придёт следующая... - Егор поморщился. - Гостья?
   - За ней уже поехали.
   - Устраивайся, - мгновенно забыв про охранника, Егор развернулся ко мне и указал на кресло в самом углу комнаты, которое я до этого не видела в упор, и была готова поклясться, что появилось оно там только сейчас, во время нашего разговора.
   Видимо, решив, что все дела сделаны, хозяин комнаты с чистой совестью позабыл о нас, вновь берясь за перо. Охранник при этом выдохнул, заметно став поспокойнее, чем когда врывался в комнату.
   - Вы какой чай предпочитаете?
   - Чёрный без сахара, если можно.
   Охранник кивнул и поспешил удалиться, оставляя меня в комнате наедине с Егором.
   - Опять не будешь со мной разговаривать?
   Молчание в ответ явно являлось знаком согласия.
   Во мне вдруг прорезалась способность видеть ауры людей. У Егора она была отчётливо яркого цвета 'не мешай' с крошечной примесью 'отвали'. Вот значит как! Тогда сама найду чем заняться.
   Кресло в углу оказалось круглым, плетённым и с шикарной мягкой подушкой. Размер тоже был внушительный, при желании в нём можно было свободно улечься, что я и сделала. Рядом стояло нечто вроде столика или же большой статуэтки - высокая деревянная кошка с ровной поверхностью-столешницей в виде спины, шириной сантиметров пятнадцать. Правда, морда животного устрашала. Кошка, вроде бы, не скалилась, не готовилась к броску, но была очень серьёзной и даже чем-то слегка недовольной. Такой только детей пугать.
   Достав из сумки подаренную мне книгу, я быстро нашла то место, на котором остановилась в электричке, и продолжила чтение. В какой-то момент, рядом, на спину кошке заботливо поставили стакан и тарелочку с бутербродами.
   Когда в комнате, наконец-то, началось какое-то шевеление, я кое-как смогла открыть глаза. Ранний подъём и интересная книга сделали своё коварное дело, хотя спать в чужом доме немного не входило в мои планы. А судя по тому, что в центре кабинета разворачивалось уже целое действо, я очнулась посередине первого акта, если не после антракта.
   От двери до стола двумя ровными рядами в виде дорожки были расставлены зажжённые чёрные свечи. Внутри этого пространства находилась женщина... или мужчина. Но я склонялась ближе ко второму варианту. Разобрать точнее не вышло, как я не старалась. Оленья шкура, натянутая поверх некто скрывала фигуру почти полностью, оставляя на обозрение лишь нижнюю половину лица, руки и торчащие внизу шаровары тёмно-фиолетового цвета. Обувь некто не носил, зато имел при себе бубен, в который активно стучал и гортанно мычал в такт.
   Не понятно, как я смогла столько проспать в таком шуме.
   Постепенно в странной песне начали появляться слова на незнакомом языке, и некто подошёл вплотную к столу, поднёс бубен к голове Егора и с силой ударил в него. В ушах зазвенело даже у меня, но Егор не шелохнулся, продолжая писать. Некто на несколько секунд завис. Видимо, такого в его практике ещё не случалось. Я надеялась, что он всё-таки сменит провальную тактику, но бубен стал звучать лишь громче, как и мычание, уже больше переходившее в рык.
   Когда фигура в оленьей шкуре двинулась делать обход вокруг стола, я лишь вжалась в кресло, почти полностью сползая в него, но на меня не обратили ни малейшего внимания. Один раз мы даже встретились с некто взглядом, правда, мне показалось, что он смотрит сквозь меня. Возникло странное чувство того, что я каким-то волшебным образом стала невидимой. В конце концов, ведь и я сама не сразу заметила это кресло в углу.
   Некто сделал ещё пару кругов вокруг стола, сплясал странный танец и, наконец, отборно выругавшись, плюнул на всё и стал задувать свечи. Собрав всю свою атрибутику, он скинул с головы шкуру, показывая полностью лысый череп. Всё-таки я была права, когда делала ставки на мужчину. Взяв в руки плетёную сумку, он выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.
   Егор сладко потянулся. В абсолютной пустоте было отчётливо слышно как что-то хрустнуло у него в спине.
   Он обернулся ко мне. С минуту мы молча смотрели друг на друга, а затем рассмеялись. По-другому, казалось, и быть не могло.
   - Часто так у вас?
   - Четвёртую неделю подряд. Этот ещё был не особо настырным.
   - И все они ищут порчу?
   - Возможно, - лёгкая улыбка коснулась губ Егора. Шестое чувство встрепенулось, предсказывая что-то нехорошее. - Я сам их проклял.
   Отвернувшись от меня, Егор поставил в разговоре точку своей фразой, и я была ему благодарна за это. Что ответить на подобное я не имела ни малейшего представления. Хотя, если бы у меня каждые выходные устраивали такие дискотеки, я сама бы поубивала каждого силой мысли.
   Второй гость не заставил себя долго ждать. В нём я сразу признала звезду нынешнего сезона шоу про экстрасенсов и одного из кандидатов в победители оного же - Бальтазара. В одной руке он держал клетку с живым кроликом, в другой - череп.
   - Добрый день, - его с хрипотцой голос залил всю комнату. - Бальтазар к вашим услугам.
   Егор продолжил свою тактику полного игнора. Сейчас она стала жёстче и агрессивнее - скрип ручки по бумаге был громче, а движение рук размашистее. Примени он такой напор ко мне, и я бы быстро сделала ноги, но Бальтазар оказался соперником на равных.
   - Мне не нравится здешнее пространство.
   Поставив клетку в угол, а на неё череп, он скинул с плеч рюкзак и извлёк оттуда всё ту же чёрную свечу. Бальтазар поджёг её и прошёлся по комнате, обходя, правда, мой угол стороной. Затем остановился подле стола и поднёс свечу вплотную к Егору. Пламя вдруг заволновалось и заплясало в его сторону, будто рядом был источник сильного сквозняка. Дым отчего-то стал чёрным.
   - Так и знал. Подселенец.
   Это заявление поразило меня до глубины души. Егора видимо тоже, так как его рука всё-таки дрогнула. Я уже достаточно насмотрелась на его спину, чтобы с девяносто девятью процентами точности делать подобные прогнозы.
   Бальтазар же уже не смотрел в нашу сторону, а копался у себя в рюкзаке. Наконец он извлёк потёртую от времени желтоватую круглую керамическую чашку с рунным узором; на крышке у неё величественно возвышались винтовые рога.
   - Помоги мне, печаль-трава, покажи то, что скрыто в темноте.
   Сняв крышку, Бальтазар поднёс зажигалку к чаше, внутри что-то загорелось и стало тлеть. Горький запах мгновенно распространился по комнате. От него заслезились глаза, а во рту появился неприятный привкус. Омрачало ситуацию ещё то, что горе чёрный маг ладонью направлял дым в нашу сторону.
   - Явись ко мне сущее, покажись. Явись ко мне сущее, покажись. Явись ко мне сущее, покажись! - похоже Бальтазара заело как старую пластинку, но с каждым разом он повторял свою фразу всё настойчивее. - Будь то в свете иль во тьме, в огне иль воде, в небе высоко иль на дне - приди ко мне! Имя своё назови.
   Непонятно каким образом маг оказался возле стола, хотя только что был возле окна. Он поставил чашу прямо на лист Егора и сделал последний взмах рукой. В другой он держал что-то, но мне не было видно из-за спины Егора как бы я не выгибалась на кресле.
   - Имя!
   Егор фыркнул в ответ. Писать он уже давно перестал.
   - Я сказал - И-М-Я!
   - Баюн.
   Лицо Бальтазара перекосила гримаса ужаса. Он потянулся к своей чашке, но Егор смахнул её со стола. От звука бьющейся посуды Бальтазар чуть ли не поседел и, отскочив назад, выставил вперёд руку с большим ножом. Он дрожал.
   - Быть такого не может! Повтори своё имя!
   - Опять?
   Бальтазар сделал шаг назад, оступился и чуть не повалился на пол, но в последний момент всё-таки успел удержаться на ногах. Очертив в воздухе ножом круг, он разрезал его пополам, бормоча что-то себе под нос. Воздух вокруг странно потяжелел, отчего стало трудно двигаться. Сам маг рванул к клетке и достал за уши кролика. Животное недовольно зафырчало.
   Егор попытался встать, но верёвки не дали ему сделать этого.
   - Чёрная кровь - защитница и заступница, примани и заточи...
   Держа бедного кролика, Бальтазар приставил ему к горлу нож, продолжая что-то нашёптывать.
   Продолжать наблюдать весь этот цирк со стороны больше не было сил, а уж тем более позволить убить бедное животное. Превозмогая тяжесть во всём теле, я сползла с кресла, падая на пол. Бальтазар прекратил бубнить себе под нос и ошарашенно взглянул на меня будто до этого не видел. Этого времени хватило, чтобы выбраться из-за линии стола. Передвигаться стало легко.
   Рывком и с каким-то диким воплем я набросилась на живодёра, который тут же полетел вниз. Я отправилась следом за ним.
   Падение оказалось болезненным - по правой руке расходились жуткие волны боли, голова болела тоже, но где именно сказать было трудно. В десятке сантиметров от меня в пол вошёл нож. Остриё как назло было повёрнуто ко мне.
   Рядом развалился Бальтазар, раскинув ноги и руки на манер звёздочки. Выглядело это довольно странно, особенно в подобной ситуации. Он попытался поднять голову, но его затылок приковало к полу.
   Со стороны стола отчётливо послышалось мурлыканье, которое становилось всё громче. Бальтазар стал дёргаться, словно припадочный, но не мог оторвать конечности от пола больше чем на несколько сантиметров. Сказать он тоже ничего не мог, лишь истошно мычал, пытаясь перебить мурлыканье.
   Неожиданно над нами возвысился Егор. Я видела его лишь боковым зрением, повернуть голову полностью никак не выходило, да и не хотелось. Что-то внутри говорило, что делать этого ой как не стоит. Кошачье мурлыкание же оказалось странной мелодией, которую напевал Егор. Он поднял с пола белоснежный меховой шарик с чёрным пятнышком на носу и посадил обратно в клетку. Его тяжёлый вздох был больше похож на смертный приговор.
   Затем он замурлыкал снова.
   Когда сознание начало возвращаться, я дёрнулась и начала проваливаться куда-то вниз, но меня подхватили. Открыв глаза, я увидела перед собой Егора. Его величество Само Спокойствие уложил меня обратно в кресло и опустился на свой компьютерный стул, передвинутый почти вплотную ко мне. Никого кроме нас двоих в комнате больше не было. Я втянула носом воздух - пресловутый горьковатый запах всё ещё чувствовался. Значит, произошедшее было не кошмарным снов. В довершении всего на столе стояла клетка с кроликом. Да и рука всё ещё болела.
   - Что это было?
   Вместо более-менее спокойного вопроса вышло что-то нечто истерическое.
   - Всё немного вышло из-под контроля, - с досадой произнёс Егор будто он ожидал чего-то абсолютно иного. - Иногда попадаются и неуравновешенные особы. Вот так уж точно тебе вести себя с клиентами не стоит. Распугаешь ещё всех.
   - Что ты с ним сделал?
   - Я? - брови Егора вопросительно взлетели вверх. Он состроил самую невинную физиономию, которую я только видела в своей жизни. - Ничего. Стас выставил его за дверь сразу же, как только этот псих попытался перерезать глотку бедному животному. Его вышвырнули отсюда.
   - Но...
   Я осеклась на полуслове.
   - Что 'но'?
   Егор нагнулся, упираясь локтями в колени. Он почти навис надо мной, и я попыталась сесть, но скатилась обратно вглубь кресла под пристальным недовольным взглядом. По спине предательски прокатился холодок, а в горле встал ком, который я попыталась сглотнуть. Не вышло.
   Похоже, что я влезла куда-то не туда, и сейчас меня будут убивать.
   - Кажется, ты ещё не пришла в себя после той вонючей травы. Меня ещё тоже слегка подташнивает.
   - Ага.
   - Скоро должно выветриться. Окно в комнате не открывается, - Егор откинулся на спинку стула, и я смогла спокойно вздохнуть. Он больше не выглядел как самый главный отрицательный герой из фильма. - Рука сильно болит?
   - Не так чтобы...
   - Двигать можешь?
   Я подняла руку, согнула её в локте и пару раз повернула под разными углами. Было больно, но не смертельно.
   - Отлично. Всё-таки молодец, что бросилась спасать кролика. Животное не заслужило подобной участи.
   - Я вообще не представляю, зачем всё это было нужно. Я думала по телевизору это всё не настоя...
   Егор повалился на меня и сдавил горло. Его пальцы горели словно раскалённый металл. Я попыталась скинуть его с себя, но наши весовые категории находились в разном диапазоне, и он выигрывал по всем фронтам. Когда дышать стало тяжело, я упёрлась руками Егору в плечи и попыталась хоть немного отодвинуть его от себя.
   - Кто ты?
   Голос Егора странным образом изменился, став будто вибрировать. Сейчас он был похож больше всего на... мурлыкание кота.
   - К-т-о-о-о т-ы?
   Егор растянул каждую букву донельзя и крепче вцепился мне в горло.
   - Не понимаю.
   Говорить оказалось больно. Я закашлялась. Вдобавок ко всему, предательски заканчивался воздух. Перед глазами уже всё вроде бы начало плыть - то ли от страха, то ли от приближающейся смерти.
   Вдруг дышать стало легче. Хватка Егора немного ослабла, но выпускать меня он совсем не спешил. Он был словно кот, загнавший мышь в угол, и играл с ней прежде, чем съесть.
   - Кто ты?
   - Не понимаю...
   Я зажмурилась и замотала головой из стороны в сторону. К глазам предательски подступили слёзы.
   - Зачем ты здесь?
   - Твой отец позвал меня. Я ничего не хотела. Я ничего не знаю, честно! Не знаю.
   - Помолчи.
   - Н-не знаю!
   - Ш-ш-ш-ш...
   От страшного шипения прямо над ухом слёзы покатились из глаз. Я всхлипнула.
   Никогда больше не поеду ни к кому на вызовы, сколько бы за это не платили! Пусть даже увольняют - всё равно не поеду! Если выживу после этого.
   - Ты правда психолог?
   Я утвердительно затрясла головой.
   - Ничего не знаю.
   - Да я уже это понял!
   Рявкнул недовольно Егор и вдруг тяжесть ушла. Я открыла глаза. Егор смотрел на меня сверху вниз, сложив на груди руки и упираясь коленями в кресло.
   - Значит, ты всё помнишь, - он утверждал, а не спрашивал. Я отрицательно замотала головой, но никакого эффекта это не произвело. - И кто же ты? - Егор нахмурился. - Быть такого не может.
   Он встал с кресла и, подкатив своё вплотную, сел.
   - Дай руку.
   Я с недоверием взглянула на Егора, который уже притянул к себе и без того больную конечность.
   - Не бойся.
   Я не успела ничего толком осознать. Запястье пронзило так, что я мгновенно села и попыталась освободиться, что на удивление сделать удалось. Сжав пульсирующее место другой рукой, я слегка раздвинула пальцы - на коже виднелся отчетливый глубокий след зубов. Кое-где начинали проступать капельки крови, в одном месте она смазалась и шла сильнее.
   Егор больше не порывался ко мне, а сидел с задумчивым видом. Его нижняя губа была испачкана моей кровью.
   - Ты! - я вскочила на ноги, но с места сдвинуться не решилась. - Идиот! Вампир недоделанный! Да ты...
   Грохот раздался настолько жуткий, что заложило уши. Ставни распахнулись внутрь комнаты, скрепя вековыми петлями, но ощущение складывалось такое, будто весь дом вот-вот должен был развалиться ко всем чертям. Ледяной ветер ворвался в помещение, страшно завывая, вместе со снегом. На улице была настоящая буря.
   Егор перевёл взгляд с окна на меня. Его недоумение на лице вдруг сменилось озарением, и он рассмеялся: громко, истерически. Так, будто что-то долгое время терзало его, а теперь вдруг оказалось настолько ничтожным, что и внимания не стоило.
   - Ты - Гамаюн*. Обычный человек!
   Смех его стал прерывистым. Егор задыхался, но остановиться не мог. В конце концов он застонал.
   Откинув Егора в сторону, я метнулась к двери и дёрнула ручку, которая мгновенно поддалась. Перед носом вырос охранник, но я нырнула в сторону и понеслась по коридору в сторону выхода. Где-то позади всё ещё звучал жуткий смех Егора.
   На очередном повороте я столкнулась с Геннадием Валерьевичем.
   - Выпустите меня отсюда! Выпустите!
   - Что случилось, Сашенька?
   Его пальцы заботливо обхватили мои руки.
   - Выпустите!
  
   * Гамаюн - божественная женщина-птица, основная функция которой - осуществление предсказаний. Хорошо известна присказка 'Гамаюн - птица вещая'. Также умела управлять погодой. Считалось, когда Гамаюн летит со стороны восхода, следом за ней приходит буря.
  
  
   - 3 -
  
   Всё полыхало. Не понятно только: вокруг или во мне. Сил не было ни то, чтобы отмахнуться от пламени, открыть глаза оказалось непосильной задачей.
   Жуткий смех не желал пропадать и всё приближался, как бы быстро не бежала, сколько бы сил не прикладывала. Когда становилось совсем невыносимо, он стихал до нервного еле слышного хихиканья, но всё равно оставался фоном.
   Безумные глаза Егора смотрели прямо на меня, но его взгляд ощущался со всех сторон сразу. Он словно проник под кожу, отчего всё зудело, будто тысячи насекомых отложили внутрь тела миллионы личинок, и сейчас они разом созрели и пытались выбраться наружу.
   - Человек, - вновь и вновь презрительно шептал Егор, обвиняя меня в этом. - Человек, человек!
   Постепенно рядом с ним появлялись чёрные коты: сначала один, затем второй, в итоге образуя целую пушистую армию. Егор, раскинув руки в стороны, медленно поднимал их на уровень живота и резко опускал вниз. Животные срывались с места, фырчали, орали и лезли вверх по джинсам.
   Право первого укуса предоставлялось самому старому и потрёпанному коту, единственному, выделявшемуся из общей массы белым воротником на шее. Скользя по руке вниз и оставляя глубокие кровавые борозды, он впивался зубами в запястье. Остальные разом следовали его примеру.
   - Человек... Че-ло-век.
   Растягивалось мурлыкание уже внутри головы, причиняя невыносимую боль.
   - Нет!
   Я постаралась вырваться из мохнатого месива, резко подавшись вперёд. Клочки шерсти попали в нос - я дышала ею; комом встали в горле, обдирая его.
   Я попыталась сделать вдох и так и застыла. Спасительный кашель появился только после первого удара по спине.
   - Успокойся. Успокойся я сказал, - потребовал знакомый голос. - Давай, глоток.
   Губ коснулось что-то и разжало их. Тёплая слегка сладковатая жидкость сделала своё дело, оставив вяжущее ощущение во рту.
   - Вот так, молодец, - ладонь поддержала вдруг резко потяжелевшую голову. - Теперь аккуратненько ляжем. Умница.
   Рядом что-то сначала тренькнуло, а потом последовала до жути знакомая и неимоверно раздражающая мелодия какой-то доисторической песни годов шестидесятых, изначально бывшая фонограммой для караоке, но по своей невезучести оказалась перегнана через несколько звуковых преобразовательных программ и превратилась в пародию на пародию себя же. Её я помнила, сколько себя знала. Андрей поставил мелодию на звонок от отца, когда телефоны только-только начали позволять это. В итоге 'весёлая' полифония прижилась и который год вызывала гневные окрики окружающих.
   - Бездна! - послышалось шуршание, затем слегка скрипнула дверь. - Привет, Серёг!
   Андрей явно взял слишком высокую ноту, но продолжение разговора слышно уже не было.
   Я открыла один глаз. Постепенно сквозь полумрак появились очертания стены, угла прикроватной тумбочки и линия от простыни с мультяшным рисунком божьей коровки, плывшей по реке на листочке. Это постельное бельё я не видела уже несколько лет, после того, как на первом курсе оно было отправлено в изгнание.
   Значит, я дома. Это несказанно радовало.
   Для того, чтобы открыть второй глаз, потребовалось немного больше сил, чем я ожидала, но определить время дня всё равно не получилось. Шторы были наглухо задёрнуты, несмотря на девятый этаж. Телефона под рукой, как назло, не обнаружилось. Часов в комнате я не держала, под их тиканье было невозможно заснуть.
   - Андрей!
   Вместо окрика прохрипела я мертвецким голосом. Интересно, что я такого делала, что смогла его полностью посадить?
   Подсознание на запрос включило пластинку всё того же безумного смеха, заставив вздрогнуть. Пристальный взгляд из сна наметил красную лазерную точку прямо в висок. Зажмурившись, я несколько минут пыталась убедить себя, что всё это блажь, но забиться куда-нибудь в неприступный угол хотелось только сильнее.
   В районе стола вдруг что-то захрустело и замерло. После нескольких секунд тишины хруст возобновился с новой силой.
   Я подскочила с кровати и рванула к двери. Перед глазами всё поплыло, голова закружилась, а ноги запутались в чём-то. Я выставила вперёд руки и шагнула в надежде ухватиться за что-нибудь, но равновесие оказалось потеряно. Раздался такой грохот, будто с пятого этажа упал мешок с картошкой. Как он только остался жив - не знаю. Колени болели даже несмотря на пушистый ковёр с длинным ворсом.
   Хруст позади не прекращался. Не оглядываясь, я поползла к выходу.
   - Сашка! - Андрей появился на пороге, чуть не сыграв мне дверью по лбу. Он нервно осмотрелся по сторонам, а затем опустил взгляд вниз. Испуг на его лице сменился недоумением. - Сашка!
   Он ещё не успел присесть на корточки как уже оказался на полу. Я крепко вцепилась Андрею в футболку, пытаясь вновь стать маленькой и незаметной, как в детстве. От этого зависела моя дальнейшая жизнь и её сохранность.
   - Саш, что случилось?
   Андрей обнял меня, и я почувствовала, как трясутся его руки. Виной этому явно была я.
   - Оно хочет меня съесть!
   - Съесть? - в комнате повисло молчание, заполнившееся хрустом. - А-а-а-а... - понимающе протянул Андрей и стал подниматься вместе со мной. - Тебе ещё рано вставать, жар только-только спал.
   Меня дотащили до кровати, не дав даже попытки к сопротивлению, и накрыли одеялом. Андрей скрылся в сторону стола, куда я старалась не смотреть. Но благодаря ему монотонное жевание прекратилось, а затем мне на колени положили белоснежного кролика. Он дёрнул носом, где красовалось чёрное пятно, и полез вверх, удобно устраиваясь в районе живота. Животное смотрело на меня своими большими серыми глазами, я на него. Вот, значит, кто до смерти меня перепугал!
   Я провела ладонью меж длинных ушей. Кролик оказался далеко не декоративный, а вполне приличного размера и веса. Скорее всего, бывший хозяин купил его у продавцов мяса.
   - Красивый.
   - А?
   Я подняла голову и взглянула на Андрея. Он сидел рядом и как-то странно смотрел на меня, будто о чём-то подозревал или знал то, о чём я даже не догадывалась.
   - Да так. Интересуюсь, откуда ты достала эту тварь божью.
   - С работы. Конфисковала у хозяина, который жестоко с ним обращался. А что? Думаешь, мама будет против?
   Андрей выразительно молчал: брови сдвинулись к переносице, на лбу появились полоски морщинок. Будучи мальчишкой он принимал такой недовольный вид, когда приходилось прикрывать меня перед родителями, не зная причины. Ох и научился он тогда врать! С тех самых пор в такие моменты совесть как по команде начинала бить в набат, но сейчас мне повезло - она крепко спала. Я бы тоже с удовольствием последовала её примеру.
   Продолжать сидеть больше сил не было. Подняв подушку, я немного скатилась вниз, принимая полулежачее положение.
   - Что?
   Мой вопрос повис в воздухе и тоже как назло без ответа. Похоже окружающие сговорились и решили наглым образом игнорировать меня. Оставалось лишь надеяться, что в комнату не ворвутся очередные коллеги по цеху, ради совершения очередного ритуала, а родной дядюшка не пожелает меня убить.
   Я попыталась воскресить в голове события вчерашнего вечера, но они оказались тягучими и мутными, вдобавок постоянно путались между собой. Что-то вообще казалось нереальным и, возможно, придуманным. В колодец, по крайней мере, точно никто не прыгал. Голова от этих действий разболелась моментально.
   Тёплый комок шерсти начал ускользать из рук. Все возражения по этому поводу сложились в одно протяжное: 'у-у-у'.
   - Отдыхай, - голос Андрея звучал издалека. - Я ещё посижу.
  
   Пробуждение оказалось сродни пытки: жуткая слабость во всём теле, трясущиеся конечности, мутная голова и жуткое чувство голода. Зато выспалась я на год вперёд.
   В комнате всё ещё было темно, а главное тихо. Аккуратно, чтобы не упасть, я выбралась из постели и, завернувшись в плед, доползла до окна. На улице стояла кромешная темень, свет в окнах горел кое-где. Из подъезда дома напротив вынырнул мужчина и направился к машине, включились фары. Значит, сейчас где-то около половины шестого утра. Обычно мы вместе выдвигались на работу, когда появлялись особо ранние клиенты, которым было очень 'надо'.
   Несмотря на раннее время суток, Андрей уже сновал по кухне, рассекая в отцовских тапках. Очередная привычка из детства.
   - Ты как?
   Голос у него был сонный, на голове воронье гнездо и разные по цвету носки: черный и тёмно-серый.
   - Меня как будто убили, а потом воскресили. И так несколько раз.
   Я устроилась с ногами на диванчике в углу, завернувшись в одеяло.
   - Не мудрено. Три дня провалялась с температурой под сорок и хочешь сразу скакать. Не девочка уже! Скажи спасибо, что воспаление лёгких не заработала.
   - Не нуди, дай лучше что-нибудь поесть.
   Мозг слегка подбуксовывал, не успевая обрабатывать поступающую информацию. Единственное, что я понимала точно - проболела я свои законные и честно заработанные выходные. Больничный мне явно никто не оформлял, да и Валериан Вениаминович, как истинный военный, такое понятие не принимал. Боец должен был приходить в себя за полдня до заступления в наряд. Вот уж что значит - не повезло по-крупному.
   Андрей любезно поставил передо мной стакан с какой-то мутной тёмно-коричневой жидкостью. На чай это похоже не было, на сок уж тем более. Запах у пойла тоже был специфический и отдавал сеном.
   - Это что?
   Пить без вразумительных объяснений оказалось страшновато.
   - Травка от температуры. Милый дедушка с твоей работы любезно привёз. Не знаю, помогает она или нет, но в наказание - пей. Будешь знать, как являться домой за полночь по морозу в одном расстёгнутом пальто, да ещё и без предупреждения. Так что давай, залпом.
   Андрей навис надо мной как коршун, сложив руки на груди, и возвращаться к плите явно не собирался.
   - У тебя там, кажется, что-то горит, - не помогло. - Не знала, что наша церковь начала использовать пытки и принуждение.
   На вкус жидкость оказалась ещё мерзостнее. Никогда в своей жизни не жевала лопух, но складывалось ощущение, что варево было именно из него. Причём, сначала бедную траву зажарили до состояния угля, и только затем растолкли в порошок.
   - Доволен?
   - Вполне, - Андрей забрал у меня злосчастный стакан и, поставив его в мойку, вернулся к приготовлению завтрака. - Саш, ты не хочешь мне ничего рассказать?
   - Не-а...
   - Точно?
   - Смотря о чём ты хочешь поговорить.
   В комнате возникло лёгкое напряжение - ещё ничего не искрило и не сверкало, но вполне шло к тому. Заодно ситуацию осложнял разговор со спиной, а сделать выводы по другим частям тела возможности не представлялось. Андрей был абсолютно расслаблен и спокойно помешивал омлет на сковородке. Зато меня, видимо, он полностью сканировал своим третьим глазом на затылке, потому что я всем телом чувствовала пристальный взгляд.
   Несколько минут в такой обстановке растянулись по ощущениям на несколько часов, пока не щёлкнул рычажок плиты. Андрей развернулся ко мне и, облокотившись о столешницу, скрестил ноги.
   - Что произошло на твоём выезде к клиенту?
   - Ничего. Приехала, поговорили и разбежались. Потом пошла немного погу...
   - Перестань мне врать! - Андрей первый раз в жизни повысил на меня голос. - Я не Ольга Станиславовна, которая просто без ума от твоей работы, и не Серёга, постоянно пытающийся умыкнуть от семейных проблем. Не делай из меня дурака, Александра! За время, проведённое в церкви, я насмотрелся на многое - любой психотерапевт позавидует. После твоего 'ничего' во сне не кричат о демонах и в конвульсиях не бьются, как заодно и с температурой без памяти не падают. Так что я хочу знать, что произошло, прямо сейчас, - последнее слово он выделил особенно грозно, хотя тон сбавил. - Или я звоню твоим родителям и разбираться будут уже они.
   В подтверждение угрозы Андрей вытащил из кармана штанов мой мобильник и потряс им в воздухе. Вот, значит, куда телефон всё-таки делся.
   - Так хочешь испортить отпуск своему брату? Ты же знаешь, что папа несколько лет работал без отдыха.
   - Знаю. И думаю, что ему очень не понравится тот факт, что его дочь в его же, между прочим, отсутствие подвергает свою жизнь опасности.
   - Да с чего ты вообще всё это взял?!
   Андрей настолько поднял мне нервы, что просто сидеть было уже невозможно. Одеяло скатилось с плеч и упало на пол, стоило только вскочить. Прохладный воздух коснулся плеч, а защита внешнего кокона спала. Теперь, скорее всего, меня видели насквозь полностью.
   - Ни в чём неповинный человек так себя не ведёт. И не нервничает тоже, - экран телефона включился. - У тебя есть несколько секунд, пока я ищу номер.
   - Ладно! - я вскинула руки вверх. - Ладно, - сделала глубокий вдох и села обратно на диван. - Чёрт с тобой, только отдай телефон!
   Андрей поморщился и сунул телефон туда же, откуда достал его. Вот ведь... обидчивый нашёлся!
   - Рассказывай.
   - А сесть ты не хочешь?
   - Пока нет.
   Вещать пришлось долго и нудно, начиная с самого начала и полностью обдумывая каждое слово. Андрей за всё это время не задал ни единого вопроса, лишь в середине всё-таки соизволил присесть напротив. Я же несколько раз сбивалась или начинала пересказывать какой-то момент. События того дня никак не хотели поддаваться, будто играя со мной в неизвестную игру. Я спокойно могла представить всё, что произошло, в хронологической последовательности, но отчего-то иногда память подводила и начинала выдавать ложные воспоминания. Они были точно так же реальны и ощутимы, но в конце концов приводили к неизвестному для меня концу.
   Шаман превращался то в гадалку, то в седого старца. Охранник несколько раз приносил мне обед из разных блюд сначала до, затем после и во время разговора с Егором. Само лицо Егора, как и его отца, вспомнить я не смогла, вместо них красовались серые размытые пятна цензуры. Иногда к нам зачем-то присоединялась та странная старушка, которая явно невзлюбила меня с первого взгляда - это оказалось единственным, что я могла точно знать наверняка. А зачем я дралась с Бальтазаром так и осталось загадкой. Зацепкой, позволившей всё-таки вспомнить правду, пусть и не всю, оказался кролик, сидевший в соседней комнате.
   - Назовём его Зигмундом.
   Правда, моего восторга от того, что в квартире теперь будет жить основатель психоанализа, никто не поддержал, да и за спасение его спасибо тоже не сказали.
   Андрей сидел с абсолютно каменным лицом. Оперевшись локтями о стол, он сжал пальцы в кулаки и положил на них голову. В довершение всего - закрыл глаза. Больше было похоже, что он спал, чем слушал, но раздражать его ещё сильнее я не рискнула. От него зависел остаток отдыха родителей и моя спокойная жизнь. Пусть я и была уверена на девяносто девять процентов в том, что звонить Андрей никому не станет, но тот самый оставшийся злополучный процент висел над головой дамокловым мечом.
   - Вот как-то так... - решив, что нервы любимого дядюшки тоже стоит поберечь, я остановилась на той версии, где слиняла из дома вместе с обиженным чёрным магом. - Теперь отдай телефон.
   - Как ты сказала он себя назвал?
   - Кто?
   - Твой сумасшедший.
   Ну вот! И этот туда же. А вроде по профессии не положено верить во всякие старые деревенские байки.
   - Баюн, - и меня вдруг осенило. - Кот у Пушкина такой был в сказках!
   Андрей вдруг поднялся с места и вышел из кухни, прерывая мой восторг гениальным умозаключением. В комнате включился телевизор, проработал несколько минут и затих. Послышался звук с силой закрывшегося ящика, затем ещё один.
   Похоже, что странности только-только начинались, когда я уже посчитала, что могу спокойно жить.
   Когда послышался глухой металлический звон, я сорвалась с места и помчалась к себе в комнату. Кто-то попал в установленную ловушку на любопытных родственников.
   Жестяная коробочка была положена в стол таким образом, что выпадала оттуда при неправильном открывании дверцы, и лежала на пороге в комнату. Видит бог сколько усилий я приложила, чтобы не запустить ею в Андрея, который успел за короткий срок разворотить половину комнаты и с умным видом ковырялся в моём ноутбуке. Откуда-то даже взялись силы на злость.
   - Ты что вообще творишь?!
   - Разбираюсь с тем, что ты натворила.
   - Ничего я не делала! - я рванула к Андрею. - Это мой компьютер!
   - Я и не претендую, - он закрыл крышку и протянул ноутбук мне. - Твои ключи я тоже забрал. Посидишь дома пару дней, пока не придёшь в себя.
   - Что?
   Какое-то странное неприятное ощущение подсказывало, что весь этот погром произошёл не случайно. По крайней мере, техника работать отказалась напрочь. Ноутбук при открытии потребовал пароль на вход, после него и телевизор. Плеер, как я и ожидала, исчез со стола в неизвестном направлении. Меня полностью отрубили ото всех внешних источников информации - просто замечательно!
   Интересно, чего ещё я лишилась?
   Документы!
   Сумка, как и всегда, висела в коридоре, но молния на всех кармашках оказалась предательски расстёгнута.
   - Чёрт!
   Я перевернула сумку, вытряхивая всё содержимое на пол: ручки, записная книжка, фантики, кошелёк, снова фантики.
   - Да что здесь... Андрей! - сумка со всей силы полетела в закрытую дверь зала. - АНДРЕЙ! Да ты..! Открой!
   Я дёргала за ручку туда-сюда пока изнутри не щёлкнул замок. Дверь открывалась внутрь комнаты, и я навалилась на неё с диким желанием треснуть ею любимого дядюшку, но далеко не продвинулась. Он одним плечом удерживал дурацкую дверь и весь мой вес.
   - Перестань кричать - соседей разбудишь. Я не глухой.
   - Тогда... какого ты...
   Задыхаясь от гнева, я подняла взгляд и остолбенела. Андрей стоял передо мной в подряснике, совершенно преобразившись. Раньше в церковной одежде я его не видела, он всегда успевал переодеваться, так как дома это являлось негласным правилом. Отец очень не любил распространяться в обществе, что наша семья в нескольких поколениях работала на аморфную, никем невиданную сущность, особенно в самом начале своей карьеры, когда возможных спонсоров приходилось откармливать и отпаивать буквально во дворе с курами и старой козой.
   Чем дольше я смотрела на Андрея, тем всё меньше находилось нужных слов, чтобы описать то, что я хотела ему высказать. В какой-то момент уровень смирения достиг той полоски, когда я почти согласилась с его игрой.
   - Я опаздываю на работу, Саш, - Андрей аккуратно отодвинул меня в сторону и прошёл к вешалке, перешагивая через мои жалкие пожитки. - Пообещай мне, что будешь отдыхать. Ты ещё не восстановилась до конца. Да, траву надо пить каждые три часа. Она в сером чайничке заварена, тебе её только налить и разбавить. Пей из той чашки, которую я тебе дал, с пропорциями не прогадаешь.
   - Издеваешься, да? - от беспомощности я сложила руки на груди, пытаясь хоть как-то защититься от бешеной священной энергетики, накрывшей меня с головой и почти поглотившей. - Объясни мне, что за цирк ты здесь устроил, в конце-то концов! Не веди себя так, будто ничего не случилось!
   - Но и ты будь добра взять ответственность за свои поступки. То, во что ты в последний раз влезла, так просто не отпускает. Ты это хоть понимаешь? - кажется мой рассказ задел Андрея слишком глубоко, раз он так серьёзно воспринял ситуацию. - Я сразу говорил, что тебе не нужна такая работа. Поэтому, пожалуйста, подумай о другой сфере деятельности.
   Пожеланием это отнюдь не стало. Вечером, после работы, дядюшка принёс всевозможные газеты с объявлениями о работе. Шутки ради и праздного любопытства, одну из них я всё-таки открыла, остальные листала уже из вредности, понимая, что лучшего варианта, чем сейчас, всё равно не найду. Единственное, что я могла себе позволить - устроиться няней, но и здесь опыт работы превалировал над красным дипломом лучшего ВУЗа страны. Заодно, тяжким грузом за спиной висел кредит за новую иномарку, пусть и не особо дорогую, и мечты о съёмной квартире. Если последнее можно было отложить до лучших времён, то вот банк вряд ли станет копаться в моих проблемах.
  
   Следующие три дня стали самыми скучными в моей жизни. Андрей уходил засветло, а по возвращении просто валился с ног, будто разгружал вагоны, вместо того, чтобы помогать заблудшим душам обрести покой. При любой попытке вновь вернуться к нашему разговору он кривил такую физиономию, что было понятно даже слепому - он всё сказал. Выпускать меня из дому он тоже особо не спешил, как и сдавать пароли.
   Я вновь почувствовала себя пятнадцатилетней школьницей, которая в очередной раз без разрешения умыкнула в ночной клуб, но попалась с поличным. Только те времена давно прошли, поступки были переосознаны, поведение исправлено на социально приемлемое, а все скелеты заперты на амбарный замок в сарае за несколько тысяч километров от Москвы. Поверх него на хлипкой дверце висела табличка, где большими буквами было выведено: 'Не влезай - убьёт'.
   До возвращения родителей тоже оставалась ещё целая неделя, да и рассчитывать на них особо не приходилось. Вряд ли их воодушевит моя душещипательная история.
   Единственной поддержкой оказался Зигмунд, который понимающе смотрел на меня своими глазами-блюдцами, поэтому от скуки мы пухли вместе, пока под конец третьего дня на пороге не появился Андрей.
   - Всё дуешься?
   Я отрицательно помотала головой, не отрываясь от найденного отцовского детектива.
   - Мы завтра работаем на кухне, раздаём еду и вещи бездомным. Есть желание помочь?
   - Я не благотворительный фонд. Пусть вместо того, чтобы жрать водку, устроятся хотя бы мести двор.
   - Саш.
   - Что? - всё-таки оторвавшись от книги, я недовольно взглянула на дядю. - Или ты и тут меня заставишь силой?
   Андрей лишь тяжело вздохнул. Он явно не ожидал такого ответа, но как обычно держал своё мнение при себе.
   Достав из кармана мой телефон, он подошёл и кинул его на кровать. Рядом звякнули ключи, а под мобильником показались документы.
   - Делай как знаешь, не маленькая уже.
  
  
***
  
  
   - ... а там он с любовницей! - девушка еле сдерживала слёзы, теребя край вытянутого рукава вязаной кофты. - Скажите, его можно вернуть обратно? Сделайте приворот!
   Получив на радостях вольную, я явно переоценила свои силы, когда взяла на утро четверых клиентов подряд, но почти недельный простой в работе сказался и на значительно прибавившейся очереди, и на зарплате. Да и страждущие как назло попались настырные и с запросами: первый хотел удачи в бизнесе, чтобы выиграть тендер, второй - навести порчу на партнёра. В конечном итоге, они оба оказались конкурентами и чуть не подрались в приёмной, едва завидев друг друга. Заодно теперь при слове 'порча' у меня начинал дёргаться левый глаз.
   Теперь же на меня смотрели полными мольбы глазами с надеждой на чудо.
   - Скажите, Снежана, давно вы вместе со своим молодым человеком?
   - Да, нет... Ну, как вам сказать...
   - Скажите как есть. Не зная правды, я не смогу вам помочь.
   - Мы живём вместе полгода. Я переехала к нему через неделю после того, как мы начали встречаться.
   Девушка всхлипнула и из её глаз покатились слёзы. Она утёрла их всё тем же рукавом кофты, размазывая подводку.
   Встав с кресла, я налила в стакан воды из графина, который так удачно сегодня решила принести в кабинет.
   - Выпейте и сделайте глубокий вдох.
   - Спа-асибо, - девушка благодарно кивнула. - Нервы ни к чёрту.
   - Понимаю. Но не могли бы вы рассказать свою историю с вашим молодым человеком?
   - Да, конечно. Мы познакомились в фитнес клубе полтора года назад. Я работаю там инструктором, веду группы по современным танцам. И он как-то подошёл, попытался познакомиться, в итоге стал таскаться попятам: цветы постоянно слал домой и на работу, сладости, звал куда-то, - Снежана заметно успокоилась, на лице у неё появилась лёгкая улыбка. - Денег тратил уйму, как и все кавалеры в общем. Я на него даже внимания не обращала. Честно сказать, не знала, как от него отделаться - раздражал знатно.
   - Как же вы тогда сменили гнев на милость?
   - Антон взял меня своей настойчивостью. Не каждый мужик станет своего добиваться, если его постоянно отшивают. Ну раз, может два. А он за мной целый год как привороженный ходил. В итоге сходила я с ним на свидание, и больше мы не расставались, - в голосе девушки вновь появились надрывные ноты. - Теперь он любовницу себе нашёл, недоволен всем постоянно! Не понимаю, что ему не хватает! Стираю, убираю, готовлю, делаю всё, что он хочет...
   Истерика вот-вот грозилась начаться, и что-то подсказывало, что успокоить бедняжку у меня уже не выйдет. Нужно было что-то срочно придумать, исходя из полученных данных. Их было достаточно для выдвижения примерных выводов, да и подобных рассказов из уст преподавателей я слышала ни мало.
   - Давайте посмотрим, что скажут нам карты?
   - Карты?
   - Да, - я сунула за спину руку, где специально для таких случаев имелся потайной карман в кресле для всевозможных мелочей, которые я искусно доставала из воздуха. Посетители каждый раз неподдельно удивлялись появлению предметов из воздуха и восхищались этим словно дети. Нынешний случай исключением не оказался - Снежана не сводила глаз со шкатулки.
   - Готовы?
   Девушка утвердительно закивала головой.
   Я открыла защёлку на чёрной шкатулке, размером с ладонь и оранжевым узором по всей поверхности, доставая оттуда карты такого же размера. Задняя сторона карт была в цвет упаковки - чёрная, по центру находился оранжевый круг, от которого исходило что-то наподобие лучей; окантовка шла оранжевым кружевом, которое постепенно переходило в фиолетовый. Свободное чёрное пространство окропили бело-голубые точки, словно звёздочки. Космическая тема прослеживалась и на рисуночной стороне. Художник, специально создававший колоду на заказ, постарался на славу. Я сама была в восторге от его работы, а главным преимуществом в них было то, что трактовать их можно было как душе угодно - никаких тебе точно определённых сюжетов в виде гильотин, плодоносящих деревьев и прочей лабуды. Фрейд бы оценил.
   Сделав раскладку из семи карт, я пару раз провела над ними рукой, приняв задумчивый вид, который тренировала несколько месяцев.
   - Хм...
   - Что там? - Снежана испугано подалась вперёд. - Очень плохо?
   - Всё зависит от вас. Видите вот эту карту? - я указала пальцем на изображение человека, смотрящегося в зеркало. - Вы поменялись с кем-то ролями, и он занял ваше место, а вы его. Можно сказать, ушли в тень. Те, кто находятся рядом с вами, приняли это, - я пододвинула карту с надкусанным яблоком к первой. - Но есть хороший шанс всё изменить, - в расклад добавился горящий молот. - Решительности вам не занимать, так что всё пройдёт гладко. Никаких преград на вашем пути карты не видят. Здесь нет никаких препятствий.
   - А что значит вот это?
   Девушка указала на карту с выгибающейся чёрной кошкой.
   - Знак коварства и хитрости. Он может относиться как к вам, так и к человеку, занявшему ваше место. Прав окажется тот, кто правильно распорядится тайным знанием.
   - Что мне надо сделать? - Снежана почти не дышала, не сводя взгляда с раскладки. - Как можно долбануть её этим молотком, да побольнее?
   В потухших глазах заплясали шальные искорки, а на лице девушки появилась коварная ухмылка, пусть пока и робкая. Я достигла того чего хотела - нажала на кнопку, где большими буквами было выведено: 'стерва'. Такую натуру не скроешь никакими поношенными свитерами десятилетней давности и размазанной по щекам тушью.
   - Нужно поменяться обратно местами с этой фигурой, вновь стать человеком, а не его отражением. Процесс запустился в тот самый момент, когда вы дали своё согласие на отношение с молодым человеком. Нужно вернуться в то самое время.
   - Но как?
   - Продолжить старую линию отношений с вашим избранником, вместо той, что вы выстраиваете сейчас.
   Девушка задумалась, а потом выпалила:
   - Вы предлагаете мне продолжать его отшивать? Я же люблю его!
   - Вносить в отношения элемент непредсказуемости, - я пододвинула к самому краю стола карту с закрытой коробкой, которая так удачно выпала. - Только вы решаете, что будет внутри - перец чили или пресная лепёшка. И как распоряжаться и тем, и другим решать только вам.
   - Значит, нужно сделать так, чтобы он меня вновь добивался? - я утверждающе кивнула, ликуя про себя. - Ударить по нему молотком с грацией кошки и выкинуть старое зеркало?
   - Приблизительно, но главное не переборщить.
   - Спасибо! Я поняла, что мне делать! - девушка вытащила из кармана джинс телефон и стала что-то активно набирать, слегка прикусив губу. - Побегу выбрасывать его вещи из окна. Пусть собирает их по всему двору!
   - Пойдёмте, я провожу вас.
   Бедного паренька стало жалко. Кто же знал, что его девушка окажется настолько сумасшедшей и восприимчивой? Хотя, ей можно было позавидовать - настолько прямо читать символы со своим образованием я разучилась в конец. Иногда, всё-таки, полезнее было воспользоваться коробкой по прямому её назначению, нежели искать скрытые смыслы.
   В приёмной образовался мини детский сад. Четверть дивана была заставлена всевозможными игрушками четырёхлетней Настеньки, пока её мама в соседнем кабине кодировала очередного желающего бросить курить. Карина рассчитывала мою довольную клиентку, очень просившую сделать всё как можно скорее. Как только стойка освободилась, я почти развалилась на ней.
   - Что там у следующего?
   Взяв в расчёт закон подлости, я рассчитывала просидеть здесь ещё часа три, не меньше.
   - Александра Сергеевна, клиент звонил и просил перенести вашу встречу. Он сегодня не может.
   - Что?
   Умей я бить чечётку, непременно бы выдала что-нибудь победоносное. Некую импровизацию на танец маленьких утят, выигравших миллион в лотерее, а лучше два.
   - Я пыталась сказать ему, что у вас очередь на месяцы вперёд, но он всё равно не смог...
   - Да чёрт с ним! - похоже, моё оживление Карина приняла за недовольство, что неудивительно. С самого утра она нервно вела себя, перепроверяла всё по несколько раз и вообще старалась молчать, что было на неё абсолютно не похоже. Видимо, попала кому-то под горячую руку. - Я свободна на сегодня?
   - Да.
   Одно простое слово окончательно вернуло меня к жизни, заставляя поверить в благосклонность судьбы, несмотря на последние дни.
   За пять минут я сняла и смыла то, что наводила почти час, ничуть не сожалея о содеянном. Жутко хотелось поехать домой и завалиться спать, но впереди ждало ещё одно приключение - помощь Андрею. Пусть мне и разрешили отказаться от волонтёрства, но таким образом, что совесть не давала уснуть добрую половину ночи. Да и, в конце концов, с дядей надо было мириться.
   - Каринушка, - почти пропела я на самом выходе с работы и положила на стойку лист. - Передай Вениаминычу заявление на отпуск. Я там всё подробно изложила. Если захочет поругаться, пусть звонит, а я побежала.
   - Александра Сергеевна, подождите!
   - Да? - скрипя сердцем, я обернулась обратно к стойке. - Только не говори, что клиент успел передумать. Ну, пожалуйста!
   - Нет. Вам тут просили передать, - Карина нырнула под стол и послышались щелчки от набираемых цифр сейфа. - Помните клиента, который по поводу своего сына приходил? Вы ещё после похода к нему сразу заболели.
   - Да.
   Я нервно сглотнула, готовясь к самому худшему.
   - Он потом несколько раз приезжал, хотел с вами поговорить. В итоге они с Валерианом Вениаминовичем посовещались и вот, - мне протянули маленький пакетик с рекламой порошков от простуды. - Просили вам передать со словами, что задание было выполнено.
   Меня аж передёрнуло: мышца на правой руке сократилась настолько сильно, что слегка пульсировала после этого. Да и синяк на ней был знатный, большой и тёмно-фиолетовый с зеленоватыми вкраплениями.
   - Я не беру подарки, ты же знаешь.
   - Но Валериан Вениаминович сказал отдать...
   Карина поникла на глазах, пакетик в её руках стал слегка подрагивать.
   Я тяжело вздохнула. Выхода у нас не было.
   - Что хоть там?
   - Коробочка, - Карина охнула. - У вас только что глаз дёрнулся! Всё хорошо? Вы какая-то бледная. Александра Сергеевна!
   - Да, - я резко пресекла поток слов, доходивший до меня в виде неясного гула. Сердце в груди отчаянно билось, всё набирая обороты. Мне срочно нужен был глоток свежего воздуха. - Просто устала. Значит, не взять эту подачку я не могу?
   - Извините.
   - Ладно, давай.
   Затаив дыхание, я взяла пакет, готовясь ко всему, но земля под ногами на разверзлась и током меня тоже не дёрнуло. Я заглянула внутрь, там лежала обычная маленькая серая картонная коробка размером с футляр из-под очков, лёгкая - почти невесомая. Тряхнула - внутри что-то глухо отозвалось, врезавшись в стенку. Хорошо хоть, что не затикало, правда, легче от этого всё равно не стало.
   Я сняла с плеча рюкзак и кинула пакет внутрь.
   - Не забудь про заявление.
   Постучав пальцем по стойке, где лежала бумага, я выскочила в коридор к лифтам. Мне срочно нужно было на воздух. Ненавижу карты.
  
  
   - 4 -
  
  
I'm searching for answers (Я ищу ответы,)
  
Cause something is not right. (Ведь происходит что-то странное.)
  
I follow the signs, (Я следую за знаками,)
  
I'm close to the fire. (Я приближаюсь к огню.)
  
Within Temptation-A Dangerous Mind
  
   - И вот мы вновь в эфире после небольшой рекламной паузы. Надеюсь, она напрягла вас не настолько сильно как меня, - звучал голос любимого ведущего из динамиков, пока я пыталась следовать советам навигатора. - Для тех, кто присоединился к нам только что, разглашаю тему сегодняшней горячей дискуссии - массовое помешательство граждан без определенного места жительства, как заявил в одном из своих интервью мэр Москвы, подражая речи президента в одном из интервью, или в простонародье - бешеные бомжи, пугающие жителей столицы уже несколько недель. С периодичностью в несколько дней на главных каналах страны появляются репортажи с парой-тройкой покусанных насмерть граждан. Один из слушателей в нашей группе написал, что кого-то почти полностью обглодали, и знаете что? Не успел я забить запрос в поисковик, как редактор передал эту запись с пометкой 'срочно'. Уважаемый слушатель, если вы настолько проинформированы, слейте ещё немного информации для поднятия рейтингов, ок'ей? - диктор усмехнулся. - Шутки шутками, но я лично не хотел бы встретить подобное чудо вечером, выходя с работы. Трое спиногрызов, как никак, ждут папку домой с пропитанием, в то время как медики вместе с доблестной полицией утверждают, что держат ситуацию под контролем: одни патрулируют город, другие проверяют поголовье граждан без определённого места жительства на наличие укусов и симптомов бешенства. В дальнейшем для сокращения предлагаю звать их - ГОМЖ, чтобы светскому слою населения, закидывающему меня гневными смс'ками, не резало слух.
   Обычно спокойный и трезво рассуждающий ди-джей Вадим Семёнов сегодня сорвался с цепи. Впрочем, на остальных радиостанциях истерия продолжилась. Даже мне стало немного не по себе. Новость о вспышке бешенства среди людей я застала лишь краем уха, а затем вообще выпала из информационного поля планеты.
   Сменить радио на подборку с музыкой пришлось сразу же, как только в эфир начали поступать звонки от слушателей. Принимать их негативные эмоции на себя, когда своих поднакопилось с лихвой, я не особо жаждала. И так хватало писклявого голоса, который то и дело пытался указывать мне дорогу, хотя, после того, как мы развернулись и поехали в обратную сторону, я начала подозревать, что до пункта назначения мы доберёмся с пятидесяти процентной вероятностью. Где мы сейчас находились, я не имела ни малейшего представления.
   - Через двести метров поверните налево.
   Пропищал в очередной раз электронный голос, и я послала пламенный привет разработчикам карт. По обе стороны дороги дома стояли плотной застройкой, между ними мог просочиться не каждый человек. Прохожих тоже не было видно - обед только-только успел закончиться.
   - Поворачиваем налево.
   - Да куда?!
   Если бы программа умела отвечать на дурацкие вопросы автомобилистов, то непременно сказала бы: 'Туда', да ещё так ехидненько и обязательно с ухмылочкой. Между домами действительно оказалась дорога, но ужасно узкая. Сейчас же она ещё была завалена снегом и, судя по утрамбованности, - прошлогодним.
   Я въехала в просторную коробку из двенадцатиэтажек и сразу же припарковалась у столовой. Искать её долго не пришлось, полуразвалившаяся сараюшка всем своим нутром кричала о своём советском происхождении и принадлежности. Даже вывеску с тех времён не меняли: несколько букв потерялись со временем, а одна висела перевёрнутой, держась на честном слове. 'Стовɐя' - чем не название для крутого заведения?
   Внутри, к счастью, всё оказалось менее плачевно, но некоторые половицы поскрипывали под ногами слишком зловеще.
   Буфетчица за стойкой смерила меня высокомерным взглядом и принялась дальше протирать граненые стаканы.
   - Извините, - я подошла к ней вплотную. - Подскажите, где отец Андрей?
   Стакан скрипнул от сильного нажатия полотенцем на стенку. Внутренний голос робко пискнул, подражая навигатору: 'бежи-и-и-и-и-им!'.
   - Волонтёрщица что ле?
   - Да.
   - Документы покажи.
   Я кивнула и скинула рюкзак с плеча, но успела только молнию открыть.
   - Ладно тебе, - гоготнула тётенька. - Кто, кроме вас, в здравом уме будет задницу бомжам подтирать? Продукты он принимает. Вишь дверь? - мне указали в конец комнаты. - До конца иди и не ошибёшься.
   - Спасибо.
   Я поспешила быстрее убраться от странной женщины, пока та не решила стрельнуть у меня сигаретку или мелочи на проезд. Мало ли что.
   Длинный коридор странным образом никак не заканчивался, по бокам кое-где мелькали двери. Наконец, я упёрлась в проход, ведущий в небольшой гараж. Ворота были открыты, в них стоял небольшой фургончик, откуда несколько человек вытаскивали продукты. В углу я обнаружила Андрея, рядом с которым стояла какая-то девица в слишком коротком леопардовом платье. Мой счётчик приличности быстро поднялся до отметки 'слишком неподобающе', устрашающе мигая. В животе образовался тугой узел. Вот, значит, чем он занимался в свободное время, пока я сидела дома в заточении.
   Спустившись по ступенькам, я быстро преодолела разделяющее нас расстояние. Интерес к мадам, стоявшую ко мне спиной, и на которую променял меня любимый дядюшка, рос с каждым шагом.
   - Привет.
   Андрей вздрогнул и взглянул на меня так, будто совсем не ожидал здесь увидеть. Девушка повернулась ко мне лицом, и теперь настало моё время удивляться.
   - А ты говорил не придёт, - Оля мило улыбнулась и вцепилась в локоть Андрея. - У нашей Саши повышенный уровень социальной ответственности. Не зря же она была старостой класса. Верно ведь?
   Подруга подмигнула мне, и я еле сдержалась, чтобы не закатить глаза.
   - Как хорошо, что ты приехала! Иначе, мне пришлось бы работать одной. Представляешь, волонтёрская организация перепутала дни и больше никто не явится.
   - Да, - Андрей нервно потёр затылок свободной рукой. - Пойду, посмотрю, сколько там ещё продуктов осталось и попытаюсь дозвониться до второго водителя. Ещё должны привести вещи.
   - Если что-то будет нужно, то мы здесь, - Оля нехотя выпустила из рук Андрея и подошла ко мне. - Какой он у тебя скромный. Сразу видно - провинциал.
   - Ага.
   Я мысленно посмеялась над дядей, решая не говорить подруге о том, что с девушками у него проблем нет и никогда не было. Просто кому-то вдруг пришлось признать свою ошибку при заполнении документов. Андрей просто вписал не то число и не стал меня слушать, будучи уверенный в своей правоте. Теперь отдуваться, как обычно, придётся мне.
   - Слушай, а чего ты раньше не говорила, что у тебя в родственниках водится такой красавчик? - раздался зловещий шёпот у меня над ухом. Ольга возвышалась надо мной на добрых сантиметров десять в своих сапогах по колено на тонкой шпильке. - Да ещё и холостой.
   - Меня никто не спрашивал. Что вообще за вульгарщина на тебе? Вы оба как из второсортного порно фильма.
   - А ты не завидуй.
   - Вот ещё, - фыркнула я и попыталась высвободиться, но Оля лишь крепче вцепилась мне в плечо, причём в больное. - Ау.
   - Извини-извини. Я еле стою на этих ходулях, - виновато призналась Оля, но её голос вновь обрёл краски. - Зато Андрею нравится. Он в первую очередь мужчина, а уж потом всё остальное. Должны и у него быть маленькие радости в жизни. Не всё же пялиться на старых баб в балахонах.
   - Слышал бы он тебя.
   - Так ты же меня не сдашь? Это ведь я уговорила его выпустить тебя из-под домашнего ареста, а то он хотел продержать тебя ещё пару дней до полного выздоровления. Не знаю, чего ты так рвёшься к своим детишкам.
   - Каким детишкам?
   - Не знаю, у тебя их много: младшая группа, средняя, ясли... С твоим рвением давно пора заводить своих, а не сидеть с чужими.
   - Только после вас.
   Я кивнула в сторону Андрея, активно размахивающего руками рядом с водителем прибывшей газели. Похоже, у него шло всё не так гладко, как, впрочем, и у меня. Я совсем не подготовилась к уроку и не придумала очередную историю по поводу вымышленной работы.
   - Если он позовёт меня замуж, то хоть сейчас. Кстати, пока не забыла. Ты завтра во второй половине дня свободна?
   - Смотря для чего.
   - Я обещала Янку свозить на очередную встречу её кружка книголюбов, но возникли непредвиденные обстоятельства...
   Спрашивать какие - смысла не было, так как обстоятельства уже шагали в нашу сторону, а подруга гляди того была готова расплыться лужицей у моих ног. За почти девять лет знакомства никогда не видела у неё такой реакции на парней. Будь кто другой объектом её вожделений, я бы насторожилась, но сейчас личность, отвечающая за подозрительность, спала глубоко внутри.
   - Слушайте, девчонки, я здесь надолго. Пришла не та машина, - пробурчал Андрей и недовольно посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами - в следующий раз доверит заполнение бумаг тому, кто в этом разбирается лучше. - Помогите пока на кухне, там завал. Любовь Степановна вас проводит и выделит фронт работ. Вон она.
   Я тяжело вздохнула - возле двери на ступеньках стояла та неприглядная тётя из буфета. Стойка больше не скрывала её, и я могла разглядеть женщину полностью, опровергая утверждение, что хорошего человека должно быть много, либо просто ещё не достигла той кондиции, когда люди становятся хотя бы доброжелательными.
   Пройдясь по вызывающему образу Ольги, в особенности по её 'боевому раскрасу', Любовь Степановна завела нас в комнатушку даже слегка не напоминающую кухню. Обстановка с одной стороны смахивала на каптёрку: в углу стоял, видавший многое, промятый диван, крохотный круглый столик на трёх ножках, явно сооружённый вручную, и холодильник на одну секцию. Другая сторона комнаты была заставлена ящиками. Ближе к нам стояло два ведра, доверху заполненные картошкой, и несколько кастрюль.
   Пускать в святая святых столовой нас явно никто не собирался.
   - Чистите, - каждое слово Любови Степановны звучало подобно самому зловещему проклятью. - Иначе наши посетители останутся голодными.
   - Всё? - задала интересующий нас обеих вопрос Оля.
   - Сколько успеете.
   Не став долго нас развлекать, работница скрылась за дверью, и ей вслед последовал неприличный жест от Оли. Она явно не была готова к такому приключению в отличие от меня, повидавшей с лихвой подобных мероприятий. Ещё до Москвы я постоянно искупала свои многочисленные грехи в акциях милосердия: и Андрей оставался доволен, начиная со скамьи в семинарии, когда нужно было привести на помощь пару друзей, и моя совесть была чиста.
   Мы обустроились, и время медленно потянулось вперёд. Монотонная ручная работа успокаивала ещё не пришедшие в себя до конца нервы, и убаюкивала. Не поступи я на психфак, обязательно бы выучилась на станочницу какого-нибудь производства и тихо сидела в цеху, вырезала детальки для телевизоров. Вполне себе такое интересное занятие, чего не скажешь о картошке. Тупыми ножами орудовать было тяжело, тазик набранной воды приходилось менять каждые двадцать минут. И, если сначала мы занимались этим по очереди, то потом Оля взяла инициативу в свои руки. Готовить она никогда не любила и при любой удобной ситуации заказывала еду из близлежащих ресторанчиков. Её доход в отличие от моего это позволял.
   - Са-а-а-ш, - стон подруги было слышно ещё до того, как она открыла дверь. - Я вчера три с половиной часа в салоне просидела ради этих ногтей!
   Ольга бросила пустой таз в угол, вымещая на нём всю свою злость, и рухнула на диван. Не знай я её так хорошо, то подумала бы, что она очень ловко привлекает к себе внимание, но Оля уже была почти на грани срыва. Случись ещё одна мелочь и будет взрыв, ударная волна которого полностью накроет меня с головой.
   - Уговорила, я сделаю всё сама.
   - Сашка, ты прелесть! - мне послали воздушный поцелуй. - А пилочки для ногтей у тебя, случаем, нет? Я свою сумку в гардеробе оставила.
   - Посмотри, должна быть.
   Я с тоской глянула на одно из вёдер, опустошённое лишь наполовину. Пусть большая часть и была моей заслугой, но Оля тоже внесла туда свою лепту. Теперь же делать всё придётся одной. Честное слово, лучше бы заблудилась где-нибудь по дороге.
   Послышался звук упавшего на пол рюкзака.
   - Ой, - запоздало выдала Оля и дальше продолжила приводить себя в порядок, но счастье продлилось недолго. - Саш, что это у тебя?
   Я ещё не успела поднять взгляд, как грудь сдавило и перехватило дыхание. Когда же в руках подруги оказалась та самая злосчастная коробка, я еле удержала в руках нож. Воображение активно рисовало разлетающихся по всей комнате духов при открытии крышки и вселяющихся в нас. Оля ничего подобного не ощущала и с интересом вертела опасный подарок в руках, хотя, я бы назвала его откупом.
   - Ты там уснула что ли? Что это?
   - Бла... - не дождавшись ответа, Оля открыла коробочку. - Нет!
   Я вскочила с места, готовая в любую секунду броситься, только куда и зачем - не понятно. Оля удивлённо смотрела на меня.
   - Мать, ты чего взбеленилась-то? Как будто я... А-а-а, ну, понятно, - Оля вынула из коробки ещё одну, но меньшего размера. Она была обтянута красным бархатом и больше походила на чехол для украшений. - Ещё чего-то про меня говорила, хотя сама прячешь от нас своего ухажёра. Признавайся, он подарил?
   - Нет, всего лишь благодарный клиент.
   Оля ещё раз смерила коробочку взглядом и слегка поморщилась. Её стоимость в глазах подруги явно упала.
   - Не врёшь?
   - Слушай, нож имеется только у меня, - отвлечь Олю от загадочного подарка я уже и не надеялась. Если что-то сделать изначально было ещё можно, то теперь, когда её интерес разогрелся, не помог бы и ОМОН. - Положи откуда взяла и иди помогать. Я одна и к завтрашнему вечеру не управлюсь.
   - Вот ещё. Так что, говоришь, там внутри?
   - Не знаю. Я ещё не смотрела.
   - Я иногда тебе поражаюсь. Как была ты, Сашка, деревней, так ей и осталась. Короче, я смотрю первая.
   Я напряглась настолько сильно, что чувствовала почти все имевшиеся в теле мышцы. Не отводя взгляда от коробки, я наблюдала, как подруга зажала пальцами замочек, и крышка со щелчком чуть приподнялась. Мы обе не дышали: я от подступающего страха, Оля от интереса. Она раскрыла футляр и охнула, чуть не вызвав у меня сердечный приступ.
   - Что там?
   - Я такой красоты в жизни не видела! - меня, похоже, не слушали. - Вот это я понимаю, благодарность от довольного клиента. Что ты ему такого сделала? Жизнь спасла?
   - Почти...
   - Чего ты там бубнишь? Иди сюда, - Оля похлопала по дивану рядом с собой. - Давай уже.
   Взвесив все 'за' и 'против', я всё-таки положила нож в ведро и встала. Если злополучный подарок ещё никого не убил, не вызвал землетрясение и вообще никак не проявил себя, то вряд ли активизируется в момент, когда я подойду к нему. Правда, он мог срезонировать в момент, когда я возьму его в руки, но и здесь был выход - просто ничего не трогать.
   До последнего я старалась не смотреть внутрь футляра, но любопытство всё-таки взяло верх.
   Внутри лежали серьги. Оля не соврала - они действительно были шикарными. Три небольших розовых камня спадали вниз, оплетённые чем-то напоминающим тонкие ветви деревьев. При ближайшем рассмотрении показалось, что это всё-таки они и были: хоть материал и был тщательно обработан, но всё равно оставались шероховатости и небольшие выпуклости, от начинающих расти в бок веточек. Коричнево-сероватый цвет тоже наводил на мысль о природном происхождении. Конечно, умельцы в наше время могли сотворить всё, что угодно, но эти серьги явно прошли через заботливые руки мастера, а не сошли тысячным экземпляром со станка. Тонкая, почти ювелирная работа.
   - Нравятся?
   - Ничего так.
   - Ничего так, - передразнила меня Оля. - Ничего ты не понимаешь, это тренд сезона! Дорогущие, наверное. Примерь.
   - Я?
   - Ну, не я же! Спорить не буду - они клёвые, но в мой стиль не вписываются, а тебе будет как раз. Всё равно, давно пора выкинуть твои старые серьги. Они меня с десятого класса раздражают.
   Я упёрла руки в бока, дабы выказать своё недовольство и шикнула - на светлой кофте остались пятна от земли.
   - Вот видишь - это судьба! - Оля протянула несколько салфеток, которые очень удачно вынула из моего рюкзака. - Примерь хотя бы, что тебе стоит! Носить же их тебя никто не заставляет.
   Оля смотрела на меня так, будто её жизнь зависела от того, исполню я её просьбу или нет. Да и мне самой жутко хотелось хотя бы взять их в руки и повертеть, рассмотреть под разными углами. В конце-то концов, могли мне просто сделать подарок, чтобы извиниться? Всё-таки, Геннадий Валерьевич больше походил на солидного человека, а не маньяка убийцу, да и не виноват был в том, что у него такой своеобразный сынок. Иногда, как не воспитывай ребёнка, а вырасти из него может не пойми кто.
   Я ещё раз взглянула на серьги и набрала полную грудь воздуха.
   - Уговорила. Тут хоть зеркало имеется?
   - Сейчас всё будет.
   Оля передала мне футляр, и сама стала бродить по комнате, изредка что-то поднимая или передвигая.
   Серьги были холодными и приятными на ощупь. Ничего, кроме лёгкого покалывания пальцев от волнения, я не ощущала. Когда я надела их, Оля уже стояла рядом со мной с большой крышкой от кастрюли, подняв её.
   - Получше ничего не нашлось?
   - Если хочешь, можешь сходить в зал, - я поморщилась, итак кривое отражение исказилось ещё больше. - Тебе очень идёт. Моего слова будет достаточно? Хотя, стой! Я сейчас сфотографирую. Где у тебя телефон?
   - Там же, где и все остальные мои вещи.
   Оля без зазрения совести вручила мне крышку и полезла копаться в сумке. Я ещё раз заглянула в отражение, и пусть оно безбожно врало, но мне нравилось, что я там видела. Веточки были почти незаметны, сливаясь с цветом волос, а камушки ярко поблёскивали, когда на них падал свет. Даже, если это была дешёвая безделушка, я была рада ей.
   Отражение вдруг слегка поплыло, а потом стало закручиваться спиралью, затаскивая меня вглубь водоворота. Я пыталась отвести взгляд, но ничего не выходило. Я начала тонуть, даже не успев испугаться. Наоборот, мне нравилось это ощущение теплоты и лёгкого вихря, будто сошёл с карусели в парке летним вечером.
   - Саш!
   Взволнованный голос Оли звучал издалека, словно ненастоящий. Меня тряхнуло, и вращение прекратилось на несколько секунд, затем всё повторилось вновь.
   - Саша! Твою бабушку! - мир опять вернулся на круги своя, став цветным и чётким, не оставляя ни единого последствия странного приступа. Перед глазами почти вплотную ко мне материализовалась Оля. Она держала меня за плечи и продолжала трясти. - Да очнись же ты! Твой красавчик родственник не простит мне, что я не доглядела!
   - Родителям это тоже не сильно понравится, - я улыбнулась. - Меня укачивает.
   - И поделом. Нечего меня пугать! - тряска всё-таки прекратилась. - Ты как?
   - Нормально. Голова немного закружилась. С половины шестого всё-таки на ногах.
   Я надеялась, что такая отмазка подействует, пытаясь попутно прислушаться к своим ощущениям и понять-таки, что же произошло на самом деле. Только организм пребывал в том же состоянии, что и десять минут назад, и полчаса, и даже полтора. Может, мне просто показалось? Только, как, в таком случае, объяснить массовую галлюцинацию?
   Скорее всего, всему виной были серьги, но как обычная бижутерия могла так воздействовать на человека? В любом случае, их нужно было снять как можно скорее, чтобы дальше не продолжать играть с судьбой.
   - Вот вам и волонтёрши, - от недовольного окрика мы с Олей синхронно обернулись в сторону двери, где стояла Любовь Степановна. - Мало на нашу голову попа-нахлебника, так ещё и вы!
   - Крепостное право отменили в 1861 году. Мы имеем право на перерыв, - Оля ввязалась в битву, которую явно проиграла ещё до её начала.
   Любовь Степановна подошла к нашей многострадальной кастрюльке, где лежала почищенная картошка и усмехнулась.
   - Уработались-то! Так, ты, - на меня указали пальцем. - За мной. А ты, барыня, продолжай здесь.
   Решив не перечить, я последовала за конвоем в ожидании работёнки похуже, но вместо представляемых гор мусора, меня привели в зал столовой, вручив ведро и швабру. Нужно было протереть столы и вымыть пол до прихода посетителей. Задание оказалось проще пареной репы. После меня перевели на кухню, поближе к грязной посуде. Оказалось, что, несмотря на внешнюю убитость здания, внутри всё было под контролем. Даже Любовь Степановна стала мягче, бросив мне на ходу: 'Могёшь же что-то'. Я посчитала это величайшим из комплиментов за последние несколько лет. Не помню, когда последний раз я была настолько горда собой.
   Часам к трём пополудни в столовую потянулись нуждающиеся, начиная малоимущими, бедными людьми, заканчивая насквозь пропитыми алкоголиками с улицы. Некоторые из них едва держались на ногах, их поддерживали точно такие же товарищи, более стойкие к пойлу, но все уверенно тянулись к стойке ради халявной закуси. Разило от них за километр, поэтому бывалые работники кухни быстро подсуетились и поставили меня в помощь к молодой девушке, недавно вошедшей в их команду. Разделив пополам невзгоды, мы накладывали им еду, которую они выбирали из имеющегося меню. Любовь Степановна коршуном пролетала между рядами, конфисковывая у особых наглецов чекушки, которые они вытаскивали из оборванных зимних курток.
   Громкий гул голосов, звучавших ото всюду, мешал как следует расслышать заказы. Полностью сосредоточившись на тарах перед собой, я почти не смотрела на посетителей, лишь ставила на поднос тарелку и начинала обслуживать следующего, подмечая боковым зрением, кто передо мной. Обычным старичкам, которым явно не повезло в жизни, я старалась накладывать побольше. Любовь Степановна первое время, завидев это, тут же подбегала к нам, но потом, видимо, смирилась с небольшой недостачей. Уж один день они могут чуть меньше забрать домой.
   - Макароны.
   Попросил низкий шипящий голос, пронёсшийся прямо над ухом, сопровождаясь лёгким порывом ветра. Стало немного неуютно, и чувство того, что на меня кто-то очень пристально смотрит, возросло в несколько раз. Засуетившись и нарушив отработанную последовательность действий, я выронила вилку. Можно было отдать заказ и поднять её или же забыть и в какой-то момент споткнуться.
   Нагнувшись, я подняла вилку и встала.
   В жилах застыла кровь, а сердце, казалось, остановилось. Я смотрела прямо перед собой и не могла отвести взгляд от странного существа, изучающего меня. Высокий, метра под два, и широкий в плечах старик стоял напротив. Длинные седые волосы почти по поясницу волнами спадали с плеч, густая белая борода доходила ему до груди. На голове из висков в стороны расходились костные рога где-то по полметра длиной. Правый рог раздваивался на конце, от левого отходило аж пять отростков. Цвет кожи старика был в тон спелой оливы, лицо выражало какую-то странную гримасу вечной усталости; под глазами, вплоть до носа, пролегали огромные чёрные борозды. Белок в глазах тоже был чёрный и почти заволакивал ярко-зелёные, чуть светящиеся зрачки.
   Я сделала шаг назад, вспоминая о том, что нужно дышать. Одно неловкое движение и поднос упал на пол. Звон разбившейся посуды подействовал как ведро ледяной воды, приводя в себя. Очередь завозмущалась, кто-то начал материться.
   Старик повернулся в сторону и потряс в воздухе огромным кулачищем. Обхвати я свой поверх другой рукой - всё равно не дотянула бы по размеру.
   - Затрещали-то, затрещали! Поблагодарите, что бесплатно кормят!
   - Ты и благодари, - вернулось в ответ. - Получил своё, дай другим.
   - Саш, - руки коснулись, и я отскочила в сторону, ловя ртом воздух. Похоже, слишком долго не дышала. - Ты чего?
   Рядом стояла всё та же сотрудница кухни, которой я помогала. Вроде бы Настя. Или Наташа.
   - Н-нормально. Всё нормально.
   Я вновь взглянула на старика, который никуда не испарился, как и страх к нему. Очередь бунтовала, разгорался скандал, но их голоса я слышала лишь фоном. Единственное, что я видела перед собой - рога. Старик поймал мой взгляд и печально улыбнулся, видимо, поняв, куда я откровенно пялюсь. Нужно было как-то срочно отвести от себя подозрение, дать понять, что я изучаю живописный пейзаж за окном. Да что угодно, лишь бы эти громадные ручищи не переломили меня пополам!
   Назревающий погром оборвался в миг. Любовь Степановна протиснулась к стойке, раскидав добрую половину народа в стороны, и выхватила половник. Зачем он ей был нужен, я не очень хотела бы знать, как и все остальные присутствующие.
   - Проблемы?
   Она ударила половником о ладонь.
   Со всех сторон послышались робкие отрицания и мотания головами. Даже самый ярый смельчак решил притаиться в глубине растерявшихся людей.
   - То-то, - Любовь Степановна одним метким движением вернула половник на своё место и развернулась к нам. - Чё смотрим? Работаем, девочки.
   Кивнув, я быстро подхватила новый поднос и, стараясь не наступить на осколки, перемешанные с едой, повторила заказ. Очередь, тем временем, пыталась вернуться в исходное положение, попутно выясняя, кто за кем. Голос повышать никто больше не спешил.
   - Возьмите, - я поставила поднос на стойку и, как можно увереннее, пододвинула его к краю, после чего повернулась к напарнице Н. Её имя я так и не вспомнила. - Пойду, схожу за щёткой.
   Нескольких минут тишины и очередной порции активности в течение получаса хватило, чтобы немного успокоиться. Людей становилось меньше, зато зал был переполнен. Компании образовывались то тут, то там. Многие пристраивались на стулья по несколько человек, кто-то просто стоял рядом.
   Я долго не решалась окинуть помещение взглядом, но, когда, наконец, решилась - сильно об этом пожалела. Пусть их было немного, но они всё-таки были - те самые недолюди. Маленькие сморщенные старушки со стоящими дыбом волосами, полупрозрачные девушки, которые не подходили к нам, в углу даже притаился мужчина, лицо которого почти полностью покрывала шерсть. Рогача среди них не было. Это несказанно радовало.
   Кажется, меня накрыла такая нехилая галлюцинация и совсем не собиралась отпускать. Ни одна подходящая болезнь к единственному симптому в голову не шла, а списывать всё на внезапно возникшую шизофрению было бы слишком просто. Психолог я или нет? Если уж и подхватывать что-нибудь, то редкое и малоизученное. Хотя, если не смотреть в зал, то складывалось впечатление, что ничего такого и не происходит вовсе. Подумаешь чёрт.
   Чёрт!
   Мужчина по ту сторону стойки вырос, словно из-под земли. Он ничем не отличался от классических алкоголиков: грязный, потрёпанный и весь обросший. Разило от него чем-то несуразным. Но вместо рук у него были копыта, а за спиной робко покачивался из стороны в сторону хвост с маленькой кисточкой на конце.
   - Александра! - я машинально обернулась на голос. У двери, ведущей в кухню, стояла женщина, одна из поваров. - Иди, выйди во двор, тебя там ищут.
   - Кто?
   - Парень, который с вами пришёл. Просил срочно.
   Андрей? Его я уже давненько не видела. Если в самом начале обеда он тоже пытался контролировать ситуацию в зале, то потом неожиданно куда-то исчез. Возможно, он знал, что происходит вокруг, и так же возможно, что ему была нужна помощь.
   Скинув с себя фартук, я, не раздумывая, рванула к двери, в коридоре перешла на бег. В гараже никого не оказалось, зато дверь на улицу была открыта.
   Холодный ветер ударил в лицо. Заметно похолодало, да и я выскочила, даже не подумав одеться. Тоненький свитер мгновенно охладился, пропуская под себя холодный воздух. Я поёжилась, но всё-таки решила поискать дядю.
   - Андрей! Андрей, ты где?
   Дверь за спиной с грохотом захлопнулась. Не успела я повернуться к ней, как что-то больно ударило в бок. Не удержавшись на ногах, я начала падать, но вместо этого отлетела назад. Тело сковало от боли, в ушах зазвенело от вибрирующего металла. Безвольно рухнув, я скатилась на дорогу с большой кучи снега. Он обжигал лицо, попадал за воротник, забивался в джинсы. Одежда намокла.
   Спина болела на уровне лопаток. Лежать было холодно, да и что-то внутри подталкивало уносить ноги. Андрея здесь явно не было. Я попыталась встать на четвереньки, но стоило это сделать, как холодные пальцы вцепились в плечи, резко поднимая меня на ноги. Ветер вновь ударил в лицо.
   - Ты... - я чувствовала на себе чье-то неровное дыхание. - По... по...
   - Нет!
   Я замотала головой, лишь крепче зажмурившись. Я не буду на это смотреть!
   - Пом...
   Вновь прохрипел кто-то рядом и меня слегка оттолкнули. Сделав пару шагов назад, я наткнулась на сугроб и села в него, не удержав равновесие. Рядом что-то упало. Поясницу жгло от холода, голова шла кругом. Я чувствовала себя словно рыба, выброшенная на берег, пыталась биться, но в полной тьме это оказалось невозможным.
   Глаза открыть всё-таки пришлось. Взгляд тут же упёрся в серые брюки, приближающиеся ко мне. Нужно было кричать, пока ещё не было поздно, пока кто-то не нанёс очередной удар.
   - Милочка, не сидите в сугробе. Это вредно для женского здоровья, - мне протянули руку, и я уцепилась за неё как за спасательный круг. - Да вы вся дрожите.
   Рядом стоял мужчина лет пятидесяти пяти. Одежда его выглядела поношенной, но ещё не потеряла свой лоск. Сам он тоже держался уверенно и ровно, и совсем не походил на весь тот сброд, сидевший буквально в нескольких метрах за стеной.
   Я очень старалась не отводить взгляда от мужчины, но он сам упёрся в лежащее за его спиной тело. Седые волосы россыпью легли на песок, которым недавно посыпали покрытую льдом дорогу, один рог слегка надломился и краешек свисал вниз, грозно покачиваясь. Голова была повёрнута вбок слишком сильно, неестественно для человека. Живого.
   - Он... - промямлила я, указывая пальцем на тело.
   - Проспится и уйдёт восвояси. С такими ж разве чего бывает? - мужчина приобнял меня за плечо и стал мягко разворачивать. - Зачем же одной ходить здесь, когда рядом столько пьяниц бродит? Мало ли что у них на уме. Идём, милочка, дрожишь вся, как осиновый лист на ветру.
   - Но нужно помочь!
   Я всё же развернулась и ещё раз глянула на лежавшего рогача, пытаясь понять, жив он или нет, но мужчина силой втащил меня в гараж и закрыл дверь на засов. Он что-то мелодично говорил и не выпускал меня из рук всё время, пока мы не наткнулись на персонал и те не отыскали Андрея.
   Сухая одежда по размеру нашлась в мешках с вещами, привезёнными для раздачи. Горячий чай с коньяком быстро дали теплу разойтись по телу, но картина, стоящая перед глазами, так легко не стиралась. Я быстро, спутанно рассказала Андрею, что приключилось. Он лично ходил во двор, но рогача там уже не было. Видимо, мужчина оказался прав, и тот просто оклемался от выпитого и ушёл своей дорогой, если бы не два 'но': повёрнутая почти на девяносто градусов шея, и моё несостоявшееся убийство. Последнее 'но' я гнала от себя как могла до самого окончания обеда.
   Оставалось лишь выдать бедным их 'новое' обмундирование и, не получив даже элементарного 'спасибо', ехать домой.
   Меня пытались оставить отдыхать в той самой каптёрке, где мы с Олей чистили картошку, но я смогла убедить Андрея, что мне лучше оставаться с ним. Он, как ни странно, согласился со мной и не отходил ни на шаг.
   На улице уже было темно, и в свете фонарей любые лица искажались, а тени весело плясали, падая и закрывая всё вокруг. Гул вокруг стоял жуткий. Даже Любовь Степановна, сжалившаяся и вышедшая на помощь, не смогла угомонить бомжей. Они отталкивали друг друга в стороны, наступали на ноги, роняли своих же и шли по головам в надежде заполучить вещицу получше. На размер никто из них не смотрел.
   Неподалёку, у ворот столпилось человек двадцать, не решающихся подойти. Нескольких я узнала - погорельцы. Нечаянно подслушала их разговор в очереди.
   - Андрей, я пойду, схожу к ним.
   Встав с большого чёрного мешка из-под мусора, на котором сидела, я взялась за его краешек и поволокла к воротам. Внутри лежали отобранные вещи, что были получше, некоторые совсем новые. Андрей сначала останавливал меня делить тряпки, ссылаясь на то, что тем самым я ставлю одних людей выше других, но мне было жалко их. Отдавать хорошие вещи разложившимся моральным уродам мне не позволяла брезгливость и чувство отвращения. Уж пусть лучше они послужат тому, кому действительно нужны. А таких здесь было не мало.
   - О, милочка, - знакомый голос послышался надо мной, когда я искала в мешке очередную вещь. - Уже пришли в себя?
   - Да.
   Только сейчас я смогла разглядеть мужчину, который меня спас. Его абсолютно правильные черты лица просто поражали своей симметричностью, будто их создала не природа, а скульптор. Тёмные волосы уже слегка затронула седина, на подбородке выступала многодневная щетина. Одет он был словно бедный писатель советских времён: куртка потёрлась, брюки давно не видели утюга. Но всё это не мешало мужчине излучать обаяние.
   - Спасибо, что помогли. Не знаю, что бы я делала, если бы...
   Я остановилась на полуфразе, не давая воображению продолжить ту самую картину, которую оно уже давно нарисовало и жаждало показать во всей красе.
   - Дала по лбу и жила спокойно.
   - Если вы так говорите, - мужчина заразил меня своей улыбкой и спокойствием. - Кстати!
   Я вновь нырнула в мешок, ища нужную вещь. В какой-то момент даже показалось, что я упустила её в общей куче, но нет. Пиджак лежал на самом дне: новенький, тёмно-серый, из грубого ворса и даже с биркой. Мама купила его отцу, но тот забросил его куда подальше, а когда опомнился - пиджак стал ему мал.
   - Возьмите. Думаю, вам будет в самый раз.
   Я протянула пиджак мужчине и он, взяв вещь, развернул её, повертел в руках и ощупал со всех сторон.
   - Новый совсем. Давно мне никто таких подарков не делал. Спасибо, милочка.
   - Носите на здоровье. Вам должно подойти.
   - Девушка, а тёплой кофты у вас нет? - меня потянули за рукав, заставляя переключить внимание с собеседника.
   Пока я возилась в поисках, мужчина успел уйти. На меня накатила лёгкая грусть, ведь я не успела попрощаться с ним, заодно и поблагодарить ещё раз. Да и просто хотелось подольше побыть рядом с ним. Не знаю из-за чего, но возникало чувство, что это был необычный мужчина. Личность психолога же в голове упорно твердила, что я просто успела мимолётно влюбиться в своего спасителя. И она, возможно, была права. Если перефразировать Винни Пуха, то вот он - мой любимый типаж.
   В машину я забралась уже с большим трудом. О том, что поведу я, речи не шло. Андрей был настроен серьёзно, когда пристёгивал меня на пассажирском сидении рядом с собой. Будь его воля, он бы привязал меня к себе и не отпускал дальше, чем на десять метров, но старался сдерживать свои желания. Особенно при Оле, которую мы любезно согласились подбросить до дома. Её машина исчезла с места, где она припарковалась, и успела найтись на ближайшей штрафстоянке.
   Их голоса усыпляли, чему я совсем не сопротивлялась, но из полудрёмы меня вывел сигнал пришедшего сообщения. Я на рефлексе вынула телефон из кармана, ожидая увидеть оповещение о нулевом балансе, но то, что там было, рукой сняло остатки сна.
   'Ничего не спрашивай и не предпринимай. Я всё расскажу тебе завтра вечером. Геннадий Валерьевич'.
   - 5 -
  
  
Well, there's a life and it's out there for the taking.
  
Да, жизнь есть и она ждёт, когда ты возьмёшь её.
  
You can run and you can leave this behind.
  
Ты можешь убежать и оставить всё это позади.
  
I tell you it's a trap and they caught you in the act,
  
Послушай, это ловушка, тебя поймали на месте преступления,
  
Ain't nothing but a state of mind.
  
Но это всего лишь состояние твоей души.
  
I'm saving...
  
Я спасаю...
  
Saving my life.
  
Я спасаю свою жизнь.
  
Gorgon City - Saving my life
  
  
   '20.30 в Иферно. Одиннадцатый этаж'.
   Минут двадцать я гипнотизировала экран телефона, перечитывая сообщение вновь и вновь, в надежде на то, что мне придут ещё какие-нибудь инструкции, но нет. В конце концов, не стоило даже удивляться, что вечером мне предстоял поход в один из элитных бизнес центров столицы. Вряд ли человек, который может позволить себе усадьбу, будет тесниться на двух квадратах в Южном Бутово.
   Еле дождавшись пока Андрей, наконец-то, свалит на работу, я удобно устроилась на кухне, закутавшись в плед с чашкой чая и ноутбуком. Если меня попросили не устраивать кипишь, то это совсем не значило, что я буду послушно сидеть и ждать сложа руки. Осталось лишь придумать адекватный запрос для поисковой системы и не забыть удалить кэш по окончании 'брождения' по интернету.
   'Нечистая сила среди нас', 'паранормальные явления', и 'люди, превращающиеся в...' результата не дали, зато удар в лоб подействовал безотказно. Зелёная кожа и рога обнаружились лишь у нескольких мифических существ, из которых в финал вышли гоблины, орки, лешие и Шрек. Сузив поиски до хозяина леса, я пришла к одному единственному вопросу - что он делал в городе? Следующий вопрос повис в воздухе, но я решила не озвучивать его дабы не поддаваться панике. Вообще её, как таковой, я и не ощущала. Не было даже лёгкого волнения или чувства неизвестности, хотя то любило меня преследовать по делу и без. Я оставалась спокойной как удав явно благодаря своему подсознанию. И ему, как и мне, было просто интересно, что происходит.
   Начитавшись всевозможных историй, в основном нелепых и странных, я каким-то образом перешла на форум, где точно такие же любопытные яростно обсуждали славянских богов и всевозможную нечисть. Большинство из обитателей форума лишь строили предположения, но несколько человек явно знали о чем говорят, уж слишком всё выглядело реально. Как вчера.
   Особенно выделялся пользователь под ником "Сведующий77". По его словам, он лично видел, нападающих последнее время на людей монстров, и твердил о вселенском заговоре локального масштаба.
   'Скоро начнётся война, где люди окажутся пушечным мясом', - твердил Сведующий77.
   'Сходи к психиатру', - гласили несколько следующих постов подряд.
   Он явно был местным клоуном, развлекающим скучающих офисных служащих, но обычно такие люди всегда и оказывались правы.
   Зарегистрировавшись на форуме, я стала набирать ему сообщение. Особо не представляясь, изложила вкратце, что видела несколько странных людей, опуская место событий и то, что меня, в конце концов, пытались убить. Мало ли, вдруг после такого известия со мной не захотят связываться. Как такового вопроса у меня не было, просто хотелось узнать, что мне на все это ответят.
   Всё время до звонка будильника я посвятила оставшейся куче информации, убеждаясь в очередной раз, что интернет - одна большая помойка. Сохранив ещё пару страниц на потом, я быстро собралась. Пора было ехать за Янчиком. Личное такси было готово доставить её на очередное собрание помешанных книжных червей. После того, как подруга вышла в декрет, её с головой поглотили всевозможные романы, а затем и сообщество таких же как она. Собирались книгочеи по средам в библиотеке, обсуждали прочитанное, кто не успел высказаться - переходил в интернет. Иногда, как сегодня, ловили русских писателей и уговаривали на небольшую встречу и раздачу автографов. Вроде бы ничего криминального, но любовные романы, будь то на земле или в космосе, я не переносила ни в каком виде, предпочитая им всевозможные методички и учебники по квантовой механике. Пусть ничего не понятно, зато ты знаешь, что читаешь что-то чертовски умное.
   Начало встречи было назначено на три, в час мы уже были в паре улиц от назначенного места. Скоротать оставшееся время было решено в местном торговом центре с многообещающим названием 'Фантастика'. Особого впечатления, правда, три небольших этажа не произвели, но без покупок мы всё равно не ушли. Вот за что я любила Янчика, так это за её сохранившуюся до сих пор неподдельную детскую любознательность и способность радоваться любым мелочам. И, видя её радостную улыбку, сама не смогла пройти мимо одной из полок. Так из магазина мы вышли с костюмами-пижамами за пазухой. Янчик уже представляла, как будет красоваться перед мужем в виде панды, я же пыталась понять, почему мой выбор из всего разнообразия всевозможных костюмных зверей и цветов пал именно на голубого единорога.
   Когда навигатор в очередной раз вежливо попросил повернуть налево, перед глазами предстал ДК советских времён. Выглядел он снаружи значительно лучше после капитального ремонта нежели вчерашняя столовая, но дух всё равно перехватило.
   - Где вы их только берёте?
   Я держала руку на ремне безопасности, не спеша его отстёгивать.
   - Кого?
   - Всю эту рухлядь, - я указала на здание. - В городе полно литературных кафе. Почему здесь?
   - А, по-моему, мило, - Янчик явно не разделяла моего мнения. - Здесь побывало столько литературных деятелей, проводили чтения.
   - Заседания ЦК КПСС.
   - Может быть. Какое кафе может похвастаться такой историей?
   - Сдаюсь - явно никакое. Идём уже, а то неприлично опаздывать на встречу с... - я выразительно взглянула на подругу, надеясь на подсказку. Кроме места и времени проведения я о встрече ничего не знала. - С...
   - Не помню.
   Янчик пожала плечами и выскользнула из машины, оставляя меня в гордом одиночестве и недоумении. Недолго думая, я последовала за ней. До начала оставалось ровно восемь минут.
   - Как это не помнишь? Тогда зачем мы сюда приехали?
   - Чтобы получить положительные эмоции от встречи. Тебе после болезни - это будет полезно. А я, может быть, пересмотрю свои взгляды по поводу этого писателя.
   Я тяжело вздохнула и поплелась за Янчиком.
   - Что хоть ты о нём знаешь?
   - Ну... - она задумалась, придерживая дверь и пропуская меня внутрь ДК. Пахло ещё невыветревшейся до конца краской и новой мебелью. - Он дико популярный, хотя издал всего одну книгу. Красавчик. Я специально вчера в интернете посмотрела, - я улыбнулась, краем глаза подмечая, как щёки Янчика слегка покраснели. - Холост.
   - Думаю, твой муж этому будет не сильно рад.
   - Саш!
   Я получила лёгкий тычок локтем в бок.
   - Ладно-ладно, я буду молчать как рыба. В каком хоть он жанре пишет? Не хочется падать в грязь лицом перед твоими собратьями по фан-клубу.
   Мы стояли подле высоких широких дверей, ведших в святая святых - концертный зал. Оттуда доносились увлечённые голоса. Судя по тому, что говорили все и сразу - ничего ещё не успело начаться. Вот за это я уважала знаменитостей любого рода - какой бы не была пробка и как бы ты не опаздывал, они всё равно явятся позже.
   - Вроде бы историческое фэнтези, но не уверена. Пойдём скорее, познакомлю тебя со всеми!
   Стоило Янчику распахнуть дверь как в зале повисла гробовая тишина, а все сидевшие словно по команде обернулись к нам с надеждой на лицах, но она быстро переросла в недовольство. Ждали явно не нас. Я моргнула, пытаясь скинуть с себя ощущение тысячи прикосновений. Во время практики заграницей я успела привыкнуть к большим аудиториям и скоплениям народа в принципе, но здесь было как-то неуютно. Да и познакомить меня со всеми присутствующими у Янчика вряд ли бы получилось. Зал был забит почти до отказа. Человек двести так точно сидело. У сцены крутился фотограф, ослепляя вспышкой небольшую очередь рядом с каким-то плакатом. Всполохи возникали настолько часто, что разглядеть изображение не представлялось возможным.
   Ладно. Историческое фэнтези, так историческое фэнтези: кони, рыцари и волшебники. Вроде бы Мерлин и король Артур были из этой оперы.
   С первых рядов кто-то махал и явно нам, потому что Янчик подала знак в ответ. Меня схватили за запястье и потянули вперёд. Я особо не сопротивлялась, разглядывая людей вокруг, которые то и дело бросали на меня презрительные взгляды.
   - Яна, привет! - раздался радостный голос, но тут же смешался в потоке вместе с другими. Я присела на краешек одного из двух свободных кресел в шестом ряду, пока Янчик обнималась с соседками. Ощущение того, что на меня все смотрят только усиливалось с каждой секундой.
   - Саш. Са-а-а-ш!
   Я вздрогнула, когда руки что-то коснулось. Янчик обеспокоенно смотрела на меня. Я накрыла её руку своей и попыталась выдавить улыбку. Пусть я здесь и случайный гость, но это не давало повода портить атмосферу.
   - Саш, знакомься. Это Аня, Света, Оксана и тоже Саша.
   На меня смотрели знакомые лица с фотографий подруги. Я кивнула в знак приветствия и почувствовала точно такой же странный взгляд.
   - Ян! - воскликнула та, что вроде бы была Светланой. - Ты что, не сказала про внешний вид?
   - Ой, - Янчик явно стушевалась и тихо добавила. - Я забыла.
   Недостающая деталь пазла почти подошла к одной единственной оставшейся незаполненной прорези мозаики. Я осмотрела рядом сидящих, огляделась по сторонам - все были в белом, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, но верх у всех отличался лишь материалом. На этом фоне моя ярко-красная атласная рубашка выглядела словно лужа крови на только что выпавшем снегу. Если бы все вокруг не реагировали так остро на подобный казус, то всё вышло бы вполне забавно.
   Пока рядом сидящие были заняты обсуждением книги, я уткнулась в телефон. Связь в ДК ловила ужасно, видимо, для того, чтобы приходящие сюда школьники не отвлекались на посторонние вещи. Но, несмотря на это, я смогла зайти на форум. В правом верхнем углу красовался маленький конвертик. На моё сообщение ответили!
  
   'Добрый день, Гамаюн' (с выбором ника я особо не заморачивалась, хотя сейчас уже казалось, что зря).
  
   Ваш рассказ меня заинтересовал, и спешу заверить, что всё это сущая правда.
  
   Судя по описанию, Вы действительно видели лешего. В отличие от зарубежной нечисти они встречаются на нашей территории чаще и редко полностью скрывают свою внешность, но точно утверждать не могу. Так же отвечаю на ваш вопрос - проживать они могут не только в лесу, и спокойно перемещаться тоже. Те люди, что были вместе с ним, скорее всего, тоже представляли из себя нечисть. Я был бы признателен, если бы вы описали их более подробно.
  
   На форуме появляюсь не так часто. Если захотите продолжить разговор, то пишите мне на почту.
  
   С уважением, Сведующий77'.
  
   Коротко и малоинформативно. Н-да, ни на такой ответ я рассчитывала, ой как ни на такой! С другой стороны, складывалось впечатление, что меня проверяют прежде, чем выдать очередную часть информации. Либо я как дура тупо повелась на богатую фантазию неизвестного гражданина. Скорее всего - школьника.
   - Саш, - раздался над ухом голос Янчика, и я быстро закрыла страницу форума. Ещё не хватало того, чтобы наша впечатлительная натура обнаружила мою связь с потусторонними силами. - Вон он, смотри!
   Я не сразу сообразила о чём идёт речь. В зале было тихо, если не считать восторженные охи и вздохи. На меня больше никто не пялился, все лица обратились в сторону выхода. Чтобы не отрываться от коллектива, я тоже повернулась.
   Сердце ухнуло вниз и забилось быстрее, меня бросило в жар.
   - Чёрт!
   Скатившись вниз по спинке кресла, я обхватила руками рюкзак, пытаясь прикрыться им. Ладони вспотели, дышать тоже становилось тяжеловато. Желание подняться и взглянуть ещё раз было сильным, но я боролась с ним как могла. Зрение меня явно не подводило, да и зачем в очередной раз бередить только что раскуроченную рану. В дверях стоял Егор.
   Чёрт его дери, Егор, собственной персоной.
   Запястье в месте его укуса начало зудеть, словно тело откликалось на что-то знакомое. Похожая связь была между вампирами: сиром и его обращёнными. В моём случае я надеялась на психосоматику, открывая молнию рюкзака и нащупывая внутри бутылку с водой. Святой водой. Её я приготовила после многочисленных статей для вечерней встречи. Вряд ли бы она помогла случись что, но уверенности придавала. Главное, чтобы дело не дошло до использования.
   Егор вихрем промчался по проходу и взлетел на сцену, перескакивая через ступеньки. Скинув с себя пальто, он одним движением руки повесил его на высокую спинку стула, стоящего чуть по левую сторону от центра, и подошёл к микрофону, проверяя его на включенность постукиванием пальца. По залу из расставленных динамиков прокатились глухие удары, немного приводя меня в себя.
   - Упс, - прозвучал виноватый голос. - Рад видеть сегодня всех вас здесь. Спасибо за то, что удостоили меня такой учести и пригласили сюда. Для меня дорогого стоит внимание читателей и такое трепетное отношение к деталям. Сегодня каждая из вас будет моей дорогой Еленой.
   По залу прокатился восторженный шёпот, переходящий в громкие аплодисменты. Я каждой клеточкой тела прочувствовала многотонную волну восторженности и восхищённости, которая накрывала всех с головой. Даже Янчик рядом сидела в смятении, но я прекрасно видела, что и её вот-вот перетянет на тёмную сторону. Не понятно только, чем восхищались все здесь сидящие, ведь Еленой звали героиню, которая с первых строк книги бросилась в колодец, обрекая себя на долгие муки. Заодно стал понятен странный дресс-код - топилась она в одной белой ночной рубашке.
   Меня аж передёрнуло.
   Послышался знакомый напев, только теперь он был мягкий, а не агрессивный, как там в комнате. Тело начало приятно покалывать, а напряжение таяло вместе с подозрительностью, страхом и выброшенным в кровь адреналином. Как я не пыталась ухватиться за те эмоции, они уплывали куда-то вдаль, оставляя после себя лишь расположенность к королю, уже восседавшему на троне.
   Прошлый Егор и сегодняшний значительно отличались друг от друга. Тогда в доме он был весь обросший и в старом потёртом свитере. Особо разглядывать я его не стала, да и так, по моему мнению, должны были выглядеть настоящие писатели. Сейчас же он больше походил на популярную рок-звезду, чего стоили одни лишь его сапоги: классические с длинными носами, начищенные до блеска и чуть ниже колена, до голени полностью обтянутые ремешками. Образ завершали светлые потёртые джинсы и чёрная рубашка. Волосы продолжали торчать в разные стороны, но явно специально. От баков шли тонкие, аккуратно выбритые полоски.
   - Я долго думал, о чём хочу поговорить с вами, - Егор уже успел разделаться с комплиментами и погодой. - И решил, что сегодня раскрою небольшую завесу над второй книгой, которая уже отдана в печать, и в ближайшее время появится на прилавках. Поэтому...
   Егор замолчал, встал со своего трона и, достав из кармана лист, сел обратно, закидывая ногу на ногу. Хоть его голос лился потоком дружелюбия и радости, открываться перед зрителями полностью он особо не спешил - постоянно скрещивал ноги, иногда добавлял к этой конструкции перекрещенные руки, которыми подпирал подбородок.
   - С самого детства дед любил рассказывать мне перед сном страшную сказку, говаривал молодой ведьмак, толча в ступе ягоды. В отличие от Жар-птицы, курицы палёной, каждые несколько столетий спускаются на землю три сестры: красивые як черти, и начинают играться между собой, жути нагоняя на люд, да крыльями размахивая. Первой показывается Сирин под видом доброй девы, песнями своими разума всех вокруг лишает. Как только старейшины тревогу кликать начинают, возникает перед ними Гамаюн, да заговаривает до полусмерти, о будущем рассказывает.
   Внутри что-то ёкнуло. Затаив дыхание, я всё-таки подняла взгляд, который до этого тщательно отводила куда угодно, лишь бы не смотреть на Егора. Он ухмыльнулся, уголок губ с одной стороны приподнялся вверх. Он словно кричал - попалась! И что странно мне всё это начинало нравится.
   - Когда земля покрывалась ковром из крови и стали после предсказаний одной и песен другой, третья сестра Алконост милосердно опускалась на ближайшую ветку, оглашая волею божью. Пресекала игры страшные сестёр своих, да забирала их обратно в дом родной. Только вот толи Боги были несведущи, толи указы свои после большого застолья давали, но всегда происходил один единственный исход - возникал ещё больший хаос, из которого выбирались долгими годами, а то и десятилетиями. Ведьмак вздохнул и отложил чашу в сторону, - Егор тоже театрально вздохнул. - То тут, то там в тенях ведьмы уже шепчутся о том, что Сирин уже показала свой облик. Ни одна после встречи с ней не выжила. Девчонка, притаившаяся рядом, нервным движением руки смахнула с лица упавшую прядь волос.
   Егор слегка изменил голос, подражая девушке.
   - Даже, если легенда правдива, то как ты собираешься противостоять ей? Все ведьмы были повешены.
   Егор вернулся в роль первого персонажа.
   - Изменю правила игры. Переманю Гамаюн на свою сторону... - он выдержал паузу. - Или подвешу её сам, чтобы неповадно было.
   В зале вдруг стало нечем дышать. Голова наливалась свинцом, перед глазами начало плыть. Моргание помогало ненадолго, эффект туманности от этого был лишь сильнее. Я расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке и повернулась к Янчику, которая завороженно смотрела на сцену.
   - Пойду выйду. Здесь дышать совсем нечем.
   Покрепче взявшись за ручки рюкзака, я выбралась в проход, успев споткнуться о чьи-то ноги. Я ожидала, что сейчас разразится скандал, но женщина не шелохнулась. Она продолжала сидеть так, будто ничего не произошло. С одной стороны, это было хорошо, с другой - странно, затем страшно. У всех на лицах было одно и тоже выражение блаженства, словно они испытывали одно чувство на всех, ощущали его как целый организм.
   - Девушка, с вами всё хорошо?
   Голос Егора отчётливо прозвучал в моей голове. Я мысленно повторила вопрос, хотя целенаправленно старалась не слушать то, о чём он вещает со сцены. Все лица вокруг медленно обернулись ко мне, выражая уже общую на всех тревогу. Они смотрели на меня, я на них, стоя посередине зала.
   Вдруг туман в голове исчез. Руки затряслись от накатившей волны страха, настолько сильной, что захотелось бежать без оглядки. Кто-то будто раскрутил на полную до этого закрытые краны эмоций, позволяя вдоволь прочувствовать всё происходящее вокруг. Люди рядом явно находились под массовым гипнозом. Другого объяснения этому феномену я дать не могла. И Янчик вместе с ними.
   Пересилив себя, я обернулась назад и нашла подругу взглядом. Она точно так же смотрела на меня. Нужно было что-то сделать, но что? Как развеять то, чему не можешь дать названия и объяснения?
   Егор же мирно стоял посередине сцены. Заметив, что я обратила на него внимание, он раскрыл ладонь, показывая белый носовой платок, и стал размахивать им из стороны в сторону, словно флагом. Капитуляция, мирный договор или же пакт о временном ненападении? В конце концов, не может же он ничего сделать с целым залом народа. Или может?
   Я схватила за плечо девчонку лет пятнадцати, которая сидела рядом, и потрясла её. Она лишь уставилась на меня пустым взглядом, слегка склоняя голову набок. Понятно, такими действиями я точно ничего не добьюсь. Нужно было звать кого-то на помощь, только вот сначала придётся потрудиться и убедить этого кого-то в правдивости происходящей ситуации.
   Я вновь обернулась к Егору, готовая наброситься на него, но он развёл руки в стороны и пожал плечами, затем опять помахал платком, поднимая его уже над головой, чтобы я точно видела. Видеть его самодовольную рожу я больше не могла и развернулась к двери, после же последовала его примеру - подняла руку, показывая средний палец.
   В коридоре дышать стало значительно легче, только накатывающая волнами паника бросала из угла в угол. Если сначала я пыталась придумать план помощи, то потом просто бездумно бродила из угла в угол, каждый раз останавливаясь возле двери. Егор продолжал о чём-то вещать, в какой-то момент в разговор включились зрители. Судя по всему, они задавали вопросы. Только теперь я смогла спокойно вздохнуть и упасть на диван в углу.
   В то, что Егор был искусным психиатром или просто владел такими колоссальными навыками гипноза - я не верила и не поверила бы никогда. Его способности больше походили на что-то сверхъестественное, непонятное и необъяснимое. Он говорил и все его слушали. Точно! Говорил. Перед глазами почему-то предстал образ до смерти перепуганного Бальтазара, когда попытался узнать имя подселенца в тело Егора. Тогда я думала, что всё это шутка, но сейчас чёрный кот из сказок почти предстал передо мной, и в это очень даже верилось. Значит, он такой же, как тот с рогами...
   Тихо застонав, я метнулась к двери и чуть приоткрыла створку, чтобы лучше слышать. Внутри шёл активный спор по поводу сюжета. Похоже, всех расколдовали, что радовало. Можно было вновь вернуться в зал, но только от одной мысли об этом ноги подкосились, и я еле успела схватиться за стену. Всё оставшееся время встречи я просидела на полу, сжимая в руке телефон, и готовая в любую секунду набрать номер Валерия Геннадьевича. Я послушно выполняла его поручение ни о чём не спрашивать (ну, почти), но и бросать подругу в беде тоже не собиралась. Если придётся, я без зазрения совести опробую на Егоре святую воду. Если не поможет, то пущу в ход и бутылку.
   Когда были сказаны прощальные слова, часы показывали пятнадцать минут седьмого. Я прошмыгнула в зал в надежде выхватить Янчика и, перекинув её через плечо, быстро свалить, но перед сценой образовалась живая очередь. Все пытались пробраться на сцену, чтобы сфотографироваться с живым кумиром. Как искать среди этой толпы подругу я просто не представляла, а дожидаться её не было никакого времени. Я итак впритык успевала подкинуть её в центр, чтобы передать на руки мужу, и ехать на встречу. Это была просто патовая ситуация!
   От досады я почти топнула ногой как меня взяли за руку и потащили к толпе. И делала это именно Янчик.
   - И куда ты пропала сразу после окончания? - мы пробирались сквозь живую очередь: Яну свободно пропускали вперёд, меня зажимали всем, чем могли. - Говорила же тебе не уходить. Вдруг потерялась бы!
   Подруга явно была недовольна. Подобным образом она, обычно, разговаривала со своими учениками, когда те отставали от класса во время похода в музей или театр. Пару раз я была свидетелем оного и теперь ощущала себя школьницей. Спрашивать о том, когда Янчик успела мне всё это сказать, я не стала. Она явно не помнила, что меня вовсе не было в зале почти с самого начала.
   - Извини. Мне нужно было срочно выйти.
   Ответом мне была улыбка.
   - Ты почти опоздала. Смотри, наши уже на лестнице.
   Действительно, компания с которой меня познакомила Янчик, занимала всю лестницу и была голова к фотосессии. Меня тоже упорно тянули к ним. Я попыталась затормозить. Подниматься к Егору не было абсолютно никакого желания.
   - Слушай, давайте сами? Я всё-таки просто пришла посмотреть. Не знаю даже кто это вообще.
   - Ладно тебе. Зато потом будешь всем хвастаться, что знакома с таким известным писателем.
   Меня насильно запихнули на сцену. Раз уж участи было не миновать, я попыталась встать в самый конец, но Егор обхватил моё запястье и поставил рядом с собой. Яна удостоилась такой же участи, но с другой стороны от кумира. Кто только давал им разрешения хватить меня когда вздумается?!
   Сердце колотилось уже в районе горла, когда фотосессия подошла к завершению. Кажется, девчонки перепробовали все позы, которые только могли, а очередь начинала негодовать. На моё удивление Егор не сделал ничего, чего я успела напредставлять. Единственным криминалом была его рука у меня на плече. Но в тот самый момент, когда я начала отходить от него, меня слегка придержали.
   - Подожди меня на улице.
   Он явно не просил, а требовал, но подчиняться ему я не собиралась.
   - Вот ещё, - пробубнила я себе под нос, уже выйдя из зала.
   Быстро одевшись, я оставила Янчика прощаться со своей компанией, а сама пошла греть машину. Правда, для начала её пришлось найти. Вся стоянка была заставлена машинами, и на это я изначально не обратила никакого внимания. Сейчас же, при свете фонарей, ориентироваться приходилось почти наощупь.
   Когда поиски всё-таки увенчались успехом, я дёрнула за ручку, но дверь не поддалась, зато брелок на ключах утверждал, что машина была открыта. Пошаманив с брелоком, я вновь попыталась открыть дверцу, но история повторилась.
   - Только этого не хватало!
   Я бросила быстрый взгляд на ДК, надеясь, что всё-таки успею уехать отсюда раньше, чем Егор выйдет из здания. Но машина явно была против моих планов.
   Я пнула колесо, и сигнализация противно заверещала. Авто оказалось не моё. Номера тоже подтверждали это.
   - Саш, ты чего тут? - Янчик напугала меня до полусмерти, вырастая прямо за спиной. - Ломишься в чужую машину.
   - Я немного потерялась.
   И это действительно было так.
   Меня в очередной раз взяли за руку и подвели к соседней машине, абсолютно такой же, но уже моей.
  
  
   - 6 -
  
  
Кто старается быть полезным?
  
Кто забывает?
  
Кто прихорашивается,
  
Когда смерть приближается к нему?
  
  
Человек.
  
Это же человек.
  
Жертвует своё тепло, когда горит.
  
  
Человек.
  
Это же человек.
  
Смотри, как быстро он бежит.
  
Rammstein - Mensch
  
  
   За несколько часов некогда идеально очищенную дорогу замело. Машин вокруг было немного, поэтому никто не мешал плестись со скоростью двуногой черепахи, а все спешащие вежливо обгоняли, подмигивая. На незнакомой трассе в темноте мне рисковать совсем не хотелось.
   Янчик на соседнем кресле восторгалась встречей, самим писателем и уютной атмосферой, которая ей понравилась больше всего. Знала бы только она, каким способом всё это создавалось. Пару раз я попыталась задать наводящие вопросы, но моё видение тех нескольких часов колоссально отличалось от её воспоминаний. Нет, всё-таки они были одинаковыми, но смотрели мы на них с абсолютно разных сторон, поэтому они еле сходились между собой. И это не осталось незамеченным.
   - Знаешь, ты прямо как мои мальчишки в детском кафе. Они устроили драку только потому, что одному показалось, что его другу шоколадных шариков в мороженое положили больше.
   - Если я тебя правильно поняла, то ты предлагаешь мне устроить с тобой драку?
   - Нет же. Предлагаю расслабиться и отпустить ситуацию. Не понимаю, что с тобой. Ты сама не своя.
   - Не люблю историческое фентези. Мужики в латах, не моющиеся годами, меня не привлекают.
   Я выдавила из себя улыбку. Её вряд ли хватило, чтобы оправдаться, но Янчик как ни в чём не бывало продолжила объяснять мне всю прелесть нашей мифологии. Эта тема поднималась за сегодняшний вечер несколько раз, на время откладывалась и к ней возвращались вновь. Не знаю, отчего все так тащились от водяных, русалок и болотных кикимор. Как по мне, европейские вампиры и оборотни были более понятны и адаптированы в современной жизни. Одни сосали кровь, другие - доедали в полнолуние то, что оставалось. Простая и понятная схема. Наша же нечисть занималась чем хотела, по настроению, если не брать в расчёт то, что в основном ею пугали детей. Да и выглядели, по сравнению с теми же вампирами совсем не романтично.
   Подобные мысли только угнетали, но отделаться от них никак не получалось. Ощущение постороннего взгляда прочно поселилось у меня за спиной: сначала оно только давало о себе знать, изредка высовываясь из-за кресла, потом вовсе осмелело и уселось на подголовник, дальше перебралось на плечи и крепко обхватило шею. Пару раз, не выдержав, я оглядывалась в салон. Естественно, кроме меня и Янчика в машине никого не было.
   Остановившись на светофоре, я, наконец, расцепила пальцы. Они изрядно побаливали - слишком крепко я вцепилась в руль.
   За нами остановился большой чёрный внедорожник. Я смотрела на него в зеркало заднего вида и пыталась понять, сколько времени он следует за нами попятам, ведь уже несколько раз я подмечала его. И это было не очень приятно.
   Тронувшись, я свернула в первый попавшийся двор. Уж лучше было добровольно вступить в ряды параноиков, чем дальше позволять подглядывать за мной.
   - Отклонение от маршрута, - яростно заверещал навигатор.
   - Саш, ты ку...
   - Ш-ш-ш, - прервала я Янчика на полуслове. - Они за нами следят.
   - Кто? - она обернулась, выглядывая в окно. - Там никого нет.
   - Чёрный джип.
   В зеркале его видно уже не было, но во двор он заехал со мной. Осталось лишь развернуться вокруг хоккейной коробки и встретиться с ним лоб в лоб, показав, что я знаю о нём.
   - Если ты вон о той машине, то она припарковалась у дома.
   Янчик оказалась права. Внедорожник остановился у первого дома у дороги, словно показывая свою непричастность - вот, мол, я, живу здесь, а вы меня во всех смертных грехах обвиняете. Нехорошо-с, сударыня, нехорошо-с. Но поверить в такое слабое оправдание я не могла. И не хотела. Это явно был Егор, разозлившийся за невыполнение его приказа.
   Затормозив, я сдала назад и развернулась. Вот сейчас я точно смогу посмотреть ему в глаза не отворачиваясь, тем более, что в салоне внедорожника горел свет.
   Человек внутри сидел, опустив голову, лица почти не было видно. То, что это всё-таки не Егор, стало понятно очень быстро. Водитель имел повышенную лохматость и рыжий цвет волос. Я с облегчением выдохнула. Вот ведь, напридумывала себе всякого, возомнила себя героиней погони. Да кому я только нужна?
   Бред.
   Я усмехнулась и напоследок заглянула в салон внедорожника, с которым мы поравнялись. Водитель, как по команде, поднял голову, впиваясь в меня ярко-жёлтыми круглыми нечеловеческими глазами. Вместо лица у него была собачья, нет, волчья морда. Не сводя с меня хищного взгляда, он оскалился, высвобождая белоснежные клыки. Шею сдавило спазмом, что-то тёплое начало разливаться под ухом, пульсируя. Зажав это место ладонью, я вдавила педаль газа в пол.
   Подлетев к дороге, я вывернула руль, разворачиваясь. Машину вильнуло на обледенелом участке, сзади раздался протяжный гудок, навигатор орал, Янчик тоже. Свет фар, двигающихся нам навстречу, становился только ярче. Оторвав руку от шеи, я в последнюю секунду успела вернуться на соседнюю полосу, но металлический скрежет не заставил себя долго ждать.
   Сердце в груди колотилось, словно бешеное. Иногда приходилось напоминать себе о том, что нужно дышать. Жёлтые глаза стояли передо мной, не желая пропадать из виду. Назад я уже не оборачивалась, лишь еле успевала поворачивать по приказу электронного голоса, полностью сосредоточившись на нём. Встретиться лично с зубами очередного странного существа очень не хотелось. Шея до сих пор пульсировала, но ни крови, ни другой жидкости на ней не оказалось. Я бы в волю могла посмеяться над этой ситуацией, если бы внутри всё не сжималось от ужаса.
   Как и когда я смогла оказаться в подобной ситуации, а, главное, из-за чего? Из-за директора салона, очередного клиента или его сына - было уже не важно, но каждому мне было, что сказать, причём не очень лестного.
   - СТОЙ!
   Голос Яны заполонил весь салон, врезаясь в сознание. Я резко затормозила, не понимая, что происходит вокруг. Меня бросило вперёд, грудь сдавило ремнём. По лобовухе что-то прокатилось, падая вниз, и передние колёса через что-то перескочили. Затем задние. Тудум-тудум. Остановились мы лишь через несколько метров.
   В салоне висела гробовая тишина. Я тупо пялилась перед собой на пустую дорогу, стараясь не замечать расходившуюся паутинку от треснувшего с пассажирской стороны стекла. Янчик делала тоже самое.
   Мыслей в голове не было. Приятное ощущение вакуума сначала успокаивало, но затем вдруг обрушилось жуткой паникой. Кресло подо мной будто пропало, оставляя висеть в воздухе, но физически ничего не менялось. Продолжать не замечать происходящее было безумием. Вдруг человек на дороге был ещё жив. Маловероятно, но чудеса ведь случаются.
   Случаются же?!
   - Пойду посмотрю.
   Я отстегнула ремень безопасности и открыла дверцу.
   - Саш, - голос подруги звучал надрывно. Она вот-вот была готова разрыдаться. Пришлось приложить усилие, чтобы повернуться к ней. Из-за своей неосторожности я чуть не навредила ей. - Я позвоню в скорую.
   Я кивнула и выбралась из машины. Вроде бы я сказала ей спасибо или всё это произошло лишь в моей голове?
   Холодный ветер ударил в лицо, швырнув заодно пригоршню снега. Начиналась метель. Шапку и перчатки я оставила в машине, но холодно не было. Жар распирал настолько, что хотелось раздеться.
   Недалеко от машины, посередине дороги лежал человек. Свет далёкого фонаря еле доставал его самым краешком, но итак было понятно, что поза у пострадавшего была слишком неестественной. Я нервно сглотнула и пошла к нему. Лучше было сразу определиться с тем, что делать дальше - помогать или начинать корить себя.
   Одежда была мужская и приличная, если не брать в расчёт налипший песок для посыпки дороги и разодранную куртку, из которой торчал синтепон. К горлу подступила волна тошноты, всё вокруг начало подрагивать, а наполнитель окрасился в красный. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох - всё вернулось на круги своя.
   Опустившись на корточки, я слегка коснулась плеча мужчины, который лежал лицом на дороге. Если он всё-таки жив, то своими действиями я могла причинить ему боль.
   - Эй, вы живы? Очнитесь... Пожалуйста!
   Я отодвинула воротник и попыталась нащупать пульс, судорожно вспоминая, как нас учили делать это на курсах первой помощи в ВУЗе. Тогда всё это происходило легко и непринуждённо, с неприличными шуточками. Сейчас же руки тряслись толи от страха, толи от холода, а найти нужную точку у меня никак не получалось. В то, что признаки жизни напрочь отсутствовали, я не верила.
   Мужчина дёрнулся, я вместе с ним, отскакивая назад. Слава Богу, он был жив!
   - Как вы? Встать можете?
   Вместо ответа мужчина что-то гортанно прохрипел и подтянул к себе руку, которая лежала на дороге неестественно выгнутая. Раздался отчётливый хруст. Затем он обхватил себя за шею и повернул её.
   Крик так и остался где-то в районе груди, готовый, но так и не вырвавшийся наружу. Ярко-жёлтые глаза почти заволокла чёрная пелена. Она выходила за пределы глазниц, разливаясь по рыжей шерсти и окрашивая её, тянясь вниз. Чёрные полосы достигли почти самого носа. Подёрнув им, мужчина... волк оскалился и зарычал. Неестественно, протяжно и настолько злобно, что я каждой клеточкой тела ощутила надвигающуюся опасность.
   Я сделала шаг назад, боясь поворачиваться к оборотню спиной. В голове что-то перещёлкнуло, выводя очередную прочитанную за сегодняшний день статью. Но когда человеческие пальцы почти схватили меня за ногу, я понеслась к машине так быстро, насколько могла это сделать.
   По кнопке блокировки дверей я попала на секунду раньше, чем за ручку снаружи потянули и стали отчаянно дёргать. Оконное стекло запотело, полуоткрытая пасть почти царапала его зубами. Раздался скрип когтей по стеклу.
   Я обернулась к Янчику, которая не сводила взгляда с окна. В голове промелькнула мысль, что было бы интересно узнать, видит ли она тоже, что и я.
   - Что он делает?
   - Понятия не имею, - я усмехнулась. Кто его знает - может просто хочет с нами поздороваться. - Ты вызвала скорую?
   - Да. И полицию тоже.
   - Значит, тут будет кому разбираться.
   Что-то ударило в окно, затем ещё раз. Оборотень с остервенением начал бить чем-то по стеклу. В этом чём-то я признала дверную ручку.
   - Хрена с два!
   Я повернула ключ зажигания. Если эта тварь оказалась такой живучей, то посмотрим, как он вновь вправит себе пару выбитых конечностей, если на нём останется хоть одно живое место. Я тоже могу быть страшной, особенно, когда перееду его ещё парочку раз.
   Машина дёрнулась вперёд, но встала - двигатель заглох. Очередная попытка тоже не увенчалась успехом. Электронная система начала ругаться, слегка попискивая. Датчик топлива показывал пустой бак.
   - Дерьмо! - я долбанула рукой по рулю, получая нехилую отдачу. - Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Я заправлялась перед выездом!
   Злость брала верх. В надежде на чудо я попыталась завестись ещё раз, но всё было бесполезно. Скрежет когтей вновь раздался над ухом. Рыжая морда была обезображена яростно-безумной гримасой, из пасти текли слюни.
   - Са-а-а-ш - настойчиво позвала Янчик.
   - Да что? - рявкнула я на неё и обернулась.
   Взгляд упёрся в ещё один бездонно-чёрный взгляд по другую сторону машины. Нечто непонятное, низенькое, сморщенное и с одним глазом, в одном летнем платье пялилось на нас, ничего не предпринимая. Этот взгляд затягивал, в теле появилась слабость. В голове крутилась лишь одна отчётливая фраза: 'Открой'. Ну, уж нет!
   Нет, нет, нет.
   Я потянулась к кнопке блокировки как в стекло что-то с грохотом ударило. Я вздрогнула, отворачиваясь.
   - Не смотри на неё! Не смотри!
   На окне в моей дверце появилась чуть заметная вмятина. Оборотень слегка отошёл от машины, держа в руках здоровенный булыжник. Секунда - по стеклу растянулась тоненькая, еле заметная паутина. Ещё пару ударов оно выдержит, но дальше длинные пальцы непременно сомкнутся на моём горле. Я зажала рукой гудок в надежде хоть немного отпугнуть тварей и обратить на себя внимание полиции, которая не очень спешила на место преступления. От протяжного звука нечто только остервенели. Та, что была в платье, забралась на капот, царапая всё подряд. В её тоненьких ручках тоже был камень. Колотить она могла им долго, но одна трещина в лобовом стекле уже была.
   Спасти нас могло только чудо.
   - Молись, - приказала я подруге, и потянулась в салон, открывая рюкзак.
   - Зачем?
   Янчик пребывала в полуобморочном состоянии, но сейчас надежда была только на неё. Я была очень плохой племянницей священника.
   - Я сказала молись!
   Янчик последовала моему приказу, начав что-то бормотать себе под нос. Я же, наконец, извлекла бутылку. Действовать нужно было с первого раза, другого шанса у нас явно не будет.
   Мохнатый в очередной раз замахнулся, и я нажала на кнопку, опускающую стекло. Он слегка задумался и, бросив камень, ломанулся к машине. Я плеснула святой водой прямо в морду и начала поднимать стекло. Раздался громкий жалобный крик, оборотень рухнул на землю, закрывая лицо руками. С ним верещала и Янчик, в конце концов, заражая меня. Одноглазая скалилась на капоте.
   Я схватилась за мобильник в надежде попросить помощи у единственного человека, который разбирался в ситуации, но экран показал разрядившуюся батарею и выключился. Деваться было больше некуда.
   Оборотень успел подняться на ноги, его слегка колотило. Шерсть на морде в некоторых местах оказалась выжжена. Он скинул с себя куртку, которая явно мешалась ему и, согнув руку в локте, крутанул ей, разминая. Трещины углубились, стекло помутнело в местах надлома. Оборотень попробовал стекло, но оно не поддалось.
   Молитва за спиной стала чуть громче. Я лишь крепче вцепилась в бутылку, хватаясь взглядом за каждое движение волка. Бежать больше было некуда. Он ехидно ухмыльнулся, и через секунду в салон посыпались осколки.
   За ногу дёрнули и прокатили пару метров по асфальту. Перевёрнутая одноглазая уже лезла в салон к Янчику. Что было сил я взмахнула бутылкой, стараясь хоть немного попасть водой на открытые участки тела. Высокий, непрерывающийся писк, переходящий в ультразвук, оглушил, пока я не стукнулась затылком об асфальт. Меня придавливали к земле: коленом упирались в живот, рукой придавливали голову к земле, зажимая рот и нос. Я попыталась ещё раз окатить волка в надежде на то, что в бутылке ещё есть хотя бы пара капель, но её выбили у меня из рук. Оборотень засмеялся, фырча.
   Дышать было нечем. Я обхватила его руку, стараясь скинуть её. Он ослабил хватку, давая вдохнуть, и нагнулся ко мне, с довольным оскалом. Из пасти зловеще смердело. Зубы лязгнули.
   - У... У-у-у!
   Удары были хаотичны. Я билась и дёргалась, пытаясь что-то кричать.
   Оборотень приоткрыл пасть, и мы встретились с ним взглядами. В его читался отчётливый посыл - убить. Меня парализовало. Он нагнулся, открывая мне ночное небо, затянутое тучами. На нос опустилась снежинка, мгновенно тая. Я уже чувствовала горячее дыхание у себя на шее, как раздались несколько хлопков.
   Волк подскочил, выгнулся и, покачнувшись, завыл тихо-тихо. Чёрные полосы от носа покатились обратно к глазам, возвращая рыжий цвет шерсти. Чёрная бездна исчезла, словно её и не было, сомкнувшись в зрачках. На меня с ужасом смотрели два беспомощных ярко-жёлтых глаза. Из приоткрытой пасти на меня капали капли крови.
   Покачнувшись, волк рухнул на меня, придавливая к земле.
   Наступила тишина и лёгкость. Небо закрыли собой несколько человек, стаскивая с меня оборотня. Теперь лицо его было человеческим, с застывшим навечно ужасом.
   Что-то яркое ударило по глазам, меня подхватили под лопатки и подняли. Рядом стоял человек в синей форме и что-то говорил, открывая рот. Его я не слышала. Всё вокруг происходило словно в замедленной съёмке. Я обернулась к машине, перед дверью лежала девочка не старше лет десяти с обожжёнными ногами.
   Янчик повисла на мне. Лишь благодаря полицейским я удержалась на ногах. Она тоже что-то говорила. Я попыталась улыбнуться, но мышцы свело, щёки болели. Я до сих пор чувствовала на лице чужие пальцы, они словно впечатались мне в кожу, но теперь всё было хорошо.
  
  
   - 7 -
  
   - Значит, Александра Сергеевна, - следователь откинулся на спинку кресла и стал вертеть ручку между пальцами. - Вы утверждаете, что погибшие пытались напасть на вас и убить?
   - Да.
   Мы начали мусолить эту тему уже по десятому кругу. Полицейский задавал одни и те же вопросы в разных интерпретациях, словно злобный преподаватель, стремящийся подловить нерадивого студента и завалить. Я старательно пыталась отвечать на все вопросы. Выходило это на славу: односложно и одновариантно. Часы тикали, быстро отматывая время вперёд.
   Янчика уже давно отпустили домой. Сопровождалось это громкими возмущениями её мужа МЧСовца, грозившегося вызвать психолога и адвоката. Меня, видимо, решили держать до победного после заключения молодого медика, прибывшего на место происшествия, что я вполне адекватна и нахожусь в трезвом уме и здравой памяти. Правда, под какими-то волшебными обезболивающими таблеточками, которые, заодно, полностью заблокировали всю эмоциональную сферу на корню. Кроме шишки на голове, пары ушибов и царапин среднего размера на ноге у меня ничего не обнаружили, а жаль. Видеть перед собой эту недовольную рожу было уже выше моих сил.
   - Но ведь вы сбили их?
   - Да.
   - Тогда у них вполне имелся мотив отомстить. Отец в состоянии аффекта бросился защищать своего ребёнка и разбил вам окно. Что было дальше?
   - Попытался загрызть.
   - Да что ж вы опять за своё! - следователь ударил ладонями о колени и кинул ручку на стол. - Александра Сергеевна, вы же прекрасно понимаете, что экспертиза покажет отсутствие серьёзных травм у погибших. В протоколе, - он схватил какие-то бумаги со стола и потряс ими. - Здесь указано, что при внешнем осмотре тела выглядели целыми без видимых повреждений. Це-лы-ми! Никаких признаков того, что их кто-то переезжал.
   - Экспертизы ещё не было, и я никого не просила их убивать, - при многократном повторении я больше не спотыкалась на последнем слове и уже почти принимала его как данное. - Могли бы задержать и сами спросить, что они имели в виду.
   Челюсти следователя сжались так сильно, что я почти расслышала скрежет зубов.
   - Перечитайте.
   Протокол мне почти швырнули в лицо. Размашистые буквы были едва понятны для прочтения, некоторые слова вовсе походили на иероглифы. Точно так же писал парнишка из Кореи, проходивший со мной практику в Германии. Вскоре послышался нервный стук пальцев о стол. Я в это время закончила с расшифровкой лишь второго абзаца. На второй странице текст перед глазами начал расплываться, строчки постоянно норовили ускользнуть. Голова совсем не варила. Хотелось плюнуть и понадеяться на порядочность правопорядка, но личный опыт показывал, что не все сотрудники в погонах чисты на руку.
   - Всё.
   - Пишите: 'Мною прочитано'. Точка. 'С моих слов записано верно', - я старательно выводила на листе заученные наизусть фразы. Инициалы, дата, роспись. - Ниже фамилию, роспись и сегодняшнюю дату, - удостоверившись, что всё правильно, следователь крикнул: - Дежурный!
   В кабинет влетел ещё один сотрудник.
   - В камеру её до выяснения обстоятельств.
   - Не имеете права! - я злобно покосилась на нависшего надо мной мужчину. - Я ни в чём не виновата!
   - Следствие во всём разберётся, а пока вы нам ещё нужны. В камеру её, - следователь кивнул в сторону двери. - В камеру.
   Меня подхватили под руку и поставили на ноги, затем поволокли к двери.
   - Эй, сама пойду!
   Я дёрнулась, вырываясь из цепких 'объятий', и зашагала следом за полицейским. Он против не оказался. Видимо, по доброй воле в КПЗ ходили редко, если вообще находились такие добровольцы.
   Когда камера оказалась пустой, моему счастью не было предела. Я устроилась на одной из кушеток, облокачиваясь о стену, чувствуя затылком приятный холодок. Шишка отозвалась пульсацией и стала болеть чуть меньше. Глаза слипались. Время явно было уже около половины десятого. На встречу я опоздала с концами и предупредить об этом не могла. Позвонить дяде тоже. Можно было потребовать законный телефонный звонок, но уж лучше пусть Андрей останется в неведении, чем примчится сюда, если, конечно, подруга не сдаст меня ему с потрохами. Благо ей сейчас явно не до этого. Янчик была в глубоком шоке, когда я её видела. Интересно, как она сейчас?
   Я вот в полном порядке, разве что дёргался левый глаз, и в камере было холодно. Я обхватила себя руками.
   - А одеяло у вас тут не положено? - не знаю, услышал ли меня кто-нибудь, но, если и услышал, то отвечать не захотел. - Видимо, нет.
   Скатившись на кушетку, я закрыла глаза. Нужно было как-то скоротать время пока меня не выпустят отсюда. То, что это окажется не скоро, я была уверена на все сто процентов. Следователь просто жаждал повесить на меня всех собак и ни в никакую эпидемию бешенства не верил.
  
  
**
  
  
   - Святова, на выход, - меня потрясли за плечо. - На выход.
   Я мгновенно вскочила и открыла глаза. Тот самый мужчина, приведший в камеру, подавил зевок и жестом показал, чтобы я выметалась отсюда. Похоже, в деле открылись новые обстоятельства или следователь придумал очередную теорию, но вместо того, чтобы отвести меня к нему, полицейский вручил изъятый рюкзак и верхнюю одежду.
   - Можете быть свободны. Ваши документы.
   Взяв паспорт в руки, я недоверчиво глянула на сотрудника, но он лишь отмахнулся.
   - Свободна. Или хочешь остаться?
   - Нет, спасибо. Подскажите, сколько времени?
   - Половина третьего.
   - Спасибо.
   Кивнув, я влезла в рукава пальто и побрела по отделению по стрелочкам 'выход'. Провожать меня никто не подрядился, хотя рядом с мужчиной сидел ещё один сотрудник полиции. Я, видимо, мешала им спать.
   В приёмной перед будкой дежурного на лавочке сидел муж Яны. Увидев меня, он подошёл ко мне и обнял. Уж не знаю, каким образом он здесь оказался, но я была очень рада его видеть. Нахождение рядом с ним внушало уверенность в недалёкое будущее. Антон по долгу службы ежедневно спасал чужие души, и я надеялась, что и мою он сможет уберечь, доставив её домой в целости и сохранности.
   - Ты как? Норма?
   - Ага, - я слегка отстранилась. - Идём уже отсюда?
   - С удовольствием. Я думал тебя до утра уже не выпустят.
   - Ты вообще почему не дома с женой? - метель на улице стихла, о том, что она была, говорили слегка выросшие сугробы. - Как Яна?
   - Успокоилась только тогда, когда я согласился тебя там караулить. Спасибо, что присмотрела за ней. Мы с этими взбесившимися пару дней назад в центре в пятнашки играли. Удрали все черти, но я насмотрелся. Так тоже потом разнарядка пришла придумать годный обоснуй. Ну, надо же так! Ты не против? - Антон вытащил из кармана пачку сигарет, притормаживая возле мусорного бака у крыльца полиции. Я не возражала. Находиться снаружи было гораздо приятнее, чем внутри. - Яна мне всё рассказала, ты её можно сказать спасла.
   - Да чего там.
   По спине прошёлся слабый холодок, я сунула руки в карманы и отвела взгляд в сторону. Не будь она рядом со мной, то ничего бы не случилось.
   - Знаешь, не каждый день твою жену пытаются убить. Вот будешь на моём месте, тогда и посмотрим. Вообще, сейчас приедем: и отогреем, и обласкаем. Домой поздновато будет, - Антон вдруг напрягся. - Эй!
   Всё происходило словно в замедленной видео съёмке: Антон выкинул сигарету, рванул вперёд, огибая меня, и, проскользив, оказался на земле. Зачем - я так и не поняла. Когда же началась возня, я подошла чуть ближе. Антон заламывал кого-то.
   - Развелось наркоманов, ни стыда, ни совести. Прямо перед участком пытаются кошелёк стащить, - послышалось рычание. - Успел чего взять? А-ну говори!
   - Отпусти.
   Голос Егора отчётливо звучал, эхом отражаясь от бетонного забора стоянки. Он был зол.
   - Вот ещё чего! Выворачивай карманы.
   Я бросилась к парням. Нужно было их разнять, пока не произошло что-нибудь плохое. В том, что это случится, я была уверена на все сто процентов, разнились только варианты степени тяжести последствий, как для одной, так и для другой стороны.
   - Антон, прекрати! Он не хотел ничего плохого.
   - А ты его знаешь что ли?
   - Да, он...
   - ВСТАНЬ С МЕНЯ! - Егор прервал наш диалог.
   Антон молча повиновался ему, отошёл на шаг и с растерянным видом огляделся по сторонам, не понимая, что происходит. Отпускать свою добычу он явно не собирался. Я придержала его за рукав куртки, чтобы Антон вновь не полез меня защищать. Егор, тем временем, нервно отряхивался от снега, чересчур сильно отправляя его обратно на землю. Свет фонаря падал прямо на него, и Егор даже не пытался скрыть своё раздражение вкупе с отвращением. Его лицо читалось как открытая книга.
   - Я его знаю, - я дёрнула Антона за рукав куртки, привлекая его внимание к себе. - Всё нормально.
   - Точно?
   - Я же сказал тебе, - вновь встрял Егор, хватая меня за запястье и подтаскивая к себе. - Чтобы ты дождалась меня на улице!
   - Эй, парень, руки убери.
   Ещё немного и в ночном небе могла сверкнуть молния от нависшего напряжения. Егор держал меня за руку, Антон его. Они оба пялились друг на друга, не моргая. Начнись настоящая драка - победа была бы за Антоном, он шире в плечах, на полголовы выше и физически подготовленный. Но с другой стороны, я не могла быть уверенной в том, что Егор не прикажет своему противнику выколоть себе же глаза или броситься под машину.
   - И долго это всё будет продолжаться?
   Видимо, долго. Ни один не шелохнулся.
   Лишь где-то через полминуты Егор соизволил отпустить меня, но не сдался.
   - Я отвезу её домой.
   Чувствуй я сейчас хоть что-нибудь, явно бы удивилась. Вместо меня это замечательно делал Антон. Мы с ним переглянулись.
   - Саш?
   - Да, всё нормально, - я тяжело вздохнула. - Это мой парень.
   Теперь на меня уставились две пары удивлённых глаз. Вот ведь, я думала, что поможет.
   - Ты только Яне не говори.
   - Понял, - Антон ещё раз смерил Егора критическим взглядом. - Тогда я пойду?
   - Ага.
   Мы обнялись на прощание, и Антон направился к машине, постоянно оглядываясь в нашу сторону. У меня оставалось время до утра, чтобы придумать весомый аргумент, почему скрывала от подруг появившегося жениха. К тому времени хорошо бы было расстаться с ним. Суженая под следствием ведь никому не нужна?
   - Я сказал, чтобы ты дождалась меня.
   Вот ведь, заладил словно попугай - дождалась, дождалась.
   - Зачем?
   - Ну... - Егор невинно улыбнулся. - Мне было скучно.
   Я втянула носом холодный ночной воздух, за которым должна была прийти злость, гнев или негодование, но ощущение полного спокойствия оказалось непоколебимо. Волшебные оказались таблеточки у молодого медика из скорой. Если на то пошло, придётся изображать из себя недовольную. Развлекать богатенького сыночка я точно не собиралась.
   Молча я поравнялась с Егором и, обойдя его, пошла к выходу со стоянки. Останавливать меня не стали.
   Вокруг не оказалось ни единой живой души, свет в окнах горел кое-где, метро давно закрылось. Местоположение осталось неизвестным. Как я не напрягала уставший мозг, название улицы было мне незнакомо. Руки начали подмерзать даже в перчатках. По ощущениям градусов двадцать ниже нуля было точно. Хотелось побыстрее найти круглосуточный магазин и вызвать такси, но как назло вокруг стояли одни цветочные ларьки и бытовая мелочь.
   - Садись.
   Я отпрыгнула в центр тротуара. Рядом тащилась машина, из окна которой выглядывал Егор. Хотелось высказать ему что-нибудь колкое и остроумное, но в голову ничего не шло.
   Я ускорила шаг и минут пять он ехал за мной попятам. Одежда успела промёрзнуть насквозь, и я почти мысленно согласилась принять его предложение. От необдуманного действия сдерживало лишь чувство собственного достоинства, но и оно металось в сомнениях.
   Который день меня швыряли из стороны в сторону и заставляли превращаться в сосульку было не сосчитать. Хотелось, наконец, хотя бы сутки провести спокойно, не задумываясь о собственной безопасности. Лет десять назад, может быть, жить так и было весело, но сейчас слёзы подступали к глазам от бессилия и досады. А что если на очередном повороте на меня опять набросятся? Кого ждать на сей раз - кентавра или Медузу Горгону?
   - Выпить хочешь?
   - Да.
   Не оглядываясь на Егора, я обошла остановившуюся машину и залезла в тёплый салон. Пальцы стало покалывать, щёк я уже не чувствовала. Мне помогли пристегнуться.
   - Отец будет рад увидеть тебя живой. Ты ему понравилась.
   - Он мне тоже, - я отвернулась к окну, утирая слёзы. - В отличие от тебя.
   Егор усмехнулся и включил радио.
   Очень быстро пейзаж вокруг стал вырисовываться в нечто знакомое, очертания домов с каждым метром радостно махали, словно старые знакомые. Людей становилось больше.
   Особенно много их было у четырёхэтажного ночного клуба, сверкающего хлеще яйца Фаберже. Несмотря на время суток и страшный дубак, очередь тянулась и тянулась, уходя за угол. Толпа приплясывала, подпрыгивала и кружилась вокруг своей оси, видимо, готовясь к проходу на танцпол. Стоянка, на удивление, оказалась полупустой. Ещё большее удивление вызывало то, что нас туда пропустили.
   Без всяких церемоний Егор пошёл ко входу, минуя негодующую толпу, но остановить его никто не решился. Я еле поспевала за ним, коря себя за соглашение на очередную авантюру. Когда мне предложили выпить, то я надеялась на маленький уютный бар с негромко играющей рок музыкой, деревянными лавками, красочными плакатами и многими другими душевным атрибутами. На деле же получила грохочущее здание с плотностью населения в сто человек на один квадратный сантиметр. Дресс-коду я тоже не соответствовала.
   Охранник на входе поднял цепочку, пропуская Егора внутрь, толпа взорвалась. Я шагнула вслед за ним, но мне преградили путь.
   - Вы не проходите.
   - Она со мной.
   Голос Егора был отчётливо слышен даже сквозь громкую музыку. Он пнул небольшой железный столбик, к которому крепился край цепочки, и скрылся в помещении. Лицо охранника осталось непроницаемым, будто он по несколько раз за смену сталкивался с подобными выходками. Вместо того, чтобы выгнать нахального посетителя, он восстановил свою защитную конструкцию и удостоил меня жалостливым взглядом.
   - Проходите.
   Я кивнула и шагнула за белую полосу. Кто-то попытался схватить меня сзади, но на то здесь и стояла охрана, чтобы пресекать конфликты на корню.
   Внутреннее убранство клуба оказалось ещё более сверкающими, чем оболочка. Холл с совмещённым гардеробом был испещрён стёклами, они были повсюду: на стенах, на потолке и на полу. Сбоку обнаружился такой же прозрачный лифт. Видимо, хозяин здания, был тот ещё нарцисс. Но стоило отдать ему должное - с высоты всё смотрелось просто шикарно. Второй и третий этаж не имели по центру пола, вытягивая танцпол ввысь. Лишь по бокам там находились диванчики и столики - вип зона, не иначе. Подняться на этажи можно было по лестницам, находившимся по бокам. Лифт никаким образом не контактировал с ними, имея лишь два пункта высадки: холл и чердак.
   Четвёртый этаж стоял особняком от остального здания. Когда метр пола был пройден, перед глазами открылась совсем иная картина - мой желаемый бар мечты, но вместо деревянных лавок он имел мягкие диванчики. Людей на огромной площадке было достаточно несмотря на позднее время, но они друг другу не мешали благодаря грамотной расстановке мебели.
   Егор кинул своё пальто в руки парнишки в форме, даже не удостоив его взглядом. Пока я раздевалась, он уже успел выбрать столик и развалился за ним как дома. Мелькнула мысль, что дизайнером интерьера мог быть вполне не владелец, а его сын, и нарциссом я обозвала совсем невиновного человека.
   Перед столиком возник официант. Я остановилась, глядя на него. Точно такой же мальчик, как и у входа, но на голове у него торчали кошачьи уши, а за спиной из стороны в сторону покачивался хвост.
   - Не пялься, это неприлично, - я резко перевела взгляд в пол, а Егор усмехнулся. - Что предпочитаешь?
   - Без разницы.
   Я прошмыгнула за столик, обойдя официанта. Всё-таки хвост был настоящий и торчал из специальной прорези в брюках. Вот чёрт! Кажется, я опять попала. Всё это было настолько нелепо, что я не смогла сдержать смех. В конце концов, сразу было понятно куда именно меня привезут. Вряд ли волк поведёт свою знакомую овцу к другим овцам ради обеспечения комфорта.
   Егор сделал заказ.
   - Отец должен скоро подъехать, не волнуйся. Я тебя не съем.
   - А можешь?
   - Если верить легендам, то да, - Егор усмехнулся. - Расслабься, я травоядный. Зато другие не побрезгают.
   - Как и те на дороге?
   Насколько это было возможно, я пыталась осматриваться по сторонам, не привлекая к себе внимания, но пару взглядов всё-таки к себе привлекла. Люди вокруг особо выдающимся внешним видом не отличались, кроме официантов. Ну, и разве что один мужчина слегка перепутал век, подбирая гардероб для сегодняшнего вечера. Его ярко-красный мундир с жёлтыми пампушками на плечах плохо сочетался с потёртыми джинсами.
   - Домовой какого-то известного князя при Николае Первом.
   - Домовой?
   Я удивлённо перевела взгляд на Егора, но его не оказалось на своём месте. Я повернула голову вправо и обнаружила его рядом с собой, нас разделяли какие-то жалкие сантиметров десять. Его рука по-хозяйски легла мне на плечо. Он приложил указательный палец к моим губам и расплылся в победоносной улыбке. Я машинально махнула головой.
   - Не все любят, когда сюда приходят люди.
   - А вы, получается, нелюди?
   Наконец-то я смогла высказать вслух свой вопрос, засевший глубоко внутри уже давно, и мне, возможно, на него даже ответят.
   Егор как-то нервно провёл рукой по волосам.
   - Мы слуги Богов, смотрители этого мира, носители истины и равновесия. Кто-то больше похож на людей по своему строению и осознанию мира, кто-то меньше. Всё зависит от их священной функции, выданной им Создателем.
   Я фыркнула и взяла со стола бокал, только что любезно поставленный официантом. Жидкость внутри оказалась разноцветной: нижний слой - белый, средний - зелёный, а верхний - голубой. Горьковатый вкус алкоголя ударил по рецепторам, сменяясь чем-то кисловато-сладким.
   - Девушкам нравится, - Егор чокнулся со мной чашкой кофе. - Так хочешь услышать красивую историю? Мы те, кто всю жизнь существовал бок о обок с людьми, помогая им по наказу Богов, но были названы нечистью. Затем же и вовсе изгнаны и забыты после прихода князя Владимира.
   Егор презрительно выплюнул последние слова и скривился так, будто только что проглотил целый лимон целиком.
   - Можно ещё поточнее? - историю я знала прекрасно и выслушивать обиды коллективного бессознательного была морально не готова. - Лично ты - кто?
   Егор закатил глаза и тяжело вздохнул. Он даже перестал меня обнимать и слегка отсел, закидывая одну ногу на диванчик.
   - Наследник Дома Виритников - Баюн.
   - Понятно.
   Я кивнула головой и сделала глоток коктейля. Ситуация яснее не стала, зато по телу разливалось приятное тепло.
   - Существуют различные Дома: кланы, если на то пошло, семьи, называй как хочешь. Каждый объединяет определённый вид нечисти: лешии, русалки, водяные, домовые, - начал объяснять Егор. - Все они живут не сами по себе, а образуют некую свою иерархию. Все беспрекословно подчиняются главе Дома, чей род был отмечен Богом, пока они не ушли после того, как об их существовании забыли. Я главный и единственный наследник Дома Виритников. Ментальный колдун, по-вашему. Баюн - управляющий и повелевающий словом.
   - НЛПист, значит.
   Егор скривился так, будто ему нанесли самое сильное оскорбление в его жизни. Зато в моём кроссворде появилось первое угаданное слово. Теперь понятно, почему все млеют от его сладких речей.
   - И много вас таких?
   - Кого?
   - Колдунов.
   - Мёртвых или живых?
   Я отхлебнула из стакана, с досадой обнаруживая, что допинг закончился. Внутри что-то покачнулось, всколыхнулось и оборвалось. Грудь сдавило, ладони вспотели. Непреодолимое желание убежать отсюда разливалось по венам. Каждый удар, отдающийся в висках, становился всё сильнее, заглушая музыку. Я вскочила, опрокидывая стакан. Он покатился по столу и сорвался вниз, забирая у меня остатки жизненной энергии и разбивая в дребезги. Впрочем, его постигла та же участь.
   На меня вновь смотрели все, но теперь уже не безобидные барышни, а нечто, готовое разорвать в клочья и не заметить этого. Подросток, лет пятнадцати, за несколько столиков от нас, прожигал особым леденящим взглядом. Он растянулся в улыбке, обнажая клыки.
   - Всё хорошо.
   Знакомый голос пробился в сознание. Голову повернули в сторону, на щеке ощущалось мягкое тёплое прикосновение. Егор смотрел мне прямо в глаза. От его серьёзной физиономии сводило зубы. Неожиданно захотелось вмазать ему так сильно, чтобы он, по крайней мере, отлетел на пару шагов и согнулся пополам от боли. В идеале представлялся сломанный нос и пол-литра потерянной крови.
   Я крепко сжала кулаки, так, чтобы физическая боль хоть немного пересилила, хотя всё и так болело. Нужно было что-то делать.
   Прикусив нижнюю губу, я рухнула на Егора, крепко цепляясь за его рубашку. Сдерживаться больше не было сил. Я разревелась: громко, навзрыд.
   - Как обычно - люди, - пробубнил Егор у меня над ухом. - Сядь.
   - Нет!
   Как же меня это бесило! Он вновь приказывал мне, может, не сознательно, даже, возможно, желая помочь, но таким тоном, будто купил меня на рабовладельческом рынке. Я оттолкнула его от себя, тяжело дыша. Егор не сводил с меня взгляда, я с него, но затем он неожиданно сел на диванчик и уткнулся в телефон.
   - Иди, если так хочется.
   Но не прошло и десяти секунд как меня схватили за руку и усадили рядом. Егор вновь стал что-то напевать до того момента, пока официант не принёс нам бутылку виски.
   - Хочешь?
   Я оценила предложенный объём со своими внутренними ощущениями. Перепадов настроения вроде бы больше не ожидалось, убивать хотелось, но совсем чуть-чуть. Зато думать - совсем нет. И предложенный Егором вариант был как нельзя кстати.
   Без особых приглашений я открыла бутылку и разлила виски.
  
  
   - 8 -
  
   В горле пересохло настолько, что пустыне Сахаре и не снилось. Попытавшись сглотнуть, я перевернулась на другой бок, о чём тут же пожалела. По затылку будто что-то ударило и начало пульсировать так, что отдавалось даже в желудке. Видимо, вторая вчерашняя початая бутылка виски определённо не зашла, хотя в конце я уже особо не налегала. Вроде бы. Не помню, да и почему-то сдаётся, что не хочу помнить.
   Интересно, как там мой собутыльник?
   Внутри что-то ёкнуло, и я подскочила. Голова кружилась, но я всё-таки открыла глаза. Увидеть воочию, что я здесь одна было гораздо важнее, нежели отлёживаться, давая организму уже такие редкие моменты отдыха.
   К моему облегчению, Егора рядом не обнаружилось ни в каком виде: ни тела, живого или не очень, как и его вещей. Зато рядом на журнальном столике стояла бутылка минералки. Спасибо тебе, добрый человек, кто бы ты ни был!
   Теперь оставалось лишь определить, где я нахожусь. Волноваться о том, что я проснулась в чужом доме, всё равно уже не было смысла.
   Обстановка радовала. Просторный зал с выкрашенными в белый стенами внушал доверие. Большое окно в пол было наполовину закрыто тёмной шторой, оставшаяся часть едва пропускала свет. На улице, похоже, был вечер или ночь следующего дня. Может быть и двух.
   Инстинкт самосохранения дал отбой, разрешая поспать ещё немного, но как бы не хотелось свалиться обратно на подушку, я всё-таки вылезла из-под тёплого одеяла. Чувство здравого смысла уже начинало приходить в себя и тихо скребло где-то на задворках души. Да и 'утренние' процедуры никто, в конце концов, не отменял.
   Одежды ни на мне, ни рядом обнаружено не было, а предложенная кем-то заботливо футболка едва доходила до бёдер. Да, разгуливать в таком виде по чужому дому было не очень этично, но, видимо, придётся, если не найду рюкзак. Вроде бы там должна заваляться купленная пижама.
   Завернувшись в одеяло, я осмотрела два кресла, стоящие по обе стороны дивана, затем заглянула за него самого. Сумкой здесь даже и не пахло.
   Я тяжело вздохнула.
   - Ладно. Может, позвать Егора?
   Почему-то мысли о том, что я могла находиться в чьём-то чужом доме, не возникало. Судя по вчерашнему вечеру, котяра оказался очень неплохим парнем и интересным собеседником. Правда, заносчивым и высокомерным с бриллиантовой трёхкилограммовой короной на голове, но кто не без греха? Зато он очень умело отвлекал своими речами от неприятных вещей.
   От одного воспоминания в голове сразу же стали всплывать картинки последних дней. Желудок свело спазмом. Одноглазое нечто вновь предстало передо мной, протягивая свои когтистые ручки. Я зажмурилась в надежде, что видение пройдёт как страшный сон.
   Рядом раздался приглушенный хлопок.
   - Вы проснулись, - констатировал тоненький, я бы даже сказала детский голосок.
   Вздрогнув, я сразу же открыла глаза и обомлела. Рядом стоял крошечный сморщенный старичок с торчащими в разные стороны длинными волосами. Со своим ростом он едва доходил мне до колена.
   - Доброе утро, - радостно провозгласил он.
   - Д-да.
   Я кивнула.
   - Желаете отзавтракать? Или ещё чего?
   - Нет. Позже, если это возможно, - я плотнее закуталась в одеяло, стараясь не выпускать из вида это странное существо. Пусть на вид оно и было дружелюбным, но прошлый опыт подсказывал, что броситься на меня могли в любой момент. Оставалось только проверить насколько оно окажется сговорчивым. - Скажите, где я?
   - У барина, - ответил старичок, как отрезал, что мне даже стало стыдно за своё непонимание. Но яснее от этого всё равно не стало.
   - Как его зовут не подскажете?
   Старичок вдруг ударил себя ладонью по лбу и виновато на меня посмотрел.
   - Геннадий Валерьевич - барин. Меня Тимофеем величать - домовой сего дома.
   Я еле сдержала улыбку, расслабляя напряжённые плечи.
   - Саша.
   - Очень приятно! Надобно вам что-нибудь?
   - Скажите, а где моя одежда?
   - Сохнет. Запачканная вся была, я её простирнул. Одеться надобно, да, - задумчиво произнёс домовой. - Секунду.
   Хлоп - и его фигура растворилась в воздухе, словно его и не бывало. Может почудилось? Судя по состоянию, я ещё не протрезвела после бурной попойки. Мало ли чего может привидеться. Но фигура домового вновь как ни в чём не бывало возникла рядом. Я вновь вздрогнула от неожиданности. К подобному не скоро привыкнешь.
   - Возьмите.
   Мне протянули аккуратно свёрнутую белую материю.
   На деле это оказалось белая рубашка в пол просторного покроя, слегка напоминающая платье. По бокам из петелек свисал узкий красный поясок. На вороте рубашки красной нитью были вышиты какие-то руны. Подобное я видела только в фильмах про старину и, если судить по этому, меня принимали как почётного гостя.
   - Спасибо. А где мой рюкзак вы знаете?
   Я всё ещё не теряла надежды влезть в пижаму, каким бы неуважением это не было.
   - Вот.
   Очередное перемещение домового я намеренно упустила, рассматривая рубашку.
   Не знаю сколько я просидела в ванной, но домовой за это время успел несколько раз поинтересоваться всё ли со мной хорошо и просил сразу же звать его, если понадобиться помощь. Скорее всего, он волновался за меня - его выдавал встревоженный голосок. Я была благодарна ему за это, но ничего не могла с собой поделать. Подняться с края ванной не было сил. В какой-то момент тело сковал паралич, а в голове крутилась лишь одна мысль - не выходить отсюда. Всё оставшееся за дверью вдруг показалось опасным и враждебным. Когда же послышались звуки похожие на то, что кто-то скребётся в дверь, я подняла ручку крана на полную, заглушая их потоком льющейся воды. Вроде бы в одной из статей из интернета говорилось, что проточная вода может отпугивать злую нечисть или какой-то определённый её вид. Правда, то ли автор статьи нагло врал, то ли зверюга об этом не знала, но звуки из коридора становились лишь громче.
   В какой-то момент начало казаться, что неизвестное нечто находится не снаружи, а внутри меня. Лёгкий, еле уловимый зуд начал расходиться по рукам, перешёл на спину и спустился вниз по ногам, становясь лишь сильнее. Я попыталась его смыть, запуская пальцы под холодную воду, но капли вместо того, чтобы падать в раковину, как живые покатились вверх, проникая под рукава тёплой пижамы. Я схватилась за первое попавшееся полотенце и стала вытираться, только это не помогало. Холод всё равно чувствовался на коже, покрывшейся красными пятнами из-за сильного трения. Нужно было что-то делать. Как-то избавляться от этого наваждения. Ведь всё, что происходит сейчас, ненастоящее. Это просто бред уставшего мозга, галлюцинация, не иначе! Всё пройдёт, если попытаться абстрагироваться, переключиться на что-нибудь другое.
   Через силу закрыв глаза, я вцепилась в полотенце, чтобы не продолжать вытираться. Всё равно, чем сильнее я тёрла, тем глубже холод уходил под кожу, но пальцы зудели, не давая и шанса сосредоточиться.
   Дверь скрипнула, впуская в ванную мягкий жёлтый свет из коридора. Фигура, зависшая в дверях, была окутана полумраком, вокруг неё сгущалась дымка. Не моргая, я смотрела на человека, стараясь не дышать, чтобы меня не заметили. Но сердце колотилось в груди так сильно, что я боялась, что оно сдаст меня.
   Когда фигура двинулась в мою сторону, я не успела даже вдохнуть, как голову крепко обхватили большими ладонями, запрокидывая назад до упора. Всё помещение поплыло, а сквозь тёмную пелену, полностью закрывшее лицо, я смогла разглядеть глаза. Они словно гипнотизировали, заставляя растворяться в омуте тёмно-зелёного взгляда. Я словно увязла в болоте, проваливаясь туда всё сильнее. По ногам прошёл холод, а затем яркий свет ослепил так сильно, что осталась лишь мгла. В то короткое мгновение между этими событиями я отчётливо увидела белоснежные волчьи клыки, чуть не впившиеся мне в горло.
   Наконец всё затихло. Стальные тиски у висков исчезли, внутри никто больше не пытался проделать спасительный выход наружу. Лишь тело налилось свинцом, но я чувствовала, что кто-то меня мягко поддерживал, чтобы я не свалилась.
   Постепенно пелена спала с глаз, открывая стоящего рядом Геннадия Валерьевича.
   - Сашенька! - оживился он ещё до того, как его фигура полностью сформировалась и перестала расплываться. - Как вы себя чувствуете? Тошнит? Голова кружится?
   - Немного... того. Это... - я попыталась подхватить крутящееся на языке слово.
   - Ничего страшного. Сознание сейчас соберётся воедино. Не напрягайтесь. Тимофей!
   - Да, барин?
   Я перевела взгляд вниз, откуда доносился голос.
   Мы всё ещё находились в ванной комнате.
   - Пожалуйста, принеси в кабинет лекарство и горячий сладкий чай.
   Домовой, кивнув, исчез, а меня подняли на ноги.
   - А мы с вами, Сашенька, найдём более уютное место для разговора.
   Дотащив меня до своего кабинета, Геннадий Валерьевич усадил меня в кресло рядом со своим столом и укутал пледом. Через пару минут появился Тимофей с подносом и вручил мне стакан с какой-то непонятной вязкой жидкостью внутри. На вид напиток явно был непригоден для употребления, но Геннадий Валерьевич заверил, что это отменное средство от похмелья, которое ставит на ноги за считанные минуты. Почему-то я поверила ему и беспрекословно осушила стакан.
   Всё вокруг до сих пор казалось каким-то недостоверным, будто резиновым. Слова доходили с опозданием - Тимофей, мелькавший вокруг, уже успевал открыть рот и сказать несколько слов. Предметы выглядели так словно отражались от воды, по которой шла лёгкая рябь. Даже тело казалось вовсе не моим и нехотя отвечало на приказы. Лишь Геннадий Валерьевич был некой стабильной точкой, якорем, зацепившись за который, я оставалась на плаву. Он сидел, не говоря ни слова, за что я была ему безумно благодарна. Сенсорный диссонанс сводил затуманенный мозг с ума из-за несоответствия реальности с действительностью.
   - Спасибо, - выдала я наконец крутившееся в голове слово и, поправив плед, потянулась за чаем.
   - Слава Богам! Сашенька, вы пришли в себя. Пересборка сознания заняла больше времени, чем я планировал.
   - Пересборка чего?
   Я уставилась на Геннадия Валерьевича, попутно отмечая, что всё вокруг действительно встало на свои места. Чувство нереальности прошло и мои мысли вновь стали моими. Для полной уверенности в происходящем я взялась за краешек стола. Он оказался таким же, как и должен быть - холодным и твёрдым.
   - Мне пришлось немного поработать с вашими воспоминаниями, Сашенька. Встреча с мистическим всегда дисбалансирует человеческую психику, а сильные потрясения могут привести к не очень хорошим последствиям. Вы уже испытали это на себе.
   - Да, - я перевела взгляд на плед и стала разглядывать незамысловатый узор. - Извините.
   - Не за что извиняться, Сашенька. Наоборот это должен делать я. Вся эта череда событий не возникла бы, не пригласи я вас в свой дом, - Геннадий Валерьевич тяжело вздохнул. - Но с этим уже ничего не поделаешь. У вас, наверное, накопилось множество вопросов по поводу происходящего вокруг?
   - Ваш сын успел вчера рассказать вкратце, - я усмехнулась. - О тщетности человеческого бытия. Правда, разницу между упырями и вурдалаками я плохо уловила.
   - Не берите в голову, Сашенька. Он любит пускать пыль в глаза - работа у него такая. Спрашивайте, не стесняйтесь.
   Ну, что ж... Пойдём по списку.
   - Почему я вдруг стала видеть всю эту чертовщину? У меня в роду никогда не было ни гадалок, ни ведьм, ни кого либо ещё.
   - Всё дело в ваших серьгах, Сашенька.
   - Серьгах?
   - Да. Позвольте спросить откуда они у вас?
   - Родители подарили.
   И тут меня осенило. Сейчас на мне было то самое украшение, которое принёс в офис курьер. И вся неразбериха началась с того самого момента, как я надела их по просьбе подруги.
   - Это ваш подарок, - на лице Геннадия Валерьевича появилось лёгкое замешательство. - Так ведь?
   - Сашенька, расскажите, пожалуйста, об этом поподробнее.
   - Мне передали их на работе. Секретарша сказала, что вы послали их в качестве небольшого презента за причинённые удобства. Или что-то в этом роде. Ну... После неудачной первой встречи с Егором... - внутри что-то ёкнуло. - Или...
   В комнате повисла гробовая тишина. Геннадий Валерьевич внешне спокойный как удав крепко сжимал кулаки, а венка у него на виске вздулась и пульсировала. Вот всё и встало на свои места.
   - Я верну вам всё, - я тут же потянулась снимать украшения, но меня остановили. Геннадий Валерьевич взял меня за руку, но затем тут же отстранился.
   - Это подарок, Сашенька. Я не могу принять его обратно. Если Егор сделал его, значит у него были на то свои причины.
   - Разве что поглумиться.
   - Вряд ли. Он отдал вам очень ценный артефакт, изготовленный для нашего дома много столетий назад в нескольких экземплярах. С помощью этих украшений обычные люди могут начать видеть наш мир. Думаю, Егор решил, что вам в вашей профессии это пригодится.
   Да, в консультировании богатеньких дамочек это очень важная вещь! Хотя вдруг кто-то из них окажется нечистью? Ведь ничто человеческое даже русалке не чуждо. Придёт она как-нибудь погадать на измену своего русала, а я во всеоружии. Полезная ведь штука, да?
   - Ладно. Тогда почему вся эта свора теперь пытается меня убить? Они что знают, что я их вижу? Сначала в столовой, потом после той дурацкой встречи какая-то собака на... - виски вдруг потянуло, в ушах зашумело. Состояние 'резиновости' возобновилось на долю секунды, а потом в памяти всплыл образ оборотня, которого стащили с меня и, скрутив, затолкали в полицейский бобик вместе с одноглазой тварью в детском платьице. Возникло странное ощущение нереальности произошедшего. - Но ведь всё было совсем не так! Я помню!
   Я попыталась вспомнить правильную версию исходной ситуации, но чем сильнее напрягала извилины, тем лишь больше убеждалась в том, что что-то здесь не так. Возникающее воспоминание становилось лишь красочней и подробнее, чего быть совсем не должно. Как будто с моей памятью кто-то хорошенько поработал.
   - Не стоит, Сашенька. Вам же будет лучше, если вы не будете этого помнить. Зачем зря травмировать себя грустными воспоминаниями? А ответ на ваш вопрос до безобразия прост - воля случая. Когда вы уезжали со встречи с подругой, то оказалось, что у вас с Егором одинаковые автомобили. Так что нападение планировалось не на вас. В своём нынешнем состоянии те существа просто погнались за первой попавшейся подходящей под описания машиной.
   - Что значит в своём нынешнем состоянии?
   Геннадий Валерьевич тяжело вздохнул и закинул ногу на ногу. Похоже, распространяться на данную тему он не очень-то и хотел.
   - Думаю, вам известно об участившихся нападениях на горожан бомжей?
   Я кивнула, начиная догадываться о чём пойдёт речь.
   - Наше общество ничем не отличается от вашего. Маргиналы, недовольные и инакомыслящие были всегда и везде, как и те, кого больше интересовала человеческая жизнь. Те, кто отказался от своего дома и по каким-либо причинам не нашёл нового, оказались за бортом. Кто-то стал использовать их, подчиняя своей воле и превращая в чудовищ. Пока непонятно каким образом, но тот, кто подвергся обращению, полностью лишается разума и, как мы предполагаем, выполняет запрограммированный приказ.
   - И нападает на руководство?
   - Как это прискорбно бы не звучало, но именно так. Поэтому, Сашенька, можете не волноваться. Вас больше никто не потревожит. На несколько недель я приставлю к вам охрану, если вы не против. Проблему с властями я уже решил. Ваше имя не будет мелькать ни в одной сводке. Машину вам подгонят к дому через пару дней, там нужен небольшой ремонт.
   При упоминании о моей малышке у меня дёрнулся глаз. Судя по тому как разворотил её тот оборотень, починка встанет мне в хорошую копеечку.
   - Естественно всё за наш счёт.
   Промычав невнятное 'спасибо', я уставилась в плед, начав собирать его краешек в гармошку. Мне ещё с самого детства говорили, что у меня всё на лице написано, но не настолько же!
   - Если нужно сделать что-то ещё, то, Сашенька, говорите, не стесняйтесь. Мы причинили вам немало неудобств.
   - Нет, этого достаточно. Вполне.
   Даже с лихвой. Приди домой повестка о вызове к следователю, не сносить мне головы. Да и мало ли как это могло повлиять на дальнейшее трудоустройство на работу. Вряд ли кто-то будет разбираться, кем я там была: свидетелем или подозреваемой. Да и Андрею потом могли бы сделать вежливый втык. Хотя, быстрее его получу я, когда вернусь домой. Дядя явно успел обзвонить все больницы и морги не только в Москве, но и в ближайшем Подмосковье. Пора было сворачиваться и возвращаться к обычной жизни.
   Откинув волосы за спину, я сняла сначала одну серьгу, затем вторую после чего положила их на стол ближе к Геннадию Валерьевичу. Сделала глоток уже остывшего чая.
   - Думаю, что мне пора...
   - Да, конечно, - Геннадий Валерьевич встрепенулся и выпрямил спину. - Но, Сашенька, могу я вас задержать ещё буквально на пять минут? Обещаю, что мой водитель доставит вас до дома в целости и сохранности.
   - Будете опять ковыряться у меня в мозгу?
   Геннадий Валерьевич удивлённо взглянул на меня, явно не понимая о чём я.
   - Ну, вы же не можете отпустить меня отсюда просто так? Вдруг я выйду за дверь и побегу рассказывать всем о том, что видела здесь. Чёрта с рогами или официанта с кошачьим хвостом.
   - Если пожелаете, Сашенька. Это ваше право.
   Геннадий Валерьевич не смог сдержать смеха. Прикрыв рот ладонью, он отвернулся в сторону окна, но быстро взял себя в руки. Вот что значит настоящий управленец. Правда радостный блеск в глазах всё же остался.
   Я тем временем успела осознать всю тщетность бытия. Боюсь, мою содержательную историю с интересом бы выслушала лишь София Леонидовна, затем бы отправила к своему коллеге из ближайшей психиатрической больницы месяца так на два-три. А уж там я точно найду себе компанию.
   - Тогда что вы от меня хотите?
   - Я, Сашенька, хочу предложить вам работу.
   - Работу?
   Сказать, что Геннадий Валерьевич меня ошарашил, значит не сказать ничего. Я могла предположить всё, что угодно, но только не такой поворот событий. Неужели русалкам всё-таки нужен психолог-консультант?
   - Да. Сашенька, вы уже знакомы с моим сыном и думаю успели заметить, что у него очень непростой характер.
   Я бы даже сказала невыносимый, но решила лишний раз не бить по больному месту. Думаю, Геннадий Валерьевич прекрасно знал это и без меня.
   - Егор абсолютно не следит за языком и в совокупности со своими способностями творит всё, что только душе угодно. Плюс какие-то тонкие грани человеческого существования ему не совсем понятны как человеку творческому. Поэтому я бы очень хотел видеть вас в качестве его куратора.
   Я потянулась за стаканом, мысленно пытаясь превратить чай во что-нибудь покрепче. Даже недавнее состояние разбитости не остановило бы меня после таких странных и до ужаса неприличных предложений. Во время учёбы нам рассказывали о существовании такой практики, на стажировке в Германии я общалась с подобным специалистом, но только работающим с зависимостями, а не плохим поведением. Хотя с другой стороны было понятно, что ожидать от наркоманов и алкоголиков, а вот здесь.
   - Геннадий Валерьевич, - мой собеседник, молчавший до этого, давая осмыслить происходящее, полностью сконцентрировался на мне. - Что вы подразумеваете под понятием кураторства?
   - Полное сопровождение. Вы должны будете стать тенью Егора и желательно его совестью. Хотя что это я. Сейчас.
   Геннадий Валерьевич выдвинул ящик стола и вынул оттуда аккуратно сцепленные скрепкой листочки, протянул их мне. Взгляд сразу же выцепил из потока информации слово 'контракт'. Видимо, к моему приходу готовились заранее и с особой тщательностью.
   - Ваши обязанности и права указаны на следующей странице.
   Заодно стоило бы упомянуть, что на одной странице они не убрались. Но это оказались мелочи жизни.
   Сравнение Геннадия Валерьевича с тенью оказалось немного некорректным. Скорее нужно было превратиться в третью руку или ногу клиента, дабы постоянно находиться рядом с ним двадцать четыре часа в сутки с одним выходным раз в три недели. Проживать приходилось на территории работодателя, а он клятвенно обещался, исходя из текста, предоставлять койко-место, кормить, поить и обеспечивать всем необходимым для проживания.
   Куратор был обязан сопровождать своего клиента всюду, помогать ему устанавливать контакты с окружающими, если это потребуется, так же сглаживать конфликты, что было прописано отдельным пунктом, а заодно выделено жирным. Так же необходимо было выполнять просьбы клиента; исключением являлись запросы сексуального характера, самообслуживания и связанные с биологическими потребностями. При желании клиента ему могло предоставляться консультирование по тем или иным вопросам, если это было обговорено при заключении данного контракта, и консультант владел подобными навыками.
   В свободах кроме единственного выходного значилось лишь личное время после отбоя с двадцати двух часов до шести утра и час в течение дня, если клиент находился дома. Не густо. Да и полная медицинская страховка настораживала, особенно в купе с возмещением ущерба личным вещам и движимому или недвижимому имуществу.
   Клиент же обязывался вести себя так хорошо, как мог, и не приставать к своему куратору, иначе должен был возместить всё в денежном эквиваленте. Сумма обговаривалась отдельно и могла быть пересмотрена после совершения инцидента.
   На последней странице красовалась пустая строка для записи гонорара и места для подписей.
   Я скрепила страницы вместе и положила их на стол. Геннадий Валерьевич тем временем вытащил из канцелярской вертушки ручку и на маленьком листочке для пометок что-то написал, после чего придвинул его ко мне. Восьмизначное число было выведено размашистым почерком и занимало всё пространство крохотного клочка. Цифрам явно было тесно.
   - Оплата.
   - Да?
   Я в ожидании посмотрела на Геннадия Валерьевича. Он же вытянул руку и пару раз постучал пальцем о стол рядом с листком. Взгляд упёрся в восьмизнак, на Геннадия Валерьевича и вновь на цифры. Геннадий Валерьевич лишь уверенно кивнул, заставляя мозг со скрежетом свести данные воедино.
   Ну ни хрена ж себе!
   Подобную сумму я ни то, что в руках не держала, даже не видела ни разу в жизни. Конечно, какие-нибудь банкиры или топовые менеджеры вполне могли получать такие деньги, но мне нужно ещё лет двадцать опыта, чтобы столько зарабатывать.
   - Это за всё время работы? - голос предательски подрагивал, выдавая меня с потрохами. Что поделать, но я уже мысленно выплачивала остаток кредита за машину.
   - За месяц. Вам что-то не нравится, Сашенька?
   - Ну... - я пыталась подобрать слово покорректнее, чтобы выразить своё восхищение, но, похоже, меня немного не поняли.
   - Хорошо, признаю. Специалист до вас получал немного больше. Что скажете, если мы сделаем вот так?
   Геннадий Валерьевич перевернул листочек и написал новую сумму. Только от первой цифры сердце ускорило ход. Никогда не считала себя меркантильной и расчётливой, но теперь кажется начинала понимать высказывание о том, что любого человека можно купить, главное знать его цену. Что интересно на подобное сказал бы Андрей? Наверное, ничего хорошего. Он же сам велел мне держаться подальше от основной работы, а возню с потусторонними силами точно бы не одобрил.
   - Так что думаете, Сашенька?
   Мой возможный работодатель смотрел на меня чуть с прищуром, зазывательски. Его прежнюю усталость как рукой сняло. Теперь над Геннадием Валерьевичем витала аура обаятельности и надёжности. Хотелось протянуть ему руку и идти в дали дальние, выполняя даже самую грязную работу. Егору до отца было ещё как до луны.
   Но в противовес были ещё слишком живы в памяти недавние события.
   - Мне нужно время, чтобы подумать.
   Лёгкая тень разочарования промелькнула на лице Геннадия Валерьевича, но исчезла так быстро, что можно было подумать, будто моё воображение само выдало желаемое за действительность.
   - Ваше право, Сашенька. Но я буду неимоверно рад, если вы примете моё предложение. Лучший кандидатуры я так и не нашёл. Да вы и сами их тогда видели, когда приходили по поручению начальства.
   - Да. Егора они точно не впечатлили, - как, впрочем, и меня. Зато стало понятно, что это был за жест доброй воли, когда мне пришлось переступить через свои принципы. - Можно мне взять контракт с собой? Я подробнее изучу его.
   - Конечно. Эти бумаги нужны лишь формально. Мы с вами заключим особый договор.
   - Какой?!
   - Не беспокойтесь так, Сашенька. Ничего криминального. Простое обещание выполнять свои обязанности.
   - И никаких клятв на крови?
   Геннадий Валерьевич лишь вновь рассмеялся.
   - Нет, никаких странных сериальных пошлостей. Кровную связь можно преодолеть, а вот сила слова остаётся с человеком до конца жизни и не уходит со смертью. Поэтому, Сашенька, будьте осторожны, когда желаете что-то кому-нибудь или клянётесь в чём-то. Потом, возможно, придётся очень горько расплачиваться за это. Но не буду вас больше задерживать. Водитель отвезёт вас куда скажете, - Геннадий Валерьевич посмотрел в сторону двери. - Тимофей, что с одеждой нашей дорогой гостьи?
   - Не просохла ещё, барин.
   В дверях стоял дедушка в клетчатой синей рубашке и черных брюках с самой обычной наружностью. Пройди мимо такого на улице и уже через пару шагов даже приблизительных черт лица не вспомнишь. От того самого домового, представшего передо мной в самом начале, не осталось и следа. Разве что голос и манера речи остались прежними.
   - Сашенька, возьмите всё-таки серьги. Если согласитесь на моё предложение, они всё равно вам понадобятся.
   - Х-хорошо... - я сгребла в охапку украшение вместе с контрактом, исподлобья поглядывая на Геннадия Валерьевича, пытаясь понять действительно ли он умеет читать мысли или моё поведение настолько очевидно.
   Переодеваться было не во что, поэтому было решено ехать домой в пижаме. Всё равно никто не увидит.
   Я быстро распрощалась с хозяином дома и Тимофей проводил меня к машине. Устроившись на заднем сидение я задала курс домой, до которого было с час езды. Дело близилось к вечеру.
   Полученное предложение я решила обдумать позже. Сейчас нужно было оправдать своё долгое отсутствие и появление в непрезентабельном виде, заодно подготовиться к долгой проповеди. Вряд ли Андрей, оставшись за старшего, не воспользуется своим положением. А ведь когда-то мы вместе зависали в местном клубе.
   Можно было, конечно, ему позвонить, но мобильник приказал долго жить, когда к середине первой бутылки Егор повздорил с одним из своих знакомых и запустил в него первым попавшимся предметом. Тогда это казалось забавным, но сейчас я подозревала, что мой телефон оказался у него в руках не случайно.
  
  
   - 9 -
  
   Постояв пару минут в нерешительности перед дверью, я всё-таки вошла в квартиру, но вместо разъярённого Андрея меня встретил раскрытый дорожный чемодан, валявшийся посередь коридора. Оттуда приветливо выглядывали 'любимые' отцовские гавайские шорты с попугаями. Ещё лучше. Родители вернулись на несколько дней раньше запланированного.
   - Ма-а-ам, па-а-п! - протянула я, снимая ботинки.
   - Я здесь, Саш, - послышался мамин голос из родительской спальни, куда я сразу же и нырнула.
   Вся кровать была завалена чем-то разноцветным, рядом с кроватью стояло ещё два чемодана. Один из них явно был куплен на отдыхе. Мама стояла около шкафа, уперев руки в бока, и с интересом изучала забитые полки. Её одежда уже давным-давно никуда не убиралась и частично перебазировалась и в мою комнату.
   - Мы прилетели ещё вчера днём, - констатировала мама. - Я не смогла тебе дозвониться.
   - Я была в клубе, потом поехала на собеседование. А телефон сломался.
   Мама обернулась ко мне и зависла, эмоции у неё на лице быстро сменяли друг друга. Радость плавно перетекла в недоумение, затем в изумление, закончилось всё немым вопросом.
   - На меня пролили полбутылки виски. Пришлось переодеться во что было, - я старалась выглядеть как можно естественнее. Егор ведь действительно опрокинул на меня дорогущую бутыль, насколько я помнила. - Мы не ждали вас так рано.
   - Ты же знаешь своего отца! У него как обычно срывается очередная крупная сделка. Спасибо, что под конец отдыха, а не в самом начале, - было видно, что мама была недовольна таким раскладом событий, но старалась особо не подавать виду. - Я тебе такое платье привезла! Как раз для работы. Будешь местной вуду гадалкой.
   - Не думаю, что они занимаются подобным.
   - Да какая разница? - мама стала копаться в горе вещей на кровати. - Будто кто-то в этом разбирается?
   - Вот придёт ко мне такая же клиентка с отдыха и будут потом проблемы. Да и вообще...
   Почувствовав неладное, мама сразу же прекратила бессмысленные поиски и внимательно посмотрела на меня, ожидая продолжения.
   - Я думаю уволиться.
   - Так и знала! Что не сделал отец, доделал за него Адрюшка. Дотюкал-таки?
   - Нет. Я просто устала, - и это тоже было полнейшей правдой. - Да и тут вроде как предложили хорошее место.
   - Пойдём, расскажешь.
   Не прошло и десяти минут как на кухонном столе стоял свежезаваренный чай и полноценный обед, на который я с удовольствием набросилась. Припомнить, когда я последний раз ела, так и не вышло. Лишь прикончив тарелку супа, я смогла вкратце изложить суть вакансии, упуская лишь тот момент, что мой работодатель не совсем человек, как и его сын, с которым мне предстояло возиться.
   Мама, кажется, осталась не в восторге. Она слегка хмурилась, скрестив руки на груди.
   - Наркоман, - поставила она диагноз, и я чуть не подавилась пирожным.
   - С чего ты это взяла?
   - Зачем тогда здоровому дееспособному лбу сиделку нанимать? Руки, ноги есть, голова на плечах тоже. Пусть работает.
   Подобного полёта мысли я боялась больше всего. Если работа психолога с детьми, стариками и инвалидами ещё хоть как-то воспринималась большинством окружения, то здоровой личности при обращении тут же вешалась на шею табличка, где крупными буквами красивым почерком было выведено: 'дебил'. Особо остро этот вопрос стоял с парнями от двадцати до тридцати пяти. Почему-то мама считала, что они априори не могут иметь проблем. Пройдя подростковый возраст, они сразу входили в кризис сорока лет.
   - Или вообще они хотят украсть тебя в сексуальное рабство.
   Я громко втянула носом воздух, пытаясь придумать хоть какой-нибудь логичный довод в свою пользу. Но выходило плохо. Мама умело выбила у меня почву из-под ног своими рассуждениями, да и возразить ей было нечем, разве что одним из пунктов в контракте. Но показывать ей бумаги без детального их рассмотрения я не хотела. Бегло просмотрев их, я могла упустить важные детали, связанные с особенностями предстоящей работы.
   - Платят-то хоть много? - вопрос отца оказался как нельзя кстати.
   - У тебя всё об одном. Нет бы побеспокоился о безопасности дочери!
   Назревала гражданская война в отдельно обусловленной квартире.
   Отец, погремев в коридоре, прошёл на кухню и, взяв пирожное из коробки, сел рядом, обнимая свободной рукой за плечо. Рабочий чёрный костюм подчёркивал его загар.
   - Она и сама за себя прекрасно постоит. Или ты уже не помнишь, как она руку сломала главному хулигану школы, от которого все учителя выли?
   - Пап!
   Я попыталась в который раз оправдать своё честное имя. Что-что, а это вышло действительно по чистой случайности. Уж никак я не могла предположить, что бугай выше меня на две головы окажется настолько хрупким при встрече с углом шкафа.
   - Ты так и не ответила что по чём.
   - В несколько раз больше нынешнего оклада.
   Отец прищурился, явно производя в уме простые вычисления, и, судя по улыбке, остался доволен.
   - И тебя не интересует, чем она там будет заниматься?
   Мама переключилась на тон выше. Она уже кружила возле раковины и в руках угрожающе держала грязную сковородку. Пора было ретироваться и дать им вдоволь поскандалить. Всё равно они делали это настолько редко, что авторы учебников по семейной психологии ахнули бы от подобной дикости.
   Быстро долив чай и захватив ещё одно пирожное, я выскользнула из кухни. Кажется, этого никто и не заметил.
   Пусть волшебный эликсир Геннадия Валерьевича и снял полностью неприятные симптомы праздника, но я всё равно успела изрядно вымотаться. Голова пухла от количества новой информации, и, оставшись наедине с самой собой, мысли стали атаковать с удвоенной силой. Чего только стоило существования существ, которых я тщательно отрицала, особенно, устроившись работать в салон. Один только этот факт вводил в ужас и восторг одновременно. Дальше тему можно было развивать до бесконечности, начиная с предположений по количеству существующей нечисти и заканчивая их положением в обществе.
  
   Весь следующий день я посвятила изучению предложенного контракта. Не найдя там никаких подводных камней, я без зазрения совести отправила копию другу-юристу. К вечеру мне дали добро, правда, предупредив, что, если я захочу по собственной воле прекратить наши 'отношения', то получу лишь жалкий процент от заявленной суммы. С другой стороны, если же заказчик изъявит желание отказать от моих услуг, то тоже заплатит с лихвой.
   Непонятно было только, что делать со способностями Егора. Он вполне мог приказать мне не подходить к нему и не путаться под ногами, но воображение подкинуло идею об очередном магическом артефакте. В конце концов, можно оставить проблему на откуп Геннадию Валерьевичу.
   Ещё два дня я честно просидела в заслуженном отпуске вместе со скучающей мамой. Её вполне мог развлекать Андрей, но он как назло уехал в командировку, оставляя меня на растерзание. Когда все торговые центры в зоне досягаемости оказались осмотрены вдоль и поперёк, я под предлогом большого количества клиентов, вырвалась в салон. Но и там всё раздражало. Привычные казалось бы запросы начали раздражать, а от страждущих воротило до дрожи в коленях и ломоты в спине. Я старалась как можно быстрее отделаться от них, ловя себя на мысли, что отхожу от психологической практики всё дальше, переходя на сторону шарлатанов с их заряжением молока на растущую луну и сжиганием найденных за шкафом подкладов. И, судя по отзывам, помогало это ничем не хуже, что совсем вгоняло в тоску.
   Страшно хотелось чего-то нового, неожиданного... мистического. И дневные новости с лихвой удовлетворяли мой аппетит. Нападения становились всё чаще и кровавее. Последний сюжет вёлся из дома деятеля искусства, которого просто разорвали на кусочки. От вида санитаров на большой плазме, вывозящих из дома несколько накрытых каталок, стало дурно. Коллеги рядом, поедая заказанный в ближайшем кафе обед, обсуждали увиденное.
   - Саш, - секретарша, сидящая рядом, ткнула меня локтём. - У тебя телефон.
   Я непонимающе перевела взгляд туда, куда она смотрела. На столе вибрировал новый мобильник, к которому я никак не могла привыкнуть целую неделю: слишком большой и навороченный, с кучей непонятно зачем нужных функций.
   'Вас вызывает неизвестный абонент'.
   Внутри вдруг что-то оборвалось, и я схватилась за телефон.
   - Сашенька, - раздался по ту сторону голос Геннадия Валерьевича и от души сразу же отлегло. Я была несказанно рада услышать его. Живого. - Можете говорить?
   - Да, у меня как раз обед.
   Я встала, спеша удалиться в свой кабинет. Мощный динамик телефона позволял людям, находящимся рядом, прекрасно слышать о чём говорит собеседник, только вот разговор был явно не для чужих ушей. Что-то внутри подсказывало, что мне позвонили не ради того, чтобы услышать моё решение, которое я до сих пор откладывала в долгий ящик.
   - Вы разбираетесь в криминалистике? - холодно спросил Геннадий Валерьевич, хотя ещё секунду назад он сквозь телефон излучал теплоту.
   - Нет. Но могу попробовать, если очень нужно.
   На том конце послышался мужской смешок.
   - Спасибо за откровенность, Сашенька. Не хочу отвлекать вас от работы.
   - Я абсолютно свободна, - выпалила я, прерывая Геннадия Валерьевича. Его завуалированный отказ не преминул вызвать внутренний протест. Со мной игрались словно с маленьким ребёнком - показали конфету и тут же убрали, будто ничего и не было вовсе. - Что нужно делать?
   'Ничего. Сам справлюсь', - послышался недовольный мужской голос и какой-то глухой шелест. С полминуты больше никто ничего не говорил, но затем Геннадий Валерьевич отозвался вновь:
   - Извините, Сашенька. Мне бы хотелось, чтобы вы поприсутствовали на допросе и высказали своё мнение, как незаинтересованный специалист.
   Забравшись на стол, я свезла половину бумаг, и стала болтать ногами из стороны в сторону. По телу вовсю разгуливало приятное покалывание возбуждения. Правда, я совсем не представляла, что мне нужно делать. А незримая ответственность, нависшая над головой, размывало всё предвосхищённое удовольствие.
   - Куда мне нужно подъехать?
   - Скину адрес эс-эм-эской. На месте нужно быть ровно в четыре. Я встречу вас.
   - Хорошо. Обещаю не подвести.
   - Очень на вас надеюсь, Сашенька. До встречи.
   Геннадий Валерьевич отключился, оставляя меня в лёгком недоумении. Здравый смысл включился с большим опозданием и теперь заставлял думать над тем, что только что произошло. Но это уже было неважно. Я с нетерпением гипнотизировала телефон ровно восемь минут, пока в левом верхнем углу экрана не появился заветный конвертик.
   Ехать предстояло в коттеджный посёлок Ларино. От работы путь не близкий, да и за такси придётся выложить приличную сумму. Моя машинка до сих пор стояла на ремонте. Придётся поторопиться, если хочу успеть сделать всё вовремя.
   Спрыгнув на пол, я быстро переоделась, избавляясь от ненавистного парика и аляпистого платья в пол расцветки весёлых галлюцинаций, заботливо подобранного мамой на отдыхе. Аккуратно повесила его на вешалку и убрала в шкаф. Оставлю его здесь в виде талисмана для следующей ясновидящей. Останется время, ещё и записочку какую-нибудь с душераздирающим посланием приколю. Всё равно в салон я больше не вернусь. Оставалось лишь донести данную мысль до начальства, которое как нельзя кстати сегодня было на месте.
   Коллеги удивлённым взглядом проводили меня до заветного кабинета, куда я порывалась заглянуть с тех самых пор как вернулась из отпуска, но всё время била себя по рукам, откладывая процедуру.
   Валерьян Вениаминович оторвался от пасьянса, который раскладывал на столе. До конца ему оставалось выложить не больше десяти карт. Он посмотрел на меня, сканируя, и горько улыбнулся.
   - Увольняться пришла?
   - Да.
   Я кивнула в подтверждение своих слов. Было любопытно откуда директор узнал о моих намерениях, но решила не спрашивать. Принятое решение ещё не окрепло полностью и пустыми разговорами могло сойти с пути истинного.
   - Что ж - пиши заявление, - Валерьян Вениаминович выложил на стол чистый лист и предложил свою счастливую ручку, которую всегда носил с собой в кармане. - Жаль. Долго придётся искать такого же смышлёного сотрудника.
  
   Ровно в шестнадцать ноль одну такси остановилось возле нужного дома. Мы могли бы приехать на десять минут раньше, но охрана на посту усердно не хотела пропускать посторонних на территорию посёлка.
   Я буквально вывалилась из машины, проехалась по замёрзшей брусчатке и поспешила к противоположной стороне забора, где находились несколько человек. Геннадий Валерьевич помахал мне и, засунув руки в карманы длиной дублёнки из грубой кожи, продолжил разговор со своим спутником.
   Мужчина рядом с ним был на голову выше и значительно шире в плечах. Несмотря на мороз, на нём была одета лёгкая ветровка и кроссовки. Крупные черты лица делали ещё больше широкие, почти сросшиеся брови и густая борода. Отросший ёжик на голове торчал в разные стороны.
   Как только я оказалась подле них, незнакомец прикрыл глаза и, откинув голову назад, вдохнул полную грудь воздуха. Тонкая ткань ветровки натянулась и была готова вот-вот лопнуть в районе молнии.
   - М-м-м, - протянул мужчина, и я узнала второго из телефонного разговора. - Человек. Чистый и невинный. Давно таких не видел. Как мужик понимаю тебя, Генка, но вот, - безмятежное выражение лица пронзила стрела недовольства. - Какого рожна она здесь делает? Или хочешь ловить на живца?
   Я поёжилась, не зная, как реагировать. Я чувствовала на себе мощную волну раздражения и жутко хотелось сделать несколько шагов назад, чтобы оно не давило так сильно. Меня совсем не брали в расчёт, и мужчина говорил так, словно меня и не было здесь вовсе.
   - Сашенька, вы как раз вовремя, - Геннадий Валерьевич и бровью не повёл, продолжая излучать холодное добродушие. - Познакомьтесь, мой хороший друг - Михаил Семёнович, заместитель начальника следственного комитета Москвы.
   Представленный криво ухмыльнулся, обнажая клыки. Белок в глазах пожелтел.
   Я попятилась назад, вызывая саркастическое хихиканье. Михаила Семёновича это явно забавляло.
   - Предлагаю начать. У нас не так много времени, - вклинился Геннадий Валерьевич в наше безмолвное действо.
   - Без проблем. Не жди мы твою протеже, давно бы закончили. За мной.
   Мужчина принял свой человеческий облик и двинул к воротам. За ним откуда ни возьмись увязались два паренька в полицейской форме.
   Геннадий Валерьевич же как истинный джентльмен подхватил меня под руку и повёл к дому. Плитка, полностью вычищенная от снега, обледенела и добраться от одного конца двора к другому можно было разве что на коньках. Придомовая территория казалась странной - ни единого деревца и даже кустика, зато два вырытых гигантских бассейна.
   - Не обращайте внимания, Сашенька. Мы все на взводе, - поспешил объяснится Геннадий Валерьевич, когда на юнцов в форме начали гневно рычать под дверью. - Убили главу одного из домов, а ему приходится заниматься делом. И текущая в жилах кровь делает своё дело.
   - А кто он?
   - О, он медведь.
   Я невольно бросила взгляд на Михаила Семёновича, понимая, наконец, кого же он мне всё-таки напоминал. Действительно - медведь. Большой, лохматый и страшный, заодно готовый в любую секунду зарядить своей лапищей тебе по голове за любой проступок. Надо бы держаться от него как можно дальше, да и говорить поменьше.
   Внутри дом продолжал гнуть линию странности. Первый этаж не имел ни одной перегородки кроме опорных стен. Прихожая плавно перетекала в гостиную, столовую, кухню и застеклённую веранду, ведущую во двор. На подставках тут и там стояли разнообразные вазочки, статуэточки и горшочки, даже деревянные игрушки. Некоторые из них почернели от времени, что-то побилось и готово было превратиться в пыль прямо на глазах.
   Особо впечатлила кукла, закрытая стеклянным куполом. На месте одного глаза зияла чёрная дыра, краски на лице давно потекли и потрескались, превращая белоснежную кожу в серое месиво с вкраплениями красного и зелёного. Подол платья разорван. Приснись такое ночью - лопатой не отмахаешься.
   Нас провели прямиком на третий этаж в один из кабинетов. Всё здесь было перевернуто самым бесцеремонным образом, кто-то что-то явно искал. Интересно, нашёл ли?
   Геннадий Валерьевич, переступая через валявшиеся книги, прошёл к окну. Я быстро последовала за ним, стараясь не мешаться под ногами. Михаил Семёнович, тем временем, принюхивался, перебираясь из угла в угол, прекрасно балансируя в этом бардаке. В какой-то момент у него на голове появились бурые медвежьи уши. Я нервно сглотнула, облокачиваясь о стену, и надеясь на то, что полной трансформации всё-таки не последует. Медведей я предпочитала видеть лишь в телевизоре по 'Энимал плэнет' или в крайнем случае по 'Дискавери', но не в метре от себя.
   - Они возвращались, - Медведь повернулся к нам, жёлтые глаза горели. В остальном лицо оставалось прежним, человеческим. Мохнатые уши исчезли так же неожиданно, как и появились.
   - Можно понять кто это был? - Геннадий Валерьевич, стоящий рядом, напоминал каменное изваяние.
   - Нет. След умело подтёрли. Да и здесь всё насквозь провоняло тиной, не продохнуть, - губы медведя дрогнули и сжались в тонкую полоску отвращения. - Нужно допрашивать. Балбесы, приведите свидетеля.
   - Хорошо, - глухо отозвался голос в коридоре и послышались звонкие шаги.
   Медведь ещё раз принюхался, закрыл глаза, видимо для уверенности, но затем лишь потряс головой.
   - Нет, здесь поработал хороший колдун. Какие у нас с ними отношения?
   - Замечательные. Святослав приезжал с месяц назад.
   - Значит, замечательные... Ладно. Эй, человек.
   Я вздрогнула и внимательно посмотрела на Михаила Семёновича. Теперь он был настроен серьезно.
   - Твоя задача смотреть и не вмешиваться. Всё, что покажется странным со стороны твоей науки, доложишь по окончании процедуры.
   - А осмотреть помещение можно?
   - Если думаешь, что найдёшь здесь что-то после моих ищеек, то валяй. Главное - не лапай ничего.
   - Да.
   Я кивнула и пробралась к столу, подальше от этих двоих. Бешеная энергетика мужчин становилась совсем невыносимой. С одной стороны на голову бесцеремонно обрушивался огненный поток, с другой - ноги незаметно сковывали оковы льда, подступающие со спины. Но между собой две эти противоположности, как ни странно, прекрасно ладили. Михаил Семёнович что-то уже нашёптывал Геннадию Валерьевичу у окна. Что именно слышно не было.
   Ящики в тумбе под столом оказались полностью выдвинуты. Нижние два полностью закрывал верхний, заваленный бумагами. Они же валялись и под ногами, и на столешнице. Я присела на корточки и вчиталась в строки - счета. Среди них белой вороной затесался оборванный клочок чьей-то характеристики: 'ответственный, легко обучаемый, инициативный...' Ничего нового.
   На столе ворохом раскинулись плохо пропечатанные, серовато-чёрные ксерокопии. Под изображениями всевозможных вещей имелось их название и краткое описание. Внизу красовались цифры, рядом с которыми значился 'Каталог музея славянской мифологии. Том 3'.
   В душе возникло ощущение странного сходства между выбранными экспонатами, на первый взгляд не сочетающимися между собой, но разглядеть их ближе не удалось. Парень в форме втащил в комнату девочку лет пятнадцати и усадил её на стул, который тоже принёс с собой. Девчонка сжалась, её трясло. Она нервно пыталась пристроить руки куда-нибудь и за несколько секунд успела сунуть их в карманы толстовки, высунуть, сцепить вместе. Длинные белёсые, почти бесцветные волосы были заплетены в косу, кожа отдавала голубоватым отливом. Тоже не человек.
   От этого стало как-то не по себе. Похоже, в этом доме нет никого из представителей моего вида. На подчинённых медведя я уже не рассчитывала. Они, скорее всего, были из его Дома. И во что я только ввязалась?
   Медведь тем временем уже грозовой тучей навис над девчонкой. Выражение лица у него было такое, будто перед ним сидит особо опасный маньяк, которого не могли поймать лет двадцать, и на счету у него страшно представить сколько жертв. Страх бедняжки передавался даже мне.
   - Ты нашла тело главы? - грубый, слегка хрипловатый голос заполнил комнату.
   - Да... Нет, - судорожно пропищала девчонка и замотала головой из стороны в сторону, закрыв лицо руками. - Нет!
   - Так ты или не ты?
   - Нет, нет, нет.
   Первый короткий нервный всхлип явно озадачил Михаила Семёновича. Он удивлённо вскинул брови и обернулся к Геннадию Валерьевичу, который что-то активно набирал в телефоне. Не обнаружив должного участия и поддержки, он почти глянул на меня, о чём говорил поворот корпуса, но, видимо, передумал. Губы дрогнули, медведь что-то прошептал, очевидно ругательство. По крайней мере, на его месте я бы сделала точно так. Затем большие ладони обхватили тонкие плечи девчонки, заставляя её перестать раскачиваться до безобразия странным образом - туда-обратно, да ещё и по кругу.
   - Ну-ка спокойно! - гаркнул медведь так, что я сама подскочила.
   Беспрекословно повинуясь, девчонка задрала голову вверх, чтобы видеть своего мучителя. Начавшуюся истерику удалось заглушить почти в прямом смысле, но вот надолго ли? Продолжать играть в злого полицейского не было смысла, если рядом, конечно, не бродит добрый. На его роль прекрасно мог подойти Геннадий Валерьевич. Мог бы, если хотел. Он, казалось, не замечал, что происходит вокруг. Подойдя к стене по другую сторону окна, он стал фотографировать что-то на полу.
   Только сейчас я заметила кровь. Большое пятно размером с небольшую стиральную машинку еле виднелось на тёмно-синем ворсе ковра.
   Замечательно! Меня привели на место убийства. И почему я не удивлена?
   Медведь тем временем пытался разговорить своего свидетеля. Начало его занимательного диалога я успела упустить под впечатлением ковра, но ничего хорошего там явно не было. Девчонка смотрела на него снизу-вверх большими испуганными глазами, по щекам текли слёзы, а кожа приобрела добрый голубой оттенок.
   - Нам очень важно знать, что ты видела, - Михаил Семёнович говорил медленно и вдумчиво, стараясь подобрать каждое слово, отчего его голос стал ещё более глубоким. - Без этого мы не сможем поймать преступника и воздать ему по заслугам. Ты же хочешь, чтобы убийца вашего главы понёс наказание? Хочешь же?
   Бедняжка заёрзала на стуле и губы её дрогнули.
   - Ну? - медведь ещё больше склонился над ней, полностью накрывая собой.
   - Я ничего не делала!
   - Замори тебя чесотка! - застонал в ответ Михаил Семёнович и резко дёрнулся назад, делая шаг в бок. Обхватив виски ладонями, он провёл ими вниз по щекам, сделал глубокий вдох. Затем так же неожиданно бросился обратно к девчонке, хватаясь за спинку стула. Тряхнул его с такой силой, что допрашиваемая чуть не слетела на пол. - Говори уже, что видела! У нас нет времени!
   - Хватит!
   Я оглушила даже саму себя. Внутри закипала злость и стала лишь сильнее, когда Михаил Семёнович с большим интересом обратил на меня внимание. В его взгляде читалось недоумение и вопрос: 'ну, и?'. И это 'и' я была готова ему предоставить пусть мысли в голове путались, налезая друг на друга. Дойдёт дело - защищу эту бедняжку собственной грудью! Но не позволю так обращаться с беззащитным ребёнком, плевать - человеческим или не очень.
   - У вас нет права так говорить!
   - Да ладно? - шумно выдохнул медведь и, оторвавшись от стула, выпрямился.
   - Миша, доста... - наконец в разговор включился Геннадий Валерьевич.
   Я взорвалась, перебивая. Крепко сжала кулаки, готовая в любой момент броситься в бой.
   - Если вы думаете, что можете обращаться с другими как хотите, то это не так! Не нужно тут вести себя словно бог частного сыска! До бога вам как... До противоположного конца Москвы! Может и дальше. Неужели вы не видите, что вы пугаете ребёнка? Отойдите вообще от неё! - выбравшись из-за стола, я быстро добралась до стула, распинывая попадающиеся под ноги книги. Вклинилась между медведем и девчонкой. - Кто вам только выдал диплом?! Нельзя же так давить на детей. Она вам рецидивист что ли? Или, по-вашему, она убила, раз вы так с ней говорите? А если с вами будут так разговаривать, вам это понравится?! А?! Вряд ли! Знаете, вообще, что...
   - Сашенька, - Геннадий Валерьевич оказался рядом, крепко сжимая моё запястье. От одного взгляда на него я начала успокаиваться и осознание, что, похоже, я слегка перегнула, не заставило себя долго ждать.
   - Что вы, Геннадий Валерьевич, пусть договаривает. Я внимательно слушаю, - глаза медведя светились ярко-жёлтым, словно два больших фонаря в кромешной тьме. Похоже, он был в ярости.
   - Достаточно. Придите в себя, оба, - Геннадий Валерьевич упёрся ладонью в область солнечного сплетения рядом стоящего медведя, заставляя сделать его несколько шагов назад. Обстановка стремительно разряжалась, по спине у меня побежали мурашки. В помещении, казалось, стало на несколько градусов ниже. - Руганью мы ничего не добьёмся, а у нас действительно не так много времени. Я не сомневаюсь в том, что ты хороший специалист, но твои методы не работают. Пусть попробует Александра.
   Медведь хотел было что-то сказать, но его пресекли на корню.
   - Она тоже специалист ничуть не хуже, Михаил Семёнович.
   Мужчины с несколько секунд сверлили друг друга взглядом, пока медведь не отвернулся в сторону окна.
   - Валяйте.
   Кажись, наша взяла.
   Геннадий Валерьевич тепло улыбнулся мне и кивнул, наконец отпуская запястье. Место обхвата стало слегка покалывать.
   Теперь, после такой пламенной речи, от меня ждали эффективных действий. А ведь хотела тихо помалкивать в стороне, но нет же. Странно, но вообще не припомню, чтобы когда-то кто-то настолько сильно выводил меня из себя. Не знала даже, что можно так злиться. И эта злость значительно потрепала меня. Пусть состояние равновесия уже почти вернулось в норму, только силы значительно поубавились. Но ничего, жить можно.
   Я бросила взгляд на широкую спину медведя. Он изучал сугробы за окном.
   Ну, и отлично. Меньше будет зрителей перед моим возможным провалом. В том, что я смогу разговорить девчонку, я была уверена от силы процентов на пять. Максимум на десять.
   - Ладно. Можно мне стул?
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"