Руки дрожат, но у меня, получается, пристегнуть ремень безопасности с первого раза. Чувствую, мы начинаем движение. На губах появляется ухмылка, это не так страшно как я предполагал.
А! Черт! Блин! Самолёт начинает взлетать, а мои костяшки (впивающиеся в подлокотник кресла) настолько побелели, что, кажется, белее не может быть. Понимаю что у меня на лице все написано, т.к. рядом сидящий мужчина спрашивает все ли в порядке, я медленно киваю головой, и он продолжает заниматься собственно делом.
Мы выровнялись. Я отпускаю кресло, а меня отпускает страх. В который раз за этот день, клянусь, что больше никогда не соглашусь лететь в командировку. И не поддамся на уговоры жены.
-Там ведь так красиво! Да и полетаешь на самолете, а то только на поезде да на поезде!
Ну, я и поехал, ей ведь непонятны такие доводы как: я боюсь высоты, я боюсь летать.
Слава богу, выровнялись. Теперь, если закрыть глаза, то может показаться, что едешь в поезде, даже немного шумит. Потихоньку проваливаюсь в дрему. Не думал, что снотворное жены так быстро подействует.
Вырывает из сна встряска и подозрительный шум. Открываю глаза, на лицах пассажиров нарисована паника. Оглядываюсь, из-за занавески выходит стюардесса. А самолет, так не слабо потряхивает, что моё сердцебиение начинает подстраиваться под него. Стюардесса пытается всех успокоить, но у самой в глазах плещет страх, да и движения стали более резкими.
Ненавижу самолёты!!! Больше никогда не поле...
"Пожалуйста, пристегните ремни, и оставайтесь на своих местах"
Боже я не хочу умирать. Я не верил в бога, но, наверное, каждому человеку в чрезвычайной ситуации нужно во что-то верить. Нужен тот, кто встретит тебя там. Ему нужно верить, ему нужно знать, что есть тот кого мы можем просить, обвинять, умолять, перед кем мы можем быть жалкими, только потому что он не хочет умирать.
Я достаю трясущимися руками сотовый, набираю знакомый номер со второго раза, и подношу трубку уху. Гудок - гудок - гудок - гудок, готов разбить телефон о впереди стоящее кресло, но сдерживаюсь.
"Привет. Я сейчас занята, и не могу ответить на ваш звонок, оставьте свое сообщение или позвоните позже".
Не узнаю свой севший голос, отключаю мобильник. В горле появился комок, проглатываю его и чувствую дежавю. Мои родители умерли так же.
Мне девятнадцать. В тот вечер они полетели отмечать годовщину. Мы с друзьями завалились в клуб. Я не много выпил, и в первый раз попробовал травку. Когда я был в состояние: "я обожаю этот прекрасный мир", мой телефон завибрировал в кармане джинсов, и мне пришлось выйти на улицу, что бы хоть что-то услышать из того, что мне говорит собеседник на другом конце провода.
- Это вы Сергей Мартынов?
- Да...
- Понимаете, самолет "Boing 317" разбился, и ваши родители...
Дальше я не слушал. Дальше я смеялся, смеялся и смеялся. В таком состояние я приехал домой и завалился спать. На утро, когда все вспомнил, было плохо и больно, нет БЫЛО НЕВЫНАСИМО БОЛЬНО И БЫЛО НЕВЫНАСИМО СТРАШНО, что все это мне не приснилось. Нашел телефон под стулом, посмотрел книгу вызовов, увидел тот номер, помедлил, перед тем как нажать на зеленую. Сердце забилось чаще. В конце концов нажал.
Гудки - гудки - гудки
- Здравствуйте. Больница "...", слушаю...
Слышу крики, мольбы о помощи, кто-то читает молитву, вот теперь настал конец. Теперь понимаешь, что ссоры с дорогими тебе людьми били настолько до банальности мелочными, и что в то время вместо грубости, ты мог просто произнести: "Я тебя люблю", и все, теперь ты не скажешь этого никому и никогда.
Чувствую что мне сейчас, как и тогда плохо, больно и страшно, но теперь я не хочу умереть, что бы увидеть дорогих мне людей. Самолёт резко наклоняется в низ, вспышка, темнота.
Открываю глаза. Я спал. Я всего лишь спал. Сегодня я должен первый раз лететь на самолете, и если через восемь часов я не буду на месте назначения, меня уволят. Я встаю, чувствую мокрую рубашку, прилипшую к телу. Иду в душ и умываюсь. Заглядываю в зеркало над раковиной, там моя жена только что проснувшаяся и лохматая.
- Я люблю тебя.
Она подходит и обнимает меня со спины. И я говорю, что никогда не полечу на самолете.