Каунатор Яков. Моряк Вразвалочку Сошёл На Берег...

Яков Каунатор

Моряк Вразвалочку Сошёл На Берег...

Ах, душа ты моя, косолапая,

Что болишь ты у меня, кровью капая.

Кровью, капая в пыль дорожную,

Не случилось бы со мной невозможное...

Юлий Ким

По истечению срока давности за содеянное преступление, уголовное наказание мне не грозит. Но ведь у совести нет срока давности... И с годами, с возрастом, хочется очистить свою душу. Как сказал однажды один поэт:

"До конца,

До тихого креста

Пусть душа

Останется чиста!"

Вот и хочется выговорить душу да покаяться, как говорится, "на свободу с чистой Совестью!"

А было это 40 лет назад(срок давности истёк!) Место преступления - 2-ой этаж Дома Культуры провинциального городка на востоке Латвии. Комната, большая, исчерченная полками, уставленными снизу доверху и слева направо книгами. Между этими полками бродят в какой-то сомнабуле посетители. Чего ищут? Кто знает... Но то, что не материалы внеочередного (или очередного съезда КПСС, это - зуб даю, однозначно! для этого существуют кабинеты политпросвета по местам работы!) А чего здесь? Ну, что-то для души, для вдохновения...

И вот среди этих сомнаблуждающих где-то определился я. И натыкаюсь я... Натыкаюсь. Твёрдый переплёт. Скромненькая небольшая книженция невзрачного цвета. "Избранное" А сверху - "Н. Рубцов". И точка. А время - середина 70-ых годов ХХ-го века. Разъясняю, сейчас мало кто понимает.

Слово "компьютер" учёные ещё не изобрели. Он ещё и во сне им не снился. А была по тем временам - ЭВМ! Перевожу на доступный язык: электронно-вычислительная машина. Образ она имела соответственно названию: громоздкая и ужасная. Тех, кто к ней имел доступ, не иначе, как вурдалаками не называли.

А потому информация о Н.М.Рубцове добывалась исключительно из СМИ (это другое страшное по тем временам, что перевожу уже нынешним недорослям: средства массовой информации, как то: газеты, журналы)

И вот имя Николая Рубцова каким-то отголоском до меня донеслось. И даже несколько стихов прочитал в "Литературной России". И влюбился! А дальше? А дальше...

Глухая провинция... Подписка на журналы - согласно вашему социальному рай онному статусу... А тут - вот! Сама приплыла! "Избранное", "Н.Рубцов".

Hет, по коридорчикам много страждующих бродят, не спрячешь... Да и пакетов полиэтиленовых по тем, 70-ым, химия ещё "не изобрела"... Пришлось официально оформлять в читательский формуляр. При возврате - раз забыл, два забыл, на третий раз принёс замену - 5 солидных книг, специально купленных в магазине. С тех пор "Избранное" "Н.Рубцов." - со мной И эмиграцию пережило.

Ну вот. Покаялся. Теперь -

"До конца,

До тихого креста

Пусть душа

Останется чиста!"

Н.Рубцов

"Я, Рубцов Н. М., родился в 1936 году в Архангельской области в с. Емецк."(Из автобиографии)

Из хроники тех лет:

30 ЯНВАРЯ 1937г. И З В Е С Т И Я.

ОБЕЩАЕМ ПАРТИИ

(Из резолюции рабочих завода "Большевик")

(По телефону). ЛЕНИНГРАД, 30 января, 5 часов утра.

Мы, рабочие, инженерно-технические работники и служащие ночных смен завода "Большевик", заслушав сообщение о приговоре по делу антисоветского троцкистского центра, единодушно одобряем справедливый приговор суда, применившего к убийцам, шпионам и диверсантам высшую меру наказания - расстрел.

В ответ на преступные действия гнусных агентов международного фашизма из шайки кровавого пса, врага народа Троцкого мы удесятерим революционную классовую бдительность. Заверяем ЦК партии и нашего любимого вождя товарища Сталина, что на все вылазки предателей-троцкистов ответим сокрушительным отпором. Будем неустанно крепить мощь и оборону СССР.

СПАСИБО ПРОЛЕТАРСКОМУ СУДУ

Василий ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ.

Как колокол набатный, прогудела

Страна, от возмущения дрожа.

Спасибо вам, бойцы Наркомвнудела,

Республики великой сторожа!

Предателей блудливая порода

Грозить не будет жизни и труду.

От всей души советского народа

Спасибо пролетарскому суду!

Что открывается моряку, когда он сходит на берег? А открываются перед ним дороги. И одна из них была его, Коли Рубцова дорога... Многие ли из нас, человеков, могут похвастаться лёгкостью пути жизненного? То-то и оно. У каждого путь проходит через тернии да невзгоды. Судьба Николая Рубцова и была - через тернии - к звёздам, вернее, к "Звезде полей", стихотворному сборничку, имевшему на обложке имя автора - "Николай Рубцов". И судьба его была неразрывно связана с той странной и страшной эпохой, именуемой "ежовскими рукавицами". Под репрессии попал отец будущего поэта, Михаил Андрианович. Повезло. "Проскользнул в ячейку невода", через год был освобождён и даже восстановлен в партии. Для дружной и многочисленной семьи, в которой всегда царили веселье и песня, этот год был таким тяжёлым, был он первым испытанием семьи на прочность. Сколько их, порой трагических потерь обрушится на мальчишку, с детских "соплячих" лет окружённому лаской и любовью родителей, сестёр и братьев. А их, сестёр и братьев, было четверо: Надя, Галина, Алик и Борис. Вот и умножьте это мальчишеское счастье на шесть. Огромным было это семейное счастье маленького Коли. Тем страшнее, трагичней оказались испытания. С началом войны отца призывают в армию, потеря основного кормильца в семье, где пятеро детей, подорвала здоровье матери, Александры Михайловны, ещё недавно - весёлой певуньи. Мать умерла в 1942 году, сердце не выдержало всех невзгод и потерь. В 1940 году умерла дочь Надежда, простудилась на комсомольских работах и сгинула. Вот тогда-то в четырёхлетнем возрасте и столкнулся впервые с горем Николай. Наверное, ещё не осознанно, но первый рубец на сердце появился .

Есть у каждого творца, у каждого художника слова или кисти, или нотного стана некий импульс, откуда и начинается творчество. Таким импульсом для Николая Рубцова стала смерть мамы, Александры Михайловны.

Но вот наступило

Большое несчастье -

Мама у нас умерла.

В детдом уезжают

Братишки родные,

Остались мы двое с сестрой.

Это было первое стихотворение шестилетнего мальчишки. Смерть матери оказалась для него таким потрясением, что он убежал в лес и прятался там неделю. И как сказал сестре - "Это я под ёлкой написал". Надо было обладать такой тонкой, чувственной душой, чтобы в ней родились эти скорбные слова. Вот с этого, с самого первого стихотворения тема Матери, памяти о ней будет сопровождать поэта всю жизнь.

Сижу среди своих стихов,

Бумаг и хлама.

А где-то есть во мгле снегов

Могила мамы.

Тихая моя родина!

Ивы, река, соловьи...

Мать моя здесь похоронена

В детские годы мои.

Александр Михайлов - Тихая моя родина.avi (youtube.com)

Вспомню, как жили мы

С мамой родною -

Всегда в веселе и в тепле.

Но вот наше счастье

Распалось на части -

Война наступила в стране...

Как жестока бывает жизнь... Страшно было не только то, что так стремительно распалась семья, страшно было одиночество. Коля Рубцов оказался один в детском доме, куда определили его родственники." Отец ушел на фронт и погиб в том же 1941 году" - так писал он во всех своих автобиографиях и анкетах. Ещё одна незаживающая рана - предательство отца. Отец вернулся с фронта живым, завёл новую семью, собрал детей. Кроме Николая. Как детская душа вынесла... Предательства он не простил, поэтому и писал в анкетах "отец погиб".

Да что же мы всё о грустном да печальном? Верно оттого, что в стихах Поэта часто звучит минорный настрой, вот как в этoм:

ЛЕВИТАН

(по мотивам картины "Вечерний звон")

В глаза бревенчатым лачугам

глядит алеющая мгла.

Над колокольчиковым лугом

собор звонит в колокола.

Звон заокольный и окольный,

у окон,

около колонн.

Звон колоколен колокольный,

и колокольчиковый звон.

И колокольцем

каждым

в душу-

любого русского спроси! -

звонит, как в колокол,

- не глуше, -

звон

левитановской

Руси!

Ленинград,

Так до большой поэзии эвон, сколько лет! А сейчас, сейчас жизнь только начинается. Жизнь новая загадочная, а потому - пугающая. Имя этой жизни - детдомовская...

Из воспоминаний Александры Меньшиковой, учительницы Николая Рубцова в Никольском детском доме:

" Вот среди этих маленьких сирот я и приметила сухощавого невысокого мальчишку с черными волосами и черными проницательными глазами. Сидел в среднем ряду на второй парте и чаще других попадался на глаза. К тому же всегда, когда я спрашивала урок, Коля первым поднимал тоненькую ручонку. Знает. Иногда и вертится, не слушает, а спросишь - ответит без запинки.

Он был очень любопытен. Едва ли не каждую перемену подходил со своими друзьями к моему столу и задавал массу вопросов: как, почему, где, что? - все надо знать ему. Старался быть первым во всем. Задачки решал лучше всех, писал лучше всех (четкий бисерный почерк у него был).

Коля любил читать стихи и читал хорошо. Встанет, расставит ноги, смотрит куда-то вдаль и декламирует, а сам, кажется, мысленно - там, с героями стихотворения. Я часто ставила его декламацию в пример остальным: читайте вот так; а ну, расскажи еще раз, пусть ребята поучатся. Книжки интересные читай ему хоть каждый день! Кончаются уроки, и опять слышу Колин голос:

"А сегодня будем читать?"

Как сейчас вижу: идет зимой по улице в стареньких ботиночках, поношенная шапчонка сдвинута на одно ухо. Руки красные, как гусиные лапки,- не было рукавичек. Кое-как отогреешь их, а ребята уже снова торопятся на улицу. Зальют горку водой и катаются - и на ногах, и на боку, и на спине.

От многих других отличала мальчишку исключительная честность. Однажды в школьном коридоре разбил он стекло. Никто этого не видел - другой бы умолчал, а он сразу ко мне пришел. Рассказывает, а у самого слезы на глазах, испуганно смотрит на меня. Ведь война. И стекол нигде нет. А когда я сказала, что стекло найду и завхоз вставит, его глазки снова засияли, стали доверчивыми."( Душа хранит... Жизнь и поэзия Николая Рубцова)

Из воспоминаний Галины Матвеевой:

Был он маленького роста, черноглазый и очень серьезный. Шла война, с одеждой было трудно, по росту и по размеру вообще невозможно было подобрать ее, и мы помогали малышам одеться поаккуратнее, что-то ушивали, подшивали. И что было характерно: Коля сам стремился выглядеть аккуратным и опрятным. Он никогда не ходил с оторванными пуговицами, длинные рукава пальто не болтались - он их обязательно подогнет, брюки на нем сидели ладно и аккуратно. Эта подтянутость его и серьезность вскоре проявилась и в уцёбе.

Однажды наша учительница принесла на урок русского языка Колино сочинение и зачитала его. Сочинение начиналось четверостишьем о природе, а дальше шло "раскрытие содержания". Слушать его было не только приятно, но и поучительно. Тогда, конечно, судьбы поэта Коле еще никто не пророчил, но как хороший ученик он был признан всеми.( Душа хранит... Жизнь и поэзия Николая Рубцова)

И вспоминается другой мальчишка, такой же любознательный, такой же охочий до книжек, и такой же любитель Пушкина, Никитина да Кольцова.Только был он почти ровно на полвека помоложе Коли. Имя тому мальчишке было Сергей Есенин.

Ах, детдомовское житьё, да ещё в военную поpу... Как выживали на скудном пайке, да ещё в ту пору, когда организму растущему витамины нужны! А витамины - да вот же, турнепс, что на полях. Воровали, пекли на костре, вот тебе и добавок к "одноразовому" питанию. Зато: в силу целебных свойств турнепса, избавлены были от: запоров, глистов, бронхита, ларингита, астмы! Так и выжили...

а в !950 году - пожалте, на выход! закончена семилетка и перед четырнадцатилетним мальчишкой замаячила самостоятельная жизнь. Как быстро они взрослели, бездомное, сиротское поколение послевоенных лет!

Много позже, в одном из своих стихотворений, он скажет о последетдомовсом своём взрослении.

Как центростремительная сила,

Жизнь меня по всей земле носила!

За морями, полными задора.

Я душою был нетерпелив, -

После дива сельского простора

Я открыл немало разных див.

И как же его, ещё не юношу, подростка бесприютного носила по земле центростремительная сила! Полгода возраста не хватило ему до заветной мечты, до моря, когда приехал поступать в Ригу, в мореходку... И возвращение на "тихую родину", в Никольское. Учёба в лесотехническом техникуме, бросает после двух курсов, опять мореходка - теперь в Архангельске. И вновь удача ускользает. И поступает он в Тралфлот, угольщиком, а на казённом языке - помощником кочегара.

Из воспоминаний капитана судна А. П. Щильникова: "Архангельск". "...Я почему его запомнил. Маленький уж очень он был, шупленький, волосы светлые... Ростом самый низкий в команде. Помню, это, когда мы уже в Мурманске в ремонт встали, боцман наш Голубин Николай ему робу выдал. Так он буквально утонул в ней. Тут кто-то из наших жен, из Архангельска прибывших, подогнал ее наскоро, да недолго он проходил в этой робе. Приходит однажды, заявление на увольнение приносит. Успел Коля на тральщике и поваром, и уборщицей поработать, успел и в ледовый затор попасть в Белом море в мае 53-го. Работа была тяжелая, и мальчишка решил учиться.

"Заявление. Прошу вашего разрешения на выдачу мне управлением тралфлота расчета ввиду поступления на учебу. Н. Рубцов". Это написано в июле 53-го года."

(Вячеслав Белков . Жизнь Рубцова)

Из хроники тех лет:

6 МАРТА 1953г. Комсомольская правда

--------------------------------------------------------------------------------

ОТ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА

КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА

СОВЕТА МИНИСТРОВ СОЮЗА ССР

И ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

Ко всем членам партии,

ко всем трудящимся Советского Союза

Дорогие товарищи и друзья!

Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза, Совет Министров СССР и Президиум Верховного Совета СССР с чувством великой скорби извещают партию и всех трудящихся Советского Союза, что 5 марта в 9 час. 50 минут вечера после тяжелой болезни скончался Председатель Совета Министров Союза ССР и. Секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Иосиф Виссарионович СТАЛИН.

Перестало биться сердце соратника и гениального продолжателя дела Ленина, мудрого вождя и учителя Коммунистической партии и советского народа - Иосифа Виссарионовича СТАЛИНА.

Предстоящая конференция сторонников мира в Японии

ПЕКИН, 5 карта. (ТАСС). Агентство Синьхуа передает:

Как сообщает орган Японского комитета защиты мира газета "Хейва симбун", на 21 и 22 марта намечено проведение национальной конференции, посвященной борьбе за мир. Решение об этом было принято 20 января на подготовительном совещании, созванном выдающимся борцом за мир и председателем Японского комитета защиты мира Икуо Ояма.

На конференции будут обсуждены следующие вопросы: о прекращении войны в Корее, о попытках заставить японский народ участвовать в корейской войне, об атомной бомбе и бактериологической войне, о Тихоокеанском военном союзе, о пересмотре японской конституции, о военном производстве, о военной экономике и войне, о военных базах, милитаристском образовании и культуре, вопросы об отношениях Японии с Китайской Народной Республикой и Советским Союзом.

Деревенские ночи

Ветер под окошками,

тихий, как мечтание,

А за огородами

в сумерках полей

Крики перепелок,

ранних звезд мерцание,

К табуну

с уздечкою

выбегу из мрака я,

Самого горячего

выберу коня,

И по травам скошенным,

удилами звякая,

Конь в село соседнее

понесет меня.

Пусть ромашки встречные

от копыт сторонятся,

Вздрогнувшие ивы

брызгают росой,-

Для меня, как музыкой,

снова мир наполнится

Радостью свидания

с девушкой простой!

Все люблю без памяти

в деревенском стане я,

Будоражат сердце мне

в сумерках полей

Крики перепелок,

дальних звезд мерцание,

Ржание стреноженных

молодых коней...

1953

Для меня самым главным в этом стихотворении обозначились не чувства семнадцатилетнего юноши, согретого любовью, эти чувства естественны в таком возрасте. В стихотворении я увидел тот давешний импульс, который толкнул поэта к стихотворству. Вот как в магните есть "север-юг", вот как в математике есть "плюс-минус", так и в том импульсе было: смерть матери и созерцание неповторимой, окраинной русской природы. " Минус - Плюс".

И если "Минус" иногда будет проскальзывать памятью в его стихах, то "Плюс" - способность к созерцанию и острому восприятию окружающего мира, вплоть до мельчайших его деталей отпечатается в нём пожизненно.

Там, где я плавал за рыбами,

Сено гребут в сеновал:

Между речными изгибами

Вырыли люди канал.

Тина теперь и болотина

Там, где купаться любил...

Тихая моя родина,

Я ничего не забыл.

С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь.

Березы

Я люблю, когда шумят березы,

Когда листья падают с берез.

Слушаю - и набегают слезы

На глаза, отвыкшие от слез.

Николай Рубцов был из породы тех людей, что зовутся однолюбами. Если попробовать очертить радиус его поэтических вдохновений, то окажется, что он, наверное, ограничен, географией Вологодчины да окраиных земель Архангельщины.И как бы "Жизнь не носила бы его по Земле", мыслями, стихами возвращался он к "тихой своей родине", к которой оказался привязан вовсе не семейными корнями, а духовными... Преданность малой родине - самое главное, что прочитывается в поэзии Рубцова.

РОДНАЯ ДЕРЕВНЯ

Хотя проклинает проезжий

Дороги моих побережий,

Люблю я деревню Николу,

Где кончил начальную школу!

ПРОЩАЛЬНОЕ

Печальная Вологда

дремлет

На темной печальной земле,

И люди окраины древней

Тревожно проходят во мгле.

Опустив фотобумагу в проявитель, вы увидите, как на ней медленно возникают, проявляются образы, запечатлённые вами на фотоплёнке. Вот так в стихах Николая Рубцова, через детали, предметы, запечатлённые его цепким взглядом, возникает образ родины. И кажется, что поэзия Николая Рубцова - провинциальная, где нет повседневной суеты, шума и толкотни широких городских проспектов и улиц, где нет торопливости и нетерпеливости в движениях. А есть некое размеренное и плавное движение, наполненное тишиной и покоем. Так ведь бывает, что тишина гораздо слышнее грохота и шума... И эта провинциальность оказалась сродни многим читателям, ставшими почитателями таланта молодого поэта. Да ведь, что такое Россия? Отнимите Москву, Питер, и в остатке останется огромное пространство провинции... Вы не услышите в них, в рубцовских стихах:"Кипучая! Могучая! Никем не победимая, Страна моя, Москва моя - ты самая любимая!" Нет ни пафосности, ни трескучих фраз, а есть приглушённая доверительная интонация. Да и предметы, детали, через которые передаётся образ родины какой-то заземлённый, вот так каждый день взгляд натыкается на них, и вдруг в стихах поэта начинаешь осознавать, что Родина и начинается с:

И опять родимую деревню

Вижу я: избушки и деревья,

Словно в омут, канувшие в ночь.

За старинный плеск ее паромный,

За ее пустынные стога

Я готов безропотно и скромно

Умереть от выстрела врага...

Случайный гость,

Я здесь ищу жилище

И вот пою

Про уголок Руси,

Где желтый куст,

И лодка кверху днищем,

И колесо,

Забытое в грязи...

1966

28 ЯНВАРЯ 1959г. Правда ?28 (14787).

Внеочередной XXI съезд Коммунистической партии Советского Союза

Продолжение доклада товарища Н.С. ХРУЩЕВА

Рост благосостояния советского народа

Товарищи! В семилетнем плане ставится задача на основе дальнейшего мощного подъема всех отраслей экономики и преимущественного роста тяжелой индустрии обеспечить непрерывное повышение жизненного уровня трудящихся.

Одна из наиболее важных задач в сельском хозяйстве - повышение производительности труда и снижение себестоимости сельскохозяйственной продукции. Надо обеспечить значительный рост валовой продукции при уменьшении затрат труда и средств на ее производство.

Как видят народы всех стран, наши планы - планы мирного созидания. Мы призываем все народы усилить борьбу за сохранение и упрочение мира. Со своей стороны, мы сделаем все возможное для обеспечения мира во всем мире. (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Основной практической задачей для нашей страны в данное время является создание материально-технической базы коммунистического общества, новый мощный подъем социалистических производительных сил.

Под знаменем марксизма-ленинизма мы уверенно идем вперед, создавая самое лучшее, самое справедливое общество на земле - коммунистическое общество. (Бурные аплодисменты).

Да здравствует великий советский народ - строитель коммунизма! (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза - боевой и испытанный авангард советского народа, организатор и вдохновитель побед коммунизма! (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Да здравствует нерушимая братская дружба стран могучего социалистического лагеря! (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Да здравствует марксистско-ленинское единство коммунистических и рабочих партий всех стран! (Бурные, продолжительные аплодисменты).

Да здравствует мир во всем мире! (Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают).

Ах, Коля-Коля-перекати поле... И опять техникум, ой, как далеко от лесотехнического и от Николы! Техникум горный, а город - Кировск, в Заполярье.

Из воспоминаний друзей:" "Рубцов был неизменным участником веселых студенческих вечеринок, проходивших обычно с чтением стихов Есенина и Бернса, хоровым исполнением под аккомпанемент купленной учащимися в складчину гармошки песен и куплетов, воспевающих морскую романтику... Потом он стал пропадать по целым дням, как выяснилось позже - он проводил время в городской библиотеке за чтением философских трудов Гегеля, Канта, Аристотеля, Платона..."Н. Шантаренков.("Душа хранит.КНИГА О НИКОЛАЕ РУБЦОВЕ")

Позвольте, позвольте! Вьюноше и 20 годков не вышло, и образованием, как-то не шибко - 7 классов... А тут вам и Гегель, и Кант, и Аристотель, и Платон... И это - в мальчишке, что всего-то и видел Николу! Жажда познаний,жажда прикоснуться к ИСТОЧНИКУ - вот что ведёт его в те годы.

И - опять "перекати-поле". Опять забрасывается техникум, видно, ни лесотехника, ни горное дело - вовсе не его дело. Ну распорядилась так судьба,

ведь верим мы, что ведёт нас по жизни судьба? Вот и Николая отворотила она от горного дела и направила к брату Альберту, по семейному - Алику, которого Николай не видел 15 лет. Жил в общежитии, работал слесарем-сборщиком на артеллерийском полигоне под Ленинградом.

Что мне кажется удивительным в биографии Николая Рубцова с "высоты" нынешнего ХХ1 века? В 17 лет это был состоявшийся человек. С несколькими профессиями в руках, от кочегара тральщика, повара, имевшего познания и в лесотехнике, и в горном деле, слесаре-сборщике, с тягой к знаниям. Юноше - 17 лет...

"Перекати-поле" Николая Рубцова было отмечено вешками - стихотворными строками.

ДОЛГ

Холодный шум ночного океана,

Незримые дороги кораблей...

А дни идут...

Над палубой эсминца

Качается свинцовый небосклон.

А волны, волны, волны

вереницами

Стремительно бегут со всех сторон.

И там, где сила духа на пределе,

Где шторм встает преградой

кораблю,

Я должен, должен доказать на

деле,

Что сердцем всем я Родину

люблю.

Вешка, обозначенная стихотворением "Долг", знаменовала собой службу краснофлотца Николая Рубцова на эсмице Северного военно-морского флота "Острый".

Тех, кто хорошо знаком с поэзией Рубцова, стихи эти возможно удивят. Удивят незнакомой, несвойственной Рубцову интонацией. Что-то лозунговое, трафаретное сквозит в ней, нечто пафосное. Героико-романтическое, совсем далёкое от лирики Николая. Что ж, давайте попробуем объяснить этот "зигзаг" в его творчестве. А для этого... для этого вернёмся в те далёкие годы, когда стихи эти писались.

Конец пятидесятых, начало шестидесятых годов. Хрущёвская "оттепель" помноженная на "Моральный Кодекс строителя коммунизма". Скептиков было ещё - ой, как мало! А молодёжь - тем более рабочая(до стиляг ли им было?) - ещё верила в светлое будущее. И мальчишка, 19-ти годов, которого Отечество вскормило, обуло-одело и доверило Оружие в руки, о чём каждый мальчишка с детства и мечтал. Вот отсюда - и пафосность, и героико-романтика в морской службе.

ЮНОСТЬ БОЕВАЯ

Норд-осты проносятся с ревом

Над вымпелом корабля.

Запомнится трудной, суровой

Походная юность моя.

Пусть часто натружено тело -

Моряк не привык унывать.

Всю важность матросского дела

Он сердцем умеет понять.

Куется на флоте и смелость,

И дерзость в полете идей.

Я знаю и верю, что юность

Проходит, как следует ей.

Ведь юность моя боевая

В цеха трудовые придет,

Преграды в пути побеждая,

В года коммунизма войдет.

Счастливейшее из поколений -

Назвали не зря нас таким.

Завет, что оставил нам Ленин,

Мы жизнью своей воплотим.

Пройдёт всего лишь несколько лет, останется привазанность к морю, (она останется на всю жизнь, и флотской своей биографией будет гордиться), только интонация к морю изменится. Она станет прозаической, а иногда и вовсе - иронической:

* * *

Я весь в мазуте,

весь в тавоте,

зато работаю в тралфлоте!

Суда гудели, надрывались,

матросов требуя на борт...

И вот опять - святое дело:

опять аврал, горяч и груб...

И шкерщик встал

у рыбодела,

и встал матрос-головоруб...

НА БЕРЕГУ

Однажды

к пирсу

траулер причалил,

вечерний порт приветствуя гудком.

У всех в карманах деньги забренчали,

и всех на берег выпустил старпом.

Иду и вижу -

мать моя родная! -

для моряков, вернувшихся с морей,

избушка

под названием "пивная"

стоит без стёкол в окнах,

без дверей!

Где трезвый тост

за промысел успешный?

Где трезвый дух общественной пивной?..

Я первый раз

зашёл сюда,

безгрешный,

и покачал кудрявой головой.

ЧТО ТАМ - ТРУДНЫЕ ПОХОДЫ

Что там - трудные походы!

Все бы выдержал! Не слаб!

Только жаль, что в эти годы

Оторвали нас от баб...

Может,

если бы поблизости

Был женский персонал,

Я бы мог дойти до низости:

Насиловать бы стал!

Велят идти на инструктаж.

Приказ начальства не смешки,

Но взял я в зубы карандаш,

Пишу любовные стишки.

Но лейтенант сказал: - Привет!

Опять не слушаешь команд!

Хотелось мне сказать в ответ:

- Пошел ты ........ лейтенант!

Но я сказал: - Ах, виноват, -

И сразу, бросив карандаш,

Я сделал вид, что очень рад

Послушать умный инструктаж.

Зачем соврал? Легко понять.

Не зря в народе говорят:

Коль будешь против ветра .....

В тебя же брызги угодят!

Поэзия Николая Рубцова - монохромна. Читаешь его стихи и возникает ощущение однотонности цветовой гаммы поэтических строчек:

Только б это избрать, как другие смогли,-

Много серой воды,

много серого неба,

И немного пологой родимой земли,

И немного огней вдоль по берегу...

Доносились гудки

с отдаленной пристани.

Замутило дождями

Неба холодную просинь...

...И первый снег под небом серым

Среди погаснувших полей...

Может быть поэтому в стихах поэта очень часто упоминается осень. И если у Есенина осень расцвечена яркими красками, то у Рубцова...

А между прочим, осень на дворе.

Ну что ж, я вижу это не впервые.

Скулит собака в мокрой конуре,

Залечивая раны боевые.

Ах, эта злая старуха осень,

Лицо нахмуря...

Селу Константиново Рязанской губернии, родине Сергея Есенина, повезло. Расположенное в средней полосе России оно вобрало в себя всё многоцветье и буйство красок всех времён года... Вологодчина, где и лето много короче, и небо низко и серо распласталось над Землёй... Вот отсюда и тот особый оттенок в стихах Николая Рубцова. Но была ещё одна причина. Помните? Импульсом, толчком к писательству шестилетнего мальчугана послужила смерть матери. То был ожог, который и наложил отпечаток на восприятие окружающего мира - всё воспринималось в сером цвете. Да ведь и вот эта цветовая гамма создавала и особый, психологический настрой в стихах Рубцова:

В минуты музыки печальной

Я представляю желтый плес...

И сдержанный говор печален

На темном печальном крыльце.

Все было веселым вначале,

Все стало печальным в конце.

И вдаль пошел... Вдали тоскливо пел

Гудок чужой земли, гудок разлуки!

И вдруг такой повеяло с полей

Тоской любви, тоской свиданий кратких!

В фильме "Калина красная" Василия Макаровича Шукшина есть замечательный эпизод: в колонии на концерте заключённых один из них поёт песню на стихотворение Сергея Есенина "Письмо к матери". Эпизод не игровой, натуральный зэк, и поёт натурально. Песня хрестоматийная, а уж среди российских зэков и зэчек особо любимая, как и всё творчество Есенина. Читайте у Варлама Шаламова о той приверженности воровского мира к поэзии Есенина. (http://www.bibliotekar.ru/shalamov-varlaam/42.htm )И, конечно же, особо - к "Письму к матери". Да и кто не воспринимал его близко к сердцу, кто не запоминал эти строки и не напевал многожды...

Можете закидать меня каменьями, но, по моему убеждению, тема Матери в поэзии Ниkолая Рубцова много тоньше, лиричней и душевней, чем у Есенина. И странная вещь: при живом отце Николай во всех анкетах, в биографиях пишет:"Отец погиб на фронте". Умершую давным-давно мать(ему исполнилось всего лишь 6 лет), он вспоминал в своих стихах всю жизнь, будто сопровождала она его по жизни, будто незримо присутствовала в его жизни...

Однажды, было это очень давно, прочитал у одного "маститого", будто "В горнице моей светло" написано было Рубцовым с "большого бодуна", мол, "трубы горят", жажда с похмелья мучит... "У кого что болит, тот о том и говорит" - подумалось тогда. Сейчас же... Сейчас же хочется добавить - "Горница" - пожалуй самое лирическое стихотворение. Стихотворение - сон, несбывшаяся мечта. Всю короткую жизнь поэта будет сопровождать его этот сон о светлой горнице, о домашнем уюте и о Матери...

В ГОРНИЦЕ

В горнице моей светло.

Это от ночной звезды.

Матушка возьмет ведро,

Молча принесет воды...

Марина Капуро. В горнице моей светло. (youtube.com)

Перекликаясь с есенинским, словно и повторяя, и продолжая его, звучит рубцовское "МАТЕРИ"

МАТЕРИ

Как живешь, моя добрая мать?

Что есть нового в нашем селенье?

Мне сегодня приснился опять

Дом родной, сад с густою сиренью.

Помнишь зимы? Свистели тогда

Вьюги. Клен у забора качался

И, продрогнув насквозь, иногда

К нам в окно осторожно стучался.

И - ещё одно посвящение матери... Трагическое, тем самым ожогом, на всю жизнь:

АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОК

Домик моих родителей

Часто лишал я сна. -

Где он опять, не видели?

Мать без того больна.--

В зарослях сада нашего

Прятался я, как мог.

Там я тайком выращивал

Аленький свой цветок.

Этот цветочек маленький

Как я любил и прятал!

Нежил его,- вот маменька

Будет подарку рада!

Кстати его, некстати ли,

Вырастить все же смог...

Нес я за гробом матери

Аленький свой цветок.

(1966)

Поэту в этот год исполнилось тридцать лет...

ИЗ ХРОНИКИ ТЕХ ВРЕМЁН:

14 ИЮЛЯ 1963г. Правда ?195 (16416

"В ЕДИНОМ СТРОЮ - К ВЕЛИКОЙ ЦЕЛИ"

Брошюра с текстом речи Н.С. ХРУЩЕВА.

В Издательстве политической литературы вышла в свет брошюра с текстом речи товарища Н.С. Хрущева "В едином строю - к великой цели!", произнесенной на митинге германо-советской дружбы в Берлине 2 июля 1963 года.

Брошюра издана массовым тиражом. (ТАСС).

16 ОКТЯБРЯ 1964г. И З В Е С Т И Я. ?247 (14717).

УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР

Об освобождении тов. ХРУЩЕВА Н.С.

от обязанностей Председателя Совета Министров СССР

Удовлетворить просьбу тов. Хрущева Никиты Сергеевича об освобождении его от обязанностей Председателя Совета Министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР А. МИКОЯН.

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР М. ГЕОРГАДЗЕ.

Москва, Кремль. 15 октября 1964г.

Из воспоминаний современников о Николае Рубцове:

Кировский завод:

Михаил Каплин

Мы с Николаем подружились сразу же. Еще бы: и он, и я служили на флоте, а законы морского братства нерушимы. Скоро все узнали, что он пишет стихи, просили почитать, "подбрасывали" темы. Иногда мы устраивали в комнате настоящие концерты. Я играл на гитаре, а Николай пел народные песни, которых знал множество, и подыгрывал себе на гармонике;

Анатолий Бельтюков

Коля очень гордился званием кировца. Никогда не жаловался на трудности работы, говорил с юмором и был очень доволен, что работа у него ладится, что он нужен цеху, своему коллективу;

Александр Николаев

Жила наша пятерка очень дружно. Если надо - без лишних слов помогали товарищу. Вообще мы как-то все делали вместе. В баню - все пятеро, ужин - каждый выкладывал на стол, что у него есть, также вместе ходили слушать стихи в Дом писателя имени Маяковского, Дворец культуры имени Горького. Старались не пропускать вечера, когда свои стихи читал Николай...

Койки наши в общежитии стояли рядом. Засиживались вечерами допоздна: я учился в машиностроительном техникуме, Николай - писал стихи.

Борис Шишаев

В мае 1966 года Николай Рубцов жил в общежитии Литературного института им. А. М. Горького. Тянуло его тогда к нам, первокурсникам,- видно, потому, что выглядели мы на общем фоне кипучего литературного "муравейника" свежими еще, искренними неподдельно.

Виктор Коротаев

Вспоминается случай. Как-то знакомый писатель, обозрев скудную обстановку квартирки Николая Михайловича, попенял ему, что-де хозяин недостаточно радиво относится к устройству собственного быта; и пора бы обзавестись платяным шкафом, а не развешивать на гвоздиках по углам рубашки и пиджаки; да и сервант не мешало бы водрузить на положенное место, поскольку чашкам и ложкам не место на подоконниках и письменном столе. Тогда Рубцов смолчал. Но, видимо, обиделся и выговора не забыл, потому что вскоре при удобном случае дал волю своему характеру и выложился до конца:

Меня не интересуют ваши шкафы и хрустали,- почти кипятился он.- Если они нужны вам, вы и заводите. Только не убеждайте меня, что без этого мир теряет смысл и красоту!

Слово Буняк Е.П.:

"Встретились мы с ним (Рубцовым, прим. авт. статьи) в магазине, накануне нового 1951 года... Поговорили по пустякам, поболтали и разошлись. Одет он в детдомовское пальто с серым воротником, такая же шапка и валенки. Всем при выходе из д/дома выдавали одинаковые комплекты одежды: пальто зимнее и осеннее, ботинки, валенки и нижнюю одежду".

А Рубцов, привыкший за зиму к валенкам, всё забывал сменить их на ботинки. Выйдет из дома ещё по холоду, да так и бродит до мокроты. Идёт по Вологде, как по своей Николе.

Встречается у подъезда дома, в котором наша писательская комната. Он перехватывает и мой удивлённый взгляд.

- Вышел-то по заморозку, - косится на свои разбухшие валенки, - а вот как распекло.

И щурится на солнечной капели."

(Александр Романов. Из книги "Искры памяти". Вологда, 1995, С. 73)

Борис Шишаев

Матрена Марковна засуетилась, предлагая стул, стала расспрашивать о брате - как он там, и сразу же смущенно прервала себя: господи, ведь человеку надо умыться, поесть с дороги...

Поначалу она растерялась - из самой Москвы приехал, известный, наверное, какой-нибудь, а в доме и обстановка так себе, и еда совсем простецкая, и едят-то с ребятами из общей миски... Но потом присмотрелась - обыкновенный вроде человек. Пиджак поношенный, и туфли, похоже, давно носит, стоптались уже, пора бы и новые.

Владимир Цыбин

В Литературном институте у раздевалки есть зеркало старое с грустным отражением. Возле него, идя с очередным заявлением о восстановлении студентом к ректору Пименову (который хвастался, что когда обсуждали пьесы Булгакова, вынимал наган; оттого и прозван был "Наганщик"), Николай Рубцов останавливался, чтобы поправить свой шарф.

И шел к Пименову, потому что молодому поэту негде было жить, а здесь - охранная прописка, друзья-поэты Б. Примеров, А. Передреев, Л. Котюков.

("Душа хранит.КНИГА О НИКОЛАЕ РУБЦОВЕ")

Воспоминания, казалось бы, говорят о разном: с одной стороны - образ жизни, с другой - внешний вид нашего героя. На самом же деле - это как две стороны одной медали. Везде, где Рубцов оказывался окружённым людьми, будь это в заводском или студенческом общежитии, или в матросском кубрике, среди сослуживцев эсминца "Точный" или матросов тральщика - он чувствовал себя "как рыба в воде": уверенным, компанейским, дружелюбным, весёлым. Как только он оставался один на один с собой, как только он оказывался ВНЕ коллектива, он - не то, чтобы терялся, но оказывался не приспособленным к жизни в одиночку: валенки до поздней осени, намокшие и разбухшие от сырости, которые Виктор Астафьев, друг, много раз заставлял высушивать; ботинки, которые сестра дважды покупала для него, первый раз по причине того, что их у него попросту украли прямо с ног, когда он прикорнул на привокзальной лавочке и он заявился к Галине, к старшей сестре, едва ли не босиком; второй раз - когда приехал к ней же, она тотчас же повела его в обувной, где купила опять ботинки, потому как старые окончательно пришли в негодность. Такая же история случилась и в "Алтайские его каникулы"(см. Воспоминания).

Ах, как же хорошо было в детдоме! Где выдавали одёжку ( а деревенские ещё и завидовали им, детдомовским, потому как они одевались много лучше!), где питание, хоть и скудное, но - по распорядку! А главное - он в СТАЕ! А по выпуску из детдома - пожалте вам! Пальто зимнее, пальто осеннее, валенки да ботинки! Вот она, детдомовская привычка - ВАЛЕНКИ! А шарф - его так и прозвали, даже в Лит.институте - "шарфиком" - это флотская привычка, где морякам полагался шарф.

Его неприхотливость бытовая, когда и пальто превращалось в ветхую "гоголевскую шинель", и костюм уже изрядно потёртый, происходили, наверное, от житейской неустроенности.

* * *

Уж сколько лет слоняюсь по планете!

И до сих пор пристанища мне нет...

В стихах Николая Михайловича Рубцова часто наталкивался на слово "ПРИСТАНЬ".

Доносились гудки

с отдаленной пристани.

Была суровой пристань в поздний час.

Я, юный сын морских факторий,

Хочу, чтоб вечно шторм звучал.

Чтоб для отважных вечно - море,

А для уставших - свой причал...

ОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

Потонула во тьме отдаленная пристань.

По канаве помчался, эх, осенний поток!

По дороге неслись сумасшедшие листья,

И порой раздавался пароходный свисток.

Городок засыпал,

и мигали бакены

Так печально в ту ночь у пристани.

Слово "Пристань" в своих стихах Поэт использовал в прямом его значении.

"Пристань - собирательный термин: специально оборудованное место причаливания (стоянки) речных судов у берега на внутренних водных путях" - из ВИКИПЕДИИ.

Но только кажется, что, скорее всего неосознанно, в это слово вкладывается другой, иносказательный смысл. Пристань - как место возвращения пароходов.

Николаю Михайловичу Рубцову возвращаться было некуда. Помните, в "Воспоминаниях":" И шел к Пименову, потому что молодому поэту негде было жить, а здесь - охранная прописка, друзья-поэты Б. Примеров, А. Передреев, Л. Котюков."

И возникает странное ощущение. Часто приходилось читать, как случайно обнаружив зверька, порою хищного, трагически оказавшегося без матери, люди, по доброте душевной, берут заботу о зверьке на себя. И кормят, и ухаживают за ним. Но зверёк вырастает, и приходит пора выпускать его на волю. И повзрослевший зверь обречён на гибель.

И дело вовсе не в том, что Николай Рубцов был неприспособлен к жизни. Он был неприхотлив в быту, в своём аскетизме был схож с афинским мудрецом Диогеном, и схожесть была даже в том, что оба не имели собственного жилища, той самой пристани, куда можно было бы вернуться.

Обречённость Поэта была скорее всего в неустроенности не бытовой, а жизненной. Казалось бы, грех жаловаться на отсутствие друзей, а в друзьях ходили собратья поэты и писатели. И было это удивительное братство, где не было места зависти и склокам, а была радость за успех друга, за новое стихотворение, за изданную книгу... Помните, в фильме "Доживём до помедельника": "Счастье - это когда тебя понимают". И он был счастлив пониманием друзей и наставников, Василия Белова, Александра Яшина, Бориса Слуцкого, Виктора Астафьева и многих-многих других. Некоторые - как Борис Слуцкий, как Астафьев - в ту, его, рубцовскую сопливую детдомовскую пору уже воевали на фронте. Но... Ведь приметили! И обрадовались, и приветили новое поэтическое дарование!

И всё же... всё же, прорывалось в нём иногда такое минорно-тягостное...

В ГЛУШИ

Когда душе моей

Сойдет успокоенье

С высоких, после гроз,

Немеркнущих небес,

Когда душе моей

Внушая поклоненье,

Идут стада дремать

Под ивовый навес,

Когда душе моей

Земная веет святость,

И полная река

Несет небесный свет,-

Мне грустно оттого,

Что знаю эту радость

Лишь только я один:

Друзей со мною нет...

Обделённый материнским, семейным теплом - всю жизнь стремился к нему. Возвращался к нему в своих снах и стихах.

Поздно ночью откроется дверь.

Невеселая будет минута.

У порога я встану, как зверь,

Захотевший любви и уюта.

А ведь были, были в жизни Николая увлечения, хотя, "увлечения" - слово кажется каким-то легкомысленным, а он в своих чувствах был человеком серьёзным, и память о них сохранил на всю жизнь. И в стихах эти чувства отразились...

Сумасшедший,

ночной,

вдоль железных заборов,

Удивляя людей,

что брожу я?

И мерзну зачем?

Ты и раньше ко мне

приходила не скоро,

А вот не пришла и совсем...

Что я тебе отвечу на обман?

Что наши встречи давние у стога?

Когда сбежала ты в Азербайджан,

Не говорил я: "Скатертью дорога!"

Да, я любил. Ну что же? Ну и пусть.

Пора в покое прошлое оставить.

Давно уже я чувствую не грусть

И не желанье что-нибудь поправить.

Слова любви не станем повторять

И назначать свидания не станем.

Но если все же встретимся опять,

То сообща кого-нибудь обманем...

БУКЕТ

Я буду долго

Гнать велосипед.

В глухих лугах его остановлю.

Нарву цветов.

И подарю букет

Той девушке, которую люблю.

Я ей скажу:

- С другим наедине

О наших встречах позабыла ты,

И потому на память обо мне

Возьми вот эти

Скромные цветы! -

Она возьмет.

Но снова в поздний час,

Когда туман сгущается и грусть,

Она пройдет,

Не поднимая глаз,

Не улыбнувшись даже...

Ну и пусть.

Я буду долго

Гнать велосипед,

В глухих лугах его остановлю.

Я лишь хочу,

Чтобы взяла букет

Та девушка, которую люблю...

Ах, девушки 50-ых, начала 60-ых годов... Родители их воспитаны были ещё "домостроем" тех, дооктябрьских 1917-го года времён. И вот появляется у них "на горизонте" "зятёк", в потёртом пиджачишке, в пальто из "гоголевской шинели", в валенках, разбухших от сырости или в ботинках, которым уже давно срок вышел в утильсырьё...

- А, профессия ваша, какая будет?

- Я - поэт.

- Поееет?

И- помните - суд над Иосифом Бродским: "Где вы работаете? - Я - поэт! - Мы это понимаем, что вы поэт, мы спрашиваем, что вы делаете, где работаете? - Я пишу стихи. - Значит, тунеядец, так и запишем!".

Возможно, именно в этом пряталась причина несложившейся личной жизни... Справедливости ради, скажем, была встреча с Генриэттой Меньшиковой, женитьба, рождение дочери Лены, но брак быстро распался...

Путеводная звезда, которую выбрал для себя Николай Рубцов(а в поэтических его строчках слово "звезда" встречается часто, даже один из сборников мыл им назван: "Звезда полей") оказалась роковой. И - странное ощущение - будто предвидел он этот свой рок, возвращался к нему какими-то пророческими строками... И в этом тоже был схож с Есениным.

И эту грусть, и святость прежних лет

Я так люблю во мгле родного края,

Что я хотел упасть и умереть

И обнимать ромашки, умирая...

Когда ж почую близость похорон,

Приду сюда, где белые ромашки,

Где каждый смертный

свято погребен

В такой же белой горестной рубашке..

[1966]

Родимая! Что еще будет

Со мною? Родная заря

Уж завтра меня не разбудит,

Играя в окне и горя.

* * *

Село стоит

На правом берегу,

А кладбище -

На левом берегу.

И самый грустный все же

И нелепый

Вот этот путь,

Венчающий борьбу,

И все на свете,-

С правого

На левый,

Среди цветов

В обыденном гробу...

Просто я, как всякий смертный,

Знаю то, что я умру.

На земле, где так отчаян

Жидконогий род пройдох,

Жить по-разному кончают:

Рузвельт умер,

Геринг - сдох!

И самым пророческим, уже потом, после гибели поэта начинаешь понимать - самым трагическим оказалось стихотворение...

* * *

Я умру в крещенские морозы.

Я умру, когда трещат березы.

А весною ужас будет полный:

На погост речные хлынут волны!

Из моей затопленной могилы

Гроб всплывет, забытый и унылый,

Разобьется с треском,

и в потемки

Уплывут ужасные обломки.

Сам не знаю, что это такое...

Я не верю вечности покоя!

"Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся..." Николай Михайлович Рубцов трагически погибнет 19 января 1971 года. Чуть больше двух недель прошло со дня его тридцатипятилетия...

А у трагического рока было имя собственное. Внутренний голос мой отчаянно сопротивляется называть эту женщину по имени-фамилии. Так и буду звать её: "Та женщина".

Что сблизило Николая Рубцова с этой женщиной? Вернее, попробуем "перевернуть" вопрос: что сблизило эту женщину с поэтом Рубцовым?

Первая их встреча, пожалуй, мимолётная, состоялась в 1963 году, ею даже дата названа - 2-го мая. Следующая же, наложившая отпечаток на всю их дальнейшую судьбу, состоялась в 1968 году. Чем была эта встреча для Рубцова? ""...Иногда просто тошно становится от однообразных бабьих разговоров, которые постоянно вертятся вокруг двух-трех бытовых понятий или обстоятельств" - из письма Николая старшему своему наставнику и другу Александру Яшину. И неожиданная встреча (а неожиданна потому, что ведь примчалась в Вологду именно из-за него) с молодой, красивой женщиной, с которой МОЖНО было разговаривать о Есенине(где-то признавалась она, что плакала над стихами трёх поэтов:Есенина, Цветаевой и Рубцова), Лермонтове, Мандельштаме...

В эти пять лет Николай из начинающего поэта с первым своим сборничком стал узнаваем, известен, и было у него уже Имя, имя Поэта. Вот только угла своего по-прежнему не было... Да и она, как ей казалось, была поэтессой, и издавалась, и публиковалась. Только круг её читателей был узок. А так хотелось простора!

И была ещё одна схожесть в их судьбах: как и Николай, женщина была неустроенной в этой жизни. И возраст, который приближался к "баба - ягодка опять!", и желание обрести "широкую спину", и стремление с помощью этой "спины" добиться творческого признания... Позже, вспоминая годы, проведённые с Николаем, она проговорится: "Потом, в МУЧИТЕЛЬНЫЕ дни нашей совместной, жизни, этот своеобразный рубцовский юмор, где было все: шутка, ирония, острота восприятия мира и какая-то смягченность, очеловеченность, этот юмор много раз разряжал грозовую атмосферу, нависшую над нами, и кидал нас снова навстречу друг другу, очищая сердца от обиды."

Бытовуха... Та самая, которые тысячами на дню случаются на Руси. О пьянстве Рубцова да о его пьяных скандалах(вот ведь, и в этом, в "минусе" на своего кумира Есенина схож...) ведали все. И даже предлагался "курс лечения": психушка или лечебно-трудовой профилакторий... Единственно в чём отказывалось постоянно - в собственном угле, так и скитался, уже известный, выпустивший несколько сборников стихов по съёмным комнатушкам(где-то промелькнуло в воспоминаниях Той женщины - даже шкафа для белья у него не было).

А в тот день, именно День, в очередной раз было отказано ему в прописке, в обретении законного жилья. И, возвращаясь из "Инстанции" вместе с Нею, встретил знакомцев. И... сорвался.

Дальше - дальше без свидетелей. Только по Её показаниям. "Оскорблял, обвинял в измене, грубил..." И - "Не вынесла душа поэтессы позора мелочных обид!" Любила ли она его? Где-то встретилась Её фраза: "У него даже наволочки нормальной не было!" И всё стало на свои места. "Оскорблял, грубил..." - уйди! Тем более, что у самой был съёмный угол. Но всколыхнулась ненависть. Обывательско-мещанская, рушилось всё то, на что потрачены были и время, и духовные силы. Отсюда и ненависть, с которой удушила...

Это позже признают, что, якобы, уже мёртв был от инфаркта... Да свидетели вспоминают царапины на щеках да на горле мёртвого Рубцова.

Звезда закатилась...

Едва открыв глаза сегодня утром.

Опять - который раз! -

Я вдруг подумал:

"Как хочется иметь мне дом,

Который я бы мог назвать своим!"

Я, умываясь, все о нем мечтал,

Мечтал и после трудового дня,

Прихлебывая свой вечерний чаи,

Покуривая папиросу. ..

Лиловый дым плыл в воздухе тихонько,

И предо мной

Плыла моя мечта,

Напрасная и грустная мечта!

Мне сегодня приснился опять

Дом родной, сад с густою сиренью.

Помнишь зимы? Свистели тогда

Вьюги. Клен у забора качался

И, продрогнув насквозь, иногда

К нам в окно осторожно стучался.

Он, наверно, просился к теплу,

Нас увидев в просвете за шторой.

А мороз выводил по стеклу

Из серебряных нитей узоры.

По степи огромной

Простирая взгляд,

Веет грустью томной

Тающий закат.

В этой грусти томной

Я забыться рад:

Канет дух бездомный

В тающий закат.

И виденья странно,

Рдяны, как закат,

Тая, по песчаной

Отмели скользят,

Реют неустанно,

Реют и горят,

Тая, как закат,

На косе песчаной.

Сколько мысли,

И чувства, и грации

Нам являет заснеженный сад!

В том саду ледяные акации

Под окном освещенным горят.

Вихревыми, холодными струями

Ветер движется, ходит вокруг,

А в саду говорят поцелуями

И пожатием пламенных рук.

Заставать будет зоренька макова

Эти встречи - и слезы, и смех...

Красота не у всех одинакова,

Одинакова юность у всех!

Только мне, кто любил,

Тот не встретится,

Я не знаю, куда повернуть,

В тусклом свете блестя, гололедица

Предо мной обозначила путь...

Согласись, дорогой читатель: стихи - с левой стороны страницы и стихи с правой стороны страницы - очень созвучны, Созвучны своей интонацией, своей мелодикой. Признаюсь: первое стихотворение слева - японский поэт Исикава Такубоку, второе стихотворение слева - французский поэт Поль Верлен. Национальный русский поэт внёс в русскую поэзию те мотивы, которые издревле волновали всю мировую литературу. Попробуйте "оторвать" Роберта Бёрнса от его любимой Шотландии... Точно также нельзя отделить Николая Рубцова от "Тихой его родины..."

Слишком короток век -

Позади до обидного мало,

Был мороз - не мороз,

Да и зной был не очень-то зной.

Только с каждой весной

Все острей ощущенье финала,

Этой маленькой пьесы

Что придумана явно не мной.

Андрей Макаревич

Nikolai Rubtsov

В МИНУТЫ МУЗЫКИ

В минуты музыки печальной

Я представляю желтый плес,

И голос женщины прощальный,

И шум порывистых берез,

И первый снег под небом серым

Среди погаснувших полей,

И путь без солнца, путь без веры

Гонимых снегом журавлей...

Давно душа блуждать устала

В былой любви, в былом хмелю,

Давно понять пора настала,

Что слишком призраки люблю.

Но все равно в жилищах зыбких -

Попробуй их останови! -

Перекликаясь, плачут скрипки

О желтом плесе, о любви.

И все равно под небом низким

Я вижу явственно, до слез,

И желтый плес, и голос близкий,

И шум порывистых берез.

Как будто вечен час прощальный,

Как будто время ни при чем...

В минуты музыки печальной

Не говорите ни о чем.

AT MOMENTS OF MUSIC

At moments of so sad an air

When for a yellow shore I wish

A lady's voice bids, "May you fare

Well" as impulsive birch trees swish;

Below the gray sky, first are snows

To lie on fields where flames have lain,

The sunless, faithless flyway goes

For many a snow driven crane...

It's been long since my soul was all in

To range through bygone love and sprees,

Long since it's time I saw this palling

With too much love for ghosts I'm seized.

But after all in mean abodes -

To stop these short is hard enough -

The violins in swapping modes

Wail for the yellow shore, for love.

It's under the low sky where I

Still see the yellow shoreline squish,

Voice dear enough to make me cry,

And those impulsive birch trees swish.

This farewell hour will wind up ne'er,

Нiколай Рубцов

ДА, УМРУ Я!

Да, умру я! И что ж такого?

Хоть сейчас из нагана в лоб!

...Может быть, гробовщик толковый

Смастерит мне хороший гроб.

А на что мне хороший гроб-то?

Зарывайте меня хоть как!

Жалкий след мой будет затоптан

Башмаками других бродяг.

И останется всё, как было,

На земле, не для всех родной...

Будет так же светить Светило

На заплёванный шар земной!

ТАК, ПОМРУ Я!

Так, помру я! Велике дiло!

Кулю в лоб хоч тепер пальну.

...Може бути, гробар умiлий

Зробить добру менi труну.

Але й - добро я не хочу,

Заривайте мене хоч як!

Жалюгiдний мiй слiд затопчуть

Волоцюги такi ж, як я.

I залишиться, як було все,

На землi, що рiдня - не всiм...

I свiтитиме спрагле сонце

Над запльованим свiтом земним!

Of time, there's nothing to be heard...

At moments of so sad an air

Pray do say nothing; mum's the word

Горестная, трагическая судьба талантливого певца своей "малой и тихой родины..." Как это часто бывает, при жизни - изгой, а на современном языке - БОМЖ, забулдыга... Через лет 15 после гибели, найдёт Николай Рубцов свою Пристань, которую искал всю жизнь. И уже - не съёмне углы, а целые улицы будут принадлежать ему, да ещё скверики. Родина, пусть поздно, назовёт его именем улочки в городках его "тихой родины", поставит памятники своему певцу.

ЭКСПРОМТ

Я уплыву на пароходе,

Потом поеду на подводе,

Потом еще на чем-то вроде,

Потом верхом, потом пешком

Пройду по волоку с мешком -

И буду жить в своем народе!

НИКОЛАЙ РУБЦОВ

Песни на стихи Николая Рубцова

Александр Подболотов. Тихая моя родина (на стихи Николая Рубцова). (youtube.com)

В минуты музыки печальной - Евгений Востоков, Николай Рубцов / When music strikes a chord of sadness (youtube.com)

Размытый путь Сл Николай Рубцов Муз и исп Александр Дулов 1969 (youtube.com)

Николай Рубцов До конца (youtube.com)

Оставить комментарий © Copyright Каунатор Яков (yakov95@rambler.ru) Размещен: 22/06/2024, изменен: 22/06/2024. 73k. Статистика. Эссе: Проза Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Каунатор Яков : другие произведения.

Моряк Вразвалочку Сошёл На Берег...