Колян с детства любил кроить. Тут такое дело: кто-то любит лобзиком выпиливать, кто в очках - те марки собирают или открытки с видами произведений живописи великих мастеров кисти и мольберта. А у Коляна хобби - кроить. Как в свою родную подворотню войдёт, тут-то автоматически у него мысля включается: "А кому бы чего-нибудь такое раскроить?" Бывалыча, весь двор, все соседи у него спрашивают: "Откудова у тебя такое, прямо-таки, странное хобби?" А он этак скромно:"От натуры-с, могет, наследственное".
Ну потом, когда уже в ум-разум вошёл, прознал он, что даже курсы такие есть. Прозываются "Курсы кройки и шитья". Записался, чтобы не совсем уж "лаптем" быть, а профессионально, на научной основе.
И ведь пошло у него дело! Поначалу опыту маловато было, но уж как опыту набрался!!! Тут уж - мама не горюй! Только команды отдаёт:
- Хлястик надо бы на вершок пониже!
- Гульфик... гульфик... А на кой он вообще нужен? Вона, флотские и без гульфика обходются!
Ну, потом уже и на уровень повыше поднялся. Куда там Зайцеву с Юдашкиным вместе взятым!
Манекен поставил себе во весь рост человеческий, напялил на этот манекен кой-какую одёжку, и вот по этому менекену знай себе кроит!
Пройму проделал на тряпке, отошёл в сторонку, подбородок подпёр пальчиком думу думает: "А почему это я пройму сбоку набок провёл? А не сделать ли мне революциённый шаг в мировом модосознании? Проведу-ка я её снизу вверх и сверху вниз!"
Ну и кроит себе, новаторствует!
Как до пиджака дело дошло, тут у него крепкая задумка возникла: "Попривыкали, понимаешь, к однобортным, а ведь это есть злостное выражение упаднического консерватизму! Пора, пора к двубортному переходить!" Были, конечно, сопротивлявшиеся, но их быстро укоротили. Только намекнули им на пропахший нафталином консеватизм - сами носы платками позакрывали, так с ними и надо.
С лацканами у Коляныча проблем не было. Посмотрел он в свой конспект ещё с "Курсов кройки и шитья" хранимый на святом месте в застеклённом шкафу рядом с Васьковской летописью, полистал, нашёл искомое: "Лацканы бывают всяческие. Бывают наклонные(это как с горки катишься); есть также прямоугольные(посмотреть учебник геометрии -"угол прямой"); бывают также заострённые(как линейка, в которой один угол самый маленький - острый)"
Тут Колян даже и не рассуждал. Ему сразу вспомнился стих случайно услышанный:"Мы с детства не любил овал! Мы с детства угол рисовал!"
И пугивичку, пугивичку поблескучее на лацкан, как символ Веры и Благонравия!
Обшлаги на брюках вызывали тревогу. Он долго размышлял, пока не догадался достать из шкафа Васьковскую летопись. Была она старинном потемневшем телячьей кожи переплёте. На нём глубоким тиснением пропечатались буквы: "Летопись Васьковская. Года одна тыща нуль восемьдесят девятого. Писана ще до нашествия бусурманского в году тыща двести тридцать восьмогу". Колян бережно пролистал рукопись, нашёл искомую страницу и стал читать:
" А обшлага на штанинах делати одному вершку от мозоля на пятке начиная !"
Последние штрихи он наносил в пиджак. Верхний кармашек наружный он "перевесил" с левого боку на правый. Задумался о шлицах*. Вариантов было много: оставить пиджак без них, сделать одну - по середине, сделать две по бокам, но можно было сделать новаторский прорыв: сделать три. В сущности, рассуждал он, ну, что такое - шлица? Разрез на заднице пиджака для свободы вихлляния теломдвижений. Чем шлицей больше, тем вихляния свободней! И он остановился на новаторском варианте.
Все мы знаем, как общество падко на моду, как ловит с замиранием дыхания каждый её писк. Когда же Коляныч представил свой образец, трудно передать словами тот праздник души, что случился с людями! Люди радовались, обнимались, поздравляли друг друга!
По случаю многозалпового писка Коляновой Моды объявлен был всенародный праздник с фей ерверками и многочисленными словоизлияниями в Адрес Коляныча. Кому-то жутко повезло. Люди ринулись к сундукам прадедовым, и кто-то надыбал пра-пра-прадедовы штаны ну точь-в-точь с такими обшлагами! Эти хвастались: "Чуть-чуть моль поела, но - ништо, подлатать - им сносу не будет!" Таких награждали медалями "За заслуги!"
Но не обошлось, конечно, же без оппонентов. Со стороны законодателей моды Ива, который Сен Лоран, а также Дольчи и примкнувшего к нему Габаны, раздались изумлённые восклицания:
- Помилуйте! Да как же вы кармашек-то вправо пришпандорили, когда он завсегда слева был?
- Так ето как посмотреть, вы в зеркалу-то посмотрите, видите, вот-вот, уже и слева!
- А обшлага-то, обшлага-то на брюках да почитай, век уже, как никто не носит!
-Эх, темнота, темнотааа... А ещё Европой прозывается,,, Новое есть не что иное, как хорошо забытое старое! А уж куда старее Васьковской летописи я и не сыскал! А живём мы по прынципу: кто старое забудет - тому глазыньки вон!
Так и кроит Коляныч дальше на радость людЯм.